Сказка без конца (и без названия) (гет)

Итак, как уже было подмечено, настоящая и полноценная Игра начинается только тогда, когда Они соберутся вместе, когда снова будут вдвоём и когда осознают, что у них за плечами уже немалое количество потерянных жизней. И тогда в наступившей полноте раскрывается могучая внутренняя вселенная, уже не разделённый надвое Космос, а скрепленный воедино инь-ян, гармоничный, мощный, самодостаточный. Тогда и только тогда всё пойдёт всерьёз, а ставки на кону будут высоки и весомы настолько, что весь мир вокруг готов будет обрушиться при неверном ходе.

Хотя мир всегда на кону, когда мы говорим об отношениях с любимыми. Ведь как горько, как невыносимо, как тяжко, например, обидеть свою половинку вольно или невольно. Гармония раскалывается, храм, что строился внутри, разваливается на куски, по сердцу бьют низвергаемые вниз обломки. Потому что это важное, это родное, это то, что скрепляет собой твой мир.

Любовь — вещь хрупкая. Но есть любовь такая, которая преодолеет всё. Такая не каждый день встречается. Она раскрывает себя только тогда, когда сойдутся две половинки… и родится вселенская большая Любовь. И только благодаря ей можно выйти из круговорота. Создав что-то бесценное, новое, необыкновенное, прикоснуться к вечности… и уйти в неё.

Но наш герой ещё не понимал этого, проснувшись той ночью. Он лишь вспомнил то, что было. Окунулся в прошлое и увидел, что они уже не раз играли в эту Игру. Раз за разом, раз за разом, партия за партией, век за веком, тысячелетие за тысячелетием… Прожитые жизни, пройденные вехи мелькали перед глазами. И масштабы этой Игры поразили его до глубины души, выбили из-под ног почву. Надо было понять и выудить из всего этого титанического объёма информации главное — что делать теперь?

Да, они уже не раз играли в Игру — и не сказать, что проигрывали, ведь каждый раз встречались, но... и вновь разделялись тоже. А он больше никогда не хотел с ней расставаться. Тем более так надолго, на годы, на десятилетия, на полжизни буквально.

Он лежал и смотрел на неё, мирно спящую рядом. На её плечи и волосы... и гораздо, гораздо глубже, туда, во внутренний Космос, в ту тихую гавань, где нашёл божество и вдохновение, которые теперь не хотел терять. Он обнял её, она легко и нежно вздохнула, но, кажется, так и осталась в узах сна. А вот он спать не мог. Чувствуя её тепло рядом с собой, он долго, болезненно и тяжело размышлял: что же делать с этой проклятой Игрой, которая каждый раз разлучала их так надолго? И так и не смокнув глаз, прижимался к ней, дорогой и любимой, но не находил себе места.

Воспоминания всё не хотели отпускать, они наваливались и наваливались, росли снежным комом и превращались в готовую сокрушить и размазать лавину, а сердце судорожно стучало, голова кипела... Одна прожитая жизнь за другой, одна история встречи за другой всё вспыхивали и вспыхивали в разгорячённом мозгу. Их было уже не две и не три, их насчитывались сотни, тысячи... Все жизни стали каруселью нестись перед глазами.

Он встал с кровати и подошёл к столу. И в свете лампы написал на листке бумаги послание. Излил, кристаллизовал свои мысли. Для неё, дорогой и любимой, несколько строчек о том, что открылось ему сегодня ночью:

Вспомнишь ли, как сообща умирали,

Склеившись пальцами рук?

И пропадали, и вновь попадали

В этот неистовый круг.

Порознь снова Игру начинали,

В точке сойтись чтоб одной.

Семь тысяч жизней, как миг, миновали -

Я снова здесь, я с тобой…

Вспомнишь ли? Вряд ли. Но мы с тобой вместе

Вот уже много веков...

Время пришло сдать последние тесты,

Выйти из этих оков.

Столько столетий прошло, и я понял,

Что мне не жить без тебя.

Нам бы с тобой только выйти на волю,

Выйти в свет вечного дня.

Как завершить этот бег? Я не знаю.

Но, верю, выход найду.

Я не отдам тебя больше, родная,

В эту лихую Игру.

Вместе нам эту игру надо выиграть —

Как? Вот не знаю пока.

Пламенем вспыхнуть ли, в бездну ли прыгнуть,

Пальцы ли сжать у курка?

А потом он выскользнул прочь из комнаты и отправился на улицу, в тёплую весеннюю ночь. Нужно было обдумать кучу вещей, не разбудив при этом её. Ведь он ей так дорожил. А обдумать предстояло многое. Многое прикинуть, многое впитать, многое решить... не каждую ночь тебе в голову вдруг падают вспоминания о семи тысячах жизней.

Поэтому надо было остаться наедине и надо было понять, придумать, выяснить... что же именно, имея такой путь за плечами, предстоит теперь делать.

И он надеялся, что его туманное, но полное ключевых слов послание пробудит какие-то мысли и в ней, что она тоже вспомнит и поймёт. И тогда... они вместе будут искать выход из этого лабиринта.

И он пропал в черноте тёплой и тихой ночи, отправившись гулять наедине с мириадами мыслей, что роились в его голове и жалили.

Он ушёл во тьму...

А она вскоре проснулась. Потянулась и, не найдя его рядом, встала с постели. Взяла листок со столика, внимательно прочла.

— Наконец-то он вспомнил, — улыбнувшись, сказала она.

А он в это время бродил по улице. Искал каркас, на который можно было бы нанизать все свалившиеся на него образы из далёкого прошлого. Ведь лавиной невозможно управлять, она сметает на своём пути всё. А он хотел для начала хотя бы загнать её в рамки. Это получалось с трудом, но он не сдавался. И искал ответы, искал силы, чтобы всё это осознать... искал себя.

Он очень хотел разобраться и найти решение.

Он не хотел больше с ней расставаться, не хотел больше её отпускать... он хотел быть с ней вечность. Он пока совсем не догадывался, что и она, она хотела абсолютно того же. Но мы-то уже с вами знаем, что она была в курсе всего происходящего. Да, она тоже видела сны о предыдущих жизнях, о прошедших их встречах, о предыдущих партиях Игры. Только пока что не хотела его этим беспокоить, хотела, чтобы он был готов, будто видя, что это будет немного шокирующей новостью.

Да, всё оказалось верно, той ночью он был шокирован. И растерян. И до того самого момента, когда над городскими крышами начал синеть рассвет, он бродил по извилистым улицам, размышляя, как же обойти Игру. Вернее, как найти из неё такой вечно потерянный в хитросплетении бесконечных коридоров выход. Отыскать ту маленькую дверцу, что ведёт вовне... как бы сказали буддисты, прочь из Сансары — в Нирвану.

Стоит ли говорить, что искал один он недолго. Когда он пришёл домой после всех скитаний, он встретил её... и её глаза были полны заботы и участия. Она заметила его обеспокоенность и нервозность, она попросила его не таить всё в себе и, услышав его рассказ, поведала, что с недавнего времени знает то же самое. И не хочет его потерять никак не меньше, чем он — её. И как бы не запутан и сложен был лабиринт, как бы ни тяжко было через него продираться, она поможет ему найти выход.

— И что же нам делать? — спросил он в итоге.

— Всё просто — пойдём к выходу, — не тушуясь, заметила она.

— Но как мы его отыщем? Где он затерян вообще?

— Мы этого пока не знаем. Но этим и интересно, — сказала она.

— Думаешь, мы сумеем его найти? Сумеем увидеть? — он по-прежнему очень беспокоился.

— Теперь-то мы знаем, что надо идти к выходу, — не унывала она, — а весь мир вокруг нам подскажет, как быть и на что смотреть. Мы теперь сами увидим эти знаки и поймём их.

— Что ж, — улыбнулся он, — тогда пошли. И будем следить за знаками.

— Пошли, — улыбнулась она. — Вместе. В вечность.