Название: | Legacy of The Omen |
Автор: | JackalLionRavenViolet |
Ссылка: | https://archiveofourown.org/works/60802498/chapters/155292361 |
Язык: | Английский |
Наличие разрешения: | Разрешение получено |
Вода продолжала кипеть за кормой, и я вдруг осознал, что не важно, что мы делаем, не важно, куда направляемся. Мы были не просто в лодке, не просто на озере. Мы были в центре этого явления, и, похоже, оно привело нас сюда не случайно.
Порыв ветра заставил нас наклониться, и я почувствовал, как лодка, не останавливаясь, движется всё дальше в этот туман. Вокруг нас была не просто темнота — это была пустота, которая глотала всё. Всё, что было до этого, всё, что казалось важным, вдруг исчезло, растворилось в этом мире, где только мы, лодка и эта странная сила, что тянула нас всё дальше.
— Роберт, что происходит?! Ответь мне! — снова закричал я.
Но его лицо оставалось неподвижным, и только напряжённое дыхание в ночной тишине подтверждало, что он всё ещё здесь. Я почувствовал, как скамья подо мной словно вырывается из земли, а затем удар холодной волны швырнул меня в сторону. Мгновение — и всё вокруг стало взрывом воды. Вода охватила меня, и я, теряя всякую ориентацию, поплыл, бессознательно стараясь удержаться на поверхности. Паника накатывала с каждым мгновением, но силы уходили, и я чувствовал, как слабею. Сердце билось в груди с такой силой, что казалось, оно вот-вот вырвется наружу. Я пытался дышать, но густая, холодная вода заполняла лёгкие.
Где-то в темноте, среди грохота волн и шума, я потерял из виду Роберта. Его крик, его слова, возможно, исчезли в шуме воды, а может, их никогда и не было. Я не знал. Всё, что я знал — это боль, холод и давление воды, которая с каждым мгновением всё больше втягивала меня в себя.
Я летел по черной, круто спадающей дуге, в объятиях воды, которая будто хотела забрать меня с собой в своё бесконечное царство. Со всех сторон потоки воды врывались в клокочущую воронку, её жестокий центр всё ближе и ближе. Вокруг мелькали лишь тени и свет, искры — всё это было каким-то искажённым, лишённым смысла. Меня засасывало, всё тело, от макушки до пят, было поглощено силой воды. Я чувствовал, как она тянет меня всё глубже и глубже, поглощая мой страх, мою борьбу.
Задыхаясь, я с трудом пытался подняться на поверхность, но силы меня покидали. Темнота вокруг сгущалась, накрывая меня с головой. Я почувствовал, как уходит земля из-под ног, как меня тянет, как если бы меня втягивала сама вселенная. В груди жгло, и даже воздух становился невыносимо тяжёлым. Я пытался позвать его — Роберта, но голос не выходил. Я терял контроль, терял саму способность мыслить. Внезапно перед глазами вспыхнули пульсирующие красные огни, как мигающие маяки в туманной туче. Я хотел крикнуть, но не мог. Эти огни были последним, что я успел увидеть, прежде чем потерял сознание.
Я пришел в себя от рвоты, и всё вокруг было смутно. Я ощущал, как изо рта вырывается вода, тяжёлая и холодная, которая, кажется, не заканчивается, будто сама жизнь вытекает из меня. Я лежал животом на чём-то тугом и эластичном, вспоминая, как недавно всё казалось нормальным. Воды больше не было в лёгких, но они не давали мне покоя, вырываясь наружу снова и снова. Я выплёвывал и выхаркивал её, пока, наконец, не почувствовал облегчение. Но состояние было невыносимо странным, и я всё ещё не понимал, что произошло. Где я? Почему я не могу вспомнить?
Я лежал долго, возможно, минуты, а может, и часы, в попытке собрать себя. Но потом что-то плоское, скользкое, похожее на шершавую ткань, ударяло меня в бок. Это движение было тихим и настойчивым, оно повторялось снова и снова, похоже на трепетание живого существа. Сначала я не знал, что думать. Силы покидали меня, и я был на грани снова потерять сознание. Однако чувство было настолько реальным и странным, что не могло быть плодом воображения. Я почувствовал, как холод пробирает меня, и вдруг — мгновенное осознание. Я не один.
Мозг застрял в этой мысли, и всё вокруг мгновенно изменилось. Это была не просто болезнь или ужасный сон. Это было что-то живое, настоящее. Я стиснул зубы и собрал последние силы. Приподнявшись на руках, я ощутил под собой упругую поверхность, как если бы я лежал на чём-то мягком и одновременно живом. Это ощущение было знакомым и чуждым одновременно. Я сел, не сразу понимая, что делаю. Ноги были ватными, а голова плыла, но я смотрел в темноту, пытаясь разглядеть хотя бы что-то.
Небо. Вода. Далеко. Это всё было на грани моего понимания. Я пытался понять, что именно происходит, но всё казалось как в тумане. Я огляделся. Подо мной было нечто, что точно не могло быть землёй. Плавник? Или это была часть большого существа? Потрясённый, я с трудом встал, прислушиваясь к этому неестественному шуму, эхом отражавшемуся от поверхности.
— Что это? — спросил я вслух, но мой голос казался чужим, слабым и глухим, будто он не принадлежал мне.
Предмет, лежавший неподалеку, оказался Робертом. Его тело было неподвижно, но, несмотря на это, его кожа сверкала, будто источая собственный свет. Она отражала тусклый свет, пробивающийся сквозь туман, создавая ощущение, что он был не просто человеком, а чем-то вневременным, словно ангел, потерявший свой путь. Мгновение я стоял, не в силах понять, что происходит, а затем с огромным усилием я привстал, чувствуя, как мои мышцы отказываются слушаться, и на коленях подполз к нему.
Я потряс его за плечо, сначала раз, потом ещё раз. Его тело было холодным и странным, словно оно давно уже не было живым, но потом вдруг его веки дрогнули. Роберт очнулся. Слабый, неясный взгляд встретил меня, и я почувствовал, как нечто холодное и беспокойное охватывает меня изнутри.
Его глаза не светились, как прежде, и в этом мрак, который они излучали, было что-то пугающее. Они казались темными пятнами на его лице, неподвижными, как если бы он не был здесь, а был где-то далеко, за пределами этой реальности.
— Роберт... — с трудом выдохнул я, пытаясь встать, поддерживая его. Но он не ответил.
В панике я осознал, что времени мало. Без раздумий я начал делать ему искусственное дыхание. Мои губы едва касались его губ, но этот жест был не столько попыткой спасти его, сколько интуитивной попыткой вернуть его к жизни. Почти поцелуй, но не поцелуй. Это было нечто большее, попытка оживить не только тело, но и душу, вернуть его из того мира, куда он, похоже, провалился.
Я продолжал, не обращая внимания на холод и усталость, чувствуя, как что-то глубокое и значительное соединяет нас в этом моменте. Это было больше, чем просто спасение. Это было нечто, что мы оба, возможно, искали — возможно, весь этот опыт, вся эта ночь, всё, что привело нас сюда, привело нас к этому единственному действию.
Его дыхание начало медленно восстанавливаться, и я почувствовал, как его тело немного расслабляется. Это было облегчение, но одновременно и напряжение, как если бы всё, что происходило с нами, находилось в этой тонкой грани между жизнью и смертью, между тем, что могло бы быть, и тем, что так и не стало.
— Роберт, всё будет хорошо, — сказал я, хотя сам не был уверен в этих словах.
Но что-то в этом тумане, в этом жесте заставляло меня верить, что я прав.
— Что это... Антон? Где мы?.. — заговорил он наконец хрипло, пока я продолжал растирать его, пытаясь вернуть ему хоть какое-то ощущение жизни.
Его голос звучал низко и глухо, как будто он только что вырвался из глубокой туманной пустоты, и мне было тяжело понять, что он осознаёт и что — нет. Я замер на мгновение, прислушиваясь к его словам, но ответа не нашёл. Только пустой, бессмысленный шорох воды, который казался оглушающим в этой безмолвной ночи.
— Мы в безопасности, — сказал я, хотя сам не знал, правда ли это.
Голос звучал твердо, но внутри всё клокотало. В моей голове крутилось слишком много вопросов, и все они требовали немедленных ответов. Что с ним? Почему его лицо всё ещё бледное, а дыхание настолько слабое? Я снова вытер его лоб, ощущая, как дрожат его мышцы, как холод заполняет пространство вокруг нас.
Роберт, казалось, пытался собраться с силами. Его глаза, изначально полные паники, начали медленно фокусироваться. Я видел, как его сознание постепенно возвращается, но оно как будто сопротивлялось, не желая выходить из того мира, куда его занесло. Он слабо пошевелил рукой, но быстро вернулся в исходное положение, вытянув её вдоль тела.
— Мы... где-то... не здесь... — Его слова всё ещё звучали разрозненно, и я понял, что он не мог в полной мере понять, что произошло, и где мы находимся.
Я бросил взгляд на окрестности. Небо над нами было затянуто серыми облаками, светло-синий горизонт только начинал тускло мерцать в предутреннем свете. Вдали виднелся старый, покосившийся причал, и за ним, тускло сверкающая в темноте, скрытая почти полной тенью, стояла наша лодка. Это был момент, когда всё вокруг начинало обретать очертания, но вопросы множились, а ответы так и не приходили.
— Ты в порядке? — спросил я, и почувствовал, как голос снова дрогнул от беспокойства.
Он медленно повернул голову ко мне, его глаза пытались сфокусироваться. Тишина между нами была тяжёлой. И, хотя я пытался держаться, чувствовал, как его взгляд меня пронизывает. Я не мог скрыть страха, который поселился во мне.
— Я... не знаю, Антон, — прошептал он, — я ничего не помню... как я сюда попал?
Я замолчал, не зная, как ответить. Мы оба знали, что ответов у нас нет. Всё, что мы могли сделать, это попытаться выжить и найти смысл в том, что случилось, и в том, что, возможно, ещё будет.
Я снова взял его за плечо, помогая ему сесть. В его глазах я увидел не только беспокойство, но и отчаяние — отчаяние от того, что он не знал, что делать, как быть. В этом взгляде было всё — и страсть, и беспомощность, и немая просьба о помощи.
— Не переживай, — сказал я с попыткой уверенности. — Мы выберемся отсюда. Я тебя не оставлю.
Роберт посмотрел на меня, но я не знал, верит ли он в эти слова. Всё в этом мире, кажется, теряло своё значение. Время и пространство не имели смысла, и только мы, двое среди бескрайних теней, пытались понять, что делать дальше.
— Пошли, — сказал вдруг Роберт, и его голос был тихим, но уверенным.
Он отлепил мокрую рубашку от груди, и её ткань, хрустя, упала на землю. Он несколько раз провел пальцами по светящимся бедрам, как будто пытаясь осознать, что происходит, и буркнул:
— Что это может быть?
Я замер на мгновение, почувствовав, как холод пробирает меня насквозь. Всё было странным, чужим, и, несмотря на очевидную опасность, Роберт выглядел спокойным, почти безразличным. Его движения были уверены, и в этом было что-то зловещее, как если бы он был здесь не первый раз, как будто это место было для него знакомо.
Я тронулся с места, шагнув в пустую тьму перед собой, не зная точно, куда иду, но не имея выбора. Мы почти на ощупь двигались в глубокой темноте, которую чуть-чуть освещал блеск наших тел, которые, казалось, начали светиться сами по себе, как если бы этот мир, в который мы попали, был сделан из чего-то абсолютно другого. В воздухе витал странный запах, влажный и пряный, который не был похож на ничего, что я когда-либо чувствовал.
Роберт шел впереди, уверенно, как человек, который давно привык к тому, что здесь творится. Иногда его силуэт почти исчезал в темноте, но я всегда успевал догнать его, следуя за этим тусклым светом его кожи, который становился единственным ориентиром. Мы двигались в неизвестность, и этот путь казался бесконечным.
— Ты уверен, что знаешь, куда идешь? — спросил я, почти шепотом. Мой голос звучал глухо, как если бы всё вокруг поглощало его.
Роберт не сразу ответил. Он остановился, повернувшись ко мне. В его глазах было нечто странное, неуловимое. Он слегка улыбнулся, но эта улыбка не приносила облегчения.
— Ничего не знаю, — ответил он, и в его голосе было что-то пугающее. — Но если мы здесь, значит, нам нужно двигаться.
Я почувствовал, как его слова проникают в меня. Он был прав. Мы не могли просто остаться, не могли просто вернуться. Этот мир был не таким, каким он должен был быть, и его правила были чужды нам. Но мы были здесь, и нам нужно было двигаться дальше.
Мы снова пошли, и я чувствовал, как что-то под ногами изменяется, как земля становится всё более вязкой, как если бы она сопротивлялась нашему движению. Всё вокруг стало тихим, но этот спокойный, словно замерзший, мир давил на нас своей неестественностью.
— Ты ведь тоже это чувствуешь, правда? — спросил я, пытаясь угадать в его лице хоть какую-то реакцию.
Роберт молчал, но я знал, что он чувствует. Его лицо было каменным, но его глаза, хотя и не выражали страха, начинали сужаться, как если бы он искал выход, хоть какой-то след, хоть один признак того, что мы не заблудились навсегда.
И тут вдруг он достал складной нож, его движения были быстрыми, почти механическими. Я не успел даже отреагировать, как лезвие уже прижалось к его коже. Он надавил, и нож ушел почти по рукоятку. Я замер, ощущая, как кровь начинает застывать в жилах, следя за тем, как он с трудом вытащил лезвие, оставляя за собой длинную, красную полоску. В его глазах не было боли — только пустота. В этом было нечто пугающее.
Он снова, в приступе бессмысленного гнева, несколько раз ткнул ножом в свою руку, но никакой реакции. Никакой крови, никакой боли. Словно его тело было не из плоти и крови, а из какого-то холодного материала — гипса или камня. Я почувствовал, как меня охватывает странное беспокойство, а затем и злость. Я шагнул к нему, хватая его за запястье, пытаясь оттянуть нож.
— Оставь, — бросил я, почти не думая, сердито. — Это нелепо.
Роберт повернулся ко мне. Его лицо оставалось непрочитанным, его глаза не выражали эмоций, словно он был в другом мире. Он ничего не сказал, только тихо, без усилий спрятал нож обратно в карман и с деланным спокойствием продолжил идти дальше, как если бы ничего не произошло.
— Хорошо, хорошо, — его голос был ровным, почти усталым. Он не проявлял ни извинений, ни благодарности. Просто продолжал двигаться, и я шёл следом.
Мы молчали, и это молчание тянулось между нами, как невидимая паутина, пропитанная отчаянием и недосказанностью. Я не знал, что заставляет Роберта делать такие вещи, что толкает его на эти бессмысленные попытки самоповреждения. Но мне было тяжело смотреть на это. Это было больше, чем просто странное поведение. Это было что-то, что исходило из глубины его души, что-то, с чем он, похоже, был вынужден бороться. Но я не мог понять, что именно.
Мы продолжили идти по темному лесу, на этот раз в тишине. Наши шаги эхом отдавались в ночной пустоте, но теперь мне казалось, что мы оба находимся где-то в подвешенном состоянии — между реальностью и чем-то иррациональным, и, может быть, Роберт уже давно потерял себя в этом лабиринте.
— Ты знаешь, где мы? — тихо сказал Роберт, его голос был почти шепотом, как будто он боялся нарушить тишину, которая нас окружала.
— Догадываюсь... — ответил я, не совсем уверенный в своих словах, но не мог придумать ничего другого.
Он остановился, и я почувствовал, как его взгляд пронизывает меня, словно хочет найти что-то, что я сам ещё не осознал. Я не ответил, зная, что, возможно, сам не понимал всей картины. Вокруг была тьма, а воздух казался густым, полным странных вибраций, будто всё в этом мире не имело значения, но всё равно продолжало существовать.
— Внутри... метеора... — его слова звучали, как ужасный секрет, тихий и ужасно реальный, как исповедь. Он не повернулся ко мне, но я почувствовал его страх, ощущал его напряжение в каждом его слове.
— Это не метеор... — я сказал, но слова звучали нелепо в этой темноте, в этом чуждом месте, где всё казалось перевёрнутым. Я сам не был уверен, что говорю.
— Нет, — он тихо вздохнул. — Это какой-то...
Он не закончил. Всё, что он сказал, растворилось в ночной тишине, и меня охватило странное чувство, как будто я сам стал частью этой бескрайней, запутанной пустоты. Мы оба стояли в этой темноте, не зная, где находимся, но чувствуя, что как-то не можем выбраться.
Я молчал. Эта сумасшедшая мысль овладела мной, как только я открыл глаза. Мы были где-то, где не существовало времени, не было привычных ориентиров. Где небо было не небом, а невообразимым туманом, где земля была не землёй, а чем-то, что скользило и менялось под ногами, как вода, не имеющая формы. И хотя я не знал, что это было, в какой-то момент я понял, что не смогу выбраться.
Я попытался найти слова, но они застряли в горле, будто не имели смысла. Мы были внутри этого... объекта, этой аномалии, не важно, метеора ли это или чего-то ещё. И если Роберт не смог найти слов, то мне было понятно одно: мы были далеко от того мира, который мы знали. Внутри чего-то, чего не могли понять.
Вдруг Роберт снова заговорил, но его голос был далёким, как будто он говорил не с нами, а с кем-то, кто был скрыт в этой пустоте.
— Ты понимаешь? — он спросил. — Мы не просто здесь. Мы внутри чего-то. Всё это... и я, и ты, и этот лес. Всё это... не наше.
Я закрыл глаза, стараясь избавиться от этой мысли, но она преследовала меня. И тут вдруг Роберт кончиками пальцев дотронулся до мерцающей груди, моей груди, и я почувствовал, как холод проникает сквозь ткань. Его прикосновение было лёгким, почти невесомым, как если бы он боялся, что может разрушить что-то хрупкое. Он шепнул, едва касаясь меня:
— Холодная.
Я не ответил. Вместо слов я ощутил, как эта холодность пронзила меня, как будто я действительно стал частью этого места, этого странного мира. Всё, что происходило, казалось неестественным, лишённым нормальных границ. Невозможно было сказать, где заканчивалась я и начинался этот новый, чуждый мир.
Роберт отдёрнул руку, но его взгляд остался на мне, и я чувствовал, как в нём растёт какое-то странное беспокойство. Мы снова задержались, словно ждём чего-то, не зная чего. Эта тишина в нашем молчании становилась плотной, как воздух, и я ощущал, как она давит, как если бы мы были не в лесу или на земле, а где-то, где всё лишено смысла.
— Это не то место, — сказал он, его голос теперь был мягким, но в нём проскальзывала тревога. — Здесь что-то не так, и ты это знаешь.
Я снова молчал, потому что не знал, что ответить. Он был прав, конечно. Я тоже чувствовал это, но не знал, как объяснить. Мы оба были на грани чего-то, и это что-то было гораздо больше, чем просто странные ощущения или странное место. Это было нечто, что поглощало нас, не давая выхода.
Я посмотрел на Роберта, его лицо было бледным в этом свете, и я почувствовал, как что-то начинает гнездиться в груди. Этот страх, эта потерянность, как будто мы оба забыли, как дышать в этом новом мире.
Мы не двинулись с места. Тёмные ветви деревьев шевелились на фоне тусклого мерцания, а воздух становился всё более густым и насыщенным. Кажется, мы стали частью этой ночи, частью этой загадочной силы, которая не отпускала нас, не позволяя уйти.
Роберт снова дотронулся до моей груди, на этот раз, чтобы почувствовать, если не тепло, то хотя бы какое-то движение жизни. Но его пальцы скользнули по мне, и всё, что я мог почувствовать, — это холод.
— Я думаю... мы в плену, — выдохнул Роберт прямо мне в ухо, его голос был напряжённым, почти вкрадчивым.
Я быстро ответил, не желая, чтобы его слова нашли в моей голове хоть малейший отклик:
— Чепуха, — шепотом, чтобы не нарушить тишину, но уже сам заметил, как что-то в словах Роберта начинает колыхаться внутри.
— Я тебе говорю, — продолжил он, его дыхание горячо касалось моей кожи, и я почувствовал, как оно дрожит, как если бы его слова начинали становиться более реальными, чем всё, что происходило вокруг нас.
— Откуда ты знаешь? — спросил я, хоть в глубине души уже ощущал, что что-то не так.
Как будто в этих словах скрывался какой-то ответ, которого я не мог найти. Роберт молчал на мгновение, и я, наконец, понял, что его тишина была не пустой. Он не просто переживал, не просто задавал вопросы. Он действительно что-то чувствовал.
— Подумай, — его голос был низким, будто он говорил с кем-то, кто не мог понять очевидного. — Мы ведь можем дышать.
Эти слова поразили меня. Я вдруг почувствовал, как всё внутри замирает. Роберт был прав. Мы действительно могли дышать. Точно. Это было странно, невероятно странно. Но воздух вокруг нас был настолько тяжёлым, будто не было жизни. Как будто мы были в каком-то вакууме, но при этом всё равно могли продолжать дышать. Мы не ощущали голода, не чувствовали жажды, не было ни ветра, ни шума. Всё было... неподвижно.