Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (гет)

На сердце было жутко и радостно, как перед грозой. Лили не чувствовала ледяных порывов ветра. Она была готова смеяться, петь и танцевать, словно ей подарили нечто чудесное, давно желанное.

Ближе к вечеру припустил дождь. Не нудный, осенний, моросящий, а шквалистый, яростный. Порывы ветра грозили сорвать черепицу с крыш, почти до земли гнули деревья, срывали с них последние лоскутья листов.

Выбраться в такую погоду из дома было проблематично. Да и какой смысл? Ведь Снейп наверняка не придёт. До детской площадки ему идти вдвое дольше, чем Лили.

— Чего такая хмурая? — поинтересовалась Роза у младшей дочери.

— Осень, — вздохнула та, — гасит улыбки...

— Плохо без солнышка солнечному зайчику? — подмигнул отец, выныривая на мгновение из-за газеты.

Сославшись на головную боль, Лили ушла к себе, чтобы через полчаса крадучись спуститься по лестнице и выскользнуть через черный ход.

На улице было настоящее светопреставление. Потоки воды, низвергаясь в водосливы домов, грохотали неистово. Завывал ветер. Дождь лил ледяной, он уже начал перемешиваться со снежной жесткой крупкой. Дома казались оазисами благополучия в мире, терзаемом ветрами.

Обычно полтора квартала, отделяющие дом Эвансов от детской площадки, удавалось преодолеть минут за пять. Но сегодня дорога казалась бесконечной. Лужи, похожие на горные ручьи, неслись стремительным потоком. Их то и дело приходилось обходить и перепрыгивать. Зонтик Лили сложила: его все время выворачивало ветром. Защиты никакой — одни неудобства.

Девочка была уверена, что, добравшись до условленного места, никого там не найдет. Но, к её радостному удивлению, Снейп был на месте. У него не было зонтика, он стоял под проливным дождём с непокрытой головой. Длинные пряди волос налипли на ввалившиеся щеки; глаза горели, как у кошки: ярко и зловеще.

— Привет!

Лили направилась прямиком к нему, шлепая по лужам.

Она снова раскрыла зонтик и встала так, чтобы его купол защищал мальчика от непогоды.

— Конфеты с собой принесла?

Лили удивленно посмотрела на Снейпа, неуверенно пропищав:

— В карманах парочка найдётся...

Она действительно нашла лакомство, успевшее порядком растаять.

— Ты обещал что-то сказать, — напомнила Лили.

— Передумал. Не сегодня.

— Почему? — хихикнула Лили. — Погода не лётная?

Мальчик окинул её взглядом. У него были красивые глаза. С пушистыми, загибающимися кверху, как у куклы, ресницами. А взгляд твердый, оценивающий, цепкий.

Мальчик сощурился. Верхние и нижние ресницы почти сомкнулись, гася ледяные искорки во взгляде.

— Почему ты такой? — девочка с любопытством взглянула в тонкое, злое лицо. — Почему ни с кем не дружишь? Никого к себе не подпускаешь? У тебя нет друзей...

— С чего ты взяла? У меня есть друзья. В моем мире. Не в твоем.

Лили насупилась:

— Ты меня разыгрываешь?

— Тебя не учили, что задавать много вопросов незнакомым людям бестактно?

— Но так мы же как раз знакомимся! Если я не буду задавать вопросы, я никогда о тебе ничего не узнаю.

— Тебе оно надо?

Лили пожала плечами:

— Надо. Я просто хочу стать твоим другом.

— У тебя все просто?

— В общем-то — да.

К этому моменту на Лили не осталось ни одной сухой нитки. Она промокла. Ей было холодно. Снейп, снова окинув девочку взглядом, ухмыльнулся.

— Тебе пора возвращаться домой, Лили Эванс. Пока не схватила простуду. У нас ещё будет время для разговоров.

— Увидимся в школе?

— Конечно.

* * *

— Как ты объяснишь свою ночную эскападу?!

Лили навытяжку стояла перед разъяренным отцом, испуганно втягивая голову в плечи. Никогда раньше ей не приходилось слышать, чтобы отец повышал голос.

— Лили Эванс! Поведай нам, какая нужда погнала тебя в такую погоду на ночь глядя вон из дома?! Ты что?! Ума лишилась?! Вон!! — заорал отец. Глаза у него сделались бешеные и чужие. — Пошла вон! Пока я не сделал то, о чем впоследствии пожалею. Никогда не думал, что ты такая... курица!

Лили укрылась в своей комнате. Она была уверена, что не пройдёт и четверти часа, как отец придёт мириться: Лили всегда была любимицей Билла.

Но никто не пришёл. Напротив, утром всё стало ещё хуже.

— Лили! — строго заявил отец. — За вчерашнее ты должна быть наказана. Никаких прогулок. Никаких кружков. Домашний арест на ближайшие две недели.

— Как это?

— Из школы мухой домой, из дома — в школу. Вот как.

— Но папа....

— Не смей перечить. Совсем отбилась от рук!

Лили заставила себя сдержать слёзы. Раз ей суждено страдать — что ж? Она будет страдать молча. Сумеет гордо вынести доставшиеся на её долю лишения. Никто не увидит её слез.

Лили рассчитывала, что после вчерашней «беседы» Снейп встретит её с распростёртыми объятиями.

Напрасные мечты.

Мальчик прошел мимо, не утрудив себя элементарным: «Здрасте...».

Как обычно, собственно!

Легко ступая, не поднимая ресниц, глядя под ноги, приблизился, прошел мимо, удалился.

Вот как, значит?! Так, да?! Ну, что ж...

Ну-ну, Снейп! Придёт время, и ты за все заплатишь. За все неприятные мгновения. Она, Лили, поймает этого зверька и заставит плясать под свою дудку. Вот когда она добьется того, чего хочет, она непременно всё ему припомнит.

Ты не стоишь ни слезинки! Ты не стоишь домашнего ареста! Ты вообще ничего не стоишь!

Не привыкшая сидеть в четырех стенах, Лили с трудом переносила наказание. У неё было ощущение, что её лишили воздуха. Будто она стала цветным шариком, который забыли надуть.

Рассерженная Петуния (этой-то чего нужно?!) отказывалась общаться с сестрой. Да ещё отняла все свои книги. Телевизор смотреть наказанной Лили тоже запрещалось. Так что единственное развлечение, что ей оставалось — это сидеть в своей комнате и изобретать способы мести ненавистному Снейпу.

Лили уже готовилась ложиться спать: почистила зубы, надела пижаму, зажгла ночник, постелила постель и собиралась нырнуть под одеяло, как и положено папенькиной дочке и пай — девочке.

Странный звук за окном привлек её внимание. Будто кто-то тихонько стучался или царапался.

Увидев за стеклом худое, узкое лицо, Лили тихо визгнула.

Глаза как угли в камине. Белый как смерть. Ужас какой!

Обнажив зубы в веселой усмешке, напоминая «Веселого Роджера», Снейп, прижавшись к стеклу, сделал девочке знак открыть окно. Лили сначала предусмотрительно заперла входную дверь на засов и только потом выполнила требование ночного визитера.

Комната наполнилась холодом и влагой. Чем-то пугающим и волнующим одновременно.

— Ты что творишь?! — зашипела она.

Не отвечая, мальчишка проник в комнату, опуская за собой окно.

— Ты в курсе, который час? — не унималась Лили. — Ты...! Ты вообще как сюда попал?

Снейп поднял руку, в которой держал метлу, гордо демонстрируя сиё орудие уличного уборщика.

Лили непонимающе нахмурилась, вопросительно приподнимая брови.

— Не рано ли ты ложишься спать, Лили Эванс?

— Как раз вовремя. А ты, будь любезен, — выметайся вон. Вместе с твоей метлой!

Снейп глядел на неё как обычно. То есть совершенно спокойно и равнодушно.

— Я сказала — убирайся! — повысила голос девочка.

— Нет.

— Что...? Как...?!

— Не уйду, пока не скажу, зачем пришёл.

Лили скрестила руки на груди.

— Говори.

— Я пришёл сказать тебе, Лили Эванс, что ты ведьма. Самая настоящая.

— Да-а? — протянула она.

— Да. Ты ведьма, а я — колдун.

— Чем докажешь?

— Вот этим.

Лили выразительно так выразительно подняла брови, как только могла:

— Метлой?

— Не обыкновенной метлой. Зачарованной, — недобрая улыбка искривила тонкие губы. — Смотри, Лили Эванс!

Белая ладонь разжалась, отпуская древко. Но метла, вместо того, чтобы покатиться по полу, осталась висеть в воздухе.

— Но...как? — потрясенно выдохнула девочка. — Как ты это делаешь?!

— Любой колдун так умеет.

— Это просто фокус.

— Проверь.

Лили приблизилась к зависшей в воздухе метле. Словно подкрадывалась к пугливому зверьку.

— Смелее, Эванс, — в хрипловатом голосе мальчика слышалась насмешливая нотка, он скептически изогнул бровь.

Лили, схватившись за метлу, потянула её на себя. Та с места не двинулась, будто её прямо к воздуху гвоздями приколотили.

— Хочешь полетать со мной, Лили Эванс?

— Конечно.

Снейп и перебросил ногу через древко:

— Садись!

— Куда? — у Лили сделались круглые глаза.

— На метлу, позади меня.

Удивительно, но та держала. Действительно — держала!

— Держись за меня, — предупредил мальчишка. — Держись крепче!

Резкий рывок вверх заставил Лили визгнуть и вцепиться в мальчишку мертвой хваткой. Пол медленно поплыл под ногами, будто в метле был невидимый моторчик, заставляющий её двигаться.

— Летим!!! — радостно завопила Лили. — Мы и вправду летим!

Снейп в ответ хрипло засмеялся:

— Если бы я не применил заглушающие чары, как ты думаешь, сколько народу сбежалось бы на твои крики?

— Прости, — тряхнула девочка золотистой головой.

— Будем нарезать круги по комнате? Или полетим на улицу?

— На улицу!

Лили воображала себя Венди, улетающей вместе с Питер Пэном в Страну, Которой Нет.

Пол сначала медленно поплыл под ногами. «Будто карусель, набирающая скорость», — подумала Лили, смеясь от радости.

Она — знала! Знала, что с ней непременно случится что-то особенное. Ведь впереди самое волшебное время в году. Рождество — канун чудес.

Пригнувшись к метле, дети легко выскользнули в окно.

Задыхаясь от радости и страха, девочка наблюдала, как скользит внизу земля, отдаляясь все больше, по мере того как они набирала высоту. Она испытывала невероятное, прежде даже невообразимое удовольствие.

Какой счастье вырваться из душной комнаты в леденящую ночь и стать свободной. Какое счастье оторваться от земли и парить в небесах. Ей хотелось раскинуть руки, обнять необъятное: небо, ночь, город.

— Я лечу! — захлёбываясь счастьем, кричала она. — По-настоящему лечу!

Снейп обернулся, чтобы ветер не унёс его слова в сторону и прокричал почти в лицо:

— Прибавляем скорость?

— Да!!!

Деревья и кусты замелькали быстрее. Быстрее, быстрее, быстрее. Ещё быстрее! Пока не слились в единую тень.

Над головой сверкали звезды. Множество звезд. Словно бусы, рассыпавшиеся повсюду. Желтые светящиеся горошины, сорвавшиеся с нитки и разлетевшиеся вовсе стороны.

Лили летела между звезд. Она сама стала маленькой звездочкой.

— Ты подарил мне ночь!

— Держись! Упадешь, разобьешься по-настоящему.

— Не упаду!

Под ними, как на ладони, лежал город. Ночной, сверкающий, холодный. Весь в неоновых огнях. К Рождеству огней в нём стало больше.

— Возвращаемся, — решительно оповестил Снейп.

— Ну пожалуйста! — взмолилась Лили. — Пожалуйста, полетаем ещё? Самую капельку!

— Тебе совсем не страшно?

— Ты о чём сейчас? — удивилась Лили. — Полетим вон на ту крышу? Лево руля, капитан. Поворот оверштаг. Опустить грот-мачту! Отдать швартовый!

— Ты несёшь околесицу, — фыркнул мальчик, — «Опустить грот-мачту» это как?

— Неважно. Причаливаем!

— Как скажешь, капитан.

Через несколько секунд метла зависла над крышей многоэтажного здания, и дети ощутили под ногами опору.

— Голова с непривычки не закружилась?

— У меня никогда не кружится голова, всегда хороший аппетит и я не боюсь мышей.

Лили надеялась, что мальчик улыбнётся. Но Снейп, похоже, не умел этого делать.

— Я так и не знаю твоего имени, — вздохнула Лили. — Как тебя зовут?

Тот же задумчивый, словно взвешивающий все на невидимых весах взгляд.

— Что? — насмешливо фыркнула Лили. — Это большая тайна?

— Зная имя человека, легко навести на него проклятие.

— Ну и храни его в строгом секрете. Не называй даже под пыткой! А то как решу превратить тебя в лягушку! Тогда придётся веками дожидаться поцелуя принцессы, чтобы расколдоваться обратно. Хотя знаешь? Я не стану этого делать. Как я спущусь без тебя вниз?

Снейп, не дожидаясь, пока Лили поставит точку в своем монологе, повернулся к ней спиной и пошёл к краю крыши.

— Эй! — возмутилась Лили, подбоченившись.

Догнав невежливого собеседника, она встала перед ним, преграждая дорогу.

— Это невежливо — поворачиваться к собеседнику спиной, когда с тобой говорят!

— Мне неинтересна твоя болтовня, ясно? — отрезал Снейп.

На любого другого Лили рассердилась бы и обиделась. С любым другим она и разговаривать бы никогда больше не стала.

С любым другим...

Но таких, как этот мальчик, больше не было. Он был ей интересен. Он был ей нужен. Он был необходим.

— Почему ты такой... странный? — повторила девочка свой вопрос. — Если я тебе не нравлюсь, зачем ты пришёл ко мне? Зачем показал мне всё это? — она раскинула руки, показывая на пронизанную ветрами ночь. — Зачем?!

Белое лицо мальчика оставалось серьёзным, задумчивым, непроницаемым. Снейп не произнёс ни слова.

— Молчишь? Я сама скажу зачем. Потому что ты так же хочешь подружиться со мной, как я — с тобой. Потому что я нравлюсь тебе! Вот так!

В темных глазах таилось злое упрямство, замораживающее любой энтузиазм. Любой другой человек, менее открытый и настойчивый, отшатнулся бы, отступил.

Любой другой. Но не Лили Эванс.

— Мы возвращаемся! — прошипел как змея Снейп.

Схватил Лили за руку и грубо потащил к метле.

— Держись, — процедил он, почти не разжимая губ.

— Держусь, — шепнула девочка мальчику на ухо, пристраивая подбородок на угловатое, острое плечо.

Снейп дернулся, но не отстранился. Он не мог стряхнуть с себя её руки, оттолкнуть на такой высоте.

Девочка теснее прижималась к своему «рулевому». Ветер заставлял плыть по воздуху её волосы. И несмотря на все, ей было хорошо.

Лили зажмурилась, когда они влетали в комнату, страшась новой встречи с отцом.

Но комната была пустой. В доме царила тишина.

— Ты наложил на комнату чары, да?

Её таинственный проводник коротко кивнул.

— Как это действует?

Лили цеплялась за любую возможность удержать его около себя ещё немного.

— Отталкивающие чары. Они заставляют магглов обходить стороной те места, на которые наложены.

Лили взяла мальчика за руку, робко заглядывая ему в глаза:

— Ты сердишься? Я делаю что-то не так?

Тот же неподвижный тяжелый взгляд в упор. Словно удар. Эти глаза как двустволка.

Но Лили не сдавалась:

— Я так благодарна тебе. Ты подарил мне настоящую сказку... — она боялась молчания. — Не сердись. Не смотри так строго. В следующий раз я не буду говорить глупостей...

— Северус.

— Что...? Что ты сказал?

— Меня зовут — Северус.

Музыка ледяного норд-оста. Выстуживающая мелодия зимы — его имя: Северус Снейп.

Острое и шипящее, колючее и сухое: Северус Снейп...

Черные глаза.

Смотреть в них — то же самое, что заглядывать в пропасть.

Северус Снейп...