Мир тщеславия и разочарований (гет)

Несколько секунд Сьюзен смотрела на нас взглядом человека, у которого в мыслях застыл один единственный вопрос: «Как же так?..» Первоначальное выражение неверия на ее лице сменилось обидой, она попятилась… А еще буквально через мгновение она убежала. Приоткрытая дверь палаты качнулась и скрипнула ей вслед.

Я предприняла бездумную попытку встать с постели и броситься вдогонку за Сьюзен. У меня не было заготовлено никаких слов. Наверное, я бы просто говорила ей всё подряд, просила наконец выслушать меня. Но от резкого движения перед глазами поплыли предательские круги, ватные ноги не захотели крепко стоять, меня повело, и я точно поцеловала бы лицом пол, если бы не Теодор. Слабость вынудила меня остаться в палате.

* * *

Следующим утром, получив разрешение мадам Помфри на выписку, я сидела в Большом зале. Немногочисленные совы роняли почтовые конверты и свёртки прямо в завтрак школьников. Раньше сов было много — они залетали в зал целой стаей, хлопали крыльями, создавая весёлую суету и шум. Теперь же условия изменились: проверявшая почту Инспекционная дружина могла придраться даже к безобидным вещам. И родители, и дети знали об этом, поэтому писем писали мало — коротко и по существу. Посылок и вовсе старались не отправлять, чтобы невольно не накликать проблем.

Проводив глазами серую сову, доставившую письмо Эрни Макмиллану, я перевела взгляд на Сьюзен. Сьюзен в свою очередь даже и не смотрела в мою сторону. Подперев щеку, она вяло ковыряла вилкой в тарелке с едой. Не ела, а просто ковыряла.

В тот раз, найдя Сьюзен в коридоре рядом с кабинетом магловедения, плачущую и вымазанную в краску, я почувствовала, будто где-то внутри нее есть для меня прощение, будто всё снова может стать как раньше. Но потом она застала меня в палате с Теодором, и вот мы снова вернулись туда, откуда начали...

Мне очень сильно хотелось всё ей объяснить. Необходимость этого давила и мучила. Я столько времени молчала и старалась не навязываться, почему-то веря, что без меня Сьюзен будет лучше, но таким поведением всё лишь усугубила, вынудив страдать ее еще больше. Дальше так нельзя. Сьюзен не знает всей правды. Нужно, чтобы она выслушала меня и поняла, что у меня были причины простить Теодора.

Я не чувствовала достаточно смелости, чтобы сделать это прямо сейчас. Но с другой стороны, смелости никогда не бывает достаточно. И я решилась. Поднявшись на ноги, я обошла стол и зашагала к сидящей поодаль Сьюзен. Должно быть, боковым зрением она заметила мой манёвр.

— Сьюзен… — приблизившись, только и успела обронить я. Не взглянув на меня, Сьюзен быстро встала из-за стола, закинула на плечо учебную сумку и устремилась к дверям…

У меня не было первого урока, в расписании значилось время для самоподготовки. Со звонком все разбрелись по классам, и в пустынной школе было неуютно. Я подошла к окну в безлюдном коридоре. Что же, наверное, любой на месте Сьюзен не пожелал бы меня ни видеть, ни слышать…

Задумавшись, я уставилась на Запретный лес, простирающийся вдалеке за окном. Деревья возвышались темной стеной. Спустя некоторое время мое внимание привлекло движение: из чащи леса медленно выскользнула черная тень. Парящая, словно призрак, но одновременно с тем материальная, она по воздуху поплыла к школе. Дементор!.. Я знала, что теперь они сторожат школу, но видеть мне их до сего момента не приходилось. Сердце быстро забилось. Словно в оцепенении, я отступила от окна, холодея и чувствуя, как меня охватывает всепоглощающий страх. В ушах снова раздались выкрики заклятий, и я будто снова очутилась в темноте запертой кладовки. Крепко зажмурившись, я зажала уши ладонями…

Чувство реальности вернулось только, когда я наткнулась спиной на стену, противоположную окну.

Назад. Скорее назад в спальню, в теплую, желтую спальню.

Задыхаясь, словно бежала на скорость несколько километров, я примчалась в спальню. Но здесь тоже было пусто. Столько пустоты, чтобы впитать и приумножить мой страх.

К счастью, я знала расписание Теодора. Наизусть. Очередность каждого предмета. Так было всегда, начиная с самого первого курса. Еще тогда я впервые выучила его. Когда еще даже не поняла, что навсегда влюбилась в замкнутого мальчика из Слизерина, и не отдавала себе отчета в том, что тихо радуюсь, если наши уроки совпадают…

Сейчас он был на трансфигурации.

Прибежав к кабинету, я стояла неподалеку и считала секунды до конца урока. Со спасительным звонком профессор Макгонагалл вышла из класса, и за ней стали выходить семикурсники. Теодор задержался на пороге, сразу заметив меня. Когда все ушли, я просто бросилась к нему и обняла, прижимаясь ближе. Под моим напором Теодор в первое мгновение даже слегка пошатнулся, привалившись к стене.

— Всё нормально? — обеспокоено спросил он, смыкая вокруг меня руки и заключая в такие необходимые объятия.

— Теперь да, — прошептала я, ощущая его рядом, вдыхая его запах и чувствуя, как страх растворяется.

В пучине творившегося безумия и оживающих кошмаров только рядом с Тео мне было спокойно.

* * *

Часто стояла ветреная погода. Казалось бы — разгар весны, пора бы наступить теплу. Но выйти на улицу без мантии означало попросту продрогнуть.

В один из дней мы с Теодором сидели у озера на маленьком, невысоком обрыве — берег на полметра возвышался над уровнем воды. Редко удавалось вот так вот убежать вдвоем от всего куда-нибудь подальше. В такие минуты мы не говорили о том, что будет потом, когда школа закончится. Не говорили о том, какие придется принять решения. Но в этот раз я потянулась к его предплечью и сдвинула вверх рукав, обнажая метку. Теодор не препятствовал. Он склонил голову набок, чтобы смотреть на метку вместе со мной.

— Есть причина тому, почему я получил метку так рано, — отозвался Тео. — Темный Лорд ничего не делает просто так. Это наказание для моего отца. Плохо служишь в одиночку — придется служить вместе с сыном.

— Но разве не твой отец и втянул тебя во всё это? — удивилась я. — Мне всегда казалось, что твой отец только и мечтает, чтобы ты поскорее вступил в ряды Пожирателей смерти...

Тео вздохнул.

— Отец... Знаю, ты не лучшего мнения о нем, и у тебя есть для этого все основания. Но всё обстоит иначе. — Тео помедлил, подбирая слова для объяснения. — Мой отец уже давно ничего не решает. Когда-то он пошел за Темным Лордом, захваченный его идеями чистокровности. Все мои предки были помешаны на этих идеях, и отец не стал исключением. Наверное, он переоценил себя и не был готов к тем методам борьбы, которые избрал Темный Лорд. Отец раз за разом допускал ошибки. И теперь, чтобы сохранить жизнь, отец, как и я, может лишь подчиняться и выполнять приказы... И, черт, как же бесит, что я кручу в голове варианты и абсолютно не представляю, что же мне делать!

Тео с силой сжал кулаки…

Последней фразой он коснулся будущего. Того, что будет потом. А о том, что будет потом, говорить было очень тяжело.

* * *

В течение апреля ситуация в школе накалилась до предела. Самые отчаянные сопротивленцы из Отряда Дамблдора настолько разозлили Кэрроу, что были вынуждены спасаться уходом в подполье. Причем в прямом смысле этого слова. Невилл, Симус, а за ними и некоторые другие ребята и девочки сбежали в Выручай-комнату. Они спрятались там насовсем и больше не появлялись на уроках.

Несколько раз мой зачарованный галлеон загорался, и на его ребре проступали сообщения от Невилла. Он предлагал присоединиться к компании подпольщиков, писал, что тогда мне не придется больше терпеть Кэрроу и Снейпа. Но как я могла? Ведь мне бы пришлось оставить сразу всех, кто мне дорог: Теодора, Сьюзен, Марти, Ника...

Апрель закончился. В ночь на первое мая мне не спалось. Я думала о том, что война длится уже так долго, но всё, что происходило и происходит, — всё это казалось лишь затяжным преддверием какого-то финала, который случится очень скоро, который уже навис над всеми тучей, и гром вот-вот грянет… Но утром всё вокруг было по-прежнему: те же усталые лица школьников и учителей, те же полутемные коридоры и зябкие кабинеты.

После обеда вместе с другими семикурсниками я пришла на урок к Амикусу Кэрроу. В начале учебного года этот урок формально еще назывался «Защита от Темных искусств», теперь же в расписании без всякого стеснения значилось — «Темные искусства». Первые и вторые парты по обыкновению заняли слизеринцы, потому что никто из студентов других факультетов не горел желанием сидеть близко к Амикусу. Остатки еще не сбежавших в Выручай-комнату когтевранцев, пуффендуйцев и гриффиндорцев расположились за партами подальше.

— Чего расселись? Встали все! — ворвался в кабинет разъяренный Амикус.

В обед его разозлил Терри Бут, вскочивший на лавку и кричавший на весь Большой зал новость о том, что Гарри Поттер вместе с друзьями на драконе сбежал из Гринготтса. Новости о Гарри были редкими, но, когда они появлялись, вместе с ними приходила надежда, что где бы он не находился, он ищет способ победить и обязательно его найдет. И хотя известие о побеге на драконе казалось невероятным, многие в зале воодушевились и громко зааплодировали, чем вывели Амикуса из себя.

— Бут уже свое получил, — оскалился Амикус, оглядывая собравшихся в классе семикурсников. — А сейчас время преподать урок тем, кто бегал по коридорам и повторял эту дурацкую новость! Алекто, заводи этих гадёнышей! — крикнул он в сторону входной двери.

После его слов дверь распахнулась. Переступив порог, в кабинет зашла Алекто, и тут всё внутри меня оборвалось… Она была не одна. С собой она привела человек шесть-семь первокурсников, и среди них был Ник! Дети двигались скованно, их руки были вытянуты и плотно прижаты к телу. По всей видимости, Алекто предварительно применили к ним волшебные путы, которые невидимыми веревками обвились вокруг их тел. Я охнула и беспомощно взглянула на Марти — тот ответил мне точно таким же взглядом.

Своим вскриком при виде Ника я привлекла внимание Алекто. Как хищная птица пикирует, вцепляясь когтями в свою жертву, так и Алекто среди всех выбрала именно меня.

— Аббот! Выйди-ка вперед!

Оглянувшись по сторонам, словно в поисках поддержки, я на свинцовых ногах двинулась в начало класса, туда, где у доски рядышком друг к дружке стояли обездвиженные первокурсники. Что конкретно от меня потребуется, я не знала, но явно ничего хорошего…

— Всякие мерзости на дверях писать ты горазда, — сказала Алекто, неприятно улыбаясь. — Давай посмотрим, что ты умеешь делать полезного. Используй на мелюзге Круциатус!

В классе за моей спиной раздался шепот, кто-то в бессилии простонал, кто-то тихо возмутился, кто-то даже присвистнул. А я, застыв, смотрела в расширенные, испуганные глаза первокурсников. И внутри не было ни малейшего сомнения в том, как поступить.

— Я не буду этого делать, — тихо сказала я.

— Что? — прищурилась Кэрроу. — Что ты сказала?

— Я этого делать не буду! — громко повторила я, глядя прямо в лицо Алекто. И хотя сердце в груди тряслось, мне не было страшно. Чувство внутреннего протеста заглушило всякий страх.

Алекто сжала челюсть.

— Осмелела? Не боишься? Сейчас забоишься! — угрожающе процедила она. — А ну встала в ряд!

Алекто взмахнула палочкой, и я почувствовала, что больше не владею своим телом. Моими руками и ногами теперь управляла Алекто. Под влиянием ее заклинания меня с силой потянуло встать в шеренгу первокурсников и резко развернуло лицом к классу. После этого Алекто взмахнула палочкой еще раз, и всё тело больно сдавило невидимыми путами. Имея возможность двигать лишь глазами, я взглянула на Тео. Он стоял около своей парты в первом ряду, весь напряженный и до побелевших костяшек сжимающий в кулаке рукоять волшебной палочки.

— Кто хочет попробовать вместо Аббот? — обратилась Алекто к классу. — Что, никто?

Но желающие уже нашлись: Винсент Крэбб и Грегори Гойл, обожающие пытки и издевательства.

— Молодцы! — одобрил их рвение Амикус.

Крэбб и Гойл с глумливыми ухмылками подошли к шеренге. К моему ужасу, Крэбб остановился как раз напротив Ника. Гойлу было приказано проучить меня за отказ. Оба уже приготовились произнести заклинание, как вдруг…

— Экспелиармус! — выкрикнул Тео.

Волшебная палочка с проворностью выскользнула из рук Крэбба, спустя миг своего оружия лишился Гойл. Палочки в мгновение ока отлетели в сторону Амикуса. Первая щелкнула его точно по носу — от неожиданности Амикус зажмурился и неуклюже оступился. Через секунду по носу ему попала уже вторая палочка. Весь класс шокировано замер. Крэбб и Гойл тупо смотрели на свои пустые руки.

— Ты что вытворяешь?! — вскричал Амикус, когда наконец опомнился, и в гневе уставился на Теодора.

Но Теодор в ответ сдерзил.

— Вы про заклинание? Так оно случайно вырвалось, — вызывающе ответил он в наступившей тишине, всем своим видом демонстрируя, что не «случайно» и не «вырвалось».

— Ты сделал это специально! — зверея, заорал Амикус. — Ах ты ублюдок! — Амикус взмахнул палочкой, и Теодора отбросило на ближайшую парту. Сидящие за ней слизеринки Панси Паркинсон и Трейси Дэвис с визгом вскочили. — Забыл, что на службе у Темного Лорда? И вместо того, чтобы доказывать свою преданность его идеям, будешь такие номера выделывать?! — приблизившись к Теодору, Амикус схватил его за ворот мантии.

Мне уже все равно было, что сделают со мной, — волновал меня только Тео. Он не дал мне и Нику пострадать, но тем самым навлек беду на себя… Это могло закончиться очень плохо, но не закончилось, потому что дверь кабинета вдруг резко распахнулась и на пороге возник директор Снейп… Повисло всеобщее замешательство, заставившее всех присутствующих замереть на месте.

— Чем вы тут занимаетесь, Амикус? — оценив обстановку, раздраженно поморщился Снейп.

— Этот сопляк… — пропыхтел было Амикус, но Снейп жестом прервал его.

— Мне не интересно, — отрезал он. — Сворачивайте всю эту бестолковую деятельность, которую вы называете уроком, и быстро следуйте за мной. Есть крайне срочное дело. Алекто, вас это тоже касается, — добавил Снейп.

Амикус нехотя выпустил из пальцев воротник Теодора и напоследок пригрозил:

— Не думай, что на этом всё.

Когда Амикус и Алекто доковыляли до дверей, Снейп бросил классу:

— Все уроки отменены. Разойтись по своим гостиным и не сметь их покидать.

После того, как дверь закрылась, увлекая за собой троицу Пожирателей смерти, в классе поднялась сильная суматоха. Марти и Эрни подбежали к шеренге и в два голоса крикнули «Финита!» — универсальное контрзаклинание, отменяющее большинство других. Волшебные путы развеялись, и, обретя возможность двигаться и свободно дышать, в первое мгновение я даже слегка потеряла равновесие.

Я не знала, кого или что благодарить за такое своевременное появление Снейпа, какое такое дело привело его сюда, да и не важно было. Я просто молча стояла, едва справляясь с частым дыханием, и смотрела то на Тео, то на Марти, который одновременно и обнимал, и ругал Ника. Это и было самым важным — понимать, что Тео только что рискнул ради нас.

— Нотт, ты что больной? — взвизгнула Паркинсон. — У тебя же неприятности будут! Да причем из-за кого? Из-за какой-то Аббот и каких-то первокурсников! — в изумлении фыркнула она.

— Приятель, Панси права, — согласился подошедший Забини. — Что за геройство?

— Да ладно. Всё же обошлось… — усмехнулся Тео, разминая ушибленное плечо.

Крэбб и Гойл тем временем достали свои закатившиеся под стол волшебные палочки.

— Я тебя уже как-то раз предупреждал, а ты опять нарываешься! — набычился Крэбб, направляя на Теодора палочку. Гойл последовал его примеру, но в намечающиеся разборки вмешался Драко Малфой.

— Слышали, что сказал Снейп? Нужно идти в гостиную. Крэбб? — повысил голос Малфой, когда понял, что Крэбб не очень-то реагирует на его приказ, а продолжает буравить взглядом Теодора. Теодор отвечал ему кривой ухмылкой. — Что непонятного я сказал? — разозлился Малфой, и после этого Крэбб с Гойлом всё же двинулись за ним к выходу.

Постепенно класс опустел. Лишь я продолжала заворожено смотреть на Тео со своего места у доски, а Тео смотрел на меня, сидя на краешке парты. Он мягко улыбался в уголок рта. Уставший. Но такой сильный. Такой любимый.

Потом он подошел ко мне, зарылся рукой в мои волосы на затылке, притянул меня к себе близко-близко.

— Сумасшедший… — восхищенно прошептала я, глядя ему в глаза и обвивая руки вокруг его шеи.

— Угу, — прислонившись своим лбом к моему, кивнул он. — Наверное, сумасшедший. Да и пускай.

Никогда до этого Тео не целовал меня так жарко, так пьяняще и так долго. Все предыдущие поцелуи были такими невинными по сравнению с этим. Он усадил меня на ближайшую парту и за бёдра притянул к себе. На мне была школьная юбка и чулки лишь до колен… От прикосновений к обнаженной коже бёдер я дрожала, растворялась в дурмане новых, головокружительных ощущений. Я обнимала его за шею. Прогибалась в спине, запрокидывала голову, позволяя его губам снова и снова находить мои. А он горячо, глубоко и сладко целовал меня…

* * *

До самого вечера в общей гостиной Пуффендуя гадали, почему Снейп отменил уроки и приказал всем сидеть в гостиных. Большинство ребят сошлись во мнении, что это как-то связано с новостью о побеге Гарри Поттера из Гринготтса.

С наступлением темноты пуффендуйцы разошлись по спальням. Я тоже отправилась спать, но насыщенный на события день не оставил мне ни единого шанса на быстрый сон. Голова была полна мыслей, а сердце эмоций. Уши и лицо до сих пор горели при воспоминании о развратном поцелуе на парте. Чтобы прогнать смущение, я перевернулась со спины на бок и попыталась думать о чем-нибудь другом, а думать действительно было о чем.

Инцидент на уроке стоил мне нервов. Чудовищное требование Кэрроу пытать младшекурсников до сих пор отзывалось внутри возмущением. Его отголоски на секунду охватили меня, но потом снова вернулась тревога. Тео защитил меня, Ника и остальных наказанных, и если абсолютное большинство в классе изумились, когда он это сделал, то я точно знала — он не мог по-другому. Эта мысль была как комочек чего-то теплого и ласкового в груди, но одновременно с этим она несла беспокойство. Только бы теперь у Тео не было проблем с Кэрроу, только бы всё обошлось.

Вздохнув, я перевернулась на другой бок. Взгляд упал на пустую кровать Сьюзен. Раньше в эту грустную игру играла я — засиживалась в гостиной как можно дольше и не шла в общую спальню, чтобы не попадаться Сьюзен на глаза. В последнее же время так вела себя уже Сьюзен. После нескольких моих попыток заговорить с ней она стала избегать меня.

Мысль о том, что она сидит там у тлеющего камина, калачиком свернувшись в кресле, уколола меня виною. Стало до того совестно, что я села на кровати, нашарила ногами тапочки и, накинув халат, тихонько пошла в гостиную.

Из гостиной в коридорчик, ведущий от спален, падал мягкий, приглушенный свет. Я думала застать Сьюзен в одном из кресел, но вместо этого случилось то, к чему я не была готова: я вдруг наткнулась на Сьюзен прямо на пороге... Должно быть, она направлялась в спальню и не слышала, что из коридора кто-то идет. От неожиданности Сьюзен испугалась и отпрыгнула. Я тоже растерялась, открыла было рот, но никак не могла произнести хоть слово.

— Я… хотела сказать… что уже поздно… — неуверенно проговорила я, хотя, конечно же, говорить нужно было совсем не то.

Сьюзен уже взяла себя в руки.

— Не стоило волноваться. Всё нормально, — глухо буркнула она, стараясь быстро пройти мимо.

Еще один шанс утекал сквозь пальцы из-за моей нерешительности. Я мысленно простонала. Снова оставить всё так, как есть, и не попытаться ничего исправить? Смотреть, как она уходит? Нет, так нельзя.

— Сьюзен! — выдохнула я, подаваясь вперед. — Сьюзен, пожалуйста… Я не знаю, как ты… Но я так больше не могу…

Она замерла на полушаге, но не повернулась.

— Я ужасная подруга. Я вынудила тебя думать, будто бросила тебя… Прости меня за это! Пожалуйста! — продолжила я у нее за спиной, чувствуя, как сжимается горло. — Я представляю, как для тебя всё это выглядит. Теодор причастен к смерти твоего папы, а я всё равно с ним… Будто несмотря ни на что я выбрала его вместо тебя… Но, Сьюзен, на самом деле я не выбирала между вами, потому что я не хочу терять ни тебя, ни его, и это правда! Даже если ты не поверишь, я хочу, чтобы ты знала. Теодор не хотел участвовать в нападении на твой дом. Его заставили. Он обязан служить, потому что иначе Тот-Кого-Нельзя-Называть может… убить его!.. — эти слова были настолько ужасными, что я еле заставила себя их произнести. — Пожалуйста, поверь: я бы не простила Теодора, если бы он этого не заслуживал…

Сьюзен вздохнула — я видела, как поднялись и опустились ее плечи — и наконец повернулась. Взгляд ее не выражал неприязни, он был просто очень-очень уставшим и измученным… А еще в ее глазах стояли слезы.

— Боже, Ханна, ты вовсе не ужасная… — несчастно прошептала она, потом помолчала, будто решаясь, продолжать или нет, и всё же продолжила: — Дело не в том, что я считаю, будто ты бросила меня. Я так не считаю, и не считала так даже в те моменты, когда мне казалось, что я тебя ненавижу... — со страданием в глазах сказала Сьюзен. — Умом я всегда понимала, что ты не стала бы иметь ничего общего с Ноттом, если бы он этого не заслуживал. А раз ты с ним, то, наверное, заслуживает… И сегодня он вроде как защитил тебя на уроке, что еще больше подтверждает не только те слова, что ты сейчас мне сказала, но и мои собственные мысли… Но эти мысли… Мысли о том, что я ищу оправдания причастному к смерти папы, они разрывают меня! Я как будто предаю папу! — со всхлипом воскликнула Сьюзен и спрятала лицо в ладонях.

Она сдавленно зарыдала, больше не сдерживаясь. Плечи ее затряслись. Я вмиг оказалась рядом и обняла ее. Недосказанности между нами рушились, как будто скалы разбивались вдребезги. Только вот уберечься от острых обломков не удалось.

— Позволь мне быть рядом, — попросила я сквозь слезы. — Пожалуйста… Мне ужасно от мысли, что ты проходишь через такое в одиночку…

Но Сьюзен не успела ничего ответить. Входная дверь вдруг стремительно отворилась — и в гостиную ворвалась декан нашего факультета Помона Стебль. Облаченная в мантию поверх ночной рубашки, профессор была крайне взволнованна и чем-то обеспокоена. Заметив нас, она воскликнула:

— Мисс Аббот, мисс Боунс, девочки, как хорошо, что вы не спите! Поможете мне быстро всех разбудить!

— А что случилось? — спросила я, чувствуя, как сердце проваливается в пятки. Весь вид профессора говорил о том, что что-то произошло. В памяти сразу вспыхнули события годичной давности. В тот раз, когда погиб директор Дамблдор, всё тоже началось ночью.

— Все ученики должны срочно собраться в Большом зале! В школе скоро будет небезопасно! — на ходу бросила профессор Стебль, торопливо направляясь к спальням.

Не прошло и минуты, как весь факультет был на ногах. Двери во всех комнатах были распахнуты. Студенты всех возрастов спешно переодевались, некоторые попросту накидывали дорожные мантии прямо на пижамы. Я впопыхах переоделась в первое, что попалось под руки: в школьную рубашку с юбкой.

Вырванные из сна, многие ребята еще не до конца обрели способность как следует соображать. Если тебя будят среди ночи, то естественно вообразишь самое плохое. Поднялась страшная суматоха с оттенком паники и непонимания. Все вопросительно озирались по сторонам, галдели и нестройной толпой двигались к выходу.

В холле толпа пуффендуйцев присоединилась к школьникам из других факультетов. Слизеринцы поднимались из подземелий, когтевранцы и гриффиндорцы спускались вниз по мраморной лестнице. Некоторые школьники прильнули к окнам и во все глаза что-то рассматривали. Протиснувшись сквозь толпу, я тоже подошла к окну и увидела нечто, заставившее меня ахнуть: над Хогвартсом и его территорией возвышался гигантский защитный купол из магии! Не успела я переварить один шок, как в холле раздался металлический грохот, и мимо с лязгом промаршировал строй оживших железных доспехов.

Слова Стебль о том, что в школе скоро будет опасно. Защитный купол. Доспехи, идущие словно на войну. Всё выглядит так, будто Хогвартс готовится к обороне… Только от кого?

Потоком школьников меня вынесло в Большой зал.

— Ханна! Ханна! — услышала я голос Марти и оглянулась. Взъерошенный, перепуганный Марти махал мне одной рукой, а другой тащил за собой Ника. — В нашей гостиной сейчас такое случилось! — выпалил он, когда прорвался ко мне сквозь скопление народа. — После того, как Снейп увел Кэрроу с урока, он приказал им дежурить около гостиной Когтеврана. Амикус потребовал у Флитвика пустить Алекто внутрь, и она с самого вечера сидела у нас. Мы всем факультетом не понимали: зачем? А ночью, когда мы все спали, из гостиной вдруг раздался какой-то грохот, шум, голоса. Мы все ринулись туда, а там Алекто и Амикус обездвиженные на полу, около выхода стоит профессор Макгонагалл, а рядом с ней... Гарри Поттер! Оказалось, что Кэрроу поджидали Гарри и думали его поймать.

— Но у них ничего не вышло! — радостно перебил сияющий Ник. — Ура! Гарри Поттер вернулся!

— Что ты так веселишься, Ник? Всё очень серьезно, — простонал Марти, после чего перевел взгляд обратно на меня: — К счастью, Кэрроу его действительно не поймали, но на этом ничего не закончилось. Мы такое слышали, такое слышали! Гарри сказал профессору Макгонагалл, что на школу собирается напасть Тот-Кого-Нельзя-Называть! О, Мерлин! Скорей бы нас всех эвакуировали! — бросился в панику Марти.

Как громом пораженная, я стояла и смотрела на них двоих. Вот, наконец, и объяснение...