Стенд (джен)

Стенд.

Верхние уровни

Эльвель.

Высота среднего лькиса составляет около сотни ростов. Приблизительно половина этой высоты достаточно удобопроходима, имеет отполированные многолетним прикосновением сотен рук вертикали, страховочные сетки, игровые площадки и прочие признаки цивилизации. От нижне-среднего, где слишком холодно для жилья, но самое то для активных игр, и до верхне-нижнего яруса. Ниже живут лишь скиу с горячей кровью и лживыми глазами. Верх отдан орсам, нарушителям правил…

Негласно, конечно, отдан. Но какое, в сущности, это имеет значение? Все равно понятно любому, что руки-ноги там переломать легче легкого, там места есть, по которым и сами-то орсы пробираются весьма и весьма осторожно.

Эльвель старался гонять свою неофициальную команду именно по таким местам. Вниз, потом вверх, потом снова вниз и опять вверх. Сначала ночью, по всем маршрутам не менее пяти раз, чтобы запомнить путь не мозгами — руками, носом, всей своей кожей. А потом и при свете дня, вслепую уже. Снова. И снова. И снова… С ускорением, с внезапными изменениями направления движения, с неожиданными сюрпризами на пути типа порванных сцепок, надломленных вбок-веток или намазанных жиром вертикалей.

Сначала они возмущались.

Потом уже только ныли и жаловались.

Потом перестали — дыхания не хватало…

Когда — уже после полудня — он повел их на одиннадцатый круг, с ним осталось не больше трети первоначальных участников. Он не видел их — только слышал. И уже почти что стал узнавать по разной манере дышать. Хотя кто его знает, может быть, это уже только казалось, он ведь и сам почти терял сознание и дышал как загнанный. Но руки работали сами, без участия головы, и он бы довел их. Наверняка бы довел. Наверняка…

Если бы не сорвался на повороте. Позорно, на простейшем повороте безо всяких сюрпризов. Просто ноги вдруг отказались держать.

Повезло — Рентури шел вторым. Буквально руку протяни. И они вдвоем свалились в ближайшую развилку.

Остальные ситуацию поняли по своему и с такими радостными стонами повалились кто куда мог, что Эльвель счел за лучшее даже не пытаться их немедленно поднимать. Тем более что ноги действительно не держали…

— Почему они так себя ведут? — спросил Рентури потом, когда дыхание уже перестало напоминать клекот подавившейся рль, а усталость оказалась слишком сильной, чтобы просто заснуть, — Почему они каждый раз, победив, исчезают? Почему никогда не дают отыграться? Паскудство же все-таки… И неспортивно как-то.

Эльвель засмеялся. Тихонько — сил на громкий смех не было, мышцы ныли даже от такой малости. И это было хорошо…

— На самом деле тебя ведь не невозможность отыграться раздражает, правда?

Рентури посопел в ответ немного смущенно. Хмыкнул. Но не возразил.

Оно и понятно.

Ситуация была самая обычная и повторявшаяся уже много раз. Арбитры снова морщили свои аристократические носы и становились ужасно щепетильными при воспоминаниях о прошлых нарушениях. Прошло даже, кажется, очередное ужесточение правил. А чего, простите, церемониться со всякими орсами ТЕПЕРЬ, когда играть им не с кем?..

Было такое уже. Кушали, знаем. Скоро кто-нибудь наверняка сгоряча предложит очистить лес от «всяких там…»…

Вот и царит на верхнем ярусе уныние. Впрочем — весьма умеренное, поскольку сил у измотанного большинства не хватает сейчас даже на то, чтобы огорчиться как следует.

— Ты поэтому нас так гоняешь? Ну, чтобы времени не было на жалобы, да?..

Рентури — умница. Он все всегда очень тонко чувствует. И понимает. И не его вина, что выводы делает не совсем те.

 — То, что арбитры ведут себя не слишком вежливо… ну, так на то они и Арбитры. Хуже то, что ведут они себя еще и глупо. Рентури, вот ты только что сказал очень мудрую фразу, помнишь? Не про арбитров, про двуногих скиу. Ты сказал — «Они всегда так поступают…» Они ВСЕГДА так поступают, понимаешь? Всегда… Они всегда играют по своим правилам. Всегда — — неспортивно. Всегда уходят после победы. Всегда… Всегда, понимаешь?.. Но, чтобы делать это всегда, что еще они всегда должны делать?

Рентури охнул. Потом задышал быстро-быстро.

— Возвращаться…

— Точно. И они ВСЕГДА возвращаются… вот о чем очень непредусмотрительно забывают сейчас наши доблестные Арбитры. И вот когда они вернутся… а они обязательно вернутся… то будут иметь дело не с кучкой обрадованных доверием любителей, а с хорошо натасканной и организованной командой. Пусть даже и неофициальной командой. К тому же командой, чьи правила несколько отличаются от тех, которым так привержены Арбитры. И вот тогда… Как ты думаешь, кто тогда с кем и по чьим правилам будет играть?

* * *

Талерлан

Космопорт Униаполиса

Катер «Ки-Со»

— Ну и что будем делать?

Вопрос был задан по существу. А, главное — вовремя. Они стояли у двери в капитанскую каюту. Все трое.

Вернее, стояли лишь Эркюль и Железнозубка, а Рысь по вечной своей привычке устоять не могла и металась по узкому коридорчику — два шага от одной стенки до другой. Но на дверную панель, отделанную со стороны коридора под темное дерево, смотрели они все трое, даже Рысь постоянно голову выворачивала то в одну, то в другую сторону. И никто как-то не спешил вызываться добровольцем и лезть под следующую бутылку — а бутылок этих у Бэта в личном сейфе штук восемь, не меньше, как раз на один запой средней продолжительности, а уж на три головы — так и с лихвой…

— Не суетись…

— Если мы сейчас не подсуетимся, то он уйдет! Не знаю, как ты, а я не хочу потом объяснять Бэту, почему мы дали ему уйти!..

Рысь Бэта уважала, Реддрака терпеть не могла, а врать умела не слишком. И потому злорадство скрыть даже и не пыталась. Схватить, связать и приволочь хозяину на расправу бывшего любимчика, нынче отчего-то в немилость впавшего — что может быть приятнее?.. Возможно, даже попинав слегка за «оказываемое сопротивление», втроем вполне получится.

— Ты что, боишься? Ерунда, втроем мы его вполне… Или что — пойдешь опять лоб под бутылку подставлять?.. Эрки, ну хоть ты ей скажи!..

— Не суетись…

Железнозубка думала.

И чем больше она думала, тем больше это занятие ей нравилось…

— Так ведь уйдет!

— Ну и что?

— Так ведь… — Рысь даже растерялась слегка, — Так ведь с нас потом спросят!

— С какой стати? Ушел — и ушел. Мы ему в сторожа не нанимались.

— Так ведь Бэт…

— А Бэту — заметь! — мы доложили… И не наша, знаете ли, вина…

Они переглянулись. И до Рыси потихоньку начало доходить. Она остановилась. Замолчала. Подумала.

И чем больше она думала, тем больше это занятие начинало нравиться и ей…

ХОРСТ…

Этого слова из них не произнес никто. Но оно само словно материализовалось в воздухе, мгновенно загущая и электризуя крохотное коридорное пространство — прекрасное никелированное чудо, за пятнадцать минут разминающее мышцы в полном объеме пятичасовой тренировки, не раз снившееся по ночам и доводящее до истерики своей прекрасной недосягаемостью… Показалось даже, что между троими проскочили с отчетливым треском вполне осязаемые искры.

Но это были лишь взгляды.

Понимающие.

Согласные.

— Вот и прекрасно…

* * *

Талерлан

Космопорт Униаполиса. Крыша ремонтного дока

Человек Без Имени

— Я не совсем понял…

— А чего тут непонятного? Старик плох, вот-вот начнется Большая Грызня, тут каждый человек на счету… Или связь барахлит?..

Связь работала отлично. Он никогда не экономил на снаряжении, вот и мобилка у него была одна из лучших, на пьезокристаллах, так называемая прямая связь, без всяких там коммутаторов и потерь времени. Даже на таком расстоянии.И слышимость отличная — он полтора месяца подбирал наклейку, наиболее удачно резонирующую с его височной костью…

Вот только то, что по этой идеальной связи с идеальной звукопередачей было им только что услышано, не было настолько уж идеальным. Даже больше. Словно яркий солнечный день вдруг перекрыли огромной грозовой тучей. Одна серость и никакого тебе удовольствия.

В оптический прицел было отчетливо видно, как открылся люк шлюзовой камеры. И на бетонное покрытие спрыгнула тоненькая фигурка с ярко красной длинной косой. Ну вот, прекрасная цель, и так просто было бы вот сейчас…

— Отбой, повторяю, отбой! Немедленное возвращение на базу. Некогда ерундой заниматься. Десятый, отбой, как меня слышите, Десятый?..

— Слышу вас хорошо.

Он вздохнул. Обидно…

— Десятый все понял. Отбой и срочное возвращение.

Сидя на раскаленной крыше ангара, разбирая снайперскую винтовку с оптическим прицелом и тщательно укладывая ее отдельные детали в ячейки специального футляра — он ценил первоклассное снаряжение и всегда обращался с ним бережно, — он смотрел, как уходит по серому бетонному покрытию космодрома его несостоявшаяся клиентка. Он был послушным и исполнительным. За что его и ценили. А еще — опытным.

И никогда не ставил удовольствие выше работы.

* * *

Борт «Малышки»

Аликс

— … Талерлан… Это тоже была из ЭТИХ, неосуществимых… Вторая… или третья?.. неважно… Не то чтобы уж совсем неосуществимых… Талерлан — это была цель… Туда со всей галактики… там ведь полно специалистов, они каждый день что-то изобретают… Вырасти, разбогатеть, и купить люксовый билет… Вот бы они все взвились! Особенно тетя Джерри! Чтобы одну из Эски — и перевозили в качестве хорошо замороженного мяса! Я заранее радовалась, ее рожу представляя!.. Я все рассчитала, вполне реально… Но — не раньше двадцати двух лет… Двадцати одного, если очень повезет… Целая жизнь, с ума сойти!.. А вот, смотри как вышло… Талерлан — где-то там, и вряд ли я на него попаду в ближайшее время, а звезды — вот они, руку протяни… И водить я могу… Хотя и больно это… Но если не слишком долго, то очень даже… А Талерлан — так и остался… ТА-ЛЕР-ЛАН… Знаешь что… Пожалуй, я хочу именно туда… Да. Вот сейчас сказала — и поняла. Сначала думала — просто отголосок старой мечты… Но теперь — нет. Талерлан! Да. Точно.

— Ты уверена? — спросила Аликс очень осторожно. Она не хотела случайно повлиять на чужой поиск.

— Да.

— Не спеши. У меня топлива не хватит обшаривать все запомнившиеся тебе планеты подряд. Так что ты уж точно реши для начала, ладно?..

Мелкая помолчала немного, теребя пальцами подбородок. Нахмурилась.

— Ты говорила вроде, что я дорого стою? Ну, как этот… бастард.

— Да. Семья неплохо платит обнаружившему и дает очень даже весомые подъемные новому родственнику… но это долгая песня — пока проведем генетическое сканирование, пока отыщем твою семью.

— Я не о том… Дорого стоит любой бастард, так?

— Так.

— Ну так вот… я ищу свою сестру. Я полагаю, что… предположение… о том, что и она — бастард… имеет под собой некоторые основания?

Вот это да…

Это сколько у нас получается? Тут даже не сразу и сообразишь… Ну, родители, ну вы и это самое… Круты, похоже, в свое время…

Но ведь так не бывает. Ну не бывает такого, чтобы бастарды размножались, как кролики! Не может быть. Не может быть просто потому, что не может быть никогда…

— Она была амазонкой. Ее комиссовали… по здоровью. Она выступала в хитче, я ее видела по тиви. Не знаю, что она делает на Талерлане, но если ты права насчет моего поиска или что там у меня, то она именно там, меня туда тянет со страшной силой, мне даже название это произносить приятно, Талерлан, словно сосульку облизывать…

Ну конечно. Вот оно. Конечно.

Хитчер.

Амазонка.

Ага.

Рекламный ролик. Серебристый силуэт на фоне почти черного неба. Братская посылочка. Странное поведение Ки Кю. Вышедший на тропу войны рыцареныш из братства радикальных генетических ортодоксов…

Бастардов не может быть много, это старая истина, и она не перестала быть истиной только лишь потому, что старой стала. Бастард может быть лишь один. Максимум — двое. Если братья они.

Или сестры…

— Талерлан — это прекрасно!

* * *