Три выстрела (гет)

Я проснулась рано утром. Солнце едва начало подниматься над горизонтом. Судя по шуму снаружи, работники ранчо проснулись намного раньше меня и уже работали.

Страх все еще не отпускал меня, мне едва удалось уснуть ночью. Тем не менее, теперь у меня был примерный план действий. Одевшись и закрепив револьвер на ремне, я вышла из домика и уверенно направилась к Бонни. Они чистила лошадей вместе с другими людьми.

— Мисс Макфарлейн. Найдется ли для меня работа на ранчо? — облокотившись на ограду лошадиного загона, я взглянула на нее из-под полей шляпы.

— Найдется, если станете называть меня Бонни, — ответила она, оборачиваясь ко мне. Волосы ее растрепались, распахнутая рубашка открывала вид на стройную загорелую шею и декольте. На занятиях нам часто говорили, что женщины этой эпохи выглядели неприглядно — тяжелый труд, болезни, антисанитария, недостаточный уровень медицины делали свое дело. Но мисс Макфарлейн выглядела прекрасно. Прямо как героиня романтического вестерна. Было странно видеть воочию ту, о ком прежде я могла прочесть лишь несколько строк из старого дневника. До наших дней не сохранилось даже портретов или фотографий этой женщины. Джон не описывал ее внешность. Поэтому, конечно, я не предполагала, что она может быть так красива.

— Что вы умеете? — спросила Бонни, вырывая меня из моих мыслей.

— Пасти скот. Охотиться. Ухаживать за лошадьми. Я жила на ферме, меня не нужно учить, — ответила я, заметив, что она тоже внимательно рассматривает меня. Может, моя одежда казалась ей странной.

— Вот как. Отлично, — хмыкнула она. — Работа найдется.

— Я останусь с вами на несколько недель, если вы не против. Смогу ли я купить одну из ваших лошадей перед отбытием? — я посмотрела на грациозное стройное животное, которое тянулось к Бонни в попытке зажевать ее хвостик.

— Конечно. Куда вы собираетесь поехать? — Бонни потрепала лошадь за морду.

— У меня есть дела в Валентайне. Я кое-кого ищу.

— Что ж, надеюсь, вам повезет. Можете оставаться здесь сколько нужно. Работники нам всегда нужны.

— Вам не хватает рук? — спросила я, впрочем, уже зная причину.

— В Армадилло болеют холерой. Люди волнуются, — Бонни пожала плечами. — Работники постепенно уезжают. Думаю, мы с отцом вскоре тоже уедем.

— А как же ваше ранчо?

— Продадим скот в Блэкуотер. А земля, хочется верить, дождется нашего возвращения, — Бонни бросила в сторону щетку, которой чистила лошадей, и вышла из загона. — Идемте. Покажете мне, как вы умеете пасти скот.

* * *

Мы с Бонни ехали верхом позади большого стада овец. Не знаю, сколько в нем было голов, но белоснежные спины простилались на много метров вперед. Я чувствовала себя неуверенно — на моей ферме овец было значительно меньше, поэтому с таким многочисленным стадом я боялась не справиться. Но Бонни, кажется, не замечала моего замешательства. Она расслабленно сидела в седле и ехала вслед за стадом, изредка прикрикивая и присвистывая, привлекая внимания отстающих овечек.

— У вас есть проблема с бандитами? — спустя долгое время я нарушила молчание.

— Неподалеку орудуют банды мексиканцев. Донимают жителей Армадилло и Тамблвида, — Бонни оглянулась на меня. — К нам они редко лезут. У нас есть охранники, хоть и не так много.

— А что вы думаете о преступлении в Блэкуотере?

— Ограбили каких-то богачей на пароме, — девушка пожала плечами. — Мы здесь достаточно далеки от красивой жизни, чтобы я ничего не думала об этом.

Часы под солнцем тянулись медленно. Отпустив стадо на выпас, мы с разных сторон объезжали отару, следя за тем, чтобы животные не отбились. Пару раз мы прерывались на перекус — Бонни взяла с собой немного хлеба, мяса и овощей. Мы садились прямо среди блеющих овечек, ели, болтали, а после снова забирались на лошадей и разъезжались в разные стороны.

Ближе к вечеру мы вернулись на ранчо. Там, за ужином, я наконец-то познакомилась с отцом Бонни. Дрю Макфарлейн был явно добродушным человеком. Он рассказывал об охоте, рыбалке, о своем сыне, который писал ему письма из Нью-Йорка.

Так прошли следующие несколько недель. Я помогала работникам ухаживать за животными, патрулировала вместе с охранниками, выгоняла овец на выпас, помогала Бонни следить за домом. Пару раз ее отец даже брал меня на рыбалку. Это отличалось от жизни, к которой я привыкла. Работы здесь было значительно больше, чем когда-либо мой отец поручал мне на нашей ферме. Каждый вечер я засыпала, совсем выбившись из сил. А утром все начиналось заново. Завтрак, работа, перекусы, работа, ужин. В перерывах мы проводили время вместе с Бонни. Иногда вместе читали на ее террасе или ездили в город за покупками. Однажды мы даже были в кино в Блэкуотере. Зрители были восхищены — для них это была невероятная, почти волшебная новинка. И я разделяла их восхищение — для меня это было невозможным шансом увидеть в рабочем состоянии механизмы, которые в мое время остались разве что в музеях и на страницах книг.

Я не знала, о чем мне говорить с Бонни. Вернее, я боялась сказать что-то странное, из-за чего она посчитает меня сумасшедшей. Но в то же время мне нравилось слушать ее. Она часто рассказывала мне об их семье, о новостях из Армадилло, о своем возлюбленном, который уехал на поиски достойного заработка, не поладив с ее отцом. Иногда она спрашивала меня о том, откуда я прибыла и куда собираюсь. Я отвечала расплывчато.

— У моих родителей ферма на севере. Там я выросла, но теперь… путешествую, — уклончиво объясняла я.

— Путешествуешь? Это так необычно. Для женщины, — хмыкнула Бонни. — Разве тебе не страшно? Мир к нам жесток.

— Случается всякое, но отец научил меня пользоваться оружием. Надеюсь, я смогу постоять за себя.

— А кто тебя ждет в Валентайне? — Бонни склонила голову на бок. Глаза ее заблестели, очевидно, она надеялась услышать романтическую историю.

— Один мой друг. Думаю, ему нужна моя помощь.

— Вы с ним давно знакомы?

— Да, можно и так сказать, — я усмехнулась. Я действительно давно с ним знакома. Но ему только предстоит со мной познакомиться.

— Я буду скучать, когда ты уедешь, — Бонни заглянула мне в глаза. — У меня уже очень давно не было подруг. Навещай меня, если снова будешь в этих краях. Буду рада приютить тебя и твоего друга.

* * *

Наконец, пришло время ехать дальше. За время жизни на ранчо Макфарлейн я успела смириться с мыслью, что теперь живу в прошлом. Я привыкла к отсутствию современных удобств и приучилась к местным правилам гигиены, освоилась в местной пище, наловчилась в повседневных делах. Иногда мне не хватало возможности взять в руки смартфон, опубликовать твит или написать Джесс о том, что со мной происходит. Мне в целом очень не хватало Джесс. Перед сном я часто представляла, как разговариваю с ней, рассказываю о своей новой жизни на ранчо. Я не могла рассказать кому-то о том, откуда на самом деле я прибыла, и это иногда меня тяготило. Но постепенно я привыкла и к этому, начав считать себя полноценной частью местного общества.

Несмотря на мои возражения, Бонни заплатила мне за работу на ранчо. Кроме того, она подарила мне одну из лошадей.

— Не спорь, Ванесса, тебе это нужно. Я хочу быть уверена, что ты будешь в безопасности и сможешь оплатить свой ночлег, — она обняла меня на прощание. — Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь.

— Спасибо, Бонни. Знакомство с тобой очень ценно для меня, — оглянувшись на нее в последний раз, я пришпорила лошадь, покидая территорию ранчо. Бонни и ее отец еще долго стояли посреди дороги, провожая меня взглядом.