Кросскультурные драбблы (гет)

Марк Хосемария шел по улице, когда навстречу ему выпрыгнула Адская гончая. Недолго думая, Марк развернулся и побежал. Поворот, светофор, двор, снова поворот… Марк несся как угорелый, чувствуя тяжелое дыхание монстра за спиной. Еще поворот и… Он оказался в тупике. А Адская гончая приближалась к нему.

— Господи, помилуй, — прошептал юноша. Эти слова могли бы стать последними, но внезапно гончая захрипела и повалилась на бок перед тем, как просто рассыпаться. Марк задрал голову и заметил балкончик и лестницу. Неужели?

— Нож верни! — раздался женский голос, а следом показалась и его обладательница. Бледное лицо-"сердечко», все усеянное веснушками, маленький рот, нос с горбинкой, большие зеленые глаза, шрам на скуле и огненно-рыжие волосы. Это была Эмма. Его Эмма. Именно поэтому Марк Хосемария ответил:

— Спустись и забери!

— Еще чего! — фыркнула Эмма. — Приглашаю в гости!

Марк широко улыбнулся и взбежал вверх по лестнице. Эмма улыбнулась ему и выхватила нож из рук. Марк обхватил ее лицо ладонями и поцеловал Эмму в губы.

— Снова ты меня спасаешь, мисс Филлипс, — прошептал он.

— А ты снова остаешься должен, дон Хосемария, — улыбнулась она, отстраняясь. — Прошу в дом.

В ее доме было свободно и бедно. Стоял письменный стол, у балкона расположилась раскладушка. Вся стена была увешана репродукциями картин, что отвлекало внимание от состояния самой стены, от которой начала отваливаться штукатурка.

— Кофе? — крикнула Эмма из глубины кухни.

— Да, спасибо, — ответил Марк и сел за стол.

С Эммой Филлипс он познакомился два года назад. Прозошло это в схожих обсоятельствах, но разница все же была: не Адская гончая, а циклоп, да и оружие у Марка было с собой. Эмма увидела его окровавленным и предложила помощь. Марк согласился.

Эмма была полукровкой так же, как он. Ей на момент знакомства исполнилось девятнадцать лет. До совершеннолетия она жила под Бостоном в лагере, а потом ее божественный отец подарил дочери квартиру. Год назад Марк Хосемария узнал, что Эмма была дочерью Локи. Эмма зарабатывала на жизнь рисованием, за плату писала стихи для какой-то газеты. И ей нравилась такая жизнь. Марк удивлялся этому, но ничего не говорил. Они любили друг друга.

— Вот твой кофе, — вырвала его из раздумий Эмма.

— Спасибо, милая, — улыбнулся Марк.