Вечная Война (гет)

— Приходи завтра на отборочные, — сказал Джеймс и подмигнул шестикурснице.

— Я же не с твоего факультета, Поттер, — хихикнула девушка в форме Пуффендуя.

— А ты приходи посмотреть на меня, — улыбнулся он.

Его улыбка заставила девушку смутиться еще больше. Она застенчиво качнула головой и ковырнула носком траву во дворе Хогвартса.

Джеймс знал, что нравится ей, хотя даже не мог вспомнить ее точного имени. То ли Эми, то ли Энни… для него это останется загадкой.

— Я подумаю, — вынесла она свой вердикт. – Только обещай, что сделаешь для меня что-нибудь особенное.

— Например?

— Повиснешь на метле головой вниз, — пожала девушка плечами. – Или что-то в этом духе.

Подруги за ее спиной захихикали и, поймав взгляд Джеймса, тут же залились краской.

— Будет тебе представление, милая.

Пуффендуйка помахала ему кончиками своих пальцев и развернулась, уходя к подругам. Ее каштановые волосы переливались в лучах сентябрьского солнца. Джеймс прищурил глаза и повернулся к оживленному дворику, который был заполнен уставшими после уроков учениками.

Многие сняли свои мантии и постелили их вместо покрывал на траву, удобно устроившись на них под ласковыми лучами, наблюдая за тем, как незаметно желтеют когда-то зеленые и сочные листья.

Обнаженные коленки девушек не могли не радовать его взгляд. Особенно те, что выделялись на фоне других своей бледностью и шишковатостью. Никто бы не назвал их красивыми, и даже сам Джеймс бы так не сказал. Но именно от их вида внутри что-то сворачивалось в тугой узел, начиная дрожать.

— Джеймс! – выкрикнула Лили, махая ему рукой.

Ал и Лили прятались под кленом. Младшая положила учебник по Трансфигурации на колени брату и учила новые правила для следующего занятия. Ал рассматривал что-то в своей руке.

— Скучаете? – спросил Джеймс, усаживаясь рядом по-турецки.

— Соскучишься тут, — недовольно пробурчала Лили. – Профессор Бридж просто с ума сошел, задавая столько теории по Трансфигурации!

— У него на этом пунктик, — пробурчал Альбус, продолжая теребить что-то в руках.

Джеймс прищурил свои карие глаза, пытаясь разглядеть то, что так увлекло его брата.

— Что это у тебя?

Лили резко подняла голову и встала на колени. Она тут же потянулась к своей сумке.

— Чуть не забыла! – крикнула она, выискивая в сумке что-то. – Саламандер все-таки вручила нам свои дары.

— Смерти, — хором сказали братья и засмеялись.

— Если бы!

Она наконец-то нашла то, что искала и протянула это Джеймсу. Небольшой камень на черной веревке.

— Агат, — сказала Лили, тыкая пальчиком на черный камень. – Лори бормотала что-то о том, что он будет развивать в тебе тонкость чувств и что-то там еще…

— Мягкость и чистосердечие, — закончил Ал, разглядывая талисман Джеймса. – Тебе бы не помешало.

— Чушь какая-то, — пробурчал старший. – А у вас что?

— Янтарь, — Ал показал свой подарок. – Лечит тело и душу…

— А у меня рубин. Чтобы я исправляла свои ошибки, — девушка оттянула на шее свою веревочку. Ее рубин был не больше семя граната. – Могло быть и хуже, — пожала она плечами. – А вот сережки я пока надеть не рискнула…

— Что не так?

— Они из омелы! Что за… бред?!

— Кажется, они были милыми…

— Ты ничего не понимаешь в моде, Ал! – закатила глаза Лили и снова вернулась к книге, которая лежала на его коленях.

— Завтра отборочные. Лили, ты в курсе? – спросил Джеймс.

— Конечно, — улыбнулась девушка. – Я уже готова надрать зад всем, кто посмеет позариться на мое место в команде! В команде всегда должен быть Поттер! А лучше всего – два!

Ал засмеялся. Джеймс поддержал его смешком. Их всегда забавляла эта черта Лили. Она безумно гордилась тем, что сделали ее родители, когда были обычными учениками в школе. Но еще больше она любила напоминать всем о том, что ее мать играла когда-то в составе Холихедских Гарпий, а отец был самым юным ловцом за всю историю Хогвартса. На первом курсе ей так и не удалось стать ловцом команды, зато на втором курсе она выцарапала место в команде и теперь уже никогда не хотела с ним расставаться.

Братьев ее желание быть лучше, чем все остальные, только смешило. В душе она все равно была не такой бойкой и сильной, как хотела казаться. Они миллион раз видели, как она плакала, поглаживая облезлого котенка во дворе, которого она то и дело подкармливала молоком. Это было всего пару месяцев назад на летних каникулах.

Джеймс нацепил на шею свой новый талисман и почти сразу почувствовал, как он прижег кожу под его рубашкой. Ал почувствовал то же самое и погладил это место. Он даже заглянул под рубашку, но не нашел там даже красного пятна.

— Вы же знаете, что Макгонагалл решила устроить бал в честь Хэллоуина? – как бы между прочим сообщила Лили. – Это нужно будет придумывать костюм, идти в Хогсмид…

— Только не говори мне, что тебе не нравятся все эти девчачьи делишки, — сказал Джеймс, продолжая коситься одним глазом на Лори, которая читала номер Придиры.

— Я думала, может, нам троим сделать костюмы в одной теме?

Ал и Джеймс переглянулись.

— Ты серьезно хочешь втянуть в это нас? – Ал вопросительно выгнул бровь. – Нас?

— А что в этом такого? – нахмурила свои рыжие брови Лили. – Что насчет того, чтобы нарядиться в призраков нашей школы? Я была бы Плаксой Миртл, Джеймс – Кровавым Бароном, а ты, Ал… м…

— Почти Безголовым Ником! – засмеялся Джеймс.

— Предпочитаю — Сэр Николас, — копируя нарочитый голос призрака, сказал Ал. – Нет, не хочу. Много мороки с отрубленной головой. Столько заклинаний надо будет накладывать…

— Серая Дама?

— Джеймс, иногда мне хочется выпалить тебе в грудь непростительное заклятие.

— Молчу!

— Эдгар Клоггс, — вспомнила Лили. – Он в прошлом году так напугал меня, когда я выходила из раздевалки после тренировки!

— Почему самому неспортивному человеку в нашей семье досталось приведение игрока в квиддич?! – недовольно закричал Джеймс.

— Ты только посмотри на него, — Лили снова поднялась на ноги и схватила Ала за щеки ладонями, сминая их. – Смотри, какой милашка! Тот призрак, кстати, очень красив…

— А я, значит, урод. Спасибо, сестренка! От души – спасибо!

Лили засмеялась и положила свою правую руку на плечи Альбуса, а левую на плечи Джеймса, обнимая их.

— Вы у меня оба самые-самые! Только почему-то оба без девушек. Хотя, Ал, я наслышана…

Альбус резко поднял свои брови, между которыми тут же появилась глубокая морщинка. В ясных зеленых глазах тут же появился какой-то испуг.

— Кто решил сжалиться над нашим мачо? – засмеялся Джеймс, поворачивая голову к Лили.

Девочка хитро улыбнулась и выпустила братьев из объятий. Ее карие глаза сверкнули в свете солнца, заставив Ала дернуться еще больше.

— Куинн. Птичка на хвосте принесла, что вы теперь с ней друзья.

— Куинн?! – закричал Джеймс. – Та больная на голову, припадочная слизеринка?! Ал, клянусь бородой Мерлина, я отправлю сову маме и скажу, что ты связался с плохой компанией!

Ал выдохнул.

— Мы никакие не друзья! – прикрыв глаза, начал оправдываться он. – Мы просто отбывали вместе наказание у Хагрида. И да, я теперь здороваюсь с ней в коридорах – вот и все! И это только потому, что я теперь, вроде как, должен с ней здороваться… Вроде как, — повторил он, не выдерживая взгляд Джеймса. – Я и без вас знаю, что она жуткая!

— Кстати, — прервала его Лили. – Смотри!

Она ткнула пальчиком в сторону фонтанчика, где сидела Лори. Куинн сидела рядом, прикрывая свои колени мантией, словно ей зябко. Хотя ее лоб был покрыт предательскими каплями пота. В руках девушки были письма, а на скамье рядом лежала кучка разорванных пергаментов.

— Она прячет свои ноги, — сказала Лили. – И знаете, почему она это делает?

— Ума не приложу.

— Ты же ее друг, ты должен знать!

— Заткнись, Джеймс!

— Она попала в дьявольские силки в Запретном Лесу. Я видела ее в туалете, она разглядывала свои синяки, — Лили передернуло от воспоминаний тех жутких картинок. – На ногах просто живого места нет!

— Как она ходит? – удивился Ал.

— Наверно, пьет какую-нибудь настойку мадам Помфри. Да и я слышала, что ей нравится, когда больно.

Джеймс прыснул от смеха, думая о чем-то своем, не самом приличном. Ал только смерил его глазами и снова посмотрел на Куинн. Саммер рвала очередное письмо, складывая его остатки в кучу. Он успел отвести взгляд, когда девушка подняла свою голову.

— Ладно, нужно идти, чистить метлу, — сказал Джеймс. – Тебе тоже советую, Лили. Квиддич! И ничего кроме квиддича!

Лили отсалютовала ему и снова прилегла на траву, складывая голову на колени Альбуса.

— Ал, — сказала Лили, отодвигая от лица брата книгу, которую он только что достал из сумки. – Пообещай мне, что не будешь связываться с Куинн.

Парень закатил глаза, громко захлопывая учебник.

— Я же уже говорил, что я с ней только здороваюсь. Потому что я воспитанный человек. И если вы с Джеймсом не заткнетесь, я превращу вас в лягушек.

Лили засмеялась. Девушка потянулась и блаженно прикрыла веки, наслаждаясь осенним теплом.

* * *

Гостиная Слизерина была необычно тихой.

Ребята сидели небольшой кучкой за круглым столом.

Скорпиус медленно оглядывал каждого, кто сегодня пришел в гостиную, пока все остальные проводили время во дворе и в Большом зале за ужином.

Маркус Забини был самым высоким и самым самоуверенным среди присутствующих слизеринцев. Он немного с завистью поглядывал на Скорпиуса, который сидел во главе стола. Рядом с Забини сидела белокурая девушка, которая совершенно точно была здесь из-за Маркуса. Ее имени Скорп не знал, пусть даже часто видел ее в компании своих слизеринских друзей.

Мэри Динктон, Гордон Макнейр, Джереми Пулвер и Сара Нотт, которые сидели ближе всего к Скорпиусу хитро улыбались.

— Это все? – спросил Скорп, почему-то глядя только на Маркуса.

— Ты же не вешал объявление в коридоре, — закатил глаза Забини. – Кому было нужно, тот пришел.

— Других я здесь и не ожидал увидеть. Но нас мало, — Малфой поджал губы.

— Самые смелые и самые адекватные уже здесь, — сказала Сара, прокручивая в длинных пальцах палочку.

Девушка выглядела какой-то излишне гордой и властной, сидя вот так за столом среди «избранных». Казалось, что внутри у нее забурлила благородная кровь семьи Нотт.

— Что она передала тебе? Ты же говорил с ней перед тем, как отправиться в Хогвартс? – затараторил Макнейр. – Она уже говорила, что нужно делать?

— Спокойней! – шикнул на парня Скорп. Его светлые глаза сверкнули недобрым огнем. – Она говорила, что нас должно быть много. А это пока не похоже на «много».

— Ты же понимаешь, что мы не можем действовать открыто, — сказала Мэри.

— Я вообще до сих пор не понимаю, что ты здесь делаешь, Динктон, — прыснул Забини. – У тебя же отец – грязнокровка.

Динктон поджала челюсть и зло посмотрела на Маркуса, но тот только снова усмехнулся и отвел от нее взгляд.

— Не ругайтесь, — властно сказал Скорпиус. – Фрейя говорила еще кое-что…

Каждый из компании напрягся и чуть наклонился к Скорпиусу.

— Она говорила практиковать заклинания. Такие заклинания, которые нам никогда не будут преподавать в Хогвартсе.

— Ты о тех самых?..

— Да! – огрызнулся главный.

— Друг на друге? – спросила Сара.

— Нет, конечно. Это что-то вроде посвящения, чтобы она точно знала, что мы готовы возродить и закончить то, что раньше не закончили наши отцы. И я уверен, что мы добьемся своего.

— Уже скажи, что нам нужно делать, — не выдержал Забини. – Меня раздражает, когда ты слишком много говоришь, Малфой.

— А меня раздражает даже твое присутствие, — парировал Скорп. – Но я терплю его, потому что мы должны быть вместе…

Рама портрета, охраняющего ход в гостиную, скрипнула, заставив сообщников повернуть свои головы на звук.

Куинн не хотела останавливаться, но притормозила, испытывая на себе взгляды однокашников.

— Кружок кройки и шитья? – фыркнула она и снова поправила полы своей мантии, чтобы прикрыть израненные колени.

— Президент клуба садомазохистов? – подняв бровь, спросил Скорпиус.

Маркус усмехнулся, словно считал важным показать Малфою свое одобрение.

Куинн показала ему средний палец и села в кресло рядом с камином. Члены клуба «кройки и шитья» переглянулись.

— Ты долго здесь сидеть будешь? – не выдержал Забини. – На ужин сходить не хочешь?

— Я только что оттуда, — нараспев сказала девушка, проводя пальцами сквозь черные кудри. – Отличная куриная грудка и гарнир из риса.

— Свали, Куинн, — закатив глаза, сказала Нотт. – Так тебе понятней?

— Это гостиная моего факультета. Если захочу, то останусь здесь, — сказала Куинн, даже не оборачиваясь. – Так что идите ко всем чертям, придурки.

— Я бы тебе треснула, Куинн, да боюсь, что тебе понравится!

— Оу, как мило с твоей стороны, — черноволосая наконец-то повернулась к компании и пристально посмотрела на них своими огромными глазами. – Тресни меня и посильней! Ты же знаешь, как я люблю, когда мне больно!

Куинн засмеялась, запрокидывая голову назад, а вот остальным было не до смеха. Даже вена на шее Забини дрогнула. Когда Куинн делала так, она была похожа на самую настоящую ведьму из детских сказок. И эти ее черные волосы, бледное лицо в свете тусклых ламп подземелья… От нее дрожали поджилки. Скорпиус совершенно точно почувствовал это, находя в этом образе что-то знакомое.

— Можешь присоединиться к нам, — вдруг предложил он.

Смех Куинн резко оборвался. Она взглянула на Скорпа, изогнув свою черную бровь.

Она была не единственной, кто смотрел на Малфоя непонимающе.

— Спасибо, но нет. Лучше мне, правда, прогуляться, пока вы не решите здесь все ваши проблемки. Не хочу быть в компании, где каждая встреча будет начинаться с того, на каком месте у идеального Забини вскочил прыщик. Вы убоги.

— Да если бы ты только знала!..

— Тише, Сара, — Малфой схватил ее за руку, потому что Сара уже хотела направить на нарушительницу спокойствия свою палочку. – А ты иди, если собралась уходить.

Куинн фыркнула и медленно пошла к портрету. Выходя, она расслышала «психопатка». Ощущения были такими, словно в спину попал дротик с ядом. Каждый такой дротик отравлял что-то внутри.

Девушка вышагивала по подземелью, пытаясь подавить это чувство. Получилось довольно быстро, выработанный иммунитет к обидным словам появился уже где-то на втором курсе, когда она в очередной раз угодила под Гремучую иву.

— Саммер!

Девушка сморщилась и развернулась на пятке, вжимая голову в плечи, словно ее только что оглушили. Было непривычно слышать свое имя.

— Поттер? – удивилась она, увидев парня. – Что ты делаешь в подземельях?

— Заходил к Слизнорту, — сказал он, показывая учебники в руках. – Буду заниматься дополнительно.

— Клуб Слизней ждет, — усмехнулась она.

— Вроде того…

— Чего хотел? – спросила она, складывая руки на груди.

Альбус удивленно посмотрел на нее.

— Поздороваться, — сказал он. – Я думал, что мы с тобой… здороваемся, когда встречаем друг друга в коридорах…

Куинн подняла брови, удивляясь.

Она не сразу заметила, как взгляд Ала спустился на ее ноги. Коленки предательски выглядывали из-под краев мантии. Сиреневые пятна и шишки смотрелись жутко на ее бледной коже.

Куинн быстрее задернула полы, словно кулисы закрылись после окончания спектакля.

— Тебе не нужно этого делать. Это выглядит ужасно. И больно, наверно.

Слизеринка закатила глаза и сделала шаг назад. Альбус был прав, каждый шаг отдавался болью, но она этого даже не замечала, привыкшая к синякам и шишкам.

Ал уловил это ее движение. Как у черепахи, которая хочет спрятаться в панцирь.

— Я могу найти что-нибудь в этих книжках, чтобы подлечить синяки, — сказал он неуверенно и приподнял вверх руку. – Как тебе идея?

— Если бы мне было нужно, я бы давно обратилась в Больничное крыло, — холодно сказала она. – К чему такая забота?

— Не люблю, когда люди страдают, — пожал он плечами. – В общем, я что-нибудь придумаю. Ты, случайно, не в Большой зал шла?

Саммер покачалась с пятки на носок и закусила губу, пытаясь угадать правильный ответ на этот вопрос.

— Нет, — ее голос звучал твердо и решительно. – Я хотела прогуляться.

Альбус открыл рот, чтобы сказать что-то, но тут же закрыл его, улавливая ее взгляд. Чувства от него рождались самые разные. Но дрожь в животе, вызванная праведным страхом перед ней, была различимей всего.

— Тогда – пока, — сказал Ал и зашагал мимо нее, опустив голову, чтобы больше не попадать под раздачу.