Кагами Тайга. Не только баскетбол (джен)

Я прикупил цветов по дороге. В качестве извинений, видимо: за месяц старшей школы я впервые выбрался сюда. Надеюсь, мама не сильно расстроилась. На кладбище было довольно пустынно — Золотую неделю люди предпочитали отметить путешествием, неважно, по Японии или заграницу. Коки уехал к родным, Чиаки, Широ, Такеши, Ютаро — все отправились в семейные путешествия, Дзю умотал в одиночестве к корешам в Нагою, Куроко дома заперся, пользуясь перерывом и восстанавливая силы после интенсивных тренировок. Я же в последний день апреля отправился навестить могилу Кагами Шизуки. После переезда в Японию я завел традицию хотя бы раз в пару недель, а обычно чаще, приходить к ней, но последний месяц вышел настолько безумным и выматывающим, что было откровенно не до того. А теперь, когда есть время, я хотел поделиться с ней всеми глупостями, что совершил и собираюсь еще сделать в этой жизни.

Первый классный час прошел странно — несмотря на прочитанную инструкцию и советы других учителей, я сам не очень понимал, зачем нужно это время. Поэтому коротенько рассказал, в какую дыру мы провалились, когда нашим классным стал Тююма, насколько я усугубил дело, устроившись помощником, и куда собственно мы катимся по итогам первых трех недель в школе. В полнейшей тишине назвал имена семи учеников с худшей успеваемостью и наибольшим числом замечаний и сообщил, что они теперь будут ежедневно заниматься дополнительно, даже в выходные, в течение двух недель. Вякнувшим было про клубы и свои дела я сообщил, что если на тестах после золотой недели они не покажут прогресса в учебе, я буду вынужден отстранить их от внеклассной деятельности, а также лично познакомиться с их родителями и сообщить об имеющихся проблемах.

А потом Дзюмондзи, чудом и дружеской помощью не попавший в список, добавил, насколько будет «приятно», когда отчитывать родителей за воспитание отпрысков придет наш ровесник — отличник, староста, спортсмен и совершенно самостоятельный молодой человек (у меня в голове в этот момент почему-то прозвучало «Спортсменка, комсомолка и просто красавица!»). Представив воочию, что будет после моего визита, ребята закивали, что уж лучше пусть родители не знают, с кем учится их ребенок, а то достанут сравнивать. Я не стал напоминать, что я все равно увижусь с родными каждого из них в начале следующего календарного года, так как беседы с родителями и опекунами наверняка повесят на меня. Сначала пусть привыкнут к моему бестолковому руководству, потом будем расхлебывать проблемы. Правда, известие, что куратором группы и репетитором будет Куронума, едва не отправило слабонервных к праотцам, но это мелочи.

Я же преследовал дополнительную цель, кроме повышения уровня знаний. Савако — ребенок закомплексованный и одинокий и при этом очень положительный. Я надеялся, что помощь в учебе сблизит ее хотя бы с некоторыми из одноклассников. Что ж после золотой недели посмотрим, вышло из моей затеи что-нибудь. Куронума сразу же согласилась выручить меня и подтянуть одноклассников в учебе, и даже сказала, что я могу и следующую группу к ней отправить, потому что ей будет полезно — девушка еще со средней школы мечтает стать учителем. Так что тут я мог быть спокоен.

А вот выволочка в учительской за внезапную тревогу прошла куда как громче и интенсивнее, правда внезапно окончилась почти так же хорошо, как классный час. Часть учителей во главе с Анезаки-сенсей требовали уволить и исключить бунтаря и хулигана, я же акцентировал внимание на смягчающих обстоятельствах. А именно: что на все здание школы только две карты эвакуации, что несмотря на прочитанную инструкцию по безопасности, дети не знают, куда идти и где ближайший выход, и что будь это не учебная тревога, мы вполне могли не досчитаться учеников. Меня поддержал Гай-сенсей, внезапно сбросивший маску шута: он серьезным тоном сообщил, что некоторые ученики вообще не стали эвакуироваться, решив, что все обойдется, и их это не касается. В другом классе ученики пострадали при попытке целой толпой выйти из кабинета, сломав при этом дверь. А Суга-сенсей отметил, что некоторые учителя вместо того, чтобы направить учеников в условно безопасное место и вообще руководить эвакуацией, стали собирать свои вещи. В общем, стихийная проверка выявила кучу дыр в головах учеников и даже учителей.

Под конец дебатов учительница английского выглядела как рыбка на суше: глаза больше монеток в 500 йен, рот то открывался, то закрывался, а сама она едва ли помнила как дышать. Но добил ее, да и меня, Горо-сенсей, всю дискуссию хранивший молчание, а потом внезапно сообщивший, что это неожиданная учебная тревога очень полезна для школы. Директор, выслушав все стороны, назначил мне штраф за самодеятельность и приказал за Золотую неделю исправить обнаруженные косяки. Нам вменялось во время следующего классного часа еще раз рассказать ученикам об эвакуации, о свершенных ошибках, причем директор настоял, чтобы мы и косяки педагогического состава рассказали. На возмущенное: «А как же авторитет учителя?», директор, слегка изменившись в лице, уведомил, что об авторитете мы будем рассказывать, если из-за ошибки какого-нибудь идиота, пострадают дети, которых нам доверили. После отповеди мне стало до безумия интересно, а как же при таком директоре у нас пятнашки с тренером.

Ларчик просто открывался — директор дружил с Такедой-сенсеем еще в школе, и потому согласился помочь дочурке друга, а после — прикрыть ее отсутствие. И не стал нанимать на это место другого, хотя старые друзья обсуждали этот момент, благо второгодки сами выпутались. Танаку-сана жаль, с таким коллективом управляться, врагу не пожелаешь. Но я особо не задумывался над проблемами начальства, дети, учеба, клуб и издательство по остаточному принципу отнимали до черта сил. Мы и на каникулы не должны были прерывать тренировки, вот только Тююма буквально в последний день ухитрился создать что-то ядовитое и летучее, так что школу закрыли и вызвали специалистов. Заодно выяснил, что химик из очень обеспеченной и уважаемой семьи, которая не бросила на произвол судьбы «черную овцу», а практически под него одного основала нашу школу.

Конечно, в итоге по разным причинам (причем деньги были отнюдь не так важны, как обычно в этом деле бывает) примазалось еще немало соучередителей, но факт остается фактом: своим существованием школа обязана Тююме. Поэтому директор спокойно набирал людей со сдвигами в мозгах — какие-то то ли родственники, то ли друзья, то ли должники той семьи все прикроют, всех заткнут, да и расходы за разрушения химика оплачиваются кланом Хоукай, из которого была его мать. Впрочем, его последнюю разработку, выдворившую нас из школы, кажется, взяли на разработку товарищи военные, которых официально нет в стране согласно девятой статье конституции. Так что вполне возможно, что такая лафа долго не продлится: Тююму-сана переманит военное ведомство, а мы останемся без покровителя. Я серьезно задумался, а так ли плохо с подрывником, если это дает такие пряники в итоге?

Перед праздниками позвонил Исанэ-сан, с которым в Японии мы почти не пересекались, он только сообщал по телефону как протекает судебный процесс, да и осведомлялся, в порядке ли я. А в этот раз он настоял на личной встрече. Дело Стивенсона не стали затягивать, его приговор огласили на днях, на закрытом слушании — требование его экс-компаньонов. Мне было глубоко фиолетово, главное, чтобы его засудили на как можно больший срок. Лео Стивенсону дали 8 лет в колонии общего режима, это было единогласное решение суда присяжных. Что пришлось сделать, угрожать или подкупать или еще что, чтобы так вышло — это мне тоже было фиолетово.

— Мне нелегко говорить тебе, Кагами-кун, но я не считаю себя вправе умалчивать подобную информацию, — поверенному было очень неловко говорить, он не поднимал глаз от чашки кофе. — Стивенсон-сан в зале суда вышел из себя, стал бросаться угрозами, что засадившие его будут умирать в муках и тому подобное. Ему не дали многого сказать, но кое-что он крикнуть успел. «Я скормлю предательского выродка собакам!».

О как. То есть, этот козел еще и меня считает предателем. Сволочь.

— Я считаю, что это временное помутнение, и тебе нечего опасаться, — тут же заверил меня Исанэ-сан. — Но подумал, что тебе лучше рассказать это.

— Спасибо, что не стали меня «щадить». Я предпочитаю владеть информацией, — я не знаю этого человека, но его поступки говорят сами за себя. И учитывая натуру Стивенсона, я не сомневался: злобный урод будет мстить, если получит такую возможность. — Он будет подавать на апелляцию? Ему это позволено? Сколько ему могут скосить?

— Это в принципе реально, — задумался законник. — Но максимум срок уменьшат до пяти лет.

На кладбище я вспоминал произошедшие события, рассказывал об учениках и учителях, высказывал сомнения, жаловался и вообще выговаривал могильному памятнику все, что в душе накипело. Потому что быть старостой в моем классе означает выкручивать мозги, разруливая конфликты на почве непонимания, и при этом не дать одноклассникам просто отгородиться друг от друга. Кроме того, мои выделяющиеся из серой массы подопечные нередко становились предметом насмешек других студентов, и вправление мозгов ущербным стало основным внеклассным занятием нашей банды. Освободившись от распиравшего меня изнутри раздражения и недовольства, я вздохнул свободнее. Это хорошо, я вряд ли смогу вернуться в ближайшее время — вызвался тянуть отстающих по английскому, алгебре и геометрии и сам просил у Куронумы занятия по древне-японскому языку, благо историю мне постоянно начитывает брат. Так что на нытье у меня лишь этот вечер — завтра в городской библиотеке буду вколачивать умение думать в головы, которые забиты чем угодно, но не учебой.

Рабочие будни начались с тестов — каждый учитель по какой-то неведомой причине решил, что за неделю мы просто обязаны забыть все, что учили три года в средней школе и месяц в старшей. Логика, ау? С другой стороны так сенсеи были лишены сомнительного удовольствия расшифровывать ребусы, когда одно слово выражает предложение, а то и несколько, слушать восхваления очередного игрового персонажа, диалоги с куклой, теории о любовных треугольниках, квадратах и прочих геометрических фигурах и прочую чушь, которую им впаривали ученики 1-б. Но тесты не освобождали их от внезапного стриптиза, невидимости, девочки-мальчика, а также целой группировки жутких взглядов, к которым я примазался чисто похулиганить. Просверлив дырки в каждом учителе, я успокаивал свою дурашливую натуру и на тренировках был достаточно собран и серьезен. Причем на всех, и с командой, и с мальчиками. Дети развивались в пределах нормы, но тренировочный план пришлось обсуждать с медсестрой в их школе, а после и корректировать. Конечно, это было разумно и рационально, но меня не оставляло подозрение, что эти попугайчики-неразлучники просто заманили меня к себе в школу с неизвестной целью, но, глядя в эти большие честные и грустные глаза, вменить я ничего не мог. Тряпка я.

Я точно однажды превращусь в суслика. Или рыбку. Или в статую с квадратными глазами. Поздравил с днем рождения Дантэ — так он в слезы ударился, никак успокоить его не могли, Коки даже предположил, что он праздник не любит. Оказалось, все проще — ребенка с днем рождения раньше только мамы поздравляли. Прониклись все, даже весь из себя крутой и невозмутимый Дзюмондзи бубнил что-то сочувственно-поздравительное и похлопывал Датэ по плечу. Как наиболее общительный из нашей банды, Коки на ушко сообщил остальным одноклассникам, что у поклонника вижуал-кея праздник. Поздравляли долго, громко и без подарков, но зато искренне.

Широ сделал адекватный доклад-предложение по поводу сайта, так что дело пошло на баррикады. Я уже договорился с ним выкладывать там вырезки из баскетбольных матчей в рекламных целях, остальные клубы пусть сами клянчат. Разумеется, консервативная, гипер-опекающая и ни во что не ставящая свободу учеников часть учителей снова была против. Но их было удивительно мало, большая часть враждебной коалиции решила на сей раз воздержаться, и директор в итоге одобрил проект, а Исида-сенсей, учитель экономики, отбивавшийся до последнего, обрел ярмо клубного руководства, ибо против назначения Аянаги-сенсея был почти весь педсостав, догадывавшийся, насколько бесполезным он будет. Широяма стал носиться по кабинетам, искал администраторов и модераторов, переговаривался с клубами, особенно с видеоклубом и клубом журналистики, дабы на сайте были самодельные мини-фильмы и виртуальный аналог школьной газеты. Друг настолько погрузился в дело, что я не удивился, услышав однажды: «В тебе пылает Сила Юности, Широяма-кун!» Кажется, матчи команды по амефуто тоже будут выкладываться на сайте. Надеюсь, им хватит мозгов провести нарезку, дабы не предоставлять будущим противникам лишней информации.

Кстати, про американский футбол. Дзюмондзи внезапно попросил меня о личном разговоре. Я ожидал чего угодно вплоть до сообщения, что он решил бросить школу и присоединиться к друзьям, ремонтирующим мотоциклы в Нагое. Но не того, что бывший хулиган заинтересуется клубом американского футбола. Почему не баскетбол?! Потому что не может без стычек и драк, а в баскетболе каждый тычок — нарушение. Почему не дзюдо, сумо и что там у нас еще есть? Потому что наслушался моих разглагольствований про команду. Я не стал напоминать, что вообще-то капал на мозги брату, а не ему, Чиаки или Широ. Куроко капать на мозги вообще невозможно, он сам кому угодно их чем угодно зальет.

— Один вопрос — причем тут разговор тет-а-тет? Мог бы и при всех сказать, — нет, я все же многого не догоняю в этой жизни.

— Там набор уже закончен, — шаркнул ножкой Дзю. Не понял, он что, хочет, чтобы я сходил и убедил принять его в команду?!

Нет, слава богу, нет. Но спросить у Гайтору-сенсея, не называя имен, возможно ли вступить в клуб сейчас — это было бы очень здорово. Гай смотрел на меня, как на призрак любимой бабушки, отжигающей канкан на столе директора, но идею уловил и посмеялся, что кто-то считает время вступления поздним. Испытание можно пройти в любой день после тренировки, так что после собственного сеанса истязаний я поплелся узнавать, как там друг. Прошел, с трудом, но прошел — ему так сказали. А потом строго между нами Гай сообщил, что результаты у Дзю очень неплохие, просто главным в тесте было проявить силу воли и не сдаться, каким бы недостижимым не казался результат. Одноклассник до тестировался до обморока. Два остолопа, что Гайтору, что Дзюмондзи, правда, первый заверил, что кроме вступительного он так своих подопечных не истязает, иначе они соревнования продуют.

А я после этого дозрел до обеденной лекции, в которой призывал одноклассников жить на полную мощность сейчас, ибо юность — лучшая пора для безумных решений. Рискнуть, попробовать себя там, где давно мечталось, пока есть свободное время, пока не давит груз ответственности, потому что лучше сделать и пожалеть, чем сожалеть, не попробовав. В общем, лекция удалась в лучших традициях школьных драм о сложном и алогичном подростковом периоде, меня даже слушали. Последствия спонтанного выступления я осознал позже, когда пришла мать одного из первогодок и закатила скандал, что ее сын вместо того, чтобы тихо-мирно сидеть целыми днями за учебниками, вступил в компьютерный клуб. Широ описал парня как очень полезного в их деле высоких технологий, но совершенно неспособного противостоять любимой мамочке, так что я поперся принимать удар на себя, недоумевая, каким магическим образом мог повлиять на некоего Юкимицу Манабу, если я его в глаза не видел, а мозги полоскал одноклассникам?

— Он должен посвятить себя медицине! Почет и уважение окружающих ему будут гарантированы! Не смейте ломать моему мальчику жизнь! — черт возьми, это не женщина, это оружие массового поражения.

Я прятался от цунами «Юкимицу-сан» под столом, вместе с Куросаки-сенсеем. Рядом лежал Гайтору-сенсей. Вякнувший о Силе и Пламени Юности отважный физрук получил степлер в лоб и отправился отдыхать. Я сначала тоже попытался остановить катастрофу, но меня даже слушать не стали, по принципу, мышцы есть — мозгов нет. А после Куросаки-сенсей, обидевшись на не оценившую его рыжую шевелюру мадам, сказал что-то нелицеприятное, и мы запрыгали сайгаками, ибо уважаемая домохозяйка обнаружила слишком много лишних предметов на столах и разразилась грозой, стреляя вместо молний карандашами, ручками, подставками для письменных принадлежностей и прочим канцелярским хламом. Анезаки-сенсей в любимой роли опекающей мамочки против настоящей сумасшедшей мамочки — страшный поединок, грозящий самоликвидацией барабанных перепонок всех присутствующих. И надо было Горо-сенсею пробиться под наше убежище и потребовать от меня взять бремя ответственности и спасти остатки учительской. Нашли, черт возьми, крайнего! А спорить с начальством опасно, даже если оно не говорит «хо-хо-хо».

— Почет и уважение ему будут гарантированы в любом случае, если к нему будут прилагаться атрибуты успешного человека! — использовав всю силу легких, переорал обеих женщин и даже пару секунд наслаждался тишиной.

— К тому же, пометка о клубной деятельности повышает шансы при поступлении в рейтинговые вузы, — так, куй железо, пока горячо. — И почему вы решили, что если Юкимицу-кун станет программистом, его не станут уважать?

— Это ненадежно!

— В наш век информационных технологий?! Да толкового программиста с руками оторвут!

Наконец, мне удалось достучаться сквозь броню непередаваемого скепсиса Юкимицу-сан, и пошла более-менее конструктивная дискуссия. Спорили мы долго, шумно, со вкусом, даже периодические комментарии окружающих не особо отвлекали. Оставшиеся уроки, тренировку — я все пропустил, но таки уговорил мадам дать сыну шанс. Сынуля, кстати, просидел этот концерт под столом директора, прикидываясь мусоркой. Мы ему вроде как поверили, но я предупредил, что следующее выступление на нем, а попробует спрятаться — и будет отжиматься отсюда и до выпускного вечера, которые проведет так же за отжиманиями. Проникся, пообещал, что будет проблемы разруливать лично, не прячась за такие широкие и удобные учительские спины. Поживем — увидим.

Жизнь вроде вошла в русло, как учителя вспомнили о тестах, которые собрать собрали, а про результаты дружно забыли. Никто им не поверил, но промолчали, и лишь позже на собрании в учительской я узнал, что эти чертовы тесты по непонятной блажи положили на сохранение в стенной шкафчик, от которого не смогли найти ключ. Брешут ведь, гады, небось, просто забили на проверку. Сумасшедшая школа, больные учителя. И я как вишенка на торте. Результаты были для меня ожидаемые, пятеро из «семерки отстающих» обскакали полкласса, и народ зашептался о «магии Садако». И у Куронумы появилась приятельница — Есида, прирожденная спортсменка, никуда не вступившая просто потому, что так и не смогла выбрать. Честно, хотелось как королю Джулиану запрыгать и заорать: «План удался!» но, увы, это несолидно для верзилы моих габаритов.

В один из теплых майских деньков во время перерыва, когда я шел из учительской, меня отловил Чиаки и попросил совета. Друга пригласили в театральный клуб. Я еле удержался от шокированного вопля: кроме нашего класса народ в основном его боялся и расползался по стеночке при появлении, а тут нашелся целый клуб умных людей?! Театральный клуб кроме того! Разумеется, я посоветовал ему попробовать, если его не отвращает сама идея. Чиаки тяжко вздохнул, а потом шепотом сказал, что подслушал настоящую причину, зачем он им нужен. Минуту я был в зависшем состоянии, а после потребовал объяснить, какого черта произошло.

Эти второгодки трещали в школьном дворике, вроде как укрывшись за кустами, но не учли, что обсуждаемый будет искать карандаш буквально в двух шагах от этих кустов. Вычурные «крысавцы» искали защиты от дзюдоистов, с недавних пор сильно злых на театралов, и решили, что устрашающий Рюджи вполне подходит на роль охранника. Естественно, ребенок расстроился, но то, что он пошел искать меня, неслабо удивляло. Мстить Чиаки не хотел, но и проигнорировать он не мог, слишком обидно стало. Ну и пошел переложить тягость решения на мои плечи. Обломался, я староста, а не нянька, пусть из-за поведения некоторых чокнутых и складывается иное впечатление. Поэтому посоветовал сегодня не отвечать ничего, пойти домой, обдумать, чего именно он хочет, а там и я помогу чем смогу.

В тот день на тренировке я был страшно рассеянный, за что схлопотал порцию «бостонского захвата краба», проклял умника, научившего эту бестию приемам из реслинга, и дома больше походил на вяленую рыбу. Может зря я так? Может, надо было сразу указать, что что-то нечисто с этим конфликтом с дзюдоистами? Капитана клуба мы как-то видели издали, грозный старшеклассник не выглядел добродушным мишкой, но одно то, с какой собачьей преданностью к нему относились остальные члены клуба, говорило о многом. Отец и командир, может и не самый сильный, но достаточно авторитетный, чтобы группа физически развитых подростков с бушующими гормонами вела себя в пределах разумного. И все же Чиаки не дурак, пусть с социальными навыками у него плохо, он додумается выяснить, что там с этим конфликтом. Главное вовремя упасть ему на хвост, я хочу лично объяснить уродам, почему не стоит плохо обращаться с моими друзьями.

Но падать не пришлось, Рюджи еще до уроков подошел и попросил помочь узнать, что не поделили клуб дзюдо и театральный кружок. Из-за этого во время перерыва вместо спокойного обеда поперлись с ним к второгодкам, искать вчерашних визитеров, но по пути напоролись на заговорщиков в тех же самых треклятых кустах! Медом что ли им там намазано?

— Пометка на будущее: информацию надо искать в кустах, — буркнул я, устраиваясь в зеленом уголке поудобнее.

— Скорее уж, не разговаривать на опасные темы возле кустов, — ответил мне друг.

Но вскоре стало совершенно неважно, насколько неудобно изображать из себя шиноби на разведке, потому что три болтушки говорили именно на нужную нам тему. И от этого желание подправить им мордашки росло. Капитана дзюдоистов оклеветал его бывший парень, один из этих трещоток. Причем облил такими словесными помоями, что боевые товарищи не сдержались, несмотря на строгий запрет старшего по званию не вмешиваться и козней против театрала не строить. Пока все ограничивалось словесными наездами, но троица опасалась перехода к более радикальной мести и искала защиты. За-ши-бись.

Мы молча выползли из укрытия и вернулись в класс, чуток пришибленные свалившейся информацией. Что делать? Вернее, что будет делать Чиаки, и как убедить его не быть слишком мягким? Любопытствующие друзья, получив в ответ: «загнем извилины под правильным углом и расскажем», отстали. Хотя Коки всю тренировку косился в мою сторону, а я усиленно размышлял, как нас угораздило втянуться в Санта-Барбару местного разлива и успеем ли мы вылезти из нее до кульминации. Вечно не замечать эти разборки капитан не станет, а что будет тогда — страшно представить. Вечером позвонивший Рюджи сказал, что ему нужен тайм-аут чтобы понять, надо ли вмешиваться. Перерыв так перерыв, мне же лучше — 18 мая уже на носу.

И неожиданная преграда к Межшкольным в лице длинного игрока из Сенегала. Видя фотографию длиннорукого и длинноногого иностранца, я невольно задумался, а встречу ли я еще противников, на которых буду смотреть снизу вверх? Черт, мне срочно нужна разведывательная группа! Иначе Зимний Кубок нам в этом году не светит, про летний чемпионат вообще молчу. Ладно, разберемся, Широ освободится от первого завала с сайтом, войдет в колею — тогда и спрошу, кого можно попросить в разведку и за какую цену. А пока мы выкладывались на тренировках, тренер гоняла нас с Куроко по отдельной программе, и чем больше времени проходило, тем лучше я понимал, почему ее приняли как тренера. Опыта у Айды-сан было немного, оно и понятно, но прирожденный талант, энтузиазм, старательность и стремление к совершенствованию перекрывали почти все. Но приемы реслинга для наказания — это чересчур…

Готовясь к отборочным, я почти упустил из виду историю с Чиаки, но был введен в курс дела, когда Рюджи в рамках изящной подставы, предстал перед теми второгодками как новобранец клуба дзюдо. Их шокированные напуганные лица, запечатленные, конечно же, мной, до сих пор греют душу. И друг счастлив: в клубе капитан сразу тумаками разъяснил всем недалеким, что бояться человека из-за внешнего вида недостойно мужчины и взялся лично натаскивать Чиаки. Так что освобождался от занятий он еще позже нас, но мы с Коки и Широ честно ждали и его, и Дзюмондзи, которого уже не пробивал тик от воплей про Силу Юности. Человек ко всему привыкает, а если эти кличи помогают Гаю быть отличным сенсеем и тренером — пусть орет хоть до хрипоты.

А после частенько заваливались к Хигураши-сану и голодные после тренировок нагло объедали его, съедая мега-порции минут за 15. Мужчина ворчал, но в целом он был обычно нам рад, так как Коки и Широ никогда не могли доесть всю плошку, так что на две кастрюли, прикидывающиеся тарелками, мы стабильно скидывались, а потом так же стабильно доедали. В первый раз, когда я без задних мыслей доел за мелким, ребята выпали в осадок. Смущенный брат объяснил мне заморочки японского менталитета с «непрямым» поцелуем и прочими тонкостями.

Я выслушал. Почесал в затылке — и доел еще и за Широ. А после, глядя в квадратные глаза, сообщил, что раз они такие брезгливые и щепетильные, то мне же больше достанется. В следующий визит двое уставших спортсменов-троглодитов доели все сами, я даже клювом щелкнуть не успел. А теперь мы иногда издеваемся над посторонними дружным поеданием одного яблока (ибо дорогие они, аж жуть), по фонтанчикам крови вычисляя извращенцев, убежденных, что что-то с нашей пятеркой нечисто, ибо просто друзья так себя не ведут. Пятеркой потому, что Куроко не замечали в упор, да и не ходил он с нами, после школы предпочитая Маджибургер и его ванильный шейк. Ну, каждому свое.

Рано или поздно, но ожидание подошло к концу. 18 мая нас освободили от занятий, так как в десять у нас была игра с академией Шинкье и их приглашенным игроком из Сенегала Папа Мбай Сики. И первое, что сделала эта каланча — столкнулся с Куроко на площадке и поднял его на руки со словами: «Детям на площадку нельзя».

— Кто-то должен был его привести… Это игрок! — капитан команды так забавно удивился, что не смеяться было невозможно. А уж перекошенное лицо сенегальца было бесценным. И у меня не было в руках фотоаппарата! Жизнь жестока.

— Игрок?! Поколение чудес проиграло ребенку? — и с очевидным недовольством продолжил, — я разочарован.

Эти чудики так смешно расстраивались напоказ, что Кайдзё оказались не так сильны, как они ожидали, что вместо гнева я расплылся в улыбке. На вопрос Коки я, фыркая, прошептал, что наши соперники обижаются как дети, и меня тянет их конфетками угостить. Отсмеявшись, мы начали игру с хорошим настроением, которое тут же сошло на нет. Я проиграл вбрасывание, ростом не дотянул. И когда этот Сики бросил обычный двухочковый, я не смог его блокировать! Интересно, если бы Мизумачи с его ростом в 203 сантиметра был баскетболистом, он был бы такой же проблемой? Представив, как Мизу выпрыгивает из формы прямо на игре, я снова заулыбался. Кажется, противники приняли меня за дебила. Обидно, досадно, ну и ладно.

Этот дылда еще и трехочковый Хьюги ухитрился блокировать! Это действительно что-то! На скамейке ребята обиженно бухтели, что нечестно использовать иностранных легионеров. Видя, как к ним разворачивается капитан команды противников, я поспешил вмешаться:

— В этом нет ничего нечестного!

— Аники? — недоумение на лице брата выглядело действительно забавно.

— Это не запрещено правилами. Но сам понимаешь, если твоя школа пригласила иностранца специально играть в баскетбол, значит в тебя не верят, — о, как перекосило лицо Танимуры-сана. Надо нагнетать дальше. — Это оскорбление, которое наносит администрация школы своим студентам. Если бы в Сейрин вели такую политику, я бы перевелся тут же, не смог бы учиться у людей, которые меня не уважают.

И закончив поистине длинную тираду, каким-то чудом уложившуюся в секунды, я вернулся к команде, получив дежурный подзатыльник от Хьюги-сана. Что ж, что-то мы со всеми этими шуточками расслабились, а ведь я так хотел опробовать на Сики то, чему меня научил Митобе-сэмпай! Он возился со мной суммарно уже больше двух недель, показывая, как нужно прессинговать противника, особенно концентрируясь на противнике более высокого роста. Но ничего, после этой игры я все равно не отстану, выясню, что делать против маленьких и юрких! Я же баран, упрусь рогом и все мне нипочем.

Я радовался как ребенок каждому промаху Сики, тем не менее понимая, что Касамацу бы этим не сильно помешал. Ему бы определенно хватило мозгов резким движением выйти из зоны опеки и бросить мяч издалека. Сенегальцу же не хватало умений, а его команду, разозленную моими словами, еще больше бесила его видимая бесполезность, о которой уже начали кричать с трибун. А уж когда дали отмашку нашему с Куроко тандему — о, лица противников умоляли запечатлеть их на пленку. Фантома сильно разозлило пренебрежительное «ребенок», которым его продолжал называть Папа, так что он отрывался по полной, недаром тренер увидела в его глазах ярость близкую к жажде крови. Так что первый тайм мы закончили с приятным душе счетом восемь — двадцать три.

На перерыве Айда-сан подтвердила то, что все мы успели заметить подсознательно — остальные игроки академии играть, кажется, разучились, все пасы вели к сенегальцу, атаковал практически он один. Так как Куроко не мог долго использовать свою невидимость, его посадили на скамейку. Так что игра свелась к моему противостоянию с иностранцем. После тайм-аута Сики-кун словно проснулся, мне стало труднее его опекать, он будто перестал чувствовать давление, что взбесило меня не на шутку. И что-то изменилось, будто эта злость дала мне… пружины? Я определенно стал прыгать выше, уже был способен заблокировать его бросок, хотя в начале игры я даже ногтем мяча не коснулся. Это было странно. Мне совершенно точно надо навестить Цубаки-сенсея после игры, провериться.

На последних пяти минутах в игру вернулся Куроко, и я снова едва удержал желание завопить про магию вне Хогвартса. Доведут они меня когда-нибудь — встану посреди площадки и проору. И плевать, что потом меня в психиатрическую лечебницу отправят. Несмотря на все усилия противников, мы победили. После игры Папа Мбай Сики подошел и достаточно вежливо попросил выкладываться на полную в следующих играх, но не успел я ему это пообещать, как он заорал, что я дурак и не понял, что он имел в виду, что не собирается проигрывать в следующий раз. Мне снова привиделся обиженный ребенок, особенно когда его капитан за шкирку уволок. Поржав и спросив, нет ли у кого конфетки, угостить «малыша Сики», я получил очередной подзатыльник от капитана и неожиданное одобрение Куроко. Сильно его задели «ребенком», сильно…

После успешной игры я как мог быстро откланялся и рванул к врачу. Цубаки-сенсея мой визит не обрадовал, понимал, что просто так я к нему не приду, если не осмотр. В этот раз внимание врача сконцентрировалось на нижних конечностях, и результаты были не самые приятные — моим ногам сложно выдерживать такие нагрузки, слишком высокие и сильные прыжки, и дело усугублялось темпом развития. Если бы я так улучшил прыжки хотя бы в течение недели — все было бы нормально, но в нарушение всех законов физиологии я сделал это за сорок минут на одной силе воли. Цубаки-сенсей-старший позже рассказал, что было много спортсменов, которые вот так на силе духе превосходили все резервы и заканчивали на больничной койке с невозможностью заниматься спортом в дальнейшем.

Так что доктору пришлось прописать мне какие-то занятия в бассейне, которые должны в щадящем режиме подготовить мои мышцы к нагрузкам. Эх, где я на все время найду? А ведь мне все еще надо разведчиков найти… Тренер, конечно, старается, но ей и так нелегко, уже не хватает косметики круги под глазами маскировать. Да и остальные это заметили, только капитан сказал, что в прошлом году ей было еще тяжелее. На кой-черт тащить все на себе, почему нельзя найти менеджера, скинуть слежку на кого-нибудь другого и так далее?! Самое смешное, что вопрос с поиском информации решился достаточно просто — в нашей школе был детективный клуб, маскирующийся под кружок журналистики. Нет, школьную газету они выпускали, раз в месяц, но искать информацию, следить за объектами и фильтровать слухи они могли и просто из любви к искусству.

Так что к просьбе собрать информацию о предполагаемых противниках нашей баскетбольной команды они отнеслись весьма положительно, несмотря на отсутствие стимулов: им было приятно, что кто-то признал их незаурядные таланты. Хорошие ребята, и пусть Мидзуки слишком горит энтузиазмом, но Момидзи-сан умеет держать своих ребятишек в узде. И уже на следующий день мы получили записи о тренировках наших следующих соперников. Как они туда просочились — секрет фирмы, но они явно веники не вяжут. Тренер, конечно, сначала наорала за излишнюю инициативу, но потом признала информацию полезной, так что я почти вздохнул спокойно — трехкратную нагрузку, несмотря на вчерашний матч, она мне не отменила, так что пришлось ползком добираться до душевой, а потом по стеночке до выхода из школы. Коки уже ушел домой в компании Широ, я попросил брата потренировать мальчишек за меня, ибо сил и времени не хватало. Впрочем, Дзюмондзи и Чиаки вообще еще от тренировок не освободились.

А мне предстояло первое занятие в оздоровительном медицинском центре, куда меня приткнул Цубаки-сенсей. Туда я вошел почти Homo erectus-ом, но именно что почти. Девушка-тренер, ведущая группу лечебной физкультуры в воде, долго смеялась над моими шатаниями из стороны в сторону, ибо качало меня на глиняных ногах, как былинку на ветру. Думаю, при моих габаритах это выглядело действительно забавно. Иноэ-сан была мастером своего дела, после обычной ходьбы в воде да нескольких упражнений я будто заново родился. Или это так повлияла компания молодой и красивой девушки? Хотя о чем это я, с моим-то диагнозом. Эх, бывают во Вселенной казусы, а в жизни — обломы! Но надо радоваться, что мир знакомый и тело нормальное. Оказался бы после техногенной катастрофы с шестью руками, тремя ногами и без головы — и как бы выживал?

На следующий день я лицезрел клип с нашей игры на сайте школы Сейрин. И там же обнаружил ряд видео о школьных клубах, театралы так вообще целую постановку засняли. И суровые дзюдоисты, записавшие на камеру несколько поединков, и сумасшедшие амефутовцы с боевым кличем «Во имя Силы Юности», и даже работы клуба кройки и шитья — видео, фотографии, комментарии студентов и преподавателей и так далее и тому подобное. Сайт мне нравился все больше и больше, о чем я не преминул сообщить другу за обедом. На вопрос, откуда у Широ видео с нашей игры, беляк назидательно сообщил, что места надо знать. А потом, отсмеявшись над нашими вытянутыми физиономиями — кроме Куроко, у него выражение вообще редко меняется — пояснил, что у него есть знакомый студент, сильно ему задолжавший. Вот и бегает теперь, отрабатывает долг, выполняя мелкие поручения вроде видеосъемки матчей.

Нарезку же в клип сделали наши умельцы из видеоклуба, причем Отавара-сан, глава клуба, поставил перед фактом, что как только игра будет в удобное время — они сами пойдут снимать, ибо ему не по душе пришлась «работа криворуких мартышек». Некоторые видео мы прямо на месте и просмотрели, особенно популярным — если верить статистике — было видео Гайтору-сенсея, кричавшего о Силе Юности с крыши школы. Неотъемлемой частью сайта стал школьный форум, где находили друзей по интересам из соседних классов и с других потоков. Данте вообще как солнышко сияет который день — нашел таких же одержимых вижуал кеем, с которыми создал группу, теперь они постоянно репетируют после уроков, нашей банде даже обещали дать послушать их первые композиции.

Как-то незаметно кружок, собранный буквально в первые дни за общим столом, стал социальным центром класса: кто-то подходил с вопросами, кому-то нужны были свободные уши и одобрительные поглаживания по голове, а кому-то просто хотелось поболтать за жизнь. Чиаки от такого внимания и хорошего отношения и в классе, и в клубе буквально цвел, Дзюмондзи притворно ворчал и старательно прятал улыбки, а Широ беспрепятственно собирал информацию. Коки же наблюдал за людьми — любопытствовал, да и верил, что это поможет в работе над рукописью, которую он не забросил, несмотря на выматывающие нагрузки. Недавно отдал большую часть на оценку, уже переработанную и проработанную на порядок глубже, а в персонажах я явственно различил черты знакомых людей. Надо будет напомнить мелкому, что брать за основу и воспроизводить от и до — несколько разные вещи. И мне было интересно, вот начитался он автобиографий и мемуаров, книжек по психологии и так далее — так почему только знакомых использовал-то?

Второе занятие у Иноэ-сенсей прошло так же хорошо как и первое, пусть она и смягчила мне нагрузку из-за игры на следующий день. Второй этап Отборочных игр был в час дня, так что три урока мы отсидели по-честному, и выслушав пожелания победы от друзей и одноклассников, устремились в путь. Широ просигналил, что и этот матч будут снимать на пленку, а журналисты, нагло отпросившись с уроков, отправились на другие площадки — собирать информацию о будущих соперниках. Учителя меня закопают. Игра с командой Джисудзен оказалась неожиданно легче, чем с Шинкье, так что Куроко даже выходить не пришлось, да и я мог не выкладываться на все сто и поберечь силы. Правда, за это мне прилетело сразу от троих — тренера, капитана и Куроко. Последний объяснил это тем, что нельзя так неуважительно обращаться с противником, на что я, обиженный внезапным наездом, рыкнул, что Поколение чудес уважительностью не отличалось, но их он вразумлять не стал. Куроко потемнел лицом, извинился и ни слова не говоря ушел. И кто меня за язык тянул?!

Но как бы то ни было, игру мы выиграли, и мне пора было на проверку у Цубаки-сенсея, а потом бегом-бегом к мальчишкам, показать им пару упражнений, до которых они по моим расчетам уже доросли. Вечером же Коки мне долго полоскал мозги на тему, что Куроко и так переживает из-за того, что случилось с его друзьями из Тейко, и с моей стороны было «вопиющей бестактностью» напомнить об этом. А после сообщил, что проигрывать, зная, что противник не играл в полную силу — очень унизительно и обидно, и попросил меня больше так не поступать. На мое резонное, что если я буду даже против слабого противника выкладываться на все сто процентов, то однажды просто сдохну от таких нагрузок, он пообещал что-нибудь придумать. И придумал, зараза мелкая, на мою голову, вычитал где-то, что лучшим способом восстановления является медитация и решил засадить меня за это дело. Отбиться не получилось, пусть я и не понимал, чем, собственно, занимаюсь. Я засыпал сидя, получал щелбан от брата, какое-то время пытался медитировать и снова засыпал. И так по энному кругу!

Я попробовал помириться с Куроко на следующий день, но, несмотря на его заверения, что он не в обиде и все нормально, я шкурой чувствовал, что фантом сильно задет моими неосторожными словами. Обед прошел в мрачной обстановке — Дзюмондзи кусок в горло не лез от мыслей об игре, тем более что его могут выпустить на поле, лайменов у них не хватает, Широ завис над закрытой темой для модераторов и админов, а Чиаки витал где-то в своих небесах. Ситуацию надо было спасать, но тут мне пришла смс от Ютаро с просьбой о помощи, так что пришлось перезванивать и выяснять, что сестру Такеши последнее время преследуют какие-то хулиганы, говорят пошлости, пристают и вообще.

Что именно «вообще» я уточнять не стал, решил на месте разобраться, спросил только когда заканчиваются уроки у Киоко-сан и не проводят ли меня мальчишки к ее школе. Ребята вызвались пойти со мной, вернее, поставили перед фактом, что-либо я не ворчу, либо они пойдут без меня. Ошалев от их наглости, я тем не менее был рад: если янки будет много, в одиночку я ничего сделать не смогу. И оставалась проблема — мы все спортсмены, если нас засекут в драках, от игр отстранят быстрее, чем мы успеем сказать «баскетбол». Так что урок Такеды прошел немного мимо меня, и если до перчаток я додумался, то как заставить молчать тех придурков, не умеющих ухаживать за девушками, я не знал совершенно.

Впрочем, мне и без того было о чем беспокоиться. Пять парней по фактуре ничуть не уступающих Дзюмондзи, который никогда дохляком не был. Не о чем волноваться, мы просто идем нарываться на неприятности. Тем более что козлы приступили к активным действиям: если их вожак сцепит граблю чуть сильнее, он Ноде-сан руку сломает.

— Господа, неужели вас не учили, как правильно ухаживать за девушкой? — и сжал гаду запястье. Да, парень, я верю, что это больно. Сейчас вообще сломаю.

— Давайте как культурные люди не будем мешать другим и отойдем в сторону, — Дзюмондзи подхватил мой настрой «вежливо-раскурочить-козлам-черепушки-к-чертям-собачьим», поэтому говорил без брани, но с наездом.

Не желая привлекать к себе внимания, благо наши оппоненты тоже к этому не стремились, заползли в какой-то мега-удобный уголок, скрытый от глаз идущих мимо людей. Ничего хорошего я от этой «беседы» не ждал и оказался абсолютно прав, и кабы не Ито-сэмпай, капитан клуба дзюдо, заприметивший нашу шайку по дороге домой, хоть как-то скрыть следы драки вообще не было бы возможным. А так — рожи почти нормальные, не синие, костяшки не сильно покалечены, и вообще жить будем. А то, что я — только до завтрашней тренировки, это уже детали. Чиаки, например, убивать будут прямо сейчас: Ито очень суровый парень и оправдываться перед ним бесполезно. Больше всего меня беспокоило мое сознание, я будто чуял, откуда придет опасность, особенно остро, когда один из идиотов достал нож.

Вспомнились припадки годовой давности, когда я только очнулся от комы. Какие-то звериные инстинкты, будто бравшие надо мной верх, но если тогда мне казалось, что во мне сидит кот, то теперь я думал о хищнике покрупнее. Кто, интересно, назвал меня Тайгой? Пока я гипнотизировал кирпичную стену, Ито-сэмпай распекал Чиаки, а Дзюмондзи сноровисто проверял карманы и связывал побитых дурней. Нашел к ножу-бабочке и трем кастетам еще один складной ножик, только маленький. Коки, Куроко и мальчишки, пробившиеся к нам, несмотря на строгий запрет в бардак не соваться, держали оборону против любопытствующих. К нам подошла Киоко-сан. Нашей «беседе» она не мешала, так что в ее адекватности можно было не сомневаться.

— У нас возникла идея, как правильно попрощаться с этими милыми мальчиками, — от ее мягкого голоса с кошачьими интонациями у меня мороз по коже прошел. Надо было уточнить, кого требовалось спасать.

Девчонки притащили костюмы 18+. Недалеко от школы что, секс-шоп?!

— Это потрясающий компромат, они даже пикнуть не посмеют, если их в таком виде сфотографировать, — с милой, ангельской улыбкой прокомментировала свои действия девушка. Остальные школьницы, как выяснилось, весьма опасные существа, сгруппировались еще кучнее, чтобы никто с улицы не засек, а чем это мы тут занимаемся.

— Мы расставили постовых, если что — нам свистнут, — отчиталась девушка внушительных габаритов, высокая, широкоплечая, в длинной янковской юбке с битой на плече. Японская амазонка, епт.

Впав в некоторое оцепенение, мы с отвисшими челюстями смотрели, как ловко и быстро девушки привели наших недавних противников в неприличный вид и занялись фотосъемкой. Такая скорость навевала нехорошие мысли о немалом опыте, и я постарался изгнать с лица всякий признак интеллекта. На всякий случай.

— Итак, господа неудачники! — Киоко прошлась перед побитыми, связанными, все еще одетыми в странные костюмчики парнями, которые явно уже сто раз пожалели, что связались с сумасшедшими дамочками. — Есть ли необходимость подробно описать, что вам стоит делать и чего вам не стоит делать, чтобы эти замечательные кадры не оказались в сети? Или вы сами все понимаете и больше не вернетесь, не станете мстить и вообще забудете, что здесь было?

Несчастные энергично закивали, от уверенных самцов не осталось и следа — перед нами пресмыкались униженные слабаки, и от этого было вдвойне тошно. Одежду неудачникам все же отдали, хотя и были крики, что пусть в таком виде валят. Но тогда весь смысл компромата пропадал. Несчастные переоделись быстрее пожарных и смылись так, что пятки засверкали. У них явно к побоям прибавилась психологическая травма. Дзюмондзи тем временем, придя к каким-то мысленным выводам, очень громко припечатал ладонь к лицу.

— Ты чего? — шепотом спросил у него, опасаясь повысить голос и тем самым напомнить о нашей банде.

— Они из Академия Каймей для девушек.

— И что?

— Об этой школе много неоднозначных и пугающих слухов, — просветил меня Широ. — Не обычные девушки хулиганки, а настоящая женская группировка, связываться с которой — безумие.

— Так кого спасать надо было? — озвучил мои недавние мысли Куроко. Видимо, даже его шокировало происходящее, фантом перешел с привычной, вежливой речи кэйго на разговорную синсо.

— Сейчас? Нас.

— Глупости, не стоит так паниковать, — отреагировала на мой комментарий Нода-сан. — Как, кстати, вы тут оказались?

Я покосился на мелких, которые дружно уставились куда-то в небо. Киоко-сан тяжко вздохнула и с легкими щелбанами сообщила детям, что она большая девочка и со своими проблемами может справиться сама. А после чмокнула брата в щеку и со словами «Защитник растет!» отдала мальчишек на растерзание женской банде.

— В любом случае спасибо, что пришли на помощь. К нам редко относятся как к обычным девушкам, попавшим в беду.

— Всегда пожалуйста, — вежливость наше все! Да и грустно это как-то прозвучало, будто в девчонках только терминаторов и видят. — А что собственно им от вас было надо?

— Этим? Да то же что и всем прочим — хотят командовать на нашей территории. Кто-то пытается отбить силой, и это еще куда ни шло, но есть и такие, кто желает стать «консортом».

— Кем? — выпучил я глаза. Супруг королевы?

— Парнем Киоко-сан, — пояснила амазонка, видимо из близких друзей Ноды. Жестоко. Интересно, а мысль, что парнем такой «королевы» может быть только «король», им в голову не приходит?

— Эм, я очень сочувствую, что вам приходится терпеть идиотизм окружающих, — пока я завис, Дзю взял переговоры на себя. — Но раз уж ситуация разрешилась, мы лучше пойдем. И нам бы не хотелось, чтобы детали о драке где-либо всплыли, а то из клубов выгонят.

— Договорились, мы будем молчать. Не беспокойтесь, своих девочек я держу в кулаке, — и показала свой крохотный кулачок. — Будут молчать как рыбы, если не захотят столкнуться с моим неудовольствием.

Она сказала это таким тоном, что у меня снова мурашки по коже пробежали. Женщины — страшные существа. Хорошо, что в данный момент они на нашей стороне. На сеансе лфк Иноэ-сенсей мне душу вынула, жалобно говоря, что ей очень грустно, что я так вляпался, что я совсем себя не ценю и так далее. Сложилось впечатление, что я не просто пнул милого котенка, но и сплясал на нем самбу. Женщины опасные создания хотя бы потому, что у них арсенал в разы богаче, чем у мужчин. Эту же истину я вновь познал на воскресной тренировке, вернее, я прочувствовал женский гнев на себе. Внешне по мне почти незаметно, что я дрался, открытые участки до вторника придут в норму, а все остальное скрыто формой. Но разве от тренерских глаз-рентгенов скроешься?

Так что схлопотал тройную нагрузку снова. С другой стороны — я уже не такой умирающий лебедь после увеличения нагрузки, привыкаю что ли? Но подумать над этим лучше в другой раз, в кои-то веки есть время отдохнуть и устроить детям нормальную тренировку. К моему вящему изумлению, на занятии так же была Киоко-сан, первое время тихо сидевшая в сторонке. Без толпы преданных подчиненных, она отнюдь не казалась такой устрашающей, но забывать, с кем имею дело, все же не стоило. Под конец мы разговорились, в основном говорил я, рассказывал о друзьях, даже предложил пойти на школьный матч по американскому футболу, на который собирался после тренировки. Ее согласие было весьма неожиданным, но какое мое дело, написал Коки, чтоб приобрел на один билет больше и все.

Иногда мне кажется, что у Ютаро вечный двигатель в одном месте. Только-только закончили тренировку, почти час гонял мальчишек так, что в конце они еле ноги переставляли — а он снова полон сил и готов куда-то мчаться. Такеши в этот раз не особо от него отставал — они видели матч, вернее, его нарезку в интернете, и им жутко понравилось. Это если вкратце. А на самом деле все время пока мы тренировались, и после, когда я проводил детей до дома по привычке, несмотря на дневное время, эмоции из них били через край. Детские голоса очень звонкие, громкость регулируют они редко, так что приехал на стадион почти глухой и даже брата с друзьями заметил только после того, как они хлопнули мне по плечу. Втроем! Даже лапка мелкого не казалась легкой, одно хорошо — Куроко не присоединился к этому приветствию, а то рука у него тяжелая. Фантом вообще прикасался к кому-либо только по крайней необходимости, ткнуть под ребра, например. Присутствие Ноды если и напрягло, то парни не показали это ни словом, ни жестом. Приехали мы последними, так что времени оставалось лишь бегом-бегом найти свои места и устроиться, там сразу началось выступление групп поддержек.

— Я и не знал, что у нашей школы есть группа поддержки, — тихо пробормотал я, настраивая мыльницу и поглядывая на толпу девчонок в одинаковой форме с надписью «Волки Сейрина» на английском. — И почему волки?

— Ты еще спроси, чем думал Гайтору, когда под Гая рядиться начал — фыркнул Широ. — Взбрело ему в голову название, вот и появилась сейриновская стая. Противники вон, вообще голозадыми младенцами с луком назвались.

Ну да, Купидоны Джосея, убиться веником. Покровительство херувима не помогло противникам, и спустя два с лишним часа парни под руководством Гая одержали уверенную победу со счетом 35 — 6. За это время я более-менее понял правила американского футбола на практике, охрип, оглох окончательно и в целом получил более чем интересный опыт. А еще узнал, что Киоко-сан та еще болельщица, голосистая и азартная. Девушке футбол понравился, она объявила, что точно придет поболеть на следующую игру. Ну, надеюсь, она не приведет за собой амазонок, хотелось бы видеть стадион целым. Жаль я там присутствовать не смогу, даже если мы продуем предстоящую игру, что маловероятно, я все равно пойду посмотреть игры 4 и 5 раунда вживую.

Угу, глянуть. Третий раунд прошел так же успешно, как и второй, не с таким, конечно, разгромным счетом, но победа есть победа. Выкладываться на полную я не стал, вернее, пожалел свои ноги, а когда в раздевалке почувствовал угрожающую ауру тренера и взгляд Куроко, пронзающий будто насквозь, сунул им справку от Цубаки-сенсея, что мне требуется щадящий режим, во избежание неизлечимых травм ног или что-то такое. Я не вникал, что за отмазку он мне сочинил, главное, что играть мне можно, но я сам решу, когда рисковать, когда нет. От меня отстали, хотя тренер еще сомневалась в подлинности справки, ее-то глаза изменений к худшему не видели, но я параноик и мой врач, кажется, тоже. Я все же получил по шее за утаивание информации, а Куроко даже извинился, когда узнал, что эти рекомендации я получил после первой игры и имел полное право не перебарщивать в игре с Джисудзен. Можно сказать, что мир более-менее восстановился.

После игры я, наконец, нашел в себе силы и выкроил время заглянуть в издательство. Школа школой, клуб клубом, а бросать дело — не дело. И Широяма-сан, кажется, предвидел ход моих мыслей, так как стоило только зайти, как на меня аккуратно свалили личное знакомство с потенциальными авторами. «Кагами-сан, вам надо учиться работать с яркими и экспрессивными людьми». Широ ему что, про наш зоопарк не рассказал? Вот уж где я опыта по работе с чудаками наберусь, на всю жизнь хватит. Знакомство прошло спокойно, но, черт возьми, они серьезно думают, что человек в костюме розовой пантеры может меня смутить?! Недооценивают меня и моих психов. После работы организовалось время для домашних дел и Джентльмена. Котенок, полгода назад поставивший меня перед фактом появления домашнего питомца, нехило вырос с тех пор, но с прежним удовольствием бросался мне на ноги, висел с плеча и устраивался вокруг головы, если я засыпал, не доходя до кровати. Вечер прошел довольно тихо и по-домашнему: учились с братом печь какой-то творожный бисквит, по словам мелкого — низкокалорийный и нам не вредный. Не стал возникать — ну получим тройную нагрузку, не помрем же. Я-то точно, но насчет братишки сомневаюсь. А в том, что наш дамоклов меч, вернее, тренер узнает, я не сомневался, глаза-рентгены это жутко.

Не рискнув пробовать полученное, на следующий день я чисто по-дружески протестировал выпечку на друзьях. Вернее, я так им сказал. Глаза у парней стали квадратными и очень обиженными. Ну, кроме Куроко, его кирпич-фейс вообще не пробиваем, хоть канкан пляши перед носом.

— То есть как это — сами не рискнули?! — Дзю под конец речи аж петуха дал.

— Подопытных мышей купить не додумались? — ворчал Широ, с подозрением рассматривая почти съеденный обед.

— Но ведь вкусно получилось, — робко попытался урезонить остальных Чиаки.

— Как думаешь, Кагами-кун, если я не смогу пойти на тренировку из-за болей в животе, что сделает тренер? — чертов фантом знал куда бить!

— Да ладно вам! — возмутился брат. В отличие от меня он бисквитом полакомился еще вчера, так что в его пригодности мы были уверены. — Аники просто пошутил, я его ел вчера! А ты мог бы и не издеваться над друзьями!

— Да брось, Коки, — заржал я, глядя на вытянутые лица. — За такой кадр можно!

Да, обед у нас самое милое время для сногсшибательных фотографий, одни только прыжки и напуганные рожи, когда Куронума подкрадется, чего стоят. Единственные, кто привык к ее манере поведения, это Мизумачи и Есида — постоянные ученики «Садако-сенсея», меня, например, до сих пор холодный пот прошибает, когда она начинает что-то вещать за спиной замогильным тоном. Но сейчас я держал фотоаппарат совершенно для других целей. Несколько дней назад Чиаки по дороге из школы неожиданно сообщил, что Яно Аяме не любит шоколад и лучше дарить мармеладки. Нашим специалистом по сбору информации был Широ, внимательностью отличались Куроко и Коки, но что такие мелочи еще и Рюджи подмечает — я не знал, о чем и поведал тут же. Друг аж побагровел от смущения, я же недоумевал, чего тут стесняться.

— Кагами, ты серьезно? — Дзюмондзи смотрел на меня как на идиота.

— Кагами-кун довольно невнимательный, да? — меланхолично спросил Куроко, попивая ванильный шейк, в очереди за которым простоял почти четверть часа. Мы стояли там за компанию, за эти же пятнадцать минут уломав внутренних диетологов на пару бургеров — только чтобы иммунитет к гадости повысить.

— Аники немножко тормозит в этих вопросах, — пояснил им, но никак не мне Коки.

— Никто не идеален, — философски заключил Широ.

— А теперь специально для умственно неполноценного меня, по слогам — в чем дело?! — было немного обидно быть единственным идиотом в компании.

Ну сам виноват, был бы повнимательнее, давно бы заметил все те взгляды, что Чиаки украдкой кидал на одноклассницу. Или нет. Брат все же прав — я подслеповат на эти дела. Так что увлечение друга прошло мимо меня, когда как все остальные это просекли едва ли не быстрее самого Чиаки. Саотоме что ли их покусала? В общем, вчетвером они его уломали признаться аккурат после ее дня рождения, потому что «портить ей праздник» Рюджи отказался наотрез. Самооценка у друга ниже плинтуса, как бы ее оттуда поднять? И подарок понравившейся девушке он сделал сам, я аж присвистнул, когда увидел аккуратную деревянную кошку-шкатулку.

Впрочем, о любви нашего «маньяка» к резьбе по дереву не знал даже Широ. Так что шкатулочку рассматривали одинаковыми квадратными глазами, Куроко ее едва не куснул, дабы убедиться в подлинности. Конечно, он уверял, что просто принюхивался, что ему нравится запах дерева, но дразнить скупого на эмоции фантома было забавно, он, когда смущается, слегка розовеет, настолько слегка, что я почти поверил, что у меня глюки. А теперь мы сидели как в засаде — вручить презент лично Чиаки не решался, а вот оставить в парте, пока мы прикрывали со всех сторон, это он запросто. Осталось дождаться реакции, и я еще надеялся ее незаметно заснять.