Притон перитона (джен)

Загородный дом Борисова располагался на юго-востоке за кольцевой автомобильной дорогой. Двор был украшен дорогими скульптурами и большими садовыми качелями, покрывшимися снегом.

Предупредив Ляпину о приходе гостей, охранник отворил ворота, и Белоногов с Прохоренко прошли к роскошному особняку. Входную дверь открыла худая светловолосая домработница, а в коридоре сотрудников органов ждала одетая в красивое бирюзовое платье подруга хозяина дома.

— Вы и есть Екатерина Ляпина? — спросила Эльвира Васильевна.

— Давайте лучше просто Катрин, так престижнее, — попросила Ляпина, чем вызвала у прибывших недоумённые взгляды. — А вы из полиции?

— Я из прокуратуры, меня зовут Белоноговым Дмитрием Сергеевичем. А это — Эльвира Васильевна Прохоренко из следственного комитета, — поправил Белоногов. — Мы к вам по поводу Вашего магазина «24 и 7».

— А пройдёмте в галерею и там поговорим, — предложила Катрин. — Вам, кстати, кофе или чаю? Я тут просто из Парижа круассаны привезла. Такие вкусные, не то что наши подделки.

Услышав про круассаны, Дмитрий Сергеевич вспомнил, как в своё время ему представилась возможность поесть эту сладость на халяву. Тогда в прокуратуру приехали снимать рекламу, и за время съёмок прокурор съел несколько коробок этих круассанов. Реклама, правда, так и не была снята, а режиссёр был доведён до белого каления.

Из приятных воспоминаний Белоногова вывела Прохоренко.

— Мы не чай пить пришли, — строго сказала следователь. — У нас серьёзное дело.

— Ну, не хотите, как хотите, — ответила модель.

Галерея представляла собой целый фото-музей имени Катрин Ляпиной. На стенах висели постеры с различных фотосессий Екатерины, а в центре комнаты стояли итальянский чайный столик и несколько золотистых стульев.

— А зачем вам понадобился мой магазинчик? — поинтересовалась Ляпина. — Там же всё тихо и мирно.

— Вот только не надо строить из себя невинную овечку, — возразил прокурор. — Лучше сразу признайтесь, что магазин — это прикрытие, а на самом деле там казино.

От улыбчивости девушки не осталось и следа.

— Как казино? — удивилась Екатерина.

— А Вы что, не знали? — Эльвира Васильевна решила, что подозреваемая притворяется. — Под брендом магазина действует игорное заведение.

Тут Белоногов и Прохоренко поняли, что Ляпина действительно не ожидала услышать подобное, поскольку хорошенькое лицо модели исказилось от гнева.

— Вот скотина! — завопила она. — Решил все свои тёмные делишки свалить на меня! Ну нет уж, дудки! Дмитрий Сергеевич, Эльвира Васильевна, — жалобно простонала Катринн. — Я, честное слово, не при делах. Это всё Володя…

— Владимир Борисов? — уточнил Белоногов.

— Он, гад! — подтвердила девушка. — Если бы я только знала… Просто в середине декабря у меня был день рождения, а до похода в ресторан ещё было время. Ну вот, Володя и позвал нас в банкетный зал.

— А нас — это кого? — поинтересовался Дмитрий Сергеевич.

— Нас — это меня, Женьку Колесова, Артура Яковлева, Стёпку Власова и Серёжу Омутова, — пояснила Ляпина. — Тут-то всё и случилось…

…Ради такого торжественного случая, как день рождения подруги самого Владимира Борисова, банкетный зал был украшен шариками и мишурой. В самом же зале не было никого, кроме Борисова, его подручных и именинницы.

— Итак, я хочу поздравить мою дорогую и любимую Катрин с её самым главным праздником — днём рождения, — торжественно начал Борисов. — Солнце моё, — бизнесмен обнял девушку. — Оставайся всегда такой же красивой, умной, обаятельной…

— Когда же закончатся эти розовые сопли? — Колесов закатил глаза. — Почему бы сразу не перейти к делу?

— Не ныл бы, а! — ответил Власов. — Завидно, что ли?

— Это мне-то завидно? — обиделся Щипчик. — Да я кого угодно закадрю…

— Ага, со своим-то ростом? — усмехнулся Громила.

— Зато я не отсидевшее быдло, — парировал низкорослый.

— Эй, слышь! — возмутился Власов. — За такое можно и люлей словить.

— Гы-гы-гы, драчка… — заулыбался Яковлев. — Кому-то капе-е-е-ец…

— Так, а ну заткнулись! — прошипел Омутов. — Сегодня такое событие, а вы тут безобразничаете.

— Придурки… — сказал сальноволосый.

— И в этот замечательный день я вручаю тебе, моя королева, вот это, — Владимир Александрович протянул Ляпиной какую-то папку. — Теперь ты — хозяйка супермаркета «24 и 7». Это ж так здорово — иметь свой бизнес.

— Спасибо тебе, дорогой, — счастливая Екатерина расцеловала возлюбленного. — Но, как же я буду успевать и модельной карьерой заниматься, и за магазинном следить?

— Об этом я уже позаботился, — заверил Борисов. — Ты продолжай работать моделью, а за магазином мои ребята будут следить. Итак, — он поднял бокал. — За Катрин!

— За Катрин! — повторили члены четвёрки…

— Теперь-то я поняла, к чему всё это! Сегодня же собираю вещи и переезжаю на свою квартиру в центре, которую я честно выиграла как «Мисс Энск». И не нужно мне от него ничего! У меня куча поклонников, есть кому обеспечить!

— Однако, Ляпина и вправду не при делах, — шепнул Белоногов. — Видно, что про казино она в первый раз слышит, следовательно, с Кошелевым она не была знакома.

— Её вина лишь в том, что она до безобразия глупа, и вся голова забита лишь роскошью и одеждой, — согласилась Прохоренко. — Так что ловим Борисова.

— А там что, что-то случилось? — успокоившись, поинтересовалась Катрин.

— Распространение наркотиков, кража, — перечислил Дмитрий Сергеевич. — И, самое главное, убийство.

— Какой кошмар! — Ляпина побледнела и прижала руки к лицу. — Вот сволочь этот Борисов! Если захотите его поймать, он сейчас находится в своём пентхаусе! Могу дать адрес!

— И последний вопрос, — спросила Эльвира Васильевна. — Чисто для формальности. Где Вы были вчера вечером.

— В самолёте, из Парижа летела, — ответила Ляпина. — Шикарный город, мы там рекламу косметики снимали, — от воспоминаний к девушке начало возвращаться хорошее настроение. — Вернулась только ночью. А через пару дней я в Милан уезжаю за покупками. А что? Пока в России есть нефть, в Милане есть я.

— Последняя фраза к чему вообще была сказана? — шокировано поинтересовалась у прокурора следователь.

— Просто цитата из песни, — пояснил толстяк. — Хотя, это даже скорее клубный трек, попадал на него пару раз.

На этот раз Подколёдный был полон решимости пройти игру от начала до конца. Вот он запустил «Узника Азкабана» и начал зачарованно просматривать заставки.

— Вот кого, оказывается, изображали на новогоднем балу Максим, Ольга и Александр, — сказал прокурор. — Мило…

Началась игра. Нажимая на клавиши, Подколодный перемещал Гарри Поттера и его друзей по Хогвартс-экспрессу, а с помощью мыши он накладывал заклинания.

Вот на пути героев появилась первая преграда — маленькие книжки с кусающимися страницами. Но с ними, как ни странно, Подколодный расправился быстро.

— Эхехе, а это даже легче, чем я думал, — улыбнулся младший советник юстиции. — Наконец-то эти недоумки посоветовали что-то нормальное.

Дальше было немного сложнее — Драко Малфой после ссоры с Гарри выпустил на волю Чудовищную книгу чудовищ. Вот тут Владимиру Анатольевичу пришлось попотеть.

— Давай помирай уже! — эмоционально комментировал игру Подколодный. — Ах ты живучая! Ну что ты опять нападаешь?

Несмотря на то, что Гарри и Гермиона потеряли несколько очков здоровья, книга была уничтожена. Однако, чем дальше — тем страшнее, и теперь младшему советнику юстиции надо было с помощью Рона заблокировать дементору вход, чтобы он не убил Гарри. Но не тут-то было. Подколодный то никак не мог попасть по предметам со значком «Депульсо», то не успевал направить заклинание на сундук до его закрытия, то попадал по клетке лишь тогда, когда она уже переворачивалась.

— Да что ж за управление! — злился Владимир Анатольевич. — Явно сделано через левую пятку!

В итоге прокурору не удалось заблокировать вход, и Гарри был убит.

— Проклятье! — Подколодный ударил кулаком по столу. — Вечно эти придурки советуют какое-то убожество! — он вскочил и начал нервно ходить по кабинету. — Больше никогда не стану их слушать! Как и заниматься этой пургой под названием «компьютерные игры»! Пользы от них никакой, только лишь нервотрёпка и пустая трата времени!

От злости прокурор со всей дури двинул ногой по батарее и громко взвыл от боли.

В магазинчике «24 и 7» начинался очередной рабочий день. Население понемногу подтягивалось за хлебом насущным, а равно и другими насущными продуктами питания. Пенсионерка в жёлтой куртке придирчиво разглядывала выложенные на прилавок решётки с коричневыми яйцами.

— Чтой-то больно мелкие они у вас, — вынесла она неутешительный вердикт.

— А вам какие нужны — страусовые? — хмыкнула в ответ продавщица. — Яйца как яйца, второй сорт. Сорок два пятьдесят за десяток.

— Грабёж! — рассердилась покупательница. — Так может, они у вас ещё и тухлые? — и поднесла яйцо к самым очкам.

— Но-но, положьте! — прикрикнула работница прилавка. — Тоже мне, Яйценюх нашёлся!

— Михаил Афанасьевич Булгаков однажды заметил, — вмешался в разговор интеллигентно-потрёпанный старичок в кепке, изучавший ассортимент пресервов, — что осетрина не бывает первой и второй свежести. Смею предположить, что и яйца тоже…

— Это ещё кто тут вякнул? — окончательно вышла из себя продавщица. — Умный больно! Засунь себе своего Булгакова…

— А вот это уже хамство! — подбоченилась пенсионерка. — Я в милицию буду жаловаться!

— В полицию, — поправил старичок, — сообразно действующему законодательству.

Не успел он произнести последние слова, как дверь хлопнула, и в магазин вбежали три человека в форме, вооружённые резиновыми дубинками.

— Ну! Что я говорила? — злорадно хмыкнула покупательница яиц. — Кто-то уже нажаловался! Вот всегда бы так!

— Товарищи! — запротестовала продавщица. — Вы не имеете права, у нас всё по закону!

— Так, здесь вроде порядок, — старший из служителей закона (с капитанскими погонами) быстро окинул взглядом помещение. — Ребята, проследите, чтобы никто через торговый зал не вышел.

— Да что ж это делается?! — взвизгнула продавщица.

— Спокойно, гражданочка, производится спецоперация, — ответил капитан. — Однако вас и вас, уважаемые покупатели, мы попросим пока никуда не выходить. Это не от недоверия к вам, просто там внизу могут быть вооружённые преступники.

— Ох! — пенсионерка схватилась за голову. Яйцо второго сорта соскользнуло в рукав её жёлтой куртки. — Спасибо, что предупредили, товарищ милиционер.

— Товарищ полицейский, — снова поправил почитатель Булгакова. — Ну, раз уж нам спешить некуда — девушка, продайте-ка мне два вон тех пирожка с капустой и бутылочку кефира.

— Нет уж, сначала мне! — выскочила вперёд старушка. — Давайте ваши тухлые яйца, всё равно я больше никуда до сериала не успею…

В подвале между тем разворачивалась куда более эпичная сцена разгрома подпольного казино. Окажись сейчас Сашка с Асей в игровом зале, они бы не узнали прежней роскошной обстановки. Столики, обитые зелёным бархатом, валялись в беспорядке, рулетка опрокинута набок; «однорукие бандиты», провода которых были с мясом вырваны из розеток, превратились в бесполезные металлические шкафы. Крупье, официанты и охранники — всего девятнадцать человек — выстроились в ряд лицом к стене, подняв руки кверху, под охраной омоновцев с автоматами.

— Касса исчезла, — прокомментировала Прохоренко. — Сдаётся мне, они предусмотрели такой расклад.

— И где же та кодла с видео? — Максим прошёлся вдоль шеренги задержанных. — Громила, Щипчик и остальные?

По шеренге пронёсся тревожный шёпот. Но тут не выдержал один парень в костюме крупье.

— Мы, значит, на нары, а шефовы любимчики сдриснут? — заголосил он. — Хрена им! Здесь ещё один подвал есть, они там свои дела обделывают! Я дверь покажу, она за автоматами!

— Показывай, — распорядилась Прохоренко. — Только не вздумай драпануть. Снаружи всё оцеплено.

Крупье под конвоем вышел из строя и направился в угол, где стояли обесточенные «бандиты». Пол под одним из них при внимательном рассмотрении оказался потёртым. Две пары рук быстро сдвинули автомат с места — за ним обнаружилась дверь, умело замаскированная обшивкой.

— Ломайте дверь, товарищ капитан! — скомандовала Прохоренко.

За потайной дверью магазина-казино располагалась самая настоящая пыточная. На столе стояли утюг и коробка с иголками, на стенах висели тиски и палки, а в печке стояла кочерга.

Каждый из членов квартета занимался кто чем. Яковлев делал на телефон селфи со стилетом (точнее, пытался сделать, поскольку он держал телефон не с той стороны), Омутов создавал на ноутбуке новые рекламные рассылки, а Колесов и Власов обсуждали убийство Кошелева.

— Ты после этого нищеброда точно всё вымыл? — начальственным тоном спросил Колесов. — А то знаю тебя — опять небось вместо уборки пиво с семечками глушил.

— А чего ты, Щипчик, спрашиваешь? — возмутился Власов. — Не нравится — сам тогда бери тряпку и вперёд!

— Я, как старший, не обязан, — парировал Щипчик. — Моя задача — контролировать всяких холопов.

— Так, ты выражения подбирай! — не отрываясь от ноутбука, подал голос Омутов. — Не все тут, как ты выразился, холопы!

— Ну конечно, как я мог забыть? Ты же у нас — привилегированный, тебя же батя, если что, отмажет, — насмешливо сказал низкорослый. — Только главный-то не ты со своими связями, — Колесов гордо выставил грудь. — А я, поскольку самый преданный в отношении Крёстного.

— Не лизал бы Крёстному ж**у — главным был бы не ты, а Мозг, — ответил Громила.

— Главное, что не ты, Громила, — не отступал Щипчик. — У тебя ж полторы извилины. А про Перитона вообще молчу.

— Обижаешь! — отбросив телефон и выставив вперёд стилет, встрял в разговор Яковлев. — За такое кровь!

Неизвестно, привёл бы психопат свою угрозу в исполнение, если бы дверь подвала с грохотом не распахнулась.

— Стоять, никому не двигаться! — раздался снаружи голос капитана.

Поняв, что от правосудия не отвертеться, Омутов решил прибегнуть к самому верному, как ему казалось, способу спасти свою шкуру — обратиться за помощью отцу. Взяв смартфон, он открыл черновики и отправил родителю уже заранее написанное SMS следующего содержания:

«Нас прижали. Помоги.»

Как только полицейские спустились в подвал, Яковлев бросился на них, надеясь прикончить служителей закона стилетом, но капитан ногой выбил у него оружие, после чего заломал руку незадачливому Перитону за спину. Ещё один полицейский скрутил Власова, а другой — Колесова. Присоединившийся к ним Макс собирался сделать то же самое с Омутовым, но тот, нагло улыбнувшись, сделал останавливающий жест.

— Не надо наручников, начальник, — нахально сказал Мозг. — Сам пойду.

— Нет уж, Вы тут не особенный, — Рюмин всё-таки схватил наглеца за руку и надел на неё наручник.

Трое полицейских уже вывели Колесова, Яковлева и Власова. А Максим уже вёл сохранявшего уверенный вид Омутова, как вдруг на столе затрещал телефон задержанного.

— Ну-ка, — Боец взял мобильник и открыл пришедшее сообщение.

— Не имеете права, — сердито сказал Омутов, после чего ехидно добавил. — Про тайну переписки, что ли, не слышали?

— Папочке уже нажаловались, как я погляжу, — прокомментировал Макс. — Только он Вам и вашим товарищам не поможет. Судите сами.

Рюмин показал Мозгу дисплей, на котором светилось:

«Извини, сынок, не могу ничем помочь, поскольку стал банкротом. Сам только несколько минут назад узнал.»

От нахальства Омутова не осталось и следа. Вместо неё на лице обвиняемого появились злость и негодование.

— Ублюдок, какой ты после этого отец?! — взревел задержанный. — Вот хрен теперь ты от меня даже того самого стакана воды дождёшься!

Реакция Мозга привела Рюмина в шок.

— Как… Как Вы вообще можете говорить так о родном отце? — с трудом сдерживаясь, чтобы не врезать Омутову, сказал Боец. — Я ещё понимаю и оправдываю подобные выпады, когда родители — алкоголики, растлители, тираны или предатели. Или когда им просто плевать на своих детей. Но у Вас-то другая ситуация — отец, как я понял, нормальный, и ему не безразлична Ваша судьба, в противном случае Вы не стали бы в критической ситуации обращаться к нему за помощью. Хотя, я так понял, что для Вас отец — не более чем денежный мешок, и для других целей он Вам не нужен. Мне очень жаль Вашего отца.

— Тебе-то какое дело? — огрызнулся Омутов.

Поняв, что достучаться до задержанного не удастся, Макс, тяжело вздохнув, повёл его на выход.

А в это время в пентхаусе на самом верху двадцатичетырёхэтажного небоскрёба, откуда открывался вид на реку и обширный лесопарк, занесённый снегом, сидел в кожаном кресле пожилой человек с рыжими волосами и изучал сводку новостей на экране ноутбука.

Владимир Борисов мог бы чувствовать себя в безопасности. Ему принадлежал не только пентхаус — весь этот дом, от подвала до крыши, числился на его брокерской фирме «Барс», офис которой, к слову, располагался на первом этаже того же самого небоскрёба. В доме была охрана, новейшая система видеонаблюдения, подземная парковка — одним словом, всё, чтобы бизнесмен такого уровня не утруждал себя всякими неприятными мыслями. А вот поди ж ты — с самого утра Борисова не оставляло какое-то смутное, но от этого не менее скверное предчувствие.

— Это всё поросёнок с хреном, — проворчал он, открывая очередную вкладку. — Опять переел на ночь. Катрин права, надо меньше жрать.

Но увы, отказаться от поросёнка с хреном, который был его страстью ещё с лихих девяностых, Борисову было ещё труднее, чем от не слишком изысканной свиты в лице четвёрки, которой он нашёл оптимальное применение в казино.

Ссылка по тексту «Спецоперация ОМОНа в центре города» привела его на страницу с куда более броским заголовком:

«В центре города ликвидировано подпольное казино».

Борисова будто под дых ударили. Он прокрутил страницу.

«В продуктовом магазине «24 и 7» произведена спецоперация по ликвидации игорного заведения. Задержано в общей сложности 23 сотрудника казино. В их числе оказался сын банкира В. Омутова, который сегодня утром заявил о своём банкротстве. Как сообщает портал «Розенкранц.ру», магазин по документам принадлежит известной манекенщице Е. Ляпиной. Возможно, нити преступления ведут в высшие сферы нашего города…»

Дочитывать Борисов не стал. Даже если неугомонный «Розенкранц» ваяет свои новости прямо с места событий, времени всё равно в обрез. Он вскочил из-за стола и выдернул провод ноутбука из сети, не испытывая ни малейшего пиетета к последнему достижению инженерной мысли Стива Джобса. «Эппл Макинтош» хрюкнул и погас. С телефоном Борисов поступил решительнее — просто швырнул его на пол и ещё ногой добавил. В компьютере всё запаролено, а вот мобильник сохранил слишком много контактов.

Расправа с техникой не отняла много времени. Из кабинета Борисов побежал в спальню, вынул из-под кровати сумку и побросал в неё кое-какие необходимые вещи. Потом снял висевшее в углу зеркало — под ним обнаружилась стальная дверь. Бизнесмен быстро набрал код сейфа и сгрёб в сумку всё его содержимое: несколько толстых пачек денег, пластиковые карточки, документы и мобильный телефон с незасвеченной симкой.

Ещё через две минуты Борисов, в расстёгнутой каракулевой дублёнке и с шапкой под мышкой, запер входную дверь на все три замка и, окончательно сжигая за собой все мосты, спустил ключи в шахту лифта. В офис на первом этаже он не стал даже заглядывать, зная, что полиция при всём желании ничего там не найдёт, и сразу поспешил на парковку, где ждал его чёрный седан.

Двор был пуст, и машина, с рёвом вылетев на улицу, скрылась в направлении северной окраины города.

А спустя всего десять минут этот же двор наполнился воем сирен, заставившим перепуганных аналитиков «Барса» на первом этаже повскакать из-за компьютеров и броситься к окнам. У крыльца остановились три машины с мигалками, в одной из которых сидели Белоногов, Прохоренко и Максим.

Парни с автоматами живо выбили дверь в пентхаусе и прочесали дом сверху донизу, но бесполезно: Борисов как в воду канул.

— Когда же он только успел нас опередить? — Белоногов пнул дверной косяк. — И где нам теперь его искать?

— Пусть наши компьютерщики пробьют камеры, — откликнулся Макс.

— Без тебя знаю! — фыркнул прокурор.

Из квартиры вышла Прохоренко, неся завёрнутые в пакет осколки смартфона.

— Оборвал следы, — буркнула она. — Теперь, кроме камер, надеяться не на что. Кстати, в спальне нашли пустой сейф. В остальном в квартире полный порядок.

— Выходит, Борисов не исключал, что придётся уехать из города, — рассудил Белоногов.

Он набрал номер техотдела и объявил:

— Слушайте меня внимательно! Борисов исчез. Немедленно пробейте его машину и узнайте, в каком направлении он едет и не заказывал ли билеты на ближайшее время. Ну там самолёт, поезд — сами знаете, в общем! И чтоб не спать! А то смотрите, кролики гламурные, уволю ведь!

— Есть не спать! — бодро отрапортовал Сашка.

Через четыре минуты снова раздался звонок.

— Билетов на имя Борисова никто не бронировал, — объявил Чекалин, — зато машину мы нашли. Её засекли камеры на северной окраине города, в районе выезда на федеральную трассу.

— Живо на федеральную! — взревел Дмитрий Сергеич, нажимая кнопку лифта. — А вы там глаз с камер не спускайте!

Ещё пара минут — и три машины с мигалками исчезли со двора так же быстро, как и появились. Растерянные аналитики посмотрели им вслед из окна офиса и расползлись по рабочим местам. Пока им ещё было где работать…

Борисов гнал по шоссе, выжимая педаль до упора. Он уже проскочил и стелу на окраине города, и указатель с номером трассы, нарушив попутно все правила скоростного режима. Брызги серого раскисшего снега взлетали из-под колёс до самой крыши седана. На Северной трассе от погони, конечно, далеко не уйдёшь: почти ни единого съезда, да и камер повсюду понавешено. Но владелец казино не собирался долго по ней удирать. В одном месте справа от шоссе открывалась просека, а по ней тянулась грунтовая дорога. Она-то и была нужна Борисову.

Не все в городе знали, что грунтовка была кратчайшим путём к небольшому лётному полю, лежавшему за лесом. Здесь находился частный аэроклуб, в котором уже несколько лет состоял Владимир Александрович, и здесь же в любой момент к его услугам были двухмоторный самолёт «Сессна» с полными баками и пилот — неразговорчивый, зато готовый лететь хоть на край света. По крайней мере, вывезти хозяина из страны без лишних расшаркиваний с пограничниками.

Борисов повернул руль и съехал с шоссе. Седан сразу тряхнуло — на дороге из-за оттепели, начавшейся ещё прошлой ночью, стояли глубокие лужи. Мысленно обматерив небесную канцелярию, бизнесмен сбросил скорость и осторожно направил машину вперёд.

Телефон Белоногова снова зазвонил, когда погоня уже мчалась по федеральной трассе.

— Дмитрий Сергеевич, — с отчаянием в голосе доложил Сашка, — мы его потеряли! Он съехал на грунтовку, а там лес и никаких камер!

— Твою ж дивизию! — зарычал советник юстиции. — Значит, копайте, обормоты, и разбирайтесь, какого дерьмового рожна он попёрся в лес по этой грёбаной распутице!

Прохоренко пару раз кашлянула. Ей уже довелось слышать, какими выражениями оперирует Белоногов в гневе, и одного раза было вполне достаточно.

Дмитрий Сергеич услышал её и осёкся. В спасительную паузу как нельзя кстати ворвался голос Сашки:

— Кажется, мы его нашли! Щас Асю дам!

— Там за лесом находится частный аэроклуб «Дон», — перехватила трубку Коровина, — и пилот этого клуба Ветров два дня назад получил разрешение на вылет за границу. У него шенгенская виза!

— Ага! — торжествующе перебил прокурор. — Далеко до этого клуба?

— Примерно час по той дороге, на которую он свернул. Только… вы же сами видели, как тает всё, так что, по ходу, он далеко не уедет!

Борисов уже исчерпал почти весь запас терпения и ругательств. Его седан с трудом пробирался сквозь вязкое месиво из глины, воды и снега. И тут до беглеца донёсся звук, очень слабый, но тем не менее заставивший его похолодеть. Это была полицейская сирена.

Борисов в панике нажал на газ. Машина хрюкнула, проскочила несколько метров и ткнулась капотом в огромную лужу, разлившуюся через всю дорогу. Выматерившись, он дал задний ход. Но из-под днища вдруг послышался резкий свист, который Борисов смог уловить даже сквозь рёв мотора. На заднем колесе спустилась покрышка. Однако почти сразу се звуки заглушил вой сирены. Теперь он, казалось, раздавался прямо из-за спины.

Бизнесмен взвыл и распахнул дверцу. Едва он выскочил наружу, его ноги в дорогих ботинках сейчас же погрузились в вязкую ледяную кашу. Подобрав полы дублёнки и спотыкаясь, он поплёлся в обход, но на обочине по колено провалился в глубокий ноздреватый снег.

Завизжали тормоза. На дороге позади Борисова остановилась машина с мигалками. Обхватив руками ствол, бывший олигарх сполз на снег и зарычал от бессильной злобы.

— Ну что, гражданин Борисов, — строго спросил Белоногов, когда на запястьях игорного воротилы защёлкнулись наручники, — не видать вам заграницы, как своих ушей?

Борисов овладел собой и смерил прокурора ледяным взглядом.

— Дайте мне сухую обувь, — процедил он. — Если я заболею воспалением лёгких, мои адвокаты из вас душу вытрясут.

— Кто вас просил эту мочить, — хмыкнула Прохоренко.

Борисов зло зыркнул в её сторону и зашлёпал под конвоем к «уазику».

В опросной, пожалуй, только одного Яковлева мало волновало происходящее. Он, вертясь из стороны в сторону, зачарованно осматривал помещение. По остальным же было заметно сильное волнение. Борисов нервно водил пальцами по столу. Омутов, которого отсутствие материальной поддержки явно подкосило, изо всех сил пытался сохранять показное спокойствие, но при этом то и дело бормотал под нос разные нелестные высказывания в адрес отца. Власов чуть ли не через каждые две секунды менял положение. А Колесов сел рядом с боссом и тесно прижался к нему.

— Крёстный, не волнуйтесь, всё будет хорошо, — льстивым голосом сказал Щипчик. — Эти-то, может, и брякнут лишнего, а я Вас не брошу, я всегда буду на Вашей стороне…

— Опять выёживается! — Громила всплеснул руками. — Ну вы посмотрите на него, а! Можно подумать, что все умилятся этим нюням и из жалости отпустят его.

— Ты можешь помолчать или нет?! — потерял терпение Омутов. — Сейчас, вообще-то, не время для возмущений! — он отвернулся, подперев голову рукой. — Хоть бы ты сгнил на помойке, папаша.

— Ух ты, как здорово! — комментировал опросную Перитон. — Как в кино-о-о.

— Заткнитесь уже, недоумки! — прорычал Борисов. — И без вас тошно.

До вошедшего Макса донеслось, как Мозг, в очередной раз назвав Омутова-старшего мразью, пожелал ему смерти в окружении бомжей. Тут Боец не выдержал и, наклонившись к допрашиваемому, резко схватил его за подбородок и притянул к себе.

— Ещё одно слово в адрес своего отца, и, клянусь, я за себя не отвечаю, — строго сказал Рюмин. — Один такой в своё время прям во время допроса схлопотал от Дмитрия Сергеевича за чудовищный поступок по отношении к своей престарелой матери, которая ему ничего плохого не сделала, как и Вам — Ваш батюшка.

— Вот тебе и папахины понты… — рассмеялся Яковлев.

— Да, кстати, наши специалисты технического отдела проверили материальное положение Валерия Михайловича, — продолжил Макс. — И выяснили, что его бизнес действительно потерпел крах…

— Оставь его, Боец, — сказал подошедший Белоногов. — Таким уродам всё равно уже ничего не докажешь и не объяснишь, настолько уже они прогнили.

Прокурор и его помощник сели напротив обвиняемых и приступили к допросу.

— Ну что, Владимир Александрович, рассказывайте всё, как есть, — начал Дмитрий Сергеевич. — Как казино открыли, как наркотики распространяли, как заставляли своих подручных воровать у посетителей ценности, как натравили их на Кошелева…

— Я тут вообще не при делах, как и мои ребята… — пытался спорить Борисов.

— Вот только не надо врать! — перебил его Белоногов. — У нас есть неопровержимые доказательства.

— Начнём с того, что Арсений Кошелев заснял на камеру деяния Ваших людей, — сказал Максим. — А вскоре он был найден избитым. И в подвале прям на самом видном месте были орудия пыток, а под столом остались следы крови.

— Кстати, там же и был найден ноутбук, с которого Вы, гражданин Омутов, отправляли рассылки с адресом казино и паролем, — вставил МитСеич. — Только одно из писем вы случайно отправили нашему начальнику техотдела.

Сказать, что Омутов, которому сегодня однозначно не везло, был в шоке — ничего не сказать. Побледнев, он широко открыл рот, выпучил глаза и резко откинулся на спинку стула.

— Вывод напрашивается сам собой, — сказал Боец. — Вы испугались, что Кошелев сдаст Вас полиции, и приказали остальным убить его.

— Так и знал, что Громила напортачит, — тихо сказал Колесов. — Только не ругайтесь на меня, Крёстный…

Борисов ткнул подчинённого локтем в бок, давая ему понять, что он так всех выдаст.

— Потом к невесте Кошелева — Олесе Масловой — забрался вор и попытался украсть у неё флешку, на которой была видеозапись, — продолжил Белоногов. — И он сдал Вас, гражданин Колесов.

— Таким образом, за вашей бандой уже несколько преступлений — организация игорных заведений, распространение наркотиков, кражи и убийство с особой жестокостью, — подытожил Боец. — Так что срок всем вам грозит немалый. Кроме Вас, Яковлев. Вы, скорее всего, проведёте остаток жизни в психушке.

… Там! Пузатый! Куш! — воскликнул Перитон.

Повернувшись, остальные обратили внимание на отходившего от одного из «одноруких бандитов» черноволосого толстяка. Недолго думая, компания направилась к нему.

— Поздравляем, Вы сорвали джекпот! — торжественно объявил Щипчик. — Для такого везунчика у нас приготовлен дополнительный бонус.

— Надо же, как мне повезло! — обрадовался мужчина. — Вы — первое казино, где такая щедрость.

— Просьба пройти с нами для получения подарка, — сказал Колесов.

Яковлев и Власов взяли победителя под руки и повели его в сторону тайной комнаты. Колесов и Омутов пошли сзади. Тут Мозг краем глаза заметил, что их кто-то снимает. Повернув голову, он увидел, как Кошелев вытаскивает из телефона флешку и прячет её в карман рюкзака.

— Щипчик, слушай, тут, кажить, какой-то оборванец нас снял, — шепнул Омутов Колесову.

— Да ладно, потом с ним разберёмся, — Щипчик махнул рукой. — Сначала этого укокошим…

…Свалив все заботы о казино на подчинённых, Борисов мог спокойно заниматься другими делами. Вот сейчас, сидя в кабинете своего офиса, он заказывал для Ляпиной дорогое колье из золота и изумрудов.

Дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет вбежал Колесов. Следом за ним вошли остальные его сообщники.

— Крёстный, у нас беда! — воскликнул Колесов.

— Надеюсь, это что-то серьёзное, — сурово сказал Борисов. — Поскольку если вы решили отвлечь меня от выбора подарка моей Катрин из-за какого-то пустяка, то можете сразу выметаться отсюда.

— Крёстный, не погубите нас! — Щипчик, чуть не плача, упал на колени. — Нам крышка! Нам всем теперь грозит разоблачение!

— Что? — Владимир Александрович вскочил со стула. — Как такое могло случиться?

— Да нищеброд этот чёртов! — затараторил Колесов. — Вот на кой хрен он припёрся в казино? Может, вообще засланный казачок…

— Так, поумерь темп, — осадил его Борисов. — И расскажи спокойно, что за нищеброд и что он сделал?

— В общем, — запыхаясь, стал рассказывать Щипчик. — Мы с ребятами пошли отправлять на тот свет парня, который сорвал куш. И тут Мозг увидел, что на нас направил свой телефон какой-то голодранец…

— Я говорил, надо было его сразу проучить, — встрял Омутов. — Но ты заладил… — Мозг стал передразнивать высокий голос приятеля. — Сначала этого укокошим, а потом с тем разберёмся…

— Не перебивай! — взвизгнул Колесов, после чего вернулся к рассказу. — Так вот, этот лох, пока мы мочили выигравшего жиртреста, успел свалить! Мы с ребятами за ним недельку пошпионили и увидели, как во вторник он встречался с какой-то девкой, а в пятницу — с ботаном.

— Что делать, Крёстный? — спросил Власов.

— Значит так, — распорядился Борисов. — Когда этот гад снова придёт, вы его поймаете и выясните, где он прячет флешку. И убьёте его, чтобы не сдал нас.

— Отлично, развлечёмся, — превдкушая муки Кошелева, заулыбался Яковлев.

— Будет сделано! — бойко ответил Колесов…

…Полчаса издевательств и избиений так и не дали результатов. Кошелев не говорил, где флешка и только лишь кричал от боли, чего из-за хорошей звукоизоляции пыточной не слышали остальные посетители казино.

— Говори, падла, где флешка? — нанося новый удар по лицу Арсения, грозно спрашивал Громила.

Перитон же тем временем убрал палку, которой несколько секунд назад бил пленника по ногам, после чего достал иголку и начал втыкать её Кошелеву под ногти. Арсений взвыл от нестерпимой боли.

— Всё-таки Громила и Перитон, какими бы тупыми и больными они не были — мастера своего дела, — потирая руки, довольно сказал Колесов.

— Ну так, не зря Крёстный их выбрал, — сделав очередную затяжку, согласился Омутов. — Всё-таки ему нужны не только умные люди, но и ударная сила.

— Надо бы снять всё это на память.

Щипчик вытащил из кармана жилетки мобильный телефон и уже собрался было включить камеру, но Мозг выхватил у него средство связи.

— Щипчик, ты с ума сошёл? — возмутился он. — Никаких съёмок!

— А чего это ты, Мозг, раскомандовался? — негодовал низкорослый. — Спешу напомнить, что не ты тут главный!

— Я о вас, идиотах, прежде всего думаю. И о Крёстном, — объяснил Омутов. — Ведь это только у меня богатый папа, который в случае чего отмажет меня. А вы-то все пойдёте ко дну. Хотя, по правде говоря, на вас троих мне, в целом, плевать, но Крёстного мусорам не сдам.

— Пипец, чмошник этот сознание потерял! — воскликнул Власов. — Что будем делать?

Подойдя к Кошелеву, Колесов увидел, что тот почти не дышит.

— Сейчас засунем его в чемодан, погрузим в машину и выбросим на ближайшем пустыре, — сказал Щипчик. — А чемодан сожжём…

…- Ну я рад, что ты согласился нам помочь, — Колесов протянул парню в чёрной куртке предоплату и какую-то бумажку. — Здесь список адресов знакомых этого гада. Скорее всего, он прячет флешку у них.

— Замётано, — ответил парень. — Только гонорар не забудь.

— Не волнуйся, я и мои приятели — люди честные, — улыбнулся Щипчик. — Никого ещё не обманули…

Поняв, что дело — дрянь, каждый из подручных Борисова решил сдать босса и остальных подельников, чтобы спастись самому. И первым начал тот, от кого подобного меньше всего ожидали.

— Моя вина здесь вообще минимальна, — начал Щипчик. — Крёстный стал подсаживать людей на наркотики и заставил меня воровать драгоценности, чтобы получить с этого дополнительную прибыль! Комбинации все придумывал Мозг, поскольку у него папашка тоже в своё время имел казино! А лоха того кокнули Громила и Перитон!

— Всё, кончилась твоя преданность? — завёлся Громила. — Меня тогда просто заставили бить парня, грозясь, что если я очкану, то мне снова светит срок за соучастие в занятии игорным бизнесом! Поэтому заведовал всем Щипчик, вторым после него был Мозг, а умер парень из-за пыток Перитона!

— Ну вы ещё во всех подробностях расскажите про пытки и убийство Яблонева! — рявкунл Мозг на своих бывших товарищей, после чего обратился к Белоногову и Бойцу. — Товарищи служители закона, я, по факту, вообще ничего не делал! Наркотики подсыпал и фигню всякую воровал Щипчик, а убили горе-оператора Перитон и Громила!

— Щипчик крал и подсыпал! Мозг придумывал! Громила убивал! — отрывисто молвил Перитон. — Я почти ничего!

— Заткнулись быстро! — рявкнул Борисов. — Что ж вы, твари, наделали? Вы и себя сдали, и меня в казённый дом отправляете! А от тебя, Щипчик, я вообще не ожидал. Ты ж так клялся мне в верности!

— Значит, убийство Кошелева было не единственным, и вы убили ещё какого-то Яблонева, — сказал Рюмин. — Ну что ж, за одно только убийство двух лиц с отягчающими обстоятельствами вам, скорее всего, дадут пожизненное лишение свободы.

— Понимаете, Борисов, Вас и всю эту компанию сдали раньше, — сообщил Белоногов. — И это сделала Ваша подруга Екатерина Ляпина, когда узнала о Вашей подставе.

— Катрин? Вот стерва! — Борисов ударил кулаком по столу. — Говорили мне, чтобы я не связывался с моделями. Все они продажные!

Прокурор и его помощник еле сдержались, чтобы не рассмеяться.

---

Примечания:

Съёмки рекламы круассанов были в серии "Парк ужасов".

Белоногов ударил обвиняемого в серии "Старикам тут не место".