Осколок мира (гет)

Я подошла к палате сына. К сожалению, я могла появиться только сегодня — Северус умышленно не сообщал мне ни о чем, давая возможность закончить серию опытов. Чуть не убила его за это! Но, судя по рассказу мадам Помфри — он был прав: Гарри потихоньку приходил в себя после этого происшествия, чем бы оно ни было.

Прошлый год дался мне... очень тяжело. Я чуть не удавила Дамблдора его собственной бородой, когда узнала, что Гарри придется, в нарушение всех объявленных правил, принимать участие в этом многоклятом Троемудром турнире... Собственно, от директора школы Северус, Блэк и Макгонагалл отдирали меня втроем, причем Сириус и Северус действовали совместно впервые за всю историю их взаимоотношений. Наверное, Северус был прав... Но до сих пор при виде этой седой бороды меня охватывает желание продемонстрировать, что муж не зря тратил время, обучая гордую гриффиндорку Непростительным заклятьям!

Да и новый учебный год начался не лучше. Нет, дементоров любимый (даже после стольких лет я могу называть его так!) перехватил еще на подходе к дому. И теперь в его лаборатории ждут своей очереди на исследование два весьма интересных кристалла. А Министерство до сих пор трясет от того скандала, который закатила я. Но белобородая сволочь не могла не нагадить и тут. «С воскрешением Сами-знаете-кого совиная почта стала ненадежна. Дорогая, ты же не хочешь подставить своих родителей под удар?». Джинни ты почему-то ни о чем таком не предупреждал! А Гарри, не дождавшись ни одного письма за целое лето — так и не смог простить этого Гермионе. Может быть, он и прав... но и девочку я тоже могу понять. А теперь... нет, совсем они не поссорились, но их отношения лишились той теплоты, которая раньше неизменно сквозила в письмах Гарри из школы, стоило только в них появиться имени Гермионы. А жаль. Мне кажется, что эта Обретенная была бы намного лучшей парой для Гарри, чем любая из той своры чистокровных ведьмочек, что закружилась вокруг него, стоило их отношениям с Гермионой охладеть.

Впрочем, хватит колебаться. Толкаю дверь и вхожу в нее. Даже если Гарри и спит — я просто посижу рядом. Не так уж часто у нас получается побыть вместе...

Гарри не спал. Он настолько не спал, что его вообще не было в палате. Паника охватила меня. Куда его понесло? Северус говорил, что вчера он даже сидел-то с трудом! Я попыталась успокоиться. Может быть, Гарри просто вышел... в туалет, например? И скоро вернется? Но простейшее заклятье Познания показало, что сына не было здесь почти всю ночь. К счастью, оно же показало следы, оставленные Гарри: его запах, его ауру... И я пошла по следу.

Далеко идти не пришлось: след вел в палату... Гермионы? Я вошла... и тут же отскочила назад. Передо мной грохнулся тяжелый и неуязвимый щит неизвестной природы. И, самое странное — его выставил Гарри. Он стоял, пошатываясь, иссиня-бледный. Но весь его вид говорил, что он готов скорее погибнуть на месте, но не пропустить врага к подруге. Наверное, так же выглядел Джеймс в ту проклятую ночь на пороге нашего дома... Вот только... почему он посчитал меня — врагом?

— Миссис Поттер. Снимите, пожалуйста, щиты... — Раздался с кровати слабый голос девочки. — После... после профессора Грюма, верить своим глазам было бы слишком... опрометчиво.

Требование было очень... странным. Но уместным. Я аккуратно опустила внешний круг щитов... И Гарри осторожно прикоснулся к моему сознанию. При этом я заметила, что он насторожен, и готов в любой момент отступить и закрыться... а Гермиона готова прикрывать его отход. Удивительно, но несмотря на ссору, дети действовали как сработавшаяся боевая связка, понимая друг друга на таком уровне, какой казался немыслимым для любой пары, кроме годами срабатывавшихся авроров или... или влюбленных? Они помирились?

Гари нащупал в моем сознании имя. Теперь он точно знал, кто перед ним... но продолжал исследование, стараясь отследить любые возможные нестыковки, способные выявить подделку. С одной стороны, недоверие сына отозвалось болью. А с другой — наполнило гордостью и уверенностью. Гордый, но доверчивый гриффиндорец, в котором я временами с ужасом отмечала те черты сходства с Джеймсом, которые совсем не хотела увидеть, куда-то пропал. Передо мной был очень опасный боец... особенно, учитывая, что его спину есть кому прикрывать.

Но вот Гарри убедился, что я — это я. Щит рухнул, рассыпавшись разноцветными брызгами, и впитался под кожу левой руки, превратившись в изящную татуировку, изображающую лазурного скарабея. Никогда такого не видела! Надо будет исследовать...

— Мама... мамочка!

Гарри кинулся ко мне, и я обняла его.

— Смотрю, ты помирился с Гермионой? — Гарри задумался... а потом уверенно произнес:

— Я люблю ее.

Девочка в кровати зарделась. Кажется, она только сейчас осознала... двусмысленность сложившейся ситуации.

— Прости, Гарри... я сделала многое... — Голос девочки срывался. Похоже, ей было очень плохо.

Гарри явно разрывался между нежеланием отрываться от меня... и необходимостью подойти к Гермионе. Я улыбнулась, и подтолкнула сына.

— Беги уж, герой...

«Пробежать» ему надо было буквально пару шагов, но сказать иначе я не могла. Дети взглянули друг другу в глаза... и перешли на легилеменцию, полностью открыв друг другу души. Я стояла в дверях и радовалась тому, что вижу.

Оторваться от девочки для Гарри было трудно. Да и мне не хотелось прерывать столь романтичный момент. Но увы... Не все, что мы хотим — можно получить.

— Гарри. Тебе не кажется, что стоило бы вернуться в свою палату? Если тебя застанут здесь — будет... нехорошо.

Сын заметался. С одной стороны, он явно признавал мою правоту. А с другой... В общем, чтобы прочесть его мысли — не нужно было быть Мастером Легилеменции, каковой статус я недавно смогла-таки подтвердить, несмотря на сопротивление замшелых ретроградов, уверенных, что такой уровень недоступен Обретенным, недоступен женщинам, и уж трижды недоступен магглорожденной женщине. Но когда двое из этих развалин не выдержали поединка со мной, а третий — получил картель от Северуса, где в качестве причины вызова значилось «оскорбление в форме саботажа и неисполнения должностных обязанностей», после чего вынужден был покинуть Круг Мастеров, заветное кольцо оказалось на моей руке. Так вот, о чтении мыслей. Гарри совершенно однозначно не хотелось покидать подругу, или, теперь стоит говорит — любимую? В общем, сын вполне обоснованно опасался за ее состояние. Так что я бросила на девочку диагностическое заклинание, замкнув его на Гарри. Теперь сын мог в любое время осведомиться о состоянии девочки. Конечно, это было определенной... невежливостью. Но я надеялась, что Гермиона меня простит.

— Майни?

Тихий шепот сына я уловила с большим трудом. Девочка молча кивнула, и меня охватил порыв ревности. Кто-то получил большее влияние на моего сына, чем я! Но я задавила этот неуместный порыв. Птенцам пришло время вылетать из гнезда.

Я подождала в коридоре, пока Гарри переодевался в своей палате. А когда он вышел — мы решили немного прогуляться. Кажется, у нас обоих накопились вопросы.

Утро уже полностью вступило в свои права, и коридоры Хогвартса заполнились школьниками. Так что идти нам приходилось почти что сквозь строй. И если мне взгляды окружающих уже давно не доставляли проблем, то Гарри ежился, и старался покинуть замок поскорее. Увы, но у нас не получилось. От толпы девушек в форме Рейвенкло отделилась смутно знакомая девочка. Кажется, дочь министерского чиновника. Как ее... Мариэтта Эджкомб, кажется?

— Гарри, говорят, что эта гр... — она подавилась, поняв, что рядом со мной произносить это слово... небезопасно. И не столько для нее, сколько для ее родителей, которые рисковали получить в лучшем случае — иск, а в худшем — картель. — ... эта Грейнджер покалечила тебя на тренировке? Она всегда была неуклюжей...

Гарри приостановился. Его глаза вспыхнули настоящей жаждой крови. Я уже приготовилась выбить из его руки палочку... но он даже не стал доставать ее. Левая рука моего сына вытянулась в сторону этой дуры, и на ней серебром полыхнул лазурный скарабей. Эджкомб смело и впечатало в стену, как будто ее долбанули тараном.

— Ещщее рхасс — на секунду мне показалось, что Гарри заговорил на серпенарго... но нет, по-английски, но с отчетливым шипением в голосе. — Ещще рхасс усслышшу...

Оставив невысказанную угрозу висеть в воздухе, над головами собравшихся, Гарри удивительно знакомым движением взмахнул полами мантии и полетел по коридору. Я же сочла нужным приостановиться.

— Те, кто сочтут действия Гарри неправомерными, могут прислать вызов. Адрес всем известен.

И я рванулась за сыном. Нам надо было очень серьезно поговорить. Кажется, Гарри считал так же, потому что, как только мы вышли за пределы антиаппарационного барьера, он повернулся ко мне.

— Мама... расскажи мне, что все-таки произошло тогда, в ночь на Хеллоуин 1981 года?