Несносная Херктерент - 4. (джен)

Глава 41

Словами Марина разбрасываться не привыкла. МИДвовцев отправили договариваться о визите в тот же день, время любое, начиная с послезавтра. Надо же дать хоть минимальное время на подготовку встречи высокопоставленного лица. Правила игры Марина знает прекрасно.

Ближе к вечеру всё интересное не кончилось, а только началось, причём с несколько неожиданной стороны. Вернулись островитянки — ни одна ночевать дома не осталась, все предпочли приехать в резиденцию.

Все были в хорошем настроении, включая Кроэн. Но больше всех почему-то сияла познакомившаяся со множеством новых людей Осень, а не встречавшиеся с родными девочки.

Марина и раньше замечала, что игрушечная принцесса обладает каким-то трудноописуемым умением распространять вокруг себя положительные эмоции и радость.

Что-то подобное иногда может Эр, но той нужна определённая накачка, а эта всегда такая. Даже непонятно становится, что она рассмотрела в довольно мрачной Рэде. Теперь-то она испытывает привязанность к живому человеку, а не воплощению книжного персонажа.

Впрочем, по возвращению она куда-то утаскивает с собой Динни, Кроэн и Инри. Такая же по возрасту Медуза направляется к себе, устало вздохнув им вслед «О дети!»

Марина остаётся с Рэдой. Хорт тоже выглядит несколько утомлённой, но эта та усталость, какая бывает, когда занимаешься тем, что нравится.

С гордостью сообщает Марине:

— Она так всем понравилась!

— Что неудивительно, — хмыкает Херктерент, — при её-то статусе, и том, что с продукцией её Дома практически всем сталкиваться приходилось. Ненавидеть её особо не за что — у них никто чрезмерной жаждой наживы не страдает и цены на препараты держат весьма умеренные.

— Почему ты такая? — дуется Хорт.

— Такая — это какая? Потрясающе объективная?

— Прибить я тебя уже пыталась, — Рэда машет рукой, — поняла, что бесполезно. Я пока на костёр не собираюсь.

— Ценное наблюдение, — скалится Марина.

Хорт несколько неожиданно улыбается. Марина уже знает — такое лицо у неё бывает, когда говорит или думает об Осени. Не вовремя включившийся материнский инстинкт, чтоб ему пусто было.

— Знаешь, действительно, сказочная принцесса. Именно все её таковой и восприняли. Относились, будто она хрустальная.

— Ну да, конечно, из поля зрения подобной личности их дочкам лучше не пропадать. Что-то будет, если сама я ещё туда загляну?

— Уверена, что стоит это делать?

— Здрасьте, приехали! Хорош Еггт, не держащий своего слова! Я это всем им уже пообещать успела. В том числе и Осени твоей.

На слово «твоей» Рэда никак не отреагировала. Воспринимает как должное. Интересно, Рэда раньше в куклы играла? Во всяком случае, в школу ни одной не притащила, в отличии от многих. Вроде той же Инри и Динни. У Рэды игры перешли на следующую стадию, миновав все промежуточные. Особенно неприятно, что в этом ухитрилась Кэретта поучаствовать. У неё-то с материнским инстинктом огромные сложности. Ладно хоть объяснимые до какой-то степени, только легче от этого не становится.

— Осень вроде Эриды, — Марина настораживается, но Рэда торопливо добавляет:

— В том смысле, что всё-всё вокруг происходящее замечает. Только для окружающих делает вид, будто некоторые вещи её не волнуют.

Марина кивает. Довольно близкое к реальности описание обычного поведения разноглазой. Может оставаться спокойной и всем вокруг довольной. И рыдать ночами. Марина это знает. Неужели и тут подобное явление в наличии?

Хотя у Осени, вроде бы, всё прекрасно.

Угу. Как у Эриды при взгляде со стороны.

Но Рэда вроде бы ничего, внушающего опасения, не разглядела.

— Осени понравилось, что у Динни столько родни...

— Ну так южным грэдам мы в основном и обязаны приростом населения страны. У этой категории населения — самое большое количество детей из расчёта на одну женщину.

— Какая же ты зануда временами! — откровенно напоказ дуется Хорт. — Меня тоже узнали. Опять из-за тех же книжек. Ребёнок пальцем показал и сказала: «Ой, смотрите это же...» Ну, ты поняла кто!

— Рэдрия Хорт, кто же ещё? — пожимает плечами Марина.

— Иногда тебя хочется просто стукнуть!

— Можешь попробовать.

— Руки себе поломать боюсь. — объективно оценивает свои силы Рэда, — Осень, это сравнение услышав, тут же сказала, что я гораздо лучше той, про которую написано. Очень приятно было.

Крайнюю степень искренности Марина вполне в состоянии распознать. Про пробудившиеся инстинкты уже надоело высказываться — Рэда не реагирует. Ссорится с Осенью не нужно уже самой Марине — ребёнка обидеть большого ума не надо. Да и дальше им в одном круге вращаться. Зачем врагов наживать? Тем более, Марина Осени пока нравится.

— Что ещё наша игрушечная из народной жизни успела разглядеть?

— Как ты могла заметить, у меня времени не было с ней поговорить. Самое очевидное — ей особо не придётся заботиться о своей популярности. Очень легко к себе людей располагает. Я так не могу, ты, в общем-то, тоже. Вот только у Эр такое иногда получается.

— Слушай! Ты сама в разноглазую часом, не втрескалась?

— На всём, связанном с Эр, по-моему, заклинило, как раз тебя.

— Ну... Ей, на самом деле, не мешало бы с Соньки переключиться на кого-то. Ты бы была не самым плохим вариантом. Тем более, в своё время именно она тебя первой заметила. Меня как-то не волновало, кто там ещё поступил.

Рэда показывает кулак. К специфическим шуточкам Марины уже успела приноровится. Что большинство крутится вокруг определённой темы — в данном случае, неизбежно. В конце концов, доводилось слышать осторожные шуточки про излишне близкие отношения Марины и Эр.

Самой себе приходится признаваться. Влияние Эриды всё-таки сказывается. Рэда стала в плане привлекательности на девушек посматривать. Нет, дальше взглядов дело не заходило, в горячих устраивалась подальше.

Началось всё это ещё до истории с ожерельем. Сама Марина, как объект мечтаний, в голове отсутствовала полностью. Человек с замашками Марины с лёгкостью мог поднять последнего труса в штыковую атаку, совершенно не годясь для чего-то другого.

Да и прочие объекты мечтаний были из разряда недостижимых. Вроде, той же Эр. Или Софи.

Впрочем, стань Марина зимой настаивать, Рэда бы выполнила все её желания. Во всяком случае, попыталась бы. Всё-таки, почти полное отсутствие опыта порождает определённые страхи. Только сомнительно, что им обеим это доставило бы удовольствие.

Марина ограничилась тем, чем ограничилась. У Рэды развилась почти болезненная привязанность к первой по-настоящему ценной вещи, ставшей её и только её.

Принципиальная Еггта действительно надлежащим образом оформила все документы. Законным путём отобрать ожерелье у Рэды теперь сам Император не смог бы. Впрочем, Рэда для себя решила, любовь к чёрным, зачастую весьма злобным розыгрышам, Марина безусловно унаследовала от отца, а не с Еггтовской стороны. Марина полностью удалась в древних Еггтов, сходства с матерью практически не было. Вот у Софи сходство с Императрицей приближалось к ста процентам. В тот раз, когда была возможность их вместе рассматривать, двухцветные платья с зеркальным расположением цветов только усиливали сходство. Кто старше, можно было понять только по несколько более властному лицу Императрицы. Да и то, чтобы понять, кто есть кто надо хотя бы одну достаточно близко знать, чтобы методом исключения понять, кто вторая.

С тех пор, как Софи застегнула замочек ожерелья, Рэда его практически не снимала. Без него Рэду практически никто не видел. Хорт даже осуждала себя, ибо, если по уму, привязанность должна была быть не к вещи, а к подарившему человек. Впрочем, человек это сама крайне мало способна на чувства привязанности, и от других его не требует. Что в сложившийся ситуации, однозначно, к лучшему.

Единственным исключением, видевшим Рэдрию без ожерелья, была Осень, с детской непосредственностью попросившая померить.

Замочек Рэда расстёгивала не без внутренней борьбы. Неуютно себя чувствовала, когда девочка брала ожерелье в руки.

Впрочем, Осень на самом деле очень умна. Разглядела, что к вещи у Рэды очень уж особое отношение. Повертелась пред зеркалом пару минут и вернула ожерелье, ни разу с тех пор не заводя о нём разговора. Причём у девочки был доступ ко всем драгоценностям Дома, как родовым, так и переходящим.

Ожерелье даже сослужило хорошую службу Рэде, ибо на День Рождения она получила от Осени выполненный в таком же стиле, браслет. А от её отца — все документы на право владения. И зарезервированную на восемьдесят лет на имя Рэды банковскую ячейку для хранения драгоценностей. Впрочем, там сейчас пустынно.

С мстительным злорадством даже подумала, как будут шипеть от зависти отцовские родственники, увидав драгоценности Рэды. Впрочем, отец о родне тоже был не больно высокого мнения, и красочно расписал, какие у всех были рожи при виде Рэды на фото рядом с Императором. Ожерелье было на шее Рэды, но про него не спросили. Впрочем, снимок только отчасти может передать ценность, а статусность вещи не передаёт вовсе.

Написать «горжусь тобой, дочка. Делаешь большие успехи!» отец тоже не забыл. Да и история о родственниках, смотрящих фото, тянуло на полноценный рассказ, переполненный злющей иронией и сатирой. Имена были взяты с потолка, но Рэда узнала всех. Дала почитать Осени, благо девочка в современной литературе разбирается блестяще для своего возраста.

Осень посмеялась.

Спросила:

«Неужели люди могут быть настолько ничтожными и мелкими?»

«Они ещё ничтожнее могут быть!» — чуть ли не огрызнулась Рэда, припомнившая детские обиды.

Умненькая девочка беззаботно добавила:

«Это ведь твой папа написал? Да? Это ты там на портрете?»

Нехотя пришлось кивнуть. Безграничное доверие подобного ребёнка слишком дорого стоит, чтобы из-за ложной гордости его терять.

О персонажах «Портрета» Осень Рэду больше никогда не спрашивала.

Херктерент щёлкает пальцами у неё перед носом. С кривой ухмылкой сообщает:

— Повлияла на тебя разноглазая. Совсем, как она стала из реальности выпадать.

— Впрочем, — зевает, аж челюсти хрустнули, — сама тем же самым болею.

— Может, хватит Эриду обсуждать? Сама же этого не любишь.

— Что тут поделаешь, если она сама отовсюду вылезает?

— Или она тебе как Осень для меня, и ты любишь о ней поговорить?

— Не, — на этот раз Марина зевает далеко не столь широко, — Эр большая слишком со всеми своими запросами. Заместо Осени, у меня Дина есть, только мне за неё совсем-совсем не платят.

— Сказала дочь богатейших людей страны, — хмыкает Рэда.

— Говорила, вроде, это они богатейшие, а не я.

Марина вполне может взглядом оскорбить. Вот и сейчас на ожерелье Хорт пялится, будто впервые его видит. Рэда научилась на такие вещи не реагировать. Характерец у Марины взрывной, сама Хорт к дракам после зимнего инцидента приобрела стойкое отвращение. При наличии правил и действующих соглашений некоторые потеряли контроль над собой. Сама Рэда, впрочем тоже. Но тогда её элементарно спас панцирь. Ну и вмешались в драку очень вовремя.

Инцидент на тормозах спустили, слишком уж впечатляюще лицо Рэды выглядело. Участникам с другой стороны тоже попало. Но от Рэды или вовремя появившегося спасителя — разбираться не стали.

— У меня и других дел достаточно, кроме как стараться на разноглазую впечатление произвести, — Рэда почти в точности воспроизводит кривую ухмылку Марины, — да и сама бы могла заметить — я совершенно не в её вкусе.

— Хм. Что будет, если вкус вдруг изменится?

— Сказать, куда тебе прогуляться?

— Сама знаю.

— Что-то сомневаюсь, будто ты не умеешь как Осень разговаривать.

— Умею прекрасно, — пожимает плечами Марина, — только, зачем мне это? Ты меня и такой воспринимаешь. Такие, как Осень твоя — исчезающая малая величина. Моя обычная манера речи — куда более необходимое в жизни умение.

— С Эридой ты несколько иначе разговариваешь, чем со всеми прочими.

— Ха! Так я и знаю её гораздо дольше, нежели вас всех.

— Как ей тут отдыхается?

— Если бы не знала тебя настолько хорошо, решила бы, ты издеваешься. Но если серьёзно, собакой себя ощущаю. Кто всё-всё почувствовала и поняла, но ничего не может сказать. Надлом в ней какой-то. Вижу, улыбается через силу. Вижу, совершенно не искренна. Но сделать ничего не могу. Тут, по крайней мере, она не сможет сидеть в одиночестве. Эшбадовки — не рыбки-прилипалы, своё мнение иметь не разучились. Да и те, в общем-то, не такие дуры, как я о них сначала думала.

— Ты, как всегда, потрясающе объективна.

— Стараюсь. Как у самой результаты наблюдения за местными в естественной среде обитания?

— Неприятно поражена наличию такого количества нормальных семей.

— Выборка аж в целых четыре довольно избирательна.

— Вообще-то, их гораздо больше было. Присутствовала родня всех уровней. Столичные девочки — большая редкость. Как-то подозрительно походили их родственники на нормальных людей, а не шакальё, вроде моих.

— Может, просто хорошо притворялись? Родня в столице — вещь совсем не лишняя. У нас в стране на таких связях много чего работает. Иногда даже успешно. Но чаще — как всегда.

Призадумавшись, Рэда мотает головой:

— Знаешь, я так не думаю. Мне кажется, я могу отличить искренность. Да и Осень с порога не лезла представляться.

— На вас вместе посмотришь — совсем как дерево надо быть, чтобы не понять, что госпожа со служанкой.

— Марин, если хочешь меня оскорбить, — Рэда медленно поводит головой из стороны в сторону, — не надейся, не получится. Представляешь, мне нравится, чем я сейчас занимаюсь. Осени хорошо со мной, а мне с ней.

— Смотри, не обэридься с ней через несколько лет.

— Сказала лучшая подруга той самой Эриды.

— Знаешь ли, определённый интерес пробуждается далеко не всегда.

— Вот ты сама и ответила. Да и не располагает особо наше время, чтобы планы на будущее строить.

— Это уж точно, — криво усмехается Марина, — не забыла, где здесь бомбоубежища?

— Не поверишь, я их даже Осени показать успела. Но она серьёзностью момент не прониклась. Хотя знает, как на сигналы ПВО реагировать, и всеми видами гражданских средств защиты пользоваться умеет.

Марина скалится во все тридцать два:

— Надо у её спальни дымовую шашку поджечь и посмотреть, что выйдет.

— Не смей! — в голосе Хорт лязгает металл Рэды с топором.

— С пониманием шуток у тебя всегда плохо было, — хмыкает Марина. — Вообще-то я не издеваюсь над детьми. И очень не люблю тех, кто так делает

— Как-то забываешь временами степень черноты твоих шуточек.

— Но в другой части резиденции я эту шашку на днях, пожалуй, подпалю. Если сами не начнут вылезать... Кстати, тебя про Соньку не спрашивали? Хейс за служанку с самого большого перепоя не примешь.

— Ты представляешь, Осень знает значение слова «лучший друг».

— Она явно знает не все значения этого слова...

— Осень мне доверяет. Возникнут какие-то вопросы — обратится. Да и Софи не мешает никому. Я только сейчас обратила внимание — тут здания явно строились так, чтобы обитатели различных частей резиденции месяцами могли не видеть друг друга, если им того хочется.

— К Эр не хочешь сходить? Об архитектуре поболтать... — Марина ухитряется крайне вызывающе облизать губы.

Рэда качает головой:

— Думала, ты правда сильно повзрослела. Оказывается — нет. Я от таких шуточек ещё до того, как в школу приехала успела устать. Думала, у тебя несколько более высокий уровень остроумия.

— Сейчас больше не думаешь? — скалится Марина.

— Думаю, что когда ты не знаешь, чем заняться, начинаешь провоцировать окружающих на всякое разное. Сейчас тебе попалась я, но подошла бы и любая другая.

Марина вытягивает губы, словно для поцелуя:

— Эрида бы сейчас сказала: «дай я тебя поцелую, моя умничка!»

Рэда совсем не шутя, вскидывает руки в защитном жесте:

— Лучше не надо!

— Я и не собиралась! — Марина зачем-то проводит ладонью по рту.

— Что ты ещё задумала? — настораживается Рэда, — так смотришь, будто давно меня не видела.

Длительное время ничем не занятая Марина иногда становится опасной. Жаль, не знает, где Динка сейчас, а не то отправилась бы её искать. Лучший способ блокировать любые опасные идеи Марины — Кошмар на неё натравить. По отдельности они обе крайне разрушительны, а вместе получается нечто довольно миролюбивое.

— Пока ничего. Вспомнились твои слова про нормальные семьи. Одну увидела — и решила, будто все окружающие такие?

— Знаешь, всё то, что я видела сегодня, гораздо больше похоже на семью Осени, чем на всё то, что я видела до того.

— Свою заводить не думаешь? Насколько я знаю, брачный договор стараются поскорее заключить живущие в неполных семьях. Мечтают поскорее увидеть то, чего сами лишены.

— Даже думать об этом не буду, по крайней мере, до тех пор пока Осень взрослой не станет. Да и потом... Я ведь буду воспроизводить известную мне модель поведения.

— Осень на тебя вроде бы, не жалуется.

— У меня обида на мальчиков ещё не прошла.

— Насколько я помню, они тебе извинения принесли во всех возможных формах.

— Это так, — кивает Рэда, — но чтобы было, не надень я панцирь? У меня даже под ним треснуло ребро. Чтобы без брони было? При переломе сломанные рёбра могут проткнуть лёгкие. Это смертельно опасно.

— Без панциря и каски, — хмыкает Марина, — все бы твои рёбра и прочие части тела были бы полностью целы, — выразительно косится на грудь Рэды, — Слишком заметно, что ты девушка. Они не до такой степени на голову отбитые.

— Или хватило бы одного удара в грудь. Жизнь у меня одна, подвергать излишнему риску я её не собираюсь. Случаи внутрисемейных убийств или насилия над детьми в нашей стране не то, чтобы редкое явление.

— Думаешь, на Юге лучше?

Тут уже Рэда начинает смеяться с истерическими нотками:

— Лучше? В местах, где ещё в прошлом веке женщину себе можно было купить? Ты издеваешься?

— Даже не думала. Как я понимаю, твоих детей я никогда не увижу.

— Скорее всего. Не уверена, увижу твоих.

— Вот у этого вероятность гораздо выше, — пожимает плечами Марина, — мне родить придётся. Ибо я сама не хочу, чтобы «Глаз Змеи» стал неотчуждаемым национальным сокровищем.

— Пережитки прошлого.

— Пусть так. Но во многом определяющие, что мы именно такие, какие есть. Разрушенное доверие восстановить практически невозможно. Тут я с тобой согласна полностью.

— Трещины ещё раньше пошли, — недовольно буркает Рэда.

Марина криво ухмыляется:

— Бывшего я обсуждать не собираюсь. Я не из тех, кто второй шанс даёт.

Рэда предпочитает промолчать. В странной истории в той или иной степени были замешены трое, и каждый из участников считает правым исключительно себя. Кто правее — лучше даже и не пытаться разобраться.

— Мне очень осторожно намекали, — старается уйти с опасной темы Рэда, — есть ли у меня кандидат на спутника жизни. Видимо, слишком бросилось в глаза ожерелье.

— Вроде бы, попыток сводничества за ними раньше не водилось, — хмыкает Марина, — но если кто-то нужен — обращайся к Пантере. Подберёт с учётом всех твоих запросов. Мне предлагала.

— Решила что рановато?

— Нет. Я никого не хочу. В примитивном «чтобы было» для самоутверждения совершенно не нуждаюсь. Я уже абсолютно самодостаточная личность. Быть фоном при ком-то совершенно не нуждаюсь, да и сложновато найти кого-то, сопоставимого со мной уровня. Значит, кто-то будет фоном при мне. На такое согласится сильно не каждый.

Рэда качает головой.

— И это говорит Еггта, чья предок декларировала равноправие полов.

Марина усмехается.

— Дина II слывёт великой законодательницей. Хотя на деле законы, особенно по имущественному и семейному праву, под дочку подгоняла. Весьма успешно. Одновременно, ей же приписывается выражение «строгость законов компенсируется нестрогостью их исполнения».

— Представляешь, я считаю, что наше общество всё-таки развивается. И те, кто вздыхают о возврате тех или иных золотых времён, на деле зовут в никуда.

Марина иронично усмехается:

— Ты это говоришь дочери самого большого сторонника прогресса у нас в стране.

— Прогресс технический и прогресс в развитии общественных взаимоотношений — два разных прогресса. Судя по ситуации на юге, эти вещи практически не взаимосвязаны.

— Какие у тебя претензии к ситуации у нас? Излагай! С интересом выслушаю.

Рэда пожимает плечами:

— Да, в общем-то, никаких. Насколько хватает моих познаний в действующих кодексах, все законодательные акты, чьё действие меня может коснуться в обозримом будущем, не содержат ничего, принципиально для меня неприемлемого.

— Тогда вообще о чём разговор?

— Время убить?

— Логично, — хмыкает Херктерент.

— Ты не против, если я пойду окунусь?

— Иди. Только предупреждаю, бухту заняла Эр.

— Марин, я не настолько больная. Вечером, а тем более ночью, я в море не полезу. Я про бассейн говорю.

— Я тоже схожу. Полдня у воды просидела, но так и не зашла.

— А мне завтра придётся. Обещала же Осени.

В общем-то, Рэда как и раньше, плавает далеко не блестяще. Правда, теперь вряд ли тонуть начнёт. Впрочем, плавала Хорт недолго. Выбравшись, устраивается на шезлонге. Тщательно выбирает, чем бокал наполнить.

— Что привередничаешь?

— Тут всё явно на твой вкус подобрано. Я ищу, чтобы спирта не содержало.

— Да тут полно такого! Но подсказывать не буду. Из принципа — нечего меня считать главной пьянью нынешнего поколения.

Впрочем, Рэда и сама сок разыскала. Накидала кубиков льда, сидит, через трубочку потягивает.

— Прям рисунок на борт самолёта, — хмыкает Марина, — Там любят девушек с такими сиськами, как у тебя рисовать.

— Пусть рисуют. Мне не жалко, — миролюбиво отзывается Хорт, — Софи вроде, делает эскизы для таких картинок. Кто-то вроде меня там точно есть.

— И тут она вылезает!

— Где? — почему-то озирается Рэда, зачем-то прикрыв и без того закрытую купальником, грудь.

— В переносном смысле, — ухмыляется Марина, — боишься, что она предложит тебе втроём повеселиться?

— Я иногда отказываюсь понимать, у кого в мозгах больше странностей. У Софи, Эриды или у тебя?

— Ну, у меня есть много странных идей, — усмехается Марина, — только я вот пока их в теории разрабатываю, а они давно уже к практике перешли.

— Угу. А ты, с присущей тебе гениальностью, не можешь разобраться, какой из вариантов правильный?

— Все неверные, — беззлобно огрызается Марина. — Тем более, ты сама тоже... Теоретик.

— Кинуть бы в тебя чем-нибудь, да вставать лениво.

— Промажешь всё равно!

Доносится оглушительный ультразвуковой визг. Рэда испуганно вскакивает, чуть не уронив бокал. Марина только смеётся.

— Это Дина. Могла бы и привыкнуть.

Кошмар проносится мимо них со скоростью пули. Не снижая скорости, скидывает обувь и плюхается в воду, благо очень легко, вполне в местном стиле, одета. Несётся под водой со скоростью хорошей торпеды. Вынырнув примерно посередине бассейна, наконец, догадывается оглядеться по сторонам.

Снова радостно верещит, заметив Марину.

Хорт бросает так, чтобы только Херктерент слышала:

— Кто-то что-то мне про Осень говорил.

Принцесса, не таясь, показывает ей кулак. Даже если Динка что-то и разглядела, подобный жест в исполнении Марины видела многократно.

Вот к берегу Динка плывёт совсем не изящно, словно не демонстрировала мгновения назад великолепной техники. Её обычная смесь потрясающей ловкости со столь же потрясающей неуклюжестью.

Из воды не вылезает, только высовывается, голову на руки положив. С обычным хитрющим прищуром разглядывает обеих. Сообщает с обычной бесцеремонностью:

— Ой, Марина! Рэда тоже тут? Вы вместе... Если мешаю, могу уйти, — хихикнув, намеревается вылезти.

— Давно по шее не получала? — осведомляется Марина, уперев руки в бока. — Сиди уж... Вроде бы на тему... Эрид и своего к этому увлечению отношения я с тобой говорила уже. Сама лучше скажи, где Змеедевочку потеряла?

Кошмар смотрит за спину с таким видом, словно Коаэ где-то там плавать должна. Отмахивается:

— Придёт скоро. Я ей предлагала наперегонки, но она ленивая, бегать не любит. А вы тут точно не... — крайне многозначительные паузы Кошмар делать уже научилась.

Марина снова демонстрирует кулак. Теперь уже персонально Динке.

— Всё, молчу-молчу! — откинувшись на спину, принцесска на всякий случай отплывает подальше.

Марина садится свесив ноги в воду. Кошмар тут же посещает очередная идея.

— Давай с тобой наперегонки поплаваем!

— Отстань! Я старая, толстая и ленивая. Коаэ в воду тащи. Или за островитянками сбегай, они с берега так и не уходили.

— Я с тобой побыть хочу!

— Ну, будь. Я, что, запрещаю?

— Но ты сердишься...

— А вот и нет!

— А вот и да!

Динка показывает язык. У Марины возникает бредовая мысль посмотреть, как Осень дразнит Рэду. Хотя ещё вопрос, умеет ли игрушечная принцесса дразниться вообще?

— Марина? Рэда? Вы тоже здесь? — Коаэ своё присутствие предпочитает сначала обозначить.

— Как видишь... Всё в городе рассмотрела? Твоего любимого бодронства тут нет почти.

— Зато всяких глубоководных тварей наловлено в товарных количествах! — радостно сообщает Динка, будто всё поймано лично ей.

— Ты смотри, сюда кого-нибудь не запусти, — смеётся Марина.

— Не получится, — обычная невозмутимость змеедевочки, — тут вода пресная. На глубине давление большое. Живых поднять редко удаётся.

— Лучше на рыб переключись. А то очень уж жуткие вещи ты рисуешь. Бр-р-р! — зябко ёжится Рэда.

— А мне нравится! — ухмыляясь до ушей, сообщает Кошмар.

— Не, пусть тоже, что и раньше пишет, — зевает Марина. — Ты, Рэда, плохо знаешь, что на больших глубинах водится. Люди просто не в состоянии придумывать таких чудищ, что там существуют. Ужасы Коаэ — исключительно из её головы.

— Неужели настолько страшно всё?

— Сходи да посмотри. У Коаэ на этом фоне — так, орнаменты, не больше.

— Это всего лишь проявления жизни, — скучно замечает змеедевочка с уже привычной жутковатой интонацией. Создала себе образ и старательно поддерживает.

Впрочем, образ жутковатой яркости оказался достаточно притягательным. Аж на целого принца хватило. Он после бала искренне благодарил Марину за то, что познакомила с такой интересной личностью.

«На свадьбу пригласить не забудь»

«Вы в любом случае уже включены в список гостей, принцесса»

Марине некстати вспомнилось, что владений на Архипелаге у Дома принца нет. И излишне активного развития отношений какое-то время можно не опасаться.

Запас наглости оказался недостаточно высок, чтобы пригласить Коаэ погостить летом. Могло смутить, что змеедевочка выглядит куда младше своего возраста.

Но могли и торчащие из-за плеча змеедевочки зелёные глаза Марины и понимание, что откровенно играть и обманывать кого-либо из своего окружения Принцесса Империи не позволит.

Впрочем, Коаэ принцу явно понравилась. Да и змеедевочка была всем довольна. Подробности уже Марину не слишком интересовали. Коаэ ей ровесница, формальных запретов на какие-либо развлечения уже нет, хотя они и раньше-то большинством не особенно соблюдались.

Хотя змеедевочка и раньше не была особой поклонницей запретных вещей. Но и показной тягой к ограничению в чём-либо не страдала.

Это Рэда в последнее время принципиальной стала, что вполне объяснимо.

— Коаэ! Помнишь, ты обещала здесь поплавать, раз у статуй побоялась?

— Ты, значит, не побоялась?

— Нет! А чего стесняться?

Купальник Динки вполне просматривается. По школьным меркам — откровенный, по местным — довольно скромный. Змеедевочка у Пантеры обзавелась закрытым, словно из змеиной чешуи. Тоже способствует поддержанию образа.

В воду залезает осторожно, хотя плавает на приемлемом уровне. У Динки опять включилась великолепная техника. Машет уже от противоположной стенки, хотя змеедевочка едва на середине.

— Я быстрее!

Кто бы сомневался!

Впрочем, обратно плывут с одинаковой скоростью.

— Сколько человек у статуй выразило желание с тобой познакомится?

— А что? Я ничего! — выбравшаяся из воды Динка извивается всем телом.

Но змеедевочкой зовут не её.

— Ревновать не будут?

— А что? Мне всё равно. Сам сейчас, наверное, полгорода оплодотворяет.

— На выплатах разорится, — хмыкает Марина.

— Химическая промышленность не позволит, — во все тридцать два скалится Динка.

— Разве тебя там не узнал никто? — осторожно осведомляется Рэда.

Дина рот уже открыла, но Марина её прерывает:

— Её рожу узнать не могли. Во всех календарях вместо неё самой ту харю печатают, с портрета, где она с Севером обнимается.

— Дома такая висит, — замечает змеедевочка, — вот уж не думала, что с ожившей картинкой познакомлюсь.

— Притом и не с одной, — хмыкает Марина.

— Это да, — кивает Коаэ, — но признанный шедевр — только она.

— Да, я такая, — усмехается Кошмар. — С персонажами твоих произведений точно никто видеться не захочет. Даже с самого большого перепою.

— Как раз именно в этом состоянии они и могут привидеться, — хмыкает Марина, — только не советую до такого напиваться.

— А я и так не люблю, — смеётся Кошмар.

Марина демонстративно наполняет бокал. Динка присоединяется, Рэда мотает головой. Неожиданно Коаэ голос подаёт:

— Можно и мне? Половинку.

Марина наливает. Кошмар хихикает:

— Пора приучать девочку к плохому... Или не девочку уже?

Хорошо, все знают, что из себя Динка представляет. В противном случае могла быть драка. Кошмар может вывести из себя даже невозмутимую Змеедевочку.

Марина кулак показывает:

— Дин, есть множество вещей, что тебя совершенно не касаются.

— Это ещё почему? Вдруг он неспособный? И с ним вовсе дело иметь не стоит. Я всё-таки для него несколько более подходящая.

Коаэ, впрочем, не обижается. Тут все уже давным-давно поняли, что из себя Кошмар представляет.

— В очередной раз убеждаюсь, за что именно тебя так зовут, — подытоживает Марина.

— Ты злая, но мне всё равно нравишься, -сообщает Динка совершенно детским тоном. — Конечно, не в том смысле, как Эриде...

— С Эорен не виделась?

— Почему, видела. Ей через полтора месяца отпуск положен. Сюда ей можно?

— Разумеется, — кивает Марина.

— Ой, спасибки!

— Она одна будет?

— Я не спросила. Не писала, что претендент на наши денежки появился. Что во мне, что в ней это — самое лучшее.

— Логично, — хмыкает Марина.

— Ты, Рэд, тоже к денежкам присматривайся, -радостно сообщает Кошмар.

— Марин, можно я её утоплю? — кровожадно осведомляется Хорт.

— Не сегодня. Эорен всё-таки жалко. Плакать будет по Кошмару такому.

Снова хмыкнув, Херктерент окликает Динку.

— Больше-то ничего не натворила, кроме смущения местного населения?

— Их смутишь, пожалуй, — дуется Кошмар.

— Значит, не получилось?

— Было бы чем смущать, — хмыкает Рэда, ещё сердитая на Динку.

— Ты бы там точно произвела впечатление. Насколько я понимаю, местные любят всё большое. Словно пытаются компенсировать нехватку размеров в прочих местах.

— Рэда, — кивает Марина, поглаживая кулак. — Кажется, топить её будем вместе.

— Ой, не надо, — вытаращивает глазёнки Кошмар, каким-то непостижимым образом оказавшись у противоположной стенки бассейна.

— Радуйся, что я сегодня добрая! — Марина грозит Динке кулаком.

Кошмар только язык в ответ показывает.

— Дети! — выдыхает Хорт.

— Тоже мне старуха выискалась. Рановато ты начала молодость критиковать, ведь старше её чуть больше, чем на год.

— Взросление с физиологическим состоянием напрямую не связано. У тебя — опережающее, у Динки — вовсе нет.

— В придворные льстецы решила записаться? Учти, у меня такие должности в штате не предусмотрены. У Дины, кстати, тоже.

— И в мыслях ничего подобного не было.

— Ладно, верю, — отмахивается Марина, — Дин, давай обратно, раздумали мы тебя топить.

— Да ну? — обратно Кошмар плывёт откровенно не торопясь.

Впрочем, Марина на самом деле не собирается предпринимать против Динки никаких действий.

— Может, мне на берег сходить?

— Зачем?

— Поддать кому-нибудь. Мне вчера очень всё понравилось.

— Угу. Иди только меня там не будет, — пожимает плечами Марина, — а в моё отсутствие они могут и не захотеть поддаваться. И тебя побьют на самом деле.

— Или я их! — вылезшая из воды Динка воинственно сжимает кулачки.

Кое-что она на самом деле может. Но самомнение вполне способно дурную службу Кошмару сослужить. Невысокий рост тоже никто не отменял.

Смотрит нахмурившись.

— Значит, эта, вчерашняя, мне подыгрывала?

— Я думаю, нет. Всё было честно, — «или у кого-то так хорошо с актёрскими способностями. Всё-таки, проиграть иногда более умный поступок, нежели одержать победу. Особенно над такой, как Динка. Хорошо хоть, она не злопамятна».

— Хочешь сказать, сейчас лучше не рисковать, а настоящего песочка подождать?

— Как хочешь, только там могут покалечить по-настоящему. Пока прогулялась бы к Смерти. Она просто жаждет кого-нибудь поднатаскать. Я или ты — ей никакой разницы.

— Но я не такая сильная, как ты.

— Одной силы может оказаться маловато, — хмыкает Марина.

— Тебе легко рассуждать, — недовольно пыхтит Динка.

— Ну, что поделать, раз я такая неповторимая.

— Хвастливая ещё! — не удерживается Кошмар от укола.

— У меня слишком много различных талантов, — усмехается Херктерент.

— Это верно, — неожиданно подаёт голос Змеедевочка.

Кошмар вытаращивается на неё. Шепчет:

— Только не говори, что она может нарисовать что-то более ужасное, нежели ты.

— Ужасное — нет, хотя они и вот что-то талантливее моего может создать. И даже создала.

— Говорила уже — мочь и хотеть совершенно не связанные вещи. Я не настолько талантлива в твоей любимой сфере, как тебе кажется.

У Коаэ режим упрямства включился. Считает правой себя, но спорить не будет по причине неравенства сил и не слишком большой собственной смелости. Марине только легче. Тем более, Коатликуэ её когда-то по-настоящему боялась, безо всякого логичного объяснения.

Хотя сама Херктерент змеедевочку тогда едва замечала, и вовсе не собиралась ссорится, как с той же Рэдой.

Коаэ переубеждать — совершенно бесполезное занятие. Марине данное качество присуще ещё в большей степени.

Кошмар как-то странно по очереди разглядывает то принцессу, то змеедевочку, словно хочет увидеть нечто, бывшее для неё ранее недоступным.

— Дин, ты с Эридой, по-моему, переобщалась. Пялишься на меня, как она на подруг своих.

— Нет, я ничего. В смысле не смотрю, в смысле, не как Эрида.

— Только этого мне ещё и не хватало для полного счастья!

— У тебя для этого ещё Софи есть, — Кошмар себе верна. Марина её уже предупреждала «На твоей могиле напишут: «У неё был слишком длинный язык».

Не действовало. Динка была уверена в собственной неуязвимости. Пример Эор ничему её не научил.

Посмотрим, вправит ли мозги песочек. Хотя она ведь может и победить. И лучше даже не пытаться представить, что в таком случае о себе возомнит.

— Софи этот бассейн очень нравился, — припоминает Коаэ.

Рэда и Динка озираются по сторонам, словно опасаясь, будто Софи где-то тут прячется и за ними наблюдает. Хотя что тут неизвестного можно увидеть?

Марина посмеивается.

— Не для того она часть Резиденции для посещения закрыла, чтобы сюда ещё бегать, там бассейн ничуть не хуже. Да вы же все его видели.

— Её часть по-прежнему закрыта? — интересуется Кошмар.

— Несколько часов назад допуск туда был. Как сейчас — не знаю. Можешь сходить и проверить. Времени, чтобы один звонок сделать, у неё было предостаточно.

— Марин, почему ты вредная такая?

— Ты уверена, что так уж нужна в той части здания? Присоединиться хочешь? Так они, вроде, затем и закрылись, что им никто не нужен. Желающих им компанию составить и без тебя предостаточно.

— Какая ты вредная! Сама же туда ходила! — проявляет интуицию Кошмар.

— Вообще-то, там моя сестра живёт... Не слишком ли у тебя фантазия богатая?

Динка, плюхнувшись в воду, на всякий случай, отплывает подальше.

— Примерно такая же, как у тебя! Об одном и том же ведь подумали!

Динка — это диагноз!

Лечением Марина заниматься не собирается. Прецедента с Эор хватило. Мозги Динки либо встанут на место, либо нет. Тем более она пока больше болтает, а не переходит к активным действиям, как Сонька или разноглазая. Хотя, как и многие, пытается казаться куда опытнее, чем есть на самом деле.

Впрочем, Марина подозревает, что интересы Кошмара сразу на оба пола распространяются. Но подозрения — это подозрения, можно и ошибиться. Марине ни один из возможных результатов не помешает никак.

— Может, на берег сходить? К Эриде.

— Зачем?

— За всем! — загадочно сообщает Кошмар.

— Позвони, — кивает Марина в сторону телефона, — да сюда пригласи кого-нибудь. У разноглазой с чувством меры определённые сложности. Понимает, что позвала слишком много народу, а выгнать кого-то не позволяет такое неизвестное тебе качество, как совесть.

— Ты же можешь выгнать отсюда кого угодно, — логично подмечает Динка.

— Могу, — пожимает плечами Марина, — но раз уж ты ещё здесь, то значительно меньше мешающие мне люди и подавно тут останутся.

— Надо же, я стала помехой для самой Марины Саргон. Какая честь!

— Твой язык для тебя самой — главная помеха. Не все такие добрые, как я... Отсутствуй я тут — Рэда бы тебя уже утопила. Коаэ бы — вовсе препарировала. Вон, как раз скальпели с собой таскает.

— У меня нож есть, — демонстрирует упомянутый предмет, подцепила у Марины привычку, хотя здесь этим особо впечатления не произведёшь.

— Тут все, вообще-то, с ними ходят.

— С фехтованием у меня же гораздо лучше, чем у тебя, — откровенно злорадствует Рэда. — Без Марины из тебя бы салатик вышел.

— Посадили бы...

— По древнему праву был бы шанс отвертеться. Я имею право тебя вызвать.

Динка поворачивается в сторону Марины, словно ожидая услышать опровержение.

— Имеет, имеет, — с ухмылкой кивает принцесса, — а ты даже замену выставить не сможешь, ибо всех против себя настроить стараешься.

— Найму!

— На это время требуется. А такие споры принято решать либо в тот же день, либо до полудня следующего. Кстати, стреляешь ты тоже хуже Рэды.

— Злюка ты, Марина, — в очередной раз сообщает Кошмар.

— Нет. Законы лучше знаю. Включая древние и ненужные.

— Зачем ты такая умная?

— Чтобы личности вроде тебя спрашивали почаще.

— Почему меня все какой-то плохой считают? — Кошмар, похоже, на самом деле, обиделась. Долго злиться она не в состоянии. Ещё и потому, что не настроена на продолжительные конфликты. Особо близкого круга общения так и не завела, продолжает вблизи Марины вращаться.

Да и сама Херктерент к ней, в общем-то, привыкла. Динка обладает уникальной способностью даже каменную статую разозлить. Крутясь вблизи Марины, не вступает в серьёзные конфликты. Кошмар откровенно многие не любят.

Прозвище прилипло удачно, весьма точно отражая внутреннюю сущность человека.

— Ты не плохая, ты просто Кошмар. Меня саму так пытались звать. Отучила.

— Сказала же, у меня нет твоих кулаков.

— Только они бы мне не слишком помогли, — хмыкает Марина. — Хотя, да, признаю, не заметить их сложно.

— Так наиболее заметное.

— Для тебя — может быть. Я ведь много чего ещё могу, к чему ты совершенно интереса не проявляешь.

— Так у тебя всё сразу само выходит!

В наблюдательности Кошмару не откажешь.

— Хорошо вижу, что могу, а что — нет, особенно, если это ещё кому-то увидеть предстоит. Вот и не берусь за некоторые вещи. Согласна, этому нельзя научиться.

— Ну, вот, сама и ответила, это у тебя врождённое.

— Я такого не говорила, — мотает головой Марина. — Большинство моих способностей — всё-таки приобретённые, а не врождённые, хотя много кто утверждает обратное. Начиная с тебя.

— Надоело, когда что-то сделать хочется, а ничего не выходит. Особенно, когда у многих вокруг всё почти само собой получается.

— На Новый Год у тебя всё отлично получилось. Я такого наряда в жизни не видела. Все остальные, кстати, тоже.

— Правда? — совершенно детская интонация. — Я думала, тебе не понравилось. Ты же тогда рано ушла.

— У неё были причины, чтобы уйти, — очень спокойно говорит Рэда, — серьёзные причины, совершенно с тобой не связанные.

— Правда? — переспрашивает Динка. — Тебе правда понравилось?

Вздыхает угрюмо, ответа не дожидаясь.

— Всё равно, я второй Пантерой быть не собираюсь.

— Но хоть что-то тебе делать нравится. И это получается.

— Без Эриды, и тебя, Коаэ, я бы тогда не справилась.

— Правильнее сказать, — умеет змеедевочка иногда в интонацию, не захочешь — прислушаешься, — никто бы из нас тогда не справился без двух других.

— Можешь же иногда совместно действовать. И всё получаться начинает, — замечает Марина.

— Так не всегда бывает.

— Но в тот-то раз всё получилось.

— Случайно! — Кошмар словно не верит сама в себя, и пытается в этом убедить окружающих. Подобная неуверенность, в общем-то и Эорен была свойственна. Тут и стадия не настолько тяжёлая, да и Сонька, надо ей должное отдать, до какой-то степени вправила длинной мозги.

— Настолько хорошо, притом у всех троих, случайно получится не могло, поразили вы тогда всех меня в том числе.

Марина совершенно искренна. Не станет же высчитывать, кто из этой троицы больший вклад внёс. Кошмар ведь до сих пор вспоминает, как у неё что-то хорошо получилось. Ладно, учтём на будущее, что Динку надо почаще хвалить. Пусть временами и не совсем заслуженно.

— Осень твоя потом на бережок не пойдёт? Наши-то островитянки в увлечениях разноглазой ничего плохого не видят.

Рэда и бровью не повела:

— Она обещала, как наиграется, меня найти.

— Ты ей веришь?

— Если ещё и Осени не доверять, кому вообще тогда можно верить? Увидишь, скоро сюда придёт.

— Так и не пойму, что ты в ней нашла?

— В отличии от тебя или даже Софи, она совершенно не злая. С таким человеком очень легко. И это не детское, она такой и останется. Словно Эрида, но безо всех странностей разноглазой.

— Странности — они того... Наживная вещь.

— Не тот случай. Сама знаешь, у меня с Эр в семейных делах весьма много общего. Очень сильно в глаза бросается, когда кто-то любящий рядом есть. Ещё и мне с этого кое-что перепало. Не в материальном плане. Такие вещи не измеряются деньгами.

Марина хотела какую-нибудь колкость сказать. Раздумала. Вспомнилась Кэрдин и её отношение к самой Марине.

Обратившаяся в слух Динка замечает взгляд Марины. Руку над водой вытягивает, как маленькая.

— А мне можно на берег пойти? — и непонятно, какого ответа ждёт от Марины.

— Иди. Ничего нового для себя ты там всё равно не увидишь, — хмыкает Херктерент.

Взвизгнув, выпрыгивает из воды и убегает, схватив за руку Коаэ.

— Сравнивала нас, — бросает ей вслед Хорт.

— То я не догадалась, — хмыкает Марина, — резко менять привычную модель поведения, глядя на другую — не самая умная идея. Кошмар слишком хорошо меня знает.

— Ты не боишься влияния Эр на Дину?

— Ни капельки не боюсь, — качает головой Марина, — подобный вопрос каждая в своей жизни решает самостоятельно. Тем более, глупо этим заниматься, когда сама подобным вопросом практически не интересуешься.

— Мне кажется, ты играешь, — Рэда сильно задумчива.

— А какая разница? В текущий момент только у такой, как Эр, есть возможность выбора. Но мне аналогами брачных игр высших обезьян заниматься совершенно не хочется. Наше главное отличие от них — как раз возможность инстинкты контролировать.

— Ты слишком по-книжному говоришь.

— Не нравится — можешь вообще не разговаривать. Охотой на местных красавчиков я заниматься не собираюсь. Тебя Осень подобными вопросами не изводит?

— Сама её попробуй спросить, — огрызается Рэда, — с биологической точки зрения, что и как у людей происходит она прекрасно знает. С фактической — интересуется этим примерно столько же, сколько и я в соответствующем возрасте.

— Подскочит в этой обстановке подобный интерес, — хмыкает Марина.

— Как подскочит — так и буду разговаривать. Пока на её разумность жаловаться не приходится. Её Кошмаром даже со зла никто и никогда не назовёт.

— Это не по правилам удар! — сжимает кулаки Марина. Рэда бросает, отодвинувшись подальше:

— Не ты ли говорила, удары бывают ровно двух видов — эффективные и нет? Сразу скажу — пока Кошмар Осени не вредит — мне плевать, чем она занимается.

— Подстраховаться не забываешь, — криво ухмыляется Марина, — хоть чему-то, да научилась.

— Я не горела желанием в этих сферах общаться. Меня, во многом, затянуло. Вот и приходится выживать.

— Да кто тебе когда-либо угрожал по-настоящему? Переоцениваешь значение детских драк?

— И это тоже, — кивает Рэда. — Физическая боль остаётся очень серьёзным напоминанием о каком-либо событии.

— Не советую делать вид, будто ты злопамятнее, чем есть на самом деле. В эту игру и вдвоём можно прекрасно играть.

— Более того, по правилам, тобой установленными, — криво усмехается Рэда. — Хочешь верь, хочешь — нет, но благополучие Осени для меня сейчас главное. Сильнее меня ничто не волнует. Мне хорошо, когда хорошо ей.

— Тоже относится и к состоянию «плохо», — криво усмехается Марина. — Вот уж не думала, что увижу столь молодого человека с некоторыми чертами старой Кэрдин.

— Сама же говорила, она стара только по документам. Выглядит же — наши с тобой сверстницы ей завидуют.

— Возраст — он не на лице, он внутри. Заводят кошечек, собачек. Вот примерно так же она завела меня.

— Люди — не животные.

Марина хмыкает:

— Так с её стороны я и получила образцовое человеческое отношение. Не думала, что в твоём возрасте может появиться желание в подобные игры играть.

— Я не считаю ни один из упомянутых поступков разновидностью какой-либо игры... Во всяком случае таких, в какие я могу позволить играть себе или разрешу со мной.

— Твои наниматели давно на нарушении действующего законодательства не попадались.

— Я тебе говорила уже — чище всего не там, где метут, а там, где не сорят.

Одному из специфических увлечений большинства сверстниц Марины, включая её саму — выискивать у всех недостатки — в отношении близких родственников Осени Рэда совершенно не подвержена. Считает их чуть ли не идеальными во всём. И точка.

Хотя, сама Марина, запросив Кэрдин, тоже ничего не обнаружила. Союзникам выгоднее быть честными друг с другом.

Рэду хочется зацепить большей частью из вредности с оттенком зависти. Не самое лучшее чувство, но если учесть змеятник, где приходится жить, почти безобидное.

Марина себя в недавнем прошлом отлично помнит. Иногда даже ужасается, что сотворила или собиралась. Никого не убила по чистой случайности. Как бы Кошмар на подвиги не потянуло, тем более примерами Херктерент вдохновляется. И почти по-щенячьему Марину обожает.

Хорошо хоть, не о всех выходках идола знает.

Марина, в общем-то, старается следовать поговорке про ответственность за прирученных. К людям эта поговорка тоже относится, только в отношении человекообразных её чуть ли не чаще игнорируют, чем в отношении четвероногих.

Вблизи Эр, при всех её мышах в амбаре, Кошмар вряд ли учинит что-то по настоящему разрушительное. Таково воздействие разноглазой на людей, как-то смягчаются при ней все, включая тех, кто её втихаря недолюбливает. Откровенно неприязнь к разноглазой демонстрировать — таких дурных нет. Эр, во всех отношениях, совсем не Динка.

Положительный момент — школьные островитянки с ней если и не дружили, то подчёркнуто дружественный нейтралитет соблюдали. Кошмар, если кто-то из условной группы хорошо в её понимании к ней относится, распространяет отношение ко всем представителям этой группы.

Что островитянок очень много, и они все разные, Динка как-то не задумывается. Те, кто в Резиденции проходят сейчас по той же категории, что и школьные, тем более, некоторые из них являются родственницами школьных.

Впрочем, Марина бы хотела посмотреть на человека, кто возьмётся, и, главное, сможет Кошмару объяснить, за что, к примеру Кроэн свою сестру с превеликим трудом терпит. Отношения Кроэн с тёзкой относятся к разряду весьма распространённых. Софи и Марины — тоже из разряда не самых редких. Ближе к уникальному — как раз Кошмар и Эорен. Да и то, любовь эта во многом объясняется тем, что они слишком много времени провели на изрядном расстоянии друг от друга.

Будь они длительное время рядом — сомнительно, что хорошо ладили бы. Слишком несхожи характерами. Наличие или отсутствие определённых чувств зачастую совершенно никакой логике не подчиняется.

Со стороны бухты взлетает огромный фейерверк. Марина слегка настораживается. Крайне похоже, что Динка добралась до чего-то условно взрывоопасного. Эр в такое время запускать ничего не попросит.

Динка же, максимум, догадается у разноглазой разрешения спросить. Тем более, та точно отказывать не станет.

Вблизи Эр находятся только те, кого она в своём понимании слова, любит. Причём эта любовь насчитывает множество разновидностей, от самых откровенных до чуть ли не со страниц детских книжек.

Динка и Коаэ в этом списке также присутствуют. Впрочем, интерес к ним находится исключительно в вертикальной плоскости — тут Эр достаточно принципиальна. Пообещала Марине от определённых действий воздерживаться — слово держать умеет. Другое дело, сама Динка обещаний никаких не даёт. Даже если пообещает — моментально забудет.

Сколько там существует видов любви с разноглазой точки зрения, Марина точно не знает. Но зато прекрасно известно другое — каждому виду присущи строго определённые действия, о которых Эриде не придёт в голову просить ту, к кому она испытывает другую разновидность чувства.

Хоть в чём-то разноглазая является предсказуемой. Разновидностей множество, к некоторым испытывается и две, и три. К Софи — вообще все, сколько их есть или Эридой придумано. Софи пока этих проявлений чувств удаётся избегать. Сонька считает свой ум крайне изворотливым. Вот только и у разноглазой изворотливость не меньше.

Иногда кажется — мысленное воздействие на большом расстоянии всё-таки возможно. Стоило про Соньку вспомнить, как она тут же появляется. Как ни странно, никто её ни за какие места не обнимает.

Марина щурит один глаз. Сестрёнка полностью соответствует всем требованиям моды. Разумеется, местной пляжной. Ничего вызывающего, но площадь чего-либо тканевого на теле Софи вряд ли больше площади украшений. Впрочем, здесь подобным никого не удивишь.

Хотя, приведение себя в такое состояние требует некоторого времени и усилий. С утра довольно много времени прошло. Но это же Софи, и в непарадном виде её наблюдала только Марина, теперь появился ещё кое-кто.

С максимальной степенью ехидства Марина осведомляется.

— Ваше высочество, вы в одиночестве? — краем глаза замечает, как Рэда зажимает рот от смешка.

Софи оглядывается по сторонам, с таким видом, будто там должен быть кто-то ещё.

— Я, вроде бы, не нанимала сопровождающего. Имеется в виду должность, а не пол.

— Я как-то привыкла, что ты не одна.

Софи умеет ехидно щурится ничуть не хуже сестры:

— Марин, со времени отъезда из Столицы, мы виделись с тобой ровно семь раз, включая сегодняшнее утро и текущий момент. Да, в шести случаях я была не одна, но тебе напомнить, сколько в сутках часов, водоизмещение лайнера и площадь резиденции? Специально слежкой за мной ты не занималась, или твои информаторы ввели тебя в заблуждение. Мы вполне взрослые и разумные люди и вполне в состоянии действовать отдельно одна от другой.

— Хейс где потеряла? Или она просто спит, устав от твоей назойливости? — крайне глумливо осведомляется Марина.

Софи улыбается знаменитой улыбкой, смысл которой можно трактовать как угодно:

— Хейс отправилась в бухту. Крайне нелогично приехать на море и, кроме как из окна, его не видеть.

— Хм. Я думала, ей достаточно безбрежных вод, сосредоточенных в твоём взгляде.

Софи невозмутимо хмыкает:

— Знаешь ли, одно прекрасно дополняет другое. Я вот тоже решила в одно из своих любимых мест здесь сходить. И даже у тебя не получиться мне помешать.

Марина пожимает плечами.

— У тебя, вообще-то, есть право переназначать охраняемые зоны. Прикрепила бы этот бассейн к своей и плескались бы в своё удовольствие.

— Для этого нам достаточно бассейна в нашей части резиденции, — тон Софи вполне в состоянии заморозить нагретую солнцем водичку. — Я никогда не путаю личное и общественное достояние. Пусть и предназначенное для крайне ограниченного круга лиц.

— Хейс ты отправила над разноглазой поиздеваться? Она же видеть вас вместе не может.

— Ты сама сказала «вместе». Хейс отдельно от меня не вызовет таких уж отрицательных эмоций. Тем более, послужит отличным доказательством, что я нахожусь где-то в другом месте. И нет, я Хейс никуда не посылала. Она сама решила сходить. Глянуть, чтобы они там все не слишком уж развеселились. Профессиональные навыки у людей сохраняются лучше всего.

— К навыкам должна прилагаться репутация, а там её только разноглазая неплохо знает.

— А ещё говорят, ты наблюдательна. Как ЕИВ выражается, «мастерство не пропьёшь!» Ты не обратила внимания, в прошлом году младшие эшбадовки слушались Хейс, как все в школе. Старших же эшбадовок там нет. Верно?

— Почему? Есть, — пару секунд Марина наслаждается изменившимся лицом сестры. — Ровно одна. Да и та по мозгам не взрослее всех прочих.

— Вот обрадовала! — огрызается Софи с непонятной интонацией.

— Чего испугалась? — Марина задумчиво трёт подбородок. — Ах да, кажется догадалась. Среди эшбадовок полно симпатичных, за год у некоторых ещё сестрёнки подросли... Ты боишься, что она решила поискать себе кого-то ещё. Ты слишком серьёзная величина, плюс тобой невозможно командовать, а она это очень любит. Раз определённые потребности появились, появилась и потребность их удовлетворять. Надо начинать подыскивать ког-то доступнее тебя.

Софи манит сестру пальцем. Марина, покачав головой, благоразумно остаётся стоять, где стояла.

— Когда я тебя последний раз обещала убить?

— Ты даже как-то раз пыталась! — скалится Марина.

— По этому поводу есть различные мнения. Некоторые считают, что это ты намеревалась убить меня.

— Каждая из нас была в состоянии убить другую.

— Однако, каким-то образом мы обе живы до сих пор!

— Сама в такое поверить не могу! — откровенно дразнится Марина.

Сейчас Софи ни при каких обстоятельствах не полезет в драку. Ибо проиграет со стопроцентной вероятностью, и они обе это прекрасно знают, хотя слабой сестру Марина не считает.

— Почему-то мне не кажется, будто Хейс вдруг решила вспомнить школьные деньки и свою прежнюю должность, — замечает Марина.

— Если ты не забыла, у неё феноменальный нюх на беспорядки. Вблизи Эр в нынешнем её состоянии что-то подобное неизбежно.

— По-моему, дело тут вовсе не в разноглазой.

Софи неожиданно показывает язык.

— Бе-бе-бе! Иногда мне кажется, я некоторые твои мысли могу прочитать. От тебя буквально сквозит, как ты жаждешь услышать от меня: «Мы поссорились». Но не надейся, мелкая!

Марина ухмыляется, словно съев все лимоны на Архипелаге.

— Интуиция временами даже тебя не подводит. Хотя... Подозреваю, этих слов я от тебя не слышу только потому, что твои актёрские способности куда выше моих. Ты же врать научилась чуть ли не раньше, чем разговаривать.

— И кто это тебе такое сказал?

— Сама только что придумала. — ухмыляется Марина, — Может, скажешь, наконец, зачем пришла?

Софи устало машет рукой:

— Это чуть ли не первые мои слова были. Но могу повторить, — чеканит фразы, — Мне. Нравится. Это. Место. Иногда люди говорят именно то, что говорят. И не надо во всём двойные, тройные и прочие смыслы выискивать.

— С такими взглядами — помрёшь молодой. Нам всю жизнь предстоит вращаться среди людей, кто без подтекстов и скрытых смыслов разговаривать совершенно не умеют.

— Гибнуть лучше во цвете лет. — смеётся Софи, — Запомнить должны молодой и красивой. Не дело превращаться в сморщенную, беззубую, покрытую пятнами бледную тень самой себя в лучшие года.

— Мёртвые герои Империи куда выгоднее живых. Хочешь стать иллюстрацией к этому выражению?

— Я сюда поплавать, вообще-то, пришла. А не о смерти, тем более, своей, тем более, с тобой, разговаривать.

— Плавай! Я тебе разве мешаю?

— Да вот, сомневаюсь, не ядовитая ли после тебя вода. И не запустила ли ты туда каких-нибудь особо кровожадных рыбок?

Марина демонстрирует кулак. Сообщает доверительно:

— Мне самой это место нравится. Я собираюсь ещё немного пожить, притом не страдаю тягой к совершению самоубийства в крайне изощрённой форме. Тут в окрестностях скал, прыжок с которых гарантированно прервёт процесс жизнедеятельности, более чем достаточно.

Софи снова манит сестру пальцем. Говорит, понизив голос:

— Знаешь, почему твою главную местную любимицу именно Смертью зовут?

— Мне несколько версий известно. Тебе какую?

— Когда она, ещё будучи подростком, с одной из этих «скал самоубийц» вниз головой прыгнула. Но не разбилась, а сумела выплыть. На спор или из-за несчастной любви — до сих пор неизвестно.

— Она такого мне не рассказывала, — качает головой Марина.

— Мне тоже. Эти сведения я раздобыла из других источников информации, и они достоверные.

— Что ты мне вообще хотела сказать?

Вместо ответа Софи прыгает в воду.