Злое солнце (гет)

Всё это время Реборн чувствовал, как сжимается распрямившаяся было пружина. Образ Тсуны преследовал его ночами, он видел её в проходящих мимо девушках. Пока ещё ему удавалось контролировать желание встретиться с Савадой лично, но вспоминая первые три дня после встречи с будущей Дечимо Вонголой, он задавал себе вопрос: сколько времени потребуется, чтобы эта неведомая связь заставила его приползти к девчонке?

«Я скорее сам застрелюсь», — решил киллер.

К вечеру он нашёл ещё один способ, затащив одну из обманок в постель. Девчонка с каштановыми волосами и карими глазами, только этим они были похожи, но Реборн звал её именем Савады, оставляя на теле синяки и едва удерживаясь от того, чтобы пристрелить, после того, как всё закончилось. Девка даже не знала, как была близка к смерти, когда глупо хихикнула и сказала, что такого страстного любовника у неё ещё не было.

«Чёртова мазохистка!» — подумал мужчина. — «Но настоящая Савада наверняка не привыкла, чтобы ей делали больно. С её-то способностями!..»

Поймав себя на размышлениях о том, как бы повторить всё то же самое, но с Савадой, естественно, всадив ей пулю в лоб после, Реборн скрипнул зубами и погладил рукоятку пистолета. Голову привычно стягивал ледяной обруч.

Реборн не знал, кого и как уговаривал Луиджи, чтобы его пустили в архивы Вонголы (его это и не волновало), но именно там он нашёл историю создания великой Семьи, с некоторым удивлением для себя выяснив, что изначально это должна была быть организация для защиты людей.

«Все великие начинания в итоге разбиваются от того, что тебе пытаются помочь воплотить их всякие идиоты».

В старые бумаги Реборн закопался на несколько суток. Он бы с радостью уступил такую возможность Верде, но посещение разрешили только ему. К тому же именно Реборн был заинтересован в поиске информации. На глаза попалась информация с характеристиками небесного Пламени. Хмурясь, мужчина прочёл рукописный текст. Судя по всему, это было что-то вроде дневника самонаблюдения. Но у того, кто это писал, после воздействия Пламени Примо совсем не наблюдалось того, что чувствовал Реборн.

«Наверняка неполные данные. Вряд ли бы чужака допустили бы до правдивой информации о возможностях Неба», — правда, это так же могло означать, что Реборн зря копается в этих бумагах, потому что выставлять напоказ способ убить семейное достояние тоже не стали бы. Но удача улыбнулась Реборну. Ухмыльнувшись, мужчина отправился к тому, кто мог ему помочь достать нужное оружие.

О да, Савада пожалеет!

Если бы киллер был поклонником фильмов ужасов, то смог бы провести аналогию с охотниками на вампиров. Им с Верде даже не понадобилось искать Таболта: древний кузнец нашёл их сам. Хмыкнув, выслушал просьбу-требование Реборна и через сутки принёс две пули.

— И всё?

— А ты думал, что это так просто? — ворчливо отозвался старик. — Слишком мало материала для основы, так что у тебя будет всего две попытки. Но ты, вроде как, считаешься лучшим киллером, думаю, тебе хватит.

Реборн задумался. С учётом того, что Савада совершенно не воспринимает его как угрозу… Хватит и одной.

— Почему ты помог нам?

— Потому что в этом мире не должно быть абсолютно неуязвимых людей. Получив в руки власть, они начинают делать глупости. Ты станешь личным пугалом юного Неба и не дашь ей совершить совсем ужасные вещи.

— Я вообще-то просто собираюсь её убить.

Старик расхохотался.

— Если у тебя получится обмануть себя, и ты не пустишь вторую пулю себе в висок, то приходи, я так и быть создам специально для тебя концентратор Пламени.

Возмущаться и спорить Реборн не стал. Да и предложение было неплохим — концентраторы редко встречались.

Савада обнаружилась в Италии. Киллеру казалось, будто весь мир за то, чтобы он выполнил свой план — так невероятно ему везло. С лёгкостью пробравшись в особняк Вонголы, в комнату девчонки, он со злорадством посмотрел на спящую Саваду. Одно нажатие на курок — и проблем у Реборна нет. Ноги едва не подкосились от отчаяния. Крепче сжимая пистолет в руке, он постарался вернуть себе душевное равновесие. Но девушка уже открыла глаза, усложняя задачу.

Делая хорошую мину при плохой игре, Реборн промурлыкал:

— Ну, здравствуй, Тсунаёши.