От Лили Эванс с любовью (гет)

Октябрь пролетел незаметно, а вместе с ним в Хогвартс нагрянули первые холода. Не спасали ни тёплые вечера, ни поглощаемые мною со скоростью света чашки горячего чая. Зато я ещё больше, чем когда-либо полюбила уютную и тёплую гриффиндорскую гостиную и своё кресло у камина. Казалось, я могла сидеть в нём вечно, не отрывая глаз от очередной книги. И, хотелось верить, ничего не могло мне помешать...

— Лили, ты идёшь на вечеринку к Слизнорту? — отвлёк меня от собственных мыслей тонкий голос Мэри.

На минуту я задумалась. Посещение Клуба Слизней — общества любимчиков преподавателя зельеварения — никогда не входило в список наиболее приятного для меня времяпровождения. На этой ярмарке тщеславия я неизменно чувствовала себя Золушкой, задержавшейся на балу дольше положенного срока. И вовсе не по вине добродушного профессора, души во мне не чаявшего. Холодное пренебрежение аристократов, демонстративно не занимающих те места за столом, что ближе ко мне, поначалу вызывало обиду, злость и даже подобие ненависти. Но время шло, и я научилась относиться к этому проще. Но полюбить вечеринки Клуба Слизней так и не смогла. А вот Макдональд в Клуб не входила, хотя, как и многие, страстно мечтала туда попасть.

— Точно! — я хлопнула себя по лбу. — Скоро же Хэллоуин!

А значит, на вечеринке будет не отдельный кружок избранных, а вся школа.

— Да, — Мэри фальшиво улыбнулась, — а что ты оденешь?

Ни один праздник в школе не обходился без подобных разговоров. Вся женская половина гудела, обсуждая цвета, материалы и фасоны. На каждый праздник Хогвартс словно бы наполняла колония разноцветных, дребезжащих на разные голоса гигантских стрекоз, скромные конские хвосты и косы сменялись на грандиозные причёски, а унылая школьная форма — на пышные платья. Каждая мечтала быть королевой бала, но все вместе они были лишь одной разноцветной массой, пёстрой, весёлой, но безликой.

— Даже не знаю, — совершенно искренне ответила я, — наверное, фиолетовое платье...

— А туфли? — немного смутила меня Мэри пытливым взглядом. — По-моему, подойдут чёрные.

— Да, точно — согласилась я, — слушай, мне ещё эссе писать....

— Значит, твои розовые тебе ни к чему, — от Макдональд было не так-то просто отделаться, но наконец-то я поняла, к чему шёл разговор: — Я просто подумала... — Мэри заискивающе улыбнулась, — твои туфли просто идеально подходят к моему платью. Размер не тот, но это легко исправить, — девушка молитвенно сложила руки у груди.

— Бери, конечно, — ответила я, радуясь, что отделалась малой кровью. Мэри радостно захлопала в ладоши и, чмокнув меня в щёку в порыве благодарности, скрылась из поля зрения.

Праздник неумолимо приближался, неся с собой ветер веселья. Грандиозные украшения — громадные свечи, ажурные пауки и порхающие под сводами блестящие летучие мыши — захватили замок, но это совсем не радовало меня. День всех святых я не любила с детства, однажды испугавшись парня в белой маске с красными глазами щёлками. Мама говорила, что после того случая я чуть не осталась заикой, и до сих пор детские воспоминания неприятно холодили кровь. Меня пугали огромные тыквы с вырезанными пустыми глазницами, уродливые маски и леденящий душу возникающий ниоткуда крик:

— Кошелёк или жизнь?

Я испуганно дёрнулась, подавив желание отвесить наглецу внушительную пощёчину. Но Эрик Нортон, видимо предугадав мои мысли, отошёл на шаг, миролюбиво поднимая вверх руки.

— Спокойно, Лили! — он пьяно улыбнулся, — тебе идёт это платье.

Я что-то буркнула в ответ, поправляя шёлковые фиолетовые складки своего наряда. Платье казалось мне невероятно коротким, и я то и дело поправляла юбку, чувствуя себя более чем неуверенно.

— Ты прекрасна, — продолжал разглагольствовать Эрик, но я, отнюдь не желая принимать его ухаживания, вежливо кивнула, намереваясь скрыться.

— Погоди! — Нортон цепко перехватил мою руку. Длинные пальцы тут же ласково заскользили по моим костяшкам. — Потанцуй со мной.

Только тогда я сообразила, что с парнем что-то не так. Словно Нортона окатили с ног до головы ведром холодной воды, смыв весь привычный лоск: всегда приглаженные волосы теперь торчали, как у Поттера, в разные стороны, чёрная рубашка была вся измята, а во влажных пьяных глазах юноши, беззастенчиво меня пожиравших, сквозило необъяснимое отчаяние. Позади Нортона, неуклюже перетаптываясь с ноги на ногу, стоял наш однокурсник с Равенкло Боб Гейл. Его поросячьи любопытные глазки под стёклами очков не отрывались от нас. И хотя Гейл был скорее типичным ботаном, чем типичным сплетником, мне меньше всего хотелось, чтобы кто-то видел меня в танце с Нортоном.

— Нет, Эрик, — покачала головой я, — нас могут неправильно понять...

В ответ он резко рванул мою руку, и, потеряв равновесие, я упала прямо в нежеланные объятия.

— Это просто танец, Лили, — пропел мне на ухо приглушённый голос.

— Кажется, девушка сказала «нет», — другой голос, действующий на меня сильнее всякого соблазнительного шёпота, прозвучал совсем рядом. В тот же миг Нортон разжал руки.

— Кажется, твоя девушка скучает, Поттер, — холодно ответил он, кивая в сторону стоящей рядом с Джеймсом Кристен. Со злобным удовольствием я заметила тень ревности, скользнувшую по её хорошенькому личику.

— Ты не видишь, Лили не в восторге от твоего общества, — проигнорировал этот выпад Джеймс, — а прах Келли ещё не остыл в могиле...

Лицо Эрика исказилось злобой. В какой-то момент я была уверена, что драки не избежать, но Кристен, чуть встряхнув высокой причёской, встала между двумя парнями.

— Ну-ну, давайте не будем портить праздник, — она широко улыбнулась обоим, — милый, мы с Лили отлучимся ненадолго в дамскую комнату, — она добродушно подмигнула мне, — постарайся не разгромить за это время весь зал.

— Если они подерутся, то лучше, чтобы нас не было рядом, — прошептала она мне на входе в туалет, — впрочем, если они теряют благодарных зрителей, то и концерт ни к чему.

Она прошла вперёд, остановившись у большого зеркала. Только сейчас я смогла как следует рассмотреть её. Длинное алое платье с открытыми плечами идеально подчёркивало все прелести, которыми наградила девушку мать-природа. Поймав на себе мой восхищённый взгляд, Эйн насмешливо улыбнулась.

— Не поможешь мне с причёской? — попросила она, протягивая мне шпильку. — Локон выбился...

— Конечно, — ответила я, принимая из её рук холодный кусочек металла. Одно ловкое движение, и дело было сделано.

— Спасибо, Лили, — Кристен повернулась, насквозь пронизывая меня утратившим всякое дружелюбие взглядом. На миг мне показалось, что она пальнёт в меня каким-то проклятьем. Но девушка лишь странно, неестественно широко раскрыла глаза и уже через секунду, как подкошенная, рухнула прямо на холодный пол.

— Я не знаю, как это произошло! — лепетала я подоспевшему на мой крик Поттеру. Бледный как смерть, он проверял пульс лежащей без сознания подружки.

— Я отнесу её в больничное крыло, — прошептал он, поднимая Крис на руки.

— Я с тобой, — вырвалось у меня.

— Не стоит, — прямо ответил Джеймс. И что-то в его голосе, подобно Империусу, заставило меня повиноваться.

Словно парализованная, я смотрела, как он нежно, словно маленького ребёнка, прижимает девушку к груди, и нож ревности больнее обычного кольнул меня прямо в сердце. Чувствуя, что готова разрыдаться, я поспешно отвернулась, больно прикусив губу.

— Иди в зал, Лили, — лёг мне на плечи голос Джеймса. — Сириус и Ремус присмотрят за тобой. Позволь Рему проводить тебя до гостиной. А то мало ли что...

Я кивнула, избегая возможности посмотреть на него. Всё вокруг, казалось, играло против меня, словно кто-то сверху решил проучить меня за слишком спокойные, не самые радостные, но и не самые горестные годы.

Праздник продолжался. Вокруг гремела музыка, и весёлые, раскрасневшиеся студенты лихо отплясывали ей в такт. Причёски девушек неаккуратно разметались, юбки задирались всё выше и выше, а парни пьянели, то ли от разливаемого из-под полы огненного виски, то ли от самой атмосферы безудержного веселья. Заметив у одной из барных стоек Нортона, что-то с жаром втолковывавшего своему приятелю Гейлу, я поспешила в другой конец зала. Краем глаза заметила, что Эрик и Боб встали, но, к моему огромному облегчению, направились не ко мне, а в туалетную комнату.

Поведение Нортона настораживало меня. Вопреки моим ожиданиям, он так и не завёл себе новую девушку. Более того, останавливая на нём своё внимание, я всё чаще замечала усталость, нервность и еле уловимый страх. Гладкая ухоженная кожа бледнела каждый день, и я готова была поспорить, что с момента нашей встречи в поезде Эрик похудел, как минимум, на пять килограмм. Что было тому причиной, оставалось для меня загадкой.

— Помогите! — истошный крик откуда-то с коридора перекрыл громкую музыку. Я резко обернулась, вовремя увильнув в сторону от несущейся не разбирая дороги девушки. Бледная и испуганная, зашедшаяся в безумном крике, она была похожа на ведьму-банши.

— Молодчина, Целлер! — выкрикнул кто-то в зале. — Приз за лучший костюм тебе обеспечен!

Но огонь страха, мелькавший в глубоких тёмно-синих глазах, заставил смешки смолкнуть.

— Что с Вами, мисс? — проталкиваясь сквозь толпу ребят, спросил Слизнорт. На его пушистых моржовых усах уже блестели капельки медовухи, а добрые глаза пьяно косились в сторону обезумевшей девушки.

— Клэри? — Карадок Дирборн подхватил притихшую Целлер. — Что случилось, Клэри?

— Она мертва... — голос девушки сел, а через секунду и она сама обмякла в руках Дирборна, лицо которого растерянно вытянулось. — У неё было свидание в Северной башне с неизвестным. Я решила узнать, подсмотреть, пришла туда, а она... Энни...

Клэр зашлась в рыданиях. Её слова выхватили из памяти картинку — темноволосая девчонка сжимает в руке розовый конверт, увлечённо рассказывая всем вокруг о свидании вслепую. Зелёные глаза весело смеются, предчувствуя романтику и нежное томление первой любви.

Зал загудел, словно пчелиный улей. Со всех сторон послышались полные ужаса всхлипы девочек и громкие увещевания парней, намеревавшихся идти в Северную башню.

— Тихо! — перекрыл общий гул голос совершенно протрезвевшего Слизнорта. — Всем быть здесь, никуда не уходить. Мистер Дирборн, позаботьтесь о мисс Целлер.

— Неужели убийство? — послышался позади меня низкий голос Нортона. Он стоял совсем рядом, бледный, напряжённо разглядывая Клэри, которую Карадок и несколько хаффлпаффок уже поили чем-то успокаивающим. — Последний раз в Хогвартсе погибал ученик в 1943 году.

— В последний раз в школе погибал ученик, когда в ней учился Волдеморт, — ответила я, наблюдая за реакцией Эрика. Он испуганно взглянул на меня, но говорить ничего не стал.

— Эванс, — послышался голос Блэка, и тут же сильная рука опустилась прямо мне на плечо. — Вот ты где! Извини, Нортон, но я уведу даму на пару минут.

— Держалась бы ты подальше от этого придурка, — полушёпотом сказал он, когда мы отошли.

Я нахмурилась.

— Если ты не заметил, только что убили человека...

— И могут убить ещё одного, если не станешь осторожнее, — отрезал Сириус, серьёзно всматриваясь мне в глаза. — А этого нам не надо. Мы сейчас в одной упряжке, — добавил он. — И раз уж в нашей компании есть дамы, — он покосился за столик, где, обмахиваясь большим веером, сидела бледная как смерть Эммелина, — наш святой долг их защищать. Орденская взаимовыручка, так сказать. Поэтому будь добра, облегчи нам задачу и держись подальше от сомнительных типов. Война докатилась и до Хогвартса, — он махнул в сторону рыдавшей в полный голос Клэр. — Первая кровь.

Я не нашлась, что ему возразить. Страх холодной волной окутал меня, и я словно почувствовала на себе чей-то взгляд. Я обернулась. Огромная тыква с пустыми глазами злобно оскалилась мне в ответ.

* * *

Огонь весело потрескивал в камине, разгоняя тяжёлое траурное молчание. Никто ничего не говорил, однако все думали об одном. Хогвартс больше не самое безопасное место магической Британии, раз его студенток убивают прямо в разгар школьной вечеринки. Девочки то и дело вытирали хорошенькими платочками красные припухшие глаза, и редкий храбрец осмелился бы теперь выйти из своей гостиной после отбоя. Страх, что убийца совсем рядом и, возможно, среди нас, не давал никому покоя. Смерть Энни Перкинс погрузила школу в отчаяние и страх, паутиной раскинувшиеся по всему замку. Мы дышали страхом и задыхались им. Даже обыкновенно шумные и бойкие мародёры стали необычайно тихи. Вслушиваясь в их перешёптывания, я всё ближе и ближе пододвигалась к оккупированному ими дивану, стараясь различить слова в мелодии голосов.

— Эванс, ты знаешь, что подслушивание плохо влияет на ушные перепонки? — повысил голос Блэк.

Я встрепенулась, пойманная на месте преступления. Поттер тоже повернулся ко мне, и его серьёзный проницательный взгляд заставил покраснеть не меньше, чем подколки Блэка.

— Ну... — я подсела поближе к парням, — вообще-то я просто хотела узнать: возможно, вы в курсе, что же всё-таки произошло с Энн.

— Мы знаем не больше тебя, — ответил Джеймс, не прерывая зрительного контакта. — Ремус на собрании старост; может быть, им скажут больше.

— А что могло с ней произойти? — вальяжно раскинувшись на кресле, протянул Блэк. — Убили девочку и фамилию не спросили. И замешаны тут наши друзья зелёные галстуки.

— Почему ты так уверен? — подал голос Питер. — Может, это вовсе не слизеринцы...

— Хвост, пораскинь мозгами. Кажется, девочка была маглорождённой? — обратился он уже ко мне. Да, Перкинс действительно была из семьи маглов. От этого стало как-то не по себе. — А наша новая звезда, Тот-кто-любит-маглов-убивать, в своём последнем интервью, — ловким жестом фокусника Сириус вытянул из сумки какую-то газетку и протянул её мне, — призывает всех сочувствующих его идеям избавляться от маглорождённых.

С колдографии на меня смотрели холодные красные глаза-щёлки, готовые, казалось, уничтожить меня одним взглядом. Я непроизвольно сглотнула, почувствовав страх, ледяными волнами исходящий от колдографии. Текст, напечатанный ниже, пугал ещё больше. Фразы «очистим волшебный мир от грязнокровок», «смерть грязнокровному отродью» означали только одно — опасность всё ближе. Охота объявлена. В том числе, и на меня.

— Держу пари, что какому-нибудь фанатику уж сильно невтерпёж было доказать преданность своему кумиру, — продолжал Блэк. — А поклонники Лорда в основном обитают в подземельях.

Все молчали, понимая, что с ним сложно не согласиться.

— «Impĕtus», — прочла я, — не знала, что у Упивающихся есть своя газета... — я перевела взгляд на Сириуса: — Откуда это у тебя?

Лицо Блэка мгновенно помрачнело.

— Я иногда проверяю почту младшего брата, — лаконично ответил он.

Все молчали, не желая поддерживать болезненную для Сириуса тему. Тот откинулся на спинку кресла, устремив невидящий взгляд в потолок. Я ещё раз пробежалась по чёрным газетным строчкам, с отвращением впитывая их смысл.

— «Последний же враг истребится — смерть», — я подняла глаза и, встретив заинтересованный взгляд Джеймса, поняла, что прочла это вслух. — Это же из Библии?

Сириус пропустил мой вопрос мимо ушей, а Питер покосился на Джеймса, явно не вполне поняв смысл моих слов.

— В Библии эта фраза имеет совершенно иное значение.

Я редко встречала религиозных волшебников. Точнее сказать, я их вообще не встречала. Впрочем, вспоминая костры инквизиции, это было неудивительно. Поттера в знании Библии можно было заподозрить меньше всего, но он, тем не менее, продолжал:

— Понимаешь, Упивающийся борется со смертью, любыми путями пытаясь сохранить себе жизнь... Библия же говорит о том, что победить смерть можно только одним способом — её пережить. Рано или поздно это придётся сделать всем. Бороться с неизбежностью глупо. Смерть — это действительно последний враг.

Он забрал у меня газету и с нескрываемой брезгливостью смял её в комок. Мгновенье, и уродливое лицо Волдеморта пожирало пламя камина.

— Ты так легко говоришь об этом, — прошептала я, отрывая взгляд от огня, который отражался в карих глазах Джеймса, продолжая свой завораживающий пляс. — Неужели ты... не боишься?

Его губы дрогнули. Он то ли с умилением, то ли с насмешкой посмотрел на меня, склонив голову набок.

— Когда я был совсем маленьким, то до ужаса боялся темноты. Поэтому спал всегда со светом. Но однажды ночью свеча, стоявшая на тумбочке, вдруг погасла. Целую ночь я провалялся без сна в немом ужасе, ожидая, что из темноты вынырнет нарисованное моим воображением чудовище. Но ничего не произошло. То, что меня пугало, было лишь в моей голове. Темнота — это просто темнота. А смерть — это просто смерть.

— Не хочу прерывать вашу высокофилософскую беседу, но пришёл Лунатик, — лениво заметил Блэк, выпрямляясь. Линда, вернувшаяся вместе с Ремусом, окинула нашу компанию внимательным взглядом и тотчас же подсела к Мэри, что-то зашептав ей прямо на ухо. Люпин, бледный и уставший, направился к друзьям.

— Какие новости, Рем? — оживился Сириус. — Этого засранца поймали?

— Нет, — виновато произнёс тот, словно ответственность за поимку преступника лежала на нём. Он исподлобья взглянул на Джеймса, но тут же отвёл глаза.

— Они хотя бы знают, кто это? — продолжил расспросы Блэк.

— Нет, — всё так же кратко ответил Ремус.

Мародёры переглянулись. Люпин молчал, явно не желая делиться информацией.

— Но подозреваемые у них, я полагаю, всё же есть, — наклонился к другу Поттер.

— Есть, — поднял на него взгляд Люпин.

— И кто же это? — прошептал Джеймс.

Секунду Ремус, не отрываясь, смотрел на друга, словно на что-то решаясь. Он тяжело вздохнул, нервно щёлкнув пальцами, и, наконец, тихо, шевеля одними губами, произнёс:

— Ты.

Автор, поддавшись распространённой тенденции делать к фанфикам коллажи, немного побаловался с фоторедактором http://www.pichome.ru/PO и http://www.pichome.ru/Pd

Impĕtus (с лат.) — наступление, атака.