Маги (джен)

Было утро первого сентября. Преподаватели собрались в кабинете директора. Когда все организационные вопросы были решены, Альбус Дамблдор под давлением Минервы изложил ситуацию, в которой оказался Гарри Поттер. Несколько минут в комнате сохранялось напряженное молчание.

— Но как так получилось? — искренне удивился Филиус Флитвик. — Неужели за столько лет мальчика никто не навещал?

— Это моя ошибка, — признал Дамблдор. Он чувствовал себя бесконечно старым. Гарри Поттер показал ему, что маг уже несколько теряет хватку. — И мой недосмотр. Именно поэтому мы должны сделать все, чтобы мальчику было комфортно.

— По сути, — проговорил Мастер Зелий, — на нашей шее оказались три ребенка-инвалида, двое из которых, к тому же, "не совсем маги", — передразнил директора Снейп.

— Они не инвалиды.

По спокойному тону этого утверждения Северус понял, что Минерва действительно так считает.

— И все-таки, — Снейп склонил голову в сторону профессора Трансфигурации, — давай называть вещи своими именами. Как ты представляешь себе его учебу? Чтобы творить заклинания, ребенку нужен голос, человек не может сразу овладеть невербальной магией. Чтобы осваивать Гербологию, Астрономию и, в особенности, Зельеварение необходимо зрение. Я попросту не допущу Поттера в класс. Это будет нарушением элементарной техники безопасности.

Странно, но Минерва не уловила в голосе коллеги ни привычного, направленного на любого Поттера, презрения, ни насмешки, ни раздражения. Только спокойную выкладку фактов тем же чуть усталым голосом, каким он обычно сообщал: "При всей своей дури, близнецы Уизли могли бы быть блестящими зельеварами. Как и прекрасно разбираться в Трансфигурации. Но, боюсь, даже Темный Лорд не заставит их работать".

— Что такое, Северус? — Альбус, видимо, отметил то же самое.

— Мальчик — калека, Дамблдор.

МакГонагалл поняла, что Снейп и сам еще не разобрался в своих чувствах. Она вспомнила тот самый первый шок от известия и признала, что не может винить зельевара.

— Я разговаривала с их воспитательницей вчера, — Минерва подождала, пока Снейп будет готов слушать и продолжила. — Из ее слов я сделала вывод, что мальчик с самого детства самостоятельно, часто неосознанно, использует магию. Он удивительно ориентируется в пространстве: не натыкается на предметы, определяет местоположение живых существ. Так же у Гарри необычайно обострен слух и ненормально развито обоняние. Эллис утверждала, что он, даже на незначительном расстоянии, может определить любое вещество, если "пробовал" его до этого. Альбус, я, в который уже раз, настаиваю на покупке рояля. Возьмите деньги из хранилища Поттеров, в конце концов! С шести лет мальчики занимаются музыкой. И весьма успешно. Три года назад они произвели фурор в Лондоне! Есть хотя бы одна адекватная причина, причина, по которой ты лишаешь их этого? Я ее не вижу. То же самое относится и к "не совсем магам". Лия и Гай для Гарри не просто семья. И не надо так недоверчиво хмыкать, Северус, вскоре ты поймешь, о чем я говорю. Они — это его потерянные чувства. Я подозреваю, что в то, как Гарри общается с Гаем, тоже вмешалась магия Поттера. Она, действительно, необычайно развита. Точно так же, как девочка является их глазами, Гарри — ее устами. Девочке очень сложно говорить. По сути, разговаривает только Гай. Это странно, но мы ничего не сможем с этим поделать. И, честно говоря, я не вижу смысла пытаться.

— Определяет по запаху? — недоверчиво проговорил Северус. — Ты намекаешь на индивидуальные занятия?

— Я настаиваю, чтобы Гарри ходил и на общие тоже, — сказал директор непреклонным тоном. — Нельзя выделять его еще сильнее. Это не было бы разумно.

— А заставлять его теряться в классе, по-твоему, было бы разумно? — удивилась Спраут.

— Дети очень внимательны, — возразила Минерва. — Возможно, им действительно пойдет на пользу находиться в коллективе. Только возможно. Это нельзя знать наверняка. Я думаю, что если Гарри действительно что-то заинтересует, то он обязательно попросит об этом. Он уже просился в теплицы.

— Еще им, конечно же, понадобится музыкальный руководитель, — задумчиво проговорил Снейп.

— Северус, — изумился директор, — и ты туда же?

— Я, как и Минерва, не понимаю, почему ты собираешься лишить детей, и без того обделенных, значительной части их жизни. И как быть с магглами? Очевидно, палочки их не признали?

— Нет, — согласилась МакГонагалл. — Но также очевидно, что они всюду будут сопровождать Гарри. И от этого мы никуда не денемся. А еще, — глаза Минервы задорно блеснули, — я предлагаю не говорить ему о магических ограничениях. Возможно, у него и получатся некоторые заклинания.

— У первокурсника? Нереально, — возразил Флитвик. — Я не помню ни одного похожего случая.

— Да, но у нас не было еще ни одного человека, выжившего после Авады.

* * *

Сейчас мы стоим в небольшой комнате перед обеденным залом, и я уже слышу топот. Еще один из привычных звуков. Лия говорит, что мне идет мантия. Профессор МакГонагалл попросила ребят тоже надеть форму, хотя и сказала, что они не будут заниматься так же, как и я. Как это делать буду я, понятия не имею. В интернате все попытки обучить меня чему-то "по программе" потерпели провал. Еще немного тревожит то, что с этого дня мы будем жить отдельно от Лии. Ребята поселятся в общежитии того факультета, куда попаду я, но Лие, как девочке, придется отселиться от нас. Я понимаю, что когда-то это должно было произойти, но все равно как-то неуютно.

Но вот двери открываются (тут они не скрепят!), и профессор МакГонагалл заводит первокурсников. Мы отходим от стены и присоединяемся к ним. Пока мадам говорит о факультетах и правилах, я стараюсь справиться с собой. Дети не такие яркие, как взрослые, но гораздо более резкие. Они отдаются каким-то прерывистым звоном в ушах. Мне хочется спрятаться, но я понимаю, что ничего не могу с этим сделать. Мне придется привыкнуть ощущать детей-волшебников. Тем более, что во всей школе их гораздо больше, чем в этой комнате. Лия и Гай ближе придвигаются ко мне. Они всегда чувствуют мое состояние. Становится чуть легче, когда Гай осторожно сжимает мою руку. Конечно! Надо просто переключиться с этого ощущения. Иначе я рискую потерять всякую ориентацию в пространстве. В голове постепенно проясняется. Я вообще удивительно быстро приспосабливаюсь ко всему.

Профессор выходит, и наши однокурсники начинают переговариваться. Волнение заполняет комнату. Но это не такое уж и плохое чувство.

— Кто вы такие?

У мальчика очень красивый голос, но он, почему-то, специально делает его хуже, неприятнее. Он растягивает звуки, что коверкает его речь похуже заикания. Как глупо! Лия прилагает столько усилий, чтобы говорить правильно, а этот мальчик попросту не ценит то, что имеет.

— Вас не было в поезде, — продолжает он. — Но ты…

Обратившись ко мне, он замирает. Я ощущаю, как его наполняют изумление, любопытство, зависть и, одновременно, чувство превосходства. Никогда до этого не встречал таких странных детей.

— Ты — Гарри Поттер!

Мальчик произносит это так, будто сделал какое-то безумно важное открытие. Разговоры вокруг нас затихают. Мне это не нравится.

— Я о тебе читала!

Слышится это откуда-то слева. Я сосредотачиваюсь на ребенке. Вот это простая девочка. Старательная, любопытная и не в меру назойливая, но открытая.

— Не сомневайся, я все о тебе знаю!

А я, представь, все-таки сомневаюсь.

— Какие странные дети, — Гай со мной всегда говорит так тихо, что никто больше его не слышит.

— Они смотрят на тебя как на восьмое чудо света, — пробормотала Лия. — Наверное, ты, правда, знаменитость, — она сочувственно вздыхает.

Из-за недугов к нашим выступлениям всегда было повышенное внимание, но ничего похожего на "знаменитость" не было. По крайней мере, не в привычном значении этого слова. И я уверен, что как только эти дети узнают о наших недостатках, их отношение мгновенно изменится.

— Я — Драко, — снова слышу я мальчика, — Драко Малфой. Я уверен, что такой человек, как ты, точно знает, что для него лучше. И вряд ли он свяжется с магглорожденной вроде тебя, Грейнджер-я-знаю-все-на-свете.

— Я маггла, вообще-то, — тут же сказала Лия, приобняв меня за плечи.

Когда нам читали "Историю Хогвартса", мы поняли, что из-за происхождения некоторые будут относиться к нам по-другому. Глупо, но что возьмешь с детей, если даже взрослые мудрые маги рассорились из-за этого? Поэтому Гай с Лией тщательно отрепетировали и эту фразу. Называться сквибами для них было глупо.

Недоверие и даже возмущение поползли по комнате. Но, все-таки, любопытства было больше.

В этот момент зашла профессор и велела построиться в шеренгу. Лия встала впереди, а Гай позади меня. И мы вошли в Большой зал. Я был прав, когда думал, что со всеми волшебниками в школе будет сложнее. Но не настолько, чтобы выбить меня из колеи. Да, детям этого сделать не удалось, однако, шляпа преуспела.

— Она знает хотя бы что-нибудь о музыке?

Гай, как и я же, был в почти шоковом состоянии. Какой ужас. Хорошо хотя бы то, что она не затянула это "пение" надолго. Пока шляпа под руководством мадам рассылала детей на факультеты, я "осматривал" преподавателей. Они были такими разными и многогранными, что мне тут же захотелось познакомиться ближе с каждым из них. Кроме разве что одного. От него тянуло смертью. Я никогда не сталкивался раньше с этим, но определил сразу. Мне захотелось загородиться от него толстой прочной стеной. Это немного помогло.

— Гарри Поттер!

Как только профессор выкрикнула мое имя, в зале на мгновение установилась тишина, а потом заговорили, казалось, все. Но еще больше послышалось перешептываний тогда, когда они увидели, что к шляпе идем мы втроем. Лия мягко направляла меня, и я осторожно сел на ну очень неустойчивый табурет.

— Как сложно! Ты уверен, что справишься, милый? — услышал я тихий ровный голос. — У тебя такое интересное сознание, знаешь? Такое необычное для ребенка. Куда же мне отправить тебя? Ты не подходишь для Гриффиндора, милый, совсем. Для Слизерина у тебя всего одна способность. И кто сказал, что она является основополагающей? — я-то точно не говорил. Вообще к этой "певице" у меня не было никакого расположения. — Тебе не понравилась моя песня? Ну, с твоим-то слухом. Детка, меня никто не учил петь. И все-таки, что мне с тобой делать? — я почувствовал, что ребята все больше напрягаются. Наверное, я сижу здесь уже довольно долго. — Вот как? — спросила шляпа, хотя я ничего не говорил ей. — Ну что ж, достойный выбор… ПУФФЕНДУЙ!

Этот выкрик так оглушил меня, что я даже не заметил, как мы подошли к нужному столу. Окончание распределения я тоже благополучно прослушал. Когда директор напомнил обо всех правилах, стол заполнился едой. Отменного, должен сказать, запаха. Лия шустро положила нам с Гаем на тарелки немного любимых блюд, и мы принялись за еду. Вообще, это уже ритуал даже какой-то. Лия говорит, что ей по-своему приятно заботиться о нас таким образом.

Конечно же, студенты не могли не заинтересоваться нами. И как только они чуть утолили свой голод, на нас посыпались вопросы. "Почему? Как? Зачем? Такого еще не было!" Директор и словом не обмолвился о нас.

— Почему вы не отвечаете? — выкрикнул особенно громко какой-то пуффендуец.

— А как они, по-вашему, должны ответить на столько вопросов сразу? — в спокойном приятном голосе мальчика слышалась улыбка. — Дайте им поесть спокойно.

— А тебе, Диггори, что, не интересно?

— Не думаю, что я хотел бы, чтобы в мою жизнь залезли в первый же момент моего пребывания в школе. Помнится, в тот год вы были более тактичны, — теперь мальчик искренне смеялся.

Я и сам невольно улыбнулся ему. От этого Диггори исходило такое приятное спокойствие. Почти как от Гая с Лией, только немного чужое.

— Я — Седрик, — представился студент.

— Лия, Гарри, Гай, — привычно отозвался Гай.

— О! У вас это поставлено на поток?

— Что-то вроде того, — Гаю он тоже понравился.

Когда все наелись, директор опять взял слово. Но он снова ничего не сказал о нас. Видимо, нам придется самим разбираться во всем…

— А теперь давайте споем школьный гимн!

Как для вас звучат самые жуткие слова? Теперь я знаю, как они звучат для меня. Это был не просто звуковой дурдом. Это был ДУРДОМ! Я зажал ладонями уши, но даже это не сильно помогло мне. Медленно реальность заволокло дымкой…

________

От автора: вы же помните, что это AU?

Комментарий к предыдущей главе, или Про Петунию.

Возможно, я показала ее не совсем с привычной стороны, но! В каноне мы видим мать с болезненной привязанностью к сыну. Пусть и резковатую, но любящую сестру (до того, как Лили получила письмо из Хога). Канонное отношение к Гарри не казалось мне УЖАСНЫМ, может, больше от того, что было каким-то неестественным. Роулинг не потрудилась показать (поправьте меня, если я что-то путаю), ее отношение к другим детям. На этом фоне, а так же учитывая ее дикий страх в отношении волшебников (согласитесь, обоснованный) я создала образ "своей" Петунии. Больше в фике она появляться не будет, но для меня было важно показать ее такой живой, а не однобокой завистницей.

Комментарий к этой главе, или Про ребячества.

1) Северус Снейп не будет ООС. Просто он будет вести себя, как взрослый адекватный человек. Канонное отношение к канному Гарри я бы описала фразой "Наступил мне на ногу? Отдавлю тебе обе!". Ну что за детский сад, в самом деле. Взрослый сильный маг, Мастер зелий и ТИ опускается на уровень ребенка, показывая себя как крайне ущербную и неполноценную личность. В этом фике катализатором "взросления" Снейпа в отношении Гарри послужила его неполноценность.

2) Я также постараюсь сделать из Хога адекватную школу. Не знаю, получится ли, но, надеюсь, что вы пожелаете мне удачи в этом полубезумном предприятии))