Возвращение с того света (гет)

Джинни и Гарри объяснили, как попасть в мой дом: надо кинуть в камин горсть особого порошка и четко сказать: «Кувшинка», так назывался мой дом. Я так и сделала. Моя мама радостно встретила меня в небольшой уютной гостиной.

— Пойдем в кухню, доченька, я как раз пирог испекла, поужинаем. Или, может, хочешь сначала в свою комнату подняться?

Видно было, что она волнуется не меньше моего.

Я вспомнила, что в последний раз ела еще утром, у меня засосало под ложечкой.

— Пожалуй, сначала ужин, — сказала я.

Мы прошли на кухню. Там, у стола, в высоком стульчике сидел мой сын.

— Тедди как раз проснулся, — суетилась мама, — и уже проголодался. Да, малыш?

Мальчик стучал ладонью по столу, видимо, требуя своей порции.

— Сейчас, сейчас, мой хороший, твоя каша уже готова!

Мама поставила на стол тарелку с вкусно пахнущей овсянкой.

— Подождешь несколько минут, пока я его покормлю?

— А можно я сама это сделаю? — робко спросила я.

Лицо мамы озарилось улыбкой, она молча дала мне ложку, а сама стала накрывать стол к ужину. Удивительно, посуда, слушаясь мановения ее палочки, перелетала из шкафа на стол, в то же время нож сам по себе нарезал пирог, а огонь на плите зажигался и гас, стоило маме взмахнуть в ту сторону палочкой. Я смотрела на это все с открытым ртом, пока мой голодный ребенок не напомнил о себе громким криком.

Тедди оказался милым мальчиком, он послушно открывал рот и смешно чмокал губками, пережевывая кашу.

— Дора, почему ты пришла одна? — спросила мама. — Я думала, твой доктор зайдет к нам, мы посидим вместе, поговорим.

— Он проводил меня до дома, — ответила я, — а завтра утром он улетает домой.

— Понятно… — как-то неуверенно сказала мама. — Он мне понравился. Приятный человек и, должно быть, хороший врач. Жаль, не получилось толком пообщаться.

Мамина палочка лежала тут же на столе. Я осторожно взяла ее и резко взмахнула, по кухне как будто пронесся маленький смерч: дверцы шкафчиков раскрылись, несколько тарелок вылетело оттуда и разбилось. Я испуганно положила палочку на стол и отодвинула ее, виновато глядя на маму.

— Что ты хотела сделать? — спросила она.

— Не знаю, — мне было очень неловко, — я просто хотела поколдовать.

— Чтобы колдовать, — начала терпеливо объяснять мама, — надо четко знать, чего ты хочешь, и еще, нужно знать, как именно взмахивать палочкой и какие заклинания при этом произносить.

Она направила палочку на разбитую тарелку на полу и сказала: «Репаро!», осколки начали приближаться друг к другу и, наконец, как будто срослись! Мама снова направила палочку и произнесла: «Акцио тарелка!», та подлетела прямо ей в руки.

— Вот это да! — я во все глаза смотрела на маму. — А у меня так получится?

— Думаю, да. Это несложные заклинания, ты их выполняла, когда тебе было тринадцать лет.

— Мама, — это слово как-то само вылетело у меня, похоже, я начинаю потихоньку привыкать, — но, когда ты накрывала на стол, то ничего не говорила.

— Ну, просто более зрелые волшебники умеют отдавать приказания мысленно.

Как это все было необычно и интересно!

— А где можно взять волшебную палочку? — спросила я.

— Мы все покупали наши палочки в Лондоне у мистера Оливандера. Твоя тоже была куплена там, когда тебе исполнилось одиннадцать лет, — вздохнув, она вышла из комнаты, вернувшись положила на стол сломанную палочку. — Вот все, что от нее осталось.

Я осторожно взяла обломки в руки и попыталась их соединить.

— Ее можно починить?

— Увы, нет. Я сохранила ее на память. Но мы купим тебе новую, как только ты будешь в состоянии колдовать, — ободряюще сказала моя мама.

Мы долго сидели в гостиной на диване и разговаривали… Мама рассказывала мне о моей семье, моем детстве, показывала колдографии, так называются те фото, где изображения движутся. Так бы мы, наверное, и проговорили всю ночь, если бы не заметили, что Тедди мирно спит тут же на диване.

Мы поднялись в мою спальню, там я уложила малыша в кроватку и стала рассматривать комнату, где прошла почти вся моя прошлая жизнь. Все здесь было обычным, не волшебным: шкаф, неширокая кровать, прикроватная тумбочка и зеркало рядом с ней, детская кроватка. Выделялась лишь колдография на стене. Я пошла поближе, чтобы рассмотреть. На ней была моя семья: я, муж и сын. Сделано фото было здесь, в доме, в гостиной. Мой муж сидел на том же диване, где только что сидела я, на коленях он держал Тедди, а я сидела рядом с ним, корчила рожицы и ставила рожки. Наверное, у меня был несносный характер, надо будет спросить у мамы. А сейчас спать! Как говорил Роман: «Утро вечера мудренее».

* * *

Постепенно я стала привыкать к новой, волшебной жизни, жаль только, что самой колдовать не получалось. Видимо, вместе с памятью и магические способности пропали.

Мне пришлось встретиться с огромным количеством людей: друзьями, моими и моего мужа, школьными учителями, коллегами по работе… Оказалось, я была общительной особой! И, похоже, популярной! Все они так радовались моему возвращению, так искренне выражали свое сочувствие по поводу гибели мужа… Один чрезвычайно крупный мужчина даже всплакнул.

Чаще всех приходили Джинни и Гермиона, судя по всему, мы были подругами. Эти девушки рассказывали мне все про магический мир, его историю, в которой Гермиона была большой специалист, традиции. Я как губка впитывала всю эту информацию, каждый день приносил мне что-то новое.

С мамой у нас сложилось полное взаимопонимание. Сначала они присматривала за мной, наверное, боясь, что я сделаю, что-то не так, но со временем стала доверять мне заботу о Тедди.

Кстати, мой сын сразу признал меня, наверное, почувствовал, что я его мама. Я же, как будто заново знакомилась с ним: училась ухаживать, понимать его желания. Он каждый день удивлял меня своим умением менять внешность: когда Тедди сердился, его волосики становились ярко-красными, про появлении кого-то из Уизли, он становился рыжим, как и они, но любимым цветом его был бирюзовый. Иногда у моего мальчика менялись черты лица, но я не могла понять, отчего это случается. Только когда засыпал, Тедди становился таким, каким был от природы: кареглазый мальчик со светло-каштановыми волосами. Я спросила маму, что за чудеса происходят с моим сыном.

— Тедди — метаморф, это ему передалось от тебя. Ты тоже могла менять свою внешность, когда хотела. А он пока что маленький, не может контролировать свои изменения.

В своей комнате я нашла стопку колдографий. Все они, похоже, были сделаны в течение одного года. Почти на всех я видела своих мужа и сына, на некоторых — себя. Вот я, беременная, сижу в кресле. Моя рука лежит на животе, и видно, как под ней шевелится мой малыш. На другой колдографии я вижу своего мужа, он лежит на той самой кровати, что стоит в спальне, рядом с ним под боком Тедди, и оба они спят, аж посапывают! А вот я, на той же кровати, кормлю сына и улыбаюсь тому, кто меня фотографирует. И столько любви и нежности в моем взгляде, что я даже не сомневаюсь, кто стоит по ту сторону объектива. Глядя на эти колдографии, я понимала, мы были очень любящей парой. Это заметно по взглядам, по позам, об этом мне говорили все наши близкие… Жаль, что моего мужа больше нет. Конечно, мне сейчас было бы очень сложно по-новому привыкать к нему, но он бы мне помог, он был очень умным и внимательным.

Я прикоснулась к его изображению на фото.

— Ремус… — произнесла я. — Ремус Люпин.

Что-то знакомое послышалось мне в его имени. Люпин. Как будто я его уже слышала, причем недавно, в нынешней моей жизни.

Несколько дней я ломала над этим голову, как вдруг меня осенило: lupus — волк! Так вот почему меня так тянет к волкам! Фамилия моего мужа и моя, кстати, тоже, произошла от слова «волк»! А может, дело не только в фамилии? Надо спросить у мамы.

* * *

— Мама, знаешь, я заметила, что у меня очень трепетное отношение к волкам. Они влекут меня, я чувствую в них родственные души, — начала я разговор во время прогулки, — с чем это может быть связано?

Мама молча поправила шапочку у Тедди, перевязала шарфик… Похоже, этот вопрос ее озадачил.

— У меня вот какая догадка, — продолжала я, — ты знаешь, что «lupus» на латыни «волк»? Мне кажется, фамилия Люпин происходит от этого слова. Может, в этом все дело?

Мама вздохнула и испытующе посмотрела мне в глаза.

— Нет, не в этом. Дора, я сейчас скажу тебе одну вещь… Ты не удивляйся и не пугайся. Это правда, но все не так страшно, как может показаться на первый взгляд…

Такое вступление меня насторожило. Что же такого необычного мне хочет рассказать мама?

— В общем, доченька, твой муж, Ремус Люпин… Он был оборотнем.

Она пристально смотрела на меня, ожидая бурной реакции. Ее не последовало, как раз наоборот, я застыла в ступоре. Оборотень! Значит, мой муж был одним из тех несчастных, которые под влиянием полной луны вынуждены становиться монстрами и превращать обычных людей в себе подобных! Значит, это не сказки! Оборотни существуют!

— Ты не думай, Ремус был абсолютно безопасен, — продолжала мама. — В дни полнолуния он принимал лекарство, которое помогало ему сохранить ясность ума даже в облике волка. У нас в подвале есть комната, там он и проводил эти дни. Ты подолгу сидела вместе с ним. Думаю, с тех пор ты и стала нежно относиться к волкам.

— Да, скорее всего так и есть.

Меня вдруг охватила тревога: а Тедди? Ведь он — сын оборотня, значит и он тоже…

— За Тедди не беспокойся, — поняла мама мое беспокойство. — К счастью, оборотничество не передается с генами, лишь при укусах. Твой сын абсолютно здоров.

Я облегченно вздохнула.

* * *

Дни летели за днями, месяцы за месяцами…

— Скоро Рождество, — однажды сказала мама. — Надо подумать, кому какие подарки приготовить, список составить… Кстати, Дора, ты доктора своего поздравлять будешь?

Я растерялась. Погрузившись в свою новую старую жизнь, я совершенно забыла о Романе. Как стыдно, я ведь так и не присылала о себе никаких вестей! А ведь обещала! Мама поняла мои чувства.

— Давай выберем ему какой-нибудь подарок, ты напишешь письмо, и мы отправим его сегодня нашей совой.

Мама отправилась за подарками, а я села писать. Как начать: дорогой, милый, уважаемый? Как обратиться: по имени или «доктор»? Вокруг меня валялась уже немаленькая куча смятых листков бумаги, Тедди получал огромное наслаждение, разбрасывая их. А я все не знала, что и как писать. В конце концов, у меня вышло вот такое послание:

«Роман!

Пишет Вам ваша бывшая пациентка — Нимфадора Люпин. Прошу прощения, что долго не писала. У меня все хорошо, привыкаю к новой жизни. Память еще не восстановилась полностью, но я получила ответы на многие вопросы.

Как у вас дела? Не слишком ли досаждают больные?

Я и моя семья поздравляем вас с Рождеством и желаем здоровья и счастья.

С уважением, Дора Люпин.

P.S. Можете передать ответ этой же совой, ее зовут Кейра. Просто привяжите письмо к ноге птицы, она сама знает, куда доставить».

Я несколько раз перечитала письмо. Получилось немного коряво, но лучше придумать я не могла.

Вскоре вернулась мама. Она достала из сумки фарфоровую статуэтку ангела.

— Я подумала, — сказала она, — это подходящий рождественский подарок. Смотри, он поет псалмы!

И действительно, стоило ангела погладить по крылу, он начинал петь рождественский псалом тоненьким нежным голоском. Получалось довольно мило.

Когда мы упаковали подарок, я вложила письмо в пакет и аккуратно привязала его к ноге совы.

— Кейра, — говорила я сове, ласково поглаживая по голове, — ты должна отнести это в Шотландию, город Даффтаун, квартира доктора Волкова. Найдешь?

Сова покосила на меня желтым глазом, как бы желая сказать: «Ты что, не доверяешь мне, хозяйка?»

— Прости, Кейра, я, конечно, доверяю тебе. Просто ты впервые несешь посылку магглу, вот я и волнуюсь.

Сова понимающе ухнула, кивнула, будто говоря: «Не беспокойся, все будет в порядке!», и вылетела в окно.

* * *

Ответ пришел через три дня. Я уже извелась, мне все время казалось, что Кейра не найдет Романа, или Роман не сладит с совой и не сможет привязать послание. Но, к счастью, мои опасения оказались напрасны. Сова благополучно вернулась и даже принесла небольшой сверток.

Я с нетерпением разорвала упаковку, оттуда выпало письмо. Ничего себе! Целая страница!

«Здравствуйте, дорогая миссис Люпин!

Очень рад получить Ваше письмо! Я уже начал беспокоиться о Вас, и даже собирался отправляться в Лондон к Вашим друзьям, чтобы справиться о Ваших делах.

Приятно слышать, что у Вас все налаживается, что Вы привыкаете к Вашей прежней жизни, наладили отношения с близкими. Жаль, что память пока не вернулась полностью, но я уверен, что это непременно случится в ближайшем будущем.

Это хорошо, что Вы получили ответы на вопросы, которые вас интересовали. Было бы интересно узнать.

Кстати, я так и не знаю, где именно находится ваш дом. Можете дать мне адрес?

Как ваш малыш? Уже привык к маме? А у вас получается с ним справляться?

Большое спасибо за поздравление и подарок. Очень милая статуэтка, к тому же еще и поет! Я, правда, так и не понял, как это работает. У меня возникло подозрение, что это вещь волшебная. Я прав?

У меня все по-старому. Я по-прежнему провожу все время в клинике. Больные особо не беспокоят, все тихо.

Ах, да, забыл сказать: Дон передает Вам привет!..

Дальше на листе был отпечаток собачьей лапы. Кстати, надо бы спросить у мамы о собаке.

Я продолжала читать.

…Дора, поздравляю Вас и Вашу семью с Рождеством и наступающим Новым годом! Желаю Вам крепкого здоровья и счастья, пусть ваши мечты исполняются, и удача сопутствует вам во всех делах. Пусть Ваш сын радует своими успехами. Короче, я желаю Вам всего самого наилучшего.

P.S. Я бы очень хотел встретиться с вами, чтобы получше узнать, как у вас дела, но, увы, сейчас не могу оставить клинику. Мне пришла в голову вот такая идея, связаться с вами по телефону. Думаю, в том месте, где вы живете, мобильная связь работает.

В коробке — мой подарок, мобильный телефон. Пользоваться им не сложно: нажмите на любую кнопочку, чтоб засветился экран, потом нажмите на кнопку с номером 1, и сразу — зеленую кнопочку, приложите телефон к уху и ждите ответа.

Я с нетерпением жду вашего звонка!

Если вдруг окажется, что телефон не работает, дайте мне знать, пожалуйста, как можно скорее!

До свидания!

С наилучшими пожеланиями, Роман Волков».

Мама дождалась, пока я закончу читать.

— Что пишет? — спросила она.

— Благодарит за подарок, передает вам с Тедди поздравления, — ответила я. — Пишет, что хочет встретиться, но пока не имеет возможности.

— А это что? — спросила мама, показывая на сверток.

Я открыла коробку и достала черный предмет прямоугольной формы, небольшой, он легко помещался на моей ладони.

— В письме написано, что это телефон. Это такая штука, чтобы разговаривать с людьми, которые далеко. У Романа такая есть…

— Я знаю, что такое телефон, — неожиданно сказала мама, — у твоего дедушки Тонкса, он ведь был магглом, был телефон. Только он был совсем не похож на этот, то была черная коробка. Она висела на стене, а к ней специальным проводом была присоединена трубка, куда нужно было говорить.

— А здесь, похоже, все в одной трубке находится, — предположила я.

— Ну, что, будешь звонить? — поинтересовалась мама.

Я пожала плечами, Роман попросил позвонить по возможности быстрее, но как-то страшно…

— Ну, ты давай, собирайся с духом, — подбадривающее улыбнулась мама, — а я пойду обед готовить.

Я помедлила еще минут десять и, наконец, решилась. Нажав все кнопочки по порядку, как писал Роман, я приложила телефон к уху. Там раздавались длинные гудки, вдруг они прекратились, и я услышала взволнованный голос моего доктора.

— Алло! Дора, это вы?

Я растерянно кивнула, как будто он мог меня видеть, потом произнесла:

— Да, это я, — в горле у меня пересохло от волнения и голос стал хриплым.

— Алло! Дора, говорите громче, вас плохо слышно!

— Это я! — уже громче ответила я.

— У вас получилось позвонить! Замечательно! Как у вас дела?

— Хорошо, а у вас?

— У меня тоже хорошо! Просто прекрасно! — казалось, он смеется. — Так рад слышать ваш голос, я очень беспокоился за вас. Почему вы не давали о себе знать?

Что мне было ответить?

— Извините, пожалуйста, доктор, я просто так погрузилась во все эти дела… Это так интересно…

— Ну конечно, я понимаю, — почему-то с грустью сказал он. — Друзья, семья, малыш… Кстати, как он?

— О, просто замечательно! Он здорово подрос! У Тедди уже выросло четыре зуба, он научился стоять, держась за перильца кроватки, и пробует ходить!

— Рад за вас. Он уже называет вас «мама»?

— Нет пока, но постоянно что-то болтает: ма-ма-ма, ба-ба-ба, та-та-та!

— Ну, теперь понятно, почему вам не было дела до вашего старого доктора. Конечно, сын — это самое главное. Очень, очень рад, что у вас все в порядке. Но, как я понял, память все еще не вернулась полностью? — спросил он.

— Пока нет, — вздохнула я. — Доктор, а может такое быть, что она никогда не вернется?

Он помолчал несколько секунд.

— Нет, должна вернуться. Надо просто подождать, нужно время. Вы не отчаивайтесь, все непременно получится.

— Спасибо, доктор.

— Дора, мы же договаривались, что вы будете звать меня по имени. Я уже не ваш доктор. Договорились?

Я усмехнулась.

— Договорились.

— Дора, а можно я еще вам позвоню?

— Конечно, — согласилась я, — и я вам буду звонить, ладно?

— Превосходно! Я буду очень рад. Только тут один момент: телефон нужно время от времени заряжать. Там в коробочке есть провод, через него нужно телефон включить в розетку и оставить на некоторое время. В общем, разберетесь, вы девушка сообразительная.

Я улыбнулась.

— Спасибо за комплимент, доктор!

— Не за что, — в его голосе снова послышались веселые нотки.

Тут я услышала, что Тедди заплакал.

— Доктор, ой, простите, Роман, Тедди зовет меня, давайте поговорим в другой раз.

— Да, конечно, — ответил мой доктор, — только не пропадайте больше, хорошо?

— Хорошо, — ответила и я, и мы распрощались.

В это время мама, с Тедди на руках, вошла в комнату.

— Ну что? Поговорили?

Я пересказала маме наш с Романом разговор.

— Кстати, этот телефон надо подзаряжать через розетку, — сообщила я. — Ты не знаешь, где эту розетку можно найти?

— У магглов, где ж еще? — пожала плечами мама. — Ну, можно спросить у Гермионы, ее родители — магглы, или у Артура, он увлекается всякими такими штучками. — Мама подошла к столу и достала из коробочки шнур.

— Значит, все-таки без провода никуда…