Книга 1: Рональд Уизли и новые близкие люди (джен)

Двери открылись. За ними стояла высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зелёной мантии. У неё было очень строгое лицо, прямоугольные очки на длинном носу, а пронзительный взгляд чёрных глаз, блестящих как агатовые бусины, отбивал всякое желание ей перечить.

— Первый курс, профессор МакГонаголл, — почтительно пробасил Хагрид.

— Спасибо, Хагрид, дальше я поведу их сама.

Она распахнула двери пошире. Холл был огромный, на стенах висели горящие факелы, потолок был так высоко, что взгляд терялся, а великолепная мраморная лестница вела на верхние этажи. Посреди холла стояли четыре больших прозрачных сосуда, похожие на исполинские песочные часы. Нижние половины были пусты, а верхние заполнены сверкающими драгоценными камнями: синими сапфирами, жёлтыми топазами, зелёными изумрудами и красными рубинами. Будущие первокурсники с одинаковым удивлением озирались, шагая следом за профессором МакГонаголл по полу из каменных плит. Она завела детей в маленькую пустую комнату сбоку холла. Все столпились внутри, притиснутые друг к другу, одинаково нервничая.

— Добро пожаловать в Школу Магии Хогвартс, — сказала строгая колдунья. — Прежде, чем вы займёте места за столами в Большом Зале, вы будете распределены по факультетам. Распределение — очень важная процедура, поскольку, пока вы будете здесь учиться, факультет станет как бы вашей семьёй в Хогвартсе. Вы будете заниматься вместе со своим факультетом, будете спать в спальне факультета и проводить свободное время в общей комнате факультета.

У нас четыре факультета: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин. Каждый из них имеет свою долгую и славную историю, каждый из них гордится своими выдающимися выпускниками. В течение учебного года достижения каждого из вас будут отмечаться призовыми очками, прибавляемыми вашему факультету, каждый проступок каждого из вас будет наказываться вычитанием очков у факультета. В конце учебного года факультет, набравший больше баллов, будет награждён почётным кубком, и это огромная честь. Я надеюсь, каждый из вас станет гордостью того факультета, на который сейчас будет распределён. Церемония Распределения начнётся через несколько минут в Большом Зале перед лицом всех учащихся и в присутствии всех преподавателей.

— Я вернусь за вами, как только всё будет готово, — добавила она, — пожалуйста, соблюдайте тишину, — и покинула комнату.

Гарри в растерянности поискал глазами Рона, но его рыжая голова маячила довольно далеко, и тогда он спросил у Драко:

— А как проходит эта церемония распределения?

— Там будет специальная шляпа…

Но что он сказал дальше, Гарри не услышал, потому что перепуганные так же, как он, ребята вдруг завизжали: из стен появились несколько призраков и, степенно беседуя, не обращая ни на кого внимания, поплыли через комнату прямо сквозь детей.

Сердце Гарри ухнуло куда-то в пятки, и не только из-за привидений. Что за шляпа? Надо будет её заколдовывать на глазах всей-всей школы? Но он же не знает вообще никакого колдовства — и что же тогда ему делать?

Рон же, которого толпа оттеснила далеко от Гарри и Драко, тоже чувствовал себя ужасно неловко. Он попытался повернуться, чтобы встать поудобнее, но наступил кому-то на ногу.

— Ай-й! — взвизгнула возмущённо девочка с копной каштановых волос и уставилась на него снизу вверх круглыми тёмно-карими глазами. — По ногам как по асфальту! Осторожнее, увалень!

У девочки был начальственный голос, выступающие передние верхние зубы, а ещё Рон безошибочно, как и говорил отец, понял, что она — маглорожденная. Ему даже показалось, что от неё как-то по-другому пахнет.

— Извините, мисс …Бурундук! — не сдержался Рон и попытался отвернуться от неё. При этом он наступил ей на ногу уже намеренно, а волосами хлестнул по лицу.

— Меня зовут Гермиона Грэнджер! — возмутилась она и ловко пнула мальчика в голень. — Отвечай, как тебя зовут, невежа!

— Меня не зовут, я сам прихожу! — прошипел Рон и, отчаянно работая локтями, вломился в толпу, подальше от грязнокровки и поближе к брату и Гарри.

Наконец вернулась профессор МакГонаголл, выстроила детей цепочкой и повела в Большой Зал. Никто из будущих первокурсников не смог сдержать возгласов восхищения, когда сквозь двустворчатые двери они вошли внутрь. Над четырьмя длинными столами факультетов прямо в воздухе парили тысячи и тысячи горящих свечей. Столы, за которыми сидели старшие ученики, были уставлены сверкающей золотом посудой. У дальней стены на возвышении стоял стол учителей. Профессор МакГонаголл привела ребят прямо туда, выстроив лицом к столам учащихся, а стол учителей оказался у новичков позади. Лица старших учеников казались бледными пятнами в мерцании свечей, а призраки, видневшиеся там и сям, отливали серебром. Стараясь избежать взглядов тысяч глаз, Гарри посмотрел наверх и увидел, что в бархатной черноте светятся звёзды. Было трудно поверить, что там потолок, а не открытое небо. Гарри снова посмотрел вниз и увидел, что профессор МакГонаголл установила высоконогий табурет перед новичками. На табурете находилась островерхая шляпа. Шляпа была потрёпанная, вся в заплатках, и выглядела очень неряшливо. Вдруг она дёрнулась, складка над полями раскрылась, словно рот, и шляпа запела:

«Пусть в заплатках бока,

Некрасива слегка,

Но обманчива внешность, поверьте.

Обойди все края —

И узнаешь, что я

Шляпа, всех шляп умнее на свете.

Твоего котелка

Пусть чернее бока,

Пусть цилиндр и краше, и выше —

Шляпа Хогвартса я,

Распределяющая,

Потому я главнейшая, слышишь?

В твоём разуме нет

Потайных, скрытых мест

От ума Шляпы острого взора.

Коль примеришь меня,

Расскажу тебе я,

Где учиться тебе будет впору.

Гриффиндора ряды

И смелы, и тверды,

Гриффиндорцев отвага известна,

Пуффендуй справедлив,

Очень трудолюбив,

Пуффендуй терпеливый и честный.

В Когтевране простор

Тем, кто разумом скор,

Кто находчив и любит учиться.

Ловкий, хитрый, аж жуть,

К цели знает кто путь —

В Слизерине тому очутиться.

Так что, страхи бросай,

И меня надевай,

Докажи: ты не трус, не растяпа.

Тебе путь укажу,

И без рук поддержу,

Потому что я Мудрая Шляпа!»

Когда Шляпа закончила песнь, весь зал взорвался аплодисментами. Она поклонилась каждому из четырёх факультетских столов и снова замерла.

— Вот так, мы должны всего лишь примерить эту шляпу! — шепнул Рон над головами Гарри и Драко. По его тону было понятно, что он пытается успокоить себя и их. Тщетно.

Гарри слабо улыбнулся. Конечно, надеть шляпу было намного проще, чем пытаться что-то наколдовать, но всё равно, он хотел бы, чтобы это происходило не на глазах у всех. Шляпа заявила, что будет отыскивать особые способности, но Гарри не ощущал себя сейчас ни смелым, ни находчивым, ни соответствующим другим требованиям вообще. Зато, если бы на каком-то факультете нужно было быть до тошноты перепуганным — вот там бы он мигом очутился. Мельком взглянув на своих новых друзей, он понял, что они чувствуют себя примерно так же, хотя, наверняка, им было известно о Распределяющей Шляпе и раньше. Это его немного подбодрило. Профессор МакГонаголл тем временем выступила вперёд с длинным свитком пергамента:

— Я называю ваше имя, вы выходите, надеваете Шляпу и садитесь на табурет для распределения. Аббот, Ханна!

Розовощёкая девочка со светлыми волосами, собранными в два "хвостика", подошла к табурету, взобралась на него, надела шляпу, соскользнувшую ей на глаза. Секундная пауза —

«Пуффендуй!» — вскричала Шляпа. Стол справа кричал и аплодировал, пока Ханна Аббот шла к ним и усаживалась. Привидение Толстого Монаха радостно помахало ей рукой.

Браун, Лаванда, отправилась в Гриффиндор, и взорвался аплодисментами крайний левый стол.

— Финниган, Шеймус!

«Гриффиндор!»

— Грэнджер, Гермиона!

Девочка с копной каштановых волос почти бегом бросилась к табурету и быстро нахлобучила на себя Шляпу.

«Когтевран!» — вынесла решение Шляпа. Рон презрительно фыркнул. Драко вопросительно посмотрел на него, но брат помотал головой, как бы говоря: «Да неважно».

...Когда вызвали Лонгботтома, Невилла, им оказался мальчик, который потерял жабу, и он пару раз споткнулся, идя к табурету. Шляпа молчала довольно долго, пока не заявила: «Гриффиндор!», и Невилл поспешил к столу факультета, так и не сняв её с головы. Ему пришлось под общий смех возвращаться, чтобы передать Шляпу МакДугал, Мораг.

Драко Малфой напряжённой походкой прошествовал вперёд, когда назвали его имя, по дороге он пару раз оглянулся на Рона, а тот поднял к лицу скрещенные пальцы. Его желание исполнилось, едва Шляпа коснулась лба: «Слизерин!» Драко присоединился за столом Слизерина к новым знакомым, Крэббу и Гойлу, вид у него был крайне довольный. Не так уж много ребят осталось. Мун, Нотт, О’Нил, Паркинсон, затем пара смуглых девочек-близняшек, Патил, следом Перкс, Салли-Энн, и, наконец — Поттер, Гарри! Гарри шагнул вперёд, и тут же засвистели шепотки из одного края зала в другой:

— Она сказала, Поттер?

— Тот самый Гарри Поттер?!

Последнее, что увидел Гарри, перед тем, как Шляпа съехала ему на глаза, это множество учеников, повскакавших с мест и вытягивавших шеи, чтобы получше его разглядеть. Через секунду перед его взглядом была только чёрная подкладка Шляпы. Он ждал.

«Хм-м… — раздался тихий голос прямо возле его уха. — Трудно. Очень трудно решить. Вижу незаурядную смелость. Вижу также неплохие мозги. И талант кое-какой, разумеется, кто бы сомневался… А также огромная жажда проявить себя. Весьма интересно. Куда бы тебя определить… А куда сам хочешь?»

Гарри ёрзал на краешке табурета и растерянно думал: «Но я же не знаю ничего о факультетах… Не знаю, куда надо хотеть…»

«Точно не знаешь? — усмехнулась Шляпа. — Подумай как следует!»

«Я… знаю только, что мой друг Хагрид учился в Пуффендуе. Хагрид — хороший… Я могу быть в этом факультете?»

«Да? — в голосе Шляпы отчётливо слышалось удивление. — Значит, не храбрец Гриффиндор и не гордец Слизерин? Очень, очень интересно. Ну, что ж, пусть будет… Пуффендуй!!!» Гарри услышал, что последнее слово Шляпа выкрикнула на весь зал. Он снял шляпу и побрёл к столу факультета Пуффендуй. Мальчик сел среди других учеников, которые радостно его приветствовали, теперь он мог видеть стол преподавателей. Он сразу заметил огромного Хагрида, который поймал его взгляд и, улыбаясь, поднял большие пальцы вверх. Дальше, посередине, на высоком золотом кресле сидел Альбус Дамблдор, которого Гарри узнал по карточке с шоколадной лягушкой, которую открыл первой в поезде. Серебристая грива Дамблдора словно светилась в зале, подобно тому, как сияли призраки в свете свечей. Гарри заметил также и профессора Квиррелла, нервного молодого человека из «Треснутого Котелка». Его большой фиолетовый тюрбан выглядел здесь немного неуместно.

Тем временем решения Шляпы оставались ждать всего четверо ребят. Томас, Дин, чернокожий мальчик, ростом даже выше Рона, присоединился к Гриффиндору, Турпин, Лиза, также отправилась в Гриффиндор, и настал черёд Рональда Уизли, который к тому времени совершенно позеленел лицом. Гарри впился взглядом в своего нового друга, изо всех сил желая, чтобы тот оказался с ним на одном факультете. Через минуту Шляпа вскричала: «Пуффендуй!» Гарри хлопал громче всех, пока Рон в полуобморочном состоянии не плюхнулся за стол рядом с ним. И, наконец, Забини, Блэйз, был определён в Слизерин.

Профессор МакГонаголл скатала свиток и унесла табурет с Распределяющей Шляпой. Ректор Дамблдор поднялся со своего места, обвёл всех учеников взглядом и широко раскинул руки, будто для него не было большего счастья, чем видеть их всех собравшимися вместе.

— Добро пожаловать, — возвестил он, — добро пожаловать на новый учебный год в Хогвартсе! Перед началом нашего пира я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Нитуит! Блаббер! Оддмент! Туик! Спасибо за внимание!

Он снова сел. Все кричали и аплодировали. Гарри не знал, смеяться или не стóит.

— Он, что, слегка… с приветом? — неуверенно спросил он у Рона.

— С приветом? — рассеянно переспросил тот. — Он же считается величайшим волшебником во всём мире! Ну, и, конечно, он может себе позволить быть слегка с приветом.

Вдруг рот Гарри раскрылся: стол оказался уставленным множеством блюд со всякой снедью. Ещё ни разу ему не доводилось видеть столько вкусностей вместе: жареная говядина, жареные цыплята, свиные отбивные, отбивные из ягнёнка, сосиски, бекон и стейки, варёный картофель, жареный картофель, картофель-фри, йоркширский пудинг, бобы, морковь, соусы, кетчуп и, непонятно почему, мятные пастилки. Дурсли, вообще-то, не морили Гарри голодом, но ему никогда не удавалось съесть столько, сколько хотелось, и того, чего хотелось. Дадли вечно отбирал у него всё, как только замечал, что ему что-то нравится, даже если сам этого и не любил. Гарри навалил себе на тарелку всего понемногу, до чего смог дотянуться, за исключением мятных пастилок, и принялся всё это поглощать. Еда была чрезвычайно вкусной. Призрак Толстого Монаха важно плавал посреди стола и с видом радушного хозяина уговаривал учеников попробовать то или это блюдо. Рон сидел над пустой тарелкой и со странным выражением лица смотрел в сторону стола Слизерина, а Драко, словно не замечая, что рядом с ним восседал ужасный призрак с белыми блестящими глазами, злобным лицом, в саване, покрытом серебристыми пятнами крови, так же неотрывно смотрел на брата и ничего не ел.

К появлению на столах самых заманчивых десертов Гарри уже начал чувствовать себя разомлевшим и сонным. Он снова взглянул на учительский стол. Хагрид то и дело прикладывался к кубку. Профессор МакГонаголл беседовала с профессором Дамблдором. Профессор Квиррелл, в своём нелепом тюрбане, разговаривал с учителем, у которого были сальные чёрные волосы, хищный горбатый нос и нездоровый цвет лица. Вдруг горбоносый преподаватель поверх тюрбана профессора Квиррелла взглянул прямо в глаза Гарри — и тут же острая, жаркая боль пронзила лоб мальчика в месте шрама.

— Ой-й! — вскрикнул он, прижимая ладонь ко лбу.

— Что такое? — встрепенулся Рон.

— Да н-ничего… Ты почему не ешь? Всё так вкусно…

Рональд непонимающе взглянул на потирающего лоб друга, подавил вздох и принялся за ближайшую чашу с мороженым. Боль в шраме Гарри прекратилась так же мгновенно, как появилась. Труднее было избавиться от чувства, возникшего под взглядом учителя, будто этому преподавателю он совсем не нравится.

Наконец, десерты тоже исчезли, и снова встал профессор Дамблдор. В зале воцарилось молчание.

— Итак, ещё несколько слов, после того, как все наелись и напились. У меня есть некоторые напутствия для вас на этот учебный год. Первокурсники должны знать, что в лес вокруг замка всем учащимся входить строжайше запрещено. Также, наш смотритель, мистер Филч, просил меня напомнить вам, что нельзя пользоваться магией в коридорах между уроками. Отборочные испытания по квиддичу начнутся во вторую неделю семестра. Все желающие попасть в команду своего факультета, обращайтесь к мадам Хуч. И, наконец, я обязан объявить, что в этом году коридор в правом крыле третьего этажа закрыт для доступа всем, кто не желает умереть жуткой смертью.

Гарри хихикнул, но, кроме него, никто не смеялся.

Первокурсники Пуффендуя, возглавляемые старостой, пятикурсницей Дейзи Дьюк, прошли в холл и через боковую дверь оказались в широком коридоре. Ноги у ребят шли как бы сами по себе, потому что первокурсники чувствовали себя сытыми и сонными. Все медленно шли и шли, хором зевая. Гарри даже успел подумать, что они слишком уж долго идут, когда произошла внезапная остановка. После какой-то заминки они пригнувшись цепочкой прошли по широкому невысокому туннелю и очутились в Общей комнате Пуффендуя, большой, круглой, уставленной очень уютными, даже с виду, мягкими диванами и креслами. Дейзи проводила девочек через одну круглую дверь в их спальню, а мальчиков — через другую. Пройдя по ещё одному коридору, Гарри и Рон оказались, наконец, в спальне, около своих кроватей под медово-жёлтыми бархатными балдахинами. Сундуки уже стояли тут же. Слишком уставшие для разговоров, мальчики переоделись в пижамы и попáдали в кровати.