Syberia 3. Таймырское приключение (джен)

26 ноября 1987

— Кейт, Кейт! — послышался чей-то до боли знакомый и нудный голос. — Я сколько раз говорил не спать на моих уроках?

— Ой, простите, мистер Колинз, — виновато отозвалась ученица в чёрном.

В последнее время рокерский прикид стал её фишкой, чего, конечно, не одобряла её мать, считающая, что её дочери всегда надо выглядеть образцово, и не дай бог кто-то подумает, что младшая из семейства Уолкер ведёт себя неподобающе… Поэтому в последнее время Кейт старалась как можно реже бывать дома. Наставления матери просто выводили её из себя, а от гостей она и вовсе старалась держаться подальше — так и норовят сюсюкать с ней, как с маленькой девочкой, трепать за щёку, отмечая, как она повзрослела, да всё спрашивают, нравится ли кто… Это вымораживало Кейт хуже, чем нудные мамины нотации.

А что мама? Мама считала себя светской особой, старалась во всём соответствовать стандартам высших слоёв среднего класса и считала своим долгом воспитать в том же духе и Кейт, чему последняя яростно противилась, часами шатаясь среди детей окраин, и в скором времени втянулась в их увлечения, в том числе и игры на стройках. Кейт было лет восемь, когда она впервые начала лазать по заброшенным местам. Первое время она много раз падала с узких балок и не рисковала забираться высоко, но постепенно втянулась по самую макушку и теперь охотно лезла на большие высоты, балансировала на узких балках, оставляя под собой метра четыре до земли. Упадёт — мало не покажется. Но у подростков инстинкт самосохранения отсутствует напрочь, и Кейт не пугала перспектива что-то себе сломать — она просто не думала об этом.

Иногда мама говорила ей, что она вся пошла в своего бедового отца, который никогда не сидел на месте — его постоянно влекло неизведанное, он срывался в путешествия, а позже, когда Кейт уже подросла, он рассказывал о местах, где бывал, прилагая к были небылиц без счёту. Люди, знавшие его, считали, что у мужчины «не все дома», но относились к подобному вполне терпимо, ибо подобного рода отклонения не казались критическими, а даже наоборот — вызывали живой интерес к его персоне. Но вот два года тому назад отец умер — «сгорел» от гнойной пневмонии за два дня. С тех пор Кейт замкнулась окончательно и в школе была, что называется, «сама по себе», что, правда, не мешало ей иногда вживаться в интересные ей обсуждения.

— Попрошу к доске, Кейт, — настоял учитель. Ой-ой, сейчас начнёт выжимать все соки и непременно даст для решения какую-нибудь сложную систему уравнений, решение которой растянется на всю доску. Но хуже всего для Кейт было, как ни странно, чертить графики функций. Как она ни старалась держать линейку ровно, обязательно у неё или карандаш собьётся с курса, или линейка дрогнет. В результате получалось грязно и криво.

На сей раз чутьё не подвело Кейт — ей действительно пришлось решать при всём классе систему уравнений. Но она с этой задачей справилась довольно быстро, поскольку формулу решения помнила на «ура». Но мистер Колинз не был бы собой, если б не заставил ещё и решать дробные уравнения со степенями и квадратными корнями. Вот тут-то Кейт крупно проштрафилась — эту тему она помнила весьма смутно, ибо прогуляла большую часть уроков, посвящённых ей, и в последнее время просто списывала у кого-нибудь, хорошо знающего эту тему. Кейт откровенно «плавала» в решениях. По классу прошла волна смеха, в это время у Колинза ладонь буквально приросла к лицу — то, что мямлила Кейт, не имело никакого отношения к формуле решения данной системы уравнений.

— Кейт, ну что с тобой такое?! — не выдержал Колинз.

— Ну, я просто подзабыла и…

Колинз понял, что мучить себя и ученицу сейчас бесполезно, и принялся подсказывать действия по решению. Казалось, пора уже было отпустить Кейт, но мистер Колинз думал иначе. Следующее задание было связано с графиком функции… Только не это! Но делать нечего — пришлось чертить. Как всегда, линии получились перекошенными и искривлёнными. Кто-то на первой парте стал показывать Кейт обидные жесты — сгибать запястья и изображать черчение линии, постоянно подёргивая руками. Сопровождалась подобная жестикуляция кривлянием и хохотом, но Кейт уже трудно было подобным задеть. Наконец, Кейт разрешили сесть обратно за парту. Та, не обращая внимания, села на свое место и шепнула своей соседке, Оливии Паркер:

— Слушай, ты на химию пойдёшь?

— Ну, — отвечает эта, в общем-то, неприметная голубоглазая блондинка.

— Ой… Кому она нужна? Сегодня всё равно будет то же, что и тогда — какие-то моли считать… Может смотаемся? Я тут одно местечко знаю, там тебя точно никто не «спалит».

— А куда?

— Увидишь, — отмахнулась Кейт.

Как только урок закончился, Кейт схватила рюкзак и вышла из класса. Оливия пошла следом. Они неустанно шли около часа, и хотя Оливия просила взять автобус, мол, так быстрее доберёмся, Кейт категорически отказывалась. В какой-то момент она начала жалеть, что взяла Оливию с собой, поскольку та ныла, что устала и хочет отдохнуть.

Тут показалась высокая ограда, за которой возвышались массивные сооружения будущего здания. Строительство было временно остановлено, поэтому никто не охранял периметр, что играло на руку любителям полазать здесь. Кейт перекинула свой рюкзак через ограду и с ловкостью вскарабкалась на забор:

— Давай, Оливия, сюда! — крикнула Кейт.

— Я не умею по заборам лазать, — отнекивалась та.

— Дай руку, помогу уж, — снисходительно сказала Кейт.

Оливия только с виду была лёгкой и миниатюрной. На деле оказалось, что весит она прилично, и Кейт пришлось приложить немалые усилия, чтобы помочь ей взобраться. Когда уже обе девчонки вошли внутрь комплекса, Кейт, как говорится, «прорвало»:

— А знаешь, сколько тут рёбер было сломано, сколько локтей разбито в кровь… Хоть звёздочки рисуй за каждого покалеченного.

— Угу, и по две — за тех, кто разбился.

— Брось, на моей памяти ещё никто отсюда вперёд ногами не уходил, — успокоила Кейт. — Давай за мной!

В следующий момент она побежала наверх, буквально взлетев по ступенькам. Оливия чувствовала себя несколько некомфортно — ей никогда не приходилось играть в столь опасном месте, и ей казалось, что бетонные плиты вот-вот могут рухнуть.

— Ну ты и тормоз! — с нетерпением кричала Кейт откуда-то сверху.

— Это я тормоз?! — возмутилась Оливия. — Да я щас…

Блондинка, сама того не ожидая, побежала за Кейт. Последняя забралась чуть выше и уцепилась за балку руками.

— Смертельный номер! — кричала Кейт, двигаясь по узкой балке с помощью рук.

— О-ой! — сдавленно крикнула Оливия. Она боялась высоты, хотя под ней едва ли больше двух метров.

Кейт к тому времени уже перебралась на другую сторону. Да уж, лазает гориллам на зависть.

— Ну, что ты? Боишься?

— Вовсе нет! — бодро ответила Оливия и сама начала карабкаться.

Стоило ей перебраться, Кейт тут же свистнула.

— Сюда!

Она подбежала к трубе и, прыгая в неё, восторженно и протяжно прокричала:

— От винта-а-а-а!

Спуск Оливии сопровождался громким визгом и заливистым смехом Кейт.

— Эй, тебе надо в банке сиреной работать, — пошутила Кейт, помогая подруге встать.

— Уф… Это было что-то… — смеётся Оливия, отряхиваясь от грязи. — А ты ловкач! Тебе надо в сборную по спортивной гимнастике!

Кейт не ответила, поскольку всеми силами пыталась сейчас сдержать смех от вида подруги: холёная, со вкусом одетая блондинка только что превратилась в кусок грязи и очень напоминала какого-нибудь опустившегося хиппи.

— Ну что, второй раунд? — с задором спросила Кейт.

— Да! — восторженно ответила Оливия.

Они и сами не заметили, как пролетело время, и только когда на улицах начало темнеть, Оливия вдруг опомнилась:

— Ой, сегодня же моя тётя из Испании приезжает! Я обещала маме не опаздывать…

— Ну, так в чём вопрос? Иди уже.

— Ладно, Кейт, до скорого!

— Сгоняем ещё?

— Я только «за»! — с энтузиазмом ответила подруга.

Кейт проводила подругу до остановки и, как только Оливия села в автобус, сама поплелась домой. Мама ещё не вернулась, а значит, можно по-тихому отмыться от извести и прочей дряни, что налипла на руки и лицо. А лучше ещё немного почистить кроссовки, на которых слой грязи был толщиной в два пальца. Но это для Кейт давно стало привычными хлопотами. Приведя себя в порядок, она уселась в гостиной на диван и принялась за чтение книги.

В это время домой вернулась мама.

— Кейт! — позвала она.

— Ну что, мам? — не отрываясь от чтения отозвалась она.

— Кейт!

— Ну?

— Баранки гну! — начинает раздражаться мать. — Ты можешь вообще оторваться хоть на минуту от своей книги?

Кейт неохотно отложила книгу в сторону и равнодушно посмотрела на мать.

— Ну…

— Что «ну»? Как дела?

— Нормально, мам, — уклончиво отвечает Кейт.

— Что значит «нормально»?

— Значит нормально всё, — буркнула Кейт.

— Слушай, почему мне каждое слово приходится из тебя клещами тянуть? — на лице матери отразилась смесь удивления и раздражения.

— А что со мной станется?

— Ничего. Мне просто интересно, что с тобой происходит — водишься со всяким сбродом, да по свалкам мотаешься! Что потом скажут? Что дочка Уолкер свинья?

— Ой, да какая вообще разница? Пусть говорят, что хотят, — раздраженно ответила Кейт, закатив под лоб глаза. — И вообще… Какая тебе разница, где и с кем я гуляю?

— Что ты цокаешь? Что ты глаза под лоб закатываешь? Мама же тебе враг, да? Мама же тебе только зла желает…

— Мам…

— Не «мамкай»!

— Мне плевать… — Кейт снова потянулась за отложенной в сторону книгой.

— Тебе плевать на мои слова?

— Нет.

— А на что тогда? И вообще, сколько раз тебе говорила: не лезь в грязных джинсах на чистое бельё! Опять по стройке лазала?

— Ну…

— Что «ну»?

— Лазала, — Кейт не нравился подобный допрос, и она обычно старалась сделать вид, что «да, мамочка, я тебя внимательно слушаю и внимаю», но получалось это не всегда. — И что?

— Как «и что»? Сорвёшься ещё, руку сломаешь!

— Ничё я себе не сломаю…

— Посмотрим, что ты будешь говорить потом.

Тут мама начала снова читать какие-то нравоучения, чем просто опустошала Кейт морально. После каждого такого разговора она чувствовала себя выжатым лимоном, поэтому старалась реже попадаться матери на глаза, особенно когда возвращалась поздно или ночевала в парке на скамейке. Такое бродяжничество не нравилось матери, и она пыталась как-то повлиять на Кейт, думая, что подобное поведение для подростков — отнюдь не норма, и надо как-то отучить дочь от её опасных увлечений. Кейт была иного мнения, но пререкаться с матерью у неё не было ни сил, ни желания. Мать, в свою очередь, в такие моменты сожалела о том, что рядом нет отца Кейт, к которому последняя была очень привязана, пожалуй, никто не имел на неё большего влияния.

29 ноября 1987

С самого утра моросил мелкий противный дождь, иногда мелькали первые снежинки. Погода стояла просто отвратительная — влажность и ветер добавляли масла в огонь и казалось, что на улице давно настоящая зима. Погода явно не для прогулок, но Кейт, физически не способная провести больше часа в четырёх стенах, думала иначе. Сперва она подошла к телефону и набрала номер Паркеров. Трубку сняла мать Оливии.

— Алло… Алло! Да не молчите же, говорите!.. Перезвоните — вас не слышно, — и бросила трубку.

Кейт молчала. Она, конечно, могла спросить дома ли Оливия, она бы от этого не умерла, но для того, чтобы разговаривать с родителями друзей, надо иметь хоть какое-то желание, а Кейт явно не хотела с кем-то разговаривать вообще. К тому же, родители детей, с которыми она общалась, считали, что Кейт дурно влияет на них. К счастью, в этот раз Оливия сама прибежала. Звонок в дверь. Кейт неспешно подошла к порогу и любезно поинтересовалась, кто там — гостей сейчас она не ждала, да и мама куда-то по делам отправилась.

— Кейт, ты здесь? — раздался знакомый голос.

Кейт на секунду оторопела, но всё же открыла дверь.

— О, а ты как тут оказалась?

— Пошли погуляем, а? — глаза Оливии светились: вчера ещё тихая домашняя девчонка с типичными для её возраста интересами и закидонами сегодня заражалась неутомимым авантюризмом. Трудно поверить, что всего лишь несколько часов на стройке так изменили её характер.

— Пошли! — радостно согласилась Кейт. — Сегодня там должны быть Джейд и Кит. Вместе веселее!

Джейд и Кит были родными братом и сестрой, типичные дети трущоб из неблагополучной семьи. Родительским вниманием они были не избалованы, поэтому проводили время на улицах, стараясь реже видеться с вечно пьяными родителями. Собственно, в доках порта они однажды и встретились. Дети довольно быстро находят общий язык, поэтому Кейт быстро разговорилась и сдружилась с Китом. Они частенько вместе лазали по стройкам и крышам гаражей. Кейт находила их весьма приятными для общения. Как только Кейт и Оливия показались, Кит приветливо помахал им рукой:

— О, привет! А кто это с тобой?

— Э… Оливия, это Джейд, а это — Кит.

— Очень приятно, — смущённо произнесла Оливия.

— Пошли, вместе веселее! — улыбнулась во всю ширину своего рта Джейд. В следующий миг она толкнула брата в бок. — Не догонишь!

Только Кит сорвался с места, Оливия и Кейт поспешили внутрь конструкции. Джейд юркнула куда-то под лестницу, а Кейт и Оливия разделились. Кит пытался найти каждую. Но Джейд не любила проигрывать, поэтому, когда брат увидел её, крикнула:

— Сперва коснись меня! — и удирать.

— Стоять, мелочь! — крикнул Кит и пустился вслед за Джейд. Но потом он быстро сообразил, что ведь есть ещё Оливия и Кейт. Первую ему удалось схватить почти сразу. Что поделать — неопытный игрок, не знает здешних мест. Теперь в роли догоняющего была сама Оливия. Кейт подзывала подругу, при этом насвистывая что-то, словно провоцируя её. Она забиралась всё выше и выше, и вскоре она оказалась на такой высоте, что при взгляде вниз у человека, непривычного к подобному, сразу же закружится голова. Кейт перебралась по балке на другую сторону и кричала оттуда:

— Давай, я здесь!

Оливия не раздумывая начала идти по балке, балансируя на ней, как могла. Держала равновесие она весьма неплохо и была уже близко с спасительной плите. Но стоило ей глянуть вниз… В следующий момент раздался её отчаянный крик. Так и есть — сорвалась… Кейт не на шутку перепугалась и поспешила вниз. Боже мой, только не это!

— Оливия! Оливия! — кричала она, надеясь, что подруга очнётся от её криков.

Оливия лежала на спине в неестественной позе. При этом в её открытых глазах застыл ужас, а в уголках рта начала собираться кровь. На всхлипы Кейт прибежали Джейд и Кит. Первая взвизгнула, увидев, что стало с Оливией, Кит же, не теряя самообладания, подошёл к едва живой Оливии и проверил пульс.

— Жива, — сказал он.

— Правда? — сквозь всхлипы спросила Кейт.

— Да, пульс есть.

— Я за помощью! — крикнула Кейт.

— Ты что, скажут потом, что мы её столкнули! И доказывай копам, что ты не верблюд!

— Нет! Ещё не поздно… — договорить Кейт не смогла и, превозмогая шок, поспешила к телефонной будке. По счастью, у неё было немного мелочи, и она смогла вызвать «скорую». Когда экипаж прибыл на место, Кейт молча наблюдала за тем, как её подругу грузят в фургон и куда-то увозят.

Разумеется, она не сказала, что случилось и тем более не стала ждать на стройке приезда «скорой», опасаясь, что те донесут о случившемся в полицию и, как говорил Кит, доказывай потом, что ты не верблюд и не сталкивала никого. Но сейчас Кейт молила всех известных богов только об одном: чтобы Оливия осталась жива…

Всё пролетело, как на старой киноплёнке. Тот день, надолго врезавшийся в память, снова затмила чёрная пелена, на фоне которой начало проявляться белое пятно, с каждой секундой обретающее всё более явные очертания. Ну, конечно же — белая полярная сова! Она всегда являлась Кейт в её видениях и снах, в частности, тогда, когда она провалилась под лёд и очнулась в юрте кочевников. Снова она… Кейт что-то беззвучно произнесла и открыла глаза. Её взору предстал обложенный кафелем потолок и люстры, которые давали весьма и весьма тусклое освещение. Она попыталась пошевелиться, но её тело будто налилось свинцом. Повернуть голову тоже стоило немалых усилий. Наконец, когда Кейт удалось немного размять свои онемевшие руки, она ощупала место, на котором лежала. Это больничная каталка. Ох ты ж!.. Это морг? «Я что, умерла»? — с волнением думала Кейт и, едва она успела подняться, тут же ощутила колкую головную боль, которую осознала только сейчас. «Ох, твою мать… Где же я, чёрт меня раздери»?!

— Здравствуй, Кейт, — позвал чей-то сиповатый голос.

Тут только девушка поняла, что она не одна в этом странном помещении — здесь ещё находился какой-то парень, судя по всему, из юколов, ибо тоже был маленького роста и чем-то похож на пингвина. Но это было не главное, что бросалось в глаза: у него не было ноги. «Кто ж его так ухайдокал»? — думала Кейт. Всё выглядело так, будто он напоролся на растяжку. Однако, его присутствие немало успокоило Кейт: она жива. Надо только понять, куда она попала. После того, как она на дрейфующей льдине сошла на берег, холод окончательно сковал её. Кроме того, она несколько дней ничего не ела, поэтому сполна почувствовала на себе пробравший до костей мороз. Попытка позвать на помощь ни к чему не привела, да и кого можно было найти в этой снежной пустыне? Счастливица она, однако, ничего не скажешь.