Барти Крауч-младший и покорение космоса (джен)

Рождественский ужин в Хогвартсе подходил к концу. Большинство оставшихся в замке учеников уже разошлись по своим факультетам, так что в Большом зале можно было застать лишь преподавателей и нескольких старшеклассников-старост. Между празднично украшенными гигантскими елями устало порхали многочисленные феечки, изредка перебрасываясь рассыпанными по всему залу конфетти. С парящих под потолком свечей свисали слегка ободранные во время застолья ленты волшебного серпантина.

Вдруг двери Большого зала распахнулись и в помещение вошёл высокий мужчина в серой мантии невыразимца с вышитой головой шакала на спине. Его капюшон был глубоко накинут, скрывая лицо под специальными чарами. Он целенаправленно подошёл к преподавательскому столу и выжидающе уставился на директора.

— Директор Дамблдор, возле Запретного леса был зафиксирован необычный всплеск магии. Отдел Тайн направил меня разобраться с происшедшим. Мы рассчитываем на ваше содействие, — его голос монотонно звучал из под капюшона, сводя любую возможность идентификации к нулю.

Преподаватели недоумённо переглянулись.

— Но-о... мы ничего не почувствовали, — МакГонагалл сердито нахмурилась. — Наверняка это очередная проделка Мародёров. Я сейчас же с ними разберусь.

— Какое оригинальное название школьной группировки, профессор, — невыразимец вежливо придержал её за руку, ненавязчиво направляя обратно за стол. — Но я всё-таки попрошу вас отложить наказание на потом и позволить мне самому разобраться с этим вопросом.

— Прошу прощения, мистер... — Дамблдор с прищуром посмотрел на него.

— Анубис, директор, называйте меня просто Анубис.

— Мистер... Анубис, — прищур директора стал ещё больше. — Предлагаю незамедлительно направиться к месту всплеска. Вы ведь не откажетесь от моего сопровождения. В то время как наша дорогая Минерва постарается лично убедиться в непричастности учеников.

— Как скажете, директор, — усмехнулся Анубис и, резко развернувшись, направился к выходу.

Дамблдор поспешил за ним, сжимая в руках палочку. Возле квиддичного поля невыразимец вдруг остановился, задрав голову вверх. Но прежде чем Альбус успел задать ему вопрос, Анубис вытащил из кармана портативный телескоп и приник к нему, разглядывая одну, лишь ему видимую точку в небе.

— Какие у вас всё-таки одарённые ученики, профессор, — пробормотал он, протягивая директору телескоп. — Похоже, я нашёл источник всплеска.

Альбус подозрительно оглядел стоящего рядом мага. Ему показалось, или тот действительно вцепился в прибор чуть сильнее, чем нужно. Так и не придя к какому либо выводу, Дамблдор осторожно приник к окуляру. Какого же было его удивление, когда он увидел слегка потрёпанный ковёр-самолёт с установленной на нём палаткой. Ковёр явно поднимался всё выше и выше, а в окнах палатки виднелись радостные лица небезызвестных учеников Хогвартса. По второй линзе телескопа то и дело вспыхивали названия чар и заклинаний, использованных на данном летающем средстве.

— Что... это? — директор слегка пошатнулся, но вовремя опёрся о подставленную руку невыразимца, автоматически принимая от того флакон с успокоительным зельем.

— Полагаю, очередной эксперимент ваших школьников, — Анубис осторожно подвёл Альбуса к ближайшей трибуне и усадил на неё, примостившись рядом и накрывая их обоих согревающими чарами. — Наверное, стоит просто подождать здесь, пока они не приземлятся.

— Альбус, их нигде нет! — появившийся перед ними патронус в виде кошки чуть ли не бился в истерике. — Ни банды Поттера, ни девочек!

— Всё в порядке, Минерва, я знаю, где они и держу ситуацию под контролем, — величественный полупрозрачный феникс умчался успокаивать гриффиндорского декана.

Дамблдор задумчиво посмотрел ему вслед и решительно повернулся к своему нечаянному соседу, наставив на того палочку.

— Ну, а теперь, Том, поведай мне, что же ты на самом деле тут делаешь.

— Я предполагал нечто подобное, — Анубис тяжело вздохнул и, вытащив из кармана свиток пергамента, протянул его директору.

— Неожиданно, — медленно произнёс тот, прочитав написанное и вернув назад свиток. — Но, если ты действительно все эти годы работал на Отдел Тайн, то кто тогда скрывается под прозвищем Волдеморта?

— Юджин Трэверс, — Риддл откинул назад капюшон и глубоко вдохнул морозный воздух. — Боюсь, что во всём происшедшем есть и доля моей вины, но я собираюсь исправить эту ошибку.

— Я понимаю, что в твоей юности мы не ладили, — Альбус задумчиво вертел в руках палочку. — Но если ты вдруг захочешь поделиться этой, вне всякого сомнения, интересной историей со своим старым учителем, то я не не буду возражать.

— Витиевато, как и всегда, профессор, — усмехнулся Том. — Но, возможно, вы и правы. Вместе наши шансы на успешную ликвидацию противника только возрастут. Ну так, слушайте. Как вы помните, в детстве я был озлобленным, мстительным засранцем. Все мои мысли были лишь о том, как получить власть и показать всем моим обидчикам, что их место у моих ног. И, естественно, достичь бессмертия.

Он тяжело вздохнул и уставился перед собой расфокусированным взглядом.

— Вам, магам, этого было не понять. Вы сидели в своих домах и поместьях под защитой всевозможных чар, ни разу не испытав то чувство беспомощности и собственного ничтожества, когда вокруг тебя свистят бомбы и взрываются дома. Когда ты пытаешься добраться до станции метро, чтобы спрятаться под землю, пробираясь между трупами, с укором смотрящими на тебя остекленевшими глазами. Когда тебе становиться кристально ясно, что ты точно так же мог быть одним из них, несмотря на всю твою магию.

Том с горькой усмешкой взглянул на директора. и тут же отвёл глаза, наткнувшись на его сочувственный взгляд.

— Я вполне мог стать Волдемортом, профессор. Да что там говорить, я уже почти стал им. Но ОН спас меня. Забавный, как я тогда думал, маггл, путешествующий сквозь пространство и время в синей полицейской будке. Он называл себя Доктором. И, в какой-то мере, он вылечил меня. Худощавый, слегка рассеянный, с всклокоченными седыми кудрями, он излучал столько неуёмного любопытства, позитива и радости жизни, что зародил во мне сомнения в правильности моего пути.

Риддл замолк, как бы уставившись в никуда. Дамблдор потрясенно смотрел на него, пытаясь сопоставить сидящего рядом с ним человека с тем приютским мальчишкой, которого он учил. В конце концов, невыразимец вздохнул и продолжил свой рассказ.

— Это произошло уже после моего шестого курса. Он спас меня от бомбёжек и взял с собой. Показал мне вселенную. Я видел прошлое и будущее, другие планеты и их жителей. Видел, чего достигли магглы и чего могли бы достичь волшебники, если бы реально захотели. В первый раз кому-то было до меня дело. Мы разговаривали о моей жизни, о его прошлом, о законах физики и времени, да и, вообще, обо всём. Он общался со мной на равных, философски терпя все мои выкрутасы. Вместе мы спасали целые планеты. Впервые я почувствовал, что значит искренняя благодарность, и осознал, что спасать жизни намного... хм... приятнее, что ли, чем отбирать.

Когда он улетел, вернув меня обратно, я понял, что был идиотом, невидящим дальше своего носа. Но для начала, как посоветовал он, мне надо было избавиться от негатива во мне. Приехав в Хогвартс, я почти поселился в библиотеке, пытаясь найти решение этой проблемы. И мне повезло. В самом дальнем углу Запретной секции я нашёл старинный свиток с подходящим ритуалом. Вскоре после этого мне удалось поместить большинство негативных эмоций в мой дневник, создав что-то наподобие ментального слепка личности. Моей тёмной стороны. Я был уверен, что хорошо спрятал его. Понятия не имею, каким образом он попал к Трэверсу, но тот явно находится под воздействием этого слепка.

— Теперь понятно, почему я чувствую вокруг него твою магию, — устало произнёс Альбус. — Как давно ты знаешь это, Том? И почему решил остановить его лишь сейчас?

— Пока всё происходило на чисто политическом уровне, я не вмешивался. Небольшая встряска магическому миру была бы только на пользу. Но переход к откровенному терроризму — это лишнее.

— Ты слишком изменился, Том Риддл, — взгляд Дамблдора стал цепким и внимательным. — Было что-то ещё, я правильно понял? Что-то более масштабное, чем просто общение с этим Доктором.

— Интересно... — изучающе протянул Риддл. — Возможно ли от вас вообще что-либо скрыть, профессор? Но вы правы, было... Перед его отлётом я поинтересовался, почему он выбрал меня? Почему так старался сделать из меня лучшего человека?

Альбус, затаив дыхание, наблюдал за ним. Он никогда не видел у Тома такого выражения грустной нежности. Так сентиментальные люди вспоминают своё счастливое детство. Мягкая полуулыбка как бы осветила его лицо, сглаживая немного резковатые черты и делая его ещё более привлекательным.

— Вы когда нибудь видели далеков, профессор? — голос невыразимца резко вернул Альбуса в реальность. — Хотя чего я спрашиваю, конечно же, нет. Поверьте, вы немногое потеряли. Одноглазые мозги с щупальцами, закупоренные в свои панцири, как в консервные банки, и признающие лишь одно слово «уничтожить», —

говоря всё это, Реддл достал палочку и начертал в воздухе иллюзию далека как с закрытым, так и с открытым панцирем. — Все далеки — это искусственно созданные солдаты, имеющие лишь одну цель — полное уничтожение противника. Я видел, как они играючи разрушали целые планеты, как стирали из истории вселенной их жителей. Не испытывая при этом никаких эмоций, словно роботы, слепо выполняющие программу.

Повинуясь движениям палочки Тома, перед взором Альбуса возникали и разрушались целые миры, тысячи существ теряли свои жизни в лучах из орудий далеков, и повсюду звучал странный механический голос: «уничтожить», «уничтожить», «уничтожить». Вдруг, в одно мгновение, всё исчезло, оставив Альбуса пребывать в глубоком шоке.

— Я напомнил Доктору создателя далеков, — Риддл внимательно взглянул на своего бывшего учителя и протянул ему ещё один флакон с успокоительным. — Его звали Даврос. И он тоже был ребёнком войны, испуганным, потерянным, отчаянно цепляющимся за свою жизнь. Я как бы взглянул на себя в зеркало. И увиденное напугало меня. Очень напугало, профессор...

Вдруг он резко замолчал и уставился в небо. Дамблдор проследил за его взглядом и увидел пылающий шар, летящий по направлению к озеру и виляющий из стороны в сторону. Среди пламени угадывались очертания палатки. Переглянувшись, оба мага, не сговариваясь, вскочили с места и со всех сил бросились за ним.