Клаустрофобия (джен)

Не бечено

Следующие пару дней были потрачены на выздоровление и исследование огромного особняка. Фред и Джордж не теряли даром времени и даже успели наткнуться на несколько темных артефактов, за что получили нехилый нагоняй от Молли. Гарри чувствовал себя более спокойно, чем за все лето.

Когда, спустя почти неделю, прибыл Снейп, начались их с Гарри занятия, которые были абсолютно не похожи на тренировки с аврорами. Профессор не вел себя жестоко, и его саркастические замечания также свелись к минимуму, так как Гарри весьма неплохо справлялся с Защитой, особенно учитывая, что сейчас он не находился в полусонном состоянии и под угрозой постоянных атак. Гарри подозревал, что Снейп скучал по возможности постоянно критиковать каждую его ошибку. Профессор объяснял тактики, которые применяли Пожиратели смерти, и Гарри не мог не признать, что тот был весьма достойным учителем Защиты. Гарри был под впечатлением. К тому же, Рону и Гермионе, и даже близнецам разрешили участвовать во всех занятиях, кроме Окклюменции, которую Гермиона начала исследовать, как возможный способ помочь Гарри с клаустрофобией.

По словам Снейпа, их исчезновение привело к тому, что в Ордене начались размолвки. Снейп рассказал на собрании то, что узнал во время урока Окклюменции, и вынудил Дамблдора признать, что тот был в курсе происходящего. И теперь Орденцы спорили о том, было ли это вынужденной мерой или же они были ничем не лучше Пожирателей. Многие были на стороне Гарри, но он все равно переживал, что будет, когда он вернется в школу, ведь директор наверняка не в восторге от случившегося. Он сомневался, что Орден сможет остановить Дамблдора, когда Гарри будет в Хогвартсе.

И все же, Гарри попытался выбросить эти мысли из головы и сосредоточиться на занятиях и на плане, который придумали Артур с Гермионой, чтобы помочь ему с клаустрофобией.

Первым шагом было то, что все подростки собрались в чулане, в пижамах и с накинутыми на плечи одеялами. Когда дверь закрылась, темнота покрыла все вокруг.

— Ребята, спасибо конечно, но вы не обязаны это делать, — смущенно произнес Гарри.

— О чем ты говоришь, Гарри? Ты тут вообще не причем, — засмеялся Фред.

— Да, мы постоянно сидим в темных чуланах и болтаем о том, о сем, — непринужденно сообщил Джордж.

— И знаете для чего это идеальное место? — многозначительно спросил Фред.

— Для страшных историй, — заключили хором близнецы.

Рон и Джинни охотно поддержали идею. Гермиона поймала взгляд Фреда. Ранее она объяснила им свою теорию о том, что если Гарри показать, что в темных и закрытых местах можно посмеяться и повеселиться, то это может помочь ему. Тем более, собираясь такой большой группой, они все будут смеяться и после этого, и, может быть, Гарри поймет, что ему нечего бояться. Эта попытка могла сработать, но в то же время и ухудшить положение, и все были готовы к этому.

— Наша история начинается с влюбленной парочки, гуляющей на свидании в лесу. Дело было ночью… — начал Фред.

— Зачем они пошли на свидание в лес? — скептически спросила Джинни.

— Джин, ты портишь всем настрой, — возмущенно сказал Фред, отчего Гарри, Рон и Гермиона дружно рассмеялись.

— Ну, для того чтобы я могла испугаться, история должна быть логичной, — запротестовала Джинни. — И я не могу представить себя на свидании в лесу под покровом ночи. Я бы лучше сходила на пикник днем или же …

— Они пошли в лес потому, что им нужно было место, чтобы немного пообжиматься, идет? А их родители были дома, поэтому им пришлось выйти куда-нибудь, — обиженно сказал Фред.

— Хорошо, я поняла, — задумчиво произнесла Джинни. — Знаете, в запретном лесу есть одно замечательное место, где можно…

— Джинни, фу! Перестань! — с отвращением прервал Рон.

— Я понимаю, что у некоторых из присутствующих период концентрации весьма короткий, но остальные, думаю, хотят услышать продолжение истории, — напомнил Джордж.

Они устроились поудобнее, и Фред продолжил рассказ. Даже Джинни, чьи саркастические комментарии прерывали рассказ поначалу, сейчас внимательно слушала.

— Девушка лихорадочно озиралась вокруг, уверенная, что слышала шум. Тишину прерывало только ее тяжелое дыхание, но она не сомневалась, там был кто-то еще. Она попыталась успокоиться и дышать тише, чтобы лучше слышать происходящее вокруг, — голос Фреда перешел на шепот.

Ребята склонились к нему, не дыша, напряженно вслушиваясь в его слова.

БАМ!

Все, кроме Фреда, закричали, услышав неожиданный звук.

— Что, черт возьми, это было? — пискнул Рон.

— Его ботинок, — ответила Джинни. Они не видели, как Фред готовился бросить ботинок, так как в чулане было темно, но сейчас все почувствовали себя очень глупо. Уизли начали смеяться, подкалывая друг друга и выясняя, кто испугался больше всех.

Гермиона прищурилась, пытаясь разглядеть в темноте лицо Гарри. Уизли, вероятнее всего, тоже были обеспокоены, но не показывали этого, чтобы Гарри не чувствовал себя неловко. Они заранее договорились, что в случае чего-то серьезного они приведут мистера Уизли, а Гермиона останется, чтобы успокоить Гарри.

Гарри сидел неподвижно, все еще ошарашенный.

— Гарри? — тихо спросила Гермиона, осторожно положив руку ему на плечо. Он вздрогнул, но увидев ее лицо, расслабился и нервно рассмеялся.

— Я в порядке, — ответил он с еле заметным кивком.

— Ладно, народ, я думаю, для одной ночи ужасов достаточно, — самодовольно объявил Фред, вставая на ноги. — А сейчас, я вынужден откланяться.

Джордж и Джинни последовали за ним, ворча и смеясь одновременно, и, возможно, придумывая новую страшилку для любимого братца.

Дверь закрылась, и друзья отодвинулись друг от друга, чтобы сесть поудобнее и дать Гарри немного пространства, хотя этого никто не произнес вслух.

— Ты как, Гарри? — спросил Рон.

— Нормально, — неуверенно ответил Гарри.

— Сколько пауков? — спросил Рон, используя свою странную шифровку. Гермиона закатила глаза. Как-то раз Рон объяснил Гарри, что понимает его страх замкнутых пространств, сопоставляя с собственной боязнью пауков. И чтобы избежать неудобных вопросов о чувствах, Рон попросил Гарри отвечать в пересчете на пауков.

— Не очень много, — фыркнул Гарри.

— Но больше, чем раньше? — с любопытством спросил Рон.

— Да, может быть. Как долго мы пробудем здесь, доктор Грейнджер?

— Очень смешно, и это зависит от некоторых вещей. Я подумала, мы могли бы кое-что попробовать, — осторожно сказала Гермиона.

— Вау, звучит как начало чего-то пошлого, — прокомментировал Рон. Даже Гермиона рассмеялась, добравшись до мальчишек и шлепнув их по ноге.

— Так что ты хотела попробовать, Миона? — отсмеявшись, спросил Гарри.

— Я подумала, мы можем посидеть немного молча, и не только ради того, чтобы заткнуть Рона.

— Эй! — последовал возмущенный ответ.

— В любом случае, — продолжила она, — я подумала, что это заставит тебя почувствовать, будто ты здесь один, но мы сразу же прекратим, если понадобится. Думаешь, сможешь представить, будто ты один, и если да, может ты предложишь еще что-нибудь?

— Я не знаю сработает ли это, но, эм, я попробую. Если, конечно, Рон сможет посидеть тихо хотя бы минуту.

— Ох, заткнись, Гарри, — проворчал Рон.

— Но если я… эм… вы не будете смеяться, Рон?

— Нет! Я клянусь. Перестань, Гарри, сколько раз тебе пришлось спасать меня от пауков? И я сейчас говорю не только о тех огромных пауках, — напомнил Рон с, как сказала Гермиона, шокирующим проявлением чувств.

— Эй, я умею проявлять чувства! И тихо сидеть тоже! — обиделся Рон.

Гарри вздохнул:

— Тогда давайте начнем.

И все трое замолчали. Поначалу было довольно неловко, они чувствовали себя немного глупо, но спустя пару минут Гермиона услышала учащенное дыхание. Ей даже не нужно было спрашивать кто это был.

Гарри попытался дышать глубже, но вскоре до них донесся испуганный голос:

— Ребят?

— Да, мы здесь, Гарри.

— Думаю, мне нужно выйти отсюда, — проговорил он с ужасом, — где дверь?

— Она справа от меня и слева от Рона. Если тебе действительно нужно уйти, мы не будем останавливать тебя, но было бы лучше, если бы ты остался и постарался успокоиться, — спокойно сказала Гермиона, молясь, чтобы Гарри остался, и они смогли бы достичь небольшого прогресса.

Когда Гарри не ответил, она продолжила спокойным голосом:

— О чем ты думаешь, Гарри? Скажи нам, даже если тебе это кажется глупым.

— Здесь кто-то есть, — с тревогой прошептал он.

— Здесь есть мы, приятель. Только ты, я и Миона, — донесся голос Рона.

— Нет, здесь есть еще кто-то, — истерично настаивал Гарри.

— Кто? — спросила Гермиона.

— Я не знаю! Я ни черта не вижу, Гермиона, откуда мне знать? — рявкнул Гарри, тяжело дыша.

— Почему мы не увидели их, когда они вошли? — надавила Гермиона.

— Они спрятались здесь раньше, или мы просто их не заметили!

— Здесь так тесно, как бы они смогли войти или уже быть здесь, и остаться незамеченными? — убеждала Гермиона, стараясь успокоить Гарри.

— Ты думаешь, что права, но это не так! Ты на секунду отвлекаешься, и вот они уже здесь, Гермиона! Они здесь, рядом с тобой, и ты даже не подозреваешь об этом!

— Зачем вообще кому-то прятаться здесь?

— Я задыхаюсь, — тихо произнес Гарри.

— Гарри, все хорошо. Вдохни через нос, задержи дыхание и выдохни через рот, хорошо?

Она услышала, как Гарри пытается совладать с дыханием, и была готова в любую минуту подскочить к нему, если понадобится. Также она была уверена в том, что Рон тоже готов бежать за помощью по ее сигналу.

— Здесь есть кто-то, — повторил Гарри на грани истерики, — я чувствую!

— Здесь только я и Рон. Зачем кому-то еще быть здесь, Гарри? Подумай об этом и ответь мне, — разумно настаивала Гермиона.

— Чтобы навредить мне! — закричал Гарри в ответ. — Он может навредить и вам тоже, разве вы не понимаете?

— Гарри, приятель, — неуверенно начал Рон, — зачем кому-то ждать, пока ты окажешься в чулане?

— Затем! Затем, что это ночь и темнота, и ты меньше всего ожидаешь подвоха, и никто ничего не узнает! — выпалил Гарри. — Ты не можешь подготовиться, потому что ничего не видишь! Это просто происходит, и ты ничего не можешь сделать, потому что ты в ловушке!

— Рон, думаю, ты должен открыть дверь, — напугано произнесла Гермиона. Очевидно было, что Гарри имеет в виду его жизнь дома. И хотя она считала, что ему лучше было бы выговориться, но не хотела рисковать его доверием и выбивать из него правду в такой уязвимой момент.

— Гарри, я иду к тебе, хорошо?

Но несмотря на предупреждение, когда она дотронулась до него, он завопил и оттолкнул ее, к счастью не попав ей в лицо.

— Гарри! Это я! — закричала она, когда второй удар попал ей по плечу, — это Гермиона! Пожалуйста, извини! Гарри!

Гермиона услышала шум, и Гарри закричал:

— Отпустите! Не трогайте меня! Не надо, пожалуйста! Перестаньте!

— Гермиона, беги за помощью, — донесся голос Рона, — Гарри, дружище, это я! Это Рон!

Гермиона бросилась к двери и распахнула ее.

— Мистер Уизли! — закричала она, чувствуя себя ужасно, оттого что ее идея обернулась таким образом. Артур уже спешил к ней. Она извиняющее потрясла головой и отошла в сторону, чтобы дать ему дорогу.

Рон прижал Гарри к полу и пытался успокоить его, а Гарри пытался оттолкнуть его и освободиться. Он опять начала задыхаться.

— Рон, — позвал Артур, и тот сразу отпустил друга. Гарри тоже начал подниматься, но увидев Артура, склонившегося над ним, он замер и попытался разглядеть его лицо. Затем на лице мальчика появилось узнавание, а также страх и смущение.

— Гарри, все хорошо. Ты в безопасности.

Гарри, наконец, смог разглядеть внутренность чулана при свете, который шел из коридора. Когда он никого не увидел, то посмотрел на друзей, почувствовав стыд и унижение. Он посмотрел на Артура. Он не мог оторвать от него взгляд пару минут и затем резко осел за пол, схватился руками за голову, чувствуя себя одиноко и напугано.

— Гарри, — мягко позвал Артур, — Гарри, иди сюда.

Влажные изумрудные глаза встретились с его, и Артур обхватил мальчика руками. Гарри позволил себя обнять, схватившись за рубашку Артура в попытке успокоить дыхание и перестать трястись.

— Все хорошо. Ты в порядке, — убеждал Артур.

— Я никогда не смогу преодолеть свой страх, — раздраженно пробормотал Гарри.

— Сможешь. Никто не ожидал от тебя сделать это за один вечер. Ты хорошо справился сегодня.

Гарри резко засмеялся, отстранившись от мистера Уизли, отвел глаза в смущении:

— Я потерял контроль над собой.

— Но не сразу. Ты продержался очень долго, прежде чем это произошло. Теперь мы знаем, что с другими людьми ты чувствуешь себя нормально. Ты хорошо справляешься, даже если нервничаешь. Мы знаем над чем нам предстоит работать.

Гарри посмотрел на пустой дверной проход. Скорее всего, Гермиона тактично заставила остальных уйти, и миссис Уизли, наверное, решила позволить мужу решить все самому и сейчас ждала на кухне, готовя горячий чай.

— Готов выйти наружу? — спросил Артур.

— Наверное. Нужно посмотреть, как Гермиона, — тревожно сказал Гарри.

— Уверен, с ней все в порядке. Пойдем, посмотрим, может быть она и Рон присоединятся к нам на кухне, чтобы попить чаю.

— Эм, вы действительно считаете, что если бы мы узнали причину моего страха, это бы помогло? — колеблясь спросил Гарри.

Артур посмотрел на волнующегося подростка и подумал, признает ли Гарри то, что боялся чуланов, когда был маленьким, и согласится обсудить эту тему.

— Думаю, если ты знаешь причину и поговоришь с кем-то о ней, то это поможет, да. По крайней мере, это поможет людям лучше узнать тебя. А что? Думаешь, ты нашел причину?

Гарри на мгновение посмотрел на него, не отрываясь, но затем потряс головой:

— Нет, не знаю. Я просто спросил.

Артур разочарованно кивнул, положил руку Гарри на плечо и повел наружу.

— Что ж, если ты когда-нибудь поймешь причину, я всегда выслушаю тебя.

* * *

Гарри стоял лицом к лицу со Снейпом, тяжело дыша, но чувствуя воодушевление. Профессор закатил глаза и объявил, что их урок Окклюменции закончен.

— Не будьте таким самодовольным, Поттер, вам еще многому предстоит научиться.

— О, перестаньте, я ведь сегодня сделал успех, — ухмыльнулся Гарри.

— Это утверждение неверно в грамматическом и фактическом плане. Вам еще многое предстоит, и нужно говорить «добиться успеха», а не «делать успех», — поучал его Снейп.

— Да ладно вам, я смог вытолкнуть вас из своего сознания каждый раз, — продолжал спорить Гарри.

— Что является большим достижением, учитывая ваши ранние жалкие попытки, однако сейчас вы истощены. Если бы я продолжил и дальше вторгаться в ваш разум, то легко бы пробился сквозь защиту. Плюс, вы тратите слишком много времени на то, чтобы защитить свое сознание и делаете это очень заметно. По настоящему опытный Окклюмент не даст своему противнику ни малейшего намека на то, что он защищает разум. Когда этот навык будет достигнут, можно будет вводить врага в заблуждение. Вам необходимо научиться это делать, если хотите выжить в предстоящей войне.

Теперь настала очередь Гарри закатывать глаза, хотя он сделал это не так явно.

— А вы умеете испортить настроение.

Снейп приподнял бровь.

— Продолжайте практиковать медитацию перед сном и каждый раз, когда вы с друзьями сидите в чулане. Не забудьте, что нужно выбрать что-то нейтральное, чтобы погрузить свой ум. Огонь, вода, облака, что-то в движении, чтобы держать концентрацию. Никаких пещер.

— Хорошо, — Гарри поднял руки в свою защиту. Он пытался однажды сосредоточиться на пещерах и представлял в них наскальные рисунки и даже животных и людей. Но оказалось, как Снейп просветил его, что пещеры — это слишком неподвижная и тихая картинка, которая не может удержать внимание надолго.

— Я попробую представить облака и вообразить, будто летаю на метле.

— Просто убедитесь, что не начнете перелетать через что-то слишком подвижное, — ответил Снейп. — И ради Мерлина, напишите письмо своему оборотню. Он вернулся со своей миссии и теперь надоедает всем, и мне в том числе, о том как же он переживает. Если он еще раз у меня спросит, куда могли Уизли вас увезти и думаю ли я, что вы в безопасности, то я убью его, Поттер.

На этом Гарри распрощался с профессором и пошел к друзьям. Он нашел их в комнате. Рон сидел у столика в углу и вырезал что-то из газет, а Гермиона сидела посередине комнаты на полу. Вокруг нее лежали письма, аккуратные стопки бумаг и не совсем аккуратные кипы газет. Когда он вошел в комнату, Рон посмотрел на него.

— Беги, Гарри! — быстро сказал Рон. — Она сошла с ума!

— О, хватит, Рон, — сказала Гермиона.

— Мне скучно, — пожаловался Рон. — Мы сидим здесь уже несколько часов!

— Не преувеличивай.

— Эм, что это такое? — беспокойно спросил Гарри, осторожно войдя в комнату, стараясь не наступить на разбросанные бумаги.

Гермиона выпрямилась, как обычно она делала, когда собиралась рассказать свою идею, которой очень гордилась.

— Я посылаю информацию членам Отряда Дамблдора о том, что происходит с Волдемортом. Таинственные исчезновения, которые они могли упустить из виду, задокументированные атаки, копии твоей статьи о том, что случилось на кладбище. Также здесь отсылки к прошлой войне, и как все происходило тогда. Я написала письма, рассказывающие о том, как Волдеморт представляет себе мир, в котором он победил, а также некоторую информацию о Пожирателях смерти, чтобы показать против чего мы боремся.

— О, звучит круто. Уверен, они будут безумно рады получить все это во время летних каникул, — саркастически сказал Гарри.

Гермиона уставилась на него, и он извиняюще пожал плечами.

— Мы скоро будем на седьмом курсе, и возможно очень скоро начнется война. Согласно Снейпу, Орден поглощен внутренними распрями больше, чем планами по противостоянию Волдеморту. И если Министерство в скором времени не признает серьезность ситуации, то, скорее всего, оно будет абсолютно неподготовлено, когда придет время. Я думаю, что самым лучшим вариантом сейчас будет учиться сражаться вместе с ОД. Я четко выразилась о том, что тебе придется столкнуться с Волдемортом, и, по крайней мере, я и Уизли не позволим тебе сделать это одному. Когда начнется школа мы организуем собрание, выберем тех, кто серьезен в своем намерении сражаться, и начнем наши занятия, — она серьезным взглядом посмотрела на Гарри, — ты не будешь совсем один. Мы сделаем это вместе.

— Я как-то сомневаюсь, что все побегут выстраиваться в очередь, чтобы рискнуть своей жизнью ради Гарри Поттера, но все равно спасибо тебе. Не могу поверить, что ты проделала столько всего, — он указал жестом на разбросанные бумаги.

— Я уверена, что некоторые из ОД присоединятся к нам. Невилл и Луна, это точно. Я думаю, что все гриффиндорцы, по крайней мере, подумают над этим. И я серьезно полагаю, что большинство останется, если не ради тебя, то ради того, чтобы не дать Волдеморту победить и устроить геноцид.

— Это гениально, Гермиона, — ответил Гарри, просматривая одну из ближайших кип.

— А как же я? — обиделся Рон. — Гермиона сделала меня своим рабом.

— Рон, все итак знают какой ты гениальный и потрясающий. Я просто не хотел ранить чувства Гермионы, упоминая это при ней, — поддразнил Гарри.

— Да, точно, я гениален. Сижу и режу бумажки уже битый час, — проворчал Рон.

— Итак, чем я могу помочь? — спросил Гарри.

Гермиона указала в сторону груды бумаг, которую разбирал Рон.

— Можешь пока сделать копии.

— Давай, присоединяйся к веселью, — саркастически сказал Рон.

* * *

— Мистер Уизли? — смущенно позвал Гарри, просунув голову в приоткрытую дверь в библииотеке, которую обнаружил Артур во время второго дня пребывания в поместье. Библиотека была огромной, а некоторые из книг были само-обновляющимися. Он нашел одну книгу по психологии, в которой были большие разделы, посвященные стрессу и последствиям насилия. Информация, которую он прочитал в книге, была весьма тревожной.

— Вы заняты?

— Конечно нет, — сказал Артур, снимая очки и закрывая книгу, которую он читал. — Заходи.

Гарри вошел, испытывая противоречивые чувства и слегка нервничая. Артуру показалось, будто он убеждал себя в чем-то.

— Я думаю… эм… думаю, что знаю, эм… может быть, что стало причиной моей... ээ... моей клаустрофобии, — с трудом проговорил он.

Артур замер в удивлении, но затем, опомнившись, ответил:

— Хорошо. Присаживайся. Хочешь чаю?

Энергично закивав, Гарри быстро присел, выглядя так, будто в любой момент может соскочить и убежать прочь.

— Я соврал вам, — выпалил Гарри, взяв в руки чашку. Он быстро отхлебнул чай, тут же выплюнув его обратно, осознав, что он был очень горячий.

— О чем? — спокойно спросил Артур.

Гарри посмотрел в сторону, избегая его взгляда.

— Вы все спрашивали меня, что могло стать причиной клаустрофобии, и я знал ответ, но промолчал. Мне очень жаль.

— Ничего страшного, — произнес Артур. — Почему ты не захотел рассказать мне?

— У меня было много причин, — тихо ответил мальчик. — Причин, по которым я не говорил об этом никому.

— О, и каких же?

Глубоко вздохнув, Гарри перевел взгляд на стол.

— Я не хотел, чтобы вы думали, будто я напуганный маленький ребенок. И для меня было странно жаловаться о таком. Я не хотел, чтобы люди вели себя со мной по-другому, жалели меня… особенно жалели. Когда кто-нибудь узнает о некоторых подробностях моей жизни, они начинают жалеть меня, и потом я не знаю, повлияли ли эти знания как-то на то, как они ведут себя со мной. Например, когда мне было восемь, у меня была учительница, которая мне очень сильно нравилась. Она была такой милой со мной и иногда позволяла оставаться в классе во время обеда, якобы на отработку, и мне не нужно было идти на игровую площадку, где все дети ненавидели меня. Но я всегда думал о том, делала ли она все эти вещи только потому, что узнала, что я сирота или потому, что у меня не было друзей, и Дадли всегда цеплялся ко мне. Люди всегда относятся к тебе намного лучше, если им жалко тебя, и я не хотел думать, что вы тоже так поступите. Или еще кто-либо, так как я был уверен, что вы расскажете все миссис Уизли, и возможно еще кому-то. И если вдруг вы расскажете Рону или Джинни, или Фреду с Джорджем, то я этого просто не вынесу. И еще мне казалось бессмысленным выносить сор из избы, но сейчас, я думаю, это не так, из-за всей этой истории с клаустрофобией. И по правде говоря, я все еще не хочу рассказывать, но если я этого не сделаю, то эти панические атаки продолжатся. В смысле, Грюм и авроры действительно были в чем-то правы. Мне нужно преодолеть этот страх, или я могу оказаться в больших неприятностях в будущем.

— Ты, должно быть, испытываешь весьма противоречивые чувства, — прокомментировал Артур с успокаивающей улыбкой.

Когда Гарри не знал, как продолжить свой рассказ, Артур решил помочь ему:

— Гарри, я никогда не буду тебя жалеть и думать, что ты слабый только потому, что ты испугался ночью, когда был маленьким. Все дети проходят через это, и быть запертым внутри, когда ты нуждаешься в поддержке взрослого — это очень трудно.

Гарри потряс головой.

— Это не то что я имел в виду.

Артур приподнял брови.

— Нет? Извини, Гарри, я поторопился с выводами. Тогда о чем ты говорил? — он был уверен, что Гарри имел в виду какой-нибудь случай с громом и молнией, или с мышью в чулане. Но какая бы ни была причина, самым главным фактором было то, что Гарри было не к кому обратиться в этот момент, в этом Артур был уверен.

— Вы клянетесь, что не будете жалеть меня? Что не станете вести себя по другому, потому что вам жаль меня? — серьезно спросил Гарри.

— Обещаю, — поклялся Артур.

Гарри поставил чашку на стол.

— Эм, что ж, видите ли, мой дядя, он винил меня в разных вещах. Если у него был плохой день, то виноват в этом был я.

Артур понимающе кивнул.

— И после ужина, если он чувствовал стресс, то обычно выпивал, чтобы расслабиться, — смущенно продолжил Гарри.

Артур озадаченно посмотрел на мальчика, не понимая куда тот клонит.

— Но выпивка не всегда помогала ему. Он просто становился еще более раздражительным.

Артур уставился на Гарри, и он сглотнул.

— Он не хотел, чтобы Дадли знал об этом, и тетя Петуния, наверное, тоже. В смысле, она конечно знала, не могла не знать, видя на следующий день последствия, но она не хотела в это вмешиваться, я полагаю. Она просто закрывала на это глаза, а дядя притворялся, будто она не знает. Обычно он выключал свет и ненадолго уходил наверх, притворяясь, что идет спать. Но я знал, что он придет, как в большинстве случаев, и я просто лежал в темноте и ждал. Я не мог уйти, потому что был заперт, и, в любом случае, мне некуда было идти. Там было негде спрятаться. И так как было темно, а он научился ходить очень тихо, то иногда я даже не сразу замечал, как он открывал дверь, до тех пор пока он не был внутри, вытаскивая меня из постели.

Артур в ужасе уставился на мальчика, но Гарри продолжал.

— Иногда, я думал, что он не придет, и засыпал, но затем просыпался, слыша его дыхание и чувствуя, что был не один. И потом я знал, что будет дальше, и, наверное, поэтому я так боюсь чуланов.

Артур был ошеломлен.

— Ты говорил, что тебе казалось, будто ты не один в чулане, — оцепенело сказал он.

— Да, — смущенно согласился Гарри. — Мне всегда кажется, что он внутри, когда у меня начинается паника. Это абсолютно иррационально, но думаю, мы уже говорили об этом раньше.

— Ты говорил, будто тебе казалось, как кто-то душит тебя, — вспомнил Артур, вопросительно глянув на Гарри.

— Эм, ну, он пару раз действительно душил меня, в смысле, не так чтобы долго, это было не опасно, знаете, просто чтобы удержать меня, пока он орал, — смущенно сказал Гарри.

Артур посмотрел на него серьезным взглядом.

— Твой дядя подвергал тебя физическому насилию, — уточнил он.

Гарри закусил губу, обдумывая это утверждение.

— Ну, это слишком сильно сказано, не думаете? — кротко сказал он.

— Не хочу неправильно понять тебя, — искренне произнес Артур, — так что, пожалуйста, объясни, что конкретно делал твой дядя, когда приходил к тебе в чулан ночью.

Он почувствовал, как у него внутри все замерло.

— Гарри, он тебя когда-нибудь трогал? — мрачно спросил он.

Глаза Гарри расширились.

— Вы имеете в виду... нет! Нет, ничего такого! Я не хотел, чтобы вы пришли к такому выводу... нет. Он меня просто поколачивал и все! — быстро уверил Гарри. — Я не хотел, чтобы это выглядело, будто он... будто что-то серьезное. Я просто подумал, вы должны знать об этом, ведь это связано с клаустрофобией.

— Это и есть что-то серьезное, Гарри, — сказал Артур. — Что конкретно ты имеешь в виду под "поколачивал"?

— Все было не так плохо. В смысле, самое худшее, что он делал — это сломал мне руку, и то это вышло случайно. Он не хотел делать это умышленно. Он просто хотел затолкать меня обратно в чулан и не рассчитал силу, и я ударился об стену. Я хочу сказать, он не делал все это намеренно, потому что ему это нравилось, просто когда он был пьян, то становился грубым и неуклюжим, — настаивал Гарри. — Думаю, он недооценивал свою силу.

Глаза Артура зажглись гневом, и Гарри немного отпрянул назад.

— Возможно мне не стоило это рассказывать, — словно извиняясь, сказал он. — Я просто... вы попросили...

— Нет, Гарри, хорошо, что ты рассказал мне. Я бы хотел, чтобы ты сделал это намного раньше, — Артур провел рукой по лицу. — Такое случается каждый раз, когда ты находишься дома?

— Не всегда.

— Что это значит? — сурово спросил Артур.

— Ну, думаю, он побаивается меня, из-за моей магии. И он редко повторяет что-то подобное. Только тогда, когда я делаю много шума из-за моих кошмаров или еще чего-то, он может немного ударить меня, чтобы я заткнулся, но он больше не использует ремень после случая с Добби на моем втором курсе. А этим летом это случалось всего один раз, а нет, два раза. Следующим летом, думаю, он сможет...

— Ты больше никогда не вернешься туда! — в сердцах прервал Артур.

— Не обижайтесь, сэр, но я не думаю, что Дамблдор позволит. Я знаю, что мы сейчас играем в непокорных, но вряд ли он даст вам право голоса, когда я вернусь в школу, — разумно заметил Гарри.

— Тогда мы тебя усыновим, — решил Артур.

Повисла продолжительная пауза.

— Что вы сделаете? — недоверчиво переспросил Гарри.

— Мы тебя усыновим, — сказал Артур, кивая. Внезапно он почувствовал умиротворение, насколько это, конечно, возможно, учитывая обстоятельства. Все, наконец, встало на свои места. Почему он раньше до этого не додумался? Усыновив Гарри, они смогут защитить его и будут иметь на него законные права, так что Дамблдор никак не сможет вмешаться в его жизнь. И, наконец, они смогут показать мальчику, каково жить в настоящей семье. Его решительный настрой, однако, быстро улетучился, когда он заметил выражение предательства на лице Гарри.

— Вы обещали, что не будете меня жалеть, — произнес он, неверяще тряся головой.

— Я тебя не жалею, — быстро уверил Артур, но Гарри вскочил с места и отошел на несколько шагов назад. Он выглядел весьма расстроенным.

— Тогда почему вы не усыновили меня раньше? Вы ведь давным давно знали, что Дурсли ужасные, но решили сделать это только сейчас? Думаете, будто я какая-то жертва, которая нуждается в благотворительности? Так вот, я так не считаю!

— Гарри, все не так. Мы хотим, чтобы ты стал частью нашей семьи, — поклялся Артур, приблизившись к Гарри. Но как только он положил руку на его плечо, Гарри дернулся и злобно уставился на него, тяжело дыша из-за переполнявших эмоций.

— Нет, неправда! Вы хотели иметь со мной дело только когда Орден выбрал вас, чтобы поговорить со мной о клаустрофобии, а затем вам стало меня жаль! Я не хочу быть частью семьи, которая хочет, чтобы я был с ней только потому, что я настолько жалок, что они не могут просто так избавиться от меня. Вы даже не спросили у остальных, согласны ли они на это! Вы просто приняли глупое решение, потому что узнали о моей жизни дома!

— Гарри...

— Нет, забудьте. Я вообще не должен был вам ничего рассказывать! — закричал Гарри и кинулся в сторону двери.

— Гарри, подожди! — Артур на автомате заблокировал дверь заклинанием.

— Выпустите меня! — заорал он, дергая дверную ручку.

— Не сейчас, нам нужно поговорить, — сочувствующе сказал Артур, положив руку Гарри на спину. Гарри отпрянул с криком.

— Оставьте меня в покое, — рявкнул Гарри, но Артур снова подошел к нему и крепко схватил за плечи, но не в агрессивной манере, а больше в отцовской.

— Гарри, мне очень жаль, что все прозвучало таким образом. Но я знаю, что моя семья не будет против. Мы с Молли ходили вокруг да около, обсуждаю эту тему, просто мы не хотели ставить тебя в неловкое положение. Мы действительно хотим, чтобы ты стал членом семьи. Ты сможешь проводить у нас все каникулы, а я стану твоим законным отцом, и Дамблдор не сможет влиять на твою жизнь. Вы с Роном уже практически братья. А я и Молли станем твоими законными опекунами и сможем всегда помогать тебе.

Глаза Гарри увлажнились, и он отвел их в сторону, глубоко вздохнув, пытаясь успокоиться.

— Гарри, что с тобой, пожалуйста, ответь мне, — попросил Артур.

Гарри отстранился.

— Послушайте, в детстве я всегда мечтал, чтобы меня усыновили. Но я никогда не хотел, чтобы это случилось вот так.

— А как ты хотел, чтобы это было? — недоуменно спросил Артур.

— Я хотел, чтобы меня хотели по настоящему, а не из жалости и не ради того, что это удобно и имеет смысл! Я хотел, чтобы это произошло, когда я уже стану частью семьи, и меня будут любить. И не говорите, что вы любите меня, это не так, вы меня толком не знаете, — обвинил Гарри. Он прошел к дивану и тяжело опустился на него. — Я думал, что Сириус действительно мог бы хотеть меня, знаете. Но я сомневаюсь, что он думал обо мне в таком ключе, просто я очень сильно хотел этого. Какое-то время я думал, что Ремус тоже вмешается, но этого не произошло. Он просто исчез после моего третьего курса также, как когда я был маленьким. И вот, наконец, кто-то предлагает мне усыновление, и я даже могу отчетливо представить эту картину и... и я навсегда останусь гостем, — печально сказал он. — Вы не понимаете. У меня уже есть одна семья, частью которой я технически являюсь, но не чувствую себя желанным. Я не хочу повторять все опять. Лучше пусть у меня вообще не будет семьи.

Артур пару минут переваривал услышанное, а затем сел рядом с Гарри. Он медленно кивнул.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Это было бы ужасно.

Гарри важно кивнул.

— Ты прав, я тебя не очень хорошо знаю. Но я знаю тебя достаточно, и хотя, я еще не думаю о тебе, как о своем сыне, но это изменится, когда я узнаю тебя получше. Молли уже любит тебя, как сына. Если хочешь, чтобы и она узнала тебя получше, мы это сделаем.

Гарри посмотрел на него, но ничего не сказал.

— Гарри, не отвергай нас, дай нам шанс. Позволь мне поговорить с остальными, и мы проведем остаток лета вместе и посмотрим, что из этого получится. Затем к концу лета мы решим, будет ли усыновление хорошей идеей.

Лично Гарри считал, что идея была унизительной. Он потряс головой.

— Все будут вести себя напряженно со мной. Рон подумает, что я отнимаю у него семью. Вы даже не спросили его мнения.

— Рон сам просил меня об этом ранее.

— Правда? — скептически произнес Гарри.

— Да. Тогда я подумал, что он шутит, но сейчас я так не считаю. Тогда я не рассматривал всерьез этот вариант, потому что не знал, что несчастливая жизнь дома перевешивала плюсы защиты от Сам-Знаешь-Кого.

— Я не знаю...

— Мы тебя не подведем, Гарри, — поклялся Артур. — Дай нам шанс.

— Даже просто поднять эту тему будет странно, остальным может это не понравится, — застенчиво произнес Гарри.

— Я знаю свою семью. Они будут в восторге.

Гарри молчал некоторое время.

— Хорошо, но если кто-нибудь просто засомневается в этом решении, вы забудете о нем. К концу лета, вы тоже можете передумать, хорошо? Я не обижусь.

— Договорились, — ответил Артур, зная, что такого не будет.