Антро львиная проза: Священная Стрела (джен)

Столик, у которого возлежит Мауна, необычно мал. За ним можно, наверное, усадить головы четыре, но им надо будет при этом тесно сдружиться и не бояться чужих касаний. Ещё столик почему-то в тёмном углу; и в самом этот углу затаилась Вестающая под балдахином, как хищная фирраса.

Он пришёл, они очутились вдвоём, и всё.

— Привет, Арзис, — негромко сказала ему, взяв себе с со столика.

— Привет, хозяйка, — уселся Арзис, потирая ладони, голодный как пёс.

Она изменилась. Не то что бы сильно, но: её движения медленны, даже ленивы; вокруг неё тишина, а сама она потемнела, и не оттенком шёрстки, нет, а как то вся, внешним видом, внешним чувством; глаза её стали давить, не давать покоя; зная об этом, она бросает взгляды мельком, смотря то долу, то в сторону-вниз. Она эстетична. Она аккуратно ест со стола холодную дичь, ест рукой и очень маленькими частями.

В тот же день, день утреннего поединка (который закончился менее кроваво, чем многим хотелось), Арзиса переселили из цоколя на первый этаж, в одной из гостевых комнат. Это было слишком, Арзису было отлично в его подвальной берлоге, но таково было указание Хозяйки, и служанки добросовестно его переселили, несмотря на его вялый протест. И к закату его пригласили на то, что Мауна назвала «предужин»; он явился без опозданий.

И, к своему удивлению, обнаружил, что они — одни и в полутьме.

— Когда в доме набирается самцов, то начинаются войны, — сказала Мауна, когда он уселся и тут же принялся к еде, без предисловий.

— Да, — наложил он себе мяса. — Эта война оказалась глупее прочих.

Арзису предужин оказался очень кстати.

— Обожраться можно. Очень вкусно.

— Не обращай внимания. Они — хорошая Семья. Они заботятся обо мне, и могут перестараться в своей заботе.

— Я тоже так думаю. Когда слишком стараешься — ничего не выходит.

Андарианка, она сама налила ему в кубок. Он кивнул. Она наблюдала, как он ест.

— Ну, за… — не успевая жевать, поторопился за кубком.

— За то, — перехватила Мауна, — что ты мне очень помог. С этим львом всё прошло превосходно. Волей Ваала, ты отлично справился.

— Волей Ваала, — не впечатлённый Арзис запрокинул голову, чтобы выпить всё. — Как же иначе.

Мауна отпила чуть-чуть.

— Гривяке не повезло. Ну, за него.

— Все мы — плоды жертвы. Затем ты должна быть хорошей жертвенницей. А затем — принестись в достойную жертву. Каждая сущность — плод жертвы. Все деяния — жертва. И все мы становимся жертвами, рано или поздно.

— И свинья вот, тоже в жертву идёт, — жевал он свинину.

— Ты всё устроил быстро, — отставила она зеркальце, что держала в руке. — Это было суматошно и сумасбродно. Не так, как я знаю, или слыхала, как у других. Но во всю славу. Ты всё сделал правильно — снова похвалила она. Помедлила: — Почему ты мне не доложил?

Арзис пожал плечами и наткнул на вилку ещё кусок мяса.

— О поединке? Та ну. Это было бы смешно. Мне вот что интересно: как с ним будет?

— Со львом Ману, с Жертвой?

— Ага, их так называют, этих ё… этих самых? Да, с ним.

— Я говорила: он умрёт. Потом ты наведаешься к его семье, родным, и передашь денег. Это, конечно, не утешение, но лишним не будет. Разузнай. Он, верно, сляжет дома, затем начнёт уходить в сон, из которого не просыпаются. Да уже начал, — обрекла Ваалу-Мауна, махнув рукой.

— Сделаем, — спокойно принял всё Арзис, макая мясо в ореховый соус.

Мауна наблюдала за ним, прикрыв ладонью рот.

— Думаю, мне Жертва больше никогда не понадобится. Великое достижение.

Наверное, это было некое серьёзное, интимное признание; но Арзис весело спросил, наливая ей, и себе:

— Значит, моя служба уже всё?

— Есть ещё другие Вестающие, кроме меня.

— А. Ага. Нет проблем. Так что это, я вскоре иной Вестающей буду служить?

— Нет, мне. Только мне.

— Так Вклятва, она ж вроде как для всех.

— Когда я умру, тогда и подумаешь об этом. Кстати, о моих сёстрах. К нам на днях приедет моя сестра по вестанию, Ваалу-Шиала. Она ближе всего к нам, совсем рядом.

Мауна поглядела в сторону.

— Гедонистка до самых ушей. Она любит всё и всех, что приносит развлечение и негу. Родилась, выросла, служила в Кафне. Знаешь, личные рабы и рабыни. Увидишь — поймёшь.

— Она приедет с рабами? Ух ты.

— Нет, без, она оставила их в Кафне. И у неё появился любовник. Очень занятная личность, я тебе его покажу.

— Не, Хозяйка, я больше по львицам. Интересно, зачем Хозяйка мне рассказывает о любовниках сестёр?

— Ну не Таару же, — засмеялась Ваалу-Мауна.

Засмеялся и Арзис, и даже прекратил есть.

Они что-то вместе знали. Был у них негласный сговор, витающий в воздухе.

— За понимание, — протянул к ней кубок.

— За понимание, — согласилась Ваалу-Мауна, полностью.

Нет, она точно изменилась.

— Арзис, я хочу, чтобы ты… чтобы ты — в нужный момент — оказался рядом. Ты должен быть недалеко, не уходить из обители, когда она будет тут.

— Что надо делать?

— Ещё не знаю. Мне нужно, аммм, так нужно, мне нужно, чтобы ты с этой личностью… вступил в…

Арзис задумчиво грыз кость, глядя ей прямо в глаза. Сильный её взгляд, интересный, может согнуть в бараний рог. Такую львицу хорошо в банде иметь, подумал Арзис. Вгоняла бы в сумятицу нужных тебе львов (и львиц, конечно) своим взглядом, вот прям посреди рынка, а ты их за это время обворовываешь, или ещё что. Так подумал Арзис. Да сколько возможностей! Была бы разбойница Мауна, ух.

— …чтобы ты взаимодействовал с ним.

От дурной шутки Арзиса удержала только вся эстетика Вестающей-андарианки, и только их взаимоположение в пространстве, времени и ситуации.

— Ясно, — ответил Арзис. Хотя всё было совершенно неясно.

Мауна улыбнулась.

Всё это было так странно. Вестающая, и он.

— Так всё-таки, что это у вас за штука с поединком, что это было? — поинтересовалась.

— Хозяйка ж сама сказала: где самцы — там война.

— Расскажешь мне о ходе боёв?

— Таар пришёл ко мне со львяками. Обвинил в изнасиловании дхаарки из нашей Семьи, хотел отпороть. Я этого не делал, здесь это глупо делать, — показал кругом, на обитель. — А потом на меня набросился Хагал. Я его вызвал на поединок, мы пошли драться, я ткнул ему в грудь, но он увернулся, и не умер.

Развёл руками, но Мауна давала понять, что этого недостаточно.

— Потом он ко мне подходил. Договорились выпить пивка. И всё, теперь мы лучшие друзья, водой не разольёшь. Ещё, ещё он очень просил вот что: чтобы я не трогал Атриссу. Чтобы даже когтем не трогал. Я вообще не понимаю, зачем он мне это сказал.

— Думаю, придётся вышвырнуть Хагала из Семьи.

— Нет, нет, хозяйка, не надо. Дело улажено, всё пойдёт как нож в масло. Это, то есть, как по маслу.

— Обещаешь?

— Ещё бы. Всё будет отлично.

— Ты это чувствуешь?

— Я тоже это чувствую.

— Ты умеешь общаться с Ашаи-Китрах.

— Я — дитя Ашаи-Китрах. С львячества рос среди этого... — подумал Арзис. — Этого самого. Всего.

Подумал.

— Кроме того, если выгонять, то Хагалу придётся Атриссу в качестве отступного придать, а то ещё чего учудит.

— Это точно. Учудит. Учудят… Нет, Атриссу не отдам, у меня и так служанок мало. И все хорошие.

— Свет зажжём?

— Не надо. Меня уже пару дней раздражает свет. Это пройдёт.

— Как Хозяйка скажет.

— А ещё твоими услугами, скорее всего, заинтересуется моя сестра-подруга. К этому тоже будь готов.

— Сестра-подруга… — немного презрительно повторил Арзис, но так, очень-очень немного, очень-очень легко. — Ей что, тоже в первый раз?

— Жертва? Нет.

— Во второй? Третий? Десятый?

— Не знаю. Точно не десятый. Так много нельзя.

— Почему?

— Тебя разорвёт, и ты перестанешь быть собой, — молвила Мауна, не обратив внимания, что Арзис рассмеялся при слове «разорвёт». — Сил может быть как слишком мало, так и слишком много. Большой урок, который усваивает каждая Вестающая, Арзис: сам мир — бесконечен, но мы — конечны. Потому всякий из нас живёт в своём, конечном мире, Арзис. Наши возможности — конечны.

— Да. Я вот вижу, что съесть могу не всё. Конечен.