Я - Риддл (гет)

Крам заявляется ко мне через день. Смотрю на парня, стоящего в дверях. Его взгляд сегодня почему-то без обычных льдинок. Ладно. Поживем — увидим.

— Анна Фоминична, добрый день. Игорь Александрович сказал, что я могу обратиться к вам за помощью со вторым заданием.

Вот Игорь... Манипулятор хренов.

— Конечно, Витя. Проходи, — приглашаю дурмстранговца в кабинет. — Чаю?

— Нет, спасибо, Анна Фоминична. Я воспользовался вашей подсказкой и прослушал яйцо. Оно прочитало стих, из которого стало ясно, что испытание будет на этот раз проходить под водой. Мне потребуется за один час что-то найти. Анна Фоминична, я в свое время пытался научиться трансформации в животное, и у меня это даже удавалось. Проблема в том, что удается это мне не каждый раз. Я или туда с трудом обращаюсь, или обратно.

— И в кого ты хочешь превратиться? — заинтересованно смотрю на Виктора. Он меня удивил.

— Я... я в акулу превращаться учился. Еще в девятом классе, — говорит Крам и неожиданно краснеет. — Анна Фоминична, пожалуйста, помогите мне с контролем. Я буду перекидываться, а вы последите, чтобы я сумел назад вернуться.

— Ага, — говорю, судорожно пытаясь перебрать возможные варианты тренировки. На суше они однозначно отпадают — дышать воздухом рыбе очень больно. А Крам еле живой и так... Так... А что делать с его спиной?!

— Витя, а где у тебя позвоночник поврежден? — смотрю на смущенного парня. — В каком месте?

— Нижняя часть грудного отдела, — морщится Крам. — А что?

— Ты представляешь себе, что с костями происходит во время трансформации? А что произойдет с твоим больным позвоночником?

Смотрю, как в глазах Виктора скользит понимание, которое сменяет растерянность.

— И... и что мне делать? — интересуется дурмстранговец больше у себя, чем у меня.

Задумываюсь, затем вспоминаю об одной прочитанной книге.

— Витя, есть техника неполной трансформации. Если ты хоть немного владеешь полной, то эту можно освоить. Тогда ты превратишься не весь, а до определенного места. Как я понимаю, тебе достаточно будет трансформировать голову и часть груди. Там, где дыхательная система. Плавать ты, полагаю, сможешь и с руками-ногами. Корсет тебе к февралю колдомедики обещают снять. Да и тренироваться будет легче — нам будет достаточно обычной бочки, куда ты сможешь голову окунать, чтобы не задохнуться.

— А вы можете показать?! — вспыхивает интерес в глазах Крама. — Как это вообще выглядит?

— Витя, прости, я не умею превращаться ни в кого, — развожу руками. — Я могу только рассказать, что прочитала в одной из книг в свое время. Там было расписано достаточно подробно, в том числе и ощущения. Автор, правда, превращался в пеликана.

— Зачем?

— А этого он не сказал, — улыбаюсь. — Но как он превращал то руку, то ногу, то нижнюю часть тела, то голову — написал.

Крам задумывается, затем кивает.

— А когда мы можем начать пробовать?

— Если у тебя есть время, то можно прямо сейчас, — отвечаю дурмстранговцу, прикидывая, что очередные планы занятий для шармбатонок можно написать и вечером. — Я велю домовику принести бочку.

Но обходимся без бочки. Крам почти не в состоянии согнуться, а в бочку ему придется окунаться едва ли не по пояс. Поэтому приходится наполнить водой ванну. Виктор садится рядом на небольшой стульчик, и мы начинаем.

— Витя, смотри. Когда ты обращаешься, с какой части ты начинаешь?

Крам непонимающе смотрит на меня.

— Начинай, — со вздохом говорю парню, нацелив на него палочку. — Я контролирую.

Секунда, и тело Крама подергивается рябью, расплывается...

— Moratio!

Превращение останавливается, и мы разглядываем получившиеся изменения — я с легким расстройством, Крам — с интересом и удивлением.

У Крама вместо ног — хвост, и вместо рук — плавники.

— Ага, значит, с конечностей. М-да, жалко, лучше, если бы с носа... — закусываю губы. — Ладно. Reventere!

Акульи черты исчезают, и передо мной снова сидит полноценный человек.

— Теперь медленно.

Крам начинает превращение.

— Tardior!

На этот раз мы можем любоваться на процесс в замедленном варианте.

— Витя, запоминай ощущения! — говорю любопытно глазеющему на свои конечности Краму. — Moratio! Запомнил?

Крам кивает.

— Отлично. Reventere! Теперь тебе надо эти ощущения вызвать в лице и верхней части тела, но не в руках. Пробуем!

Через девять превращений Виктор наконец-то улавливает связь и начинает обращаться с головы, предварительно задержав дыхание. Я останавливаю изменения, когда они доходят до груди и окунаю Крама в уже наполненную ванну.

М-да. Это еще то зрелище — наполовину превратившийся человек.

Заглядываю в ванну, смотрю в косые глаза акулы.

— Витя, ты в порядке?

Крам показывает мне жест, обозначающий, что все хорошо.

— Дышится?

И опять согласный жест.

— Вот и отлично. Превратишься обратно?

Превратиться обратно не удается. Виктор мучается, пока в воде не заканчивается кислород, и я, повинуясь его жестовой просьбе, возвращаю ему человеческий облик.

— Так. Продолжим завтра, — говорю, пока Крам пытается отдышаться. — Лучше утром, когда ваши ребята уйдут на пробежку, ты придешь сюда, и мы еще потренируемся. И вообще, Витя. Ты молодец.

— Спасибо, Анна Фоминична, — Крам встает на ноги, накидывает скинутую мантию. — Я вам обязан.

— Дурмстранг, — качаю головой, улыбаясь. — Ты ничем мне не обязан.

— Дурмстранг, — так же отвечает мне Виктор. — Но все равно спасибо.

* * *

— Я из-за ваших занятий каждый раз не высыпаюсь! — возмущается Каркаров, когда ему в очередной раз приходится уходить от меня в пять утра. — Почему бы не вечером?

— Вечером у меня дел до полуночи, — пожимаю плечами. — Предлагаешь назначить ему тренировку на полпервого ночи?

Игорь возмущенно смотрит на меня, но ничего не говорит.

— И вообще — это твой чемпион. Ты вообще меня на руках носить должен за то, что я с ним вожусь!

Каркаров фыркает, затем подхватывает меня на руки.

— Я тебя готов носить на руках вечно. Просто так.

— Пусти, — смеюсь, — охламон.

— Назови меня еще раз так.

— Охламон!

— И еще раз!

— Пусти, блин!

— Я не блин, я оладушек, — говорит Игорь и наконец-то ставит меня на пол. — Увидимся, любимая.

— Конечно.

* * *

Крам постигает науку неполного превращения к началу февраля. Девятого числа с него снимают корсет, и он, довольный, пробует полностью погрузиться в огромной ванне, что установлена в ванной для старост Слизерина. Снейпа я с трудом уговорила пустить нас туда попрактиковаться.

— По-хорошему, я не должен вообще никак помогать вашему чемпиону, Анна, — недовольно бурчит декан Слизерина.

— А вы не чемпиону помогаете, — улыбаюсь. — Вы помогаете ученику Дурмстранга в усвоении факультативных занятий по превращению в животное.

Снейп молчит, лишь гневно сверлит меня глазами. Я улыбаюсь, на что зельевар взмахивает мантией и уходит.

— Думаю, час я выдержу, — говорит Крам, выныривая в очередной раз. — Здесь просто в воде быстро дышать становится нечем. Если в яйце сказано, что у меня час на поиски, то, полагаю, там будет водоемчик попросторнее.

— Молодец, Витя, — хвалю дурмстранговца. — Я еще раз убеждаюсь — Дурмстранг — лучший.

Крам довольно расплывается в улыбке и выбирается из ванны.

* * *