Чернила и кровь (гет)

— Я думала, что увижу это место серым, — озвучила я первую мысль, пришедшую на ум, вертя головой, — но здесь столько красок. Это надо нарисовать!

Как только я и Солас вышли из элювиана следом за агентами Волка, в глаза ударил яркий нейтральный свет, льющийся и с вроде бы голубого неба, и из блёклой туманной бездны под пышущими зеленью и самыми разными оттенками растений островами — со всех сторон одновременно, визуально искажая объём ландшафта парящих оазисов. Измерение зеркал просматривалось от начала до конца с любой точки, и где-то в дали, далеко-далеко, но нелогично близко я видела свечение самого последнего элювиана, будто ведущего на край мира. Возможно, оно так и было — кто ж знает этот Тедас.

— Шемлены действительно видят Перекрёсток бесцветным и туманным, тогда как эльфы более восприимчивы к магии, даже если не владеют ею, — Солас с любопытством посмотрел на меня и немного наклонился, опёршись на жуткий руко-посох. Изучал очередную мою аномалию. — Это значит, что и ты более чувствительна к Тени. Вероятно, когда мы находились там физически, ты бы тоже не ощущала дискомфорта, как изначально предполагалось, и, таким образом, пускай твоя душа и не связана с Тенью, из-за сильной крови и живучести ты легко переживёшь срыв Завесы. Это сначала очень беспокоило, — эльф прикрыл глаза, но когда их открыл, свёл брови «домиком», — ведь ты должна была остаться невредимой для возвращения домой. Я готов был спасти тебя любой ценой.

— Это очень трогает, знаешь? Но всё-таки радует, что я в полной безопасности.

Солас только с лёгкой улыбкой взял меня за руку и повёл вперёд по каменной дорожке, формирующейся прямо под нашими ногами из воздуха. Нет, то не Волк колдовал — агенты тоже шустро направлялись на север измерения, свободно преодолевая расстояние по волшебной тропе. Перекрёсток, как ему и полагалось, являлся самым удобным, быстрым и безопасным способом добраться с одного края мира до другого. Выход из переносного элювиана Волка находился очень близко к зеркалу Арлатана, прячась под островом с лианами, кажется, Арбора, прямо на скрытой иллюзией поляне. Захочешь — случайно не найдешь.

Но одна мысль не давала покоя.

Элювианы связаны попарно — кристалл лириума делят поровну, связывая друг с другом точки входа и выхода. Однако я помнила, что у Фен’Харела в последней части игры имелась база прямо в Тени, защищённая от постоянных изменений ядром. Маяк. На архипелаге находился большой элювиан, который мог связаться с любым зеркалом благодаря магическому устройству, позволяя Волку перемещаться из одного места во все части Тедаса, минуя переходы по Перекрёстку.

— Это правда, что у тебя есть убежище-Маяк в Тени, откуда ты можешь перемещаться из своего элювиана к любому зеркалу?

Сверху донеслось задумчивое мычание.

— Я давно о нём не вспоминал, — мы отстали достаточно от агентов, поэтому Солас говорил свободно, а я пялилась вниз, изучая парящие острова то под, то над нами, — это действительно последнее убежище, в Тени невозможно что-либо найти, она непостоянна и изменчива. Эванурисы не могли обнаружить меня и повстанцев, как бы ни старались. Тебя интересует сам Маяк или Ви’Ревас?

Точно, вот как он называется. «Свобода»… пути? Вроде так.

— Просто спросила, чтобы убедиться в достоверности информации. Знаю-то я достаточно.

— И это потрясающе, — Волк чуть крепче сжал мои пальцы, а голос при следующем вопросе упал на тон ниже. — Не спросишь про осколок Митал?

— Она высокомерная сука, чего тут спрашивать? — я фыркнула, полюбовавшись чужим удивлением. — Пускай побудет в твоей шкуре в полном одиночестве и брошенной союзником на пару тысяч лет. Я не заставлю тебя с ней говорить, — Солас благодарно прижался к моему плечу своим, чуть погодя отступив, чтобы не мешать движению. — Она же не может навредить или вырваться из своей «безопасной клетки»?

— Со времени своей первой смерти она находилась там и до сих пор не смогла.

— Вот и славно.

Когда мы зашли в большой элювиан, расположенный на острове с развалившимися и обезглавленными статуями эванурисов, на выходе мне открылась подозрительно знакомая картина. В небе над бесконечным изумрудно-охровым лесом парили огромные обломки и целые здания эльфийской архитектуры: шпили и башни, галереи с витражами и вереницы камней вместе с потоками воды, закручивающимися вокруг подвижных и порою вращающихся руин. Завеса здесь практически не ощущалась, не рассеявшаяся древняя магия за эти тысячелетия никуда не делась.

Тропа от элювиана вела вокруг обрыва с такими же зданиями, а на возвышении находилось подобие амфитеатра. Память подбросила кадр.

То же место, но в грозу и ливень вместо тихой ночи со статуями лжебогов по периметру.

Я помнила, что перед тем, как разрушить Завесу, Соласу необходимо сначала переместить эванурисов в другую тюрьму, что с кинжалом и целой Сферой пройдёт куда менее разрушительно и более безопасно. Вряд ли мир встряхнут очередные разрывы в Завесе. В игре Солас поглотил силу Митал из Флемет и уже мог убивать взглядом — да даже не взглядом, ведь на Виддасалу он и не обернулся! — а с целой Сферой, накопившей тонну магии за прошедшие тысячелетия и до сих пор впитывающую оную из Тени, Волк являлся самым могущественным существом в Тедасе. Не считая Флемет, которая познала дзен за время жизни среди смертных, но вряд ли она вмешается. От Митал в ней осталось куда меньше. Просто сравнить: обозлившаяся и высокомерная лжебогиня, воспользовавшаяся духом Мудрости на войне, и женщина-человек, которую искренне любил муж-поэт, но их предали. Осколок наступил на те же грабли, но вынес урок, когда встретился с предательством бывшего кавалера. «Первую» Митал ничему века не научили, насколько я помню. Диртамен и Фалон’Дин тоже разные, хотя являлись одним духом, поэтому и неудивительны столь разительные отличия.

Глупый Волк, конечно, собрал не меньше грехов, чем Митал, но случилось это именно из-за преданности ей.

И сейчас не было рядом Инквизитора и Варрика, чтобы Солас осознал ценность современного мира, неа. Он вернёт состояние Тедаса до Завесы, чего бы то ему ни стоило. Это его личный долг, Митал уже давно ни при чём.

Первым делом мы ушли глубоко в лес, где находилась основная база Фен’Харела. Вокруг бушевала древняя магия, поэтому не-колдуну здесь находиться опасно, но среди эльфов имелось достаточно магов, поэтому, когда мы догнали основную группу, в густой чаще, уходящей вьюнами и корнями и разрушенными стенами галереи в огромную пещеру, нашлись все наши сопровождающие, включая Сета. Неудавшийся убийца кинул на нас сложный взгляд и вернулся к обустройству своего уголка в руинах.

А мы направились в высокую башню, парящую над основным зданием в нескольких метрах среди каменной крошки и обломков соседних построек. В проломе виднелась целая и явно искусственно возведенная лестница из камня и лозы, так что добраться до верха это вполне обыденная задача.

Глянув со ступеней вниз, с высоты в десяток метров, я смогла рассмотреть весь лагерь.

И освещённый факелами и магическими огоньками лагерь посреди черноты ночи тоже отсюда прекрасно видел, кто посещает заместителя их Бога Волка.

Разумно, что Фен’Харел прикрыл свою личность общением через «доверенное лицо», но теперь каждая собака знает, что их начальство спит с шемленом. Для эльфов это дикость. Даже если шемлен это совсем не шемлен, но — Фен’Харел-то точно знает, с кем водится его главный агент, и раз даже Бог Волк не вмешался и не отвадил «мерзкую людишку», то и не эльфам возмущаться. Всё логично.

Солас отпер дверь и пропустил меня вперёд. Комната достаточно большая, с простенькой деревянной мебелью, поэтому здесь очень уютно, а не вычурно, как в каком-нибудь храме. Обилие свитков на тяжёлом столе, бежевые ковры на каменных плитах, на стенах эльфийские гобелены с узорами — от скромного Волка другого и не ожидалось. Фасады древних зданий украшены золотом, но в помещениях царила совершенно иная атмосфера.

Только у правой стены блестела рама среднего размера элювиана, разбавляя домашнюю обстановку.

Я с блаженным вздохом уселась на пуфик у входа, вытянув ноги и сбросив рюкзак на пол.

— Как дела с Клыком, кстати? — поинтересовалась сонно.

Даже не верится, что буквально полчаса назад я отрезала руку Лавеллан, забрала Якорь и Сферу, добила Корифея и теперь нахожусь на другом конце Тедаса в лагере эльфов. Обалдеть можно. «Невмешательство», ага. Она пыталась.

— Отправлюсь за ним завтра в один из забытых тейгов, заклинание уже должно было его очистить, — Волк, отставив посох к столу, принудительно поднял меня на ноги и потянул за руку в сторону спрятанной за ширмой кровати, улыбаясь. — Отдохни, венан. Сегодня ты очень хорошо поработала, а я пока раздобуду тебе чего-нибудь сытного.

— Тебе тоже надо поесть, проклятый ты трудоголик, — протянула я, обняв тёплого эльфа прежде, чем отпустить и рухнуть спиной на едва ли мягкую кровать.

— Твоя забота очаровательна, — Солас на вдохе чуть хрюкнул своим милейшим смешком.

Отступив к противоположной стене, он замысловатым взмахом ладони активировал элювиан. Перламутровая поверхность вспыхнула, озарив полумрак помещения приятными разводами, но я прикрыла глаза, устав от яркости после ночных приключений ещё во время перехода по Перекрёстку.

— Только постарайся не заснуть, я отойду всего лишь на пятнадцать минут.

Разумеется, я заснула сразу, как спина Соласа скрылась за зеркалом. Стало слишком тихо — уставший организм в спокойном состоянии банально вырубился.

Снилось что-то… невозможное. Мне чудился аромат варёного риса, свежего огурца и красной рыбы. Пахло, казалось, у самого носа. Мозгу, видимо, совсем тоскливо по роллам стало, если уже вкусовые галлюцинации начались. Моей любимой еды очень не хватало, а есть рыбу с рисом в Тедасе это крайне скучно и вообще не то.

— Лина, — сквозь сон раздался голос Соласа, едва услышанный через пелену лени.

— Я сплю, — промычала я на родном языке, обняв чужую подушку.

Простыня и наволочки немного залежались, однако были накрыты плотным пледом и остались чистыми за то время, что башня пустовала. Пыли здесь немного, это я сразу заметила, а значит, что за лагерем в целом присматривали. Так что поднять меня из уютной кровати могло примерно ничего.

— Не проснёшься, даже чтобы поесть?

— Не…

В нос снова ударил солёный запах, а когда аромат рыбы, огурца и варёного риса наполнил лёгкие, — настоящие ароматы, яркие, оседающие на языке и в глотке! — я всё-таки распахнула сухие глаза. Вот сейчас точно не показалось!

Подскочив, села и уставилась на корзинку, стоящую на кровати напротив меня, словно у неё отросли рога и хвост.

А затем подняла широко раскрытые глаза на довольного Соласа. Эльф, уже переодетый в обычную рубаху и штаны, сидел на краю, кокетливо закинув ногу на ногу, и придерживал корзинку за ручку, поигрывая пальцами.

— Скажи, что мне это кажется, — прохрипела я, опустив взгляд обратно на корзинку и глубоко и часто принюхиваясь.

Да ну не-ет, нет. Не может быть.

— Не кажется, — Волк весело улыбнулся, почти смеясь над моим поведением. — Заглянешь?

И я заглянула, с нетерпением дёрнув за узелок верёвки, сдерживающий ткань-крышку… чтобы в следующий момент броситься на шею Соласа и, отстранившись, едва не завизжать.

— Как? Откуда?

— Отправил агентов выяснить, существует ли съедобный сорт водорослей, а затем по вкусу выбрал те, что подошли бы к твоему описанию.

— Ты сам их приготовил?! — я схватилась за голову.

— Только я о них и знал, поэтому да, — Волк отпустил смешок и подвинул корзинку ближе.

Запустив руку внутрь, я еле подняла одной ладонью увесистый кусочек. С размерами Волк, конечно, крупно — буквально — прогадал, восприняв слово «ролл» примерно как «рулет», однако чем больше порция, тем мне вкуснее! Укус вышел позорно большим, и несколько рисинок вывалилось прямо на одежду и одеяло. Но мне было плевать.

Солас сделал мне роллы! Вкус немного отличался, ведь водоросли были совсем не теми, но обладали до ужаса похожим на соевый соус оттенком, компенсируя отсутствие оригинала. Кажется, даже глаза заслезились от тех чувств, что я сейчас испытывала. Наслаждение любимой едой, трогательная нежность и любовь к заботе Соласа, а так же сдавливающая горло ностальгия по прошлой жизни.

— Они должны быть втрое меньше, — активно прожевав здоровенный кусок, хихикнула над озадаченным выражением на лице эльфа, — но это всё ещё очень вкусно. Спасибо большое. Огромное. Ты снова вернул мне часть моей жизни, — я коснулась очков, поправив съехавшую за время сна оправу. — Но ты не обязан.

— Этот день выдался для тебя тяжёлым, и я решил, что хотел бы тебя обрадовать, — Солас заботливо утёр мой подбородок, аккуратно погладив пальцами и улыбаясь столь нежно, что сдавило не только горло, но и сердце. — Нашёлся повод рискнуть и предложить тебе подарок. Я не был уверен, что тебе понравится вкус, поэтому тянул.

Этому полному любви взгляду невозможно сопротивляться.

Быстренько стряхнув рис на заботливо поданный платочек и запечатав холодом корзинку, я похлопала ладонью по второй подушке, приглашая Соласа лечь рядом. Сразу, как он уютно укрылся одеялом, прижалась к нему, ввинтившись в кокон его горячих рук. А затем, спрятав очки под подушку, просто уткнулась ему в грудь, обняв в ответ крепко-крепко.

Он делает всё, чтобы я осталась.

Не скажет, что не захочет отпустить.

Но действия говорят больше, чем слова.

Проснулась я в полном одиночестве, подмёрзшая, но зато с корзинкой роллов рядом. На крышке-тряпке лежал кусочек пергамента.

— «Поешь неспеша», — прочитала я с набитым ртом, пожёвывая ролл.

А затем хмыкнула. Неспеша не получится — слишком вкусно.

В корзинке нашлась и бутылочка сладкого вина (вчера их было две, значит, Солас тоже поел), так что завтрак — выглянула из-за ширмы в окно, оценив положение солнца, — обед выйдет крепким. Рис забивает желудок, избавляя от ощущения голода, поэтому мне парочки рулетов до вечера и хватит. В записке осталась ещё одна строчка: «После — приходи к ритуальному кругу, его ты видела на выходе из элювиана». Поглазеть на подготовку ритуала это я всегда рада. Интересно же.

Приведя себя в порядок в скромном тазике и переодев блузку на новую из рюкзака, спустилась из башни. Лагерь эльфов порядком опустел — разошлись по делам, вероятно, в отличие от меня-бездельницы, только пара караульных скрывалась где-то за деревьями. Их я не видела, но чувствовала организмы рядом.

Из чащи я вышла на освещённую тропу и тем же путём добралась до амфитеатра. По пути мне встречались табуны галл, самые разнообразные птицы, даже деревья, похожие на берёзы. Вот чего, а их я здесь увидеть не ожидала. Древняя магия могла перенести и деревья из моего мира, что ли? Или это исходник канона, как сосны и ели? Просто берёз я действительно ещё не встречала, хотя путешествовала много.

Когда я поднялась по тропе на возвышение, пару раз остановившись и запоминая пейзажи, образы реальности и игры наконец сошлись.

По периметру полуразрушенного здания, пол которого провалился или со временем просто врос в землю и пропал под нанесённой ветрами почвой, потихоньку вставали, грохоча, огромные статуи-болванки эванурисов. У одинаковых плоских лиц из камня отличались только золотые венцы, но я даже не могла сказать, кто где. Перевёрнутый полумесяц, разве что, вроде как, это Эльгар’нан. Громады изваяний перемещались не сами, разумеется. Солас, переодевшийся в золотой доспех Арлатана и знакомый пафосный кожаный плащ с золотыми заклёпками и пластинами, держал в левой руке Сферу, а в правой, будто волшебную палочку, — сияющий чистым лириумом Клык. Волк восстанавливал повреждённые временем и, скорее всего, войной статуи, опуская их на какие-то особенные места. Согласно первому ритуалу создания Завесы, возможно? Я уже не помню фреску с моментом запечатывания эванурисов и не могу утверждать, а спрашивать — не интересно, если честно. Просто размышления.

Заметив моё приближение только тогда, когда я пересекла разрушенную арку у подножия лестницы, Солас на миг замер, затем обернулся.

В его глазах вспыхнуло и потухло ледяное пламя, но дымка рассеялась, и взгляд потеплел, когда эльф посмотрел на меня, нежно улыбнувшись.

— Доброго позднего утра, венан.

Ужасный Волк превращался в любвеобильного щенка рядом со мной! Какая прелесть.

Он аккуратно установил статую, с которой возился до моего прибытия, и спустился ко мне по ступеням с подобия трибуны. Вблизи я заметила, что Якоря-руки при нём не было.

— С дневным пробуждением, так бы и сказал. Нашёл способ использовать Средоточие без Якоря? — поинтересовалась я, склонив голову набок и изучая увесистую Сферу, легко лежащую на ладони в кожаной перчатке.

— Он крайне нестабильный, но Сфера уже принадлежит мне, поэтому моя с ней связь установилась гораздо надёжнее, — Волк с одобрением принял вопрос и, подняв голову и повернувшись полубоком к заготавливаемому ритуальному кругу, осмотрел пустующие места под ещё разрушенные статуи. — Скоро я закончу, а затем проведу сразу три ритуала. Лучше не затягивать.

Он повесил кинжал в замысловатое крепление на поясном ремне плаща, а Сфера повисла рядом с ним, будто тот же светляк у плеча. И всё для того, чтобы взять меня за руки и трогательно расцеловать костяшки. За рёбрами волнительно укололо.

— Ты здесь слишком долго. Десять лет тоски по дому… — Солас поджал губы, а его взгляд бегал от одного моего зрачка к другому. Руки мелко подрагивали. — Я проспал тысячу лет в Утенере и еле выдержал два года в этом испорченном мире, но ты, — он наклонился ко мне, коснувшись лбом моего, и я, не сдержавшись, обняла его, нежась в надёжных руках. — Десятилетие для человека это много.

— По крайней мере, последние полтора года от знакомства с тобой выдались замечательными, терпеть стало куда легче, — отстранилась и, чмокнув расклеившегося эльфа в губы, погладила его, тут же приластившегося, по щеке.

— Могу сказать то же самое, ма лат.

Он расстроен больше, чем я. Вот нелепость-то, а.

— Я могу чем-нибудь помочь? — переведя тему, ослабила фокус внимания Волка на главной проблеме.

А то совсем погрузится в это болото и меня за собой утянет. Я и так стараюсь не думать о том, что будет, сосредоточившись на настоящем, но он близко к сердцу принимает грядущее расставание, вынуждая и меня об этом жалеть. Но сожаления это всегда плохая идея.

Особенно, учитывая, в какую именно тюрьму Солас собирается переместить эванурисов.

— Спасибо, что спросила, — Солас наконец улыбнулся и расслабился. — Стабилизируй Завесу, пока я работаю, пожалуйста, а то Сфера совсем её расшатала, и это в нашем случае не очень хорошо.

— Поняла. Как раз поэкспериментирую с кровью, — воодушевилась я под смех эльфа.

Не самая невинная фраза обернулась кровавыми облаками по периметру амфитеатра. Как кровь проделывала прорехи, так их и затягивала. Солас знал, чему меня учил, но от сложности заклинания кровь Кальтенцана утекала стремительно, не успевая латать Завесу за древней магией. Мы провозились всего часа три, а у меня уже литр закончился!

На вторые сутки, с рассвета и до душного вечера, перенос эванурисов в новую тюрьму завершился, и не могу не сказать, что благодаря потраченным запасам крови Завеса так и не затрещала по швам, хотя очень старалась, сдерживаемая сразу тремя способами: кровью, Сферой и Клыком. Пришлось даже сбегать до лагеря и забрать из рюкзака последние склянки, использовав всю драконью кровь, что у меня имелась. Осталась только пара банок с кровью Уртемиэль на чёрный день, которую я теперь носила с собой, разлив по колбочкам и прикрепив на пояс. Уставший Солас заверил, что эванурисы даже не проснулись, оставшись запечатанными вместе с Арлатаном и всей скверной в новой клетке где-то в бесконечной Тени.

Оставалось ещё два ритуала: уничтожение Завесы и последующий разрыв реальности.

Но ещё до заката погода вдруг испортилась. Обычно тёплый Север Тедаса сменился севером моего мира. Собрались свинцовые, тёмные тучи, заволокшие горизонт, и с небес рухнула стена воды, словно тропический ливень. Температура стремительно падала.

— Что-то не так, — сразу среагировал Солас, напряжённо сжимая рукоять мерцающего магией Клыка и поворачиваясь ко мне с трибуны.

По бледной, почти белой в серой темноте сумерек коже стекали потоки воды, и в свете Сферы в его левой руке эльф казался настоящим духом.

— Кто-то активировал сеть Перекрёстка

Он вскинул голову как раз в ту сторону, где находился в густом тумане ливня элювиан. Я посмотрела туда же, подскочив с верхней ступени взведённой стрелой. Волк специально закрыл сеть зеркал, чтобы ни одна лишняя душа не добралась до нашей глухомани и не помешала ритуалам, а теперь какая-то наглая скотина просто пришла сюда, как к себе домой, прервав самое важное действо в жизни Соласа!

Если сейчас сюда заявится Варрик в компании Галлус, Нитки и Рук, то клянусь — убью их собственными руками! Канон не помешает нам, больше нет! Никогда!

И тут в слепом небе громко, до дрожи за рёбрами взревел дракон. Его огромная, слишком Великая тень проявилась над нами, и хтоническая алая туша спикировала с грохотом на здание рядом, каким-то чудом не задев статуи. Солас только и успел отскочить и прикрыть меня от светового вихря магии превращения.

На трибуне перед нами стояла Флемет.