Второй шанс для Гарри (гет)

Глава 5. Чаепитие с Роном и Драко.

24 ноября 1990 года, суббота

— Как думаешь, сколько он выдержит такой темп? — спросил Муди у Ремуса.

— Не знаю, — признался Ремус.

Все утро Гарри провел, варя зелья четвертого курса вместе с Аберфортом, потом занимался трансфигурацией уровня пятого курса под присмотром Муди. Днем мальчик провел для Невилла и Гермионы занятие по полетам. Невилл уже был более уверен в себе, а вот у Гермионы пока получалось не слишком хорошо. После небольшого перекуса Гарри начал объяснять друзьям задания первого курса по чарам. Гермиона уже выучила двадцать одно основное движение палочкой. Вечером же девочка снова была на метле, в трех футах от земли. Гарри медленно шел рядом с ней, держа руку на древке метлы за ее спиной.

— Зачем он все это делает? — спросил Муди удивленно. — Он гораздо выше этих детишек по уровню. Больше похоже на то, что он их старший брат, а не друг.

— Но он весело проводит время, — заметил Ремус. — И теперь у него есть нормальное детство. Особенно если сравнивать с тем, как он провел его у Дурслей в прошлый раз.

— Черт их возьми, — признался Муди. — Не удивлюсь, если он влюблен в эту девочку.

— Он говорил, что его к ней тянуло, но ничего не было, — сказал Ремус. — Эти дети будут опережать других учеников на месяцы вперед.

Муди с минуту наблюдал за Гарри.

— Как думаешь, стоит ли устраивать чаепитие в ближайшее время?

— Не знаю, — сказал Ремус. — Сириус согласился, что пора уже привести младшего Малфоя, но сомневаюсь, что от этого будет толк.

— Уверен, что пока Блэк пытается воспитывать мальчишку, Люциус занимается тем же самым, — заметил Муди.

— Похоже на то, — согласился Ремус. — Даже если мы не собираемся перетягивать Драко на свою сторону, стоит хотя бы заставить его сомневаться в словах Люциуса.

— Заметь, Гарри не хотел приглашать девочку, когда узнал, что придет младший Малфой, — сказал Муди.

— Технически Гарри — полукровка, все остальные — чистокровные, — сказал Ремус. — Если Драко и набросится на кого-то, это будет Гермиона.

— Это верно, — согласился Муди.

8 декабря 1990 года, суббота

Драко Малфой нервничал. Отец долгие годы учил мальчика тому, что есть определенные стандарты. Первый — власть денег, а второй — родословная.

Его дядя Сириус имел такую же богатую родословную, как и отец, и далеко не маленькое состояние. У Драко был шанс получить в будущем по крайней мере половину наследства, так что Люциус был вынужден позволить сыну проводить время вместе с Сириусом.

Блэк верил в совсем другие ценности, хотя манерами превосходил даже отца мальчика, но мог забыть про них на время, чтобы развлечься. По правде сказать, в отличие от Сириуса, отец никогда не развлекался с Драко. Младший Малфой запутался между теми нравами, в которых он вырос, и поведением обаятельного и иногда эпатажного дяди.

Мама ничем не помогала, просто говоря, что он должен найти собственный путь. Это как минимум значило, что она открыто не осуждает двоюродного брата.

Отец настаивал на том, что нужно подружиться со вторым претендентом на наследство Блэка, Гарри Поттером. Сириус тоже явно надеялся, что Драко подружится с его крестником. Это тоже смущало мальчика, так как он не был уверен в том, что такое «быть друзьями». Он считал друзьями Крэбба и Гойла, но легко управлял ими. Когда Драко месяц назад встретил Гарри Поттера, он быстро понял, что тут так не получится. С другой стороны, Гарри не пытался управлять им.

Всё это очень смущало.

Конечно Драко этого не осознавал, но он на шесть лет опередил свою версию из прошлой реальности. Тогда Драко начал сомневаться после первой встречи с Волдемортом, но уже было нельзя ничего изменить. Он мучился сомнениями весь шестой курс, после чего Альбус Дамблдор швырнул их ему прямо в лицо на Астрономической башне.

Тогда Драко сбежал от своих сомнений. В этот раз ему придется с ними считаться.

Старый эльф, подаренный родителям Сириусом, чтобы наладить отношения между семьями, прошествовал в гостиную.

— Хозяину Драко пора отправляться, — объявил Кричер. Мальчик нервно сглотнул и поспешил к камину, подключенному к дымолетной сети.

— Площадь Гриммо, двенадцать, — сказал Драко.

Драко был последним гостем. Гарри поприветствовал его и проводил в комнату, в которой подали чай.

— Поскольку еще не все знакомы, я вас представлю. Это Драко Малфой. За столом сидят Рон Уизли, Эрни Макмиллан, Трэйси Девис, Падма и Парвати Патил, Невилл Лонгботтом, Энтони Голдштейн, Ханна Эббот, Сьюзан Боунс и Гермиона Грейнджер. — Гарри улыбнулся. — Все мы поступим в Хогвартс в сентябре следующего года.

Дети наслаждались чаем со сладостями и играли. Сириус и Ремус следили за тем, чтобы всем хватило мороженого, и чинили то, что было повреждено во время игр волшебников.

Было ясно, что Рон и Драко сторонились друг друга. Учитывая то, как относились друг к другу их отцы, это было неудивительно. Большая часть группы смотрела на Гермиону с любопытством, из-за чего отношение Драко было еще более заметным — он показательно игнорировал девочку.

Вечеринка закончилась четыре часа спустя. Гарри проводил большую часть детей к камину. Драко остался вместе с крестным, а Ремус вызвался проводить девочку обратно к родителям. Гарри отправился вместе с ними.

— Итак, что ты думаешь о своих ровесниках? — спросил Сириус после того, как троица ушла из комнаты.

— Ну... — Драко замялся.

— Ну же, я никому не расскажу, — подначивал Сириус.

Драко знал, что это не касается Гарри Поттера, так что нужно было подбирать слова вдвое осторожнее, чем обычно.

— Ну, они умные ребята, — сказал Драко. Этого нельзя было сказать о Крэббе и Гойле. Другие ребята его возраста, с которыми встречался младший Малфой — Теодор Нотт и Панси Паркинсон — были совсем не похожи на его новых знакомых.

— Да, и я думаю, вы будете лидерами своих факультетов в Хогвартсе, куда бы вас не распределили, — согласился Сириус. У него были некоторые сомнения по поводу Парвати Патил, но никто не знал наверняка.

— Думаешь, кто-то из них попадет на Слизерин? — спросил Драко.

— Любой из них, кроме Гермионы, — сказал Сириус. — Еще мне кажется, любой из вас может попасть на Рейвенкло, особенно она.

Драко думал об этом.

— А кто попадет на Хаффлпафф?

Сириус улыбнулся.

— Несмотря на то, что многие думают, Хаффлпафф — это не свалка для тех, кто не попал на другие факультеты. Кто-то говорит, что Слизерин — это факультет, в который попадают все чистокровные, но это тоже будет неверно.

— Я не думал об этом, — признался Драко. — А на каком факультете ты учился?

— Шляпа отправила меня в Гриффиндор, но я с таким же успехом мог попасть на Слизерин или Рейвенкло. — он улыбнулся. — Я никогда не умел работать в коллективе, так что Хаффлпафф не для меня.

«Как хорошо, что я не попал на Слизерин» — подумал Сириус. — «Иначе я бы стал маленьким засранцем, судя по тому, что рассказывал Гарри о Драко».

— Почему здесь была гря... Маглорожденная?

— Гарри познакомился с ней в Косом переулке. Она очень умная, а Гарри некоторое время жил у маглов, если ты помнишь. Это хороший опыт, ведь он сможет не выделяться в их обществе. Отец Гарри и я ничего не знали о культуре маглов, когда были в твоем возрасте, а Ремус легко мог жить в обоих мирах. Первого сентября он смог определить все чистокровные и полукровные семьи. Для меня и Джеймса большинство из них выглядели маглами.

— Но мы же лучше маглов! — возмутился Драко.

— У нас есть возможности, которых нет у них, — поправил Сириус, — но они превосходят нас численностью, и у них более современные технологии. Еще не было в истории случая, когда магическое сообщество контролировало маглов дольше, чем в течение нескольких поколений. Тогда наши способности были примерно такими же, как сейчас, а они только отложили в сторону заостренные палки — сейчас у маглов гораздо больше возможностей. В течение последних сотен лет мы научились скрываться от них и зарабатывать на них деньги. Помни, что все приходит в основном из магловских источников.

Сириус обвел рукой вокруг.

— Этот дом стоит на земле Блэков. Я владею участком, на котором построены двадцать два дома. Мои родители запустили ситуацию, потому что они игнорировали маглов, которые жили в этих домах. Я же начал модернизацию и стал рантье, что в долгосрочной перспективе принесет много денег. По сравнению с маглами мы почти не платим налоги, так что мы можем без проблем накопить капитал. Именно это и делают многие из нас. Мы не можем победить или контролировать маглов, Драко. В течение последних трех тысяч лет каждый раз, когда это пытались сделать, затея проваливалась. Мы можем их обмануть, эксплуатировать, но в основном мы занимаемся тем, что игнорируем их и делаем так, чтобы они игнорировали нас.

— То есть ты не маглолюбец? — Драко тут же пожалел, что спросил.

Сириус решил проигнорировать это замечание.

— Мне нравятся некоторые аспекты магловской культуры, точно так же как и твоему отцу. Ему они нравятся даже больше. Он пьет их вино, ест их еду и тратит их деньги.

— Тогда почему?... — Драко был не в состоянии закончить предложение.

Было понятно, что мальчик имел в виду, но Сириус не знал, как на это ответить.

— Магловский мир сильно развился за последние двести лет. Нам стало сложнее прятаться от них, а значит, нам нужно лучше ладить друг с другом. Это значит в свою очередь, что должны быть Министерства и международное сотрудничество. В этом случае у таких кланов, как Малфои, Блэки и Поттеры, будет гораздо меньше власти.

— Я запутался, — признался Драко.

— Это сбивает с толку, — согласился Сириус. — Не позволяй никому принимать за себя решения, Драко. Ты хочешь попасть на Слизерин. Вперед. Смотри и учись.

— Итак, что ты думаешь о своих будущих одноклассниках? — спросил Ремус Гермиону.

Гермиона нервно посмотрела на Гарри.

— Говори, что думаешь, — посоветовал мальчик. — Ты мой лучший друг, Гермиона, и я всегда хотел, чтоб ты была честной со мной.

— Я твой лучший друг? Правда? — спросила Гермиона польщенно. Гарри был уверен, что она покраснела, хотя осенним вечером уже было темно.

— Правда-правда, — сказал Гарри, — Думаю, ты бы смогла узнать, если бы я врал.

— А ты бы узнал, если бы я соврала?

— Ты, конечно, можешь соврать, — сказал Гарри таким тоном, каким можно было рассказывать сказки, — но думаю, что ты бы сделала это только во благо.

— Надеюсь, ты прав, — сказала Гермиона. Помолчав минуту, она начала говорить. — Ну, все казались довольно умными. Сьюзен, Ханна и Падма довольно милые, Парвати слишком одержима модой. Я знаю, что большинство девочек знают о моде больше, чем я, но мне показалось, что она просто помешана на этом. Трейси и Невилл оба были очень стеснительными.

— Все верно, а насчет Парвати поверю тебе на слово, — сказал Ремус.

— Энтони тоже очень стеснительный, но не настолько, как те двое. Он очень яркий, с ним было интереснее всего общаться. Эрни хороший, но...

— Высокого мнения о себе? — подсказал Гарри.

— Именно.

— Думаю, он тоже очень стеснительный, — сказал Гарри. — Просто ведет себя так, чтобы это скрыть.

— Может быть, — согласилась Гермиона.

— А что насчет Рона и Драко? — спросил Гарри с улыбкой.

— Они совсем не похожи друг на друга, — решительно заявила Гермиона.

— Их отцы находятся по разные стороны идеологических и классовых барьеров, — объяснил Гарри. — Драко отдален от матери, а его отец — один из самых богатых, неприятных и фанатичных чистокровных волшебников в Европе. Мать Рона же наоборот рядом с ним и очень любит его, отец приятный и либерально настроен к маглам. Его работа — защищать их от вредных магических предметов.

— Они оба инфантильные, но Драко был более снисходителен. Рон хуже воспитан.

— Это правда, но Рон вынужден постоянно соперничать с пятью старшими братьями, — весело сказал Гарри. — Только представь, какими мы могли быть, если бы у нас были старшие братья и сестры.

— У меня отличное воображение, но не на столько. — ответила Гермиона, — Было похоже, что Драко разрывался между неприязнью и страхом по отношению ко мне. Это правда?

— Так к маглам относится почти весь магический мир, — ответил Гарри. — Маглов в Британии гораздо больше, чем волшебников. На одного из нас приходится 2000 маглов. Примерно так же обстоят дела в большинстве стран мира. Многие хотят верить, что мы лучше потому, что у нас есть магия, мы дольше живем и лучше все запоминаем. Ты сама увидишь, почему они так думают.

— Тогда почему бы нам не ввести свои порядки? — спросила Гермиона, — во всех книгах, которые я читала, говорится о том, что маглы ненавидят и боятся волшебников. Но похоже дела обстоят иначе — это волшебники боятся маглов. Зачем сражаться с магловским миром, если можно просто забирать маглорожденных детей, как я, чтобы увеличить свою численность? Полигамия отвратительна, но была обычным делом в прошлом. Волшебники могли наделать отпрысков по всей Британии, если бы они захотели.

— Что ты на это ответишь, Гарри? — поддразил Ремус. Этот вопрос обсуждался несколькими поколениями, и ему было интересно, что ответит мальчик.

— Ответ очень прост, — сказал Гарри, — Гермиона сама увидит, не пройдет и года.

— И что это? — спросил Ремус.

— Магия делает нас ленивыми, — ответил Гарри. — Я не имею в виду физически. Маглы на Хай Стрит гораздо более полные, чем посетители Косого переулка. Я имею в виду интеллектуальную и творческую лень. Если я понял верно книги по истории магии, почти каждое нововведение за последние шестьсот лет было создано маглорожденым или полукровкой, или еще кем-то, кто был тесно связан с миром маглов. Особенно это касается последних ста пятидесяти лет. Это еще одна причина, почему чистокровные бояться маглов — мы новаторы, а магическое общество очень консервативно.

— Блестящие выводы, — не мог не признать Ремус. Были и еще аргументы, но Гарри обозначил основные моменты.

— Но мы с тобой никогда не попадем в эту ловушку, — поклялась Гермиона.

— Добавь то, насколько магловское общество изменилось за последние двести лет, от первого парового двигателя до промышленной революции, и ты поймешь, почему более «невежественные» чистокровные боятся современного мира, — продолжил Гарри. — Представь себе жизнь в мире Реставрации или Викторианской Англии, а потом ты выходишь из Дырявого котла и попадаешь в современный Лондон. Могу поспорить, что мотороллеры пугают изолированных чистокровных почти так же, как драконы бы испугали маглов.

Ремус только покачал головой, наблюдая за тем, как Гарри и Гермиона обсуждали культурные недостатки магического мира, хотя девочка знала все пока только из книг.

— Ты хорошо провел время, Ронни? — грустно спросила Джинни, поскольку ее не пригласили на праздник.

— В основном, — сказал Рон. — Еда действительно была вкусной, и мы хорошо повеселились.

— Тогда что было не так?

— Ну, этот урод Малфой, — сказал Рон с отвращением. — Было похоже, что он издевался надо мной весь день.

— Только над тобой?

— Ну, нет, — признался Рон, — Там была эта маглорожденная всезнайка, которую Гарри где-то подобрал. Она все время пыталась показать, что она о нас знает.

— Может, она просто пытается понравиться, — заметила Джинни.

— Может быть, но я надеюсь, что она попадет в Рейвенкло или Хаффлпафф. Не хочу встречаться с ней по вечерам в гостиной все семь лет.

В этот момент Джинни стало интересно, что же Гермиона думает о Роне.

Через час Ремус остановил машину перед домом Грейнджеров. Гарри проводил Гермиону до двери. Девочка опять покраснела, когда Гарри взял её за руку, чтобы попрощаться.

— Скажи мне, Гарри, — усмехнулся Ремус. — Сколько из того, что ты наговорил, ты додумал сам, а сколько — Гермиона.

— Около шестидесяти процентов рассказала мне Гермиона в свое время, десять придумал я сам, а все остальное мы додумали с помощью Дина, — ответил Гарри, — Все это правда, не так ли?

— Думаю да, хотя вы не сможете доказать это кому-то типа Люциуса Малфоя или Корнелиуса Фаджа. И не забывайте, что маглы опасны для нас. Их мир может нас уничтожить.

— Я это понимаю, — согласился Гарри. — Но это не оправдание для чистокровных. Маглы и маглорожденные не плохие.

— Не могу не согласиться с тобой, Гарри.

— Кое-что вспомнил, — сказал мальчик, — Вы читали вчерашний Пророк?

— Волчьелычное зелье? О нем ходили слухи несколько лет.

— Оно существует, Ремус, — сказал Гарри, — Ты ненавидишь всё это, и я могу тебя понять, но это правда лучший вариант.

Ремус ничего не ответил.

— Позволь нам с Сириусом помочь тебе, — попросил Гарри.

— Я подумаю об этом, — сказал Ремус.