Рассвет Янгчен (The Dawn of Yangchen) (джен)

Её руки тряслись на протяжении всего пути обратно в Северный Храм Воздуха. Чтобы остепенить их, она сжимала меж пальцев поводья Нуцзяня, выкручивая, изгибая и складывая те пополам. Бизон жалобно заурчал, когда она слишком сильно перетянула верёвки.

Девушка надеялась воспользоваться жадностью Царя Земли, чтобы он отвлёкся и сосредоточился не на том трофее. Получилось это лишь частично.

Теперь у Янгчен наконец-то появилась общая цель с бинь-эрскими шанами. Им придётся вступить в сговор, чтобы поддерживать легенду с духами в глазах Царя Земли. Шаны пошли бы на это, чтобы сохранить свои головы на плечах, а Янгчен — чтобы сохранить «Единодушие» в тайне. Раз уж она искала рычаги давления на Тэина, Ноэхи и других, — что ж, теперь у неё их было даже слишком много.

Три человека, поставившие город на колени. Три человека, сдерживающих целую армию. Янгчен были слишком хорошо знакомы крайности, до которых можно довести магию стихий. Но это был совершенно новый уровень. Ни в одном из её воспоминаний не было ничего подобного той силе, которую она увидела в Бинь-Эре.

Существование такой техники не должно было получить широкую огласку. Уж точно не сейчас, когда напряжённые отношения между Четырьмя Народами были столь же неуправляемы, как эмоции обиженного царя. А лучше вообще никогда, пока люди остаются людьми.

Кавик поинтересовался, что она собиралась делать с его братом и Чайси. Если сообщить о них главе государства, то «Единодушие» (ей было трудно отказаться от этого наименования) просочится в мир, готовый воевать за малейшую крупицу превосходства. Рисковать, лично предприняв решительные меры, тоже было нельзя, если вдруг у Чайси было больше трёх известных магов. Янгчен на собственном опыте убедилась, что с такой силой можно было взять целый город в заложники.

Даже если бы она была готова дать ответ Кавику, то сказала бы: «Ничего». В текущем положении дел она ничего не могла поделать с его братом и Чайси. На данный момент они были неприкосновенны. Чайси так уж точно. До поры до времени она могла спокойно отдыхать, получая первоначально задуманные выгоды от «Единодушия» без каких-либо недостатков, под удар которых попал Хэньше.

Цзунду Джондури понимала, что у Янгчен связаны руки. Перед тем, как Аватар успела посетить Царя Земли, почтовый ястреб доставил ей послание. Единственным предложением на крошечном свитке была насмешка, даже короче коана.

«Мудрый шаг». Янгчен как ни сделала ни единого шага, так и не могла, что Чайси прекрасно понимала.

Придётся стать Аватаром по эталону Мамы. Спокойно и добродетельно ждать, пока противники насмехаются над ней с другого конца доски. В таком положении она идеально подошла бы для статуи.

Они с Нуцзянем сбросили высоту, когда завидели одинокую вершину Северного Храма. Там уже ждали вновь обиженные Пик и Пак, но сперва Янгчен стоило заняться другими делами. Без остановок она пролетела над посёлком с лечебницей и проложила маршрут через долины, следуя гравийным тропам между крутыми склонами, обледеневшими и каменистыми.

Её взору открылась тонкая зелёная полоса. Вокруг гор было несколько полностью изолированных участков ровной почвы, которые было почти невозможно обнаружить, кроме как с высоты птичьего полёта. Большинство из них были бесхозными, но на некоторых расположились мелкие деревушки. Они выживали, только пока жизненно необходимые ресурсы поставлялись туда регулярно.

Янгчен начала снижаться над одним из таких плоских клочков земли. Там был сад, три небольших каменных клетки для хозяйства и природный источник журчащей воды. Вид непроходимой местности был совершенно бесподобен. Облачный занавес поднялся, раскрыв сцену, на оформление которой у четырёх стихий ушло бесчисленное количество эпох.

Она спрыгнула с Нуцзяня. Её встретил аббат Сонам, лидер Северного Храма. Они шли сбоку друг от друга, хоть и пространства для прогулки было немного. Она понимала, что он просто не вынес бы смотреть ей прямо в глаза.

Разочарование и обида в голосе Сонама ​​были настолько сильны, что смогли бы удержать небосвод.

— По вашей воле мы превратились в надзирателей, — сказал он.

По ту сторону участка, стоя на четвереньках, в саду копался один из магов Чайси. Тот, которого звали Тапа.

Шестеро магов воздуха из Северного храма окружили его с безопасного расстояния. Как эти монахи, так и их сменщики были отобраны среди общества пацифистов за свою воинственную доблесть. Они сторожили Тапу, как их братья сторожили Инсу и Сяоюня на отдельных участках вдоль горной цепи.

У них была предрасположенность к тому, чтобы сохранять бдительность в течение всего дня и осознанно наблюдать за происходящим в данный момент. Задача, схожая с погребальными обрядами, которые Воздушные Кочевники иногда, по просьбе, проводили во всех Четырёх Народах. Для них это было полезной медитацией, раз Янгчен действительно хотела расширить определение «обтекающего подхода к обучению».

Монахи расступились, чтобы пропустить её. Им приказали усмирить пленника в случае любых агрессивных действий с его стороны, включая накапливание сил для выполнения особой техники. Кавику во время слежки за Сяоюнем удалось понаблюдать через окно, и он сказал, что «перед каждым воспламенением им требуется сделать много глубоких, тяжёлых вдохов».

Тапа посмотрел на неё, вытер свой гладкий выпуклый лоб и усмехнулся.

— Аватар.

Она старалась сохранять невозмутимость настолько, насколько могла.

— Нравится садоводство?

— Да. Твои собратья дали мне несколько семян горного цветка, который хорошо растёт зимой, — его улыбка стала шире. — Но увижу ли я, как они расцветут, — другой вопрос. Долго собираешься держать меня здесь?

— Зависит от того, ответишь ли ты на мои вопросы. — «Где ты научился этой технике? Кто тебя этому научил? Как к этому причастна цзунду Чайси?» Янгчен допросила каждого из магов огня по отдельности, но пока не выведала совершенно ничего.

— Ммм, я всё ещё не думаю, что готов поделиться, — сказал Тапа. — Я просто наслаждаюсь своим маленьким отпуском. Богачи платят бешеные деньги за такой отдых, смекаешь? Вчера я увидел самый красивый закат в своей жизни, — он постучал затупленным шпателем по камню.

Несмотря на то, как легко вёл себя Тапа в этой среде, Янгчен понимала, что он уж точно не обратился к монашеской жизни. Он тормозил её. Он, как и другие «особые гости», точно знал, насколько невыносимой была для неё эта ситуация.

Сначала она задавалась вопросом, были ли они фанатиками дела Чайси или своенравными странниками вроде Джуджинты, ищущими предназначение для своей огромной силы. Но, проведя с ними больше времени, она поняла, что всё было гораздо страшнее.

Они работали исключительно в своих интересах. Причём довольно умно.

Маги огня понимали собственную ценность, как и то, что лучше быть в заточении у Аватара, чем у недобросовестного владыки, который сотрёт их в порошок, чтобы извлечь все тайны. Поэтому они держали язык за зубами. Чайси? Они не знали никакой Чайси. Признались только в том, что цзунду Хэньше нанял их для выполнения его приказов. До того момента их вообще могло не существовать.

Они знали, что Янгчен никак не могла повлиять на них, и, похоже, с удовольствием подождали бы, пока счастливый случай не склонит чашу весов в их пользу. Возможность сбежать представилась бы сама собой. Или кто-то пришёл бы за ними, выяснив местонахождение. Они прекрасно понимали, что она не сможет держать их в изоляции в горах вечно.

И Хэньше, и Янгчен ошиблись, относясь к «Единодушию» как к фигурам на доске. Эти трое были полноправными игроками, жаждущими улучшить своё положение. И они замутили воду до такой степени, что Аватар больше не могла видеть через неё.

«Как скоро у меня опустятся руки? — задумалась Янгчен. — Как скоро я начну умолять Белый Лотос забрать вас отсюда?» Крайняя мера. Она в той же не хотела передавать могущество этих магов тайному обществу, как не хотела оставлять её в лапах Чайси.

Информация имела свойство распространяться. С каждым днём ​​Царь Земли будет подбираться к этим магам всё ближе и ближе. Так же, как и Лорд Огня с Верховным вожаком, расследуя бинь-эрский инцидент через информаторов и слухи. Янгчен летела свозь тёмное, опасное ущелье, а пространство для маневрирования стремительно сжималось вокруг неё.

— Дай знать, если передумаешь, — сказала она Тапе. — А пока твои таланты могут найти применение с яровым ячменём, — развернувшись, она направилась обратно к Нуцзяню, а Сонам ​​последовал за ней.

— Вы не можете держать их здесь так долго! — прошептал аббат, когда они оба скрылись из виду за её бизоном. — Вы поступили крайне мерзко по отношению к своим братьям!

— Сожалею, но у меня не было выбора. Я извинюсь перед каждым из них за то, что принудила к столь отвратительному занятию.

— Нет, Аватар, — Сонам опечаленно покачал головой из-за того, что она не уловила сути. — Проблема заключается в том, что они могут слишком сильно наслаждаться этой работой.

Он взглянул на монахов, которые стерегли Тапу. Это были молодые люди, могучие маги.

— Властвовать над жизнью другого человека — сильное искушение, — сказал Сонам. — Если мы распробуем такую силу, начнём её жаждать…

— То перестанем быть Воздушными Кочевниками, — сказала Янгчен. Сонам вложил ей в руки поводья Нуцзяня.

— Просто уходите, — сказал он. — Прошу.

Её следующая остановка была менее хлопотной. Цзунду Хэньше оказалось далеко не так сложно охранять.

По сути, его поселили в самом храме воздуха, в помещении ниже по склону, под нежно нависающими скалами. Он пребывал в настолько же хороших условиях, что и любой почётный гость Воздушных Кочевников.

Тем не менее первые сутки он был в ярости, не в силах осознать, что единственной альтернативой для него было испытать гостеприимство Царя Земли. Вскоре стало очевидно, что не он сам стоял за этой схемой. Чайси успешно держала его в неведении относительно большинства деталей «Единодушия».

Тем не менее Янгчен должна была проверить как он там. Она постучалась в двери, затем вошла. Хэньше поднял взгляд, сидя на кровати. Всё, что он сделал с предложенными ему книгами, — швырнул их об стену. Они были разбросаны по углам, их корешки — погнуты, а страницы — порваны.

Похоже, теперь он успокоился. Возможно, благодаря маленькой подушке, которую сжимал в своих ладонях всё сильнее и сильнее.

— Я осознаю своё затруднительное положение, — сказал он Янгчен, даже не поздоровавшись. — В той же мере, что и твоё. Как думаешь, сколько у тебя осталось времени прежде, чем правда выскользнет сквозь пальцы и обрушится на мир?

— Ровно столько же, сколько у тебя, — сказала она.

Хэньше застигло врасплох её угрожающее, пускай и правдивое заявление. Он покачал головой и продолжил:

— У меня есть чем торговаться.

— Чем?

— Имя. Человек, — его губы сжались от самодовольства. — У меня есть агент, глубоко внедрённый агент в организацию Чайси. Очень высокопоставленный, располагающий её полным доверием. Узнай ты его личность, то могла бы пригрозить выдать его Чайси. Он был бы вынужден перейти на твою сторону. Его можно было бы использовать в победе над ней.

Хэньше встал с кровати.

— Давай договоримся, — сказал он. — Ты убедительно очистишь моё доброе имя и возместишь мои утраты. А я предоставлю тебе имя этого человека, описание его внешности, семью. Что скажешь?

Он пытался продать брата Кавика. Каляана. Того самого, о котором Янгчен уже знала.

— Не хочу, — ответила она.

— Что? Но я могу…

— Я сказала, что мне не нужны твои сведения.

Если она когда-либо получала подарок от Кавика, так это было выражение лица Хэньше в тот момент.

— До свидания, цзунду. До нашей следующей встречи.

По крайней мере, мужчине хватило приличия дождаться, пока дверь не захлопнется, прежде чем с криком отшвырнуть подушку.

Лестница башни казалась бесконечной, закручивалась всё дальше и глубже, направляя Янгчен в петлю за петлёй. Будь девушка змеепауком, то проглотила бы свой собственный хвост уже с десяток раз. Она медленно и устало тащилась наверх.

Ручка ведра впивалась в ладони, а содержимое выплёскивалось на ноги. Янгчен нужна была вода для питья и умывания. Так она будет знать её вес. Интерьер башни был пронизан тёплым светом, проникающим через окна. Закат. Девушка не обращала на это внимание.

Она добралась до покоев Аватара в Северном Храме. Она так редко ночевала там во время приездов, предпочитая оставаться со своими сёстрами в общей гостевой спальне, что до сих пор не воспользовалась правом обустроить помещение по-своему. Интерьер пребывал в таком же состоянии, в каком его оставил Аватар Сито.

Она открыла дверь плечом и поставила ведро на пол. Кроме стола и кровати в комнате почти ничего не было. Стены были голыми. Стороннему наблюдателю показалось бы, что Аватару Сито совсем нечего скрывать.

«Какой же неряшливой была эта жизнь». Янгчен плюхнулась в строгое кресло своего предшественника и сжала голову руками. Расплывчатость в ушах вернулась отомстить.

Только одна мысль, повторявшаяся снова и снова, была достаточно резкой, чтобы прорваться сквозь туман. Её зов был таким же глубоким, как тёмные сеноты Ма'инки, и набирал силу, пока не стал столь же громким, как ревущие волны Джондури.

Янгчен могла остановиться.

Разобравшись с магами огня, разобравшись с Царём Земли и Бинь-Эром, разобравшись с Хэньше, Чайси, Кавиком и его братом, Мамой и Белым Лотосом (а почему бы и нет?), она могла перестать пытаться перелепить мир. Что она делала, бросаясь сломя голову против страданий, где сталкивалась с ними? И где она тем самым не преумножала горе людей?

Янгчен стоило остановиться.

Она по-прежнему осталась бы Аватаром. Подставным лицом, объектом почитания, к которому обращаются люди, когда их плоть пронзает отчаяние. Как доказал Лохай из клана Саовон, именно это они ценили больше всего и просили в первую очередь. Устранить проблемы, а не предотвращать их. Утешить боль бальзамом, а не найти лекарство.

Наследие её предшественника послужило бы прекрасным поводом для ухода. Прибегнуть к отрицательному цзину, отступить, укрыться далеко-далеко под видом горной вершины, которую человечество могло бы узреть, но никак не достичь. Им же лучше. Так она никому не навредила бы своими промахами.

Но никому и не помогла бы.

Янгчен была поражена лёгкостью этой перспективы в своей голове. Она не почувствовала вины за предпочтение прожитого будущего заработанному. Она вообще особо ничего не почувствовала. Её шествие по Бинь-Эру с таким же успехом могло произойти в другой жизни, по ту сторону границы сожаления.

Равнодушие, которое ей приходилось отбрасывать каждое утро, могло навечно поселиться в её теле, сердце и желудке. Янгчен могла бы полностью принять его. Она ведь никому ничего была не должна.

«У меня появится время поискать Джецун».

Она услышала «фьють» и «тыщ», отчего голова вздёрнулась вверх. Ещё один «фьють», ещё один «тыщ», — аббат Сонам ​​встал на пороге двери, которую она забыла закрыть за собой.

— Аватар, — сказал он, пыхтя и задыхаясь. Его голова покрылась каплями пота.

Он что, подбросил себя на вершину башни? Старейшина не действовал бы так безрассудно, не будь это важно. В тревоге она вскочила с кресла.

— Что такое? Маги огня? Хэньше?

— Нет, — улыбка на его лице затмила блестящий румянец на коже.

— Мне так жаль, что я забыл сообщить вам. Ну, оно и понятно, учитывая обстоятельства, всё происходящее и…

— Аббат, прошу вас.

У Сонама ​​перехватило дыхание.

— Помните ту женщину в лечебнице? — сказал он. — Ту, которую вы излечили вместе со своим другом, магом воды?

Янгчен понадобилось время, чтобы вспомнить. Пациентка, которую она потеряла бы, если бы не помощь Кавика. Хоть что-то они сделали вместе. Лишняя пара рук окупилась.

Но воспоминание было горько-сладким. Янгчен не без причины хотела думать об этом как можно меньше.

— Что с ней?

— Мы нашли её сына. Мы нашли её пропавшего сына! Поисковая группа успела отыскать его! Он жив и здоров!

Янгчен медленно моргнула. Она выдавила из себя скрипящий голос.

— Ох, хорошо. Это хорошо.

— Без вас и вашего компаньона… Кавика, да? Если бы вы двое не исцелили мать мальчика, мы бы никогда не спасли его самого, — Сонам ​​сиял ярче солнца над горами. — Аватар, вы никогда не переставали верить в неё. Неужели не помните?

Она помнила. Всегда помнила. Её губы задрожали, и она зарыдала. Аббат улыбнулся, подумав, что одно только чистое счастье довело её до слёз. Он не знал, что оттащил её с обрыва, скованную в кандалы. Приговорил её к очередному развороту колеса.

Янгчен могла сколько угодно притворяться, но это было бесполезно. Она так и останется катализатором собственных страданий. Она будет дальше всё бороться и бороться, точно так же, как велела бессознательной женщине в лечебнице. Она была обречена постоянно делать один и тот же выбор, как и поколения Аватаров до неё. Знать прошлое означало знать и будущее.

— Они всё ещё в посёлке, — сказал аббат. — Я могу прямо сейчас отвести вас к ним.

Она увидела, как они с ним поменялись возрастами: Сонам олицетворял собой юность, что искрилась энергией, а Янгчен — потрёпанный, истомлённый предмет интерьера.

— Завтра. Завтра у нас будет уйма времени. Некуда спешить.

Настоятель поклонился и вышел. Она не сдвинулась с места, пока солнце окончательно не село, и одна лишь тьма не заполонила окно. Янгчен решила лечь пораньше. Ей ещё многое предстояло сделать, так что стоило набраться сил.

Она пошла спать в своей высокой башне. И на этот раз погрузилась в глубокий, спокойный сон без всяких сновидений.