Гарри Поттер и Восьмая книга. Часть 1 (джен)

Несмотря на оказавшуюся совсем непростой — сдаваться когтевранцы не собирались и в игре дали настоящий бой — и такую желанную победу, Гриффиндор после первого тура совсем немного, но все же уступал лидерам. Слизерин возглавил турнирную таблицу, благодаря лучшей разнице очков. Но чемпионат только набирал обороты — самое интересное несомненно было впереди. Страсти, связанные с квиддичем и прогулкой в Хогсмид улеглись, и в школе снова воцарилась привычная спокойная размеренная жизнь. Погода, такая мокрая и противная тоже, наконец, наладилась — Люпин после своего ноябрьского заточения возвращался в школу уже по легкому морозцу. Спустя еще пару дней в воздухе закружили первые снежинки, а концу месяца снег укутал Хогвартс толстым белым пушистым ковром. Время неутомимо неслось вперед, с каждым днем приближая мир к Рождеству, а юных волшебников к каникулам. До них оставалось две недели. Всего-навсего…

— Здорово, что я снова побываю на вашей тренировке, Джеймс, — сказал Римус.

Люпин уже закончил завтрак и просто сидел за столом, подперев кулаком подбородок. Поттер тоже расправился с едой, а Блэк, вальяжно откинувшись к спинке сидения, не спеша помешивал в чашке почти нетронутый чай. Ребята ждали, пока Питер разберется со второй порцией яичницы с беконом.

— Вряд ли ты увидишь что-то новое, Лунатик, — ответил Поттер. — Уверен, все пройдет как обычно: вратарь, два загонщика и никто, кроме Фрэнка не знает, сколько будет охотников: шесть или четыре. Игра на одни ворота. Квоффл, бладжер. И без снитча.

— А зачем вам устраивать местное соревнование ловцов?! — спросил Сириус. — Здесь Долгопупс прав. Делает так, чтобы в команде ссор не было. Вы тренируетесь равными составами. Есть Элджи и Алиса — три на три. Нет — два на два. Все время меняетесь, кто с кем в паре. Кто — охотник, а кто — вратарь. Но уже понятно, что и Кузен, и девушка нашего капитана вряд ли будут играть против пуффендуйцев. Значит, быть тебе на поле!

— Ого! Как оказывается, ты в квиддиче разбираться стал! — удивился Поттер. — Пей лучше чай. Вон он у тебя совсем остыл, стратег!

— Долго согреть что ли, — Блэк нисколько не обиделся и вынул палочку. — Пока Питер с яичницей справится, я его три раза вскипятить успею. Трансфигурация — великая сила! — Сириус коснулся палочкой запястья, затем поставил чашку себе на ладонь. Почти сразу со дна к поверхности начали подниматься первые пузырьки пара.

— Я почти доел. Совсем немного осталось. Сам посмотри, — начал оправдываться Питер. — Сириус, а тебе, правда, не больно?

— Нисколечко! — беззаботно ответил Блэк. — А ты не спеши, ешь на здоровье! Но тренировка, Римус, только завтра, а сейчас будет очень интересно. Посмотрим: спустит ли Нюнчик свою свору на Эванс?

Так грубо отозвавшись о слизеринцах, Сириус вряд ли покривил душой. После того как у Снегга и компании не получилось «разорвать в клочья умными и интересными» вопросами реферат Блэка, Нюнчик, похоже решил попробовать заработать на этой идее. Теперь слизеринцы были готовы к каждому докладу не хуже очередной «жертвы»! И теперь на каждом уроке: они ни дать, ни взять — без устали лающая свора гончих псов на загнанного ими раненого зверя. Крауч, никогда не отличавшийся щедростью, тем не менее, за активность с места нет-нет, да и поощрял студентов. Правда, при награждении профессор всегда делал паузу, чтобы определиться какому же из факультетов достались очки. И каждый раз довольным голосом ему помогал Снегг: «Слизерин!» Вот и в прошлую пятницу они не оставили камня на камне от реферата Греты Кечлав о красных колпаках. Девушка в конце урока почти плакала, зато слизеринцы «засыпали» в свои песочные часы пятнадцать изумрудов!

— Значит очередная «жертва» Крауча — Лили! — понял Римус.

— Да, — глухим голосом подтвердил Джеймс.

— Действительно, интересно, — Люпин дернул бровями. — Наверное, я не зря удивился, когда увидел ее с Нюнчиком. Еще подумал: все на уроках, а они вдвоем идут куда-то.

— Когда это было? — Поттер дернулся так резко, что едва не опрокинул чашку с ладони Сириуса.

— Тише ты! — одернул его Блэк и недоверчиво посмотрел на Люпина: — Эванс на этой неделе ничего не прогуливала! Мы бы знали.

— Может быть, — Римус пожал плечами. — Только видел я их сразу после возвращения в замок. В среду. Когда вы были на магловедении.

— Так что? Выходит пока Боунс нам рассказывала о том, как пользоваться телефонами простецов, эти двое вместо нумерологии… — догадался Джеймс. — Значит — помирились?!

— Да! Чая уже не хочется… — Сириус поставил чашку на стол. — Поел, Питер? Пошли, парни, в класс. Что-то мы там сегодня узнаем новенькое. О болотных фонариках.

А реферат Эванс удался! Было видно, что Лили подготовилась основательно: справочные данные, воспоминания тех, кто попался на уловки темной силы, но сумел спастись, рассказы очевидцев. Все у нее сложилось в длинный — почти на весь урок — стройный доклад. Девушка даже разбросала по полу листы пергамента, которые изображали болотные кочки, зажгла огонек света на конце волшебной палочки, затем погасила и на одной ножке перепрыгнула на соседнюю «кочку». Там снова зажгла шарик голубого цвета — так Лили наглядно показывала, как одноногие призраки заманивают несчастных путников в трясину.

Когда Лили закончила и рассказывать, и показывать, Крауч будничным тоном спросил:

— Вопросы, замечания, дополнения?

Третьекурсники молчали. Слизеринцы тоже вели себя на удивление тихо-тихо. И профессору ничего не оставалось сделать, как ответить самому себе:

— Совершенно верно! Вопросов нет, потому что все изложено просто и доступно. Замечаний нет и у меня. Остается только дополнить ваш реферат двадцатью очками для… — Крауч взглянул на эмблему, — Гриффиндора.

— О-о-о! — покатилось по классу восторженное эхо. До этого ни один реферат не был вознагражден! А сегодня вдруг — такая щедрость!

— Профессор, — Лили опустила голову, — должна признаться, что в подготовке доклада мне помогали.

— И что? — не понял Крауч.

— Мне помогал студент другого факультета, — призналась Эванс.

— Тогда разделим приз пополам, — равнодушно принял решение профессор. — Все свободны!

— Вот так! — прозвучал довольный голос.

— Вот так… — вслед за Снеггом тихо и задумчиво повторил Люпин.

Воскресная тренировка начиналась без Алисы и Кузена, без снитча и без бладжера. В этот раз на место центрального охотника Фрэнк поставил Джеймса, слева от него Стерджиса, справа — Мэри:

— Я как обычно в воротах, — сказал Долгопупс. — Крессвелл и загонщики играют в защите. При потере квоффла — тройка начинает от дальних ворот. Все понятно? Начинаем!

Два с лишним часа команда выполняла поставленную капитаном задачу. Охотники отрабатывали игру в нападении — схемы атаки, подстраховку, перехваты с перелетами. Трое в защите пытались, как могли помешать этому.

— Что скажешь, Лунатик? — обратился к Римусу Джеймс, когда ребята возвращались от стадиона в замок. — Видел? Второй месяц — одно и то же!

— Не совсем, — возразил ему Люпин. — Насколько я понимаю, играть ты будешь. Так что не накручивай сам себя раньше времени и не раскисай. И еще. Прежде чем дело дойдет до матча, ты сам для себя определись: кем тебе хочется быть больше: ловцом или охотником. Понял?

Следующая неделя у гриффиндорцев стала больше похожей на чей-то дневник, если бы кто-нибудь и когда-нибудь из друзей вел его вообще.

В понедельник прямо с утра МакГонагалл начала урок трансфигурации с объявления о том, что все желающие до конца недели могут записаться сразу в двух списках: во-первых, на воскресную прогулку в Хогсмид и, во-вторых, определиться хочет ли кто-то встретить Рождество и провести каникулы не дома, а в Хогвартсе.

Само собой разумеется, что в первый список все третьекурсники-гриффиндорцы — и ребята, и девушки — внесли свои имена уже по окончании урока. Второй же, напротив, остался пока совершенно пустым. И вот здесь у четверых друзей всплыла проблема, о которой знали все, но никто о ней и не говорил. Имя этой проблемы было — Сириус Блэк! Все знали, что миссис Петтигрю каждый семестр считает дни до приезда сына, ждет его. Для Римуса — это были первые каникулы без полнолуния. Мистер и миссис Поттер едва ли не в каждом письме напоминали сыну о том, что по сути уже два раза подряд они не встречали Рождество всей семьей.

Джеймс без промедления пригласил Сириуса на каникулы к себе, но Блэк нахмурившись, отказался: «Спрашивать разрешения у матери на такую поездку я не хочу, — объяснил Блэк. — А ехать без него — значит подписать себе потом приговор на все лето. Она меня потом просто съест! Ладно, до конца недели еще далеко, придумаю что-нибудь!»

Во вторник Крауч в продолжение водной темы «осчастливил» Мальсибера рефератом о гриндилоу, а на следующий день Слизнорт тоном заговорщика по «величайшему секрету» сообщил, что Хогвартс ждет великолепнейший сюрприз. Правда, официальное сообщение, как сказал он, должно прибыть с почтой, а затем директор огласит его всей школе. Судя по лицу профессора зельеварений сюрприз, действительно, обещал быть приятным. Уж, по крайней мере, для него!

В четверг, обещанного Слизнортом «официального сообщения» с почтой не прибыло, а вот к гриффиндорцам сова из официального учреждения прилетела, порадовав ребят очередным номером «Трансфигурации сегодня». Правда, дела в достижении анимагических способностей продвигались ни шатко, ни валко. С практической отработкой изученного оставалось все также трудно, а после случая с Обри — особенно!

Зато после обеда от урока заклинаний все студенты получили истинное удовольствие! Как и говорил гриффиндорцам Хагрид, на третьем курсе «по снежку» Флитвик провел занятие на свежем воздухе: учились заметать следы! Надо ли говорить, что у четверых друзей — кто бы в этом сомневался! — у всех, даже у Питера, заклинание получилось сразу! Затем от нечего делать гриффиндорцы принялись скатывать снежки и бросаться ими. Ребята отбивались, девушки больше визжали. Профессор, глядя на это, сначала посмеивался, а потом решил, что так кроме дружной четверки «Облитеро» никто не успеет освоить, и без предупреждения заколдовал снежки. Теперь они, подобно бумерангу, возвращались к тем, кто их запустил, и принимались гоняться за ними. Мальчишки пытались убежать, а Флитвик кричал им довольным голосом: «Следы! Следы заметайте!» Такая игра закончилась быстро и пока все остальные занимались, гриффиндорцы успели построить снежную крепость и под конец урока веселились уже все: снежная «битва» возобновилась по-настоящему и продолжалась даже после звона колокола.

А на следующий день на защите от темных искусств разыграли свой бенефис слизеринцы. Реферат Мальсибера о водяной рогатой нечисти — любительнице похищать малышей, играющих у кромки воды — мало отличался от написанного в учебнике. Мэл правильно доложил: для того чтобы справиться с гриндилоу, достаточно сломать его длинные костлявые пальцы. Затем началось самое интересное: Уилкис и Эйвери по очереди начали задавать Мальсиберу вопросы вовсе не по учебнику, но Мэл отвечал на них, словно по писаному. Спектакль был тщательно спланирован! В конце урока Крауч выдал по пять очков самым «любознательным» слизеринцам. Мальсибер попробовал выклянчить награду и себе, но профессор спросил его:

— Вы тоже будете делиться с другим факультетом? — получив отрицательный ответ, Крауч позволил себе пошутить: — В таком случае буду вынужден вам отказать!

Шутка больше всего понравилась Питеру:

— Здорово Крауч прокатил Мальсибера! — заявил Петтигрю, когда гриффиндорцы вышли из класса.

— Здорово, то здорово, — невесело согласился Поттер. — Только слизеринцы от урока к уроку очки все набирают и набирают. Не иначе, как решили добраться до Кубка школы.

— И за всем этим чувствуется рука Снегга, — добавил Блэк.

— Получается, пока мы занимаемся трансфигурацией, — продолжил Люпин, — слизеринцы всерьез взялись за защиту. — Римус грустно покачал головой. — Так они, глядишь, и до самих темных искусств доберутся!

— Но мы же добрались до трансфигурации человека, — перебил его Петтигрю. — И вон, как у Сириуса с Обри получилось!

— Нет, Питер, — остудил его Блэк, — темные искусства — это тебе не игрушки!

— Знаешь, Сириус, — тут же откликнулся Люпин, — магия — она вообще не такая уж белая и пушистая, как рождественский снег. Кстати, ты с каникулами решил?

— Да! — радостно воскликнул Сириус. — Осталось только наказать братику младшенькому, что он меня в «Хогвартс-экспрессе» не видел и сказать дома, что я остался в Хогвартсе!

— А сам — ко мне! — Джеймс воскликнул громче Сириуса.

— Нет, дружище, — Блэк улыбнулся и забросил руку на плечо Поттеру, — не обижайся. К тебе в другой раз. А сейчас поеду навестить Андромеду! Уверен: она тоже за мной соскучилась!

Откладывать надолго принятое решение, было вовсе не в правилах Сириуса. И потому, когда трое гриффиндорцев вошли в Большой Зал, а Блэк остался у дверей, никто из его друзей не удивился. Удивились они только тогда, когда Сириус, дождавшись брата и поговорив с ним, подсел к ребятам. Сразу было видно — Блэку очень хотелось смеяться, но прежде он все-таки рассказал о состоявшейся беседе:

— Новость первая: Регулус остается на каникулы в Хогвартсе, — Сириус привычно усмехнулся. — А потому, я на полном основании вечером отпишу домой и доложу, что буду встречать Рождество в Хогвартсе, — Блэк весело хмыкнул, — вместе с братом. Питер, будь другом, набросай мне чего-нибудь в тарелку, — просьба была, наверное, не праздной, хотя трое гриффиндорцев, пожалуй, забыли, что было на тарелках у них.

— Если есть новость первая, то… — заметил Римус.

— То будет и следующая, — тут же откликнулся Сириус. — Но закончим с первой. Спасибо, Питер! — Блэк принял из рук Петтигрю наполненную едой тарелку. — Поэтому после письма домой, я могу смело отправиться к Андромеде! А новость вторая, — Сириус ковырнул вилкой салат в тарелке, — слизеринцы решили на Рождество домой не ехать! Хотят встретить его здесь. Своей компанией. Вот так!

— Почему вдруг? — тут же спросил Джеймс.

— Не знаю, — Сириус, хотя и ковырял вилкой в тарелке, к еде пока не прикоснулся. — Пока, не знаю. Знаю только, что мы завтра идем в Хогсмид! Да, Питер?

На следующее утро четверо гриффиндорцев впервые стояли в очереди у ворот с крылатыми вепрями на колонах. Школьный смотритель никуда не торопился. Медленно и скрупулезно он вглядывался в каждое лицо, подходящее к нему — будь то студент или преподаватель. Затем сверялся со списком, разрешающим им выход из школы. Ставил отметку, что «лицо» покинуло Хогвартс, и переходил к следующему в очереди.

— Каппа его задери, — в который раз бурчал Сириус. — Если бы не снег, мы бы уже давно были в Хогсмиде!

Стояние в очереди — долгое и неприятное — все-таки, оказалось, имело свою пользу. Выйдя через ворота, между колонн, увенчанных крылатыми вепрями, четверо гриффиндорцев двинулись пусть по узкой, но уже утоптанной тропинке. Вереница студентов — впереди и позади — все больше и больше протаптывала ее. На ходу говорить было неудобно. Переспрашивать друг друга не хотелось, а останавливаться и задерживать, идущих в волшебную деревню сокурсников — не хотелось.

Но едва ребята добралась до околицы Хогсмида, откуда открывался вид на Главную улицу деревушки, они остановились.

— Похоже, сбылась моя мечта, — глядя на домики под снежными шапками, сказал Петтигрю. — Джеймс, Сириус, с чего начнем? Вы же уже здесь были. Все знаете.

Но первым ответил ему Римус:

— Я бываю здесь каждый месяц. И не знаю здесь ничего!

— А я был здесь всего один раз, — голос Блэка звучал не намного веселее голоса Люпина. — Правда, в Хогсмид мы захо… Забегали с другой стороны, — Сириус рассмеялся. — Но знали куда бежать. В «Сладкое королевство». С чего начнем, Джеймс?

Пока ребята переговаривались, Поттер стоял, словно отрешенный — он понимал, что сегодня именно на нем лежит ответственность гида:

— Предлагаю со сливочного пива, — Джеймс ткнул пальцем в дужку очков. — Питер, оно же тебе нравиться? — у Петтигрю хватило сил только на то, чтобы кивнуть. — Тогда начинаем с «Трех метел»». Пошли!

В маленьком уютном пабе было полно народу! Казалось, здесь собралась добрая половина Хогвартса. Но его хозяйка все равно была рада каждому гостю:

— Мистер Поттер! — Розмерта узнала Джеймса сразу.

— Миссис Розмерта, — Поттер улыбнулся в благодарности, что его узнали с порога.

— Мисс…— Розмерта тоже не замедлила с улыбкой. — Сейчас! — легкий взмах палочкой, и на том самом месте, где два года назад семья Поттеров завтракала, рядом с камином из ничего возник малюсенький столик. — Что будете?

— Сливочное пиво! — тут же выпалил Питер.

— Хорошо, — кивнула мисс Розмерта. — Присаживайтесь! Значит — четыре сливочных пива?

— Три, — вставил Римус. — И один тыквенный сок, если можно.

— Конечно! — мисс Розмерта только улыбнулась.

Заказ был выполнен меньше, чем за минуту. На то, чтобы выпить сливочное пиво и сок под неспешную беседу, понадобилось еще около десяти. На этом посещение первого из самых значимых мест Хогсмида закончилось. Во всяком случае — для Питера.

Гриффиндорцы поднялись от столика, но не успели они дойти до двери, как та отворилась и в кафе вошла Лили. И сразу за ней появился Снегг! Северус окинул цепким быстрым взглядом кафе и, хотя был здесь впервые, сориентировался молниеносно:

— Смотри, Лили, твои сокурсники как раз освободили столик для нас. Это так любезно с их стороны! Не так ли?

Лили не ответила. Она лишь на какое-то мгновение остановилась, ожидая пока опешившие гриффиндорцы немного посторонятся, затем спокойно прошла внутрь зала. Снеггу повезло меньше. Блэк успел прийти в себя и, прихватив Северуса за воротник, притянул его к себе:

— Смотри, Нюниус, не поперхнись, когда будешь втягивать сливочное пиво через ноздрю. Кавалер! — тихо, так чтобы слышал только Снегг, сказал Сириус, затем отпустил захват и в голос, но с нескрываемой иронией, добавил: — Хорошо провести время, Лили!

Девушка уже успела присесть к столику. Наверное, специально она расположилась к ребятам спиной, и оглядываться не стала. Лишь откинув голову немного назад и в сторону, ответила без тени обиды:

— Спасибо, Сириус!

— Куда поведете дальше? — выйдя из «Трех метел», спросил Питер.

— В «Сладкое королевство»! — тут же ответил Джеймс.

— О-о-о! — сразу же протянул Сириус, и только Римус молчал, ожидая последней точки их маршрута по Хогсмиду.

Подведя друзей к кондитерской, Джеймс и Сириус остались на улице: «Мы там уже были…» Римус просто топтался рядом с друзьями. Зато Питер смело вошел в магазин…

Сириус выдержал всего пару минут:

— Так, парни! — резко сказал он. — Пошли-ка мы вынимать нашего обалдевшего друга!..

В толчее «Сладкого королевства» Блэк разобрался быстрее всех. Пробился к прилавку и накупил целый пакет сладостей: «Берти Боттс» — драже с самыми разными вкусами, шоколадные шарики и лягушки, мятные мыши и карамельные бомбы, сахарные перья, лакричные леденцы…

Пока Сириус делал покупки, Джеймс и Римус вывели Питера на улицу. Но морозный воздух не сразу привел в чувство Петтигрю.

— Угощайтесь, парни! — Блэк раскрыл пакет со сладостями. — Джеймс! Куда дальше?

Поттер с удовольствием хрустнул сахарным пером:

— Зайдем на несколько минут к одному хорошему человеку. Родители просили при случае передать ему привет и благодарность.

— А кто этот хороший человек? — Петтигрю потихоньку начал приходить в себя.

— Дамблдор! — озорно сказал Поттер.

— Кто?! — Люпин, едва ли не впервые за прогулку раскрыл рот.

— Успокойся, Лунатик! — Сириус забросил руку на плечо Люпина. — Это не наш директор. Его младший брат. Просто Джеймс познакомился с ним немного раньше, чем… — Блэка исправить было невозможно! — Раньше, чем мы познакомились с тобой!

После чистоты и порядка, наведенного старшими Поттерами почти два года назад в «Кабаньей голове» не осталось и следа. Зато Аберфорт Дамблдор, завидев на пороге Джеймса, как и подобает радушному хозяину, вышел из-за стойки и обнял подростка, как давнего друга:

— Доросли до Хогсмида?

— Да, — Джеймс снял запотевшие очки, попытался найти платок, чтобы их протереть, но Аберфорт уже успел протянуть ему не первой свежести салфетку. — Вам привет от родителей.

— Спасибо! Твои друзья? — Дамблдор кивнул на переминающуюся в дверях троицу.

— Да, — снова сказал Поттер, водружая очки на нос. Получив возможность все нормально видеть, он заметил мужчину, который во все глаза смотрел на немного странную встречу пожилого волшебника и студента Хогвартса.

— Аб! — сказал он. — Пожалуй, мне сегодня пора?

Хозяин «Кабаньей головы» только кивнул, и его то ли гость, то ли друг подошел к жарко горящему камину, взял из стоявшей на полке ступки щепоть порошка, затем смело вступил в камин и бросил порошок себе под ноги: «Лютный переулок!» Пламя загудело, взметнулось высокими языками изумрудного цвета высотой в рост человека и в «Кабаньей голове» на одного посетителя стало меньше.

Стоило незнакомцу исчезнуть, Джеймс спросил:

— Ариана больше не плачет?

— Нет, — улыбнулся в бороду Дамблдор, — ей со мной хорошо. Вам что-нибудь нужно?

— Наверное, нет, — ответил Поттер. — Спасибо. Заглянем еще в одно место в Хогсмиде и потом обратно в школу.

Оказавшись снова на улице, Сириус раскрыл пакет со сладостями:

— И зачем я все это покупал? В пакете с «Берти Боттс» обязательно окажется некая пакость. Узнаем кому достанется?

— Да ну ее! — Римус становился сам не свой. — Джеймс! До Хижины далеко?

— Не очень. Только нужно вернуться. Все равно в деревне больше делать нечего. Есть, правда, еще классная совиная почта.

— Да ну ее! — резко повторил Люпин.

— Сириус, — Питеру почему-то сладкого тоже не хотелось, — скажи, а куда подевался гость Дамблдора?

Блэк от неожиданности даже остановился:

— Ну как тебе объяснить? Просто воспользовался Летучим порохом. Отправился туда, куда ему было нужно.

— Трансгрессия. Фестралы. Гиппогрифы. Летучий порох, — Петтигрю бормотал, ни к кому не обращаясь, — Сливочное пиво. «Три метлы». «Сладкое королевство». «Кабанья голова»…

Ребята возвращались по Главной улице, пока Джеймс не свернул на едва заметную тропинку:

— Визжащая Хижина! — просто сказал Джеймс и оперся локтями на толстую жердь. — Твое временное пристанище, Лунатик! Смотри…

Прошло почти два года с тех пор, как Джеймс был здесь. Но с тех пор ничего не изменилось: слегка покосившийся двухэтажный дом в заброшенном одичавшем саду выглядел именно так, как когда-то о нем рассказывал Долгопупс. Окна заколочены. Дверь подперта снаружи толстым бревном. Внутри ограды из толстых жердей нехоженая снежная целина. Вокруг — звенящая тишина…

И только они — четверо, опершись на ограду, смотрят на дом, из которого видели в нем все, но только изнутри…

Возбуждение, как обычно царившее в Хогвартсе от предвкушения выхода в Хогсмид, затем — от самой прогулки и воспоминаний о ней на следующий день, во вторник с утра сменилось совсем другими эмоциями. Причем на любой вкус! Хотя начиналось все обыденно, просто и привычно: подъем, утренний туалет, завтрак в Большом Зале и…

И появление совиной почты, вместе с которой под молочно-белым потолком вдруг расцвела радуга! Нет, это не была полоса через все небо — казалось, только небольшой осколочек вестницы богов появился в Большом Зале. Невиданная доселе в этих краях птица — красивая, яркая, одетая в наряд из перьев, раскрашенных природой во все мыслимые и немыслимые цвета, пожаловала в Хогвартс! Птица влетела не сама — ее за широко распластанные крылья держали клювами две неясыти. Совы буквально внесли «коллегу» в замок. И снова, как без малого два месяца назад в Зале следили за появлением буревестника — с раскрытыми от удивления ртами и выставленными впереди себя пальцами — точно также сегодня студенты наблюдали за полетом пернатой «тройки».

— Что-то на официального курьера, которого обещал Слизнорт, эта доходяга не тянет, — задумчиво проговорил Римус. — Силенки у нее, похоже, на исходе. Если бы не совы…

— А вдруг совы — это почетный эскорт? — высказал свое предположение Питер.

— Вряд ли, — засомневался Сириус. — Взгляните-ка на мою кузину. Не иначе птичка к ней пожаловала.

Ребята опустили головы и повернули их к столу слизеринцев. Нарцисса Блэк, прижав локти к груди, а ладонями обхватив горло, стояла и словно завороженная, наблюдала за очередным заморским чудом.

— Тогда мы даже знаем, от кого эта птичка пожаловала! — с уверенностью дополнил Блэка Поттер.

Сириус был абсолютно прав. Неясыти с яркой ношей в клювах заложили мягкий аккуратный вираж и снизились к столу слизеринцев. Немного не добравшись до Нарциссы, совы раскрыли клювы и, пролетев по инерции фута четыре, нежданная гостья упала прямо в тарелку Блэк. Птица вытянула к девушке лапу и без сил повалилась на бок.

По Залу прокатился дружный вздох, а затем все затаили дыхание. Нарцисса отняла руки от горла, но протянула их не к птице — к преподавательскому столу:

— Хагрид… — в голосе девушки звучала боль и надежда.

Лесничий не стал долго раздумывать, поднялся и почти бегом направился к Блэк. Прямо на ходу он спросил:

— Откуда на этот раз?

— Не знаю, — в тишине зала раздался всхлип. — Люциус говорил, что Рождество будет встречать в Камбодже.

— Твоему Малфою инки мозгов не прибавили, а у кхмеров он, похоже, их совсем лишился! — Хагрид не стал церемониться в выборе выражений.

— Рубеус! — попробовал урезонить лесничего Дамблдор.

— Да как же, профессор, — Хагрид уже бережно взял птицу на руки и принялся разматывать нитку, что держала письмо, но на окрик директора оглянулся, — до праздника еще вон сколько! А ему вздумалось при всем Хогвартсе подружку свою поздравить! Показуху здесь устроить решил. Да разве…

— Рубеус! — снова повторил директор, на этот раз много громче.

— Да разве можно такую неженку в наши холода отправлять! — лесничий продолжать гнуть свое. — Держи!

— Спаси ее, Хагрид! — взмолилась Нарцисса, принимая письмо. — Пожалуйста… — больше девушка сдерживать себя не могла: из глаз Нарциссы брызнули слезы и она, прикрывая лицо руками, побежала к выходу…

— А я, если бы у меня было достаточно денег, — сказал Питер по дороге в кабинет защиты от темных искусств, — тоже хотел бы поехать в кругосветное путешествие после окончания школы.

— Значит, в Хогсмиде побывал, — привычно поддел его Блэк, — теперь можно и вокруг Земли отправляться?

— Так ведь это же как интересно! Инки, кхмеры… — нисколько не обидевшись, продолжал Петтигрю. — Ты сам не хотел бы? Позволить ты себе можешь.

— Знаешь, Питер, я об этом как-то не думал, — ответил Сириус. — А Блэки, в самом деле, никогда нищетой не страдали. Но вряд ли мать на поездку денег даст. Я же — гриффиндорец! Вот если братишка вдруг соберется!

— А ты, Джеймс? — продолжал допытываться Питер.

— Запросто! Но если ехать, то — вчетвером! Согласен, Лунатик?

— Конечно! — с улыбкой кивнул Римус. — Только придется к Визжащей Хижине колеса приделать. На ней и поедем. Мне без хижины — никак!

— Или крылья! — поддержал шутку Сириус. — Нет! Крылья лучше к мотоцик…

Блэк осекся на полуслове, потому что между делом успел открыть дверь в класс, но навстречу ему полетел громкий и гневный окрик Крауча:

— Никому не входить! Всем ждать в коридоре! Закройте дверь!

Профессор метнулся к порогу и, не дожидаясь пока Блэк выполнит его приказание, сам резко дернул за ручку: дверь ударилась о косяк, отскочила от него и осталась приоткрытой. Гриффиндорцы сразу забыли о путешествиях, замолчали и стали прислушиваться к тому, что происходит в классе.

— Нет! Вот ты мне объясни, — донесся через щель голос Крауча, оставшийся не менее гневным, — может, я чего-то не понимаю? Почему ты не желаешь ехать на каникулы домой?!

В коридоре показались когтевранцы, и Сириус приложил палец к губам, еще издали призывая их соблюдать тишину.

— Что? — профессору, видимо ответили, но слов в коридоре слышно не было. Да и сам Крауч, похоже, не расслышал. Но тут же выяснилось, что это было не так: — Друзья? У него, видите ли, появились друзья! И все они остаются на Рождество в Хогвартсе?

Теперь уже и когтевранские девушки сначала замахали руками, а потом даже с прижатыми к губам пальцами выдвинулись навстречу Макдональд и Тирьон. А после заодно предупредили и пуффендуйцев.

— Ах, не все! Но те, кто останутся тебе дороже матери? Ты о ней подумал? Она души в тебе не чает. Скучает. Она тебя четыре месяца не…

Слова Крауча заглушил громкий смех — к кабинету приближалась шумная и веселая ватага слизеринцев. Дружное «Тш-ш-ш!» покатилось им навстречу, и смех моментально прекратился, а слизеринцы принялись недоуменно переглядываться и между собой, и с сокурсниками. Но и их замешательство было недолгим — оно исчезло, как только все снова услышали голос профессора:

— Из-за тебя мне пришлось оставить службу в Министерстве. Мама меня все лето уговаривала: хотела, чтобы ты был у меня на глазах. Теперь письмами заваливает. Просит, чтобы я каждый твой час в школе описывал. А ты?! Неблагодарный! Не хочет он на каникулы ехать! Поедешь как миленький! Понял?! А теперь сиди здесь и жди, пока я не вернусь от директора с твоим заявлением!

Слова за дверью смолкли, вместо них послышался звук тяжелых шагов. Дверь распахнулась, и в коридор вышел Крауч. Из-под нахмуренных бровей профессор обвел глазами третьекурсников:

— Все собрались? — взгляд Крауч скользнул еще и вдоль коридора: — Эй! Вы двое! Поторопитесь! — профессор довольно грубо прикрикнул на Северуса и Лили, которые неспешными шагами шли к классу. — Теперь все здесь? — снова спросил профессор, как только Эванс и Снегг послушно подбежали к третьекурсникам. — Слушайте внимательно и не перебивайте! Тема сегодняшнего урока — драконы.

— Их же нет в учебнике, — растерянно попробовала возразить все знающая о программе курса Мэри.

— Я же говорил: не перебивать меня! — взвился Крауч и подтвердил: — Да! Этой темы в учебнике нет. Поэтому идите в библиотеку и ищите материалы. Доклад и обсуждение его, хоть они и будут уже после каникул, я не отменяю.

— Интересная тема, — несмотря на предупреждения, ухмыльнулся Снегг.

— Раз интересная — идите и готовьтесь, — Крауч в этот раз выговор делать не стал. — Считайте, что драконы — подарок вам к Рождеству. В класс — ни ногой! Докладчик… — профессор не забыл сделать привычную для него в подобных случаях паузу. — О самых больших волшебных животных нам будет рассказывать самый маленький, — палец Крауча едва не проткнул мантию Петтигрю.

— Пе… Пети… — от испуга и неожиданности Питер начал заикаться.

— Вот идите и готовьтесь, мистер Пепети! — кивнул профессор. — И вы все тоже, — напомнил Крауч и, не добавив больше ни слова, развернулся на каблуках и быстрым шагом устремился вдоль коридора.

— Как славно! — воскликнул Снегг, едва профессор скрылся за углом. — Мистер Пепети разделит со слизеринцами рождественскую вечеринку! Не так ли? — компания Снегга принялась хохотать, показывая на Питера пальцами, а Северус продолжал: — Конечно, парни, где же ему готовиться, как не в Хогвартсе. В магловских библиотеках драконы только в сказках.

Слизеринцы от души расхохотались, четверо гриффиндорцев потянулись за палочками, кое-кто из ребят других факультетов проделали то же самое, а Снегг продолжал издеваться над несчастным Питером:

— Я не думаю, что за каникулы лесничий раздобудет где-нибудь дракона, как «наглядное пособие». А значит, мы сделаем с докладом Петтигрю то, что собирались сделать с докладом Блэка!

— Прекрати, Сев! — не выдержала Лили.

— Как скажешь, — усмехнулся Снегг. — Я вообще-то уже закончил. Сейчас только загляну на минутку к несчастному Барти, скажу: что составлю ему компанию в поезде,— Северус кивком указал на закрытую дверь, — а затем пойдем в библиотеку. Нужно же нам почитать что-нибудь о драконах.

— Читать о драконах будешь без меня. И можешь смело оставаться на свою вечеринку! Дома я тебя и на порог не пущу! — Лили сказала, как отрезала. Затем позвала подруг: — Пойдемте, девочки, — и добавила: — Как же здесь противно!

Макдональд и Тирьон не замедлили откликнуться на зов, и вместе с Эванс они втроем отправились прочь от класса. Вслед за ними потянулись когтевранцы и пуффендуйцы. Не стали долго задерживаться и четверо друзей. Проблемы слизеринцев с рождественской вечеринкой, запертым в классе по защите от темных искусств первокурснике Барти и раздор в семье Краучей их мало занимали. Нежданно-негаданно проблемы у них возникли свои.

— Я пропал… — в голосе Петтигрю звучала сплошная безысходность. — И каникулы мои теперь плакали. Что делать, парни?

— Реферат, — иронично сказал Сириус.

— Тебе бы все смеяться, — надул губы Питер. — Нет бы, помочь.

— Чем? Написать за тебя? — Блэк усмехнулся: — Я и свой не писал!

— Тебе хорошо, — продолжал канючить Петтигрю, — тебя Хагрид спас.

— Он и тебя спасет, — твердо сказал Римус. — Только не ной, пожалуйста, раньше времени.

— Как? — удивился Питер. — В самом деле, с драконом на урок явится?

— Вряд ли, — спокойно сказал Люпин. — Помнишь, Хагрид говорил, что хочет иметь у себя дракона? Так вот я думаю: он знает о них больше, чем во всей нашей библиотеке написано. Бери пергамент, перья и дуй к лесничему. Записывай все, что он будет говорить. Можешь: слово в слово. Потом мы все «чевой-то» и «кабы» подчистим. И запомни: чем больше напишешь, тем лучше для тебя. Потому что твоя задача на уроке будет продержаться до его конца. Понял?

— Да! — в глазах Питера загорелась надежда. — А когда мне идти, Лунатик?

— Прямо сейчас! — ответил вместо Люпина Блэк. — И пиши, пиши! Можешь даже на обед ни приходить!

— Как?! Сириус, ты в своем уме?

— Конечно! Думаешь, Хагрид не найдет чем тебя покормить? — Сириус подавил улыбку, вспомнив угощения лесничего. — Он тебя и ужином побалует, и найдет где спать положить. Чего тебе в потемках по морозу бродить? Заодно поможешь Хагриду полечить малфоевского почтальона. Правильно, Джеймс? — Блэк специально решил затронуть Поттера. — Чего ты опять замолчал? Что случилось? Младшего Крауча жалеешь?

— Нет, — Джеймс словно очнулся. — Я понять не могу: что у Лили с Нюниусом?

— А тебе что? — Сириус улыбнулся, но в его словах не было и тени насмешки.

— Так, — деланно пожал плечами Поттер. — Интересно. То она его видеть не хочет, то он ей с рефератом помогает. Потом — они вместе в Хогсмиде, теперь снова ссора…

— Зато, похоже: это у Снегга каникулы плакали, — сказал Римус.

— Почему? — на этот раз Джеймсу играть удивление не пришлось. Тон его голоса не позволял сомневаться в искренности. — Не мудри, Лунатик! Если что-то знаешь, скажи!

— А что тут мудрить? — спокойно ответил Люпин. — Эванс нравится Нюнчику. Вся школа об этом знает: он этого скрывать даже не пытается. Только, похоже, после подготовки доклада Лили и прогулки в деревню, Снегг решил, что он имеет на нее какие-то права.

— А она? — нетерпеливо задал вопрос Поттер и, не дожидаясь ответа, спросил еще: — И причем здесь каникулы Нюнчика?

— Я могу ошибаться, — Римус продолжил рассказ, — но Лили с этим вряд ли согласна. Иначе не предложила бы ему остаться в Хогвартсе.

— Все равно: ничего не понимаю, — передернул плечами Джеймс.

— Теперь даже я понимаю, — усмехнулся Сириус. — Ты забыл, что эти голубки из одного города? Вот Снегг, и думал провести каникулы вместе с подружкой. Правильно, Лунатик? И откуда ты обо всех все знаешь?

— Правильно! — Люпин, наконец, улыбнулся. — Но это не знания, а наблюдения. Привычка осталась с тех пор, как я полтора года ни с кем особо не разговаривал. Оттого многое и подмечал.

— А сегодня мне одному оставаться, — вздохнул Петтигрю. Ребята вышли к Большой лестнице: здесь им предстояло разойтись. — Сами чем заниматься будете?

— Отоспимся! — нарочно сказал Сириус.

— Везет же вам…

— И ты ему веришь? На кровать он сейчас может и завалится. Только со своим любимым «Продвинутым курсом трансфигурации» в руках, — Римус и здесь нашел слова, чтобы поддержать Питера.

Петтигрю не появился в замке ни к обеду, ни к ужину. Не пришел он и ночевать в Гриффиндорскую башню. Его друзья никакого беспокойства по этому поводу не проявляли. Они твердо знали: лесничий ничего плохого Питеру не сделает, голодным не оставит и проводит утром до самых дверей. Они даже порадовались, что Петтигрю нет так долго. Значит, и в самом деле, Хагриду есть, что рассказать о драконах и надежда, что сообща они выполнят задание Крауча, превратилась почти в уверенность. И сделают это не дома, а в Хогвартсе — еще до начала каникул.

И точно! Стоило следующим утром, троим друзьям спуститься к завтраку, как у дверей Большого Зала они увидели и Хагрида, и Питера. Снег на их обуви успел растаять и лесничий с Петтигрю натоптали изрядное количество мокрых следов. Значит пришли давно, но уж точно после Филча! Иначе вряд ли бы они так улыбались, мирно беседуя. А увидев гриффиндорцев, лица обоих вообще засветились от радости!

— Принимайте своего четвертого! — загрохотал еще издали лесничий. — Славно мы с ним вчера побеседовали! Правда, — Хагрид понизил голос, потому что троица уже подошла, — я ему и половины рассказать не успел. Разве ж за день управишься?

— Так в чем же дело, Питер? — начал Сириус в привычной для себя манере. — Отбудешь зелья, пообедаешь и иди, продолжай. Боунс мы предупредим. Вряд ли она будет против того, что ее «крестник» будет получать новые знания вместо повторения известного ему с детства!

— Хагрид? — Петтигрю задрал голову вверх.

— А чего с обедом тогда тянуть? — лесничий решил развить идею. — После завтрака схожу в Лес, еще дичи добуду. Вчера же понравилось?

— Да-а! — лицо Питера растянулось в довольной улыбке.

— Вот и порешили, — сказал лесничий и позвал всех: — Пошли завтракать.

Но не успели они сделать и пары шагов, как лесничего окликнули:

— Хагрид! Подожди, Хагрид! — Нарцисса Блэк едва ли не вприпрыжку спускалась по лестнице. Подбежав, девушка мельком взглянула на гриффиндорцев, стараясь при этом не встретиться глазами с Сириусом. Сквозь частое дыхание Нарцисса спросила: — Как там наш почтальон?

— Наш? — удивился лесничий.

— Ну да! — теперь удивилась и девушка. — Он ведь отнесет Люциусу мое письмо? Хочу поздравить его с праздником. А птица успеет к нему долететь?

Нарцисса спрашивала и, не дожидаясь ответа, снова задавала вопрос. А Хагрид сначала даже опешил от их количества. Но потом собрался:

— В своем поздравлении можешь смело вместо «Рождество» написать «Пасха»! — тон лесничего дружелюбием не отличался. — Раньше весны пташке отсюда не вылететь. Ей сначала надобно выжить, потом вылечиться. И пока тепло не придет, ей дорога в небо заказана. Пошли, ребятки!

Хагрид развернулся и вошел в Большой Зал. За ним поспешили и гриффиндорцы, оставив Нарциссу с ее письмом наедине. По дороге к столу, Джеймс вспомнил:

— Питер, а чем это Хагрид кормил тебя таким вкусным, что ты даже решил от обеда отказаться?

— Были фазаны на вертеле! — сказал Петтигрю и сглотнул слюну. — Такого эльфы ни на один банкет в Хогвартсе не готовят!

— Не забудь свои записи оставить, — напомнил Питеру Римус. — Вечером мы с ними поработаем. А интересно, парни! Они с Хагридом одну птицу лечат, других на вертеле жарят! Пошли и мы какой-нибудь курицы поедим!

Но самая важная птица сегодняшнего утра появилась к концу завтрака. Вместе с совами в замок влетел еще один необычный почтальон. Ярким оперением он не отличался, да ему это было и не нужно! Совы всех пород и мастей шарахнулись в стороны, когда под потолком Большого Зала медленно и горделиво закружил орел! Не узнать его было невозможно! Дружное «Вау!» восхищения понеслось по Залу, причем громче всех выдыхали когтевранцы. Студенты принялись уже по привычке оглядываться на Нарциссу, но девушка, разведя руки, лишь качала головой из стороны в сторону.

А орел и не думал идти на снижение — он продолжал кружить под потолком и садиться на какой-нибудь из столов вовсе не собирался. Тогда Дамблдор встал во весь рост, вытянул впереди себя руку, и гордая птица тут же, но с превеликим достоинством опустилась на предложенное ей место для посадки.

— Гораций, будьте любезны, помогите, пожалуйста. По-моему, вы ждали это письмо больше всех остальных! — обратился директор к Слизнорту, который сидел с довольной улыбкой на лице с тех самых пор, как в Зале появился орел. — Мне одной рукой будет неудобно.

Теперь стало многое понятно: профессор зельеварений «по секрету» успел рассказать о загадочном письме всей школе. Оставалось узнать главное — что же за новости принес очередной необычный почтальон?!

— С удовольствием!

Не меняя выражения лица, Слизнорт поднялся и принялся развязывать узелки на лапе птицы. Директор тем временем обратился к лесничему:

— Хагрид! Нужно бы приютить нашего посланника. Пусть немного отдохнет перед обратной дорогой.

— Оно-то понятно! Да только у меня уже есть один постоялец. А этот красавец, — поднялся лесничий, — он ведь моей болящей покою не даст.

— Не ночевать же ему в совятнике! Он там всех распугает, — сказал Дамблдор и взглянул на Флитвика. — Филиус, есть какие-то идеи? Найдете местечко символу вашего факультета?

Неожиданно на помощь декану когтевранцев пришла мадам Трюк:

— Позвольте, я возьму птицу к себе. Все давно говорят, что я похожа на него. Вот и посмотрим: так ли это! — преподавательница полетов встала и призывно выставила руку вперед.

В Зале послышались смешки и нестройные хлопки в ладоши. Под эти «аплодисменты» орел, освобожденный от ноши, расправил крылья и взмахнул ими. Через мгновение его лапы уже охватывали запястье мадам Трюк. Теперь и смех, и хлопки стали громче и дружнее: сходство было налицо!

— Вот и славно, — с улыбкой кивнул Дамблдор. — Спасибо! Спасибо! — директор поблагодарил и Трюк, и Слизнорта. Затем развернул пергамент и поднял вверх руку, призывая к тишине. — «Дорогие друзья! Российское учебное заведение магических искусств Колдовстворец от всей души поздравляет преподавателей и студентов Британской школы чародейства и волшебства Хогвартс с наступающим Рождеством и Новым Годом! Желаем Вам всего самого лучшего, доброго и радостного!» — начал читать Дамблдор. — «Напоминаем, что следующим летом пройдет очередной 82-й Чемпионат мира по зельям. Рады сообщить, что в этот раз Таинственный Сад раскинется на бескрайних таежных просторах Сибири! С искренним радушием и русским гостеприимством мы примем у себя участника Чемпионата от Вашей школы. С уважением, директор Колдовстворца Иван Медведёв».

Теперь Большой Зал Хогвартса зашумел по-настоящему — так, как он это умел делать: с криками, свистом и громкими аплодисментами. Но директор еще не закончил. Дамблдор снова поднял вверх руку и, дождавшись тишины, продолжил:

— Это еще не все. Во-первых, в письме есть постскриптум: «P.S. Тот, кто не видел в конце мая — начале июня цветущей тайги, тот не знает, что такое рай на земле!» — прочитал директор. — Во-вторых, тому, кто поедет от нашей школы на Чемпионат и его факультету, положены некоторые привилегии: сто очков в копилку дома, который вырастил нашего претендента, двести пятьдесят галлеонов на дорожные и представительские расходы ему самому, а участие в Чемпионате будет засчитано, как автоматическая сдача ЖАБА!

Новый взрыв шума стал ответом на слова Дамблдора. Каждый из студентов готов был ехать в далекую неизвестную Сибирь прямо после завтрака! Но директор в третий раз поднял руку, призывая студентов к порядку:

— Я не случайно упомянул именно о ЖАБА, — начал объяснять Дамблдор. — Дело в том, что кандидат на участие в Чемпионате не только должен уметь великолепно готовить зелья, но и прекрасно разбираться в травологии, поскольку сам занимается сбором необходимых трав. Он также должен быть весьма искусным в применении заклинаний, так как добыча ингредиентов связана с определенными трудностями. Я бы даже сказал с риском для здоровья, а может и самой жизни. Поэтому к участию в соревнованиях допускаются только те, кто к их началу достиг совершеннолетия! — вздох разочарования прокатился по Залу. — За время каникул подумайте, и кто считает, что он соответствует озвученным критериям, до конца января может подать заявку своему декану. Окончательное решение о кандидатуре нашего претендента будет принято в мае. Все. Спасибо! Желаю всем хорошего дня!

— Вот и дождались! Надо же! — принялся восклицать Слизнорт, едва войдя в класс. — Чемпионат мира по зельям! — профессор с довольной улыбкой потирал руками. — Но поскольку вам принимать участие в нем еще рано, мы снова проведем свое небольшое соревнование. Мини-чемпионат, так сказать. Не возражаете?

— Скажите, профессор, а нас тоже будут подстерегать всякие опасности на пути к ингредиентам? — Мэри перестала бы быть самой собой, если бы не задала вопрос в начале урока.

— Вы напрасно смеетесь, мисс Макдональд, — Слизнорт игриво погрозил ей пальцем, — на прошлом чемпионате в африканской саванне нежданно-негаданно в Таинственный Сад забрели самые настоящие львы. Поохотиться, так сказать. И едва их добычей не стал студент из Махоутокоро.

— Откуда? — не сдержался Питер.

— Из японской школы, — раздался пренебрежительный голос с задней парты. Затем Снегг хихикнул и спросил: — Так его съели? Самурая?

— Нет. Он успел трансгрессировать, — ответил Слизнорт.

— Да-а, — протянула Мэри, — трансгрессировать мы еще не умеем…

— Поэтому, на пути к шкафам вам сегодня ничего и не угрожает, — профессор продолжал шутить. — Тема занятия: уменьшающее зелье. Первый, кто сделает его правильно — получает десять очков, второй — девять, третий… Ну, и так далее. Начали!

Слизнорт взмахнул палочкой и на доске появился рецепт приготовления зелья. Сначала студенты вчитывались в него, затем рванули к шкафам — им предстояло заглянуть в три из них. Побежали все… кроме слизеринцев!

— Сидеть! — властным голосом остановил друзей Снегг. — Эйвери, ты за гусеницами и пиявками. Берешь сразу на всех, — продолжал командовать Северус. — Мальсибер — за смоквой и корнями маргариток, Уилкис — за крысиной селезенкой. Я пока разведу огонь под котлами. Вперед!

Трое слизеринцев тут же бросились выполнять сказанное Нюниусом. Расталкивая сокурсников локтями, они быстро добрались к цели — и пока все еще ходили от одного шкафа к другому, четверо слизеринцев уже вернулись на свои места, и тут же зазвучали новые команды:

— Консель и Мэл — чистят смокву, мы с Уилкисом — режем гусениц. Погнали!

Остальные студенты, наконец, добрались до своих мест и принялись разводить огонь под котлами, а Слизнорт, как обычно начал в своей неспешной манере рассуждать:

— Все-таки есть какая-то несправедливость в том, что не все студенты могут принять участие в Чемпионате мира, — говорил профессор, поглаживая усы. — Но что поделаешь? Ограничения в возрасте из соображений безопасности необходимы, а вот соревнования можно было бы проводить чаще, чем раз в семь лет…

— Бросаем в котлы по пять гусениц, — котлы на задней парте в отличие от всех остальных уже закипели и Снегг выдал новое указание. — Ждем, когда зелье покраснеет, а пока Мальсибер с Эйвери растирают смокву, мы нарезаем корни маргариток. Действуем! Действуем!

— Вот если бы Чемпионаты были каждые три… — продолжал говорить профессор, — ну, хотя бы четыре года, тогда я думаю и мистер Снегг, и мисс Эванс были бы к следующему первенству главными кандидатами на участие в соревнованиях от Хогвартса.

— Теперь пункты четыре, пять! — твердым, уверенным голосом командовал Снегг. — Добавляем смокву, пока зелье не пожелтеет и варим, чтобы оно стало фиолетовым. И можно, парни, передохнуть. Победа уже наша!

Спорить со Снеггом было трудно. То, что зелье у гриффиндорцев получится, и не только у Эванс и Люпина, а даже у Петтигрю — можно было не сомневаться, но как обогнать слизеринцев?! Оставалась только маленькая надежда, что за последним столом зелье получится не надлежащего качества или не получится вовсе! И Джеймс, как уже сделал однажды, медленно откинулся к спинке стула и потянул локти назад…

Несомненно, Слизнорт видел и слышал все, что происходит в классе, но на ситуацию не реагировал и пока в нее не вмешивался. Словно на настоящем Чемпионате, где судьи включались в дело лишь тогда, когда участникам могла грозить настоящая опасность.

— Будьте осторожны, мистер Поттер! — все-таки предупредил Слизнорт. — Если вдруг котел мистера Снегга опрокинется, он рискует превратиться в младенца. Что тогда будем с ним делать? — хитро спросил профессор.

— Завернем в пеленки, — тут же отозвался Сириус. — И будем Нюнчика нянчить!

— Прикуси язык! — огрызнулся Снегг. — А то тебе самому соска-пустышка понадобиться! Может, тогда замолчишь!

— Не ссорьтесь! — призвал к порядку профессор. — Продолжайте работать. А я вам открою еще один секрет! Следующий Чемпионат мира по зельям намечено провести… Как вы думаете: где, мисс Тирьон? — в вопросе Слизнорта слышался какой-то подвох.

— Неужьели, во Франции? — невольно Сандрина отвлеклась от приготовления зелья. — En L'académie de magie Beauxbâtons ?

— Non, mademoiselle , — проявил «познания» во французском Слизнорт. — Вовсе не в Шармбатоне. В Хогвартсе!

Теперь уже все подняли головы от своих котлов. А профессор довольным голосом подтвердил:

— Да-да! Именно так! И каждый из вас сможет… — Слизнорт сделал паузу. — Нет, не поучаствовать, а поприсутствовать в качестве зрителя. Так что, как обычно: добро пожаловать в Хогвартс! Однако давайте заканчивать. Смотрите не перепутайте порядок закладки ингредиентов и внимательно следите за цветом вашего произведения. Как я вижу: до подведения итогов нашего чемпионата осталось совсем немного.

Профессор поднялся и в ожидании результатов работы студентов принялся тихонько постукивать пальцами по деревянному верху кафедры. Может у кого-то из слизеринцев после добавления еще одной гусеницы в зелье, оно из розового превратилось в зеленое раньше, чем у Снегга, но первым к Слизнорту направился именно Северус. Сокурсники по праву отдали пальму первенства ему, однако и сами не стали засиживаться: к профессору выстроилась целая очередь, и Слизнорт начал обратный отсчет:

— Десять. Девять. Восемь. Семь…

Десять минут спустя зачетные очки получил первый из гриффиндорцев. Римус умудрился справиться с заданием даже раньше Лили. Но особой роли в общем зачете это не играло — Эванс была следующей, кто представил Слизнорту готовое зелье. Она «проложила дорогу» и другим девушкам. Только теперь факультеты начали чередоваться: Фоули меньше чем на минуту опередила Макдональд, затем со своих мест поднялись Алекто и Сандрина. Одновременно с девушками поднялся и Джеймс, но им до профессорской кафедры было ближе…

— Два! — Слизнорт указал на Кэрроу. — Один! — последний балл достался Тирьон, и профессор картинно развел руки: — Мне очень жаль, Поттер. Вы оказались, так сказать, третьим лишним…

— Поттер — ноль! — выкрикнул с последней парты Мальсибер, и слизеринцы захохотали.

— Вы не правы, мистер Мальсибер, — попытался урезонить своего студента Слизнорт. — Просто остальные участники нашего мини-чемпионата сегодня зачетных очков не получают. Итого мы имеем: сорок очков у Слизерина и пятнадцать у Гриффиндора, — задняя парта взорвалась радостными криками, а профессор замахал руками, и сквозь шум продолжил: — И коль скоро наше соревнование так внезапно превратилось из личного в командное, за смекалку, проявленную при его проведении, я присуждаю дополнительные десять очков мистеру Снеггу!

— Вот так! — донеслось с последней парты. — Но самое главное, что Поттер остался лишним. Надеюсь, навсегда и везде!