Вернуться в сказку (джен)

И вихрь, и стон, и плач, и крик...

Смеётся матушка Фортуна.

И всё на свете — только блик,

Всё только блик, и нет другого.

Смеётся матушка Судьба.

Смеётся... Как и всё смеётся.

Но только матушка Судьба

Нужды не ведает в насмешках.

Она смеётся — всё дрожит.

Она горюет — всё горюет.

Она боится — праздник нам,

И Жизнь у ней в подругах ходит.

Как только входит — все бегом,

Как только выйдет — все вприпрыжку,

Идёт: "Пожалуйста, постой!"

Остановилась: "Да иди же!"

Боится Жизнь, смеётся Смерть,

Которой нечего бояться.

Что страх у Смерти — ерунда!

Что может ей испортить счастье?

Как будто есть на свете кто,

Кто к ней попасть вообще не сможет?

Фортуна знает: "Не уйти,

От Смерти, как не будешь бегать".

А человек вопит: "Нельзя

Как будто этого бояться!

Я смертен, вечна только Смерть.

Поэтому не повинуюсь.

И вихрь, и стон, и плач, и крик...

Отрада вам, а мне несчастье,

И пусть на свете только блик,

Мне нечего тогда бояться...

Я волен буду закричать,

Я волен буду растеряться,

Я волен буду замолчать,

Когда уж не смогу подняться...

И вихрь, и стон, и плач, и крик.

И смейся, смейся ты, Фортуна!

Я знаю, ты есть — только блик,

И, может, что-то есть другое!"

Задумалась тогда и Смерть:

"А мне тебя бояться, что ли?

Фортуна — блик, реальность — Жизнь.

А я... Я просто провидение.

Я просто, что освободит,

Поможет, как не будет счастья,

Напомнит — ты ведь хочешь жить,

Чтоб ты не плёл, когда всё плохо.

А я... Простое торжество

Всех тех, кто вдруг освобождённый

От боли, горя и войны

Попал ко мне в один день ясный.

Фортуна? Да, то только блик,

Который символ всех несчастий".

И вихрь, и стон, и плач, и крик...

И не смеётся впредь Фортуна...

Она забыта, сожжена,

Хоть и когда-нибудь вернётся...

С исчезновения Розы прошло уже больше месяца, но о том, кто её похитил, не было ничего слышно. Если сначала Мария надеялась, что похититель потребует выкуп и этим хотя бы подаст надежду на то, что Роза жива, то теперь все надежды таяли, все догадки рассыпались... Мама не могла сделать ничего. С того самого дня Кассандру каждую ночь преследовали кошмары, каждый день ей казалось, что она видит человека, который похитил её младшую дочь. И с каждым днём, с каждым часом исчезала уверенность в том, что девочку ещё можно спасти.

Мария сама уже начинала терять надежду. Она не понимала, кому могла понадобиться её маленькая сестрёнка. И, если, думая о том, что преступнику просто нужен выкуп, девушке казалось, что всё образуется, сейчас это чувство постепенно уступало место страху.

Мария сидела в своей комнате, что была предоставлена ей герцогиней Джулией Траонт, в поместье которой затащил их дружную компанию Седрик, и тихо пыталась что-то написать в своём блокноте. Нередко это успокаивало её, и сейчас девушка очень надеялась, что уйдёт хотя бы часть того страха и напряжения, ведь в нынешнем состоянии она вряд ли могла что-то сделать.

— Всё в порядке? — осторожно поинтересовался Седрик и получил в ответ два рассерженных взгляда — Марии и Альфонса.

Девушка встала. В её голове промелькнула идея насчёт похищения Розы, и ей хотелось как можно скорее поговорить с Деми. Всю неделю, что она провела в поместье Траонт, призрак старался утешить её. Может, он сможет помочь ей ещё как-то? Если он тоже был Избранным, не исключено, что его тоже пытались отвлечь подобным образом от написания чего-либо. Или от обучения... Точно! Её могли отвлекать от обучения! Как она раньше не догадалась?

— Мария, ты куда? — удивлённо спросил Альфонс, увидев, что принцесса куда-то собралась.

Парню вовсе не хотелось, чтобы сейчас Мария куда-то уходила. Сейчас, в её состоянии... Она вряд ли бы смогла защитить себя, случись что-то. Но, впрочем, Ал был рад, что девушка снова становилась похожей на ту Марию, которую он всегда знал.

— К Деми! — бросила принцесса. — Думаю, он может кое-что сказать...

Альфонс и Седрик переглянулись. Так... не хватало ещё, чтобы у Марии, как и у её матери, начались глюки. Это было бы совсем плохо. Хуже могла быть только ситуация, когда их всех хотел убить тот чокнутый маг, которого, в конце концов, прикончил Паул, сказавший, что ему уже надоело слышать радостный визг Реми, которой очень даже понравилось, что за ней кто-то гоняется.

— Мы можем пойти с тобой? — поинтересовался Ал, решивший, что воображаемый друг или нет, лучше убедиться в этом лично.

Принцесса пожала плечами. Уже через несколько минут они зашли в старое крыло поместья Траонт. Седрик постоянно озирался по сторонам, пару раз замечал, что, когда он был маленький, мама всегда запрещала ему заходить сюда, на что Альфонс ехидно ответил, что не так уж тут и страшно, а раз его сюда не пускали, значит, Седрик был слишком несамостоятельным ребёнком, постоянно попадавшим в переделки, которого следовало постоянно держать в поле зрения.

Дойдя до кирпичной стены, девушка повернула налево, подошла к окну, открыла его, осторожно вылезла через него и... исчезла... Нет, друг принцессы понимал, что она могла пролезть в соседнюю комнату через окно. Но зачем делать это? Разве не проще найти дверь, ведущую в комнату к этому Деми? По мнению Ала, это было бы гораздо проще и безопаснее.

Впрочем, долго рассуждать он не привык, поэтому, последовал примеру Марии, вылез через окно в этой комнате и залез в окно, находящееся в другой. Комната, в которую он попал, была небольшой. Правда, может быть, она казалась такой из-за стеллажей с книгами и блокнотами, стоявшими по периметру? Мебель тут была весьма добротной, что сразу бросилось парню в глаза, удобной и простой.

Только через несколько секунд Альфонс увидел ещё одного человека, что находился в комнате. Впрочем, можно ли было назвать его человеком? Это... Это был самый настоящий призрак! А вот Седрик, кажется, заметил его сразу, как только начал влезать в окно. Потому как Алу пришлось хватать этого мага-недоучку за руку, чтобы тот не грохнулся.

— О! Привет, Мария! — поприветствовало Марию привидение. — А почему твои друзья так на меня смотрят? Да, я призрак! Ты так не удивлялась!

Альфонс, пожалуй, был бы рад так не смотреть на это чудо природы, отдалённо напоминавшее ему Реми, но та хотя бы была живой. В отличие от этого существа.

— Она немного ненормальная... — пробормотал Ал, всё ещё пребывая в шоке от увиденного.

Мария кинула на него недовольный взгляд. Да, наверное, не стоило этого произносить. Хотя... друг принцессы нередко называл её так, а она никогда не обижалась. Наоборот, считала это чем-то похожим на комплименты. Что никогда не переставало удивлять Альфонса.

Призрак удивлённо посмотрел на компанию, собравшуюся у него в комнате. Обычно Мария всегда приходила одна. Было немного непривычно видеть ещё кого-то, кроме этой девушки.

— Деми, ты случайно не помнишь, пытались ли тебя отвлечь от обучения? — спросила принцесса.

Привидение задумалось. Вряд ли девушке нужна была информация о том, как его сестра пыталась как-то отвлекать его от учёбы просто потому, что ей было слишком скучно играть одной. У Марии похитили сестру, и это событие взволновало бы кого угодно. Но его никогда не пытались отвлекать таким образом...

— Я боюсь за неё... У неё так часто болела голова... Ей нужны особые условия в эти моменты... — прошептала девушка.

Деми встрепенулся. Упоминание о головной боли заставило его вспомнить о чём-то очень важном. О том, о чём он старался умалчивать. Или вообще давно уже забыл... Мария удивлённо смотрела на привидение, не скрывая своего оживления, почти восторга из-за того, что хоть что-то могло сдвинуться с мёртвой точки в поисках её любимой сестры.

— Голова болела, говоришь? Она плакала, когда у неё болела голова, не так ли? — увидев, что Мария кивнула, парень продолжил: — Вполне возможно, что причиной было некое существо, которое вселилось в неё, когда она была маленькая. Даже не существо... Материя, магия... Зови как хочешь. Наверное, только из-за того, что когда-то то же было и во мне, я не растворился или не отправился в Город призраков...

Альфонс вздрогнул. Напоминание про Город призраков, который он успел увидеть до того, как... Не хотелось даже вспоминать о том, что произошло дальше. Парню совсем не хотелось, чтобы его считали параноиком из-за всего этого. Но всё же это произошло...

— Думаю, её вполне могли похитить из-за этого. Очень мало людей, болеющих подобным образом, но все они довольно быстро умирают. Кто-то — из-за того, что сходит с ума, и эта магия пожирает его душу, а кто-то — из-за того, что его тело ослабевает в результате борьбы с этой материей. Но я где-то читал, что только вторые становятся призраками. При этом так называемыми "Вечными призраками", а остальные...

Мария задумалась. Если Деми сейчас говорил правду, а его слова она не была готова поставить под сомнения, то всё оказывалось ещё сложнее, чем она думала. Но это хотя бы можно было посчитать зацепкой. А, учитывая то, что произошло, даже самая маленькая деталь может стоить Розе спасения. Что те люди делали с ней? Мама могла описать только похитителя — высокого молодого человека, одетого в военную форму. Ещё говорила перепуганная женщина о том, что у человека этого были тёмные волосы и чёрные глаза, которые в тот момент, как он отшвырнул Кассандру в сторону, засветились каким-то неестественным красным цветом.

— Спасибо за помощь... Ты ещё что-то знаешь об этой болезни?

Деми покачал головой. Да уж... Но, если говорить честно, девушка была благодарна даже этой мелочи. Всё могло играть свою роль. Всё. Любая мелочь может быть важной.

Маленькая девочка бегала по богато украшенному залу. Мальчик, её ровесник, тихо наблюдал за этим. Его сестра всегда была активной, радостной, всегда могла придумать что-то интересное. В отличие от него самого. Джулия была жизнерадостной маленькой девочкой, правда, всегда старалась сделать кому-нибудь пакость. Но брата своего она никогда не обижала.

— Деми! А ну подойди сюда! Живо! — скомандовала девочка, сообразив, что до подоконника она просто так дотянуться сама не сможет.

Мальчик послушно подошёл, и Джулия тотчас попросила его принести стул. "Тот, что в столовой стоит" для того, чтобы увидеть, чем же сейчас занимается мама там, во дворе...

— Джулия! — вдруг слышат дети сердитый голос бабушки. — Ты куда полезла, дрянь такая?!

Джулия моргает. Это детское воспоминание заставляет её снова погрузиться в мир. Тот, уже давно исчезнувший, почти стёртый из её памяти мир. Мир, в котором она была так счастлива... Жан заходит в комнату и неуверенно подходит к ней, обнимает. Так же осторожно, боязно, как и всегда. И от этого самой сильной ведьме сказочного королевства становится тепло. Так же тепло на душе, как было тепло когда-то. Тогда она была совсем ещё маленькая...

— Хм... Кого я вижу... Жан! А я-то думал, что она про тебя забыла! Представляешь, у неё склероз: она забыла, что сама тебя заколдовала! Кем ты был? Статуей? Да уж... Целых восемнадцать лет... Ты себя нормально чувствуешь? У тебя, между прочим, сын есть, почти взрослый!

Ошарашенный Жан смотрел на Джулию. Ошарашенная Джулия в очередной раз бросила в Теодора то, что попалось ей под руку. Ожидавший такого поворота событий Теодор смог с относительной лёгкостью увернуться от летевшей в него книги и с хохотом выбежать из кабинета своей сестры.

Ведьма не знала, как именно оправдаться перед своим... ухажёром. Она не могла назвать его мужем: свадьбы не было ни тогда, когда она ещё только заприметила его, ни сейчас, когда она только расколдовала его.

— Джулия... Меня... Меня не было восемнадцать лет? — удивлённо прошептал Жан.

Волшебница пожала плечами и вышла из комнаты. Сейчас ей нужно догнать Теодора, показать ему, что бывает с теми, кто лезет не в свои дела, а потом она объяснит всё этому мальчишке. Потом. Сейчас она точно не в силах сделать это.

* * *

Выслушивать человека, который недавно потерял кого-то близкого, всегда задача нелёгкая. Если вообще реальная. Во всяком случае, для мага, так любившего заниматься различными экспериментами, опытами, относящимися к чёрной магии...

Паул сидел в таверне и выслушивал грандиозные планы Эрика. Нет, друга понять ему не удастся никогда. Сколько можно было жить и дышать этой, как он называл, революцией. В жизни были куда более интересные и важные вещи, нежели свержение действующего политического строя.

Эрик же считал иначе. Теперь, видимо, в его жизни была только одна цель: "Забабахать такое, чтобы все эти противные дворяне содрогнулись от того, на что способен простой народ!"

Нет, некроманту определённо это не нравилось. Он прекрасно знал о смерти Милены и понимал, что это не единственная смерть, которую переживал Эрик на пути к достижению своей цели. Революционер... Пожалел бы себя. Хотя бы для того, чтобы доказать, что его сестра умерла не напрасно. Но нет... Эрик не внимал никаким уговорам со стороны Паула. Лишь презрительно фыркал, упрекая друга в трусости.

— Ты не понимаешь, что такое — потерять сестру! — кричал Эрик.

Паул кивнул. Да, он не понимал. У него не было сестры. И совсем недавно Мария выкрикнула что-то похожее. Он не понимал. Он не мог понять. И никогда бы не хотел понять. Паул не был уверен, что выдержал бы такое. Он не хотел проверять свои нервы и выдержку на этом.

— Мне не понять. Согласен. Но тебя мне бы терять не хотелось.

Эрик, казалось, задумался. Чернокнижник очень надеялся, что его слова хоть как-то смогут повлиять на этого придурка, на этого безумного мальчишку, возомнившего себя великим мстителем всех обиженных и угнетённых и решившего, что он может решать за этих обиженных и угнетённых.

— Думаешь, мне стоит тебя послушать и...

Паул тяжело вздохнул. Нет, когда этот, он даже не знал, как можно назвать этого бездаря, лодыря, недоучку, решившего, что он избранный для того, чтобы свершилась революция, ребёнок говорил таким тоном, это могло говорить тёмному магу только об одном — самоуверенный Эрик не хочет его даже слушать.

— И на время прикрыть свою лавочку! — рявкнул некромант. — Хотя бы на время! Ты понимаешь? Сейчас совсем не время для ненужных потрясений. Мир и так трещит по швам. И без твоих переворотов и планов!

Эрик возмущённо смотрел на друга. И чёрному магу начинало казаться, что этот мальчишка никогда не успокоится. Спорить с ним было совсем бесполезно. Они когда-то учились вместе... И теперь из-за того, что случилось такое недоразумение, Паул обязан быть вечной нянькой этого чуда в перьях! Милена никогда не нравилась некроманту, но даже её он был готов пожалеть за то, что она когда-то терпела Эрика.

— Но на Земле люди всегда приходили к революциям именно тогда, когда их мир трещал по швам! — оскорблённо крикнул парень.

Паул тяжело вздохнул. Нужно было перевести дух и не спалить этот чёртов трактир к чёртовой матери. Нужно было не прибить этого придурка Эрика. Потому как именно для того, чтобы тот сам себя не убил, чернокнижник пытается вбить ему в голову хотя бы что-то, похожее на мозги.

— У людей на Земле после этого обычно случались такие катаклизмы, что нам они и в помине не нужны! — прикрикнул некромант.

В тот же момент все присутствующие в заведении с любопытством стали смотреть на этих двоих, уже около двух часов совещавшихся о чём-то. О чём? Пожалуй, это было не слишком интересно людям. До того, как Паул не сорвался и не закричал.

— Извините, пожалуйста... Оторвал я вас от выпивки, с кем не бывает?! — язвительно произнёс чернокнижник.

В ту же секунду он резко поднялся с лавки и быстрым шагом пошёл к выходу из этого весьма увлекательного заведения. Взгляды всех, кто находился в этот момент там, были словно прикованы к этому странному человеку. Эрик вздрогнул, тоже вскочил со своего места и побежал вслед за другом.

— Паул, подожди! — крикнул он вслед некроманту.

Но тот был уже слишком далеко от трактира, чтобы услышать это.