Долгий путь к исцелению (гет)

Каз привык просыпаться с зарей и сразу приниматься за работу. У него были планы, повседневная работа, ответственность — всё, что получаешь, когда становишься главой банды и стараешься держаться на плаву. Но в то утро впервые за десятилетие Каз позволил голове лежать на подушке и наблюдать, как Инеж спит.

Ее волосы растрепались и запутались, губы приоткрылись — воплощение умиротворения и удовлетворенности, безопасности.

Каз хотел сохранить ее в безопасности навечно.

Банальность этой мысли заставила его отвести взгляд в смущении, что его собственный мозг породил нечто столь нелепо мечтательное. Однако даже если он досадовал на себя, сердце было до краев полно чувством, которое очень напоминало радость.

Один поцелуй и ночь, проведенная рядом с ней, не могли исцелить его. Конечно, нет. Но они поцеловались, и он не сбежал. Эмоции Каза переливали через край, громкие, интенсивные и пугающие, но он не испытывал отвращения. Как раз наоборот. Он давным-давно привык к мысли, что у него никогда не будет подобного опыта. Если он ошибался насчет этого, то может быть…

Может быть, он ошибался и насчет других вещей.

Может быть, Инеж видела, как он пытается, и может быть, она искренне сказала, что хочет его со всеми его сломанными частями.

В груди взметнулась надежда — столь необычное и хрупкое чувство, что Каз боялся, оно разобьется, если он хоть на секунду будет цепляться за него слишком долго. Он давно не смел надеяться ни на что, кроме спокойствия.

Инеж рядом с ним пошевелилась, зевнула и потянулась. Она слегка напоминала сонную кошку. Каза словно парализовало, глупая улыбка растянула его губы.

Инеж открыла один глаз, заметила его выражение и улыбнулась в ответ, выглядя слегка сбитой с толку.

— Что?

— По-моему, твои волосы пытаются поднять бунт.

Она застонала, повернувшись на спину.

— Чья бы корова мычала. Твои волосы, хм… — она прищурилась на него. — Я слишком сонная, чтобы подобрать хороший ехидный ответ. Придумай сам.

— Мои волосы выглядят как крыса, которой понравилась сумка со взрывчаткой Уайлена, — любезно предложил Каз.

Он сделал дорогую стрижку, которую когда-то обещал Нине, но некоторые сражения влажными зимними утрами могла выиграть только сила тяжести.

Инеж хихикнула:

— Да. Именно так, — она взяла несколько прядей собственных перепутанных волос и вздохнула при виде их состояния. — Поэтому я заплетаю их в косу.

Каза охватил порыв, который так часто поражал его, и в кои-то веки он позволил себе быть храбрым. Он осторожно взял локон волос Инеж между большим и указательным пальцем. Даже спутанные узелками они гладко скользили под его прикосновением — тонкие и нежные, как он всегда и представлял.

— Хочешь, помогу тебе заплести их? — спросил Каз, испытывая странную нервозность.

Инеж завороженно смотрела на его пальцы. Вопрос удивил ее, и она встретилась с Казом взглядом.

— А ты умеешь?

— Я могу научиться, — пробормотал он. — Если ты покажешь мне.

Так что Инеж села и начала объяснять Казу, как расчесать, разделить и переплести волосы, для примера заплетя маленькую косичку. Каз наблюдал за уроком с крайней сосредоточенностью, а потом применил новое умение к темному водопаду волос, который спускался по ее спине. Он был очень осторожен с каждой прядью, тщательно повторяя действия Инеж и следя, чтобы не дергать слишком сильно. Когда всё было готово, коса выглядела не такой аккуратной и элегантной, как когда Инеж заплетала ее сама, но она была приемлемой, и Каз пообещал себе, что со временем научится заплетать ее идеально.

Эта мысль застала его врасплох — то, как мимоходом он представил будущее, в котором Инеж по-прежнему находилась рядом. Другие подобные утра, наполненные миром и уютом. Другие ужины. Возможно, больше практики в сулийском, чтобы не чувствовать себя бесполезным в разговоре… Больше Инеж, смеющейся над его волосами, и больше ее чудесных губ на его губах. В голове по-прежнему звучал голос, который насмехался над его наивностью, который кричал, что он забыл все уроки прошлого, что ничего не обещано, а уж тем более ничего столь прекрасного.

Но вместо того, чтобы прислушаться к этому голосу, Каз закрыл глаза. Он нежно поцеловал плечо Инеж прямо там, где свет утреннего солнца заставлял ее кожу светиться, словно полированную медь.

Выпрямившись, он обнаружил, что Инеж смотрит на него с застенчивым любящим выражением на лице.

Смотреть на это выражение слишком долго было бы всё равно, что смотреть на солнце, так что Каз опустил взгляд и спросил:

— Как долго ты останешься?

— Какое-то время, — ответила Инеж. — Вероятно, пару недель.

Каз кивнул.

— Джеспер пригласил меня на ужин. С Уайленом. В субботу, — он пробежал пальцами по ее косе, ее мягкий шелк помогал успокоить нервы. — Хочешь пойти со мной?

Инеж повернулась к нему лицом, ее улыбка была ярче разгорающейся зари.

— С радостью, — ответила она и мягко поцеловала его в щеку.