Несносная Херктерент - 4. (джен)

Глава 39

Экзамены и в этом году не представляют для Марины ни малейших затруднений. Собственная гениальность уже приедаться стала. Но поводов для волнений аж целых два — Сонька и разноглазая.

Эр из своего состояния — по крайней мере, для глаз окружающих — криво, косо, но выплыла. Марина помнит: в прошлом, изредка получая отрицательные отметки, абсолютно заслуженно, ибо и в обычном состоянии и лень, и рассеянность у неё в избытке, Эр очень сильно расстраивалась.

Сейчас вырисовывалась перспектива провалов на экзаменах.

Но с объективностью преподавателей начались сложности. Разноглазой фактически рисовали результаты не хуже прошлых лет. Справедливости ради — пририсовывать требовалось не так уж и много, на экзаменах Марина садилась поближе к преподавательским столам, и всегда отвечала после разноглазой, так что многое слышала.

У дочки двух крайне волевых людей это качество тоже не совсем отсутствует. Как-то смогла собраться, не так уж и «плавала», выезжая, в основном, на обилии знаний и сообразительности. И том, что сознательно её никто не топил.

В итоге получились почти прошлогодние результаты. На литературе она даже блеснуть ухитрилась, написав на свободную тему нечто крайне трагическое. Даже опубликовать успели в школьной газете. Марина ознакомилась — слезу даже у неё вышибло, хорошо никто не видел.

С Сонькой и того проще вышло — в состоянии влюблённости пребывает большинство девушек её возраста. Над такими издеваться — себя не уважать. Тоже плюс-минус прошлый год получился.

Экзамены у всех заканчивались в разное время, большинство стремилось уехать домой на следующий день.

Марина попросила подружек Эр задержаться, пока разноглазая, вместе с Мариной не улетят на побережье. Согласились задержаться все. Видимо, Эр для них на самом деле что-то значит, ибо был какой-то приступ коллективного бескорыстия.

Хотя Марина предлагала каждой денег «за беспокойство». Время, потраченное на других вместо законной части каникул должно чего-то стоить.

Деньги взяла только одна, притом Марина знает — там дома действительно сложная ситуация, и деньги нужны. Эр свою наблюдательность, будем надеяться, временно, утратила. Марина могла бы и куда больше заплатить, если бы попросили сумму «за беспокойство» увеличить. Но мирренской благотворительностью она не занимается.

Раз человека за определённые действия устроила предложенная оплата — девушка эту сумму и получила.

Выпускной Бал проходил в промежутках между экзаменами прочих годов. Администрация явно стремилась поскорее спровадить из школы основные объекты влюблённостей. Змеедевочка получила своего принца, удостоившись некоторого количества завистливых девичьих взглядов.

Марина на Балу больше подпирала стенку, да зубоскалила в мужских компаниях. Как-никак первая девушка — начальник Генштаба, да ещё и танкист. Остальное пока не играло роли. Остальное будет важно в жизни за стенами школы.

Бал был в свободный день, так что Софи в школе отсутствовала.

Кошмар одна пришла совсем не в кошмарном платье. Если не считать, что разрез на платье для ноги поднимался куда выше середины бедра и смыкался с другим, идущим от плеча. При желании можно было рассмотреть, сколько цепочек у Динки на талии. В остальном она себя спокойно. Видимо, сказывалось присутствие поблизости Марины.

Подружки на время Бала утащили Эриду в горячие. Очевидно, из-за определённой славы приглашения их обошли. Судя по весёлой впервые за долгий срок Эриды следующим утром повеселились они там тоже неплохо.

Впрочем, и Марине быть одним из главных центров внимания тоже понравилось. Тем более, она не изощрялась с нарядами. У Пантеры платьев для подобных мероприятий каждый год шьют тысячами любых ценовых категорий. Нашлось и достойное принцессы Империи. Вот с причёской Марине совсем лениво было возится, и она надела шлем танкиста, лучше всего подчеркнувший её нынешний статус в школе.

Большинство девушек морщили носики, молодые люди были в восторге.

Кошмар потом искренне жалела, что до подобного не додумалась.

Как и в прошлом году, решили пересечь океан на лайнере, благо он отправлялся в рейс на следующий день после последнего экзамена. Как раз у Медузы.

До порта предстоит полёт на «Стреле Дины», той же, что и в прошлом году. Марина опасалась появления Кэретты, но у той нашлись какие-то свои дела.

Можно было бы и до Архипелага на самолёте добраться, но поступил запрет от Императора. Пилот почему-то дальним пассажирским машинам не доверял, хотя сам в испытаниях «Стрелы» участвовал, да ещё и с Мариной на борту.

Путь до аэродрома тем и хорош — Эр физически не может пропасть из поля зрения. Самолёт ещё лучше — разместились в салоне для сопровождающих, только там тройные кресла есть. Разноглазую Марина фактически втыкает между собой и Оэлен.

Прицепив к одежде жетон, дающий право перемещаться по всему кораблю — хотя сомнительно, что её не узнают, да и загрузка сейчас меньше, чем в прошлый раз, за перемещением обычных «пассажиров» по секторам следят менее строго, отправляется по кораблю побродить.

Ноги сами собой приносят к образцу морского чёрного юмора — обозначению «победы» над крейсером.

Всё течёт, всё изменяется.

Силуэт остался. Более того, дополнен настоящей боевой звездой, как на других кораблях Флота, внутри обозначаются победы. И это не ехидная «единичка», а вполне солидная «четвёрка».

Судя по силуэтам — два самолёта и подводная лодка.

Захотелось подробностей.

Свободный от вахты офицер нашёлся достаточно быстро. А каково это флотского о любимом корабле расспрашивать — по Сордару известно.

Оказывается, корабль на несколько месяцев перебросили действовать значительно южнее привычных маршрутов. Задача — та же самая, что и всегда. Только на этот раз добавилось ещё и обеспечение высадки десанта, ибо как плавучий склад лайнер не знал себе равных.

К моменту прибытия, плацдармы были уже захвачены, развивалось наступление вглубь острова. Активность авиации противника снизилась по сравнению с первыми днями, но всё ещё оставалась весьма высокой.

ПВО кораблей снабжения обеспечивал самый большой эскортный авианосец — один из тех мутантов в самых разных областях, что в изобилии порождает военное время.

Огромная длина недостроенного пассажирского теплохода навела адмиралов на мысль переоборудовать его в авианосец. По водоизмещению новый эскортник превосходил три любых других малых авианосца вместе взятых.

То что скоростью новинка сильно уступала ударным кораблям авианосных соединений никого не волновало. Зато в ангары влезало даже больше самолётов, чем на ударный. Отсутствие брони на и без того пожароопасном корабле никого не смутило.

Зато в воздух поднималось множество машин, способных обеспечить проводку конвоя любого размера.

Как ни странно, «большой малыш» себя полностью оправдал. Атаки на корабли снабжения успешно отбивались, хотя огонь по самолётам открывать всё-таки приходилось. Миррены оставались мирренами. Жизни свои они ценили. Но, уже видя огромные цели, пилоты подбитых машин предпочитали не прыгать, а идти на таран.

Двоих таких отчаянных лайнер и завалил. Так появились «двойка» и «тройка», ибо засчитывалась любая победа.

Лодка была потоплена при переходе к следующему острову.

С ней всё вышло гораздо менее понятно. Почему-то был атакован не крупнейший лайнер, прекрасно известный всем морякам на всех берегах, а авианосец.

Офицер был из тех, кто все выпуски «Мирренского императорского флота» изучал внимательно. Наряду с прочими документами там была опубликована и «инструкция» для подводников, предписывавшая при наличии нескольких целей всегда выбирать в качестве приоритетной авианосец. Разгром в Заливе явно до сих пор не давал спокойно спать адмиралам южан.

Для лодки это был третий поход, ставший последним. Атаковать на мелководье — дело весьма опасное, особенно при недостаточно опытном экипаже. Молодой командир слишком буквально следовал инструкции. Выпустившую торпеды лодку не удалось удержать на глубине и показавшуюся из воды рубку заметили с лайнера.

Командир при Марине не раз говорил «Моё оружие — скорость». Этим оружием он и воспользовался.

Доворот на полрумба.

«Полный вперёд!»

Форштевень самого большого корабля, когда-либо бороздившего моря, врезается в корпус уже уходившей на глубину лодки позади рубки.

Торпеды прошли мимо. Похоже, подводники ошиблись с расстоянием до цели.

Водолазы обследовали затонувшую лодку чуть ли не на следующий день, отсюда и познания о количестве походов, возрасте и имени командира.

Лайнер вскоре снова перебросили в привычные воды.

За год корабль внешне не особенно сильно изменился. Стало больше зенитных автоматов. Но главное отличие — на корабле снова есть авиация. Правда, теперь это вертолёты. Довольно много. Изначально планировавшиеся как эвакуационное средство, они оказались весьма эффективным десантным.

В одной из последних операций лайнер и «большой малыш», на которых собрали все вертолёты эскадры, весьма эффективно высадили десант с той стороны острова, где не было противодесантной обороны, так как считалось, что крутые и острые скалы и сильное течение исключают подход катеров и барж. Оборона острова как раз и строилась вокруг аэродрома, так что воздушного десанта опасались меньше всего.

Каждый корабль, в зависимости от назначения имеет буквенный код линкор — ЛК, тяжёлый крейсер — ТКР, лёгкий крейсер — КРЛ, эсминец — ЭМ и так далее. Есть даже обозначение даже для плавучих маяков — КС,

У лайнера сейчас обозначений его назначений — почти на целую эскадру набирается. ТР/АВК/ДК/УДК/РК/СК/КРС/КРПС/ШК; если расшифровывать то получается транспорт/авианесущий корабль/десантный корабль/ударный десантный корабль (так как может высаживать самоходные баржи с пехотой, а не только грузы)/ремонтный корабль/спасательный корабль, так как есть условия для эвакуации раненных/корабль связи/корабль продовольственного снабжения из-за объёма холодильников/штабной корабль — с этим проще всего, адмиралы оценили интерьеры, и при использовании в боевых операциях всегда поднимали на лайнере свой флаг.

Как и все универсалы средне мог делать всё, по-настоящему хорошо — ничего. В конце концов, его не для этого строили.

Времени до вахты было предостаточно, офицеру откровенно льстило, кто именно его расспрашивает, так что он ещё долгом со смехом рассказывал, о бесконечных переподчинениях корабля различным флотским командованиям.

«В ударное не включали?»

Оказалось, штабным кораблём лайнер именно там впервые побывал.

Завершился разговор совместной фотографией с Мариной. Принцесса сочла такую форму благодарности вполне приемлемой платой за потраченное на неё время. Тем более, у Соньки её фото с лицами самой разной степени известности всё равно на порядок больше.

Эр сидит на кровати одетая, обхватив колени. Она же страшная соня! Похоже, вовсе этой ночью не ложилась. Дорожки от слёз по щекам. Сейчас глаза сухие. Она может плакать беззвучно. Безоблачное с утра настроение Марины резко портится. Так бывает, когда осознаёшь, что сделал что-то неверное. В её случае ситуация ещё хуже — она ничего не сделала. Не проверила с вечера, как там Эр, ибо состояние разноглазой является каким угодно, но не блестящим.

Стоило лекарству в виде кого-то из окружения, постоянно крутящихся рядом пропасть, как сразу же рецидив чёрной т-оски и начался. Оэлен за всех отдуваться не обязана, тем более, она, как и все островитянки, искренне считает: на суше — одни законы, а на море — совершенно другие. Быть с Эр ещё и на корабле Марина не просила, а сама она не догадалась.

О других и говорить не о чем. Медуза с Эр почти не общается, Инри практически ребёнок, Динни с разноглазой едва знакома, Кроэн Эриду и вовсе не любит, за всё сразу и взгляды на жизнь, и дружбу с сестрой.

Рэда считает, что общаться с Эридой — прерогатива Марины. К тому же у неё есть подопечная, за которую ей могут в прямом смысле оторвать голову.

Про Коаэ и Динку и говорить нечего — первая до сих пор от бала толком не отошла, хотя больше десятки уже прошло. Кошмар и есть кошмар — когда помнит, когда нет.

Не на Соньку же с Хейс рассчитывать? Времена, когда Страх-и-Ужас в первую очередь думала о других, давным-давно минули.

Впрочем, не очень умно даже мысленно пытаться перевалить на других то, что должна была делать сама.

Вспоминается командир корабля вскользь упоминал — персонал медицинской службы не менялся с довоенных времён, только увеличивался. Значит, должны быть люди, знающие что делать с куда сильнее дурившими аристократками, каких немало бывало на борту во времена «путешествий в никуда» через полмира.

Вызывать их, или ещё рановато? Всяко посреди океана лучших специалистов не найти.

Эр поворачивает голову. На долю секунды показалось страшное. Марину не узнали. Но миг был и прошёл. Появляется вымученная улыбка.

— Привет, Марина. Как спалось? — неужели научилась издеваться? Или банально ждала хоть кого, чтобы просто поговорить. И не дождалась.

Командир предложил сёстрам отправится на берег на вертолёте, причём посадка предполагалась прямо в резиденции.

Глаза Софи загораются, уже рот открыла...

И неожиданно, тоже произносит вежливый отказ. Марина успела заметить, как Хейс погладила её по руке. В общем-то, давно понятно: в этой слишком уж сладкой парочке за чувства отвечает Сонька, а Хейс за свою стихию, то есть, за разум.

Она и вертолёт в полёте впервые увидела всего несколько дней назад.

Умение Соньку от риска удерживать — определённое достижение.

Мнением Эриды командир интересоваться не стал, он уже понял, эта пассажирка решила сойти на берег самой последней.

Хорт, кажется, мучительно разрывалась между желанием одеться официально, как подопечная, и соответственно сезону. После юной принцессы на ней оказалось больше всего одежды, но зато из самых лёгких тканей. В большинстве — полупрозрачных. Общий результат получился прямо обратный желаемому, ибо полностью прикрытое полупрозрачным вызывало больший интерес, чем полуголые тела остальных.

Впрочем, Рэда и вовсе боится чьего-либо интереса к себе.

Кто это рядом с Рэдой, Сордар если не узнал, то догадался. Единственная, кто более-менее официально выглядит, хотя её и предупреждали, какая на острове жара. Только за принцессу сразу принять и можно. Хотя их тут пять на самом деле. Тем более, девочка единственная из всех, приветствовала его церемониально. Ответив тем ей же, Сордар усмехается остальным:

— Вижу, грэдские красавицы сейчас даже лучше, чем в моё время. Сразу вон сколько.

Вроде бы бесстрашные островитянки, испуганно попискивая, стараются спрятаться одна за другую. Причём храбрая Медуза в этом первенствует. Так как они все примерно одинакового роста и телосложения, то получается довольно забавно. Особенно с учётом шляпки чуть ли не трёхметрового диаметра на голове Кроэн. За своей белокожестью островитянка следит самым тщательным образом. Не у разноглазой ли она этой шляпкой разжилась, а теперь на неё фыркает?

Самая удобная с точки прятания Хейс под руку с Софи держатся сзади.

Разумеется, позади всех плетётся Эр.

Вперёд выдвигается Марина. В берете со смеющимся черепом, несмотря на жару.

— Ты-то что тут делаешь, главный жених Империи? Думала, ты вообще в другой части океана.

— Сестрёнка, ты тоже похорошела.

— Спасибо. И тебе не болеть. Думала, скажешь про более зелёную травку.

Принц усмехается:

— Ждал варианта этой фразы от тебя.

— Можешь считать, что услышал, — пожимает плечами Марина. — Так и не сказал, как здесь оказался.

— Хм. Думал, ты ещё с палубы заметила, кто именно в доке «Император» торчит.

— Хм, — склоняет голову на бок Марина, — один «Владыка» в другом. Выглядит несколько двусмысленно.

— Вообще-то, их в одно время строили, корабль и док.

— Вообще-то, я знаю, но линкор тут ожидала видеть в гораздо меньшей степени, нежели тебя. Только не говори, что известная история про рыбалку правда. И ты, ради незабываемой встречи с великой мной, гонял линкор через пол-океана.

— Определённо, что-то в твоих стратегических замыслах есть, — глубокомысленно изрекает адмирал. — Но корабль там не из-за моей прихоти оказался.

— Понятно, — невесело ухмыляется Марина. — Что произошло? Или секретно?

— Твой уровень допуска.

— Но не их? — вызывающе щурится Марина.

— Не всех, — без выражения бросает Сордар, — поехали лучше, успеете ещё на солнышке обгореть.

Сестра и брат в одной машине.

Марина первым делом берёт трубку внутренней связи:

— Мы намерены прокатится по Острову. Эта машина в Резиденцию не едет. По отношению к остальным — прежние распоряжения.

Сордар как-то странно Марину разглядывает.

— Так похорошела?

— И это тоже. Но больше — научилась официальный вид напускать. Вот как сейчас.

— Ну, я всё-таки тоже лицо официальное. Хотя и в меньшей степени, чем ты.

— Успеем ещё сравнится.

— Спасибо...

— Что-то я не пойму, почему весь ваше цветник один я встречал?

— Разве это не была разгрузка транспорта с особо ценным грузом, где не всем присутствовать полагается? — вопросом на вопрос отвечает Марина.

Сордар с трудом удерживается, чтобы, как маленькую, по носу её не щёлкнуть:

— Слушай, груз особо ценный. Я вообще-то знаю, как лайнер прибывает и отправляется. Получить пропуск на пирс не особенно сложно. Родители у твоих школьных подружек, я так понимаю, живы. И давно своих детей не видели. Но даже на границе порта никого не было. Опыт подсказывает: из этого дела торчат твои маленькие миленькие ушки.

Марина отвечает, на всякий случай, прикрыв упомянутые предметы руками:

— Я причастна только косвенно. Про коллективный девчоночий разум что-нибудь слышал?

— Я куда старше тебя, — усмехается адмирал, — какой там в ваших корпусах змеятник, имею некоторое представление.

— Змеятник, вообще-то, не там, а как раз тут. Оэлен крайне не желала видеть родню, уверена, те её жаждали видеть не меньше. Дальше сработала недоступная тебе женская логика. Все решили солидарность проявить. Оэлен встречать не хотят, значит, встречать не будут никого. Как всегда, при таких проявлениях стадного чувства пострадали невинные люди. Подобное я могу устроить очень просто.

— Оэлен, Оэлен... Эта со значком подводника?

— Со значком — это Медуза, Оэлен — самая высокая, — угрюмо бурчит Марина. Собственный рост продолжает оставаться проблемой, хотя и не столь острой, как раньше. Сордару же различия в росте островитянок вообще могут микроскопическими показаться.

— Лохматая, значит, Медуза. Подходящее для неё имя, — хмыкает Сордар.

— Её, вообще-то, по документам, Ушастым Корнеротом зовут, то есть, Медуза полная, только она это ненавидит, — неизвестно зачем ябедничает Марина.

— Дожил! — невесело усмехается Сордар, — Даже представить себе не мог, что увижу девчонку с этим значком.

Марина пока решает помалкивать, что имеет некоторое отношение к тому, что значок у Медузы оказался. Больно уж брат серьёзен.

— Ты же знаешь, какая у нас лодка.

— Знаю прекрасно. В моё время девушку даже к такой лодке не подпустили бы на орудийный выстрел.

— Времена меняются...

— Знаешь, сегодня я впервые сильно за много лет очень наглядно увидел, насколько сильно в худшую сторону. Скажешь, что я хочу с ней поговорить; узнать с чего это она спятила. Ведь не дочка подводника .. Щенок какой-то ей голову задурил? — Сордар словно сам с собой разговаривает. — Если он местный, то я его найду. И лично... Своими руками... Попросту удавлю... — удушающий жест ну очень нагляден.

— Серьёзные у тебя методы работы с личным составом, — выдыхает Марина.

— Это не методы, — ухмылка адмирала напоминает звериный оскал, — Это просто убеждённость: существо, способное делать определённые вещи следует без затей убивать. Как собаку бешеную. Насчёт задуренной головы я не шутил.

— Сама она о перископ ударилась. Некого душить, — буркает Марина, припоминая, что вблизи лодки ещё и Оэлен крутилась. И при слегка другом раскладе девочек со знаками подводников могло быть и две.

Хорошо ещё сама Марина убеждённая надводница.

— Это и я тебе могу рассказать, с чего Медуза такая. Ты не сильно занят?

— Уж для такого чудовища я как-нибудь время найду, — хмыкает адмирал, — Ты не говори ничего. О таких вещах надо узнавать из первоисточника, а не в твоём, крайне специфическом изложении.

— Сордар, неужели лодки — это настолько страшно?

Адмирал взглянул на неё, как в детстве. И ничего не сказал.

— Опять про тебя и малолетних девочек болтать будут, — дуется Марина, от крайне нелюбимого ощущения, что задала глупый вопрос, да и в лёгкой степени ревнуя Медузу к брату. Решила на внимание Сордара претендовать, дура лохматая. Хотя сама она так Медузу не назвала бы, если бы не недавно слышанная оценка.

— Пусть хоть один линкор потопят — тогда приходите и поговорим. И о девочках, и о мальчиках. О ком угодно.

— Ты Медузе чего лишнего не скажи. Особенно как раз про дружбу подводников, — Марина выразительно обхватывает большой палец.

— Она довольно большая девочка, раз решила в такие игры играть. Впрочем, могу пообещать тебе только одно. Она услышит от меня только стопроцентные факты.

— Знаю я, как ты их умеешь подбирать! — рассерженным ёжиком пыхтит Марина.

— Конечно! — ухмыляется адмирал. — Первым делом я ей прочту инструкцию по использованию гальюна на её любимых кораблях. Ну, там где посещение начинается с доклада о намерениях инженер-механику. А заканчивается процесс записью в журнале, где указывается имя, звание и время посещения.

Марина зажимает рот. Но не от тошноты, а чтобы не рассмеяться во весь голос. Сордар не шутит, она это знает. Медуза эту инструкцию уже цитировала. Так что пугать брату Корнерота Ушастого придётся чем-то иным.

— Марина, не очень удобный вопрос, но Софи и Хейс куда больше, чем близкие подруги?

Ухмылка с максимальной степенью кривизны, что она в отношении брата может себе позволить:

— Правда! Пока ты время тянул, кто-то оказалась проворнее. На войну ходить вредно — всех нормальных девушек разберут.

— Только обычно этим не другие девушки занимается, — тоже с максимальной степенью кривизны хмыкает Сордар.

— Сам же говорил, мир не в лучшую сторону меняется.

— Подумывал сам обратить на неё внимание...

Выразительно посмотрев наверх, Марина шепотом изрекает.

— Сам думал или как?

— Как хочешь, так и думай, любой вариант будет иметь долю истины. В своё время, я каждый визит к ЕИВ ждал, скажет нечто вроде «Хватит болтаться! Пора якорь бросать. Рекомендую обратить внимание на дочерей этих Великих Домов». У меня даже ответ был готов. «Можешь ткнуть пальцем в любую и начинать соответствующие переговоры. Хоть на Еггте женюсь!»

Марина давится со смеху. Отсмеявшись, с трудом выдавливает.

— На самом деле рассматривал?

— Почему бы и нет? В текущий момент с политической точки зрения брачный договор принца с девушкой из народа крайне выгоден, с внешней привлекательностью что у меня, что у неё — полный порядок, она мне и как человек симпатична, оба техническим складом ума наделены.

— Так чего же тянул? Ты же бываешь в Столице. Меня-то сестрёнка в чём-то обходит постоянно. Но это первый раз, когда она ухитрилась тебя обойти.

Сордар усмехается.

— Марин, я не сторонник набеговых операций в таких вещах. Теперь чем-то подобным займусь только когда времени свободного много будет.

— К тому времени все кончатся.

— Новые подрастут. Этот процесс не остановим. Да и если эта парочка распадётся, в чём я, почему-то не сомневаюсь, то, пожалуй, приложу некоторые усилия.

— И тебя ничего не волнует?

— Ревновать подругу к собственной сестре. Тебе самой-то не кажется это смешным?

Марина весьма криво усмехается:

— Есть много различных рассуждений на этот счёт...

— Угу... Ещё есть много южного девчоночьего бреда на тему особенной важности первого раза и, соответственно, первого партнёра. Думал, здесь это распространено меньше.

— Ты-то откуда знаешь, что там среди южных девушек распространено?

— Думал, ты знаешь, — хмыкает Сордар, — Весь штат маминой прислуги остался служить в МИДв, разрешением уехать никто не воспользовался. Меня они до сих пор обожают. Так и не сумел их отучить их называть меня иначе, нежели кронпринц.

Марина склоняет голову на бок, шуря один глаз. Сордару всё меньше и меньше нравится, когда сестрёнка так делает. Верный признак неудобных вопросов. Предчувствие адмирала не обманывает.

— Скажи, тебя южане в очередной раз потопили, уничтожив значительные силы флота?

— Результаты последних столкновений — из тех, о которых историки потом десятки лет будут спорить, какая из сторон одержала верх. Причём, независимо от итогового результата войны. Меня потопить и вовсе практически невозможно.

— «Владыка» в доке — крайне наглядный результат. Сам-то ты чем такой особенный, что тебя потопить нельзя?

— Потопить меня, конечно, можно. Только очень сложно. Вот болтать о моей гибели вместе с кораблём на полмира, действительно, нельзя. Никто не отменял того, что я — мирренский принц, а о гибели таких сообщают в строго установленном порядке. Меня же родственнички, — адмирал криво ухмыляется, — почему-то до сих пор не лишили никаких титулов.

— Хм. А ты сам от них не мог отказаться?

— Не мог, — усмехается Сордар.

— Почему?

— Приказ Верховного.

Теперь уже Марина ничего не понимает.

— Говорил, вроде: когда всё кончится, здесь поселюсь. Прямо на этом острове. Дом уже есть.

— Покажешь?

— Адрес скажу. Там пока только стены. Тратить средства на отделку пока не вижу смысла.

— Раз Хейс не устраивает, с Эорен договор заключишь, она Хейс младше, — успев заметить слегка недоуменный взгляд брата, поспешно добавляет: — Дочка третьего соправителя, как раз здесь служит. Заодно, и с ним связи укрепим. Тем более, они как раз по кораблестроению. Статус подходящий. При её-то и твоём росте что-то интересное может получиться.

Сордар показывает сестрёнке кулак:

— И ты решила заняться моим брачным договором... Я понял, о ком ты говоришь. С самой Эорен этой умной мыслей не делилась ещё?

— Не успела, — загадочно хмыкает Марина, — Сам же говорил, если будет Воля Императора, то на ком угодно.

— Раз её за столько лет не было, то сомневаюсь, что она последует. Кстати, лично меня Эорен однозначно не устраивает.

— Это почему?

— Начнём с того, что она страшненькая. Шутка возрастом чуть ли не в полтысячелетия про их дом прекрасно работает.

— Где ты её так хорошо рассмотреть успел?

— На фото, — хмыкает принц, — один из наших показывал.

Марина знает: «нашими» он называет члена экипажа корабля, когда не хочет говорить имя и звание. Кот и новый Тайфун в число «наших» также входят.

— Она с ним встречается? — вытаращивает глаза Марина. Неужели кто-то шустрый нашёлся, ибо статуса Эор никто не отменял.

— Нет, насколько мне известно. Следил за ней. Поспорили они на что-то, что высоченная девушка — урождённая принцесса на самом деле...

— «Коты» помоложе могут её знать, — замечает Марина.

— Мне такие не попадались. Да и даже если так, могли её видеть только на первых годах, а девушки именно на следующих очень сильно меняются.

Марина хмурится, усмотрев намёк на свой невысокий рост.

— Списки личного состава никто им читать не дал бы. Тем более, своего там у неё только имя, остальное — как Херктерент у тебя.

— Я почти привыкла, что меня именно так и зовут.

— Вот видишь. Меня и попросили рассудить, кто именно на фото. Разумеется, узнал сразу, хотя с детских лет её не видел, больно уж характерная внешность.

— Даже страшненьких девушек, вообще-то, спрашивать полагается, хотят ли они, чтобы их снимали.

— Не дуйся. Я примерно это и сказал. Дал по десять суток ареста, как раз до выхода в море столько оставалось.

— Кто Эор такая сказал?

— Сказал, — пожимает плечами Сордар, — не зря же старались, чтобы не так скучно было под арестом. Фото конфисковал, но у них наверняка плёнки сохранились. Ничего по-настоящему интересного там не было. На одном она в увольнении, так демонстративно идёт мимо поворота на пляж. Одета — в точности по уставу.

— Одна?

— Максимум, с сослуживцами.

Марина тяжело вздыхает:

— Её уже однажды чуть не убили. Свои. Тоже следили сначала.

— Я не знал. Учту.

— Ты в Резиденции сейчас?

— Нет. С чего ты взяла?

— Со мной же едешь.

— Я, вообще-то, равно как и ты, имею право появляться там когда угодно, и жить, сколько мне захочется. Но там всего лишь моя машина, приказал отогнать, пока тебя ждал.

Марина кисло ухмыляется:

— Спасибо, брат. Кажется, в текущий момент ты единственный человек, кто искренне может сказать «Я ждал тебя, Марина».

— Не грусти. Изменение подобного состояния зависит целиком и полностью от тебя, а не от меня.

— Вот спасибо! Умеешь ты девушку поддержать! Не зря говорят, будто ты женоненавистник!

— Правда глаза колет? — интересуется Сордар по-русски.

Надутая Марина скрещивает руки на груди.

Сордар выходит сразу за воротами Резиденции. Машину с якорем на двери на стоянке видно сразу.

Припозднившуюся Марину, кроме коменданта встречает всего несколько человек. И среди них — Чёрная Смерть. Херктерент не сразу догадывается закрыть рот от изумления. Бывшего песчаного бойца и наёмницу меньше всего ожидала увидеть.

Думала, она сейчас, вместе с Хереноктом где-то, не пойми где, где они оба большую часть жизней провели. Но чего нет, того нет. Равно как и братца на Архипелаге, это-то Марина знает чётко.

Официальные приветствия, сообщение об отсутствии каких-либо распоряжений.

И принцесса остаётся наедине с наёмницей. Как её не называй, со складом характера не сделаешь ничего.

Первый взгляд ничего не даёт. Число наград и нашивок за ранения у Смерти с прошлого года не изменилось. Всех её драгоценностей Марина не помнит, тем более, они у Смерти водятся с песчаных времён. Смерть в форме для жаркого климата, шорты присутствуют. Шрамов на открытых участках рук и ног больше не стало.

— Вроде бы, сообщений о гибели или пропажи без вести моего брата не было. — задумчиво трёт подбородок принцесса, — Он тебя «Ангелочком» обозвал?

— Я тоже рада видеть тебя, Марина! — весело улыбается наёмница. — Соскучилась по песочку? Про тебя много спрашивали... Знак, вижу, носишь.

— Вроде бы, должны теперь знать, кто я такая.

— Я же говорила, песок — это навсегда.

— Ты про брата не сказала.

— Что с ним будет? Живой и здоровый. Я даже примерно знаю, где именно.

— Надеюсь, не связанный в подвале твоего дома?

— Я, как и раньше, сегодня здесь, а завтра там. Вернулась две десятки назад.

— Виделась хоть с ним? А то вы оба хороши. Столько тумана в письмах напускаете.

— Виделась... — Что-то мелькает в глазах Смерти. Кое-что в чтении по лицам Марина понимает. О чужом человеке так не говорят.

— Думала, он с тобой брачный договор подписывать собрался. И собиралась платья заказывать.

— Врёшь ты насчёт платьев, Марина, — вот грустную Смерть доводилось видеть нечасто.

— Значит, было про договор?

— Значит, было, — устало соглашается наёмница, — В таком смысле, как он это понимает. Никто из нас не молодеет.

— И что ты сказала?

— Сбежала. Как малолетка.

— Опять?

— Снова.

Марина, отойдя на пару шагов, упирает руки в бока. Ехидно сообщает:

— Знаешь, пожалуй, я своей властью прикажу тебя арестовать. И буду под арестом держать, пока братец не объявится. Самолёты летают. Потом его с тобой запру, и не выпущу, пока что-нибудь вменяемое не услышу.

— Не рановато ты взялась чужие судьбы решать? — наёмница как-то странно посматривает по сторонам, словно собираясь сбежать опять.

— В самый раз! — со злым весельем скалится Марина. — Раз вы, дурни такие сами ничего решить не можете. Охрана!

Небольшую площадку, оказывается, контролируют пятеро. Смерть стоит как вкопанная. Марина чуть слышно цедит сквозь зубы:

— Это твои подчинённые, но мой приказ имеет приоритет над твоим. Они меня защищать должны.

— Я знаю, — также цедит Смерть. — Не делай этого!

— Клянись, что никуда не исчезнешь, тут всё время будешь, и моего братца дождёшься.

— Клянусь.

— Нарушишь — будешь дезертиром со всеми вытекающими.

— Знаю...

Охранники вроде не двигались, но стоят теперь гораздо ближе. Марина вскидывает руку в останавливающем жесте.

— Отмена! Была проверка. Благодарность за службу с занесением.

Исчезают так же быстро, как и появились.

Смерть со свистом выпускает воздух из лёгких. Как-то иначе смотрит на Марину.

— Я бы могла схватить тебя.

— Не могла, — качает головой Марина, — сдала бы оружие и пошла бы под замок.

— Почему ты в этом так уверена?

— Потому что ты — Чёрная Смерть.

— Я бы сбежала.

— Снова нет. Ты Принцессе Империи и Младшему Еггту поклялась.

— Злая ты.

— Ну, извини. Иногда люди по-другому не понимают. Мир? — протягивает руку.

Смерти ничего не остаётся сделать, кроме как пожать. Впрочем, попытавшись сжать побольнее. Но, оказывается, у Марины сопоставимые силы.

— Поболтаем о девичьем? — Марина руку всё-таки потирает. — Или тебе сперва надо смену сдать?

— Сейчас и так не моя смена, — усмехается наёмница, — Не могла же я пропустить встречу человека, кто искренне хочет помочь мне осуществить мечту миллиардов дур — подписать брачный договор с принцем.

— Я тебя арестовать хотела.

— Это на самом деле было бы бессмысленным, — пожимает плечами Смерть, — через пять дней меня, в любом бы случае, освободил бы Херенокт. Ещё и тебе уши надрал.

— У нас не практикуются такие методы воспитания, — выдыхает готовая взорваться Марина. Ах эта... Смерть одним словом. Марина хотела... А она... А они...

— Не кипятись, не чайник, — бросает наёмница. — Прятаться от него я действительно собиралась. Так что твои усилия даром бы не пропали. Ещё и романтического оттенка добавили бы. Принц освобождает возлюбленную из заключения коварной Еггты.

— Слушай, меня сейчас от твоего юмора просто стошнит.

— Насчёт песочка ты не шутила?

— Была совершенно серьёзна. Больно уж хотелось посмотреть, насколько это заразно для лиц другого социального слоя.

— К которому ты сейчас принадлежишь, — зевает Марина. — Я за год и не дралась почти. Подутратила многие навыки. Да и в прошлом году выезжала на своей отменной наглости.

— И почти невероятной для девушки силы, — замечает Смерть. — Если что-то подутратила — могу поднатаскать.

— Я подумаю; лето ещё длинное. Сейчас же, я вижу, ты мне наподдать хочешь за недавнее.

Наёмница усмехается, поводя плечами. У Марины никаких планов относительно песка нет на самом деле. Зато есть серьёзные опасения, если она на самом деле выйдет, в её отношении вполне допустят то, за что в отношении других нещадно бьют — подставной бой с её гарантированной победой.

— Ты очень техничный боец, Марина.

Херктерент машет рукой:

— Не хвали, всё равно не убедишь с тобой на песочке поиграться. Кстати, раз уж об играх зашла… Кроме нас, тут есть ещё гости.

Смерть усмехается:

— Только не делай вид, будто не знала, что тут должны быть эти эшбадовские девчонки. Приедь ты со всеми — могла бы их увидеть. Эрида им была очень рада.

— Это хорошо.

— Что именно?

— Что Эрида довольна. Думаю, тебе стоит сказать, хотя, наверняка ты и так всё знаешь — Эрида сходит с ума по Софи. Та же на неё ноль внимания.

Наёмница кивает со скучным лицом.

— Про Софи и Хейс — знаю. Это всё-таки относится к обеспечению безопасности. Про Эриду уже тут догадалась. Одного её взгляда на Софи было достаточно.

— Не осуждаешь? — щурится Марина.

— Мне за другое деньги платят.

— Я твоё личное мнение спрашиваю. Хочешь — можешь не отвечать.

— Ты ничего такого не спросила, — пожимает плечами наёмница. — Я к таким вещам спокойно отношусь. Обычная вещь в местах, где девочек много, а мальчиков — не очень. Тем более, — совсем как девочка усмехается, — про девушек-бойцов тут говорят ровно тоже самое.

— А про танцовщиц?

— А про них говорят всякое, — наёмница откровенно дразнится. — Меня это не касается, но я ещё в прошлом году подозревала, что Софи и Хейс вместе будут. Знаю я такие взгляды.

— Отдаёт остроумием на лестнице.

— Тебе на прошлогодних снимках показать, что именно я имею в виду? Как влюблённые девушки друг на друга смотрят, я прекрасно знаю. В конце концов, мне платят ещё и за умение такие взгляды охраняемых лиц в чью-либо сторону распознавать.

— Хорошо, верю, — отмахивается Марина.

— Софи не показалась мне девушкой, обойдённой мужским вниманием. Такие вещи по поведению очень хорошо заметны.

— Обжиралась, обжиралась мальчиками, да их вниманием, — демонстративно зевает Марина, показывая жест, означающий характер отношений Софи с противоположным полом, — вот и наступило переедание. Захотелось теперь женского внимания.

— Давно уже замечаю — люди, стремящиеся устроить чужую жизнь, как правило, совершенно не могут организовать свою.

Марина с усмешкой показывает кулак, прекрасно понимая, что в рукопашной против Смерти, несмотря на заявления наёмницы, у неё никаких шансов.

— У меня куда больше времени, нежели у тебя. Соответственно, и шансов больше.

— Только шансов шею свернуть тоже ничуть не меньше, — хмыкает Смерть, — я твою любовь к опасностям хорошо вижу. Сама такой была.

— То-то меня за твою дочку приняли.

— По-моему, тебе тогда понравилась эта ошибка.

— И сейчас нравится, — посмеивается Марина, — только в этом году в такие игры играть уже нельзя будет.

— В маске выходи — так делают иногда, когда не хотят быть узнанными. В «Правилах» даже описан вид таких масок.

— Так себе идея, — хмыкает Марина, — фигуры-то у всех разные. У меня ещё и техника крайне запоминающаяся.

— Насчёт фигур ты права, — усмехается Смерть. — А техникой и овладеть можно.

— Наверняка к тебе куда чаще стали обращаться после прошлогоднего песка. С просьбой подтянуть эту самую технику.

— Обращались, это да. Но я всем отказала.

— Интересно, почему?

— Я слишком этим местом дорожу. Мне достаточно подробно объяснили, что я могу делать, а чего — нет. Мне пока выгоднее соблюдать договорённости.

Смерть вытягивает шею, разглядывая что-то за спиной Марины:

— Так! Ты что там прячешься? Тут все свои! Ну-ка вылезай.

Стоит незнакомая девочка. Черты кого-то напоминают. Чья-то младшая сестрёнка. Не у всех же отношения, как у Кроэн с тёзкой Марины. Разноглазая ещё зимой догадалась составить список приглашённых. Кажется, условие было только одно «любые родственницы или подруги. Никаких мальчиков». Судя по всему, это сестрёнка Лилии.

Только по взгляду понятно, что ещё ребёнок. Телосложение — уже девушки, впрочем, все островитянки физически очень рано развиваются.

— А я на принцессу хотела посмотреть. Вот! — заявляет со свойственной только детям храбростью.

— Ты же была среди встречающих, — замечает Смерть. — Там и так четыре принцессы были, включая Первую Империи.

— Не, — безапелляционно заявляет девочка, — слишком она важная да скучная.

Марина чуть не сделала непристойный жест одобрения. Вот тебе, Сонька! Оказывается, не всем ты нравишься. Девочка, между тем, продолжает:

— Я тебя на песке запомнила. Так понравилось! — восторг вполне искренний.

Перекинувшись взглядом со Смертью, Марина мысленно закатывает глаза. Только ещё одной Динки ей и не хватало для полного счастья.

У этой-то разрушительную энергию удаётся сдерживать далеко не всегда. Да и про песочек она не знает. В том-то году общением с Эорен была поглощена. Неизвестно, что в этом надумает.

— Ты лучше скажи, куда они так быстро все убежали? Мне казалось, Эрида довольно спокойная девушка, — замечает наёмница.

— Эта та, у кого на самом деле глаза разноцветные? Я вблизи рассмотрела.

— Угу! — весело кивает Смерть. — Ещё сестра тебе по шее дала, чтобы не мешалась.

Теперь уже Марина хмыкает. Лилия значительно крупнее, а с драчливостью хорошо у большинства островитянок.

Зачем-то потерев шею, девочка сообщает:

— Крабов пошли ловить. Сестра говорила, они собирались в первый же день, как Эрида приедет. Она этого очень хотела. Ещё они представление какое-то приготовили. С зимы репетировали. Говорили, она любит их танцы.

— А ты?

— А я не люблю.

«Не будем уточнять, чего именно разноглазая наверняка хотела гораздо больше. Однако, даёшь ты, Эрида, решила что будем на Острове раньше, чем это решили я или Софи. Хотя это, вообще-то наша Резиденция».

— А ты чего с ними не пошла? — продолжает расспрашивать наёмница.

— А я песчаную принцессу посмотреть хотела.

«Пошло по второму кругу!»

— Ну вот, увидела. Теперь что делать собираешься?

— А можно мне идти? — таким тоном, словно на уроке отпрашивается.

— Куда?

— Крабов ловить.

— Беги.

Что незамедлительно и выполнено. Глядя ей вслед, Марина вспоминает — девочка так и не представилась.

— Как хоть звать это чудо?

— Актиния, — хмыкает Смерть. — Тоже цветок в каком-то смысле, как и сестра.

— Как ты сказала?

— Ты всё правильно услышала, стрекающий полип такой без уточнения видовой принадлежности, вроде всяких ушастых корнеротов.

— Воздух тут какой-то не такой, — вздыхает Марина, — как-то не так на людей действует. Словно общество любителей морской биологии — всё какие-то странные имена детям дают. То Ангелочек, то Медуза, теперь Актиния ещё. Вот не помню, есть ли съедобные формы, надо будет заказать и этой подсунуть.

— Не получится, — хмыкает Смерть, — такие разновидности актиний есть. И она, как только узнала, что может есть всё, что угодно, тут же их и попробовала.

— Сколько они вообще здесь?

— С того дня, как лайнер вышел в море.

— Недолго.

— Но крайне занимательно.

Марина хмыкает, припоминая, что в резиденциях ухитрялась натворить она в единственном экземпляре. Судя по Актинии и собственным прошлогодним воспоминаниям, служба у Смерти протекает весьма насыщенно.

— Им всюду перемещаться можно?

— Разумеется, нет. Но, знаешь ли, присутствует какая-то интуитивная сообразительность. За эти дни никто из них не нарушил границ запретных зон.

Не спится. Ради интереса отправляется в занятое Софи крыло. Внутренняя охрана — то есть, как раз подчинённые Смерти — не пропускает. Сказано доступ закрыт для всех до полудня. Пожав плечами, Марина уходит. Сонька полностью в своём праве. Может такие распоряжения отдавать. Охрана пропустит только Императора или Императрицу, но что-то принцессе подсказывает: их она здесь не увидит.

В теории она может отдать аналогичные распоряжения относительно своего крыла. Только какой в этом смысл? Ей прятать нечего и прятаться незачем. Софи считает себя такой умной, неужели не догадывается — наверх всё докладывается, где и с кем она была.

Впрочем, там, насколько известно Марине, относительно похождений старшей дочери пока предпочитают иронизировать. В общем-то Саргону новые Еггты совершенно не нужны, так что ему выгодно текущее увлечение Софи, отодвигающее потенциальное увлечение числа Еггтов на всё время, пока это увлечение продолжит оставаться текущим.

Сама лезет в голову мысль из числа вычитанных неизвестно где:

«Никогда не возвращайся в место, где был счастлив»...

Угу, тоже покинутая страдалица выискалась. Счастье, не счастье, но было в прошлом году неплохо. Самые насыщенные всем, чем можно и кое-чем из того, что нельзя, месяцы в жизни Марины. Повторятся ли они?

Во многом от неё это зависит. Но вот веселится сейчас не получается. Смотрит сверху на горящие костры. Различает отдельные силуэты. Узнаёт голоса. Вот только стоит ли спускаться? Эр развлекается так, как нравится лично ей. Точнее, развлекают её.

Хотя там и Рэда, и Кошмар, и Змеедевочка. Островитянки утащили всех, кроме слишком взросло выглядящих Софи и Хейс. Которые понятно где залегли, притом в самом прямом смысле слова.

И... Школьные островитянки, начиная с Оэлен, грозившейся переловить и съесть всех крабов на острове...

Стоп! А где Кроэн? Не смотря на формальное перемирие, вряд ли она так уж будет рада обществу сестры. Интуиция подсказывает, что внизу её нет.

Спит, наверное.

Можно сходить и удостоверится. Благо, в эту часть дворца проход ограничить могут только Софи и Марина. Даже у Эр такой возможности нет.

К некоторому удивлению, Кроэн не спит. На лайнере, в отличии от прочих островитянок, замоталась во всё что только можно. Торчал один нос.

Сейчас же одета как и большинство местных девочек её возраста — то есть, крайне легко. Ну правильно, ночь давно уже, и солнца нет. Не обгоришь.

Очки сняла, поэтому сильно дёрнулась, пытаясь разглядеть входящую. Марине даже показалось — мелкая собирается закричать. Ей что, не показывали кнопки тревоги? Одна так и вовсе почти под рукой.

Откровенный вздох облегчения даже Марина услышала.

— А, это ты...

— Чего испугалась?

— Думала, это она... Ну, сестра моя.

Марина кривится — правду скрывать бессмысленно. Всё равно и так уже на поверхности плавает, можно даже не нырять.

— По-моему, ты её напрасно боишься. Эрида... По крайней мере, на сколько-то процентов сюда приехала именно к ней. Так что ей точно не до тебя.

Кроэнрин, наконец, находит очки. Водружает на нос. Она из тех, кому очки прибавляют обаяния. Только сама она об этом совершенно не задумывается. И дело тут не в возрасте.

— Я в этом совершенно не уверена, — временами девочка может быть редкостно занудливой. Но и Марина достигла определённых успехов в этом умении.

— Слушай, ты сюда приехала отдыхать или пугаться? Лучше сразу объясни. Меня знаешь ли, в некоторой степени волнует, в каком состоянии у меня дома мои гости находятся. Только вот отвечай прямо здесь и сейчас. Я жду!

— Отдыхать.

— Тогда чего сидишь и киснешь? Никакого распорядка дня здесь нет. Делай что хочешь. Чего крабов ловить не пошла? Все же там...

Марина Рэду с подопечной разглядела.

— Но ты же тут. Значит, не все.

В дружбе с логикой Кроэн и раньше бывала замечена.

— А я здесь одна из хозяек. Не обязана с гостями веселиться. Должна удостовериться, всё ли везде хорошо.

Кажется, Кроэнрин не слишком верит, но спорить не начинает.

— Так! Назови мне хоть одну причину, кроме своей сестры, почему ты здесь сидишь, а не спишь или на берег не идёшь?

— Мне правда хочется с ними... Эрида всегда так хорошо ко мне относилась. Даже неловко как-то перед ней...

— Ну так не сиди. Встань и иди, — зевает Марина. — Времени предостаточно, насколько я помню, это всё до утра затянется, а может, и на весь следующий день растянется.

— Мне хочется... Но я боюсь... И Ма... Сестры то есть, и подруг её.

— Мне тебя за ручку отвести? — упирает руки в бока Херктерент.

— Просто сходить со мной, — тихонько просит девочка, — не посмеют, если увидят, что я с тобой. Они сами полупесчаные и тебя боятся.

— Они в любом случае не посмеют, — усмехается Марина, — не настолько они дурные, как ты себе навоображала. Ладно! Дай руку.

— Зачем? — Кроэн прячет кисти за спину.

Марина скалится.

— Либо пойдёшь со мной за ручку, либо не пойдёшь вовсе, а я пойду спать. Выбирай!

Вздохнув, Кроэнрин протягивает ладонь.

Марина тут же хватает. Её хватку девочке не разжать. Тянет островитянку за собой, пока та ещё какой-нибудь страх себе не придумала.

Ещё сверху разглядела, а пока вниз спускалась — совсем всё хорошо видно стало. На берегу многое изменилось. Появились столбы с освещением, навесы, столы, скамьи и стулья, места для костров оборудованы, даже сцена в наличии с музыкальной машиной и колонками.

Ясное дело, после того, как принцесса в прошлом году обратила внимание на это место, было проявлено непомерное служебное рвение. Впрочем, на стуле, и даже скамье, сидеть куда приятнее, нежели на бревне.

Всевозможные танцы если и были — музыку Марина слышала громкую — то уже закончились. Сейчас все просто общаются. Центров притяжения два — сама разноглазая и подопечная Рэды. С Эр всё понятно — щедрую покровительницу ждали, и, судя по рожице, та осталась встречей очень довольна, что не может не радовать.

Маленькая принцесса оказалась в привычной для себя роли миленькой мягкой игрушки. Которую, впрочем, нельзя тискать. Но сюсюкать-то вполне можно. Тем более, внешность и правда кукольная. А тут явно не все ещё вышли из возраста, когда в куклы играют.

Судя по всему, кресло притащено специально для Эр, сидит сейчас, просто болтает с Мариной-островитянкой и Ринн. Тёзка сидит, завернувшись в покрывало, лицо серебром отливает, накрашенное. Как Сонька в прошлом, волосы распустила. Впрочем, не пользоваться сходством с принцессой было бы глупо. Особенно при общении с разноглазой.

Ничего предосудительного не происходит, хотя некоторые из зимних гостей Эр уже расхаживают только в том, что от природы дано. Можно заподозрить — Марина что-то пропустила… Но двусмысленности не усмотришь, как не старайся. Привыкли в таком виде ночью купаться. Если прошлый год припомнить, всё тоже самое было. Судя по ровному загару и отсутствию полосок от купальников, они и днём частенько время в таком виде проводят.

Марину больше заставляет волноваться другое. Чуть в сторонке, чуть ли не на единственном уцелевшем бревне, сидят и дружески болтают Актиния и Кошмар. Быстро же нашли друг друга. История повторяется, вечные младшие всегда с лёгкостью находят себе подобных. Островитянка замечает Марину первой, совсем по-приятельски пинает Динку в бок, показывая на Херктерент. Заметив взгляд, обращает жест в приветствие. Кошмар что-то отвечает. Даже с расстояния видно, какие у Актинии становятся круглые глаза.

Кажется, Динка теперь просвещена относительно некоторых не самых афишируемых в школе аспектов биографии Марины. Про награду не спрашивала ни разу, очевидно, считая вещи Марины такой же неотъемлемой частью Херктерент как, допустим, зелёные глаза. Теперь не понесло бы её саму на песочек, ибо с этим неуёмным характером возможно всё.

Ещё одна личность с характером недалеко от Эр устроилась. Оэлен, одолжившая у кого-то почти ничего не скрывающий наряд танцовщицы. Это-то из разряда ожидаемого. Марина даже жалеет, что раньше не пришла и не видела, что островитянка вытворяет. Вряд ли получалось так грациозно, как у прочих, но зато, с энергией наверняка был полный порядок. Интересно, снимки сделать не просила, чтобы домой отослать, благо, тут недалеко?

Широкоформатных камер Эр со вспышками и прочими приспособлениями в поле зрения нет, на маленькие карманные в темноте снимать неудобно, впрочем темнота тут исключительно с точки зрения положения стрелок на часах. Ну и Луны на небе.

Динни надутая сидит. Впрочем, с ней всё просто и понятно. После зимних каникул в Загородном она явно стала считать, что снег и лёд, в которые она влюбилась — обязательная принадлежность Императорской резиденции, без разницы, в каком она климатическом поясе и какое на календаре время года.

По понятным причинам на Архипелаге нет ни того, ни другого, будто Динни сама этого не знала, но всё равно расстроилась. Впрочем, на вершинах потухших вулканов в горной части Архипелага снег, может быть, и есть.

Но Марина из тех, кому имевшегося в Столице зимой количества до следующего сезона вполне хватило.

То одна, то другая островитянка подбегает с Мариной поздороваться. Одеждой себя какая утруждает, какая нет. Заодно по беленьким полосочкам можно определить, кто предпочитает ровный загар, а кто только в Резиденции смелая такая. Впрочем, и сама Марина, бывало, в одном браслете с ними плавала.

Кроэн дуется из-за спины, хотя здороваются и с ней. Марина достаточно разбирается в людях, чтобы понять: степень предубеждённости против Кроэн подружек тёзки в значительной степени ей самой придумана. Никто и не думал её задевать по факту существования, и дело тут не в сидящей рядом Марине.

В общем, сама Марина ещё зимой поняла — тёзка частенько пинала сестрёнку, по делу и без. Но и Кроэн, несмотря на внешность примерной девочки, тоже личность весьма злобная и вредная. Хотя и трусоватая.

Туманить голову спиртным Марина не стала. Хотя девочки по прошлому году дорожку в кладовые не забыли. Принцесса и не думает их упрекать, пока они здесь — чем угодно могут пользоваться. Конечно, по щедрости Марина далеко не Эр, но и проверять, из какого именно погреба бутылки уволокли и сколько они стоят не станет.

Рэда бокал взяла явно из вежливости, да и тот лишь слегка пригубила, хотя тут куда дольше Марины. Следит за своей игрушечной принцессой. Игрушечная она не в смысле ненастоящая, с этим полный порядок, а в смысле изящная и хрупкая, как стеклянная игрушка праздничная. Девочке всё происходящее интересно, весело из-за интереса к происходящему, а не из-за спиртосодержащего, как Марине частенько. Впрочем, она никогда по-настоящему веселиться и не умела. Даже с островитянками плохо получалось.

Опять сидит с человеком старого круга, то есть Рэдой.

Кроэн осторожно знакомится с игрушечной принцессой, как-то не получается звать её по имени. Слишком уж она ненастоящая. Только по-другому, нежели Эр, из куда более прочного материала сделанная. Но всё равно, игрушечная.

— Рэд, можно я с девочками поплавать схожу?

— Нет. Темно слишком.

— Но я хорошо плаваю.

— Зато я — не очень. Днём сходим, когда бухта со всех постов будет хорошо просматриваться.

Девочка корчит обиженную гримаску, но не начинает попрошайничать. Марине хочется развлечься, подразнив Хорт. Тем более, внутри Херктерент нет ничего, крепче виноградного сока.

— Рэд, а со мной её отпустишь? Я ведь куда лучше тебя плаваю...

Глаза девочки загораются.

Рэда пристально смотрит на Херктерент. Делает чуть заметный жест, будто берёт рюмку. Марина тоже чуть заметно качает головой. Рэда ещё некоторое время вглядывается, наконец кивает.

— Хорошо. С Мариной можно. Только от неё не отходи. В воде особенно.

— Куда я уйду? По воде же ходить нельзя.

Начинает стаскивать с себя все эти кружева с бантиками и ленточками. Как только столько времени всё это в идеальном состоянии ухитрялась сохранять?

Купальник закрытый, хотя прятать почти нечего, золотого цвета и можно не сомневаться, золотые нити на самом деле использовались для изготовления.

На бёдрах несколько бессмысленных цепочек. Ну и серебренный якорь на груди. Неожиданно, спина полностью открыта.

— Я же тебе говорила, не надевать этого, — качает головой Рэда.

— А мне захотелось! Я — Осень, и должна быть золотой. Девчонки вон, без ничего плавают — и хорошо им.

— Так и ты плавай! Только не здесь.

— Что они такого у меня увидеть могут? У них почти у всех больше.

— Девочки, не ссорьтесь, — дразнится Марина.

Принцесса поворачивается к Коаэ, бросает ей, будто давным-давно знает.

— Пойдём с нами.

Подбегает сияющая тёзка. Сияет в прямом смысле — на ней только краска. Серебряная. Эр это Эр, что на копию захочет в её естественном виде полюбоваться, можно было не сомневаться. В таком варианте сходство не настолько велико, как в одежде.

Главное отличие Марине видно прекрасно. Тёзка за собой следит, но Сонька элементарно гораздо более холёная. Будь у них одинаковые возможности, различия между ними, были бы гораздо менее заметны. Хотя, насколько Марина помнит, у Соньки на теле почти нет родинок. Впрочем, как и у самой Марины.

— О, мелкая, и ты тут? Давай с нами! — протягивает руку. С другой стороны делает тоже самое Осень.

— Марина! — напоминает о себе Рэда.

— Так! Сестрёнки, договоритесь уж между собой как-нибудь. Осень со мной идёт, и это не обсуждается.

Кажется, даже слышно, как у Кроэн щёлкают мозги, пытаясь прийти к какому-либо решению. Она много чего говорила про сестру. В том числе, и про её внешний вид. Вот перед ней самый откровенный, только браслет на запястье болтается.

Осень другую Марину беззастенчиво разглядывает. Раз сама ничего не прячет, почему бы и не посмотреть. Сравнивать пока особо нечего.

Мозгов у Кро вполне достаточно, чтобы понять — гордо фыркнув отвернутся от сестры — не поймут. Ни Марина, ни Осень, ни даже Рэда.

С другой стороны, Марина рядом и вряд ли в её присутствии сестрица ей что-то сделает.

Кро протягивает руку.

— Пошли. Только не вздумай меня топить, как раньше.

— Слушаюсь! — смеясь вытягивается другая Марина.

Все вместе бегут к воде.

Плавает Осень на самом деле куда лучше Рэды.

Уже все вместе сидят у костра. Бокал Хорт полупустой.

— Волновалась? — интересуется Херктерент.

— Да. Сильно.

— Я же говорила, что хорошо плаваю, — встревает Осень, — Марина может подтвердить. Завтра ещё с ней пойдём.

— Тебе заниматься надо. Не забыла?

— Одно другому не мешает, — смеётся игрушечная принцесса.

— И чем это ребёнка нагрузили на лето? — хмыкает Марина.

— Она с нами хочет учится. Экзамен будет сдавать здесь. С местными детьми, это она настояла, — поясняет Хорт.

— А вот и сдам всё! И первой буду!

Марина переглядывается с Рэдой. Косится в сторону Осени, словно спрашивая.

«Будет?»

Рэда как-то необычно улыбнувшись, уверенно кивает.

«Да!»

Ладно хоть не ещё один Кошмар, да и в отличии от той, дочка явно любимая. Впрочем, Кошмар с Актинией перебрались поближе. Динка на Марину смотрит, словно в первый день знакомства. Когда поняла, с кем именно лбом столкнулась.

Осторожно касается руки Марины, словно позабыв, Херктерент подобного очень сильно не любит. Шепчет.

— Марина, а ты правда умеешь драться, как местные? Я на картинках видела, и мне понравилось.

Не было печали. Но раз всё равно знает.

— Я много чего умею. Только на картинках, что ты видела, наверняка мускулистые мальчики преобладают?

— Там девочки тоже были, — обижается Кошмар, — Даже походить на них хотелось.

— Не советую, — хмыкает Марина, — сама знаешь, я очень сильная, — напрягает бицепс.

У Динки, да и не только у неё глаза удивлённо округляются.

— Ого!

— Очень сильная, — повторяет Марина, — но совсем не красивая. Поверь, красота это куда важнее, чем самой сильной девочкой школы быть.

Динка шмыгает носом. Почему-то шепотом сообщает.

— Так и я ведь тоже... Не красавица.

Краем глаза в слух буквально Обернулась Осень. Рэда тоже, но явно испытывает совсем другие эмоции, нежели игрушечная принцесса. Наверняка ведь не рассказывала подопечной, какие у неё самой крепкие кулаки. Да и в тонкости взаимоотношений с Мариной наверняка, не посвящала. Впрочем, персонаж, кому Рэда была прототипом отличалась весьма боевым характером.

У самой Осени с внешностью всё хорошо, и будет ещё лучше.

— Можешь показать, что умеешь? — снова шепчет Динка.

Марина ловко щёлкает Кошмар по носу.

— Обойдёшься. Видишь же, я куда быстрее тебя, а там такие если не все, то большинство.

— А я всё равно туда пойду! Там есть моя возрастная группа! Вот! — решительно сжимает крепенькие кулачки.

Отговаривать Марина не станет. В данном случае бесполезно. Если сама что-то делаешь — лишаешься права запрещать это делать другим. Динка совсем не слабая, навыками рукопашного боя владеет.

Так что, на песочке — смотря на кого попадёт.

Марина припоминает своих прошлых соперниц. Если поправку на возраст сделать — с двумя... Не, пожалуй с тремя, Кошмар бы могла справится. Зато остальные с гарантией побили бы её.

— Иди, — пожимает плечами Марина, — только к Смерти сперва сходи. Подскажет она тебе кой-что. Она сама оттуда, и побеждала много раз.

— Ты мне разрешаешь?

— А с чего мне тебе что-то запрещать? Участие в этом деле совершенно добровольное.

— А я ещё Эорен позову, чтобы посмотреть. Как думаешь, её отпустят?

— Думаю, да, — Марина совершенно искренна. Дело не в статусе Эор. Судя по прошлому году, моряков всех званий среди зрителей было предостаточно.

Динка верещит, будто уже победила. Лезет обниматься, словно с Эорен в прошлом. Приходится терпеть. Это всего лишь следствие чрезмерной энергии Кошмара, безо всяких поддтекстов, что всюду начинают мерещится. Сказывается постоянное общение с разноглазой.

Краем глаза Марина замечает наполненный ужасом взгляд Рэды. Кажется, она всерьёз опасается, как бы Осень не попросила о том же самом, а дальнейшие страшные события выдумала уже сама Хорт.

Впрочем, Осень уже о чём-то совершенно мирно болтает с Кроэн. Благоразумие этому Дому тоже вполне свойственно. Начиная с отдалённого предка, перешедшего на сторону Империи едва пал «Город Бога». Он не верил, что Великий Город может пасть, впрочем, он тогда не видел ещё настоящих Великих Городов. Но город пал. И вождь стал первым Главой Дома из храатов, получивший новый статус от Еггтов.

Впрочем, это был благоразумие, не связанное с трусостью. В войнах Империи члены этого Дома сражались и сражаются отважно.

Бешеная храбрость Еггтов им не свойственна.

Впрочем это всё — дела давно минувших дней, со славой Великой и Мировой войны у Дома Осени куда лучше, нежели у Еггтов. Ладно, хоть девочку научили уважать Старшие Дома, пусть те этого далеко не всегда заслуживают.

Имя Осень у них традиционное. Знаменитый пергамен за подписью Дины II, утвердивший новый статус Дома был составлен знаменитой впоследствии учёной, лучшим умом времён Дины III Осенью Ертгард, в то время бывшей офицером-порученцем и секретарём завоевательницы. На пергамене есть и её подпись. Ертгард потом стала Ягр. Кэрдин её отдалённый потомок.

Впрочем, этой Осени спесь тоже совершенно не свойственна, как и древней. Вот только древняя весьма лихо владела не только пером, но и клинком с пистолетами. Как-никак, одна из реликвий Ягров, приравненных к национальным сокровищам, как раз пистолеты Осени. Судя по габаритам и калибру, девушка была весьма сильной.

Кажется, Марина начинает подменять факты, связанные с человеком, своими глубокими познаниями в истории, связанными с предками этого человека. Про эту-то Осень она знает только то, что к ней сильно привязалась Рэда, и чувства эти взаимные. Ну и плавает она неплохо. С той Осенью она родня в той же степени, в какой все Великие Дома друг другу. За столетия пересекались и с Яграми, и Еггтами. Впрочем, последний раз — почти двести лет назад.

Меньше надо в прошлом копаться! Иначе настоящее можно перестать замечать. Великие Еггты между собой прекрасно ладили. Башни «мать и дочь» остались своеобразным памятником единству. Клевета последнего столетия не смогла этой памяти стереть.

Это вот парочка предшествующих Марине и Софи поколений совсем другие качества демонстрирует. У Марины с матерью — так себе отношения, у той так вообще к своей ненависть самая настоящая.

Причём претензии Кэретты выглядят куда обоснованней претензий Марины. Как-никак, из-за Кэретты гвардейские части поднимали. Марина подобной «чести» не удостаивалась. Но про отношения последних поколений Еггтов легенд точно не сложат. Слишком уж грязи много. Даже при самом большом желании не вычистишь всего.

Тем более, никто этим особо и не занимается.

Это не родня Осени, кто уже не первую сотню лет слывут честными людьми. Впрочем, не будем забывать — репутация столетиями создаётся и за мгновения разрушается. Впрочем, нынешним даже Кэрдин доверяет, не абсолютно — таких людей в природе не существует, но с крайне высокой степенью. Как бы не максимальной для Ягр возможной.

— Марин, с тобой всё в порядке? — Динка трясёт за руку. Опять это умение, у разноглазой позаимствованное, из реальности выпадать.

К счастью, Кошмар состояние Марины знает лучше всех, потому первой и заметила происходящее. Остальные не успели ничего заметить.

— Хорошо всё.

— Ты не думай, как Эр любит размышлять. Напугать можешь, — опять чья-то наблюдательность недооценена. У Динки ещё хватило ума на шепот перейти.

Дальше, впрочем, она уже во весь голос спрашивает:

— А сама пойдёшь?

— Подумаю! — честно отвечает Марина. — Посмотрю сначала, что Смерть про мой нынешний уровень скажет. Я слишком проигрывать не люблю.

— А я не знаю, чего мне больше хочется, — ненадолго призадумавшись, снова переходит на шепот.

— Можешь сейчас показать, как ты там билась? Вон тут народу сколько...

— Показательные состязания, как в древние времена, — кисло ухмыляется Марина. — Книги по истории читать иногда вредно. Могу. Но при одном условии — ты пойдёшь и попробуешь кого-нибудь из них уговорить сразится со мной.

Краем глаза замечает, как Актиния отодвигается подальше, да и тёзка настораживается. На всякий случай, Марина добавляет чуть ли не самое важное.

— Будешь именно уговаривать. Не попытаешься приказывать.

— Почему? Я же это могу... — Кошмар явно думала, всё просто будет.

— Можешь, — кивает Марина, — но я тебе это запрещаю. Это я тоже могу, как более высокоранговая.

Динка хмурится, но надежды не теряет, собираясь уходить. Марина удерживает её:

— Не советую.

— Просто разговаривать ты мне не можешь запретить, — задирает нос Кошмар.

— Хочу сказать, у тебя ничего не получится. Никто из них не станет драться со мной, хотя уверена, некоторые умеют. И тоже на песочке были. Не в тот, правда, раз.

— Трусихи!

— Ничуть, — качает головой Марина. — Многие меня видели, и абсолютно все слышали. Актинию не спрашиваю, она сильно младше, и даже если сама пойдёт, то будет в другой группе. Но вот ты, Марина, вышла бы против меня?

— Я не сумасшедшая, — мотает головой тёзка, — разговаривала тут с одной, кто столкнулась с тобой. Говорила, не знает, как жива осталась. Говорит, у тебя удары — бьёшь словно железом. И сама непробиваемая.

— И я бы не стала, — встревает Актиния. — Я тебя просто видела. Не думала, что бывают такие сильные. В школе гвоздь завязанный выменяла — говорили, что тобой, — смотрит с самой настоящей надеждой.

— Было бы чем гордится, — хмыкает Марина, — делаю я такое иногда. Ну что, Дин, понимаешь, почему здесь никто против меня не решится выйти? Я плохо свою силу контролирую, сломать что-нибудь могу. Им всем руки с ногами куда нужнее, чем тебе или мне.

— Но вы же хотели что-то вроде песчаного боя устроить для Эр, — обращается к сестре Кроэн.

Та смеётся:

— Мы и устроили. Это такой вид танца есть, имитирующий бой. Постороннему может и настоящим показаться, но на деле там даже почти не касаются друг друга.

Кроэн дуется непонятно на что.

— Когда по-настоящему будет, — напоминает о себе Осень, — я схожу посмотреть. Всегда следует знать, чем люди живут.

— Тебе не понравится, — раздражённо бросает Рэда, — это крайне неприятное зрелище, когда дерётся Марина.

— Но там же не только она будет, — логично замечает Осень.

— Всё равно, зрелище так себе.

— Рэда, у тебя топор совсем не для красоты. Ты прекрасно умеешь им пользоваться.

Марина кривовато ухмыляется. Хорт предпочитает промолчать. О некоторых вещах лучше не распространятся. Херктерент придерживается такого же мнения.

Динка решительно встаёт:

— Куда ты направляешься? — щурится Марина, с упрямством у Кошмара полный порядок.

— Вещи, которых хочешь от других, сперва следует сделать самому, — решительно бросает Динка не слишком правильно воспроизведённую древнюю мудрость. — Я сама сейчас хочу попробовать, как на песочке. Тоже станешь запрещать?

— Не стану, — хмыкает Марина, — ты своего возраста кого сильнее, кого слабее. Вот тут будет честно.

Впрочем, Динка временами решительна, но всегда довольно ленива. Актиния явно слабее Динки. Кошмар косится на другую Марину.

— Марина, а может с тобой?

— Не буду, — тёзка зачем-то руками закрывается, причину отказа называет совершенно честно, — Эриде не понравится, если у меня синяки и ссадины появятся.

— Опять Эрида эта, — бурчит Динка, как раз туда, где разноглазая сидит, и направляясь. Логика есть, там больше всего народа. Да и весьма отчаянные личности там тоже присутствуют. Тем более, Эр и Динка равны между собой, приказывать друг другу не могут. Правда, Эрида так может попросить — куда опаснее Динки человек от своих намерений откажется, и ещё о прощении разноглазую просить будет.

Но в эту ночь лёгкий приступ первобытной кровожадности охватил и Эриду. Возражать не стала. Уж желающие почесать кулаки о принцессу нашлись с лёгкостью, причём, сразу несколько. Динка выглядела слегка озадаченной, настраивалась явно на одну противницу, но выход нашла, применив древний, как мир жребий.

Тут уже и Марина перебралась поближе. Осень ещё раньше прибежала. Где посветлее собрался такой же древний круг. И два бойца принялись кружить друг против друга.

Шансы были равны, чуть больше повезло Кошмару.

Марина не сомневалась в честности победы Динке. Хотя девчонки местные сообразительны, принцессе могли и поддаться…