Кагами Тайга. Не только баскетбол (джен)

— Следующий!

В жизни должно быть что-то неизменное. Ярко-синее утреннее небо, на которое можно смотреть до бесконечности, хватая ртом воздух, стараясь отдышаться после сильного и точного удара «в солнышко». Холодная земля, чуть припорошенная первым снегом, на которой пока не сделать «ангела», несмотря на подходящую диспозицию организма. Гайтору-сенсей, выбивающий пыль уже из четвертого кадета, хотя меня он отправил полежать несколько минут назад. Все чудесно, тренировка ВОКС в полном разгаре. Так, отдышался, могу уже сесть, надо посмотреть, как курсанты держатся.

— Следующий!

После Зимнего Кубка возвращаться в обычную колею было непросто: то Мизумачи забыл принести разрешение на поездку и доверенность, то народу на Хоккайдо внезапно набралось почти четыре сотни, хоть стреляйся от предстоящей головной боли, то организаторы Зимнего Кубка достанут замену «блинчику», который инициативный Кога нагло повесил над одним из баскетбольных колец. Пришлось уламывать их и второй отдать, и первый оставить, и не требовать на серебряном блюде голову Тююмы, который, кстати, все же попал в больницу: у него единственного какая-то сыпь образовалась после взрыва, так что экзамены пройдут без него.

Кроме горе-подрывника никто не пострадал, разве что морально, так что инцидент удалось замять без серьезных последствий. Ну не считать же последствиями штраф, из-за которого несколько просядет декабрьская зарплата, а о премиях за вредность останется только мечтать? Конечно, мелочи, вот и Тююму по возвращении будут ждать «приятные» мелочи, уж это ему обеспечат дружелюбные коллеги, единственный минус которых — слабая память. Отомстят, забудут и снова отмстят.

Алекс нужно было возвращаться к команде, так что горящая новыми и довольно безумными идеями американка, звонко расцеловав на прощание в щеки, улетела на родину в понедельник, предварительно потребовав держать ее в курсе моей личной жизни и, как ни странно, жизни Коки. Понравился ей мелкий, так что Гарсия пообещала по возможности через приятеля приглядывать за будущим продвижением японских романов — и мелкого в том числе — на западном рынке. В издательстве дела без меня шли настолько хорошо, что на очередное заверение Широямы-сана я обиженно заявил, что им вообще владелец не нужен.

— Кагами-кун, главная обязанность владельца — не мешать нанятым профессионалам, и с этим ты прекрасно справляешься, — увещевал меня директор. И тут же сдал истинную причину политики «невмешательства». — И я прекрасно знаю, что у тебя сейчас экзамены. Не следует халатно относиться к учебе в старших классах, это основа твоего будущего.

Широяма-сан давно уже относится ко мне как к родственнику, проблемному племяннику, который вроде и взрослый, а все так же нуждается в присмотре. Все действительно осложнялось предстоящими экзаменами, на которых придется вывернуться наизнанку и показать куда лучший результат, чем раньше: учитель не может проседать на ученических тестах и плевать всем на любые сколь угодно необычные обстоятельства.

Вместе с этим хлопот добавил Гай, с той недели появляющийся на тренировках ежедневно и устроивший нам «круг-дракона-что-то-там-дальше», а по-простому все те же сто боев карате, версию сто три. Задача была выйти в круг, провести спарринг, как в сумо: не дать выпнуть себя за границы, но выбить противника. Остался — молодец, встречай следующего соперника. Вылетел — отдыхай, восстанавливай силы и вставай в очередь, спарринги не прекратятся, пока сенсей не скомандует отбой.

Гайтору всякое утро брался выбивать пыль из одного отделения, позволяя трем оставшимся справляться своими силами, кроме меня и Казамы, нас как почетных ягнят на заклание учитель приглашал в круг первыми, сначала меня, потом солдатика, а потом кадетов в произвольном порядке. Самым обидным было то, что до Гая нам всем как до Хоккайдо ползком, и опытный боец размазывал все отделение по площадке минут так за двадцать. Монстр, конечно, но иногда создавалось впечатление, что он специально показывает пропасть между нами, надавливая на то, что нам через нее не перебраться. Умом понимаешь, что все возможно, что лет так через десять полноценных тренировок уже не будешь грушей для битья, но обида иррациональна по своей природе, ибо относится к чувству, а не к разуму.

Мало ему ежедневных встреч, хотя учителю еще свою стаю готовить к финалу, так сенсей еще и пообещал в воскресенье устроить круг для всего взвода — смешать все отделения и сравнить, что где и как. Будет весело. И больно, куда ж без этого. После будет еще и устный опрос по всему изученному в теории, мне же он предстоит в субботу — не стоит позорить руководителя перед остальными, это слишком сильно подкосит кое-как слепленный авторитет. Заодно проверим, не появилась ли потребность в качественных изменениях в составе взводов, да и подростки всегда рады перепроверить правильность неофициальной иерархии.

Пирамида сейчас угрожающе дрожала после отстранения курсанта Арисавы — мальчик умудрялся быть в хороших или хотя бы нейтральных отношениях со всем взводом, а с прилежной учебой и вовсе занимал высокое место во внутреннем рейтинге. Если он решит вернуться после отстранения, ему придется снова вписываться в строй и нагонять остальных: передавать конспекты лекций гражданским, а теперь еще и отстраненным от службы было запрещено, как и рассказывать их устно. Пусть приучаются держать языки за зубами, в жизни в любом случае пригодится.

— Следующий! — опа, уже моя очередь?

Валял нас Гайтору с энтузиазмом, так что на уроки я полз на чистой силе воли, подкрепленной нежеланием получить еще и от учителей, как назло первыми уроками были японский и геометрия, отжимания и синай по корпусу сейчас противопоказаны, если хочу выйти из школы на своих двоих.

— Кагами! Доброе утро!

— Мизу, не прыгай!

Пальму успел перехватить Чиаки, на данный момент самый адекватный из нашей компании. Широяма по самые уши зарылся в школьных проблемах, вернее, готовит полномасштабную рекламную кампанию длиной в пару месяцев, дабы привлечь как можно больше поступающих в следующем году. Точно в маркетинг намылился, хотя я был уверен, что с такой страстью к компьютерам ему прямой путь в программисты. Но жизненный путь — штука извилистая. Коки же выплескивает нервное потрясение от прошедшего чемпионата в набросках к новой повести, если к следующему году не одумается, придется включить злого начальника и угрозами и пинками выбивать второй том «Времени», иначе Татибана его просто сожрет и не подавится.

Дзюмондзи вообще вне нашей реальности: не знаю, чем думали организаторы Крисмас Боула, но финальный матч будет посреди недели двадцать четвертого декабря, видимо, чтобы испортить проигравшим Рождество. Друг ходит по уши загруженный, на уроках ему, конечно, не дают отвлекаться, но все перемены он тактики повторяет, попутно отжимаясь или качая пресс. На той неделе еще обедал минут за пять и снова принимался за карточки, до дыр затер, никак не унимался и на подготовку к тестам забил. А потом извещенный о положении дел Гайтору объявил, что провалившие тесты не будут допущены до финальной игры, и, скрипя зубами и бухтя о крайней несвоевременности экзаменов, Дзю взялся за ум, а после за голову — никто не обещал, что будет легко.

Куроко вообще отдельная история: прогулял занятия в понедельник, потому что его вызвонил на общее собрание радужных покемонов Акаши, дескать, раз уж они все в одном городе. Обалдев от наглости голубоглазой редиски, я честно ответил на вопрос Камии-сенсей, где фантом и почему отсутствует. Разумеется, бедолаге это аукнулось и теперь всю неделю у него повышенная нагрузка. Кто ответит на вопрос по литературе? Куроко. Кто распишет решение системы уравнений на доске? Куроко. Кто покажет опыт по физике? Куроко. И так всю неделю, одна радость — завтра тесты, а то призрак явно устал — он небось в жизни столько не отвечал и не красовался возле доски.

— Поели, а теперь за учебу!

— Я составила несколько конспектов по гуманитарным наукам, К-кагами-кун, — Куронума аккуратно разложила тетрадки на учительском столе. — Надеюсь, они будут полезны.

— Лекции Куронумы-сенсей не могут быть не полезными!

— Кагами, а ты нам благословение перед экзаменами дашь? А то магикам вроде помогло на среднесеместровых…

— …

— Кто поблизости, что Нишимура сказала?

— У нее вопрос по астрономии, решение в задаче противоречит здравому смыслу, получается, будто существуют объекты с отрицательной массой!

— Зачем нам знание про Опиумные войны, если они были в Китае?!

— Затем же, зачем и тригонометрия! Чтобы учителя безработными не стали.

— Задачи проще решать, когда они практичны. Например, сколько финансовых затрат предстоит при переброске войск, количество указано, из пункта А в пункт Б при строгом ограничении во времени.

— Почему на истории никогда не проходят историю моды? Это было бы намного полезнее.

— Кто может на пальцах объяснить, почему небо голубое?

В подготовку к тестам впряглись всем классом, правда, пришлось выделить группу самых проблемных учеников, с ними Куронума занималась в уголке, пока я помогал остальным, вкратце повторяя основные моменты пройденных тем по всем предметам, используя все, что можно, включая учебные фильмы Минамото, к затаенной гордости последнего. Хорошо еще, что с литературой помогает Коки, с японским языком Мидзуки и Нишимура, с естественными науками Чиаки, а с географией мне никогда не потягаться с Усуи, он, кажется, по одним только координатам расскажет, где это, что это и как туда добраться.

Со всем остальным я кое-как справляюсь, зато на экзамены приду с однозначно лучшей подготовкой, а то учителя уже все мозги наизнанку вывернули: не позорить их «педагогическое сообщество». Раньше-то чего помалкивали? Глаза у Куросаки буквально горели адским пламенем, и я точно видел там пляшущих чертей, когда сенсей говорил о гордости учителя, но решил не рисковать, проверяя, а что будет, если тесты… не завалить, но написать хуже, чем раньше. Звериное чутье явственно подсказывало, что ничем хорошим такая выходка не закончится: в поездке на Хоккайдо будет много возможностей для «воспитательного урока», а у меня мало шансов пережить его без последствий.

— Савако, смотри, у меня получилось!

— У, так нечестно, Есида! Я тоже решил! Куронума-сенсей, проверь у меня!

— Я первая, Мизумачи!

Поймав себя на глуповатой улыбке и пристальном рассматривании, чертыхнулся и вернулся к занятиям. Итак, астрономия… Не смотреть было сложно, но я старался не давить на Куронуму даже взглядом, только не после того, как в начале недели Саотоме тихим проникновенным шепотом сообщила, что я рискую довести понравившуюся девушку до нервного срыва своими гляделками. Сам того не замечая, я буквально прожигал Савако взглядом, мысленно представляя итоги нашего разговора от худших к лучшим и обратно. Разумом я понимал, что надо дать ей время подумать, но ждать было непросто. В одном повезло: кажется, Куронума пыталась узнать меня получше, прежде чем давать ответ, так что после тренировки мы дополнительно занимались в библиотеке, готовясь к тестам.

Друзей я разогнал практически одним движением бровей, вернее, Чиаки, как настоящий друг, отказался от посиделок сам и отвлек на себя Яно, прихватив и Санаду с Есидой. Дзюмондзи сейчас было нереально заставить заниматься дополнительно, а любопытных Широ и Куроко утаскивал за шиворот мой умный братишка, вот с кем мне точно повезло. Так что сидели мы с Савако вдвоем, у нее настоящий педагогический талант, повезет же ее будущим ученикам. Хотя когда я ей об этом говорил, Куронума краснела и старательно отмахивалась от похвалы, уверяя, что в этом ничего особенного. Угу, это она мне пыталась втереть, несчастной жертве классного руководства над нашими чудиками с дополнительным грузом в виде двух мальчишек из младшей школы. Но скромность украшает… Не пялься!

— Аники, пора на тренировку!

Отлично, физические нагрузки лучше любых прочих избавляют от лишних мыслей! На этой неделе тренировки сократили на час, отходняк от чемпионата и подготовка к экзаменам не сумели повлиять на Такеду так, как это сделал официальный приказ директора: волки Сейрина единственные, кому позволили тренироваться обычное время, так как только их чемпионат не закончился. А вот всех остальных поставили перед выбором — прилично сдать экзамены или на Хоккайдо будет организована зимняя школа, за которую так ратует Анезаки-сенсей. Ее энтузиазм стал своего рода легендой, так что никто не бурчал из-за тиранического урезания клубного времени, даже видеоклуб, вечные любители отправиться гулять с аппаратурой в кои-то веки молча подчинились приказу.

— Да просто никто не хочет упускать возможность поснимать заснеженные горы, вот и учимся, — фыркая ежиком, разъяснял мне политику партии Минамото.

Угу, кто-то будет снимать, а кто-то бегать с высунутым языком: Такеда-сенсей с удовольствием изучала материалы по северному острову, составляя особый план тренировок, пообещав лишь, что они не будут занимать слишком много времени, а то нам всем придет «Хо-хо-хо». Пока что ничего нового в плане тренировок не появилось, кроме увеличенного количества упражнений для ног, безумную идею данков для всей команды сенсей не оставила. Боюсь, что после этих истязаний, парни просто убьют Акаши при встрече, а потом всей командой будем прятать труп. Вот на кой черт ему надо было выпендриваться?

Кавахара на тренировках стабильно отсутствовал, пропадая в танцевальном клубе, его лучший друг Фукуда дополнительно ходил в бассейн, ибо «на фоне остальных центровых смотрится хлюпиком». Киеши тоже приходил, пусть ему и запретили тренироваться, а в субботу положат на первичное обследование, помогать в тренировке он может, так что старший центровой гонял Хироши, как мячик для пинг-понга. Челночный бег — классическое упражнение, ему и подвергался однокурсник в больших количествах, сэмпай то внезапно велел менять направление бега, то возникал на пути как скала, заставляя тормозить и оббегать, так что, пожалуй, уменьшение времени тренировок было для кое-кого спасением. Сам же второкурсник мотивировал это недостаточной маневренностью сменщика, что, естественно, надо исправлять.

Коки тоже стал больше бегать, даже с препятствиями в виде невысоких оград, пустых клумб и тому подобного, предупредил, что если переоценит себя, то попадет в цепкие врачебно-костоломные руки Цубаки-сенсея, брат проникся и пообещал не дурить. Капитана же натаскивали бросать трехочковые с большим отклонением, но без потери равновесия, то есть учили не приземляться на спину при самоубийственном броске. Ловкости Аомине он, конечно, вряд ли достигнет, но даже если его просто не придется больше страховать, это уже будет достаточным результатом. Коганей тоже старался сделать броски свободными, как у пресловутого радужного, но, как любой кот, всегда приземлялся благополучно, так что за него можно было не волноваться. Митобе-сэмпай же сосредоточился пока на улучшении скорости, ибо раз уж объявили свою атаку самой быстрой в стране, так вперед, доказывайте.

Изуки-сэмпай, пошептавшись с Цубаки-сенсеем после медосмотра, взялся за новый цикл упражнений для глаз. Орлиные глаза всегда будут уступать ястребиным в радиусе обзора, но только если тренировать и те, и те, в противном же случае сэмпай вполне может потягаться с первокурсником Шуутоку. Я гонял себя по обычной программе «все включено», потому что пока не было идей, на что сделать упор, кроме чертовых дальних бросков, которые сейчас нет времени отрабатывать. Ничего, после экзаменов наверстаю, заодно мелких усиленно буду гонять, у них на этой неделе полное освобождение от тренировок, в младшей школе тоже экзамены.

Конечно, молча принять это Ютаро не смог, так что пришлось ставить минимальный порог для результатов, если сдадут хуже, откажусь от тренировок и буду репетиторствовать. Угроза подействовала на обоих пацанов, но более шумный Кобаяши был в ужасе, что, оказывается, чемпионы страны должны хорошо учиться, причем я в качестве примера приводил не только нашу команду, но и Ракудзан, как предыдущих лидеров, благо, что Акаши, что Мибучи, что Маюзуми оказались в первых рядах по успеваемости. Дети такие дети.

— Я не опоздал, Куронума?

— Н-нет, Кагами-кун. Сегодня история?

— О, самый страшный предмет! — ну да, мировую историю я худо-бедно помнил еще после комы, но вот история Японии укладывалась в голове с затруднениями.

— Тебе не нравится история?

— Я люблю слушать и читать, но вот вызубривать все это — нет, это точно не мое, — глядя на искренне недоумевающую девушку, не сдержал смешка и развел руками в стороны. Ну вот такой я, гуманитарная зубрежка дается мне через не могу.

— Тогда, м-может в-возьмешь? — дрожащими руками Куронума протягивала мне толстую тетрадку «Для Кагами-куна». Но стоило мне забрать неожиданный подарок, как Савако замельтешила руками. — Если не хочешь, не надо! Я просто предложила.

Пролитав несколько страниц, я с удивлением понял, что у меня в руках сокровище, о котором мечтал еще в прошлом году — краткий конспект по истории Японии. Всей истории. С ума сойти, сколько времени и сил должно занять просто писанина без особого старания, а уж так, как сделала Куронума — с таблицами, круговыми диаграммами и блок-схемами «кто, что и почему»! Вчитавшись, осознал, что старательная умница еще и дополнительной литературы перелопатила гору.

— Куронума, ты законспектировала десяток книг по истории для … меня? — под конец голос все же сорвался, но я быстро взял себя в руки. — Это потрясающе!

— Это несложно, — одновременно со мной воскликнула Савако, однако тут же покраснела и смешалась. И достала еще одну тетрадку. По древнему японскому.

— Спасибо, Куронума, ты просто волшебница! — и она еще сомневалась, что я приму их?! Теперь надо сдать экзамен так, чтобы было очевидно, насколько она мне помогла. Ками? Мне очень нужна твоя помощь.

Ввалившись домой, я чуть не забыл поужинать — тесты не очень хорошо влияют на рассудок, заставляя мозги работать на износ, но благо, мелкий к ним относился куда спокойнее меня — еще бы, у него таких требований нет! — поэтому силком вручил мне тарелку с палочками и даже перелистывал страницы, пока я вчитывался в аккуратные иероглифы, написанные твердой рукой. Красивый почерк, кстати, не то что мои черточки, которые только недавно стали соответствовать уровню японского старшеклассника, год-полтора назад я сам едва мог их разобрать.

— Это Куронума сделала, да? — братишка твердо усвоил, что задавать мне вопросы стоит только после того, как я поем.

— Ага. Специально для меня, — расплылся в улыбке, довольный как Джент. Кошак выпросил лакомство, буквально прилипнув к ногам мелкого, и теперь сопел на посудном шкафу, не обращая внимания на тявканье не наигравшегося Нигоу.

— Здорово! Приятно, когда для тебя так стараются, — протянул брат, я же, ощущая пылающие уши, только кивнул.

— Да, и чужой труд надо ценить, так что пошли, — подхватив мелкого за шкирку, уволок заниматься, ибо за его результат получать буду тоже я: вредный старикан точно пройдется по мне асфальтоукладчиком, если у брата ухудшится успеваемость.

Подготовка заняла остаток вечера и часть ночи, хорошо еще, что Куронума даже места отметила, которые точно-точно стоит повторить перед тестом, но все равно на следующий день на тренировке Гай выкинул меня из круга ласточкой и сам растерялся, насколько легко это удалось. Убедившись, что я просто перестарался с подготовкой к тестам, он сдал меня магикам, пришедшим за благословением на сдачу экзаменов, так что, срочно вспомнив молитвы, начитал что-то про ясный ум и душевное равновесие. А после задержавшийся Накахара-сан очень серьезно поинтересовался, на кой-черт я подвязал их клуб на Оха-Асу.

На логичное: «Чё?» получил удивительную историю, что раз «Кагами-ками-сама следует воле этой пророчицы, то ее предсказания единственно правильные и верным последователям стоит их слушать беспрекословно». Глава клуба, убедившись в том, что бестолковый божок ни о чем не думал, когда использовал талисманы, вздохнул, пообещал с этим разобраться и оставил меня немым сусликом. Как знал, что рано или поздно это слепое обожание сыграет со мной злую шутку, и при этом мастерски все игнорировал. Баран. Надеюсь, Накахаре удастся разгрести тот бардак, что я бездумно развел.

Экзамены прошли обыденно: мозголомно, извилинозакрученно и соковыжимательно. После них не хотелось ничего кроме как прилечь куда-нибудь, можно прямо на пол, но кто же позволит, когда надо на тренировку идти? Такеда-сенсей, посмотрев на измученные непосильным умственным трудом лица, сжалилась и отправила нас «гонять мяч», то есть просто провести тренировочную игру на весь час с двумя перерывами. Есть в жизни справедливость! Но в зеркало лучше не смотреться — страшно подумать, насколько жалкий у нас вид, что тренер пожалела.

— Аники, а давай к Хигураши-сану заглянем? С месяц у него не были, — о, точно, еда после экзаменов самое то для поднятия духа!

Дождавшись Дзюмондзи, мы всей толпой повалили в раменную, хозяин которой снова увеличил объем «супер-большой порции», приблизив ее к монструозной. Он все еще надеется определить размер тарелки рамена, с которой голодный и уставший подросток моих габаритов не справится. Пока безуспешно, но надежды Хигураши-сан не теряет, оптимистичный мужик, ничего не скажешь.

— Итадакимас!

— Ох, есть в жизни счастье!

— А где Куроко?

— Свинтил за ванильным коктейлем, сейчас придет.

— Чиаки, а как ты заметил его отсутствие?

— М? Привык, наверное. Кагами, а ты не помнишь, что надо было ответить на пятнадцатый вопрос по математике?

— Ты думаешь, я помню, о чем был вопрос?

— Тригонометрическое уравнение…

— Так, эти для нас потеряны! Что за удовольствие после экзаменов их же и обсуждать?

— Чиаки-кун просто хочет сверить ответы, Дзюмондзи-кун. И ты сам под столом карточки держишь.

— О, явился! Когда блин блинский я тебя замечать начну до того, как ты заговоришь?!

— Только не говори, Дзюмондзи, что ты снова тактики повторяешь? Они тебе уже сниться должны!

— Да брось, Фури, тебе ли не знать, что повторить всегда не лишнее!

— Ты записал, Широяма-кун?

— Разумеется. Кто бы ни придумал вставить диктофон в сотовый, он гений.

— И шпион по совместительству! На кой-хрен, Широ?!

— Перед следующими экзаменами поставим эту фразу на бесконечный повтор.

— Какую фразу?

— О, кто вернулся! Как тригонометрия поживает?

— Дзю, ты чего такой злой?

Болтали мы громко, долго и незатыкаемо, повезло, что хозяин не злился, напротив, если посетителей мало, он всегда не против послушать нашу трескотню, хотя зуб даю — не верит он во взрывы, автомат и прочие особенности Сейрин. Ну и черт с ним, я бы тоже не поверил, если бы сам не учился. Посидели мы хорошо, Дзюмондзи даже будто бы чуток расслабился перед финалом, Широ, наконец, удовлетворил свое любопытство, выяснив, ради чего в начале недели Куроко сбегал с уроков. Оказывается, фантом после игры поставил перед Императором условие, что простит манипулирование, только если тот расскажет всю подноготную остальным парням из ПЧ. Акаши не стал терять времени, собрал команду и чуть не лишился слуха и парочки зубов, ибо взбешенный Аомине, недовольный Мидорима и ноющий Кисе — тот еще коктейль.

— А то, что случилось с Огиварой-куном?

— Огивара-кун сам их простил уже, — друг слабо улыбнулся, будто тоже не в силах поверить, что подобное оскорбление и рану можно простить вот так, даже не получив извинений. — Сказал, что на дураков не обижаются.

— А в баскетбол он играть еще будет?

— Да, — тут призрак улыбнулся настолько ярко, что аж глаза заслезились. — Завтра после тренировки встретимся, сыграем. Он сказал, что срочно будет наверстывать упущенное и вступит в команду в следующем году.

— Отлично, может на межшкольных встретимся, — однако Куроко вместо привычного энтузиазма при обсуждении баскетбола неожиданно помрачнел.

— Может быть. Но в этот раз мы решили — никаких обещаний, от них больнее становится.

— Вам виднее, — стало немного неловко, но видимо Куроко решил окончательно нас добить.

— У Акаши-куна скоро день рождения. Я должен его поздравить? — подавившись уже нормальной порцией удона, я вылупился на фантома как на восьмое чудо света, как, впрочем, и остальные.

— Куроко, а ты чего это у нас-то спрашиваешь? — спросил Дзюмондзи, как-то резко подавшись вперед. — Твой же друг, тебе и решать.

— Я заметил, что Куроко и раньше задавал необычные вопросы о дружбе, — Широ сложил руки а-ля Гендо Икари и уставился на фантома, не моргая, благо тот сидел напротив.

— Может ли так статься, что у тебя раньше не было друзей? — Коки осторожно положил ладонь на плечо посмурневшего призрака, выискивавшего что-то в тарелке. Подумав немного, он все же кивнул.

— А как же Огивара-сан? — округлил глаза Чиаки.

— А радужные? — я от него не отставал.

Фантом все такой же мрачный кивнул, вроде как соглашаясь, но потом странно повел головой, словно сомневаясь в чем-то. А после начал говорить, тихо, то умолкая, то напротив, начиная тараторить, совсем как тогда, когда рассказывал про учебу в Тейко.

— Я не уверен, можно ли все это назвать дружбой. С Огиварой-куном мы друзья, да, но… только сейчас это стало таким настоящим. Раньше мы при каждой встрече играли в баскетбол или смотрели матч, но когда мы снова стали общаться, а Огивара-кун не хотел играть в баскетбол, все стало по-другому. Сходить в кафе или кино, или торговый центр, или парк — мы даже в зале игровых автоматов были. Поговорить не о баскетболе, а о школе. Рассказать о недавно просмотренном фильме или аниме. Обсудить прочитанную книгу или статью в журнале. Вспомнить какую-нибудь историю о друзьях-приятелях или о бабушке по соседству, чья собака каждый день спит у нас на крыльце. Я не помню, о чем мы говорили раньше, но точно не об этом, и сейчас такое странное ощущение…

— Бывает, — неожиданно понимающе откликнулся Широяма. — Как будто мир внезапно стал больше.

— Угу, перестал сводиться к одному и тому же, — со смешком поддержал Дзю.

— С радужными я так понимаю, тоже самое? — баскетбол головного мозга это на самом деле страшно. У них что же, никаких других общих интересов нет? Дождавшись кивка, продолжил. — Так что тебе теперь мешает сделать из этого товарищества полноценную дружбу? Если тебе, конечно, этого хочется.

О, кому-то такая идея в голову не приходила. Загрузившийся фантом, машинально доел порцию, чуть не вылив в суп ванильный коктейль, и только быстрая реакция Коки помешала святотатству. Разговор дальше продолжился на ту же тему, тот же Дзюмондзи похвастался, что его кореши обещали прикатить из Нагойи, поболеть, поглазеть и вообще навести шороху — надо будет предупредить кадетов, чтобы друзья Дзю не угодили в наш карцер ненароком.

Широяма проинформировал, что сейриновской стае лучше победить, потому что чокнутые школьники задумали очередное «отмечание победы». Спросил, почему меня не поставили в известность, ответили, что я — начальство, а это все надо устроить вне их внимания. Долго про себя хихикал над наивностью подростков — да чтобы наши учителя были не в курсе их придумок? Ну я, Садахара, может Хорикоси или кто еще помоложе, попроще и недостаточно внимательные не заметят, но Гайтору, Танаку и Катагаву они точно не проведут, готов на левую руку поспорить, но объяснять прописные истины парням не стал — обидятся еще.

— Да и Рождество будет. Проигрывать как-то совсем отстойно, — оу, над кем-то зависла метафорическая тучка.

— Кстати, о Рождестве — как праздновать будем? — брат, почуявший куда уводят мысли Дзю, тут же поменял течение беседы.

— А разве это не семейный праздник?

— Чиаки, друг мой, ты наивен как слезы младенца!

— Дзюмондзи, у тебя там точно чай? Без примесей?

— Не меняем тему! Куда пойдем?

— На меня не рассчитывайте, если я продинамлю Ноду со свиданием из-за посиделок с пацанами, она мне такую жизнь устроит, что сдохнуть безопаснее.

— Аяме-сан тоже расстроится.

— В чем проблема, свидание утром или днем, а вечером соберемся все вместе.

— Только не в караоке, у меня чуть уши кровью не пошли от криков Есиды!

— Если у нас будет расширенный состав, то место подобрать будет куда сложнее. Да и программу тогда, какую-нибудь надо придумать.

— У, у кого-то давно не было работы по организаторскому профилю.

— Почему бы не собраться всем классом?

После предложения Коки повисла тишина. А правда, почему бы и нет? Класс у нас достаточно дружный, чтобы эту идею встретить на ура. А где собраться — потом решим, можно в какое-нибудь кафе попробовать забиться, они допоздна работать будут. После одобрительного ворчания, Широ вывесил в теме класса предложение о совместном праздновании Рождества, причем наглый песец оставил приписку, что гулять будем вечером, а утро и день остается для свиданий. Песец как есть.

— Кагами-кун, а ты не думал пригласить Куронуму-сан на свидание? — когда на тебя хитро косится пять пар глаз, это неприятное ощущение. Хотя кое в чем он прав, мысль засела в голове, когда еще Дзю про Ноду говорил. Но была и другая сторона медали.

— Это не будет воспринято как давление?

— В смысле давление?

— Ну, я же еще жду ответа, и быть излишне настырным совсем не хочется.

— Ответа на что?

— На признание.

Повисла еще одна тишина, только уже не задумчивая, а какая-то опасная, как перед грозой:

— Ты что?!

— Признался?!

— Когда?!

— И нам не сказал? — от множества одновременных вопросов показалось, что возле головы взорвали хлопушку.

— Тишину создали! — Дзю с силой треснул кулаком по столу. — Так, Кагами, давай по порядку, мы, оказывается, ничего толком не знаем, так что рассказывай.

— Да что рассказывать, на вечеринке в честь Зимнего Кубка удалось выловить Куронуму без посторонних. Там еще Алекс к ней с поцелуями лезла, но это уже другой разговор.

— К Куронуме что ли? — вылупился Широ.

— Ну да, пришлось вмешиваться, еле успел.

— Ага, твоя тренерша и к моей девушке лезла. Получила по лицу и больше не совалась, а то бы у нас был совсем другой разговор, — мда, Алекс, удружила. Хорошо, что Нода-сан может себя защитить, а то боюсь, другой разговор с Дзю прошел бы очень нехорошо, вплоть до драки.

— Дальше, аники.

— В общем, то да се, поболтали, а потом я признался и предложил встречаться. Все.

— Краткость — сестра таланта, — хлопнул себя по лбу братишка.

— Кагами-кун слишком смущен, чтобы рассказать подробнее, — не в бровь, а в глаз, фантом, но твою макушку это не спасет!

— А она что? — упертый аки танк и такой же не сбиваемый мелкий шел на таран, выясняя, а что тут творится.

— Мы Такеду искать побежали, так что как-то отреагировать она не успела. А потом Саотоме предупредила, чтобы я не давил на нее.

— Вот как. И теперь ты ждешь ответ?

Я кивнул, не очень понимая, что сделал не так, но вид у парней был еще тот. Дзюмондзи и Чиаки явно чего-то не догоняли, как и я, но в тоже время понимали больше моего, что обидно. А вот Широ, Коки и Куроко переглядывались, будто при невидимой партии в пинг-понг, явно разговаривали телепатически. Придя к какому-то решению, парни резко сорвались по домам, меня же за руку утаскивал брат, и у меня даже дома не вышло стрясти с него объяснения! Да что происходит-то, в конце концов?!