Антиснейджер (гет)

— Мам, привет!

— Северус, что с тобой?

— Да всё нрмально.

— Ты что, пьян?! О, Мерлин, тебе всего пятнадцать!

— Я пьян. Я — пьяный Нюниус.

~*~

В ожидании предстоящего выступления на Английском Ведическом совете, Гермиона от волнения не находила себе места. Пусть Снейп считает членов совета безмозглыми старцами, она-то знает, что это не так! И поэтому потратила немало времени, чтобы написать лучшую речь в своей жизни. В ней Гермиона указала на необходимость освобождения от векового рабства славный эльфийский народ, приводила примеры его самоотверженного служения людям, в том числе, и в военное время. Кроме того, Гермиона писала о значимости сотрудничества чародеев с магглами и широких возможностях и перспективах, которое это сотрудничество принесёт. Также она упоминала о необходимости всестороннего пересмотра морально-этических норм в магическом мире, их гуманизации, итогом которой станет объединение сообщества перед лицом глобальных проблем. По правилам риторики Гермиона насытила свою речь афоризмами великих чародеев, тонким юмором и собственными блестящими выводами.

Когда она прочла своё творение родителям, те были в полном восторге и сказали, что её ждёт оглушительный успех.

На заседание полагалось явиться при параде и иметь с собой пригласительное письмо. Снейп сдержал обещание и выправил для Гермионы именное приглашение, как для официального представителя Хогвартса и личного — профессора Снейпа.

Члены совета, действительно, все как один, были глубокими стариками.

Гермиона оглядела зал — кругом одни седобородые деды, да крючконосые безобразные ведьмы. Из представителей СМИ присутствовал Лавгуд, который приставал к кому-то с вопросом о том, как члены совета справляются с мозгошмыгами; и Скитер, которая уже что-то наговаривала Прыткопишущему перу и хищно стреляла глазами, пару раз попав в Гермиону.

«Не густо с прессой», — подумала Гермиона.

В первой части заседания значился доклад о деятельности АВС за прошедший год. Старейшина совета вышел на трибуну, водрузил перед собой длиннющий свиток и стал читать. Гермиона, сколько ни прислушивалась, сумела различить лишь несколько фраз: «...сохранность магической породы... верность идеалам мерлинизма... маги викторианской эпохи, как зеркало чародейской эволюции... итоги маггловского колониализма...» и так далее. Ей вдруг показалась, что она сидит на уроке истории магии с той лишь разницей, что лектор был из плоти и крови. Она почти задремала, когда старейшина, наконец, перестал бормотать и под жидкие аплодисменты сошёл с трибуны.

В антракте Гермиона вышла в холл, чтобы поразмять кости и пообщаться с чародеями напрямую. Вклинившись в кучку седобородых старцев, обсуждавших политические проблемы, она сходу спросила:

— А что вы думаете о ситуации в Ираке?

Старички удивлённо посмотрели на неё, а один ответил:

— Я всегда говорил, что нам, англичанам, необходимо насаждать нашу цивилизацию в африканских странах. Одно их Вуду чего стоит!

Остальные согласно закивали.

— Но Ирак — это не в Африке! — удивлённо воскликнула Гермиона.

Старички недоумённо переглянулись, а тот, что отвечал Гермионе, быстренько сказал:

— Так вот и я говорю, эти китайцы совсем никого не уважают!

— И не в Китае! — снова воскликнула Гермиона.

Возникла неловкая пауза...

— Кажется, там подают напитки, — пробормотал один из старцев, и вся толпа вокруг Гермионы постепенно рассосалась...

После антракта началась церемония награждения. Ведущий блеющим голосом вызывал очередного лауреата, тот поднимался на сцену, получал от старейшины медаль, а потом нудно говорил с трибуны слова благодарности членам совета, а также всем своим близким и друзьям с перечислением фамилий и степеней родства. Над залом висел равномерный гул: старички либо болтали о подагре и ценах на зелья, либо дремали в пропитанных вековой пылью креслах, не обращая на говорившего никакого внимания. «Ну, меня-то они выслушают!» — самоуверенно решила Гермиона.

Наконец, она услышала фамилию Снейп. «Это меня!»

Гермиона бодро выскочила на сцену и подошла к старейшине. Тот уставился на неё подслеповатыми глазами и спросил:

— Вы — Северус Снейп?

— Нет, я его представитель.

— А, — он махнул рукой, — всё равно.

Он вручил ей медаль, и Гермиона, широко раскрыв от восторга глаза, зачарованно разглядывала легендарную эмблему АВС с изображением совы. Птица смотрела на лауреатку умными глазами и лукаво подмигивала.

— Говорить будете? — устало спросил старейшина, пожимая Гермионе руку и привычно скаля зубы фотографу.

— Да! — гордо ответила она и вышла на трибуну. Там она тряхнула волосами и начала ораторствовать. От волнения голос её дрожал, но заученная наизусть речь лилась непрерывным потоком. Гермиона чувствовала, что изо рта вылетают какие-то звуки, но слышала лишь биение собственного сердца и видела где-то там на галёрке расплывчатые бледные пятна — лица слушателей. Бросить взгляд в партер она не решалась, чтобы не сбиться с мысли. Когда же её блестящая речь завершилась, Гермиона с облегчением выдохнула и, пряча улыбку, стала ждать аплодисментов. Но вместо оваций она услышала лишь громкий диссонансный храп — престарелая публика, убаюканная нежным девичьим голосом, безмятежно спала. Гермиона многозначительно покашляла, но тут к ней кто-то подошёл сзади и прошептал:

— Не будите их! В кои-то веки пусть нормально выспятся. Пойдёмте в зал для лауреатов.

Говоривший оказался одним из секретарей АВС.

— Знаете, как в их возрасте тяжело с нормальным сном? Признаться, такого эффекта не добивался ни один оратор. Вы — просто уникум! — восторженно говорил секретарь, провожая ничего не понимающую Гермиону в другое помещение, где уже собрались все награждённые.

Посреди зала стоял шведский стол, возле которого обладатели медалей угощались сливочным пивом и бутербродами. Здесь же что-то зудела Скитер. Увидев Гермиону, она сразу подошла и стала тараторить:

— Мисс Грейнджер, почему Северус Снейп не явился на совет? Как получилось, что вы стали его доверенным лицом? Может быть, между вами есть нечто, что связывает вас не только, как коллег по работе? А как реагирует на ваши отношения с руководителем мистер Уизли? Неужели недавний провал сборной стал результатом вашего служебного романа со Снейпом?

Гермиона сначала оторопела от такой наглости, но потом взяла себя в руки и рявкнула:

— Отвали!

— А-ха-ха! Какие мы впечатлительные, — противно прогнусавила Скитер, а потом наклонилась к Гермионе и тихо сказала: — Между прочим, я вас видела вместе у маггловского кафе. И вы целовались! — воскликнула она уже во всеуслышание и посмотрела так, как, наверное, смотрел бы тостер, будь у него глаза, на кусок мягкого свежего хлеба.

Присутствующие стали обращать на них внимание. Гермиона сжала кулаки и стала надвигаться на репортёршу с явным намерением растерзать. Но та, имея немалый опыт общения с разгневанными читателями, лениво подбоченилась и, прихватив со стола пухлый бутерброд, вонзила в него острые зубы так, что лист салата, мирно лежавший между сыром и ветчиной, жалобно хрустнул, а на хлебной мякоти остался кровавый след от губной помады.

Гермиона наблюдала за этим, раскрыв рот, а потом решила, что не допустит, чтобы её постигла судьба бутерброда. Между тем, Скитер быстро перемолола то, что у неё было во рту, смачно проглотила, облизнулась и, вытерев двумя пальцами края губ, сказала:

— Предлагаю сто галеонов за эксклюзивное интервью о ваших отношениях со Снейпом.

— Что вы делали у кафе? — спросила Гермиона. — Кто вас навёл?

— Никто. Я следила за тобой, — прошептала Скитер доверительно, — после поражения сборной.

Гермиона, подумав, сказала:

— Хорошо, будет вам интервью. Только не здесь. Выйдем?

— Выйдем, — легко согласилась репортёрша.

Они двинулись к выходу. Гермиона шла первой, на ходу незаметно вынимая палочку...

* * *

Вечером Гермиона вернулась в Хогвартс. Снейп насмешливо глянул на неё и спросил:

— Пообщались с великими чародеями современности?

— Да уж, пообщалась, — устало ответила она.

Медаль оттягивала шею, и Гермиона сняла её и стала разглядывать.

«И ничего в ней такого нет, — думала она. — У совы глупый вид — подмигивает, как девка из красного квартала; да и сама медаль, действительно, дешёвенькая». Она бросила побрякушку на стол и опустила голову на ладони.

Выступление на АВС, на которое возлагалось столько надежд, не принесло ничего, кроме разочарования. Хорошо, хоть Скитер не будет мешаться под ногами, по крайней мере, дня два. Гермиона успела навести на неё чары Дезориентации, но та всё же сбежала не без помощи своего оператора. По крайней мере, теперь можно надеяться, что эта ядовитая горгулья не испортит Рону игру. А потом Гермиона сама ему всё-всё расскажет.

* * *

Следующий день стал днём триумфа английской сборной. Рон был великолепен, и очумевшие от восторга болельщики носили его на руках до самого вечера.

Потом были празднества, бесконечные поздравления, интервью, встречи и выступления. Гермиона напрасно проводила время в ожидании жениха. Оказалось, что слава — соперница похуже женщины. Рон появлялся на несколько минут, радостно целовал её и снова убегал. Долгожданный разговор так и не состоялся.

А через два дня обозлённая донельзя Скитер опубликовала статью, в которой вылила ушат помоев на Гермиону и Снейпа, а Рона выставила бедным парнем, которого чудовищно обманывает стервозная невеста.

Гермиона попыталась поговорить с любимым, но пробиться к нему было не так-то просто. Казалось, вся магическая Британия стала крепкой стеной на защиту своего любимца от непутёвой изменницы, а сам Рон как в воду канул. Гермиона нигде не могла его найти, встречая повсюду лишь осуждающие взгляды. Зато она пробилась к Скитер и грозно потребовала опровержения, но та опять улизнула, а потом и вовсе удрала в какую-то дальнюю страну, якобы в командировку. Гермиона упорно продолжала попытки встретиться с любимым, но, потерпев фиаско, каждый вечер возвращалась в Хогвартс и работала до посинения, молча глотая слёзы.

* * *

Северус Снейп тоже пострадал от Прыткопишущего пера Скитер.

Воцарившаяся было стабильность в отношениях с Мэри была разрушена, когда она узнала из газет, что он её нагло обманул, что он вовсе не женат да ещё крутит романы на два фронта. Разразился скандал, результатом которого стал разрыв всех дипломатических, доверительных, и — что больнее всего — интимных отношений.

Расстроенный Снейп принял для себя важное судьбоносное решение:

— Пойду нажрусь. Как свинья.

Так он и сделал.

А потом пошёл искать хулиганов, чтобы набить кому-нибудь морду, получить в ответ порцию тумаков, а если повезёт — погибнуть в уличной драке.

Прохаживаясь по ночному Лондону, Северус увидел толпу галдящих молодых парней самого отчаянного вида. Шатающейся походкой он подошёл ближе и, ни слова не говоря, врезал стоявшему ближе всего молодому человеку поддых. В тот же миг он получил кулаком в лицо, упал в грязь, повалялся там немного, а потом, взревев, снова кинулся на своих обидчиков.

Магия закипела в разогретой алкоголем крови, и испуганные хулиганы, ощутив на себе всю силу снейповского раздражения, с криками «Вот отморозок!» покинули поле боя.

Северус остался один. Он прислонился к одинокому фонарю и подумал:

«Что за молодёжь пошла — даже драться как следует не могут!»

Неожиданно к нему подошла какая-то старушка и сказала:

— Мистер, а мистер.

— А?

— Спасибо вам. А то от этих бандитов совсем житья не стало: собираются здесь и каждую ночь орут да ругаются... Может, вам помочь? Я тут рядышком живу — вон мои окна.

Северус скорбно глянул на женщину и пробормотал:

— Оставь меня, старушка, я в печали.

А затем побрёл дальше.

Через два квартала он увидел то, что искал — возле бара стояла группа крепких парней, которые что-то громко вопили и были явно навеселе.

«Вот эти — в самый раз», — подумал профессор и подошёл к ним.

Северус уже занёс ногу для пинка, который мог бы послужить поводом для ответной агрессии, как вдруг услышал:

— Профессор Снейп, добрый вечер!

Он стал удивлённо приглядываться и обнаружил, что с ним говорит один крепких парней, который был одновременно его бывшим учеником, а по совместительству — членом сборной Англии по квиддичу. Оказалось, что перед профессором стояла вся сборная в полном составе, и, судя по выражениям счастливых лиц, праздновала победу в финале. Снейп безошибочно распознал среди них Уизли. Он криво усмехнулся и, отсалютовав, сказал:

— Привет.

Уизли, увидев наглую рожу соперника, подошёл, схватил Снейпа за грудки и злобно спросил:

— Что у вас с ней было?

— Если ты про судьбу, то она меня поимела во всех позах, — ответил профессор и стал прицеливаться, чтобы поудачнее плюнуть Уизли в лицо.

— Оставь его, Рон. Ты же видишь — он пьяный, — посоветовали Рону коллеги по сборной.

Плевок пролетел мимо. Северус поморщился с досады.

— Что у вас было с Гермионой? — уточнил Уизли, крепче ухватив Северуса за мантию.

— А ты что, так и не поговорил с ней? — с усмешкой спросил Снейп. — Так ты поговори, она тебе мно-ого чего расскажет.

— Ах, ты, старый козёл! — воскликнул Рон и занёс руку.

— Рональд! — раздался звонкий девичий голос.

Все оглянулись — рядом стояла непонятно откуда появившаяся Гермиона.

— Отпусти его! — строго сказала она.

Рон свирепо посмотрел на свою невесту и гадливо оттолкнул Снейпа. Тот отшатнулся и упал на колени. Гермиона подбежала к профессору, наклонилась и озабоченно спросила:

— С вами всё в порядке?

— Поверить не могу! Ты и Снейп! — с возмущением воскликнул Рон.

— У нас ничего не было, Рон.

— С этим... уродом.

— Это вы меня ещё без одежды не видели! — пьяно похвастался Снейп.

— Зачем, Герм? Неужели ради карьеры?

— Рон, я сейчас всё объясню.

— Давайте, Грейнджер, объясните нам всё. Начните со дня сотворения мира. В начале было слово...

— Да помолчите вы! — раздражённо крикнула Гермиона.

— Помолчите, сэр! — сварливо рявкнул Снейп.

— С этим... Жалким, опустившимся алкашом.

— Верно, Уизли! Я — Жалкий. Опустившийся. Противный. Алкаш. Сокращённо — ЖОП...

— Профессор! У вас кровь! — воскликнула Гермиона.

Раны Северуса на шее начали сильно кровоточить. Гермиона пробормотала кровоостанавливающее заклятье, наколдовала бинты и наложила повязку, а потом помогла профессору встать.

— Я провожу вас в Мунго, — сказала она.

— Нет! Никаких Мунго. Только в Хогвартс, — сипло прошептал Снейп и уцепился за Гермиону, чтобы не упасть.

Вскоре они аппарировали. Рон со злости пнул банку из под пива, а потом позволил своим товарищам увести себя подальше от этого ужасного места.