Кагами Тайга. Не только баскетбол (джен)

— Все на поле! Хватаем нашу команду на руки и валим, типа празднуем, пока нас не сожрала местная администрация за разрушения. Казама, проследи, уведи всех за пределы стадиона и быстро, подключи кадетов, если надо.

Благо, что наши ученики легко усваивают сейриновские правила поведения: что-то разрушили — драпайте с видом, будто никуда не спешите. Пока детки убегали, мы с остальными учителями максимально шустро утаскивали нашу установку, которая ухитрилась остаться целой, за исключением, естественно, колес. Это закон мироздания, что из всей тяжелой и неповоротливой конструкции сломались только колеса, на которых ее можно было бы катить. Пришлось тащить вручную и, кажется, мы обломали все углы в спрятанном коридоре под трибунами.

— Я и не знал, что здесь есть что-то подобное, — пропыхтел Садахара-сенсей, ухнув и чуть не выронив свой угол.

— Ты не мог найти менее удачного времени любоваться окрестностями, — прошипел Куросаки-сенсей, максимально аккуратно отпихивая меня в нужную сторону, пока я пытался взять на себя чуть больший вес: все же учитель меньше по габаритам, сложно принимать, что по силе он мне не уступает.

— Заткнитесь и идите, — задыхаясь, рыкнул на нас Камидзё-сенсей, пока идущий впереди Хорикоси-сенсей махнул рукой: им пора поменяться. Все же литератору и чертежнику тяжелее, чем нам, хотя даже у Садахары-сенсея хватило мозгов не называть их слабаками: ему явно не хотелось снова попасть под обстрел сюрикенами.

Но даже в таком составе нам очень-очень не хватало Гая, который сейчас утаскивал волчат с поля под крики толпы, заодно отвлекая на них максимум внимания, давая нам время скрыться. И только затолкнув трижды клятую установку в грузовик и немного отдышавшись, пришлось признать, что было весело, и еще один трюк такого рода я бы провернуть не отказался, пусть это и было бы идиотизмом, и я бы обругал и себя, и дурную голову раз двести в процессе. Но после подобного веселья всегда хочется еще во что-нибудь вляпаться.

— Потерпи до Хоккайдо, — рвано выдохнул Куросаки-сенсей. — Только не надо делать такое удивленное лицо, тут все такие, любители влипнуть в историю. Не совсем адреналиновые наркоманы, тем-то смертельно опасные трюки, чтоб кровь стыла в жилах, подавай. А нам и вот таких маленьких приключений достаточно, их-то в поездке наверняка будет навалом.

— Главное, чтобы Мизумачи-кун не носился полуголым, замерзнет, заболеет, а лечить нам, — у Камидзё-сенсея до сих пор дергается веко при упоминании маленькой привычки одноклассника.

Угу, а еще надо будет проследить, чтобы Усуи не остался в поезде, в порыве фанатского обожания, а Куроко не забыли на вокзале. Надо уберечь невинных людей от допроса-интервью Мидзуки и паранойи Казамы, от вечной спорщицы Есиоки и сводницы Саотоме, которая иногда и меня в шок повергает. Из-за ее последних намеков я пол вечера просидел, вспоминая и соображая, правда ли между Аянаги и Анезаки что-то есть или одноклассница ошиблась. Лучше было думать об этом, чем паниковать из-за свидания, мне хватало пяти приседающих на уши советников, чтобы начать бегать по потолку.

— Аники, нельзя безответственно подходить к выбору одежды на первом свидании!

С празднования мы свалили одними из первых, успев правда застать «волчий хор», когда ошалевшие от радости победители забрались на крышу кафе и оттуда с чувством исполнили гимн Сейрина с музыкальной поддержкой Падших Ангелов. Лица Тогано и Куроки я даже сфотографировал, ибо они явно не ожидали от «братана» такого поведения. Но уйти пришлось, ибо зная тенденцию наших амефутовцев попадать за решетку после празднования, я очень не хотел к ним присоединяться, потому что тогда однозначно опоздаю в кино, а это совершенно недопустимо. Жаль я не предвидел один несносный торнадо, мечущийся по моей комнате, сметающий содержимое шкафов и полок и без умолку тараторящий. Я не понял, кто на свидание идет?!

— Ты! Но без помощи ты не справишься!

Я даже не смог обидеться, потому что в некоторых вопросах действительно «не догонял», однако слепо и наивно надеялся, что одежду себе подобрать смогу сам. Облом, все решили за меня, братишка заставил перемерить несколько вариантов, сфотографировал и разослал друзьям и только когда получил всеобщее одобрение, позволил мне взглянуть в зеркало. Ну, ладно, признаю, я не понял, чем так хорош конкретно этот вариант, но спорить с моей бандой? Я не идиот. А после предстоял подвиг похлеще всех предыдущих — уснуть.

— Кагами-кун! Прости, я опоздала!

— Да нет, еще почти двадцать минут, ты ничуть не опоздала, — ну не объяснять же, что я до того разнервничался, что приехал сильно заранее? — Прекрасно выглядишь.

О, а порозовев — еще краше.

«Прекрати так пялиться, она сейчас задымится!»

А вот и еще один минус очень заботливых — читай, любопытных — друзей: Коки и Широ приехали последить за нами. И, разумеется, не смогли обойтись без советов и комментариев вроде «прекрати круги наворачивать, а то у меня голова кружится» или «не сжимай так крепко руки, подарочную упаковку порвешь». Сколько я ни крутил головой — так и не заметил, откуда эти изверги могли за мной следить, словно их Куроко обучал. Повезло, что хотя бы у остальных действительно были планы на первую половину дня, а то я бы уже плюнул на все и рванул их искать.

— А, чуть не забыл! — треснул себя по лбу. Ну только я могу забыть про подарок, держа его в руке. — С Рождеством, Куронума!

— Спасибо, Кагами-кун! Вот, — аккуратный сверток покинул сумку и с поклонами был передан мне. — С Рождеством!

А внутри оказался теплый черный шарф с языками пламени, растянувшимися на всю длину. Сам я подарил пособие по педагогике и один из рождественских сборников, разумеется, все издано «Полднем». По шарфу легко угадывалось направление верх-низ, и я бы с удовольствием его тут же себе намотал, кабы мы не входили в кинотеатр.

«Ого! Сама что ли связала? Спроси!»

«Заткнитесь! Хорош я буду, если все свидание буду в телефон смотреть! И вообще, сделайте полезное дело — пару фоток на память».

«Ууу, кто-то сильно влип! Но ты прав, Куронума-сан очень хорошенькая сегодня».

«Коки, как брата предупреждаю, еще один комментарий — и я вас отравлю».

— Кагами-кун? — пока я ругался со сталкерами, Куронума уже сдала верхнюю одежду, и мне повезло рассмотреть ее в непривычной повседневной одежде. — Что-то не так?

— Что? А, не, все чудесно, просто… это… ты очень красивая! — два помидора, да мы идеальная пара.

Пришли мы действительно сильно заранее, так что в поисках темы для разговора (и возвращения человеческого цвета лица) я спешно переключился на постеры и прочий интерьер. Куронума настолько охотно поддержала тему, что даже забыла заикаться и минут десять мы строили из себя знатоков дизайна, причем приятно было узнать, что вкусы во многом совпадали. Кроме барной стойки радикально-розового цвета с блестками. Савако, пытаясь найти плюсы в страшном сне художника, отметила, что она выглядит ярко, я же старался держать линию взгляда так, что этот кошмар оказывался где-то до нее, благо рост позволял. А дальше стало веселее…

— Не пробовала попкорн? Так давай разного наберем, все опробуешь и решишь, какой больше любишь!

— Куронума, ты меня без ножа режешь! Ты что, серьезно думала, что будешь сама за себя платить?

— Ничего, это только сначала кажется, что громко, привыкаешь быстро, человек существо адаптивное.

А после пошел фильм, и я очень явственно ощутил, как меня выдвинуло за пределы реальности воспринимаемой Куронумой. Расстроило это только поначалу: Савако, захваченная перипетиями сюжета, смотрела в экран неотрывно, позволяя безнаказанно любоваться ей самой. Так что вполне ожидаемо, что титры я заметил только, когда девушка в свою очередь заметила мое косоглазие:

— Кагами-кун? Все в порядке?

— А? Все прекрасно, просто проверяю, понравился ли тебе фильм, — беспроигрышный ход.

Через какое-то время я был в курсе сюжета, характеров персонажей, впечатлений девушки и даже смог выдать какую-то реакцию, успешно скрыв, что толком ничего не видел и не смотрел, хотя сцена в баре зацепила даже мое отсутствующее сознание.

«Прекрати светиться, нам же завидно!»

День резко стал еще лучше.

* * *

— Кагами-кун, — глядя в виноватые глаза, я практически сходу догадался, что сейчас услышу. — Может, там все-таки нужна помощь?

— Хм, ну не прогонят же нас? — задав риторический вопрос, я сверился с телефоном, выясняя, как попасть в кафе семьи Санада.

В том, что Савако в итоге все же пойдет помогать, я не сомневался, девушка слишком беспокоится о других, но Есиду надо как-то «отблагодарить», я даже догадываюсь как, главное чтобы меня Санада-кун битой не забил. Попутно отпечатав сталкерам, чтобы они тоже тащились помогать — не собираюсь в одиночку страдать от облома! — я проверил время, убедился, что до вечеринки три с лишним часа, помянул недобрым словом птицу Обломинго и уже спокойнее продолжил разговор с Куронумой по поводу истоков сногсшибательной методики преподавания в Сейрине. Савако наконец-то перестала заикаться, чаще смотреть в глаза, так что свидание можно считать успешным, несмотря на концовку на кухне небольшого кафе.

— Ой, ну что вы, мы бы и сами справились! — всплеснула руками Санада Томико, мать моего одноклассника, я же лишь покачал головой, уже точно понимая, что без нас здесь точно была бы та еще запарка.

— Савако! Иди сюда, надо украшать помещение! — Есида выскочила откуда-то из подсобки и дико нам обрадовалась, пока я не проворчал, что на кухню пойдут все, кто знают с какой стороны хвататься за нож.

Семья Санада освободила для нашей вечеринки всю вторую половину дня и отпустила сотрудников, так что сейчас на той же кухне крутилось только две женщины. На нашу толпу. Нет, так дело не пойдет!

— Коки? Тащись сюда, по дороге выясни, кто из наших может подгрести, руки нужны.

Братишка у меня понятливый, так что я спокойно принялся за готовку под руководством Санады-самой-старшей-Хитоми-сан, которая похмыкав на мои уверения, что я на кухне не предмет интерьера, запрягла, и крякнуть не успел. Савако впрочем тоже досталось, ее под бочок к себе забрала Томико-сан, пока Рехей-сан, Рю и его старший брат Тоору метались по заведению и перетаскивали мебель. Не повезло мужикам, стоило им установить все по одному плану, как из кухни высовывалась одна из женщин и тут же сообщала о перемене мест.

— Я даже завидую твоим навыкам, — как всегда с минимумом эмоций на лице сообщил одноклассник, выразительно глядя на нарезанные овощи, которые вот-вот станут несколькими салатами.

— Рю, нам с тобой не дано! — Тоору-сан оказался очень дружелюбным и улыбчивым парнем, прям противовес немногословному младшему брату, который улыбался так же часто, как вспоминал чужое имя правильно. Мое, например, он так и не запомнил, представлял родным некоего «Кашиму Сайгу». — Пойдем, мама придумала новый план.

Но мучения резко прервались появлением новых лиц: Коки и Широ наконец нашли в закромах души совесть и пришли, хотя я был уверен, что они нас до самого кафе пасли. Ну-ну, утоплю в сугробах Хоккайдо, будете знать, как своих кидать.

— Не надо так смотреть, аники, — зашипел мелкий. — Не могли же мы прийти сразу, Куронума-сан что-нибудь бы заподозрила.

— Не вешай мне рамен на уши, — цапнул Коки за ухо и слегка потянул вверх. — Савако последний человек, который может кого-либо подозревать. То, что вам не хотелось впрягаться, понятно, но надо же и совесть иметь, мы людям выручку на Рождество сбиваем! Цены-то не сопоставимы, это я тебе как бизнесмен говорю.

— Ой, ну не так это и страшно, — влезла Томико-сан. — Зато познакомимся с вами со всеми, да и нашим ребятам вечер свободный выдали! Знаешь, как они обрадовались, Кагами-кун, на праздники же самая запарка, все с ног валимся!

В общем, спаслись два тушканчика, но ничего, у меня память после амнезии отличная, воображение зашкаливает, а Хоккайдо близко. После них заявились Чиаки с Яно, которая тут же ломанула допрашивать Савако, на Чизуру в этом плане ей надежды видимо не было, друг же произвел неизгладимое впечатление на всех, кроме Хитоми-сан, которая пофыркав выдала резолюцию: мал еще так глазами сверкать. Перепуганный Рюджи только и мог что ресницами хлопать. В какой момент появился Куроко мы не заметили, причем никто, даже колокольчик на двери его не заложил, так что когда фантом в излюбленной манере поздоровался с Рёхеем-саном из-за спины, на поминание такой-то матери сбежались все. Да и задолбался я с этими сковородками, а две героические женщины собирались со всем вдвоем справляться!

— Куроко! — хоровой рев напугал все непуганных, даже Санада расщедрился на щелбан вредному призраку.

— Вы чего голосите? — опешивший голос немного привел всех в чувство: Дзюмондзи тоже не стал бросать нас в беде, а судя по лицу Ноды-сан, их свидание прошло хорошо, без сейриновских эксцессов. А я вспомнил, что так и не узнал, попали ли наши волки в клетку после празднований…

Жизнь прекрасна.

Нет, серьезно, прекрасна и изумительна, а самое прекрасное в ней — диван. Мягкий диванчик, на котором можно удобно устроиться, пока остальные одноклассники подходят, подъезжают и подползают в кафе. Успели мы к сроку, впрочем самые первые из пришедших успели немного поучаствовать в подготовке и встречали остальных с видом великомучеников и трудяг. А все пришедшие сильно раньше восстанавливались на диванчиках, с удовольствием разглядывая все еще трудящегося Тоору-сана, который настраивал оборудование для караоке. Оказывается, вечеринка без караоке — это не вечеринка. Эту истину мне доносили раза четыре, не донесли, но я смирился, только попросил выдать мне беруши: как поет Есида, запоминается на всю жизнь. Получив подзатыльник и обещание добавки, я отправился жаловаться на жизнь Савако, когда меня выловила Яно:

— Есть разговор! — когда говорят таким тоном, не подчиниться невозможно. Да и может она что посоветует и расскажет полезного.

Вот только первый же вопрос отправил меня в нокаут:

— Ты когда признаваться собираешься? — и я застыл сусликом на стреме.

— То есть когда?! Так, стоп. Сначала надо убедиться, что мы об одном и том же. В чем признаваться?

— Савако-чан! В чем — сам разберешься?! — вот же ехидна…

— Так я уже!

— ?!

Путем построения коротких и предельно простых конструкций на родном японском мы пришли к выводу, что кто-то чего-то недопонял и главный кандидат на роль этого кого-то — Савако. Яно пообещали помозговать над ситуацией и поговорить с ней, но учитывая некоторое непонимание основ социального взаимодействия субъектом, на быстрый результат посоветовали не рассчитывать. Мелочи, главное чтоб результат был!

— Кагами! — меня привычно снес с ног Мизумачи, где-то мелькнул глазок камеры Минамото, Накагава где-то вещала лекцию про тренды зимы… Сейрин прибыл.

На самом деле в итоге было весело, даже когда мы снесли дверь на кухню, в попытках поймать Куроко, а после всем коллективом спасались от Санады, которые горой встал на защиту семейного дела. Напомнило чем-то разбор полетов после тестов по математике, Куросаки нас точно так же гоняет по классу, отвешивая синаем — теперь боккеном — куда попадет. Учитель ни разу не попал слишком сильно или травмоопасно — сразу видно профессионал. Скромняшки Куронума и Нишимура, обычно варящиеся в своих девичьих кружках, в этот вечер неожиданно хорошо так разговорились, даже пару песен исполнили вместе. Я и раньше недоумевал, почему такие похожие девушки так мало общаются, но видимо их просто заглушали подруги, что Есида, что Шиба могут кого угодно в раковину загнать, не только рака-отшельника.

Номура же, имевшая несчастье прийти одной из первых, до сих пор не могла очнуться от знакомства с Хитоми-сан, которая окрестила девочку «восставшим из могилы» и практически насильно накормила еще до банкета. После всего произошедшего за день, конечно, к Санаде возникли вопросы, на что тот угрюмо пробурчал, что никто ничего не знает, но есть семейная легенда, что баа-чан наполовину русская.

— На худшую половину, — отчаянно краснея и пряча глаза, дополнил бейсболист и скрылся в уборной, пока мы переваривали факт, что он умеет краснеть.

— Мизумачи, оденься!

— Жарко, Кагамииии!

— Хотя бы трусы не снимай…

— Кагами, не мешай парню радовать нас!

— Чего? Мидзуки, ты меня в гроб загонишь!

— Кстати, Мизумачи-кун, ты раздумывал о карьере стриптизера? Какие вообще планы на будущее?

— Кто-нибудь, закормите журналиста булочками, чтобы языком было лень шевелить!

— Что это за музыка?

— Кееейн-самаааа!

— Риса-чан, пощади наши уши!

— Отберите у нее телефон! И кляп ей!

— Широяма-кун, меня пугают твои наклонности.

— Кагами-сенсей, разрешите обратиться! Докладываю, помещение совершенно не приспособлено для ведения долгой осады и мало приспособлено к обороне, предлагаю забаррикадировать двери имеющейся мебелью, ей же перекрыть окна!

— От кого обороняться собрался, боец? Никакого врага нет в пределах видимости!

— Появится — не успеем…

— Время разбирать подарки!

Все-таки вот такой слепой метод дарения забавное дело и гениальная задумка, потому что чтобы никто не мог выбрать подарок на ощупь, мы их пронумеровали и вытягивали только номер. Получив пару гигантских красных тапок с мордами оленей вместо носков, я с гордым и независимым видом их надел и под всеобщий смех прошелся по кафе. Рога немного мешались, щекоча ноги, но в целом ничего, в них тепло и мягко, да и животным наверняка понравится на такое богатство бросаться, «охотясь». Коки достался максимально обезличенный набор гель для душа с шампунем, а вот Дзюмондзи явно выпендривался лазерной указкой.

До него я все-таки докопался и да, они снова оказались за решеткой, и утром другу пришлось очень спешно метаться из участка домой, оттуда на свидание и он даже не опоздал. Герой. А не попадаться — это не наш метод, Сила Юности, чтоб их всех ею же приподняло и пришлепнуло. В этот раз они были виноваты в беге — кто бы сомневался — с транспарантами «Сейрин лучшие», которыми снесли наружную рекламу вдоль одной из самых длинных улиц района, естественно, полную кафе, ресторанов и магазинов, чьи владельцы и администраторы за эту рекламу чуть души из них не вытрясли.

— Да мы старались не задеть, но улочки какие-то узкие были, от одной отодвинемся — на другую налетим! Кто ж виноват?

— Могли бы воздушных змеев запускать, у них высоты другие, ничего бы не задели.

— Да где ж ты такой умный раньше был?!

Некодзава все еще с трудом говорил с людьми, но с нами ему все-таки было проще: одноклассник достаточно активно общался с Данте, понимая его уже куда лучше меня, вплотную приближаясь к уровню Коки. Братишка крутился повсюду, и тут он бывал, и с теми болтал, и с того стола что-то стащил и зажевал — в общем брал с меня пример по регулированию хаоса в пределах замкнутого пространства. Танива и Фудзивара продолжали меня радовать почти нормальным отношением, градус односторонней ненависти и зависти сильно снизился, после трудоустройства последней, хотя я не хочу знать, какой ценой Фудзивара получила выходной в Рождество. Девушки общались с остальными, но все же ощутимо было, что есть и их мирок, отдельный от всей остальной реальности. Как там они говорила, когда Таниве исполнится шестнадцать, они поженятся? Минамото еле удалось оторвать от камеры, в обмен на установку еще двух где-то на шкафах, и то бешеный оператор мотался к ним едва ли не ежеминутно.

— О, Асахи! Ты чего зашухерился? — Асахи иногда меня беспокоил, спокойный и в меру уравновешенный, он иногда взрывался таким же непредсказуемым фонтаном, что и прочие сейриновцы, но при этом большую часть времени вел чуть в стороне, наблюдая и вмешиваясь лишь по необходимости.

— Я в порядке, — усталая улыбка. Где нагрузиться успел? — Честно, Кагами, все нормально, просто устроил себе с утра тренировку.

— О, про вред избыточных упражнений я тебе целую лекцию могу закатить! — в это можно поверить, но все же. — Асахи, ты же знаешь, что в случае чего можешь обратиться ко мне или любому представителю школы, включая Садахару, Анезаки и Горо?

К этим троим при всех их достоинствах ученики подходили редко, практически никогда, и если первого это не заботило, последний считал ожидаемым, то англичанка явно расстраивалась. Не того она ждала, когда поступала в педагогический. Может поэтому ее к Аянаги потянуло — проявить педагогические таланты? Так, стоп, не думай об этом, кошмары приснятся!

— Брось уже волноваться, — неожиданно мне на макушку легла рука и слегка растрепала волосы. — Ты вообще помнишь, что я старше вас всех почти на два года?

— И что? — железобетонный аргумент в любом споре. Но неужели его так колышет небольшая разница в возрасте? — Тебя что, такая мелочь волнует?

— Вот только ты можешь считать это мелочью, — фыркнул одноклассник. — Я старше наших сэмпаев, конечно, это не пустой звук.

— А я по количеству обязанностей превосхожу всех в Сейрине, включая директора. Чем еще будем мериться?

— Да ну тебя, — расхохотался кендоист. — А вообще, ты на сон время находишь?

— Конечно! Если я его не найду сам, мне его найдут, а заодно взбучку устроят, — я не удержался и пожаловался-похвастался заботливыми друзьями, особенно младшим братом с супер-способностью «глаза-кот-из-шрека-заплачет-от-зависти».

Асахи посмеялся над моими особо старательными рожами, но оттаивать не начал. Ума не приложу что с ним делать, парень положительный, такой весомый противовес нашей шальной компании, голос разума, но особняком держится из-за такой незначительной вещи, как пара лет разницы в возрасте. Однокласснику в этом плане не повезло дважды, во-первых он родился в конце мая, что автоматически делало его одним из старших, так еще и в школу пошел позже на целый год из-за каких-то отморозков, решивших, что избиение ребенка — хорошее развлечение. Мальчик пролежал в больнице почти полгода, еще столько же восстанавливался, и то свезло, что организм крепкий, единственное, что осталось, так это дикая неприязнь к хулиганам. Я помню, как он в начале года сверлил нас с Дзю и Чиаки глазами, следил, изучал и только через месяц определился со своим к нам отношением. Но влиться в коллектив не стремится, хоть и не отдаляется от «малолеток», на том спасибо.

— Кагами-кун.

— Черт возьми, Куроко! Прекрати подкрадываться!

— Зачем? Так веселее, — ну, он хотя бы перестал отрицать, что ему нравится пугать людей своими фокусами. — Кагами-кун, у тебя все хорошо?

— Ась? — вылупился я на фантома, и тут же на плечи опустилась пара тяжелых рук.

— Что стряслось? — со спины навалились Дзюмондзи и Чиаки, рядом с Куроко появился Коки, а сбоку Широяма. — Чего загрузился как верблюд?

— Да все норм, задумался.

— Над чем? — прессинг на плечи усилился.

Выбирая, чьи мозги будут потрошить, мои или Асахи, я выбрал второе и не пожалел: одноклассника задергали все, каждый счел своим долгом прилепиться к нему на какое-то время, поболтать, рассмешить и в целом — пообщаться. А после к делу втягивания Асахи-куна в хаос подключились и остальные одноклассники.

«Я знаю, чьих рук это дело», — даже сообщение в личке выглядело угрожающим, но что он может противопоставить сейриновцам, которым кто-то напел, что один из них слишком обособлен? Участь его была решена, а я под конец вечера вознагражден милой улыбкой и словами «Кагами-кун очень заботливый». Жизнь прекрасна!

А на следующее утро я всерьез подумал над тем, чтобы забрать слова назад: начались сборы. До поездки оставалось меньше трех суток, а так как студсовет накатал нам культурную программу, включающую себя концерт Падших Ангелов с помощью танцоров и еще нескольких любителей музицировать, театральную постановку и кинопоказ, везли мы очень много барахла, называемого инвентарем. Я готов был вызванивать все театры Хоккайдо, дабы арендовать у них нужное, но «свое же лучше!» аргумент сделал свое дело. А потом началось: то театралам не хватает костюмов и нужно срочно их где-то найти и сделать, то у видеоклуба технические неполадки, срочно мчимся в ремонтную службу, то это не так, то того не хватает… А мне ведь и в издательстве надо побывать, подписать бумаги, узнать последнюю информацию, убедиться, что все под контролем, и что сам я не забыл, как мое дело вообще работает.

На фоне этого бедлама собрать себя и брата, сгонять с Джентом и Нигоу в ветеринарную клинику и получить необходимые бумаги на их провоз в поезде казалось сущей безделицей. И после всего я получил разгневанное и обиженное письмо от Алекс, про которую попросту забыл в суматохе дней. Пришлось писать, извиняться, рассказывать какой водоворот меня унес и вернет не скоро. Ответ пришел только в день отъезда, меня милостиво обещали простить за подробный рассказ о поездке, который я с чистой совестью решил скинуть на Коки. Кто из нас писатель, в конце концов?

— Во Имя Силы Юности мы занесем все эти коробки за пять минут! Такеда-сенсей, вы с нами?

— Помедитировать необходимо мне, благодарю.

— Ты че уставился, а?

— Прекрати, Садахара, ты позоришь школу!

— Че сказал?!

— Что слышал!

— Прекратите драку, вы же учителя!

— А не прекратите, получите зарядом тока в мягкое место!

— Кадеты, оцепить территорию! Посторонним вход запрещен, это не учения!

— Казама, не угрожай проводникам автоматом!

— Аники, Мизумачи снова без куртки бегает!

— Так чего стоите? Поймать и надеть куртку задом наперед!

— Почему задом наперед-то?!

— Расстегнуть не сможет, болван!

— Ты кого болваном назвал, снежок на ножках?

— А у вас тут весело… — растеряно, но доброжелательно улыбался высокий темноволосый мужчина, пока стоявший рядом Камидзё-сенсей краснел и прятал лицо в ладонях. — Хиро-сан, ну чего ты? Это же здорово, что дети такие активные!

— Это подростки. А вот это — учителя! — практически истерично выкрикнул литератор указывая на все-таки нарвавшегося Садахару, которого спеленали его собственным шарфом и затащили внутрь как багаж.

— Я могу вколоть ему успокоительное, хочешь? Хотя наверное лучше снотворное, чтобы до отеля хватило, — а я наконец-то понял, почему учитель так не хотел, чтобы его партнер ехал с нами и вообще старался держать его от нашего дурдома подальше. Он неплохо вписывается, особенно сейчас, когда прямо на платформе достал аптечку больше похожую на маленький чемодан, содержимым которого тут же заинтересовался Укитаке-сенсей.

— Новаки-сан, а какое у вас успокоительное? Я, конечно, тоже захватил с собой, но не уверен, хватит ли, нашим учителям иногда приходится пить их в большом количестве…

В целом, новый знакомый казался неплохим человеком, голос он не повысил ни разу, даже чтобы просто переорать наших бандерлогов, единственное что смешило, так это старательные попытки не дать приблизиться самым молодым учителям к литератору, вот уж что вызывало хихиканье во всех кругах. А так — чем-то на Укитаке-сенсея похож, может это у всех медиков такая аура? Да нет, Цубаки-сенсей совсем другой, но променять на другого врача — ищите других идиотов. Такеда-сенсей изображала медитацию, сидя на ступеньках в вагон и мешая пройти, Хьюга даже пытался посохом ее потыкать, дабы пошевелилась. Закономерно получил по ушам и отошел. Где-то вдалеке на платформе бушевал отец Айды, а вот старики Киеши вряд ли смогли его проводить, путь неблизкий. Главное чтобы не появилась семья Изуки, а то их поток странных шуток станет финальным штрихом в гроб адекватности.

Мизумачи даже со свернутой на манер смирительной рубашки курткой ухитрился устроить снежную битву, когда, пользуясь ростом, стряхивал снег с волос кому-нибудь за шиворот. Хор имени игрового персонажа действовал на нервы окружающим, журналисты шныряли в толпе, то записывая что-то, то приставая к другим с расспросами. Видео-клуб снимал происходящее, поэтому их аппаратуру вносили провинившиеся под надзором Анезаки-сенсей. Курсанты продолжали держать оцепление, дабы к ученикам не попали обычные пассажиры, благо несколько вагонов были полностью нашими, и я заранее сочувствую нашим проводникам. Кажется, некоторые из них уже побежали спешно меняться с коллегами, но слава о Сейрине как правило бежит впереди нас, так что вероятность успеха крайне мала.

Куроко довел малознакомых с ним школьников до обмороков, пришлось вручить ему Нигоу в руки, поскуливающий от радости — сколько вокруг нового и интересного! — щенок просто не оставлял ему ни единого шанса остаться незамеченным. Джентльмен же совершенно по-кошачьи устроился у меня на плечах, дабы с высоты взирать на происходящее с самым царственным видом, заодно ограничивая мою подвижность. Надеюсь, этот хвостатый комок меха не испортит новый шарф, иначе его никакие глазки не спасут от утопления в самом большом сугробе! Впрочем, зная моего кота, не уверен будет ли это достаточной мерой наказания.

Номуру привезли ее отцы и долго придирчиво изучали учительский состав, дабы выбрать, кому именно можно передоверить дочку, в итоге одноклассницу прицепили довеском к Микихасе-сенсею, на что растерянный сенсей второго курса решил таскать ее за собой вплоть до погрузки в поезд самих учеников. Усуи, попав на вокзал, стал самой большой головной болью. И то ему интересно, и туда ему надо, и вот этот состав он обожает — кончилось тем, что его пришлось снимать с крыши какого-то поезда и приставлять пару кадетов для надзора и ограничения перемещений. Надеюсь, что это только до отбытия, не станет же он сигать с едущего поезда?