Гермиона Грейнджер и Лабиринт Судьбы (гет)

Все изменилось. Прошел год с тех пор, как Гермиона последний раз учила уроки в любимом кресле в гостиной Гриффиндора и этот год никто не сможет вернуть. Многие не вернулись с войны, кто-то еще не оправился. Гостиная, обновленная, заново построенная, была безмолвна. Шестикурсники и семикурсники — те, кто участвовал в битве — не разговаривали друг с другом. Они все вспоминали события, произошедшие здесь меньше полугода назад. Каждый хотел вернуться туда и еще раз повидаться с друзьями.

Гермиона посмотрела на однокурсников и вздохнула. Сегодня в гостиной не хватало Лаванды Браун и Парвати Патил. Две подруги, которые даже в битву не разлучились друг с другом. Две подруги, которые погибли, защищая друг друга.

— Гермиона, как у тебя дела?

Невилл выглядел уставшим, но голос его говорил об обратном. Гермиона неопределенно пожала плечами.

— Даже не знаю. Этот год самый тяжелый, нужно готовиться. Но у меня нет сил.

Невилл немного помолчал, видимо обдумывал следующие слова.

— А как у вас с Гарри?

Гермиона нахмурилась. Невилл коснулся больной темы, которую она обсуждать ни с кем не хотела, тем более с ним.

Дело в том, что после свадьбы Гарри как бы охладел к ней. Он больше не дарил ей подарков, не говорил ласковых слов. Они, конечно, не ругались, но и влюбленными их назвать было тяжело. Днем Гарри постоянно пропадал на практике, а вечером запирался в «кабинете» — он переоборудовал бывшую комнату Сириуса, немного прибравшись там и добавив письменный стол.

На Гермионе лежали обязанности хозяйки. Она справлялась с ними, недаром целый месяц перед свадьбой жила у Уизли. Миссис Уизли смогла научить ее всему, что знала сама. К тому же ей активно помогал Кикимер. После свадьбы хозяина он признал Гермиону своей хозяйкой, но продолжал косо смотреть на нее и за спиной говорить всякие гадости. Это была явно не та жизнь, которую представляла себе Гермиона.

С недавнего времени их дом на площади Гриммо стали осаждать журналисты. Они все хотели уточнить подробности свадьбы Героя, узнать, чем они будут заниматься после окончания школы и самое главное — не беременна ли новая миссис Поттер?

Гермиона хихикнула, когда вспомнила расстроенное лицо одного незадачливого журналиста. Он-то хотел первым преподнести такую новость!

Невилл покраснел, сообразив, что лезет не в свое дело. Он уже собрался уйти, как к ним неожиданно подсела Джинни. Глаза у нее были опухшими, красными, а сама она нервно всхлипывала.

— Что случилось?

— Рон и Гарри... Они в коридоре подрались...

Гермиона побледнела. Только этого не хватало. Она вскочила, опрокинув книгу, и уже бросилась к выходу, как резко остановилась.

— Джинни, а из-за чего они подрались?

Джинни виновато опустила глаза.

— Рон что-то сказал про тебя. Гарри услышал, сначала резко и грубо ответил, а потом ударил...

Гермиона закрыла глаза, стараясь не поддаваться ярости и гневу. Что это с ними?! В конце концов, она сама вольна выбирать себе спутника жизни и если Рону такой расклад не понравился, мог бы сразу об этом сообщить, а не прятать свою ненависть под маской дружбы.

Выскочив в коридор, она побежала к туалету, у которого подрались мальчишки, но никого там не обнаружила. Отдышавшись, она побрела к мадам Помфри. Только у нее могли находиться два друга, которые разбили друг другу носы.

Но у мадам Помфри тоже никого не оказалось. Они вообще не заходили к ней, даже чтобы поздороваться, на что женщина сильно обиделась. Как-никак, Рон мог бы зайти к ней из простой благодарности — именно она применила заклятие остановки крови к Фреду, чтобы он смог дожить до прибытия целителей из Мунго.

Отказавшись от попыток найти повздоривших друзей, Гермиона прислонилась к стене и выглянула в маленькое окошечко. Не может быть... Гарри Поттер и Рон Уизли стояли на поле перед школой и направляли друг на друга волшебные палочки.

Гермиона не видела, начали ли они дуэль, но она бежала так быстро, как только могла. Подбежав к Гарри, она выбила палочки у него из рук и оттолкнула подальше — так, что тот упал.

— Да что с вами такое?

Она только сейчас заметила, что по подбородку Рона текла кровь, а глаз Гарри полностью оплыл. Сражались они, конечно, как дети, но Гермиону это только радовало.

— Как вы могли поднять друг на друга палочки? Вы же друзья. Лучшие друзья, — тихо добавила Гермиона, увидев, что ее слова проникли в разум двух разгоряченных бойцов. — Рон, приведи себя в порядок. Гарри, иди за мной.

Гермиона пошла в сторону озеро, а ее муж, предварительно наградив Рона тяжелым взглядом, двинулся следом.

— О чем ты думал, когда ударил Рона? — начала говорить Гермиона, даже не останавливаясь. Гарри пожал плечами, но так как шел за спиной Гермионы, то она этот жест не увидела. — Гарри, хоть я и вышла за тебя замуж, я хочу, чтобы Рон остался моим другом.

— Гермиона, он назвал тебя...

— Хватит, Гарри, — Гермиона резко остановилась, и Гарри уткнулся носом ей в спину. — Ты помиришься с Роном, извинишься перед ним.

— Но...

Гермиона развернулась и пошла обратно, не выслушав, что хочет сказать ей Гарри. Сейчас она хотела найти Рона и поговорить с ним, выяснить до конца, что его гложет.

Рон нашелся в гостиной. Он уже где-то раздобыл огромный кусок пирога и сейчас сидел и жадно его ел. Кровь с лица исчезла.

Увидев Гермиону, он подавился и закашлялся. Гермиона взмахнула палочкой, и друг судорожно вздохнул.

— Рон, нам надо поговорить.

Парень кивнул.

— Я не могу объяснить, почему захотела быть с Гарри и почему дала согласие на его предложение. Но ты должен знать, что те часы, которые мы провели вместе... Они были волшебными. Просто во мне что-то поменялось. Ты должен понять и никогда больше не вспоминать об этом. Я уверена, что ты найдешь другую девушку, которая тебя будет любить и уважать.

Рон покраснел. Отложив в сторону оставшийся кусок пирога, он похлопал рукой по дивану, приглашая Гермиону сесть.

— Извини меня. Просто обида встает поперек горла, когда я вижу вас с Гарри. Но вы же все еще мои друзья?

Гермиона улыбнулась и кивнула.

— Мы друзья.

Рон вздохнул и принялся доедать пирог. Гермиона некоторое время еще сидела рядом, но потом встала и пошла в спальню.

В этом году спальня была в ее собственном распоряжении. Сначала, в нее собиралась переехать Джинни, но потом передумала. Гермиона была этому только рада — хотелось хоть какое-то время побыть в одиночестве.

Учитывая, что супружеская жизнь не задалась с самого начала, Гермиона радовалась одиночеству. Гарри несколько раз пытался исправить ситуацию, извиниться за, как он выразился, «свинство»... Гермиона его простила, но в постель больше не пускала.

Занятия начинались завтра, а Гермиона не могла прочитать ни одной главы. Это самый тяжелый последний год, она должна усерднее работать, чтобы сдать все экзамены. Сдаваться еще рано. Со вздохом, Гермиона призвала учебники, удобно расположилась на кровати, положив под спину подушки, и принялась читать. Нужно не ударить в грязь лицом в первый же учебный день.

* * *

Профессор МакГонагалл, ставшая директором после смерти Северуса Снейпа, не могла оставить преподавание своего любимого предмета. Осознавая, что и без трансфигурации у нее много дел, она все же решилась обучить последний седьмой курс самостоятельно.

В этом году команда семикурсников поубавилась — некоторые погибли, а кто-то решил доучиться в другой школе. Сейчас за партами сидело всего четырнадцать студентов.

Минерве не хотелось начинать урок. Впервые в жизни она осознала, что чувствуют ее ученики. Сейчас они все углубились в свои воспоминания.

— Мистер Уизли, быстрее проходите.

Она хмуро посмотрела на опоздавшего Рона, но промолчала. Она даже не сняла очки с факультета. Студенты в растерянности переглянулись.

Гермиона, к которой подсел Рон (Гарри сидел позади нее с Невиллом), сразу рассержено зашипела на него. Рон поморщился.

— Начнем урок! — послышался уставший голос директора, и все студенты сразу замолчали. — Хочу напомнить вам, что этот год — самый тяжелый. Вам предстоит сдавать ЖАБА. Вы должны прилежно учиться, посещать все уроки и верить в свои силы...

Она много говорила, но никто не записывал в тетради. Никто не занимался практикой, потому что знали, что директору просто надо выговориться.

Урок получился скучным, навеянный воспоминаниями и скрепленный слезами. Гермиона украдкой вытирала уголки глаз, выходя из кабинета.

— Гермиона, все в порядке? — поинтересовался Гарри, подходя к жене, и та быстро отвернулась, чтобы он не увидел слез.

— Все хорошо, — буркнула она, не оборачиваясь.

Гарри сразу понял, что девушка лжет. Ее голос прерывался, и она старательно прятала глаза. Гарри, который чувствовал за собой вину, схватил Гермиону за плечи и развернул ее лицом к себе. Она всхлипнула и спрятала лицо в ладони.

— Ты чего? — растерялся Гарри.

— Ничего, — шмыгнула носом Гермиона и неожиданно оказалась в объятиях Гарри. Слезы потекли еще сильнее.

Гарри поглаживал ее волосы, шепча на ухо ласковые слова. Вскоре, он почувствовал, что Гермиона начала успокаиваться.

Ей и в самом деле полегчало. Странно, но впервые за последние два месяца объятия Гарри принесли удовлетворение. Гермиона быстро вытерла слезы, отстранилась и, покраснев, тихо прошептала:

— Сейчас Защита... Надо подготовиться...

Она убежала. Гарри хотел последовать за ней, но в последний момент передумал.

В этом году Защиту от Темных Искусств доверили преподавать Аберфорту Дамблдору. Директор посчитала, что более достойного человека на эту должность не найти. Гарри был с ней согласен. Конечно, Аберфорт не сразу согласился, но после нескольких дней уговоров все-таки сдался.

Остаток дня прошел как обычно: на Защите от Темных Искусств гриффиндорцы дружно атаковали Аберфорта, которого теперь звали профессором Дамблдором, прося рассказать интересные истории. Следом шло зельеварение, которое преподавал Слагхорн. После войны он стал дерганым и еле смог описать, как сварить приворотное зелье. Словом, студенты уже проходили это зелье, но единодушно решили не сообщать об этом преподавателю.

Последним уроком был Уход за магическими существами с Хагридом. Увидев дружную троицу, он расплылся в улыбке и безукоризненно провел свой урок. Единственным, кто возмущался, был Драко Малфой.

Хагрид быстро заткнул его, упомянув в речи что-то про «назойливых тараканов и уголовников», от чего Малфой покраснел и в бессильной злобе сжал кулаки. В конце выговора, Хагрид снял с факультета слизерин десять очков и продолжил урок. Малфою оставалось лишь стиснуть зубы.

Вечером, после ужина, Гермиона как обычно сидела в кресле у камина и читала учебник. Вернее, делала вид, что читала: она не переворачивала страницу уже десять минут, да и вообще держала книгу вверх ногами. Видимо, ее что-то занимало. Какой-то вопрос, на который она еще не нашла ответ.

Гарри, вздохнув, подошел к Гермионе и сел на подлокотник кресла. Гермиона вздрогнула, захлопнула учебник и отложила его в сторону.

— Ты сама не своя сегодня. Что случилось?

— Все хорошо.

В голосе Гермионы звучали холодные нотки, но Гарри не обращал на них внимания. Он уже давно поставил себе цель помириться с женой, но все не находил подходящего момента. Сегодня этот момент, по его мнению, настал.

— Утром ты плакала, сейчас о чем-то задумалась. Тебя явно что-то беспокоит.

Гермиона покачала головой. Она хотела, чтобы Гарри ушел, но он продолжал сидеть рядом. Внезапно для себя она осознала, что его присутствие успокаивает ее и все плохие и тревожные мысли отошли на второй план.

— Я боюсь идти в спальню.

Гарри нахмурился. Гермиона раньше трусливостью не отличалась. Что же случилось?

— Понимаешь, я сейчас одна... Их нет, но я чувствую, что они хотели бы вернуться... И мне страшно, — последние слова она шептала и Гарри еле их расслышал. Но он понял. Он тоже чувствовал это, когда погиб Сириус. Ему тоже было страшно...

Он присел рядом с Гермионой, неловко обнял ее и прижал к себе. Гермиона уткнулась носом в его джемпер и вдохнула слабый запах туалетной воды, которую она подарила ему на день рождения. Девушке стало приятно от того, что даже будучи в ссоре, он пользовался ее подарком.

Внезапно портрет со скрипом отодвинулся и в гостиную ввалился Рон. В руках он нес бутылки со сливочным пивом и большой пакет со всевозможными сладостями и закусками.

— Я подумал, что нам стоит отметить возвращение в школу, — смущенно ответил Рон, отводя глаза. Гарри и Гермиона сели друг от друга подальше, но на их лицах блуждали загадочные улыбки.

— Да, я согласна, — кивнула Гермиона. — Это наш последний год, больше мы сюда никогда не вернемся... А что это у тебя в пакете?

Рон поставил бутылки на стол и стал разбирать пакет.

— Я забежал на кухню и намекнул эльфам, что нам нужно много вкусной еды. Они с радостью исполнили мою просьбу.

Гермиона нахмурилась, но промолчала. Она все еще не одобряла эксплуатации эльфов, но уже не защищала так рьяно их права.

Гарри протянул руку, взял бутылку с пивом и, открыв ее, сделал два больших глотка. Гермиона с Роном последовали его примеру. Они почти не разговаривали весь вечер, пили и ели. И лишь тогда, когда они пошли в свои спальни — пожелали друг другу спокойной ночи.

* * *

Время бежало незаметно. Гарри все больше увязал в учебе, и многим было непонятно его рвение — раньше Гарри мог неделями не делать домашнее задание, лишь в последний момент судорожно списывал его у Гермионы. Рон целыми днями пропадал на квиддичном поле, отрабатывая сложнейшие приемы защиты и атаки. Гермиона же с упоением читала любовные романы. Она не могла сосредоточиться ни на чем, пока не прочитает хотя бы пару глав. Учеба отошла на второй план. Она все еще была самой лучшей ученицей в школе, но преподаватели уже не с таким энтузиазмом отзывались о ее знаниях. Было странно, что Гермиона, зазнайка и зубрилка, почти забросила учебу, а Гарри вдруг начал без напоминаний выполнять работу. Делал он все вовремя и на высшие отметки. Преподаватели сначала переглядывались, но спустя месяц привыкли.

Помимо учебы у Гарри наладилась и личная жизнь. Они с Гермионой окончательно помирились и сейчас, в перерывах между учебой, они запирались в спальне Гарри и могли говорить часами обо всем на свете, или же занимались любовью. После первого раза, где Гарри, мягко говоря, сплоховал, секс становился все лучше с каждым днем.

Стычки с Роном тоже прекратились. Они опять были Золотым Трио, неразлучными друзьями, готовые друг за друга встретиться с драконом и победить его в честной схватке.

Одни дождливым осенним днем, Гермиона находилась в библиотеке, изучая книги по Нумерологии. Она уже нашла то, что искала и пошла относить книгу на место, как вдруг услышала за стеллажом голоса: мужской и женский.

— Я так рада, что согласился прийти! Я и мечтать не могла...

— Конечно, я пришел...

Рон! Гермиона вовремя зажала рот рукой, стараясь не проронить ни слова и тихо поставить книгу на место.

— Мне так неловко говорить об этом, но...

— Ты в меня влюбилась. Я прочитал это в записке.

— Да! Я уже три года тебя люблю! Возможно, ты скажешь, что это детское увлечение, но это не так...

Дальше Гермиона не стала слушать. Она быстро выбежала из библиотеки, не заботясь о том, что каблучки ее туфелек громко стучали по каменному полу здания.

— Гарри! — она ворвалась в гостиную и вырвала из рук мужа учебник по трансфигурации. — Рон!

— Рона здесь нет.

— Нет, ты не понял! — она запыхалась от бега и сейчас старалась отдышаться. — Я видела, точнее, слышала его в библиотеке! Он...

Портрет со скрипом открылся и пропустил внутрь Рона. Тот улыбался и был явно в отличном настроении. Гермиона замерла на полуслове с открытым ртом, так и не решившись закончить фразу до конца. Гарри внимательно посмотрел на друга, стараясь угадать, что такого хотела рассказать Гермиона, если это так сильно повергло ее в шок?

— Отличная погода, не правда ли? — спросил Рон, усаживаясь в кресло. Он все еще улыбался.

Гарри с сомнением посмотрел в окно, за которым лил бесконечный ливень и пожал плечами.

— Я в этом что-то не уверен...

Но Рон не обратил на его слова ни малейшего внимания.

— Я понял одну простую вещь — жизнь прекрасна!

Гермиона осторожно обошла вокруг Рона и села напротив него.

— Скажи, где ты был? Я искала тебя, мне нужно было...

Она отчаянно пыталась придумать, что ей нужно было от Рона, но тот, видимо, не ждал ни каких пояснений.

— Я, э-э... Я просто гулял. Наслаждался видами родной школы...

Гарри понял, что Гермиона хотела вытянуть что-то из друга, какое-то признание. Но Рон явно не был расположен выдавать свои секреты.

Все еще улыбаясь и одновременно потягиваясь, Рон встал и направился в спальню. Гарри проводил его удивленным взглядом.

— Что это с ним?

— Об этом я и хотела сказать! — воскликнула Гермиона, но тут же зашептала, оглядываясь на лестницу, ведущую в мужскую спальню. — Я была в библиотеке, читала Нумерологию. Когда прочитала, я пошла к полке, чтобы вернуть книгу на место и услышала его голос! Он разговаривал с какой-то девушкой, которая уже три года в него влюблена...

Гарри улыбнулся.

— Это же хорошо! Может, они будут встречаться...

— Гарри, я не видела эту девушку и голос мне ее не знаком. А что, если ей нужны только его деньги и она придумала эту историю только с целью стать девушкой Героя Войны? Тебе ведь тоже приходят такие предложения, — напомнила Гермиона, вспоминая последнее письмо от пятнадцатилетней Аманды Ворвикс, сквиба по рождению, где та признавалась в вечной любви к Герою и предложила себя в качестве жены. Гермиона самолично написала ей ответ, уточнив, что жена у Героя уже есть и вторая ему не требуется, а также попросила наглую девчонку забыть адрес, по которому проживает Гарри.

Гарри тоже вспомнил последнее письмо. Ему, в отличие от Гермионы, было искренне жаль Аманду, ведь учитывая то, что она сквиб, выйти замуж у нее не так уж много шансов.

— Мы должны радоваться за Рона. Но ты права — надо все узнать про эту девушку, а значит, мы будем следить за Роном, чтобы узнать, с кем он встречается. Гермиона согласно кивнула.

На следующий день у них был запланирован поход в Хогсмид и Рон вдруг начал отговариваться головной болью. Гарри сочувственно пожелал ему скорейшего выздоровления и пообещал принести ему сладостей.

— Это подозрительно, да? — спросила Гермиона Гарри, когда они вышли из гостиной и пошли к выходу, доставая изрядно помятые разрешения на пропуск в Хогсмид. Удивительно, как они не потерялись или не уничтожились в процессе битвы, но это было чудом — Филч не пропускал никого, у кого этих разрешений не было.

— Может, они договорились сегодня встретиться? Но тогда не понятно, почему он не пошел с нами. Мог бы отговориться уже в Хогсмиде...

— Но, Гарри! — Гермиона остановилась, как вкопанная, — А что, если эту девушку просто не пускают в Хогсмид? Вдруг у нее потеряно разрешение или...

— Или ей еще нет тринадцати лет, — закончил за жену Гарри и покачал головой. — Ты говорила, что та девушка любит Рона уже три года... Так что скорее всего у нее просто нет разрешения.

— Тогда нам лучше остаться? — спросила Гермиона, убирая разрешение в карман. Филч стоял в отдалении и не слышал их разговор, но он явно был недоволен тем, что они так долго копаются.

— Да, мы останемся, — решил Гарри, и они повернули обратно в гостиную. За спиной послышались ругательства Филча.

Рона в гостиной не оказалось, в спальне его тоже не было.

— Библиотека? — предложила Гермиона. Гарри пожал плечами.

— Давай попробуем.

Через пять минут они, запыхавшиеся, медленно вошли в библиотеку. Оглядываясь, они пытались отыскать Рона, но его нигде не было видно.

— Может, он за стеллажами? — громким шепотом спросила Гермиона и библиотекарша гневно на нее воззрилась. Гарри кивнул, и они пошли проверить версию Гермионы.

Казалось, что библиотека полностью вымерла: почти все ученики находились в Хогсмиде и только та часть, которая туда не попала, отсиживалась в гостиных.

Но внезапно Гермиона остановилась, и Гарри чуть не налетел на нее. Она прижала палец к губам и Гарри прислушался.

-... мы могли бы пойти в Хогсмид, чем торчать тут.

— Я не хочу, чтобы на тебя пялились, пока мы гуляем. Можно просто посидеть здесь, поговорить.

Послышалось недовольное сопение.

— Пускай смотрят! Мне нет до них дела!

— Прекрати истерику, Франческа.

Гермиона улыбнулась. Теперь можно будет узнать с какого курса эта девушка и что она хочет от Рона. Не так уж много ходит по Хогвартсу девушек с таким редким именем.

Она подала знак Гарри, и они тихо покинули библиотеку.

* * *

— Франческа Бертини, — сказала Гермиона, положив перед Гарри исписанный мелким почерком кусок пергамента.

— «Студентка Когтеврана, пятикурсница, потомок легендарной богини Венеры...», — прочитал Гарри и удивленно поднял брови. — Богиня Венера?

— Богиня любви и красоты. Вполне возможно, что эта девушка просто очаровала Рона своим особым даром.

— Как Флер?

Гермиона нерешительно кивнула.

— Ее мать Лаура Бертини. Работала в Итальянском отделении Министерства Магии, но несколько лет назад ее перевели в Англию. Там случился какой-то инцидент, в котором была замешана Франческа, поэтому им пришлось перебраться в Лондон. Это все, что я смогла узнать из газет, — устало вздохнула Гермиона. — Студенты Когтеврана отзываются о ней, как о доброй, красивой и дружелюбной девушке. Она не отличница (при этих словах Гермиона чуть поморщилась), но отметки у нее нормальные. Трудолюбивая.

— И ты думаешь, что такая девушка не подходит Рону?

Гермиона покраснела.

— Я не знаю! Но вдруг она его околдовала?

Гарри сжег пергамент и пожал плечами.

— Рон уже не маленький мальчик. Мы вообще зря стали следить за ним. Если он захочет, то сам все расскажет.

Впервые в жизни Гермионе стало стыдно за свой поступок. Она схватила сумку, лежавшую на кресле, и бегом поднялась к себе в спальню. До занятий оставалось еще полчаса, и она хотела побыть одна.

К одиночеству в спальне и двум пустым кроватям Гермиона уже стала потихоньку привыкать. Ей даже нравилось, что по вечерам никто не пересказывает сплетни и не раскидывает на каждом углу розовые юбочки и такого же цвета банты. Лаванда Браун имела привычку одеваться совершенно безвкусно и вычурно.

До урока оставались не больше пяти минут и Гермиона, быстро бросив учебники в сумку, побежала к кабинету трансфигурации, которая была первая в расписании. По дороге она встретила Гарри и Рона, которые тоже торопились на занятие.

Время летело с бешеной скоростью и на улице уже выпал первый снег, а Рон все еще не рассказал друзьям о своей девушке. Можно было предположить, что они поссорились, но Гермиона частенько слышала их за стеллажами в библиотеке.

— Может, это Франческа им управляет? — предположил Гарри, наблюдая за тем, как Рон на своей новенькой метле облетает вокруг поля. — Ну, говорит, чтобы он ничего нам не рассказывал...

И Гарри и Гермионе было обидно из-за того, что Рон долгое время молчал. Они были его лучшими друзьями уже на протяжении семи лет, и впервые в жизни он что-то утаил от них.

Рон приземлился рядом с Гарри и, довольно улыбаясь, спросил, почему друзья такие угрюмые. Их замерзшие красные лица мало что смогли ему поведать, друзья упорно не хотели отвечать, почему последние две недели они почти с ним не разговаривают, но Рон даже не обращал на это внимание.

Всю дорогу до замка они молчали, только Гермиона изредка покашливала. Ей стало казаться, что с бесконечными тренировками Рона она начинает заболевать. Но запретить ему летать она не могла — ссориться в очередной раз ей не хотелось.

Расставшись с Роном около библиотеки (Гарри с Гермионой округлили глаза и пошутили — с каких это пор Рон ходит в библиотеку?), они направились в гостиную. Нужно было учить заклинания, которые Гарри опять запустил.

По дороге в гостиную на пути им попался Хагрид, который тащил большую пушистую ель, еле помещавшуюся в коридоре. Прижавшись к стене, они пропустили большого друга с его большим деревом. Хагрид их даже не увидел: обзор ему закрывали елочные ветки.

Близилось Рождество — Гарри, Гермиона и Рон засели за уроки, готовясь к зачетам, чтобы праздник не омрачали плохие отметки и недовольство миссис Уизли. В свободное время они листали журналы, заказывая подарки для друзей и родных. Они мечтали поскорее расстаться со школой и желали остаться в ней еще ненадолго. Сколько воспоминаний хранили в себе стены школьного замка? А тайн? Их было бесчисленное множество, и Гарри не хотелось покидать Хогвартс, не разгадав еще пару странных загадок. Но больше всего ему хотелось провести еще одно рождество в стенах родной школы с лучшим другом и умницей-женой, которая делала все, чтобы рождество у него получилось незабываемое.