Я - Риддл (гет)

Июнь пролетает, словно метеор. Я буквально отдыхаю последний учебный месяц. Нет дурмстранговцев, нет шармбатонок. Никого не приходится учить по особой программе, суббота и воскресенье — свободны.

Крам присылает пару писем. Пишет, что познакомился с Малфоем-старшим, Барти Краучем-младшим и злополучным Хвостом — мерзким магом, умеющим обращаться в крысу. И один раз случайно заметил кого-то, удивительно похожего на нашего профессора зельеделия.

Письма от Виктора я сжигаю сразу, как только оказываюсь вне чужих глаз.

* * *

В конце июня Дамблдор вызывает меня к себе в кабинет.

— Анна... вы очень много сделали для школы в этом году. Я не совру, если скажу, что вы были лучшим преподавателем за последние годы. Я бы очень хотел, чтобы вы остались и на следующий год. Конечно, это если вы не возражаете. К тому же в Хогвартсе вы будете в относительной безопасности. Может, вы не знаете, но это самое защищенное место в Британии.

— Я буду рада вернуться, Альбус, — тепло улыбаюсь старому директору. — Я искренне благодарна вам за доверие, которое вы оказали мне. Иногда я даже забывала о своей фамилии...

Дамблдор хмыкает, оценив мой комплимент.

— Хорошо, профессор Риддл. Значит, мы решили. Летом здесь, правда, бывает мало людей. Но рядом Хогсмид, если что.

— Эм... Альбус... Я бы хотела съездить в Дурмстранг...

— Это опасно, Анна.

— Я... я обещала, что приду. Он... Он меня ждет.

В глазах старого мага мелькает понимание.

— А... Хорошо. Жду вас восемнадцатого июля. Вам хватит?

— Да, конечно, — широко улыбаюсь. Спасибо вам, профессор Дамблдор!

— Альбус, моя девочка, Альбус.

— Альбус, — произношу с теплотой в голосе и выскакиваю из кабинета.

* * *

Многоразовый портключ приносит меня на знакомую полянку. Шагаю к серому валуну, затем делаю шаг в сторону покореженной сосны.

— Анькина ухоронка, — тихо шепчу, и воздух подергивается маревом.

Секунда — и передо мной добротная деревянная изба, обнесенная забором. Из-за забора раздается веселый стук топора и задорное мужское хеканье.

Дергаю калитку, шагаю во двор.

Игорь обнажен по пояс. Мускулы перекатываются под бронзовой кожей, испещренной тонкими полосками шрамов. Услышав скрип калитки, он грамотно перекатывается в сторону, подхватывает посох и наставляет на меня.

— Аня? — в ясных глазах мелькает оторопь, затем вспыхивает неприкрытая радость. — Анечка!!!

С разбегу влетаю в мужские объятия. Игорь разгорячен, тело мокрое от пота, но мне все равно.

— Ты пришла, сладкая... Милая, единственная моя Анечка...

— Да, родной, — вдыхаю такой знакомый и близкий запах. — Я обещала придти. Я к тебе. Навсегда.

— Анечка... Я дождался...

— Да, — снова говорю и аккуратно отстраняюсь от мужчины. — Ты дождался.

Игорь поднимает бровь в недоумении.

— Прости, милый, — говорю смотрящему на меня человеку и... принимаю свою анимагическую форму.

Глаза Игоря наполняются диким, животным ужасом. Ноги подкашиваются, он пытается уползти прочь, но я — быстрее. Резкий бросок, и мои клыки впиваются в незащищенную плоть. Каркаров пытается схватить брошенный топор, которым колол дрова, но яд уже проникает в кровь.

Смотрю, как жизнь медленно покидает человеческое тело.

И только когда Игорь дергается в последней судороге, я превращаюсь обратно.

— Прости, милый, — с горечью повторяю затихшему мужчине. — Прости... Мне пришлось...

Он ничего не отвечает. Я ложусь рядом, обнимая такое родное и близкое тело и отпуская на волю свое горе...

* * *