Труффальдино Её Высочества (джен)

— Дыра в небе. Почему это должна быть проклятая всеми Архонтами дыра в небе? Хуже только дыры в земле! — тихо бормотал Ярослав, впрочем, не особо заботясь о том, кто его слышит. Всё же в том, что тебя никто не может понять, есть некоторые преимущества. Хотя это не слишком утешало, учитывая, что ятрышовины, схожие с зелёной плешью у них над головами, НИКОГДА не приносят ничего хорошего. В своё время он читал отчёты о нескольких похожих явлениях разной природы и смертоносности, парочку даже видел издали. Среди всего перечня самым безвредным был вечный шторм над инадзумскими островами Сейрей... если можно назвать «безвредным» нечто, что делает полностью непригодной для жизни половину доступной земли, а опасной — ещё треть. Что говорить, если «дыры в земле» он ставил выше в градации проблем только из-за личного знакомства с вопросом?

В общем, открытие, что он находится в непосредственной близости от чего-то подобного, оказалось во всех смыслах неприятным. Причём не только из-за экзотической угрозы, но и вполне мирской.

Их с Эвелин вывели на мост, полный битых жизнью людей с затравленными и злыми взглядами, которые в завидном единодушии скрестились на них двоих, стоило им показаться. Народ в осаде, готовый набросится на тех, кого считает виновным в своих бедах. А учитывая очевидное сходство того, что прилипло к их рукам, и раны на небосводе, найти таковых оказалось несложно.

Действительно чудо, что их обоих не четвертовали сразу или чего похуже. Впрочем, у руководства местных, возможно, были какие-то рациональные идеи на их счёт. Эвелин явно о чём-то договорилась с той боевитой дамой, жаль только, он не мог понять, о чём именно. Пока они были в камере, он попытался поучиться языку, но до прихода гостей с помощью выразительных тычков пальцем и пантомим успел разобраться только с полом, потолком, соломой да дверью, чего совершенно недостаточно.

Ярослав тихо вздохнул, продолжая делать единственное, что мог, — осматриваться и вникать, а посмотреть было на что. Люди вокруг делились на несколько разных групп, хотя оружие было у всех, среди них отчётливо выделялись профессиональные солдаты как минимум двух подразделений, которые не полностью уживались с друг другом. Более многочисленные — со знаком глазастого солнца и те, кто носил на груди символ пылающего меча. Они явно работали вместе, и вторые подчинялись первым, но даже на не слишком пристальный взгляд между ними чувствовалось некое напряжение.

Помимо них присутствовали явно гражданские в белых одеждах с красными вставками и глуповато выглядящими шапками, которые, судя по тому, как они разговаривали с некоторыми толпящимися перед ними людьми, обладали заметным авторитетом и, похоже, отвечали за некие ритуалы, учитывая их действия над трупами.

Ах да. Трупы. Много трупов. Тела, завёрнутые в мешковину, лежали штабелями в грубо сбитых повозках. Несколько пар носильщиков выкладывали их на камень моста в ряд, после чего бело-красные проводили свои воспевания, а затем перекладывали в кучу рядом с барбаканом на другой стороне моста и постепенно выносили за укрепление, из-за которого в небо поднимался столб дыма.

Когда они вышли за ворота, Ярослав увидел большой костёр, в который одно за другим отправлялись тела. Помимо простого топлива пламя поддерживали два человека с посохами, похожими на тот, что носила Эвелин при первой встрече. Хотя важнее было то, что вокруг костра стояли переносные баррикады, за которыми скрывались люди, с равной опаской поглядывающие и на огонь, и на ещё не сожжённые трупы.

«Хм, огненное погребение — практика известная, но к чему спешка? Судя по косым взглядам на пару пиромантов, это вряд ли обычный ритуал. И воины за баррикадами явно на посту, а не пришли проститься с усопшими. Ждут атаки со стороны мёртвых? Любопытно», — размышлял Яр, шагая рядом с Эвелин. В паре метров от них шла их главная сопровождающая, что изредка перебрасывалась с девушкой фразами.

Впереди двигался авангард из пятёрки тяжело бронированных воинов, двое со знаком меча в латах и со щитами, трое с солнцем, вооружённые копьями около двух метров в длину с широкими наконечниками, позади — арьергард из трёх лучников, одного щитоносца и копейщика.

Шагали споро, но чётко держали строй, прикрывая друг друга и настороженно оглядывались по сторонам, несмотря на то, что они даже ещё не покинули укрепрайон. Становилось понятно, почему они решили, что бронировать ценных заключённых — хорошая идея, хотя он ещё не видел ни одного противника: ни мёртвого, ни живого.

Они поднимались по тропинке, на которой каждые несколько шагов были расставлены баррикады и везде дежурили пары-тройки бойцов. Вот только само расположение сооружений вызывало вопросы, как и поведение солдат, которые больше поглядывали на соседние группы, чем в определённом направлении. Складывалось впечатление, что они с равной вероятностью ждали нападения что со стороны моста, который Ярослав видел вдалеке, что от русла замёрзшей речушки по левую руку и даже от отвесной скалы по правую. Странная конфигурация, если подумать, почти как...

«Стоп, это почти похоже на то, что бы делали наши подразделения, если бы при плохом оснащении столкнулись с чем-то вроде гончих Разрыва. Едва организованно и плохо отработано, но похоже», — внезапно осенило его.

В такой перспективе расположение укреплений и поведение бойцов начинало обретать смысл. Противостояние с существами, способными даже на ограниченную телепортацию, — то ещё развлечение даже при подготовленной позиции, даже когда есть способы их отслеживать или хотя бы частично блокировать. Он не знал всех возможностей местных, но, учитывая количество потерь, похоже, они справляются не слишком хорошо.

«Зеленушная дыра, зеленушная рука и зеленушное пространство, — размышлял он, подстраивая шаг к темпу отряда. — Понятно, что сюда должны лезть те же, кого я видел там. Просто некому больше. Вот только эти сикарашки способности произвольного пространственного позиционирования не демонстрировали. Будь иначе, мы бы от них не сбежали. Следовательно что? Следовательно, три возможности, не исключающие друг друга. Либо мне попадалась только слабосильная шушера, либо в пространстве вокруг меня им что-то мешало свободно действовать, либо то, что они могут здесь, отличается от того, что они могли там», — заключил Яр.

Всё тем же порядком они вышли на мост. Конструкция выглядела достаточно крепкой, несмотря на явный возраст, судя по продавленным колеям и обветренности камня. У дальнего края стояла груженая телега. Всё было тихо, но в этот момент мир, видимо, решил напомнить им, что они не просто на прогулке.

Трещина вновь загромыхала, и осколок в его руке снова обдал его нервы невыносимой болью. Ноги не держали, поэтому Яр привалился к бордюру и медленно сполз вниз, стараясь перетерпеть острую фазу. Та же судьба постигла и Тревельян, хотя та просто свернулась калачиком на припорошенном снегом камне моста, баюкая раненую конечность. За последние часы они оба испытывали это не единожды, но терзающая их агония не становилась легче.

Но в этот раз провидение решило, что этого будет мало.

За первым громом последовал второй, и небесный раскол выпустил в мир сонм ярких искр, что веером разлетелись вокруг, и несколько из них понеслись прямо к ним, на глазах у Яра превращаясь в кометы с дымными хвостами.

— В укрытие! — заревел он, уже понимая, что не успевает даже сам последовать своему совету.

Как в замедленной съемке, чёрно-зелёные сгустки вильнули в воздухе, словно рой самонаводящихся ракет одичавшего культиватора, и обрушились на мост смертоносным дождём.

Стражи авангарда едва смогли обернуться, когда их поглотил первый взрыв. Их главная охранница вскинулась перед лежащей Тревельян, словно собираясь защищать подопечную собственным телом, а та ещё успела воздеть руки, на которых разгоралось белое сияние, когда следующие несколько ударов потрясли мост, и камень начал разваливаться прямо у них под ногами.

* * *

— Охо-хо, — простонала Эвелин, с трудом вставая, опираясь на кусок моста, о который в падении чуть не расшибла голову. Кабы не барьер, который она наложила на одних рефлексах, то её мозги вполне могли живописно раскрасить всё вокруг.

— Эй, жива? — спросила подоспевшая Пентагаст, помогая ей ровно встать на ноги. Естественно, для неё небольшое падение проблемой не стало, даже без дополнительных ухищрений. За определённой границей мастерства шкуру воина не всякое заклинание возьмёт, куда там такой малости, и уж кто-кто, а знаменитая убийца драконов давно её преодолела.

Эвелин резко кивнула, не доверяя своему голосу. Колдовать, когда эта проклятая метка разрывает тебя на части, оказалось весьма сложно, да настолько, что сейчас её откровенно мутило из-за одного единственного заклинания, сотворенного в момент приступа. Хотя, возможно, виной тому были искалеченные тела неподалёку. Спастись удалось не иначе как чудом, но далеко не всем. Пара из тех ребят, что проверяли дорогу перед ними, валялась здесь же, частично раздавленная камнями, частично разорванная взрывом, остальные, видимо, остались там. Казалось бы, ей уже следовало привыкнуть к подобному, но даже несмотря на события последних лет, она так до конца и не зачерствела.

Ещё раз окинув её придирчивым взглядом, Кассандра начала настороженно оглядываться, а в следующий миг выругалась, и мир вновь вздрогнул от её злой ауры. К счастью, на этот раз Эвелин была не целью ярости представительницы святого ордена, а скорее подзащитной, так что только слегка задрожала от напоминания.

— Демоны! К оружию! — рявкнула Пентагаст, выхватывая клинок. — Держись сзади, — приказала она, бросив последний взгляд на Тревельян, после чего сорвалась с места, одним прыжком врубившись прямо в центр искажения воздуха, где обретало телесность несколько духов.

Эта группа даже не успела вкусить тварного мира, прежде чем их вместилища были развеяны по ветру силой и клинком Искательницы. Но это было далеко не всё. Чуть поодаль уже восстало несколько пепельных призраков, один из которых быстро наливался багрянцем гневного пламени.

Видя это, Кассандра удобнее перехватила щит, начала стучать по нему плоской стороной меча.

— Ко мне, твари! — рыкнула она, выпуская на волю требовательный призыв к битве, которому в пылу сражения бывает сложно противостоять даже опытным бойцам, что уж говорить о существах, что рождены из страстей. Естественно, демоны, пьяные от ограничений тварного мира, немедленно сосредоточили всё внимание на ней.

Пентагаст отбросила движением щита сгусток огня, что метнул демон гнева, и рубящим ударом вонзила лезвие в приблизившегося призрака, намереваясь обратным движением резануть второго, но тот, чуть-чуть не успев сблизиться, оказался отброшен от женщины парой стрел.

Лучники из сопровождающих, что не успели войти на мост, собрались на высоком берегу и выпускали в созданий Тени стрелу за стрелой. Копейщик спрыгнул вниз, спеша занять место рядом с Искательницей, а единственный храмовник в их группе остался с лучниками, прикрывая тех от ответного огня.

Всё происходило слишком быстро, отчего Эвелин, всё ещё не полностью оправившаяся после падения, несколько растерялась, наблюдая за развернувшейся схваткой. И это едва не стоило ей жизни.

От внезапного взмаха клинка её уберегло только остаточное действие щита мага, но даже так девушка неуклюже отшатнулась и повалилась на землю.

— Защити меня Андрасте, — всхлипнула она, отползая спиной назад.

Искалеченный труп воина, попавшего под взрыв, вновь ходил и надвигался на неё, поднимая оружие, зажатое в окоченевших пальцах.

Эвелин выставила перед собой руку, силясь начаровать хоть что-то, но магия высекала только бесполезные искры духа, не желая слушаться паникующую женщину. Одержимый труп приближался, а она просто не успевала. Когда тварь уже была готова опустить на неё оружие, пришла неожиданная подмога. Скрип. Свист. И обломок моста с глухим стуком врезался прямо в грудную броню трупа, заставив тот отлететь назад и грохнуться оземь.

Не желая упускать единственный шанс, Эвелин наконец поймала ускользающую сквозь пальцы концентрацию и, соединив ладони, выпустила в демона конус воплощённого мороза. Когда поток иссяк, перед тяжело дышащей Тревельян оказался поросший сосульками, пристывший к земле человеческий силуэт. С чудовищем ещё не было покончено, совсем нет, ведь целый труп куда крепче держит демона в мире, чем вместилища, создаваемые тварями из пепла и случайных останков, хотя вторые могут быть куда смертоноснее первого, но это давало драгоценное время.

Быстро оглянувшись, Эвелин увидела, что её спасителем оказался Ярослав. Снова.

«Ах, он тоже в порядке», — с облегчением и долей вины подумала она, только сейчас вспомнив о своём сотоварище по несчастью.

А тот, тем временем, извлёк из обломков телеги, что прежде была на мосту, утяжелённый клевец и щит храмовника.

— Ярослав! Бей его! Бей скорее, пока тварь не выбралась! — закричала она, указывая на демона, который уже ворочался в своих ледяных оковах, пытаясь перебороть её заклинание.

К счастью, тот быстро понял, что от него требуется, и к делу подошел со всей тщательностью. Подскочив к трупу, он первым делом размозжил тому голову, после чего, видя что это не слишком помогло, повторил действие с коленями и локтями. Теперь у твари будут сложности, даже когда она выберется. К счастью, это был не живой одержимый маг, а просто мёртвый человек.

Дёрнувшееся тело вырвало изо льда правую половину тела и беспорядочно забилось, разбрасывая вокруг себя всполохи духа, вынудив Ярослава отступить, прикрываясь щитом.

— Осторожнее, ублюдок всё ещё опасен, — сказала Эвелин и тут же прикусила губу, вспомнив, что тот её не понимает.

Тихо ругнувшись, она настороженно огляделась, выискивая новых нападающих, но никого не обнаружила. Похоже, Кассандра и стальные собрали на себе внимание всех прочих тварей и успешно перемалывали их. Что важно, развеянные существа пропадали совсем, а не пытались восстановить свои вместилища. С тем ужасом в небе Эвелин не удивилась бы, если бы демоны удерживались в мире без проблем, но милостью Андрасте всё было не настолько плохо.

Пока.

Пользуясь передышкой, Эвелин поспешила к обломкам телеги, чтобы вооружиться. Удивительно, но среди мирского оружия нашлась и пара магических посохов, один из которых она немедленно схватила. Руки кольнул неприятный холод, отчего девушка поморщилась, но только крепче сжала древко. Ей всегда было тяжело работать с посохами, аспектированными морозом, хотя сама по себе криомантия давалась легко, но выбора всё равно не было.

Теперь, чувствуя себя увереннее, она могла по-настоящему разобраться с одержимым трупом. Эвелин установила посох перед собой, сжимая его двумя руками, сосредотачивая всё внимание и волю на сущности Тени, что каждый маг пропускал сквозь себя, чтобы привнести в реальность пластичность сна.

Тварь продолжала бесноваться в уже совсем сдающих путах, всё ещё не желая покидать искалеченное тело. Труп начал по-настоящему искажаться под действием силы существа, плечи выгнулись назад, выставляя вперёд металлический нагрудник, в который изнутри стучали движущиеся рёбра, культи предплечий, вырванные из повреждённых суставов, скребли по земле. Но демону явно не хватало силы, чтобы превратить тело без собственного канала в Тень во что-то по-настоящему смертоносное. Именно поэтому первейшей целью одержимости были маги, а остальные вызывали интерес у монстров по ту сторону постольку-поскольку.

Её спаситель стоял поодаль, настороженно глядя на происходящее. В его глазах не было страха или отвращения, что в равной степени могли привести в смятение, но он явно не совсем понимал, как подступиться к подобному врагу. Первая атака на суставы, видимо, была просто хорошей догадкой.

Жестом попросив его отойти подальше, Эвелин полностью открылась силе потустороннего мира. Метка в руке стояла в потоке, словно камень посреди ручья, магия плавно огибала её, и, к счастью, теперь, успокоившись, творение неизвестных малефикаров не мешало её труду.

Действия Тревельян не остались незамеченными, и тварь, успевшая сжевать стальной нагрудник новообретённым рёберным ртом, выплюнула в её сторону комету духа, но прежде, чем Эвелин успела создать барьер, на пути заряда оказался Ярослав. Болид разбился о щит, брызнув по сторонам, словно капли воды, а остатки субстанции оказались отброшены точным движением.

То, как он встал между ней и опасностью, выглядело так естественно, почти завораживающе, что девушка на долю мгновения просто замерла в растерянности, но второй болид, что оказался так же отражен, быстро напомнил ей о важном. Негоже увеличивать её и без того большой долг перед этим человеком.

Тревельян не пыталась сотворить заклинание. Зачем? Заученные формации хороши для скоротечной битвы, а более гибкие формулы — для покоя учебных классов. Да и не знала она ничего подходящего для изгнания. (Что оказалось серьезнейшим пробелом в её образовании, но это вопрос для другого времени)

Нет, сейчас, когда нет срочности горячей схватки, но и медлить не стоит, лучшее, что она могла сделать, — это импровизировать. Требовалось нанести телу достаточный ущерб, чтобы демон его бросил, либо достаточно надёжно удержать до тех пор, пока не освободится Искательница, чьи способности явно лучше подходят для окончательного решения, чем её собственные. Для простого уничтожения подошел бы огонь, но где она, а где огонь? За всю жизнь ей самостоятельно не удалось высечь из Тени ни единой искры, хотя раздувать существующее получалось легко. Именно из-за этой слабости её собственный посох был аспектирован пламенем.

Итак, Эвелин вновь обратилась к любимой криомантии, но теперь не создавала холод и лёд из собственной магии, а охватила силой грёз то, что есть вокруг. Река, в устье которой они стояли, была проморожена до самого дна, и это было именно то, что нужно. Простерев свою власть в толщу замёрзшей воды и приподняв посох, стукнула по поверхности. В тот же миг раздался громкий треск, лёд вздыбился, разверзся и сомкнулся на одержимом множеством острых кольев, пробивая искаженную плоть и сминая металл. Та же судьба постигла второе тело, просто на всякий случай, хотя труп храмовника ещё некоторое время должен оставаться не слишком привлекателен для духов.

Теперь, скованный настоящим льдом, а не творением магии, демон точно не сбежит, даже если сможет на порядок сильнее изменить тело.

— Фух, кажется, управилась, — вздохнула Эвелин, глядя на дело своих рук.

Лязг доспехов позади прервал её ликование от победы.

— Бросайте. Оружие, — роняя слова, приказала Пентагаст.

— Хорошо-хорошо! — зачастила Эвелин, поспешно бросая посох. Незачем было нервировать эту опасную женщину, но не вставить ремарку она просто не могла: — Не очень разумно оставлять мага без оружия, когда вокруг столько этих тварей, но вы тут главная, Искательница Пентагаст.

Немного помедлив, Ярослав последовал её примеру, бросив клевец, но избавляться от щита даже не подумал. Когда Кассандра пристально уставилась на него, Эвелин незаметно сделала страшные глаза, словно предостерегая нерадивого соученика за спиной храмовника, беззвучно требуя от него не нагнетать, но этот невыносимый мужчина просто проигнорировал её, хотя она была готова поклясться именем Создателя, что тот прекрасно её понял. Вместо того чтобы пойти на попятную, этот тип сцепился с Пентагаст глазами и, бросив пару рубленых фраз, кивнул в сторону трупа.

Потратив ещё мгновение на то, чтобы посверлить его взглядом, Пентагаст издала нечто среднее между кашлем и рыком, после чего опустила меч.

— Ладно, признаю, пока что вы оба сотрудничали, а вокруг слишком опасно, чтобы отягощать отряд бесполезными людьми, — вздохнула Кассандра и резко кивнула. — Вооружайтесь.

Эвелин быстро подобрала оружие. Похоже, Пентагаст оказалась более готова к компромиссу, чем ей казалось. Удачно для Ярослава. А может, он просто лучше разбирается в людях такого типа, даже если не может с ними говорить.

Тем временем Кассандра приблизилась к голове одержимого. Изо рта бывшего человека торчал ледяной шип, но тот всё равно шевелился, пытаясь грызть его свёрнутой челюстью.

— Покойся с миром, Атос, — тихо произнесла она, после чего подняла перед собой меч и быстро зашептала молитву.

Не было никаких визуальных эффектов, как то обычно бывает при сотворении заклинаний, но Эвелин показалось, будто по Завесе прошла мелкая рябь.

— Именем Андрасте! Изыди! — выдохнула Пентагаст, перехватывая клинок остриём вниз, и плавным движением опустилась на одно колено, пробивая череп одержимого трупа мечом. Труп дёрнулся последний раз и затих окончательно.

Эвелин невольно поёжилась. То, что сделала Искательница, точно было вариантом праведного удара, именно так было заведено прекращать путь тех магов, кто не прошел Истязание, а лезвие у собственной шеи сложно забыть, даже если в тот раз всё обошлось.

— Ты! — крикнула Кассандра одному из лучников на берегу. — Вызови людей из лагеря, чтобы забрали тела для сожжения. Остальные, спускайтесь.

Чтобы перебраться на противоположный берег, пара человек покрепче, в число которых записали и Ярослава, подсадили остальных, после чего их самих вытянули на копьях.

Отряд продолжил путь по старой дороге, проложенной ещё древними строителями храма, обветшавшей за века без присмотра их одичавших потомков. Здесь уже не было ни стражи, ни баррикад, но хватало следов недавно прошедших битв. Следы старой крови, копоть и сколы на древних бордюрах, не скрытых снегом, виднелись повсюду.

— Эвелин, бей? — обратился к ней Ярослав через некоторое время пути, демонстративно ударив своим оружием по краю щита.

— Что? — на мгновение растерялась она, но быстро спохватилась и закивала. — Да! Бей, верно. Именно это я кричала. Бей, — и иллюстрируя свои слова, стукнула воздух посохом.

Он вдумчиво кивнул, после чего закрепил клевец на перевязи у пояса, махнул рукой в сторону и ожидающе уставился на неё.

— Эээ, правая рука? Правая сторона? — предположила она, после чего тихо вздохнула, опустив плечи. — Не думаю, что сейчас подходящее время для уроков.

— Напротив, самое время.

Внезапная фраза Кассандры почти заставила девушку подпрыгнуть.

— Оч... О чëм вы, леди Пентагаст? — совладав с собой, спросила та шагавшую чуть впереди женщину.

Острый взгляд Искательницы, что блуждал по округе, выискивая опасность, на миг мазнул по Эвелин, вызвав у той небольшой озноб, никак не связанный с погодой.

— Он хочет наладить общение для будущей битвы, — ответила она, возвращаясь к осмотру местности. — Вы двое неплохо справились там, внизу, но твой спутник всё равно не в лучшем положении из-за того, что не понимает наших слов. Выбери несколько простых однозначных фраз для ориентирования в пространстве и несложных действий или предупреждений. Переусложнение сейчас может быть чревато недопониманиями, а значит, опасно.

— Но мы же пленники, — ляпнула Эвелин и, удостоившись ещё одного колючего взгляда, поспешила пояснить: — Я имею в виду, разве вы не должны препятствовать нашему общению, чтобы... э-э-э, предотвратить попытку побега?

Кассандра на это только фыркнула, но пару мгновений спустя соблаговолила ответить:

— Я уже доверила вам оружие, так что уже поздно рассуждать о правилах обращения с заключёнными. К тому же это увеличивает ваши шансы на выживание.

Так они и продолжили идти. Теперь, понимая, что именно от неё хотят, Эвелин быстро сориентировалась, помогая Ярославу сооружать перечень простейших команд и предупреждений, на которые можно реагировать и давать сигналы остальным. Полмили спустя Тревельян уже была уверена, что они смогут помочь друг другу ориентироваться в хаосе следующей схватки. Помаленьку она начала переходить к чуть более сложным вещам, вроде приближения огненного шара и демонстрации зоны покрытия взрыва с помощью посоха в качестве мерной палки и простеньких жестов.

Тропа виляла между скал, постепенно забирая вверх.

Внезапно долетевшие до них звуки боя заставили отряд на мгновение остановиться.

— Сражение? — пробормотала Эвелин, чувствуя мандраж. На её вкус проверка её преподавательских навыков наступила уж слишком быстро.

— Это у малой трещины, на которой мы собирались проверить ваши метки, — сказала Кассандра, сощурив глаза. — Проклятая штука снова открылась. Поспешим, — бросила она, переходя на бег.

* * *

Яр прикрылся щитом от потока странного сизо-пурпурного пламени, сближаясь с дымным силуэтом с сияющей ярко-желтой сетью линий внутри, что складывалась в нечто отдалённо похожее на человеческий скелет. Оказавшись достаточно близко, он вонзил шип своего оружия туда, где должна была быть ключица, и со всей силы рванул на себя и вниз, стараясь разорвать существо. Тварь взвыла непередаваемой какофонией голосов, быстро распадаясь на части и осыпаясь на снег горсткой пепла и лоскутами, даже на вид склизкими от какой-то субстанции.

За время схватки он успел понять, что такие атаки наиболее действенны. Твари не отличались устойчивостью, не чета той первой, вселившейся в недавно умершего, но с лихвой компенсировали это смертоносностью и разнообразием. Полностью одинаковых среди них не было, и даже условно похожие часто оказывались горазды на сюрпризы. Стихии в разных сочетаниях и формах, пурпурное нечто, напоминающее огонь разве что внешне, и совсем уж не опознаваемые воздействия — в ход шло всё.

Особенно гадскими были ментальные воздействия, но он, слава Её Хладу, до сих пор ни разу не чувствовал это на себе. То ли везение, то ли некий иммунитет тому виной, неизвестно, и Яр предпочитал не загадывать. Время для вопросов ещё придёт, а пока он просто радовался, что до сих пор не видел ничего по-настоящему искажающего разум, и, по возможности, приводил в чувства очарованных соратников. Благо выяснилось, что слабый разряд электро через прикосновение неплохо прочищает мозги. И благо, что настолько малое воздействие жертвы чар легко пропускали, а то у Ярослава было ощущение, что его могли неправильно понять.

Пусть и вооруженный, но он же ещё пленник, нэ?

Несмотря ни на что, рядовые бойцы местных показывали себя хорошо, сохраняя дисциплину под напором существ, что действительно впечатляло. Но, по правде говоря, если бы враг обладал хоть какой-то организацией, они бы не выдержали. Прежде чем их группа подоспела на помощь, обороняющиеся успели лишиться десятка человек, хотя и удерживали позиции.

Столкновение ясно показало, что человеческому контингенту просто не хватает атакующего потенциала. На одном физическом уроне далеко не уедешь, сложного оружия он до сих пор не заметил, а бойцы с особыми навыками — товар явно дефицитный.

Даже здесь, в очевидном месте прорыва, находился только один маг (насколько значение термина совпадает с таковым на родине ещё предстояло выяснить, но, судя по Эвелин, здесь людей этой профессии можно опознать по посохам), лысый остроухий мужчина, что призывал на голову врага гром и молнии, одновременно прикрывая своих плёнкой барьера, и один со знаком пылающего меча, который производил какие-то атаки без знаменитых спецэффектов, но очевидным угнетающим воздействием на потусторонних существ. Оба действовали достаточно успешно, вот только их было просто недостаточно, чтобы удержать столь активную точку прорыва.

Среди конвоиров свою особую опасность для тварей вновь продемонстрировала дама-дознавательница, при обращении к которой, как заметил Яр, чаще всего повторялось слово «Пентагаст». Он не знал, имя это или должность, но было приятно наконец получить конкретное обозначение для человека, от которого зависела его жизнь.

Ну и Эвелин в целом держалась молодцом. Девушке явно не хватало опыта, но она уверенно подражала заклинательнице крио-ци-цинов, недавно прошедшей учебку. Конечно, с позиционированием и акробатикой у неё не очень, и самих злобных мух, что готовы разорвать любого, кто косо посмотрит на хозяйку, нет, но её потенциал в качестве малой артиллерии внушал уважение. Стоило только дать ей время на то, чтобы должным образом что-то начаровать, и врагу приходилось солоно.

Ну что ж, роль застрельщика в такой паре он знал неплохо, так что был готов выйти на помост в качестве щита для хрупкой, но смертоносной девочки.

В конце концов, его этому учили.

К тому же, свойственное родине ограничение на стихию сдерживало садистскую фантазию боевитых снежанских девчонок, а вот Тревельян могла разгуляться вовсю, дополняя своё крио вспышками электро и даже чем-то похожим на гео. Только пиро-элемент почему-то из её арсенала совсем пропал, что было странно и неудобно. По ходу боя он подметил несколько моментов, где пламя было бы сподручнее иных сил.

«Нужно будет побольше узнать о её возможностях. Чувствую, ситуация нас повязала крепко во всех смыслах, так что вряд ли дороги скоро разойдутся, а хороший застрельщик знает свою ци-цинку», — рассеянно подумал Лоуренс, обратным взмахом раскалывая твёрдую челюсть скачущего по воздуху подобия мускулистого пса без головы. Означенная челюсть занимала место отсутствующей шеи и хорошую часть грудины. Росчерк копья, расчленивший спину дезориентированного создания, окончательно развоплотил монстра.

Благодарно кивнув солдату, что прикрыл его фланг, Яр быстро огляделся. Враги кончились, но активность в рядах не думала останавливаться. Стоило последнему существу истаять, как лысый маг подскочил к Эвелин и потащил её прямо к разрыву. Не доходя десяток шагов, он поднял её меченную руку, направляя её на центр аномалии. В тот же миг ладонь девушки и дыру соединила ярко-зелёная молния.

Одновременно из кулака Ярослава вырвался дуговой разряд, буквально выбив из пальцев оружие. Тихо ругнувшись, он схватился за предплечье второй рукой, стараясь удержать дергающуюся конечность на месте. Это неправильное подобие молнии не повторило цель первой, а соединилось с ладонью Тревельян, словно случайная электрофея, залетевшая в середину между парой проводящих кристаллов.

Ощущения были неприятными, но не сравнить с болью от активности небесного разрыва. И осколок в его ладони не иссушал ихор имплантов и не пытался пожрать жизнь, питая себя, а, скорее, нагнетал чуждую энергию извне, используя плоть просто как проводник и сток. Он чувствовал, как внутри его костей нарастает напряжение от этого потока, а сердца сбиваются с ритма. У Яра не было желания выяснять на собственном горьком опыте, какие эффекты и последствия могут быть у этого воздействия, но и пытаться оборвать процесс, о котором он ничего не знал, казалось как минимум опрометчивым. К счастью, это продолжалось всего несколько секунд, а затем дыра в пространстве загудела, задрожала и лопнула, будто воздушный шар, оставив после себя только чистое пространство без единого признака существования плеши.

Ярослав, тихо выдохнув, пару раз сжал и разжал кулак, по пальцам бегали мурашки, словно после пережимания вены. И ничего больше. В остальном всё как будто вернулось в прежнее состояние. Ну почти. Теперь ему казалось, что если он окажется у ещё одного разрыва, то сам сможет инициировать процесс. Как будто с потоком силы в его теле осело воспоминание о том, как толкнуть эту штуку, чтобы она выполнила одно единственное действие. Лоуренс не мог бы сейчас сказать, что конкретно надо сделать, чтобы получить от осколка ответ, но тем не менее был уверен, что получится у него это без проблем.

«Неожиданно. Непонятная штука, которая подсказывает, как собой пользоваться, чтобы закрыть разрыв в пространстве. С одной стороны, это упрощает жизнь, с другой же... Уж больно удобно получается. — Он перевёл взгляд на Эвелин, которая о чём-то разговаривала с остроухим магом. — Практика показывает, что для пространственных разломов простых решений не бывает».

То, что эта штука не только угнетающе влияет на организм, но и имеет ментальную компоненту, не сулило ничего хорошего. Тем не менее, несмотря на все опасения, Ярослав знал, что воспользуется этой силой при первой возможности. Просто потому, что возможность закрыть разломы слишком ценна. Пусть исторгаемые ими существа не имеют ничего общего с тварями Бездны, целый мир лучше, чем испещренный дырами, словно протёртая ткань. Как-никак им здесь ещё жить.

Из мыслей его вырвал хлопок по плечу и хрипловатый голос. Обернувшись, он растерянно уставился на крепкого светловолосого коротышку с механическим арбалетом на плече и распахнутой рубашкой, что намекало на приличную морозостойкость. Глядя на Яра, тот снова что-то проговорил, вопросительно изогнув бровь.

— Извини, приятель, но ваш говор для меня тёмный лес, — вздохнул Ярослав, и, чуть помедлив, он указал на себя и произнёс своё имя.

Брови собеседника взлетели ещё выше, после чего он задумчиво нахмурился, но спустя мгновение покачал головой и, хлопнув себя по груди, сказал:

— Варрик Тетрас.

— Приятно познакомиться, — кивнул Яр в ответ.

На этом беседа, если это можно так назвать, заглохла, и Варрик направился к Эвелин, где затеял полушуточную перепалку с Пентагаст, которую та совсем не оценила, судя по выражению лица. Когда женщина удалилась, он перекинулся парой слов с лысым, после чего тот подошел к Ярславу.

Остроухий, отрекомендовавшийся как Солас, пытался завязать разговор, раз за разом меняя языки. Некоторые разительно отличались от той речи, на которой болтали остальные, другие заметно перекликались, но все из них неизменно оставались совершенно непонятны. К тринадцатому варианту ему пришлось прекратить, хотя и с явной неохотой. Но отряд уже подготовился к выдвижению, и на лингвистические изыски не осталось времени.

Примечательно было то, что, кроме Варрика и Соласа, которые явно были здесь вне цепочки командования и, похоже, на птичьих правах, наладить контакт больше никто не пытался. Помимо этих двоих все остальные продолжали демонстрировать настороженную враждебность, и пусть никто не торопился давать ей волю, ситуация была такая же стабильная, как бочкослайм с подожженным фитилем. И если с Тревельян всё было не так плохо, он сам в контраст с ней собирал на себе куда более недоброе внимание. В принципе, оно и понятно, местная девчонка, в чем бы там её не обвиняли, куда более понятная персона, чем совершенно неизвестный бугай, который ещё и говорить по-человечески не умеет.

«Эхе, таким макаром волей-неволей крайним окажешься, — невесело подумал Яр, отметив очередной брошенный в его сторону настороженный взгляд. — Нужно проявить себя, иначе начнутся эксцессы. Что бы там ни приказывало начальство, у людей с оружием всегда найдётся способ выразить своё недовольство, дай только срок. Лучше бы избежать такого развития событий».

С увеличением отряда и путешествие пошло бодрее. Или, скорее, убедившись, что осколок реально способен решить проблему, Пентагаст решила поспешить. Женщина трактором пëрла вперëд, и горе было тому, кто вставал у неё на пути. Пара небольших групп бестолково слоняющихся существ оказалась втоптана в грязь почти без постороннего участия. Впрочем, это была сущая мелочь. После закрытия малого разрыва дорогу им почти ничто не омрачало.

Сам Яр продолжил свои изыскания на ниве боевых коммуникаций, помаленьку расширяя и фиксируя свой сигнальный словарь. К делу присоединились Варрик и Солас, что помогло наладить процесс. Не то чтобы раньше всë шло плохо, но две дополнительные головы явно пошли на пользу делу. Всë же Эвелин хоть и старалась, мыслями явно была далеко. И, что ж, несложно было понять, что событие, в центре которого она оказалась, вряд ли пощадило её спутников. Так что, похоже, держалась она на чистом упрямстве.

Он мог посочувствовать. Терять соратников всегда тяжело.

Так путь и продолжал стелиться под их ногами, перемежаясь редкими стычками, пока, наконец, поднявшись по очередной наполовину заснеженной лестнице, Яр не увидел каменные укрепления, теснящиеся между двух скал. И в отличие от руин и полуруин, встречавшихся до этого, здесь кипела жизнь, по стенам курсировала стража, у распахнутых врат толпились люди, а на флагштоках развевались знамёна со стилизованным солнцем.

Похоже, они куда-то добрались.

* * *

— Хорошо. Мы наконец здесь, — бросила Кассандра. — Отдохните пока, я переговорю с Лелианой и продолжим. Последний рывок будет самым трудным.

Эвелин опустилась на ящик, привалившись к стене, глядя вслед уходящей искательнице.

«Сиськи Андрасте, как же я устала», — думала она, безразлично наблюдая, как большая часть отряда разбредается по сторонам.

Путешествие оказалось для неё сущим мучением, и не только из-за того, что жизнь в Круге не располагала к развитию особой выносливости. Даже кирквольские Казематы в самые тяжелые годы. Она и так была покрепче многих магов, поскольку старалась не забрасывать то, чему её успели научить в семье. Ничего по-настоящему серьёзного, возраст был не тот для настоящего обучения воинскому ремеслу, но и мелочи хватало, чтобы держать себя в некотором тонусе. Нет, всему виной проклятая метка и общее самочувствие, далёкое от нормы, после пробуждения. Чудо даже не то что её не прикончили валящиеся с неба демоны, а что она за всю дорогу не ухнулась ни в одну канаву.

Хотя всё это лирика, ведь реальной бедой были её собственные мысли, что так и норовили ввинтиться в её череп каждый раз, когда её ничто не отвлекало. В основной группе делегатов от Восстания, что была допущена в храм, было пятьдесят человек, и она оказалась единственной выжившей. Единственной, о милостивый Создатель! Может быть, она и не была дружна со всеми ними, но знала каждого. И теперь все они мертвы.

Тяжелая рука, опустившаяся на плечо, вырвала её из спирали, что грозила погрузить её в пучину сожалений и ужаса. Подняв глаза, она увидела Ярослава. Он вопросительно изогнул бровь, пристально глядя на неё. Эвелин в ответ только качнула головой и, опустив взгляд, с трудом разжала пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в посох. Его ладонь чуть крепче сжала плечо, как она предполагала, в знак сочувствия, после чего исчезла.

Едва слышно вздохнув, Тревельян прикрыла глаза, беззвучно благодаря его за поддержку. Она завидовала тому, как уверенно ему удаётся держаться, несмотря на всё происходящее и на то, что он явно очень далеко от родины. Видит Андрасте, у неё бы так не получилось, даже если бы её обстоятельства не были столь трагичны.

— Хэй, маленькая Светяшка, держи, подкрепись, — произнёс подошедший Варрик, протягивая ей деревянную плошку с парящим варевом. — Тебе это явно нужно, после трёх дней на бульоне и разведённом мёде.

— Светяшка? — с кривой улыбкой спросила она, принимая пищу.

Варрик был настоящим благословением Создателя среди безумия, творящегося вокруг. Подчёркнуто лёгкое отношение и беззлобный сарказм гнома оказались той отдушиной, что позволяла ей держаться всю дорогу от первого запечатанного разрыва. Не то чтобы она находила в себе силы следовать его примеру, но это помогало. Не в последнюю очередь оттого, что она была давней поклонницей его творчества.

— Мастер Тетрас имеет сомнительную привычку одаривать прозвищами всех, с кем общается, — пояснил Солас тоном, в котором сквозило неодобрение.

Он передал похлёбку стоящему рядом Ярославу, что возвышался над всеми неподвижной статуей. Мужчина принял еду с благодарным кивком, после чего с сомнением изучил содержимое плошки. Чуть помедлив, он слегка пожал могучими плечами и отпил с края. Ложек к блюду не прилагалось.

— Ой, брось, Гоготун, я знаю, на самом деле тебе это нравится! — плутовато ухмыльнулся Варрик. — И не волнуйся, дорогая, Светяшка — это временное решение. Вот познакомлюсь с тобой и большим Светяшкой, тогда придумаю что-то получше.

— Буду иметь в виду, — ответила она со слабой усмешкой, решительно задвинув свои печали в дальний угол сознания. Сначала — заштопать дыру в мире и выжить, горевать — потом.

Приняв решение, Эвелин приложилась к собственной плошке, быстро поглощая теплую пищу. В этот момент наваристый бульон из козлятины с разваренными овощами казался ей божественным нектаром. Тело жаждало пищи и, получив необходимое, активно засигналило глупому разуму, что тот наконец-то идёт верной дорогой. Покончив с едой в три присеста, она опустила деревянную чашку и, откинувшись назад, почти счастливо выдохнула. Дыхание, разгорячённое па́рящей снедью, устремилось вверх облачком пара. Рассеянно провожая его взглядом, Тревельян постаралась максимально насладиться накатившим на неё мимолётным умиротворением, ведь вполне возможно, что это в последний раз.

По правде говоря, она оценивала свои шансы не слишком высоко. Ломиться в центр демонического вторжения само по себе не способствует долгой жизни, да и обвинения эти... Эвелин вполне себе представляла, что если она и доживёт до суда, тот всё равно превратится в судилище, несмотря на любые усилия Кассандры. Нет, в то, что женщина сделает всë от неё зависящее, чтобы процесс следовал букве и духу, она верила. Темперамент леди Пентагаст, похоже, соответствует еë репутации. Вот политической силы маловато. Перед отправкой на Конклав Эвелин потратила немало времени, чтобы подробнее изучить важных людей, и история о эльфийской девочке, которую усмирили, несмотря на ярое заступничество искательницы, только-только получившей признание за свой героизм, была весьма поучительна. Конечно, там всё было весьма мутно, но сам факт, что прославляемой героине на пике известности не удалось обеспечить защиту одной девочке, не располагал к вере в хороший исход. Хотя это было ещё при предыдущей Верховной, кто его знает, как дела обстоят сейчас.

«В любом случае, что будет, то будет», — тихо вздохнула она.

Нельзя сказать, что Эвелин не боялась. Боялась, и очень сильно. Просто девушка была слишком разумна для своего же блага и просто не верила, что от конца света можно сбежать.

Нет, против падающего неба нужно сражаться, и волею случая или самого Создателя, сила, которая действительно способна на это, оказалась именно в её руках. Буквально в руке, как бы безумно это ни звучало. Оставалось только радоваться, что для того, чтобы найти решение, не понадобилось столетие ужаса, как во времена Первого Мора, и надеяться, что у неё хватит сил пройти выпавший путь до конца.

Вынырнув из тяжких дум, Эвелин посмотрела на эльфа-отступника.

На самом деле это название по нынешним временам было уж больно обобщающим. Как Солас же недавно указал Кассандре, сейчас все маги отступники, почти. Это запутывало. Слово теряло смысл, ведь отступник в первую очередь — это тот, кто не обучался в круге, не знает общепринятых школ магии или, в лучшем случае, превращает их в нечто неузнаваемое. Не малификары, к которым, как правило, с лёгкой административной руки раньше причисляли любых беглецов, неважно, владеют ли они магией крови или нет, а люди и эльфы вне андрастианских земель, самоучки, так или иначе не обнаруженные поисковыми отрядами, и прочие подобные.

Лично у неё такого опыта не было, но чисто теоретически при разговоре между традиционным магом и настоящим отступником может возникнуть целая куча сложностей просто в силу различий в понимании или непонимании тех или иных концепций. Тень изменчива, а магия разнообразнее, чем многим хотелось бы.

— Солас, — начала она, наконец сформулировав вопрос, — если ты смог не дать нам умереть, тебе же удалось что-то разузнать о работе Метки, не так ли? В конце концов, чтобы противостоять чему-то, для начала это нужно понять.

Это было справедливо для большинства проклятий или ритуалов, но даже защита от стихий требовала недюжей смекалки. Конечно, подход простой каменной стены работает, но утончённость — мать эффективности. Часто куда экономичнее перехватить атаку противоположной стихией или иначе отклонить, рассеять, перенаправить, а не встречать удары лбом.

Солас взглянул на неё с неподдельным интересом. Наверное, впервые с момента встречи. Этот эльф вообще был весьма странным типом. Жители эльфинажей, как правило, были либо резкими до грубости, либо постоянно ходили с опущенной головой, долийцы отличались демонстративным гордым презрением к шемленам, и даже её собратья по Кругу, переборовшие привычки старого дома, нет-нет да выказывали потребность что-то доказать всем окружающим. На фоне всех них этот отступник держался... с неким внутренним достоинством, что ли? Почти как Первый Чародей, который занял место по праву, а не как компромиссная фигура между разными фракциями.

— Хм, в обычной ситуации это, безусловно, было бы верно, но боюсь, что Метка слишком чужда любой современной школе. По крайней мере, за все мои путешествия я подобного ещё не встречал, — ответил Солас почти воодушевлённо. — Магия, задействованная в ней, невероятно сложна и могущественна. По сути, вас убивал не какой-то хитрый эффект или проклятие, а чистое давление силы этого явления. В моменты активности Бреши Метка выплёскивала вокруг огромное количество неструктурированной энергии Тени, и ваши тела буквально разрывало этим потоком. Если бы даже десятая часть этой силы превратилась во что-то напрямую вредоносное, вы бы оба мгновенно обратились в пепел. — Он вздохнул, задумчиво повертев в руках посох, после чего продолжил: — По правде говоря, вся моя работа сводилась к тому, чтобы ставить барьеры на пути вспышек, пытаться сбить пики собственной силой, направленной в противофазе к воздействию, и помогать вашим телам держаться. Были признаки того, что вы оба в некотором роде приспосабливаетесь, но целебные зелья просто не могли угнаться за повреждениями. Итак, по возможности ослабляя воздействие, я просто ждал и надеялся. Даже предположение о том, что вы сможете закрыть разломы, было просто хорошей догадкой. Обоснованной, конечно, но всё же догадкой.

Прислушивавшийся к разговору Варрик изогнул бровь, пряча ухмылку.

— Это не то, что ты говорил Кассандре, Гоготун.

В ответ эльф только пожал плечами.

— У леди Искательницы много достоинств, но терпение не одно из них, особенно в столь критической ситуации. Так что простите этого скромного отступника за невольный плагиат, мастер Тетрас. В любом случае ничего другого нам не оставалось. Всё возможное к тому моменту я и остальные сделали.

— Хех, а ты коварный тип, — гном уважительно кивнул. — Что ж, плагиат прощаю, но будешь должен, — он погрозил эльфу пальцем.

— Как скажете, мастер Тетрас, как скажете, — эльф усмехнулся краешком губ.

— Э... — растерянный взгляд Тревельян метнулся от одного к другому, после чего та с опаской огляделась и зашептала: — Может не стоит так прямо об этом говорить?

— Что ж, может я слегка и ввёл в заблуждение леди Пентагаст, но практика доказала мою правоту, а победителей не судят. Если же наше грядущее дело возымеет успех, меня тем более никто не осудит, — со спокойной ленцой ответил маг.

— А если пойдёт смутный слух о не столь точных прогнозах некоего отступника, Кассандра успеет успокоиться, присмиреть, прежде чем прийти к тебе с претензиями, — дополнил Тетрас.

— И это тоже, — согласился Солас.

Только через несколько мгновений Эвелин поняла, что просто пялится на них. Поймав себя на этом, она смиренно вздохнула. Может так оно и правильно? Подобные подтрунивания действительно мешали оцепенеть от ужаса, просто сбивая настрой. И, право слово, это было даже забавно. Но ребята они, конечно, рисковые, и один другого стоит.

— Похоже, вы двое очень любите дёргать дракона за хвост, — пробормотала она. — Чувствую, коли выживем, Искательница ещё устроит вам обоим весёлую жизнь.

— Это она умеет, — согласился Варрик, обиженно насупившись. — Представляешь, при встрече она попортила мой экземпляр «Сказания о Защитнике»! Первый в тираже, должен заметить! Проткнула насквозь своим дурацким ножиком!

— Что за варварство! — невольно воскликнула девушка. Она пару раз видела книги первого издания, и если текст был просто хорош, то сами книги представляли собой настоящее произведение искусства. Такое обращение с такими книгами — это настоящее свинство. — Я была лучшего мнения о воспитании рода Пентагаст!

Процесс солидаризации фронта книголюбов прервало какое-то волнение вокруг. С той стороны, куда ушла Пентагаст, и прежде раздавались какие-то приглушенные возгласы, но теперь это переросло в настоящий рык. Мимо пронёсся мужчина в одеянии церковного клирика. На ходу окинув их компанию бешеным взглядом, разразился потоком ругательств и призывом небесных кар на их головы, но шагу не сбавил и вскоре исчез за воротами.

Проводив его несколько растерянным взглядом, Эвелин вздрогнула от внезапного оклика. Обернувшись, она увидела, как Кассандра требовательно машет им рукой.

— Ну вот и кончился наш перерыв, — сказал Варрик, спрыгивая с чурбака, который использовал в качестве стула.

Вместе с Кассандрой под тентом их ждала Лелиана, перед которой, растянутая между козлами и парой ящиков, находилась карта ближайших гор с отметками в виде различных фигурок и флажков. Среди стандартных обозначений расположений сил и меток особенностей рельефа выделялись зелëные флажки, видимо, обозначающие расположение известных прорех в Завесе. Несложная мысль, учитывая целую россыпь таких на рисунке храма Священного праха.

— Уже выдвигаемся? — спросила Тревельян у Искательницы, пока придержав бурлившее возмущение, но клятвенно пообещав себе высказать вандалке всë при первой возможности.

— Почти, — откликнулась женщина, раздражённо дëрнув щекой. — Канцлер Родерик устроил задержку на ровном месте, позабыв о границах своих полномочий. С этим скоро разберутся, но помимо этого у нас с Лелианой возникло разногласие, решение которого мы решили передать в твои руки.

— До места назначения можно добраться двумя путями, — взяла слово Лелиана. — Один: напрямик через долину, где наши силы сдерживают демонов, идущих из храма и нескольких меньших разрывов ближе к нашим позициям. Другой: в обход по узкой тропе и через старую штольню, что пробивает гору насквозь. Второй путь длиннее и безопаснее.

— В чëм есть сомнения, поскольку от поста там давно нет вестей, а нам нужно спешить, — резко вмешалась Пентагаст. — Родерик более чем достаточно сбил наш темп.

— И в этом суть нашего разногласия, — произнесла Легиона, с укором глядя на соратницу. — Поскольку мы не можем прийти к единому мнению, решать тебе.

Чем дальше они вещали, тем больше у Тревельян пухла голова, словно бы её приласкали растянутым во времени заклятием Взрыв Разума. Это как вообще? Сперва пленение, допросы, а теперь вот это вот? А через день что, всё снова с ног на голову перевернётся?! У девушки начинало складываться впечатление, что с ней решили сыграть в дурацкую игру в стиле орлейского двора, отчего в груди разгоралось какое-то бесшабашное бешенство.

— Что? — Эвелин недоверчиво уставилась на церковниц. — Вы меня спрашиваете? Меня?

— Метка на твоей руке, — влез с никому ненужным напоминанием лысый эльф.

От избытка чувств, нахлынувших из-за этого будто бы (нет!) всё объясняющего заявления, у чародейки почти задёргался глаз.

— Вы... вы все сумасшедшие, — чуть ли не возопила Тревельян, схватившись за голову. — Что дальше, спросите меня, кого следующим делать императором Орлея?

— И тем не менее, мы не можем прийти к согласию, а выжить на избранном пути должна ты и твой молчаливый друг, — произнесла Лелиана, склонив голову. Несмотря на мягкость голоса, тон женщины не терпел возражений.

— Ладно... отлично, я сделаю это, — прошипела недавняя пленница, чувствуя нарастающее клокотание в груди от праведного возмущения. — Если война с храмовниками меня чему-то и научила, так это тому, что следует избегать атаки в лоб, если есть другие варианты. Мы идём в горы.

Она решительно сжала древко оружия и тут же выронила его, с злобным шипением отряхивая с руки изморозь.

— И дайте мне другой посох! — потребовала она, с недобрым прищуром уставившись на церковниц. — Если уж так быстро начали перекладывать на меня ответственность, извольте хотя бы обеспечить нормальным оружием.