Чернила и кровь (гет)

Примечания:

R на уровне NC-17. Или наоборот. Я так и не поняла. Но ничего как в NC всё равно нет, максимально зацензурено и опущено.

— Венан…

Шеи коснулись тёплые губы, опаляя кожу жаром дыхания. Дорожка поцелуев сместилась на позвонок, обратно, выше к плечу и щекоткой вернулась на шею. Хриплый со сна голос Соласа не разбудил меня, нет. Сделало это ранее копошение за спиной, когда он прижался тесно к ягодицам, выдав своё возбуждение.

Вот это я называю «доброе утро».

Я лениво разлепила глаза, с улыбкой слепо смотря в темноту за витражами чужой комнаты. Солас сдался низменной потребности физического тела? А ведь он не хотел спешить.

Нет, меня, как девственницу, секс не пугал, потому как возраст уже далеко не тот, однако забота Волка пускай и трогала до самого сердца, но, пожалуй, он не совсем понимал, что я не нежная фиалка, и я сама бы с удовольствием оседлала его, чтобы попробовать… Надо бы форсировать события, потому что он так до второго пришествия эванурисов терпеть будет просто из врождённого трагизма.

Рука эльфа, огладив шёлк ночнушки, проскользила с живота выше и приспустила лёгкую ткань с плеча. От того, как Солас мягко смял грудь, я выдохнула, а когда он аккуратно щипнул затвердевший ареол и оттянул прохладными пальцами, длинный стон сам собой вырвался из горла. Если он остановится, как в прошлый раз, я ему уши откручу!

Раздражённо скинув с нас одеяло куда-то в ноги, извернулась, нехитрым движением уселась на живот Волка и возмущённо упёрлась руками по обе стороны его головы. Над нами вспыхнул светляк, зрение обострилось. Великолепное ошеломление на лице эльфа стоило того. Он лежал подо мной, такой не древний, нелепый, и не пытался сбросить, только его руки опустились на бёдра, задрав шёлк. Взгляд блуждал то по лицу, то по оголённой груди, почти физически обжигая.

Горячий, сильный.

Только мой.

— Кто это тут такой бодрый с утра пораньше? — с коварной улыбкой сдвинулась ниже, пока не задела промежностью твёрдость в чужих штанах.

Солас выдохнул через чуть приоткрытые губы, глядя на меня потемневшими аметистами. Зрачки почти полностью закрыли собой радужку. Фен’Харел, Ужасный Волк жадно и голодно осматривал свою добычу, дыша глубоко и медленно, впиваясь пальцами, словно когтями, в мои мягкие ляжки.

Ещё одно впечатление о возбуждённом мужчине, желающем только меня, отложилось в копилочку новых, непривычно приятных воспоминаний. Подобное я видела только в фильмах и комиксах, хотя собственные чувства и эмоции, конечно же, дороже любой картинки и слов. Словно подслащенная пилюля — Солас только для меня в этом негостеприимном мире.

После полугода отношений сейчас-то он точно не отвертится.

— Прошу прощения за то, что разбудил, — абсолютно не испытывающий вины эльф сместил руки выше и увёл их на мои ягодицы.

— Ты трогаешь меня тут и мучаешь, думая, что я вот так вот тебя прощу? Я требую более весомых извинений, Солас.

— Лина…

— И не смей останавливаться, — мстительно двинув бёдрами, оскалилась на его короткий вздох, — потому что моё терпение не железное. Я не хрустальная барышня.

— Всё время забываю, — Солас вдохнул через нос и сжал пальцы на моей коже, не мигая и не отрывая от меня пожирающего взгляда, — но если хочешь, останови меня. Даже силой.

— Я тебя сейчас силой заставлять буду.

Солас хищно усмехнулся.

А после резким движением перевернул меня на спину. Только и мелькнули сильные руки перед глазами. Подхватив меня под колени, Волк согнул мои ноги, отчего ночнушка сползла на живот, втиснулся вплотную, вжав в простынь, и навис сверху, склонившись к лицу. Его возбуждение ощущалось через ткань белья особенно волнительно. Пошло. Сексуально. Голова кругом шла.

Глянув вниз, насладилась видом выпуклости в свободных штанах, и вернула взгляд обратно на лицо Соласа.

— Нравится вид? — эльф коснулся своим носом моего.

— Всю жизнь бы любовалась.

Самостоятельно подтянув Соласа за шею, впилась в его губы поцелуем. Не столь опытно, как он сам вёл, но я наловчилась за эти полгода. Впрочем, Волк с удовольствием взял дело в свои лапищи, уже очень скоро скользнув языком мне в рот. Как всегда пытался сдерживаться, но как дело дошло до практики, снова потерял контроль.

Грань между Соласом и Фен’Харелом размывалась всё сильнее. Бунтарь показывал себя даже в диалогах с Быком, когда они на словах играли в шахматы на ужине, а уж в общении со мной он отметал всякие маски. Галантная дерзость — вот оно! Проявилось наконец!

Чем глубже становился поцелуй, тем быстрее утекало терпение Волка. Он двинул бёдрами. Потёрся, задевая чувствительную точку, и вместе со стоном в губы я вздрогнула всем телом. Рука, конечно, лучший друг, но откуда мне было знать, что когда удовольствие доставлял любимый человек, то ощущения множились втрое? Свободная от опоры рука Соласа скользнула по щеке и шее, ниже — на грудь. Вновь ареол сжали уже тёплые пальцы, потирая, что отзывалось волнами и уколами до самого низа живота.

Волк разорвал поцелуй, однако не отстранился. Лишь сместился на шею, покусывая не сильно, но ощутимо, целовал бьющуюся жилку и горло. Он что-то шептал на эльфийском — я различала лишь отдельные фразы: «моя любовь», «сердце», «моя девочка» и что-то там ещё «моё» и «я». Но мне не важны значения слов — важно то, как он с придыханием перемежал моё имя с ласками. «Лина» звучало удивительно гармонично в эльфийском наречии. Солас произносил его будто немного иначе. Не грубо, а мягко. Текуче, словно пел.

Поцелуи ощущались уже на второй груди, пока первую ласкали пальцы, и я едва не вскрикнула от удивления, когда ареол облизнул мокрый язык, а губы обхватили вершину.

— Со!..

Голос оборвался в короткий, но громкий стон, я даже запрокинула голову и изогнулась в спине, приподняв рёбра.

Новое, горячее чувство. Должно быть щекотно, но когда меня касался Солас, мурашки обращались в возбуждение. Дышать становилось всё тяжелее с непривычки, однако я не могла даже собраться с мыслями и попросить остановиться. Хотелось большего.

Рука с груди уползла ниже, при этом губы остались. Ладонь легла на живот под шёлк ночнушки, огладив складки и задорно жмакнув под мой пинок пяткой по пояснице эльфа. Он только хмыкнул, на миг оторвавшись от груди. И та-ак тяжело посмотрел на меня исподлобья, что я невольно сжала бёдра, забыв, как дышать.

Остановиться? Забудьте, что я сказала.

А когда рука спустилась к месту касания наших тел и провела снизу вверх через ткань, я хныкнула и подалась вперёд. Бельё ощущалось позорно влажным, но это последнее, о чём я думала.

Это мой первый раз. Голова вообще не соображала, что уж там говорить о реакции.

— Как ты себя чувствуешь? — Солас увёл пальцы на живот, щекотно поглаживая, и это помогло хоть как-то сосредоточиться.

— Очень любезно с твоей стороны поинтересоваться, но я не уверена, что сейчас могу ответить хоть что-то на торговом языке, — проведя ладонями по горячему и взмокшему лицу, я поняла, что всё это время тяжело дышала, и теперь попыталась восстановить дыхание. В комнате, казалось, загустел воздух, пока я не пришла в себя через полминуты и не поняла, что это просто я распалилась. — И да, я чувствую себя как заглаженная кошка по весне, но…

Притянув Соласа за шею, села.

И провела языком по его острому уху, слегка прикусив, до резкого вздоха эльфа.

— Отношения это о двоих, — отклонившись, взглянула Соласу в глаза, — так что дай-ка мне и тебя порадовать.

— Ты самая невероятная женщина, — прохрипел низко Волк, сжав мои ягодицы и глядя в ответ, не мигая.

— Только для тебя.

Очевидно. Я ведь не Митал, которая не оценила всю вложенную помощь и жертвы Волка и бросила его. В противоположность ей, я не только беру, но и отдаю.

Соласом я не хотела пользоваться. Ни тогда, ни сейчас. Ни в будущем. Никогда. Я могу быть жёсткой, но не беспричинно жестокой.

Позиция сменилась обратно, как и было: я села на бёдра Волка, вот только в процессе с меня стянули ночнушку и кинули куда-то на пол к одеялу. Потом я заставлю Соласа выстирать её, честное слово.

Начала я с того, что нежно обхватила щёки эльфа ладонями… и поцеловала в лысину, прямо в темечко.

Волк аж на локтях приподнялся от удивления.

— Лина?

Хихикнув, огладила его веснушчатый череп кончиками пальцев, любуясь идеальной формой. Сколько раз я его рисовала? Десятки? И каждый раз — одно удовольствие. Любовно вылепленное духом тело сочетало в себе какой-то очаровательно-простой баланс красоты, силы и уникальности, провоцируя меня на его рисование.

— Ты идеален, — совершенно честно выдохнула я.

— Венан, — голос Соласа дрогнул, а взгляд стал совершенно уязвимым, практически страдающим.

Нежная улыбка с губ не сходила всё то время, что я осыпала голову и лицо трепещущего Волка лёгкими поцелуями. Чмок в нос, затем аккуратное касание к веку и к переносице. Мягко выцеловывая каждую веснушку, гладила его плечи и потирала пальцами кончики острых, уже румяных ушей. А эльф таял в моих руках, прижимаясь и обнимая, сжимал мою талию и бёдра, успев порядком поостыть.

Мы никуда не спешили. За окном тёмное утро, считать можно, что ночь. Скайхолд ещё спал. Выдвигаться в Изумрудные могилы нам предстоит только к девяти утра, поэтому времени до общего пробуждения оставалось достаточно, чтобы провести друг с другом несколько часов. Да, в этот раз я решила изменить своим принципам и отправлюсь с компанией Инквизитора. Чем больше мы с Соласом сближались, тем тяжелее становилось находиться далеко друг от друга, и если в Крествуде просто нечего делать, кроме как шататься по так нелюбимым мною подземельям, то в Адаманте Солас уже заскучал. Да и я тоже, пока ждала его. Неприятное чувство.

И сейчас мы наблюдали результат этой тоски друг по другу.

Тёплая ласка вновь сменилась покусыванием острых кончиков ушей. Оставляя поцелуи на бледной, абсолютно безволосой коже, я перешла на шею — тут-то я не церемонилась и ощутимо прикусила бьющуюся венку, оставив свой след. А Солас оставил, кажется, синяки в форме своих пальцев на моей талии, которые, стоит отметить, благодаря пассивной регенерации почти сразу заживали, как и его метки от зубов ранее. От Волка не доносилось ни звука, в отличие от меня. Один нюанс — по тому, как менялся его пульс и дыхание, как он сжимал меня, я понимала, насколько ему нравится то или иное моё действие.

А мои укусы однозначно распаляли его.

Что самое приятное, звуки наконец появились, когда я дорожкой поцелуев сместилась ниже. Любопытно обведя острую ключицу пальцами, чтобы изучить рельеф, от души потискала грудные мышцы. Твёрдые, когда напряжены, но сейчас податливо мягкие и упругие. О да-а. Как давно я этого желала! Мечта каждой женщины — пожмакать мужика за сиськи.

— Добралась до сладкого? — Солас глубоко дышал, его рёбра опускались и поднимались под моими ладонями, за рёбрами билось мощное сердце.

— О нет, сладкое ещё впереди, — протянула я, вдоволь натискав мужскую грудь.

И, легонько зажав между пальцами его трогательно розовый ареол, повторила то же, что и он со мной. Склонилась, сомкнула губы на его втором ареоле, мокро облизав, и насладилась громким вдохом через нос, донёсшимся сверху. Пресс под моей опорной ладонью напрягся. В живот упиралось его возбуждение.

Неописуемый восторг плескался через край, когда я каждый раз думала о том, что сейчас происходит. Он позволял мне всё, что только придумаю. Сжимал пальцы на коленях — я съехала ниже, и Солас дотягивался теперь только до них — и смотрел, восхитительно горячий и желающий, наслаждаясь ласками.

Следующим пунктом исследований стал живот Волка. Нехотя оторвавшись от мужской груди, лукаво посмотрела на Соласа снизу вверх — эльф приоткрыл губы, дыша шумно, но все еще медленно, что меня категорически не устраивало. Поэтому я оставила несколько поцелуев на «кубиках», не забыв облапать и их, и косые мышцы, а после потянула за пояс штанов.

— Венан, — Солас, хрипло выдохнув, сел и придержал мои руки мягким касанием, — ты не обязана…

Пришлось толчком ладони в грудь уронить его обратно на подушку.

— Лежи и наслаждайся, мой дорогой, ты и так долго терпел, — глядя в чернющие глаза, стянула с него последнюю одежду.

Коварно прихватив и бельё.

Открывшийся мне вид стоил всех приложенных усилий и ожидания — даже если это ожидание являлось следствием чрезмерных опасений самого Соласа. Впрочем, хвастаться, конечно, ему нечем. Натуры я видела достаточно, как и высокорейтинговых изображений, однако могла с уверенностью заявить, что он обладал удобным ему средним размером достоинства. Обтягивающие штаны с бала скрывала благоразумно туника, и только в гостинице я видела, как ткань очерчивала ягодицы и естественную выпуклость. С такими параметрами даже лосины не смотрелись бы неловко — тело у Мудрости получилось практичным.

Я невольно облизала губы, рассматривая со всех сторон так близко находящийся центр возбуждения мужчины. Венки на красноватой коже, блеск на кончике, переход от приподнятой основы до гладких яи…

— Ты же не будешь это потом рисовать?

Я едва услышала вкрадчивый вопрос Соласа, увлечённая изучением натуры. Кинув взгляд на эльфа из-за его малого друга, по-птичьи склонила голову на бок и всё шире улыбалась, пока не вышел оскал.

Волк прикрыл глаза — уже понял, что зря спросил.

— Разумеется, буду, — как приговор, прозвучал ответ.

А затем я размазала подушечкой пальца выступившую капельку на самом кончике, и Соласу уже было не до нотаций о моём бесстыдстве. В голове как раз возникла шальная идея. Я довольно часто встречала подобное в определённого рода изображениях, но не уверена, что у меня получится. Поёрзав на ляжках Соласа, сползла ещё ниже и оказалась между его разведённых ног. Волк было заподозрил неладное, вот только я уже наклонилась и лизнула на пробу самый верх, смотря при этом прямо в глаза Соласу. Вкус отозвался на языке странной горькой сладостью. Я думала, это будет более противно, учитывая биологию, но искусственное тело эльфа отличалось от человеческого, пожалуй, даже сильнее, чем моё от местных людей. Да и от Соласа не так резко пахло по́том, как от любого другого мужчины. Древние же делали тела из лириума? А лириум действительно горький.

Восхитительный короткий стон, выше тоном, чем обычно, наконец-то вырывался из горла Волка подобно вою. Как хорошо, что башня наглухо зачарована для приватности, потому что подобное хотела слышать только я, и чтобы никто другой. Никогда.

— Венан, — Волк опустился на локти, глядя на меня абсолютно дикими аметистами из-под прикрытых ресниц.

— Что такое, милый? — на этот раз провела рукой по всей длине пару раз и закончила мягким массированием ладонью и пальцами в самом низу, любопытно сжав самое нежное под основанием.

Волк зарычал, скомкав простынь. Потрясающе. Мозг записывал новые воспоминания, а я откровенно балдела, безнаказанно проводя рукой то вверх, то вниз, то обратно…

— Иди сюда, — хрипло попросив, почти приказав, Солас сел, потянувшись к моей руке своей, и тут я ему не смогла отказать.

Вот только меня, конечно, ждала подлость.

Это же Фен’Харел.

Утянув меня обратно к себе на колени, этот пройдоха, не отрывая от меня внимательных тёмных глаз, сначала лениво выцеловывал мою шею и грудь, оставляя то укусы, то засосы, ставя их ровно на то же место через некоторое время, когда они исчезали из-за регенерации. Его руки блуждали по спине, на талии, мягко сжимая, сползали на ягодицы и бёдра, расслабляя. В его руках я чувствовала себя растёкшимся желе, потеряв счёт времени в объятиях, да и сама мяла его идеальные ягодицы, нет-нет да опускаясь пальцами между половинками.

А потом его ногти сжали бельё в самых тонких местах и рванули, словно тоненькую паутинку, откинув бесполезную теперь ткань за пределы кровати.

Засранец.

— Ты мне теперь трусы должен, — прокомментировала я флегматично, проследив полёт тряпочки.

— Это единственное, что тебя сейчас волнует? — Солас весело прищурился, незнакомо азартно улыбаясь, даже клычки видно.

— Я практичная женщина, — почти обиделась я. — Между прочим, свои честно заработанные золотые на одежду!..

Пальцы прямо между ног заткнули мой поток возмущений, заставив подавиться стоном.

Практически упав на Соласа, зацепившись за его шею обеими руками, мысленно поблагодарила его за то, что он придерживал меня за талию всё это время.

— Хочу слышать тебя, — Волк горячо зашептал на ухо, не прекращая ласку, — не сдерживай голос.

Просто прикосновение фаланг к нежным складкам, не искажённое тканью белья, напрочь выбило любые мысли из головы эффективнее любой магии. Пальцы из-за моего состояния скользили легко и дурманяще-приятно — Волк точно знал, куда прикоснуться к девушке, чтобы доставить удовольствие. Очертив контур, давление сместилось наверх, к самой чувствительной точке, пальцы потёрли со скольжением, зажали большим пальцем пару раз, пока я, упёршись лбом в шею Волка, не заскулила в полный голос и не вздрогнула от накатившей волны, сжав бёдра.

А когда Солас опустил руку и раздвинул пальцами складки, проникнув внутрь одним пальцем, ноги едва не отказали. Совсем другие ощущения. Новые. Неизведанные. Снова стало тяжело дышать, когда мозг забыл, как это вообще делать. Сжимая внутри пальцы и ощущая, как эльф легонько надавливал и сгибал, потирая стенки, я смогла лишь слепо выпрямиться и дотянуться до его губ, приоткрыв рот в немой просьбе.

Которую тут же удовлетворили, влажно куснув напоследок.

— Да не хочу я твои пальцы, — еле выговорила я, облизнувшись.

Глаза так и норовили закатиться в экстазе.

А уж насколько внизу мокро, даже думать не хотелось.

— Правда? — Волк вставил второй палец, раздвинув фаланги. — Уверена?

На этом моменте я совсем поплыла с непривычки, и эльф заботливо уложил меня на спину, подложив подушку под поясницу и бёдра.

— Моё тело поддаётся реакции нервных окончаний, так что слушай, что я тебе говорю, — проворчав, пихнула его пяткой по голой заднице, раз он так удобно втиснулся между ног. Солас хмыкнул, не собираясь спорить. Взаимные просьбы мы ценили. — Пальцы это хорошо, но мой первый опыт с тобой хотелось бы сделать полноценным. Не интересно ведь, если я разряжусь просто от касаний.

— Не интересно? — Волк приподнял брови, глядя на меня с любопытством.

— Конечно, — я фыркнула, негодуя, и скрестила руки на груди. Правда, вышло под грудью, пикантно выкатив острые вершины прямо на обозрение наслаждающемуся видом Соласу. — Потрогать себя и я могу.

Третий палец вошёл так неожиданно, растянув до лёгкой боли, что я выругалась на родном языке.

— Засранец!

— Тогда позволь подготовить тебя, — эльф наклонился к моей взъерошенной персоне и, поставив локоть рядом с моей головой, утянул в поцелуй. Отвлекал. — Ты видела, что тебя ждёт. Я буду аккуратен, но если станет больно, скажи.

Ощущения от подготовки внизу были так себе. Солас старался делать всё медленно и аккуратно, но девственное тело сопротивлялось как могло.

К тому же, я была меньше Соласа.

Его двух пальцев уже хватало с лихвой! Длинные фаланги доставали глубоко, задевая самые странные и приятные точки, неизвестные мне.

Прелюдия затянулась. Меня долго наглаживали и целовали, тёрли и тискали, ведь четвёртый палец не влез бы, если бы не естественная смазка. Можно было взять масло, всё-таки не зря я алхимик, но хотелось… Хотелось, чтобы первый секс прошёл без посторонних вещей.

Возможно, я немного романтик.

Возможно, это глупо.

Но именно в таких вещах Солас показал всю свою нежность и чуткость, несколько минут подряд умудряясь держать меня в состоянии нестояния. И за это время его желание ни капли не иссякло. Наблюдая за мной, трогая меня и целуя, он прижимался, потираясь своим возбуждением о моё бедро.

Пошлая идея стукнула в голову как раз в тот момент, когда всякий дискомфорт улёгся, и я с новыми силами готова была к новому раунду. Ну, или к первому.

— Солас? — протянула я, с нездоровым энтузиазмом наблюдая за тем, как эльф провёл ладонью вверх и вниз, размазывая капли с кончика по всей своей длине.

— Ма лат? — он тут же отозвался, на миг прояснив затуманенный похотью взгляд.

— Прижмись ко мне, — раздвинув ноги без капли стыда, протянула обе руки в его стороны, словно выпрашивая дать мне что-то. — Мне интересны ощущения.

— Всё, что попросишь, — Солас, закусив губу, двинул бёдрами, уместив всю длину ровно на мою промежность. А затем оценил размеры и цокнул. — Будет больно.

Я тоже цокнула. Конец доставал аккурат до низа живота.

А потом Солас с хитрой улыбкой вдруг начал медленно двигаться, проезжаясь каждый раз по чувствительным складкам то началом, то длиной, и я думать разучилась на ближайшие несколько секунд.

Но пяткой всё равно пихнула с возмущением под его смех.

Да уж, только два фрика могут во время секса шутить и баловаться. Или влияло то, что мы с ним сначала притёрлись и стали друзьями без комплексов, поэтому нам проще взаимодействовать в принципе? Нет этой неловкости, присущей молодым парочкам. Ну, вообще да. Мне за сорок, а ему за тысячу.

Определённо что-то да будет отличаться.

— Венан, — Солас чуть сместился, наклонившись ко мне близко-близко, и теперь я чувствовала его жар там, где недавно были его пальцы, — можно?

— Нужно, — с ободряющей улыбкой притянула его, огладив острые уши. — Я не фарфоровая, Солас.

— Для меня — самая ценная.

Ну что за волшебный мужчина?

Всё то время, что он бережно проникал в меня, он внимательно смотрел на моё озадаченно-смущённое лицо, ища малейший признак боли.

Трогало до глубины души.

А ещё трогало до глубины, когда он упёрся бёдрами в мои ягодицы, войдя до самого конца.

Изнутри словно распирало. Чувствовалось странно, горячо. Сначала очень неуютно, но когда Волк принялся медленно выходить на всю длину, я сразу ощутила пустоту. И непривычное, но вроде бы приятное трение там, где меня так долго растягивали. Он вновь толкнулся. Пальцы опустились на грудь, сжали, потерев, а затем скользнули между нашими телами, приласкав над складками.

Чей громкий стон раздался первым я и не поняла. То ли я, когда меня истязали наслаждением с двух сторон, то ли Солас, когда я его сжала внутри невольно от накатившей дрожи. Волк бормотал что-то на эльфийском, целуя меня то в висок, то в губы, то в шею. Свободная от опоры рука мяла тело, ласкала грудь и вновь спускалась вниз, чтобы усилить ощущения. Я же могла только бессмысленно водить руками по его телу, мацая грудные мышцы и опускаясь по прессу ниже, куда руки могли достать. Затем вообще обняла его и вцепилась ногтями в спину.

Движения стали быстрее и размашистее.

— Венан…

— Не смей сказать, чтобы я тебя остановила! — прорычала я ему на ухо, сжавшись и приподняв бёдра.

За это меня укусили в основание шеи и вбили в простынь. Сильно. Дико. Волк себя больше не сдерживал, полностью отдаваясь процессу. Если я сначала и опасалась, что будет больно, то теперь и думать забыла о страхе. Солас меня подготовил под себя, прекрасно понимая, что нежно не получится. Не со мной. Он жарко дышал в мою шею, то и дело покусывая и целуя кожу. Однако большой палец его руки между нами всё ещё ласкал промежность, усиливая приближение к пику. Он не забывал об удовлетворении партнёрши до последнего, как бы не терялся в ритме.

Чувства нахлынули волной любви и плаксивой тоски.

Чем я его заслужила?

Притянув эльфа за щёки, втянула его в поцелуй. И Солас обнял меня ещё крепче, приподнял за спину, пугающе легко придерживая на весу. От смены положения давление внутри изменилось…

И кажется я едва не сорвала голос, пока меня на протяжении целых трёх часов ублажали самым бесстыдным образом по несколько раз подряд.

Волк был голоден.

Ненасытен.

И какое счастье, что любую усталость и натёртости магия Крови начисто игнорировала. Солас кусал меня, не боясь пустить кровь, ведь ранки заживали. Сначала было ощутимо больно, однако потом за наслаждением я и не замечала, что где-то появлялась ещё одна отметина. Про дискомфорт в промежности даже и говорить не стоило. Его просто не было. Всё излечивалось прямо на ходу, и каждый толчок мужчины ощущался как в первый раз.

Грёбанная магия!

Когда чернота за витражом сменилась утренней синевой, Солас последний раз с громким стоном-рыком толкнулся, замирая с концами. В четвёртый раз.

Я после трёх раундов уже не способна была двигаться, лениво развалившись верхом на полусидящем у спинки кровати Волке, и теперь, поглаживая разошедшегося эльфа по голове и ушам, ловила остатки разрядки, физически истощив потребность. Однако когда внутри стало ещё более горячо и излишне, до подтёков влажно, отстранилась и за щёки повернула к себе бесстыжую физиономию.

Абсолютно сытый Волк, сжимая мои ягодицы, блестел яркими голубыми глазами. Пугающе светлые, они мне нравились даже больше, чем привычные насыщенные аметисты. Жаль, что это всего лишь временный эффект после разрядки — магия выходит из-под контроля на время, когда теряешь самообладание.

— Ты меня благодарить должен, что магия Крови не позволит тебе потом страдать от того, что ты сейчас мог меня обрюхатить.

Фен’Харел ткнулся в мои губы мокрым поцелуем, облизав напоследок, будто пёс, и только после этого улыбнулся. Задница довольная. Сидит подо мной потный, закусанный, удовлетворённый, и хоть убейся, но пристыдить его не получится после всего этого.

— Поэтому я и не сдерживался, ведь ты всё контролируешь, — он утянул меня вперёд, сам завалившись на подушку.

Снизу щекотно вытекало горячим, и я представила, как же долго придётся плескаться в ванной теперь. Живот, поясница и грудь и так уже были перепачканы и неприятно раздражали кожу белёсыми каплями. Волк, скотина, пометил. Впрочем, если бы я была против, то и не позволила бы ему это.

— Лина.

— М? — удобно развалившись на нём, приподнялась, чтобы посмотреть в эту счастливую моську. — Ещё раз? Я не против, кстати. Ты прям как дикий зве…

— Не смей.

Уткнувшись ему в грудь, мерзко рассмеялась.

Сверху душераздирающе вздохнули.

Что-то не меняется.

— Люблю тебя, — протянула я, отсмеявшись. — И секс был обалденным. Я даже не представляла, что первый раз может быть таким насыщенным.

— Ма лат, ты ещё и представляла? — Солас усмехнулся и протянул ладонь, погладив меня по щеке.

— А ты нет? Когда распалялся и уходил голову остудить. Ну, знаешь. Нижнюю.

— Невозможная, — эльф уронил меня на бок, стиснув так крепко, что я ткнулась носом ему в грудь. Ого. — Чем я тебя заслужил? — бормотал он мне в волосы.

Так не я одна задавалась этим вопросом?..

— Любой другой воспринял бы меня как наказание, — выпутав хотя бы одну руку, обняла его за талию. — Только твоя хитрая задница и может выдержать такое тяжкое испытание.

— Учитывая, сколько усилий нужно, чтобы удержать тебя верхом…

— Хам.

Солас рассмеялся впервые очень легко и достаточно долго на моей памяти. Нервное, что ли?

— Ар лат ма, венан, — слегка согнувшись, чтобы быть со мной на одном уровне, Солас бережно коснулся моих губ своими и заглянул в глаза. Его голос звучал драматично с придыханием, но именно такой тон проникал прямо в душу тут, наедине в отдалённой башне. — Я всегда буду помнить тебя.

Всегда — это очень долго. Вечно.

Он же волк.

А волки любят один раз и на всю жизнь.