Наследница чистой крови (гет)

Платформа с необычным номером девять и три четверти встретила меня прекрасным, по-настоящему летним утром, словно и не наступил первый день календарной осени, которая в Англии обычно столь дождлива. Красный паровоз окутывал снующих повсюду учеников и их родителей клубами густого дыма, а я тщетно вглядывалась в него, пытаясь найти глазами своего провожатого. Отец составлять мне компанию до Хогвартс-Экспресса наотрез отказался и вообще считал идею профессора Дамблдора отправлять меня из школы в Лондон лишь затем, чтобы я вместе со всеми прокатилась на поезде обратно, бессмысленной и попросту глупой. Впрочем, я и одна уже чувствовала себя довольно уверенно, не растерявшись даже среди маглов. Гораздо большего усилия воли стоило пройти сквозь колонну, отделявшую волшебную платформу от остального вокзала. Так или иначе, я была благодарна седовласому директору за возможность совершить это маленькое путешествие, ведь последний месяц я провела буквально в четырех стенах, обложившись учебниками. Зато профессор Дамблдор, лично принимавший у меня импровизированные вступительные экзамены, остался мною очень доволен и пообещал, что я буду зачислена на шестой курс вместе с моими одногодками.

— Доброе утро! — раздался неподалеку знакомый протяжный голос.

— Здравствуй, Драко! — с улыбкой отозвалась я, оборачиваясь в его сторону.

Малфоя сопровождали два здоровых парня, оба, что сразу бросалось в глаза, с выражением лиц… м-м-м… не слишком обремененных интеллектом юношей. Будучи каждый на голову выше и чуть ли не в два раза шире блондина, они до боли напоминали двух «шкафов»-телохранителей, которые обычно неотступно следуют за «важными шишками».

— Извини, что заставил тебя ждать, — Драко подошел и, осторожно взяв мою ладонь своей, манерно поцеловал ее. — Позволь, Крэбб и Гойл помогут тебе с багажом.

— Что вы, это совсем ни к чему, — смущенно пробормотала я, краснея. — У меня с собой только это…

Я продемонстрировала в руке свой небольшой рюкзак, в котором была лишь новенькая школьная мантия да один учебник, взятый в дорогу. Все остальные вещи давно уже ждали меня в Хогвартсе.

Тем временем наша компания начала привлекать внимание других школьников. Я осмотрелась, отметив, что все больше ребят украдкой то и дело бросают на нас любопытные взгляды. Драко тоже заметил это и, неприязненно покосившись по сторонам, холодно произнес:

— Пойдем, займем места.

Мы вчетвером протиснулись сквозь толпу галдящих младшекурсников к узким дверям бордового вагона. Двигаясь боком (иначе было просто не разминуться со шнырявшими туда-сюда учениками) по узкому проходу мимо дверей одного из купе, где уже сидели две девушки, Драко сухо бросил своим спутникам:

— Крэбб, Гойл, поедете с Пэнси и Дафной.

Здоровяки переглянулись, как мне показалось, в недоумении.

— Что вам непонятно? — раздраженно повысил тон Малфой.

— Ничего, — почти хором пробормотали те и послушно зашли в купе. Драко, закатив глаза, показал мне жестом следовать дальше.

Мы прошли в следующий вагон, где уже не было столь многолюдно. По крайней мере, его коридор был абсолютно пуст. Неожиданно Драко остановился и едва слышно выругался.

— Что такое? — обернулась к нему я.

— Я совсем забыл, — пробормотал он, поморщившись. — Мне надо в вагон для старост.

— Ты староста? — с любопытством спросила я.

— Конечно. Наш декан, то есть, твой отец… высоко ценит меня, — Малфой достал из кармана серебристый значок и, как мне показалось, не без удовольствия прикрепил его себе на грудь. — Ты найди пока свободное купе, я подойду позже, хорошо?

— Конечно, — кивнула я, и Драко скрылся в дверях, соединяющих вагоны друг с другом.

Вздохнув, я пошла дальше по коридору, намереваясь посмотреть на самые дальние от входа места. Я уже почти достигла их, когда из следующего вагона навстречу мне вышли двое взрослых волшебников — мужчина и женщина средних лет в просторных голубых мантиях.

— Так, ну а ты у нас кто? — устало и не слишком приветливо спросила у меня женщина, шедшая чуть впереди своего спутника. — Почему одна?

— Простите?.. — я нахмурилась и чуть отступила назад.

— Имя и фамилия, — нетерпеливо повторила колдунья.

— Селина Снейп.

— Алекс, проверь по списку, — бросила она через плечо мужчине. — С какого ты факультета? Закатай левый рукав.

Не дожидаясь моей реакции, женщина подошла ко мне и резким движением задрала рукав мантии, крепко удержав меня, когда я невольно дернулась, после чего стала водить вдоль моей руки волшебной палочкой.

— Вроде здесь чисто.

— Я проверю на иллюзорные и маскировочные чары, — низким голосом произнес мужчина. — А также на оборотное зелье.

— Так с какого ты факультета, крошка? — вновь требовательно спросила волшебница.

Сбитая с толку этим внезапным допросом, я, наконец, сформулировала ответ и уже открыла было рот, когда за моей спиной раздался мрачный юношеский голос:

— Может вы еще и разденете ее здесь?

Я обернулась. К нам неспешно подошел худенький парень в магловской одежде. Его черные волосы были сильно взъерошены, а на носу красовались довольно старомодные очки в круглой оправе.

— Не лезьте, пожалуйста, в работу министерства, — грозно произнесла волшебница, отпуская мой рукав. — Это делается для вашей же безопасности.

— Я думаю, профессор Дамблдор был бы не в восторге, узнав, что с его студентами обращаются как с преступниками в Азкабане. Он вообще в курсе этих проверок?

Я во все глаза смотрела на юношу, подошедшего вплотную к министерской колдунье. Его горящие гневом и в тоже время грустные зеленые глаза смотрели прямо в ее. Невольно я восхитилась той безрассудной храбростью, с которой ученик выступал простив двух взрослых представителей власти.

— Это приказ лично господина Скримджера, — пробасил волшебник. — Альбус Дамблдор нам не указ. А его малолетняя пешка — тем более.

— Тем не менее, я думаю, что ему, а также родительскому комитету не помешает узнать кое-какие подробности вашей, с позволения сказать, охраны. Эта девушка со мной, и я не буду терпеть ваши издевательства над моими товарищами. Поэтому мы пойдем, вы не возражаете? Или и у меня тоже Метку надеетесь найти?

Парень взял меня под локоть и довольно резко затолкал в купе. Перед тем, как двери захлопнулись, я услышала раздраженный голос колдуньи:

— Плюнь на него, Алекс. Сегодня и так тяжелая смена. Этот сопляк того не стоит…

— Спасибо, — искренне поблагодарила я парня, когда голоса министерских волшебников стихли вдали коридора.

— Эти авроры совсем с ума посходили.

Он занял место у окна и прислонился лбом к стеклу, уставившись на открывающийся за окном вид вокзала. Почувствовав, что юноша не в настроении общаться, я некоторое время стояла в нерешительности, после чего все же робко присела напротив. Потрясение от допроса, столь неприятным пятном расползающееся по предвкушению чудесного праздника, все еще было сильно и мне не хотелось оставаться одной.

— Не возражаешь?

Парень лишь коротко кивнул.

— Селина, — представилась я, пытаясь завязать разговор.

— Очень приятно, — вежливо ответил он, но без особого энтузиазма.

Подождав несколько секунд и убедившись, что юноша больше ничего не скажет, я вновь робко подала голос:

— Эм-м… прости.… А тебя как зовут?..

Он оторвал голову от стекла и заинтересованно, мне даже показалось, с удивлением посмотрел на меня.

— Гарри, — пробормотал он.

— Прости… — вновь повторила я, отчего-то чувствуя себя полной дурой. — Я что-то спросила не так?

— Да нет, — задумчиво помотал головой тот. — Я немного не привык, что меня.… А ты случайно не из другой страны? Я слышал, что в этом году таких будет несколько. Ну, в связи… с последними событиями…

Я решила пока не уточнять, что это за «последние события», хотя и взяла это на заметку. Расспросить кого-нибудь время еще будет. И может быть, этот кто-то будет пребывать в более приятном расположении духа.

— Да, я буду учиться в Хогвартсе первый год.

— А, понятно, — он нервно попытался пригладить свою непослушную челку, после чего вновь уставился в окно. — Ну… добро пожаловать.

— Спасибо, — улыбнулась я. — Я буду на шестом курсе. А ты на каком?

— На шестом, — ответил Гарри. — Гриффиндор. А тебя уже распределили?

— Меня распределят сегодня. И, честно говоря, я очень волнуюсь…

Я обрадовалась, что разговор все-таки начал налаживаться. Но все же парень был не в настроении. И вообще, присмотревшись, я обратила внимание, что у него был довольно болезненный вид: неестественно бледная кожа, под покрасневшими глазами огромные черные круги, которые были хорошо видны даже за толстыми дужками очков…

— Что ж, удачи тебе, — промолвил он.

— Спасибо, — поблагодарила я и мечтательно добавила: — Вот здорово было бы, если бы я попала на Слизерин…

Гарри резко повернулся ко мне, и его изумленный взгляд словно пронзил меня насквозь, пригвоздив к сидению. Замерев, я судорожно пыталась понять, что же так шокировало моего спутника, но тут дверь с шумом отворилась, и грубый неприветливый голос заставил меня вздрогнуть:

— Это кто тут у нас хочет на Слизерин?

В дверях стоял долговязый рыжий парень, на вид еще более мрачный, чем Гарри. На его груди блестел точно такой же значок, какой носил Драко — это значило, что передо мной был еще один староста.

— Это новенькая. Из другой страны, — сухо пояснил Гарри.

В его голосе не было такой неприязни, как у рыжего, но во взгляде что-то изменилось, я была готова поспорить на что угодно.

— Мало нам своих слизняков, так еще и новеньких везут, — гневно прошипел староста, сжимая кулаки. — Даже в поезде уже с ними купе делить приходится. Дожили.

— Да что плохого в том, чтобы учиться на Слизерине?! — чувствуя, как внутри все вскипает, воскликнула я, вскочив на ноги и тоже сжимая кулаки.

— Ты в другой стране жила или в пещере? — рявкнул на меня рыжий. — Да туда попадают только отъявленные мерзавцы!

— На Слизерине учатся темные маги, — произнес Гарри.

— Неправда, мой отец учился на Слизерине! — я чувствовала, как от обиды на глаза наворачиваются слезы.

— А, это многое объясняет! — едко заметил рыжий. — Нечего тебе здесь делать, катись к своим дорогим слизнякам!

— Ладно, Рон, остынь немного, — осадил друга Гарри. — Она же иностранка, может, не знает всего…

— Да ты же слышал, Гарри, ее отец — слизеринец! Такие нормальными не бывают! Яблоко от яблони…

Я выскочила в коридор, громко хлопнув дверью, отчего стекла на ней едва не разлетелись в дребезги, и сразу же врезалась в Драко, едва успевшего обхватить меня и удержать на ногах.

— Селина! Я тебя искал.

Я отвернулась, пытаясь незаметно утереть лицо рукавом мантии.

— Что с тобой? — Драко, видимо, заглянул в купе через стекло, потому что в его голосе зазвенел металл. — Что ты там делала… с ними?!

— Ничего, — отрезала я. — Пойдем, найдем свободные места.

Я первой пошла по коридору и, найдя незанятое купе, зашла внутрь.

— «Ничего»? — Драко зашел следом и прикрыл дверь. — Поэтому ты так расстроена? Эти двое — далеко не лучшая компания для тебя.

— Я заметила, — буркнула я.

— Что эти гриффиндорские недомерки сделали тебе? — приподнял бровь блондин.

Я помолчала несколько секунд.

— Когда я сказала, что хотела бы учиться на Слизерине... им это очень не понравилось.

— Неудивительно, — Малфой скривился. — Поттер и Уизли.… Наши знаменитые любимчики Дамблдора. Все пытаются навязать всем вокруг свое детское представление о том, что хорошо, а что плохо…

— Давай не будем больше о них, — жестко оборвала его я.

Настроение было испорчено на всю дорогу до Хогвартса.

* * *

На лодках через озеро, как рассказывал Драко, мне плыть не пришлось. До Хогвартса добрались на каретах, запряженных фестралами — довольно жутковатого вида худощавыми, подобно скелетам, обтянутым кожей, черными крылатыми лошадьми. К первокурсникам я и остальные приезжие ученики присоединились уже в замке, и Драко оставил меня с ними перед воротами большого зала, поспешив исполнять обязанности старосты. Стоя чуть в стороне от малышни, я познакомилась с переведенными из других школ ребятами: на шестой курс поступили мальчик и девочка из Франции — Николас и Ирен — и крупный насупленный парень из Болгарии по имени Дамьян. На четвертом курсе предстояло учиться двум девочкам-немкам.

— Подойдите все ко мне! — раздался строгий женский голос.

По лестнице поднялась пожилая волшебница в широкополой остроконечной шляпе. Окинув нас пристальным цепким взглядом через аккуратные очки, она подождала, пока все новоприбывшие столпились вокруг нее.

— Меня зовут Минерва МакГонагалл, я буду преподавать у вас трансфигурацию. Сейчас вы пройдете в Большой Зал, где состоится церемония вашего распределения. Вам предстоит попасть на один из четырех факультетов: Гриффиндор, Рэйвенкло, Хаффлпафф и Слизерин.

Мне показалось, что на последнем слове ее взгляд на долю секунды задержался на мне.

— Что ж, пройдемте. Вас уже ждут.

Огромные двери сами собой отворились, и мы вслед за профессором МакГонагалл нестройной толпой вошли в поражающий воображение зал. Все остальные ученики уже расположись за четырьмя рядами столов, насколько я поняла по отличительным цветам на их мантиях, по принадлежности к факультетам. Но уже в следующую секунду мое внимание всецело приковал к себе потолок, под сводами которого беззаботно плыли белоснежные облака, сдерживающие рвущийся сквозь них яркий солнечный свет.

— Итак, тот, чье имя я произнесу, выйдет сюда и сядет на табурет, после чего наденет на голову Распределяющую Шляпу, — провозгласила в тишине МакГонагалл.

Я силой оторвала взгляд от парящих под причудливым потолком свечей. Табурет со шляпой, немного похожей на шляпу профессора МакГонагалл, только куда более старой, мятой и потрепанной, стоял перед столом для учителей. По центру стола, на высоком резном стуле, напоминающем трон, сидел профессор Дамблдор. Отец, как всегда облаченный в иссиня-черную мантию, сидел на самом краю справа. Я пыталась обратить на себя его внимание, но он не замечал моего взгляда, упорно глядя куда-то в стол. МакГонагалл тем временем развернула небольшой свиток пергамента:

— Арчибелд, Эмили.

Черноволосая первокурсница робко вышла вперед, села на край табурета, и профессор трансфигурации надела ей на голову шляпу, у которой внезапно прорезалось некое подобие рта.

— Гриффиндор! — выкрикнула она.

Правый стол зааплодировал. Новоиспеченная гриффиндорка радостно подбежала к своим новым товарищам и плюхнулась на скамью. Я увидела среди хлопающих ребят Гарри и Рона, которые все еще выглядели мрачнее тучи. Впрочем, я заметила, что многие в этот вечер были довольно скупы на эмоции.

Переведя взгляд на левый стол, я увидела Малфоя. Его «телохранители» сидели здесь же с отсутствующим выражением лиц. Поймав мой взгляд, Драко ободряюще подмигнул мне. Шляпа тем времен отправила Дамьяна в Слизерин, и теперь уже этот стол приветствовал новичка.

— Снейп, Селина.

В Большом Зале мгновенно наступила гробовая тишина, от которой мне стало не по себе. Буквально физически ощущая, как взгляды всех присутствующих обращены мне в спину, я прошла к табурету. Отец упорно игнорировал меня, отчего я лишь еще больше стала чувствовать себя не в своей тарелке. МакГонагалл опустила шляпу на мою голову.

«Интересно, очень интересно. Просто на редкость любопытно», — раздался голос в моей голове.

Все в зале смотрели на меня, затаив дыхание. Я встретилась глазами с Гарри, и почувствовала, что ничто мне сейчас не доставит большего удовольствия, чем утереть нос этому дерзкому невеже и его рыжему дружку.

— Пожалуйста, Слизерин, — едва слышно пробормотала я. — Я очень хочу на Слизерин.

«Ну, просто на редкость любопытно! — повторила Шляпа. — Я даже готова сказать, что это первый раз в моей практике…»

— Пожалуйста, Слизерин, — повторяла я как заклинание, зажмурившись.

«Мне кажется, я еще очень пожалею о том, что сейчас скажу…»

* * *

— Снейп, Селина.

Я почувствовал, как сидящий рядом Флитвик повернулся ко мне, но проигнорировал его взгляд. Захотелось встать и выйти из зала, не видеть этого фарса. Не слышать приговора, который объявит мне шляпа.

Весь зал замер, затаил дыхание. Мне показалось, что в тишине прошла целая вечность. Черт. О чем только думал Дамблдор, на что он надеялся? Распределяющую Шляпу нельзя обмануть, нельзя околдовать… Нельзя заставить сделать выбор против ее воли. Это знают все, кто хоть раз открывал «Историю Хогвартса»…

— Слизерин!!!

Мой факультет взорвался овациями, Селина радостно вскочив на ноги, направилась к их столу, а я все сидел неподвижно, не в силах поверить в то, что услышал. Изо всех сил стараясь, чтобы изумление не проступило на моем лице, я сдержано похлопал вслед за остальными учителями.

— Поздравляю, Северус, — наклонился ко мне Флитвик. — Иначе, естественно, и быть не могло.

— Разумеется, Филиус, не могло.

Я покосился на Дамблдора. Старик лукаво подмигнул краем глаза, и мне захотелось швырнуть в него тарелкой.

Директор спрятал в бороде грустную улыбку и, едва последний студент был распределен в выбранный для него факультет, поднявшись на ноги, откашлялся. Минерва громко постучала вилкой по бокалу, перекрывая гомон в зале. Взоры всех присутствующих обратились к Дамблдору.

— Друзья мои, — начал тот свою традиционную приветственную речь. — Мы все счастливы видеть вас здесь, в стенах нашей школы, живыми и здоровыми. Но перед тем как мы перейдем к делам насущным, я бы хотел вернуться к событиям, произошедшим в недавнем прошлом. Этим летом.

Тишина стала абсолютной. Мне показалось, что напряжение в зале стало таким, что его можно было резать ножом.

— В течение месяца, — слова давались директору с немалым трудом, — был совершен целый ряд актов террора, актов вопиющих, жестоких… бесчеловечных… Злодеи знали, куда нанести следующий удар. Они знали, что является для нас в этой жизни самым дорогим. Именно поэтому этим летом их целью — не случайными жертвами, а именно целью — стали дети. Ученики нашей с вами школы.

Студенты мрачно слушали Дамблдора. Никто кроме нескольких первокурсников не проронил ни слова. Я скользнул глазами по гриффиндорскому столу, найдя Поттера. Тот, неестественно побледнев, сидел с отсутствующим выражением лица, гипнотизируя свою тарелку.

— Я хотел бы вспомнить тех, кто не может сейчас присутствовать в этом зале. Тех наших товарищей, кому всего лишь не повезло оказаться на пути у сумасшедшего маньяка и его шайки бандитов. Тех наших товарищей, память о которых мы будем чтить всегда. Итак… Это студенты факультета Хаффлпафф: Ханна Аббот, Эшли Лавджой, Эрни Макмиллан, Кэтрин Чедвик…

Я прекрасно знал этот список — почти три десятка детей — и все равно до конца не мог осознать, что это действительно произошло. Даже я остро чувствовал — школа изменилась. Отголоски этого лета еще долго, словно призраки, будут преследовать всех нас. Хогвартс более не был тем светлым раем. Для нескольких поколений он стал мрачным памятником их товарищам.

Рядом тихо скулил Флитвик, а Дамблдор уже зачитывал список потерь его факультета.

— …Энтони Голдстейн, Джастин Грей, Майкл Корнер, Падма Патил, Аккерли Стюарт. И студенты факультета Гриффиндор…

Краем глаза я заметил, как не выдержала Минерва, закрыв лицо руками. Где-то на другом краю стола приглушенно завыл Хагрид.

— Колин и Деннис Криви, Симус Финниган, Корнелия Форстер, Гермиона Грейнджер, Натали Макдональд, Кормак Маклагген, Арианна Рассел, Джиневра Уизли.

Многие не выдерживали, девушки не могли сдержать слез. Спраут стало плохо и она, выдавив из себя извинения, вышла из зала в сопровождении увязавшейся за ней Помфри. Я вновь невольно покосился на Поттера. Парень сидел в той же позе, не шелохнувшись, словно каменное изваяние.

— Также некоторые из нас в результате этих низких и подлых действий террористов потеряли своих родных и близких. Я хотел бы, что бы мы все почтили память всех жертв этой бессмысленной, ужасающей резни минутой молчания.

Все поднялись на ноги. Я бросил взгляд на Селину, найдя ее рядом с Малфоем. В отличие от нарочито беззаботно выглядящего Драко, девушка была ошарашена, если не сказать, напугана. Что ж, это далеко не последнее, что ей предстояло узнать заново о «прекрасном волшебном мире», коим тот никогда не являлся.

— Спасибо, — произнес Дамблдор и, дождавшись, пока все рассядутся, продолжил: — Я думаю, несмотря на позицию Министерства Магии, вы все прекрасно понимаете, кто стоит за этими преступлениями. Я хотел бы, чтобы ужас этого лета стал лишним напоминанием каждому из нас о том, как слабы мы поодиночке, и насколько важно для нас объединиться перед лицом общего врага, — он помолчал, обведя взглядом всех собравшихся в Большом Зале. — И, конечно, в Хогвартсе вы можете чувствовать себя в полной безопасности и посвятить все ваше время и мысли спокойной и плодотворной учебе. Спасибо.

Директор, выглядящий откровенно неважно, сел и обмяк в кресле, словно вмиг лишившись сил. Я мысленно отругал старика за проявление слабости — ведь именно он являлся для многих главным символом противостояния Темному Лорду. Не следовало допускать, чтобы и без того невысокий моральный дух общества упал окончательно.

— Гм… Мне остается только добавить, — пришлось заканчивать за Дамблдора Минерве, — что в этом учебном году ученикам будет запрещено покидать гостиные факультетов после восьми часов вечера, а также покидать территорию Хогвартса и приближаться к внешним воротам. Там будут действовать новые защитные заклинания, наложенные аврорами, которые вновь будут охранять школу круглосуточно. И напоминаю вам, что Темный Лес по-прежнему является запретной зоной для любого из вас…

* * *

— Ешь, — Драко помахал ладонью перед моим лицом, выдергивая из оцепенения. — Больше кормить не будут до утра.

Я не сразу заметила, что наши столы сами собой наполнились всевозможными изысканными яствами. Услышанное так потрясло меня, что было не до еды. Я принялась машинально что-то жевать, мыслями находясь далеко от своей тарелки. Ощущение праздника, изрядно подпорченное еще в поезде, испарилось окончательно, да и праздника-то никакого и не было. Многое в этот день открылось для меня с совершенно другой стороны: нервные авроры в Хогвартс-Экспрессе, мрачные гриффиндорцы Гарри и Рон, подавленные ученики… Как можно было праздновать начало учебного года, когда твои товарищи больше никогда не переступят порог школы, не сядут с тобой за одну парту… Интересно, отец такой угрюмый только из-за этого? Или мне не показалось, и он меня игнорирует?

Ужин прошел в невеселой обстановке, хотя за нашим столом и шла довольно непринужденная беседа. Впрочем, это было объяснимо — по какому-то счастливому стечению обстоятельств жертв среди учеников Слизерина не было. Едва опустели тарелки, и профессор МакГонагалл объявила отбой, я поспешила к столу учителей. Отец быстро поднялся, намереваясь уйти, но я не собиралась так легко сдаваться.

Протискиваясь среди учеников и едва не перейдя на бег, я с размаху влетела в кого-то идущего навстречу и от ощутимого удара отлетела назад, приземлившись на пятую точку.

— Простите… — пробормотала я, приходя в себя.

Подняв глаза, я увидела стоящего надо мной Гарри. Несколько долгих секунд мы сверлили друг друга взглядами, после чего он нерешительно подал мне руку. Поколебавшись, я позволила ему помочь мне подняться.

— Прости, — еще раз буркнула я себе под нос и поспешила дальше, уже не надеясь, что мне удастся догнать отца.

— Стой… Селина! — окрикнул меня парень.

Я обернулась.

— Слушай… — Гарри воровато оглянулся через плечо. Рыжий стоял чуть вдалеке, скрестив руки на груди и глядя на нас исподлобья. — Твоя фамилия Снейп.… Это…

— Да, я дочь профессора Снейпа, — не без достоинства отчеканила я.

— А… — он устало опустил глаза. — Понятно. Просто ребята интересовались.

Я тяжело вздохнула. Юноша выглядел несчастным, даже убитым. Я чувствовала, что злиться больше не в силах, да и не хотелось с первого же дня заводить в школе недругов.

— Ты извини меня, если что, — произнесла я, тоже опустив глаза. — Я… я ничего не знала. И… я понимаю, как всем сейчас тяжело.

Гарри лишь едва заметно кивнул, но я почувствовала, что инцидент между нами исчерпан. Он вновь кинул извиняющийся взгляд на Рона. Тот, насупившись еще больше, буквально метал в меня глазами молнии.

— Слушай, я ведь видела тебя летом… — попыталась я завязать разговор с рыжим. — В магазине магических шуток. Там были еще двое смешных близнецов. Это твои братья?

Рон демонстративно развернулся и пошел прочь к остальным гриффиндорцам, выстраивающимся в длинную колонну по двое.

— И ты извини нас, если что, — тихо произнес Гарри и поспешил вслед за своим другом.

Вновь вздохнув, я без особых надежд перевела взгляд в сторону учителей и не поверила своей удаче! У самой двери стоял отец и с обыденно кислой миной слушал увлеченно рассказывающего что-то крошечного человечка, забавно выглядящего в старомодном, но стильном фраке.

— Профессор Снейп! — я спешно подошла к мужчинам, обернувшимся на мой голос.

— Да, Селина? — сухо отозвался отец.

Ну, хоть теперь глухим и слепым не притворился, и на том спасибо!

— Могу я поговорить с вами наедине, сэр?

— Разумеется, любой студент моего факультета, а тем более, моя дочь, может поговорить со мной лично. Зайди в мой кабинет в половину восьмого.

— Спасибо, профессор, — вежливо поблагодарила я.

— Мы рады видеть вас, юная мисс Снейп! — коротышка радостно схватил мою ладонь своими крошечными руками и с воодушевлением потряс. — Я профессор Флитвик, преподаю заклинания и являюсь деканом факультета Рэйвенкло.

— Очень приятно, профессор, — чуть склонила я голову.

По грустным глазам Флитвика я видела, что внешнее радостное оживление декана было напускным. Ничто не могло скрыть той боли, которую чувствовал в этой школе каждый, а особенно, учителя.

— Я слышал, что у вас была тяжелая травма и амнезия, — продолжил Флитвик и заговорщицки подмигнул. — Не переживайте, я приму это во внимание и не буду с вами строг.

Отец, который, было, собрался нас покинуть, остановился и, обернувшись через плечо, холодно произнес:

— Ни в коем случае, Филиус. Моя дочь будет учиться наравне со всеми и будет одной из лучших на курсе.

— Ох, всенепременно, Северус…

* * *

— Так вы удовлетворите мое любопытство, Альбус? — я устало откинулся на спинку кресла в своем рабочем кабинете.

— В чем именно? — улыбнулась в моем камине голова Дамблдора.

— Как вам удалось одурачить шляпу, разумеется, — раздраженно буркнул я.

— Я ничего не делал, Северус. Ты же знаешь, никто не может заколдовать или заставить сделать что-либо Распределяющую Шляпу.

— Вот именно. Поэтому мне особенно интересно, как вам это удалось.

— Я же сказал, я здесь совершенно не причем, — вздохнул Альбус. — Вся заслуга в этом небольшом подвиге принадлежит Селине.

— Селине? — переспросил я, приподняв бровь. — Как она смогла сделать такое?

— Распределяющую Шляпу нельзя обмануть, — вновь повторил директор, — зато можно попросить, убедить ее. Девочка искренне хотела попасть на Слизерин, а Шляпа всегда идет навстречу тем, кто знает, чего хочет.

— Нужно всего лишь попросить? — я скептически хмыкнул.

— Не просто попросить, Северус, а искренне считать, что твое место именно среди студентов этого факультета, и страстно желать этого.

— А как же общие черты характера, присущие каждому факультету, о которых так много говорится? Как же преемственность поколений, наконец?

— Все это, несомненно, играет немалую роль, — кивнул Дамблдор, — но куда важнее текущих в нас кровей то, что мы чувствуем сердцем. Любой, даже слизеринец в десятом колене, не разделяющий убеждений своих предков, мог бы оказаться в Гриффиндоре. Даже ты, Северус.

— Не продолжайте.

— Кроме того, у нас у всех был хороший пример перед глазами — Сириус Блэк.

— Никогда не ставьте мне в пример этого горохового шута, — сквозь зубы прорычал я.

— Не пойми меня неправильно, — грустно улыбнулся старик, — Ты — достойный представитель своего факультета. Возможно даже один из самый достойных. Впрочем, как и Сириус.

— Опустим сантименты, Альбус, — поморщился я. — У вас есть идеи, что делать дальше? Сегодня нам удалось лишь в очередной раз выиграть немного времени. За Селиной будут наблюдать, и наблюдать пристально. Уж не ожидаете ли вы, что она станет лояльно относиться к Пожирателям Смерти?

— Разумеется, нет. Более того, я никогда не пожелал бы этого.

— Она была потрясена услышанным сегодня в Большом зале. Совсем скоро она узнает — если еще не узнала, — что за всем этим стоит Темный Лорд. Какой будет ее реакция, догадаться нетрудно. Любой начинающий легилимент…

— Но ведь Селина — дочь одного из лучших легилиментов…

— Селина — дочь маглов! — с нажимом поправил я.

— Осмелюсь тебе напомнить, что маглорожденные, как правило, не попадают в Слизерин, — поддел меня старик.

— Чтобы научить ее хоть чему-то, мне все равно нужно время, Альбус, — устало покачал головой я.

— Вы справитесь, — улыбнулся директор. — Девочка очень способна, ты уже наверняка понял это.

— Вынужден признать, это так. Но, боюсь, даже самого способного ученика невозможно мгновенно научить даже основам легилименции.

— Тебе придется внимательно следить за ней и наставлять. Тщательно выбирать, что рассказывать, а что оставить на потом, подбирать правильные слова и формулировки. Ты должен сохранить этот тонкий баланс, который позволит нам…

— Я не могу полностью оградить ее от информации извне, — раздраженно перебил я директора.

Эти игры Дамблдора были хорошо мне известны. Он всегда говорил людям только то, что они должны были знать для выполнения его планов. Политика недомолвок и двусмысленных фраз. Старик тонко умел манипулировать людьми. Так он поступал и с Орденом Феникса, и с учениками, а особенно с Поттером и его свитой. И, разумеется, со мной, хоть я и тешил себя надеждой, что обладаю немного большей прозорливостью, чем остальной фан-клуб Альбуса.

— Нам надо лишь немного времени, — вздохнул директор. — Я уверен, что ваши с ней дела пойдут быстро.

— Время, к сожалению, играет против нас, Альбус, — парировал я, но в этот момент в дверь раздался робкий стук.

Дамблдор чуть улыбнулся, и его голова, ярко вспыхнув языками пламени, исчезла из моего камина.

— Войдите, — сквозь зубы бросил я.

Дверь отворилась, в кабинет заглянула Селина. Легка на помине.

— Проходи, — я попытался отбросить раздражение, вызванное неуместным оптимизмом Альбуса. — Как прошел день?

Девушка прошла в кабинет, устало сняла с плеч мантию, привычно повесив ее на спинку стула, и присела напротив меня.

— Неоднозначно, — вымучено улыбнулась она уголком рта.

— Как тебя приняли на факультете? — я пытливо посмотрел на новоиспеченную слизеринку.

— Хорошо. Твоя популярность сыграла свою роль. Хотя расспросы меня порядком утомили…

«Популярность…» — усмехнулся про себя я.

— С кем-нибудь кроме Драко успела познакомиться?

— С Миллиссент и Пэнси, — слегка поморщившись, припомнила имена Селина. — Они были весьма… навязчивы.

«Булстроуд и Паркинсон — не самый плохой вариант, учитывая их какой-никакой авторитет вкупе с непроходимой тупостью обеих. Хотя у каждой медали есть вторая сторона…»

— Ожидаемо, — небрежно бросил я. — Твой статус дочери декана еще долго будет привлекать к себе внимание.

Выяснив самое важное, я достал из ящика классный журнал и принялся машинально заполнять его. Я часто прибегал к этому приему — делать какие-нибудь бессмысленные записи, — когда оставался один на один с девчонкой надолго — так мне легче давались утомительные разговоры о маловажных вещах.… А еще не надо было думать о том, куда деть взгляд, а смотреть на Селину я почему-то не любил, словно боясь, что в моем взгляде она могла прочесть мое истинное отношение ко всему этому спектаклю. Я ловил себя на странной и казавшейся мне глупой мысли, что опасался этого больше, чем ментальных атак Темного Лорда…

— Студенты тебя уважают, — вновь улыбнулась Селина, — так что не думаю, что это станет проблемой.

Мне показалось, что она сказала это не без удовольствия. «Уважают.… Знала бы ты, какой ценой достается это «уважение»…»

— Только слизеринцы, — поправил я.

«И то уже далеко не все».

— Ребята с Гриффиндора тоже интересовались, — возразила Селина.

При упоминании последних я невольно сжал перо так, что оно жалобно хрустнуло. Я никак не ожидал, что в первый же учебный день названая дочь Северуса Снейпа окажется в компании никого иного как Поттера и его рыжего дружка. Пришлось заговорить с Флитвиком и задержаться в Большом Зале, но расслышать, о чем беседовала девчонка с Поттером, не представлялось возможным. Хорошо еще, что эта сцена, вроде бы, осталась незамеченной слизеринцами…

— Что от тебя хотели гриффиндорцы? — не совладав с металлом в голосе, спросил я.

Селина потупила взгляд, словно почувствовав, что сделала что-то неправильное.

— Я столкнулась с ними в поезде. У нас произошел конфликт. Я лишь хотела помириться…

Мне с трудом удавалось не повышать тон. И без того бесперспективная ситуация усугублялась излишней коммуникабельностью и легкомысленностью девчонки. Хотя, скорее, в легкомысленности стоило упрекнуть Альбуса, устроившего этот фарс с поездкой в Хогвартс-Экспрессе.

— У тебя часто будут конфликты со студентами Гриффиндора. Не стоит придавать этому значение.

— Я уже поняла, что наши факультеты соперничают, — фыркнула Селина, — но это не значит…

— Не просто соперничают, — жестко перебил ее я. — Мы по традиции держимся обособленно и не заводим друзей за пределами факультета, понятно? Особенно, с нашими непримиримыми соперниками, коими является Гриффиндор.

Девушка упрямо тряхнула головой.

— Я не понимаю, что в этом плохого.

— Эта вражда имеет исторические корни и идет не один десяток лет, вовсе не оставаясь в рамках этой школы, — мое терпение подходило к концу, но я держался их последних сил, вдаваясь в подробные разъяснения. — Уважай местные традиции, если хочешь быть частью этого мира. Не думай, что ты умнее всех.

Селина отвернулась, обиженно закусив губу.

— Я просто не хотела заводить врагов… — буркнула она.

Я сжал кулаки. «Вот упрямая!..»

— Это обычные трения факультетов, ничего личного, — процедил я.

Девчонка, насупившись, продолжала буравить взглядом пляшущий огонь в камине. Я тяжело вздохнул.

— Теперь-то ваш конфликт улажен? — избавиться от едкости в голосе не получилось.

Селина лишь коротко кивнула.

— Тогда забудем об этом, — подвел черту я. — Но ты должна помнить все, что я сказал тебе.

— Угу, — промычала она, вновь опуская глаза.

Я несколько долгих секунд сверлил ее взглядом, пытаясь понять, удалось ли мне хоть что-то вбить в ее упрямую голову, и решил, что на какое-то время внушение подействует. По крайней мере, мне очень хотелось бы на это надеяться. Я вновь принялся методично вносить записи в журнал.

— Почему ты не сказал мне, — неуверенно подала голос Селина, — что в мире идет война?

— Хотел, чтобы ты сосредоточилась на учебе.

Она напряженно помолчала.

— Тебе все-таки стоило рассказать… То, что я слышала сегодня… это просто ужасно…

— Тебе еще многое предстоит узнать об этом мире.

— Вспомнить, — поправила она.

— Разумеется, — покривил душой я, хоть и понимал, что воспоминаниям Селины еще долго суждено оставаться в тайниках Альбуса. Если, конечно, наш план все-таки избежит провала, к которому он неумолимо приближался.… А если он провалится, то вряд ли она останется после этого жива…

— Что ж, я, наверное, пойду, — вздохнув, произнесла девушка.

— Да. Скоро начнется комендантский час.

— Тогда пока.

Она поднялась, накинула на плечи мантию и направилась к двери. Я вздохнул с облегчением, но в то же время не мог отделаться от мысли, что Селина осталась огорчена нашим довольно резким разговором. Как бы мне не было все равно, обострять наши отношения не стоило…

— Если будут какие-нибудь проблемы, — бросил я ей вслед, — обращайся сразу, не стесняйся, хорошо?

Довольно жалкая получилась попытка обозначить заботу.

— Хорошо, — девушка обернулась в дверях, и я удивился, увидев на ее лице слабую улыбку.

— И еще. Завтра после уроков я жду тебя здесь. Буду заниматься с тобой дополнительно.

— Все настолько плохо? — поддела она меня.

— Нет предела совершенству.

Когда дверь за Селиной закрылась, я отложил журнал и чуть расслабился. Предстояло поломать голову над тем, как оправдать надежды Альбуса. Если, конечно, тут вообще можно было что-нибудь придумать…

Я приказал себе отбросить раздражение и рассуждать конструктивно. В конце концов, хуже, чем сейчас, быть уже вряд ли могло…

* * *