Дневник убийцы (гет)

Затуманена реальность,

Но я должна выжить!

Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу тебя, сукин сын или дочь. Я готова биться головой об стену, лишь бы не выслушивать сдавленный рассказ Милинды о произошедшем. Почему так быстро? Я ведь ещё ничего не успела… Ох, не могу больше думать о фантомном убийце. Не могу, и точка! Я найду его, во что бы то ни стало. Ведь я могла предупредить Лаванду, как бы глупо это ни звучало, но могла. Так больше не может продолжаться. Поговорю об этом с Гарри, да хоть с той же Милиндой. Какая тут учёба? Сами идите и учитесь, а я сделаю за вас грязную работу.

Ещё и Рон вернулся, не знаю точно когда. Бедный малый: сначала подруга, потом сестра, теперь ещё и бывшая девушка. Он еле держится, это видно по синякам под глазами, по скованной походке и отрешенности, которая раньше была свойственна Поттеру. Милинда сидит на кровати и грызет ногти, меня это раздражает. Хочу наорать на неё, но сдерживаюсь. Слишком уж я стала эмоциональной и несдержанной в последнее время. Люди стали обращать на меня излишнее внимание, а дружба с Гарри только усиливает эффект. А мне как раз этого и не нужно. Мне нужно, чтобы ОН не замечал меня, не интересовался и недооценивал. Это было бы идеально!

Кручу серебряное кольцо на пальце — ещё одна вредная привычка, которым у моей персоны нет ни конца, ни края. Зато помогает разрядиться, расслабиться. Кровь стучит в висках, хватаю вчерашнюю записку с рецептом зелья и протягиваю её соседке, не в силах сдержать себя.

— Милинда, ты ведь разбираешься в зельях? — спросила я, нервно покашливая. — Посмотри на это.

— Хм, видела такое, где-то раньше. По-моему, несложное. По крайней мере, смогла бы такое сварить. А что? — она посмотрела мне в глаза полным любопытства взглядом, собираясь сказать что-то ещё.

— Нет, просто научный интерес! — я глупо похлопала ресницами, что почти всегда срабатывает. Прервала я её потому, что мне в моих делах не нужен чужой нос. Уж, такой как у неё, точно не нужен. Но, по большому счету из-за того, что её писклявый голос коробит слух. Боже, какая я злюка. Прямо бестия, вырвавшая из рук соседки записку, и, вылетевшая за дверь, при этом громко хлопнув ею. И замерла. О-о-о, да! Я замерла, так как все люди, находящиеся в гостиной, затихли и уставились на девушку, что наделала много шума. То есть на меня:

— Извините, — прошептала я, юркнув обратно за дверь, чтобы услышать лекцию Милинды по поводу нервных срывов и о способах их устранения.

Мне впервые захотелось домой. Чтобы залезть на подоконник, надеть наушники старого кассетного плеера и, не прекращая, смотреть на происходящее за окном. Этакая жизнь сомнамбулы. Мне захотелось сесть у колен матери и пошутить о папиных возмущениях из — за прошедшего футбольного матча. И как больно и холодно мне стало от мысли, что я никогда не вернусь туда. Я не могу, не должна подставлять их.

Всю мою злобу вместе с истерикой как рукой сняло. Да и вообще, всё… Всё прошло, остался только трезвый разум с нехилой интуицией, которую я обязана направить в нужное русло. Я пока не могу сделать ничего особенного, кроме как ещё одного предположения о личности новой жертвы. Ещё я решила написать Панси письмо и вернуть книгу Гарри.

Кстати о книге, разве я её на стол положила, а не в сумку? Совсем рассудок помутился, скоро галлюцинации начнутся. Например: Гарри, с топором. Очень смешно. Ничего, я уже большая девочка, как-нибудь справлюсь. Мне бы только достать оружие. Помимо палочки. Палочку можно выбить из рук простым «Экспилиармусом», а вот нож или, быть может пистолет. Фу, какая гадость. Что за бред я несу, точнее думаю.

* * *

Раздался колокольный звон. Все ушли, и я ушла. Ушла туда, где сегодня ночью состоялось преступление, которое я могла предотвратить. Мне хотелось посмотреть на это место Его глазами, да и письмо Паркинсон уже написано. Был бы только ответ.

Иду не торопясь, а в голове пересчитываю шаги, которые вчера сделала Лаванда от жизни до смерти. И опять ничего не чувствую — пустота. Это, наверное, к лучшему. Да и вполне объясним этот факт: я никогда не любила погибшую девушку. Но и смерти ей не желала.

В совятне тихо. Ни одна сова не двигается, но и не спит. Смотрят, наблюдают и молчат. Они сохранят тайну убийцы надежней любого свидетеля. Кстати о свидетелях, вроде Дин видел Лаванду последним. Нужно его спросить, не видел ли он, чтобы кто-то ещё выходил или заходил в гостиную.

Ноги довели до нужного места и остановились, в лицо подул прохладный ветер, а по коже пробежали мурашки. Я стояла перед окном, из которого по чужим словам выпала девушка. И оно, то есть окно, ничем не отличалось от всех тех окон, которые я видела раньше. Никакой мрачности, следов ногтей на камне или же крови. Короче говоря, не было никаких указателей типа «Здесь было совершено убийство». И улик никаких не было. Хотя, постойте. Вот это перо — совсем не совиное. А хорошее перо для письма, которое каждый может купить в магазине. Лежит себе в тени стены, кем-то забытое. Я слышала, что Лаванда собиралась отправить письмо Парвати и его нашли здесь, на пару. Нет, не думаю, что она брала с собой письменные принадлежности, ведь письмо уже было готово к отправке.

Значит, либо кто-то из учеников забыл его тут уже давно, а я только заметила, либо его тут оставил кто-то другой. Я решила забрать его и посмотреть, что будет дальше. Оно довольно-таки приметное. Вдруг хозяин решит его вернуть, или же выдаст чем-то свои эмоции. А я только этого и буду ждать. Мне только это и остается делать: ждать и следить, за всеми и каждым.

И ещё кое-что. Потом пойду, поищу Луну Лавгуд. Что-то мне подсказывает, что она будет следующая, ведь она общалась с прошлыми жертвами. Постараюсь её предупредить и уберечь, но это будет сложно, думаю. Ведь она даже не на моем факультете. Но я обещаю сама себе, что сделаю всё, что в моих силах, только бы не допустить следующей смерти.

Сейчас, наверное, пойду на Трансфигурацию: лучше не пропускать уроки своего декана. Как раз засвечу новое перо перед Гриффиндором и Слизерином, хотя… Кто обратит на меня внимание? Я ведь всего лишь Джейн Эйр.

* * *

Новая запись в дневнике:

«Опять она. На этот раз в её руках улика. Безликая улика, безликого убийцы. Как всё просто, аж тошнит. Весь день ходила с моим перышком, по неосторожности забытым в совятне. Хотела разозлить меня? Не получилось! Даже совсем наоборот. Теперь у неё есть сувенир от меня. Подарок, который она бы никогда не приняла из моих рук. Хотя бы только из-за того, что он ей не нужен.

Сколько раз она могла бы повернуться и поймать на себе мой взгляд. Сколько раз, проходя мимо, она могла бы почувствовать легкое прикосновение руки к мантии. Могла бы, если бы хотела.

Что она придумала? Что новенького придумала малышка Джейн? В какую игру решила со мной поиграть? В любом случае я буду подыгрывать ей, чтобы растянуть удовольствие от победы. Пока же, просто наблюдаю. Ведь мне некуда торопиться. У меня ещё весь год впереди. А это значит, что до зимы можно отдыхать, и дать отдохнуть суетной публике моего личного театра. Потом же, сделаю себе подарок на Рождество и осчастливлю новую жертву. Как бы мне хотелось не писать эти строки в дневнике, а выкрикивать на весь мир. Нет уж, так безопаснее. Ох, до Рождества ещё столько времени, придушу, наверно, кошку Филча!»