Кагами Тайга. Не только баскетбол (джен)

Спустя каких-то полчаса под дружное сопение парней я на цыпочках вышел из комнаты, чуть не разбудив живность, и крадучись вернулся на первый этаж.

— Кагами? — чуть сонный, но в целом хорошо соображающий Куросаки-сенсей был первым, на кого мне повезло наткнуться. — Ты чего гуляешь? Я думал, ваш класс давно третий сон смотрит, столько времени дурачились в снегу.

— Так и есть, насколько я заметил. Я на кухню иду, — и тут же развернулся в нужном направлении, зная, что если Микихаса-сенсей пожелал бы приятного аппетита, а Исида-сенсей гордо проигнорировал, то Куросаки без всякого стеснения пойдет следом, даже не задумываясь, нужна ли мне компания.

— Проголодался? Немудрено, с такой-то растратой энергии, — покачал головой учитель. Какое счастье, что я захватил телефон!

— Да нет, я торт печь буду, — и развернулся к сенсею с камерой, запечатлевая на видео медленно проступившее осознание сказанного и полный недоверчивого удивления взгляд.

— Серьезно?! — о, Новаки-сан и Камидзё-сенсей.

— А что вы здесь…

— Неважно, — еле успел его перебить! Армагеддон отменяется.

Зависший Куросаки-сенсей не успел сориентироваться и чуть было в лоб не спросил, что парочка забыла в неосвещенном уголке, будто по ним не видно. Нет, конечно, багрово-красный литератор очень забавное зрелище, но вот что может учудить смущенный лучник и метатель сюрикенов, я знал на собственной шкуре, продырявленные столы в учительской заменяли уже не единожды. Теперь инстинкт самосохранения требует держаться подальше, когда кто-нибудь рискнет его до этого состояния довести — смущенный сенсей намного опаснее, чем рассерженный.

— Мочида-сан! — не передать словами как вовремя в конце коридора появилась фигура экономки, явно ожидающей меня. — Простите, я задержался.

Добрая женщина согласилась провести меня на кухню и даже лично уговорила старшего повара Тотокаву-сана позволить мне испечь торт для именинницы, пока остальные повара займутся сладостями для других столов. Конечно, Коки с выпечкой лучше справляется, но, черт возьми, у кого он учился? Когда одноклассники по календарю увидели, что у Савако день рождения в последний день года, их восторгам не было предела:

«Мы будем кутить весь день и всю ночь!»

«Ребят, не лучше ли вздремнуть днем? Ночью дискотеку планируют, а если весь день дурить, то сил точно не хватит».

«Я слышу кудахтанье (^ꞷ0)♥ ».

«Почисти уши ך(=⁔=)> ».

«На утро ничего не планировать! Я возьму свою косметичку, сделаем из тебя принцессу!»

«Я свою тоже захвачу».

«Яно-тин не хочет уступать? Ой, а подарок!»

«Песнь».

«В переводе — одну песню на концерте подарят Куронуме».

«Спасибо, Фури! Прости, Данте, тебя непросто понять».

«Стекло».

«Он все понимает и не обижается».

«Если устроить салют в горах, это не приведет к сходу лавины?»

«Казама, вот давай без огнестрела? Честное слово, мы мирные подданные Японии, не надо нам разрушений!»

«Да брось, Усуи, будет весело! Я прям весь в нетерпении!»

«Спорим, он разделся?»

«Нашел дураков».

И все в том же духе, в том же стиле, под конец Яно персонально каждому безумцу дала втык и пообещала страшную месть любому, кто посмеет испортить праздник излишне креативными поздравлениями. Иногда меня удивляет гармоничность этой парочки: пугающе выглядящий миролюбивый Чиаки и его милая девушка, с которой даже Широ не любит спорить.

— Ты правда умеешь печь? — вернулся к теме рыжий сенсей. — Нет, без шуток?

— Без шуток, — весомо кивнул в ответ, стараясь сдержать улыбку.

— Когда успел научиться-то? — в еще большее непонимание впал математик. Оу, он же совсем-совсем в курсе. Неловко получается.

Намеки рыжий понимает через раз, я их раздаю с тем же успехов. Но тему в итоге замяли по приходу на кухню: эти вроде как взрослые люди устроились прямо возле открытой двери, чтобы посмотреть, как я готовлю. Они бы и внутри уселись, да только повара были категоричны — лишних людей в обители величественного искусства приготовления пищи быть не может и точка. За-ши-бись. Не будь за плечами практики с Алекс, грозящей покрошить меня на шашлыки, квадратноглазых друзей, не сильно понимающих, что вообще мужчина может делать на кухне, кроме как опустошать холодильник, и пары зверят с уморительно просительными мордочками, я бы загорелся от всего этого внимания. Благо ко мне повара отнеслись благосклоннее — хотя нет-нет, да поглядывали, что с чем и в каких пропорциях используется — и я был временно спасен от бешеного любопытства, сверкавшего в глазах Новаки-сана и куда менее заметного в глазах Камидзё-сенсея.

— Неплохо выглядит, — одобрительно кивнул головой Тотокава-сан, рассматривая клубничный торт, на котором один из поварят старательно выводил поздравление, потому что даже после года в Японии почерк у меня оставляет желать лучшего. Старший повар с еще сырого теста взял аккуратно пробу, а после краем глаза косил, присматривая за духовкой, так что о результате он знал как бы ни больше меня. — Да, пожалуй, это мы можем выставить на стол в нашем ресторане.

Я с облегчение выдохнул, ничуть не скрываясь, потому что еще на стадии переговоров мужчина строго предупредил, что заботится о репутации, поэтому если я хочу, чтобы мою готовку позволили дать постояльцам, придется прыгнуть выше головы и по поводу вкуса, и из-за оформления. То, что у них не пятизвездочный ресторан, я тоже постоялец и вообще просто хочу порадовать симпатичную мне девушку, его не волновало от слова совсем. Сразу видно, профессионал и от мелочей не отмахивается. С таким непросто найти общий язык, мне явно повезло, что старший повар по-своему любил молодого господина, чьим гостем я фактически являлся, поэтому и не смог отказать. Некодзава, кстати, и распорядился насчет сладкого для всех учеников, как говорится, чтобы никто не ушел обиженным, за что ему отдельное спасибо.

— Кремень, а не старик, — фыркнул Куросаки, когда меня выпнули из кухни сразу, как закончил с тортом, даже не дав прибрать за собой. — Его кухня — его крепость, и посторонним там очень не рады.

— Не такой уж и неприступный, разрешил же в итоге!

— Он смотрел на нас, как на особо наглых и крупных тараканов! Того гляди тапками забьет.

— Если вы думаете, что ваша будто бы непринужденная беседа меня отвлечет, то вы просчитались, — негромким голосом сообщил Камидзё-сенсей, цепко хватая меня и Куросаки за плечи. — Я как раз припомнил, что утром Кагами-кун обронил, что какое-то время провел в коматозном состоянии, и хотел бы услышать чуть подробнее…

Не бегайте от снайперов — умрете уставшим. Уклоняться от вопросов тоже бесполезно, Камидзё учитель литературы, но в риторике он и Рино-сенсея может сделать, ввиду исключительной целеустремленности, не позволяющей сбить его с толку, так что историю из меня все же вытянули. Вытянули и отправили спать, чтобы я уже утром узнал, что некоторые учителя изволили напиваться во время работы, подавая «ученикам неподобающий пример безответственного и незрелого поведения, ввиду чего обращаться с ними следует соответственно моральному возрасту». Слушая речь, я прямо читал на лицах подозрение, у кого директор перенял манеру речи, очень такую правильную, занудную и мудреную. Попавшие во временную опалу товарищи с похмелья, кажется, вообще понимали слова через раз.

— Да не напивались мы, — шипел Куросаки, пытаясь перевести дух: в качестве наказания директор отправил учителей тренироваться с кадетами. — Просто не все можно переварить на трезвую голову.

— Но все равно это было неправильно, — мягко улыбнулся Новаки-сан, не бросивший провинившихся, но не рискнувший участвовать в спаррингах. И тут же сморщился на очередной грозный окрик: Гайтору решил уделить время курсантам, и я готов съесть обед Джента, если это не была просьба Танаки-сана.

Литератор молча покивал, но не стал распространяться при подростках, что его так взволновало, за что я был весьма благодарен. Впрочем подросткам и без того было о чем посудачить: похмелье не могло помешать сенсеям быть хорошими противниками, так что тренировка прошла просто на ура, относительно безопасные схватки с неизвестными соперниками вообще всегда азарт вызывают, а уж сколько восторга вызвал спарринг между Гайтору и Куросаки! Курсанты болели за Гая, кендоисты поддерживали своего наставника, но чаще звучали комментарии в духе: «Отличный удар!», «Видели, какой блок? Каменный!» и так далее. Всю гостиницу подняли своими криками, но никто не рискнул жаловаться. 1-б так и вовсе был на ногах с самого утра, в кои-то веки есть возможность устроить празднование дня рождения, а то либо будний день, либо родители категорически против столь большой компании. Так что когда я заглянул в зал, посмотреть, что там интересного творится, энтузиазмом пылал не только Мизумачи:

— Чуть левее! — Усуи и Некодзава метались по залу, украшая тот купленным вчера барахлом, девчонки разрывались между желанием превратить каждый стол в копию новогодней елки и в то же время оставить место для тарелок с едой.

— А давайте сюда тоже что-нибудь повесим! — Мизумачи прыгал следом, доверить ему самостоятельно что-то развешивать было проблематично, учитывая его чувство меры.

— Так-так, давайте чуть выше на этот раз! — Коидзуми припрягла свой хор на исполнение всем известного «с днем рождения тебя» и умудрилась затащить к ним Шибу. Только в честь праздника, но все-таки!

— Отличный обзор! Ай, нет, Широяма, вот эта деревяшка мешает! — Широ наверняка проклял свою дурную голову, принявшую решение помочь Минамото установить камеры: праздник хотели запечатлеть от и до.

Саму же именинницу держали в тисках с самого утра Накагава и Яно, с помощью Саотоме и Сейко, пока Нишимура робко пыталась чуть притушить их энтузиазм, который напугал даже Мидзуки, журналистка даже не рискнула сунуться с просьбой об интервью. Онита-сан, конечно, поворчала, но подарила Яно свободное утро взамен обещания, что после завтрака она плавно вольется в финальную репетицию ночного концерта. Данте тоже не было видно — Падшие Ангелы готовились «зажечь», надеюсь, фигурально, а то мне персональных идолопоклонников достаточно. А вот, кстати, и Накахара-сан с другом, очень вовремя!

— Но ведь Новый Год, ребята просто не поймут, если мы не проведем обряд!

— Я не прошу его не проводить, я прошу провести его днем, чтобы ночью все ученики находились в помещении, — я терпеливо втолковывал главе клуба магических искусств, чего именно от них надо. — Или так прямо необходимо ночью?

— Ночь — таинственное и мистическое время и многие обряды проводятся именно в полночь, тем более в момент смены года.

— Ладно, сообразим, как выкрутиться, — чтобы я ни сказал, соображать здесь было нечего. Зная сейриновцев, либо мы проконтролируем их выходку, либо они сбегут и какие тогда будут последствия останется только гадать. Полночь, значит?

Сбегать к Танаке-сану, посоветоваться с Катагавой-сенсей, пободаться с Садахарой, получить подзатыльник от Куросаки и оглохнуть от вопля Гайтору — и в итоге в обряде примет участие вся школа. Всего и надо в нужный момент кинуть в костер бумажку с благодарностью за все хорошее в прошедшем году, а после помолиться вокруг того же костра о следующем годе, как обычно загадав желание и записав его на память.

— Потом эти бумаги надо спрятать и сохранить до следующего нового года. Если сбудется, бумагу надо сжечь вместе с благодарностью, если нет — написать еще раз, положить к первой, но прятать в другом месте.

Клуб магических искусств с удовольствием позволил нам принять участие в их «священнодействии», поэтому пока ждали открытия столовой, магики поучали ребят что, зачем и как делать ночью. Акаба-сан же тихо мурлыкнул, что благодаря обряду у музыкантов будет длинный перерыв в выступлении, успеют отдохнуть. Конечно, они настолько «шикарны», что им не особо нужен перерыв, но коли так уж надо в обряде поучаствовать, то это тоже «шикарно». Я однажды обзаведусь аллергией на это слово.

— Ну вот, можно и … Аааа! — Есида аж заорала от неожиданности, когда, открыв дверь, увидела толпу учеников. Поправка — толпу голодных учеников, потому как завтрак отложили почти на полтора часа.

По этой же причине сначала народ набросился на еду, к своему сожалению, я не сильно от них отличался: тренировка и нервотрепка на пустой желудок кого угодно доведут, так что реальность я был готов воспринимать не сразу. А как утолил первый голод, оглянулся и обалдел: Куронумы еще не было. Получается, девочки все еще голодные сидят в номере?! Да я щас Джента с Нигоу на них натравлю, благо они сытые уже!

— Сел! — Дзю и Широ вцепились в меня с двух сторон, пока Чиаки спешно писал Яно, подгоняя их, пока я сам туда не пошел. — Да пойми ты, девчонки всегда опаздывают, когда прихорашиваются! Поверь, оно того стоит!

— Нужно хотя бы что-нибудь на перекус им отнести, — да, я упрямый баран, вы давно это знаете.

— Они уже идут! — переорала всех Есиока, высунувшаяся в коридор.

Ладно, Дзю был прав: оно того стоило. Савако и так хорошенькая, а уж когда радуется чему-то и вообще глаз не отвести! Какие у остальных были лица, когда вышла именинница!

О, черт.

Так, Тайга, время ходить кругами закончилось. А то вон, прозрели. Фигу вам.

— С днем рождения!

— Вы чего так долго?

— О, если именинница пришла, значит, тортики тоже сейчас принесут?

— Эй, а подарки когда дарить?!

Ну, да сидеть тихо и любоваться — это не про наш класс, сначала выпрыгнул Мизумачи, Накагава грудью встала на защиту своего труда, к ней присоединилась Яно, что-то завопила Есида… Домашний дурдом, любимый и родной. Савако с почетом, аплодисментами и криками с мест проводили за наш стол, на особый стул, старательно задрапированный тканью и украшенный лентами, как корону не додумались присобачить к спинке — неизвестно. Вручение подарков шло типично: всем хотелось быть первым, каждый уверял, что не против, если его подарок вскроют прямо тут, и девушка растерялась, не теряя, впрочем, своего очарования.

Яно в итоге взяла все в свои руки, укоризненно прошипев, что я мог бы как староста быть чуть полезнее. А я что? Я в очереди на вручение, ей-то хорошо, с утра поздравила, когда как я с трудом глаза продрал, слишком поздно лег, а после еще и отдувался на всех тренировках, как самый крайний. Еле справившись с поздравлением — слова пропадали на полпути, язык заплетался, будто я вчера вместе с учителями пил! — я рванул на кухню, пора подавать торты, и черт меня подери, если я доверю кому-то постороннему такую важную часть праздника!

— А ну разошлись! Если я из-за вас уроню торт, заставлю всю школу зубными щетками мыть! — то ли угроза оказалась действенной, то ли сладкого хотелось, но разлетелись ребята в стороны как вспугнутые воробьи.

Перманентно пунцовая от удовольствия Куронума очень осторожно задула свечку с цифрой шестнадцать, предварительно позволив желающим заснять торт, а то, что я и ее сфотографировал — о чем не узнает, из-за того не смутится. Хотя ту же Яно я обмануть не сумел, ее не предвещающая ничего хорошего улыбка чуть не довела меня до инфаркта, особенно когда посреди поглощения десерта она с помощью Чиаки утащила меня из столовой.

— Кагами, почему торт не шоколадный? — от сути претензий я чуть прибалдел, хотя друг, кажется, понимал, о чем речь и в чем проблема.

— Так Савако же клубничный больше любит? Я точно помню, когда на Рождество десерты выбирали, она просила именно такой!

— Причем тут это?

— Как это причем? — мы уставились друг на друга с одинаково недоумевающими и возмущенными лицами.

— Аяме-сан, Кагами же из Америки…

— И что? — пока Яно звучно била себя по лбу, я обернулся к Чиаки, по-прежнему не понимая, что не так с тортом. — Почему шоколадный-то? Ей он больше нравится?

— Дело в том, что…

Почти десять минут эта парочка угробила, чтобы рассказать про чудесную традицию японской молодежи дарить шоколад любимому человеку на 14 февраля. Я слушал молча, но когда Яно незаметно перешла на рассказ, какой шоколад лучше купить (!), чтобы из него сделать домашний (!), пришлось гаркнуть, что на дворе 31 декабря, у Савако день рождения, а мы страдаем невнятной дуростью, пока остальные там веселятся. Но заметку в уме сделал, о такой неожиданной важности не самого известного моей коматозной памяти праздника я даже не догадывался. Надо будет поразмышлять, как это использовать и только ли личным делом ограничиться, смутные предложения уже мелькали на краю разума, готовясь вывалиться в самый неподходящий момент и заставить сломя голову кроить планы на будущее.

— Ну что, Куронума, куда нам теперь? — пока именинница удивленно хлопала глазами, я пояснил. — Сегодня твой день, так что право принимать решения за тобой.

Смущенная Савако поспрашивала остальных и неуверенно предложила сходить покататься на лыжах до обеда, а потом посмотреть что-нибудь:

— Только не ужастик! — моя банда оказалась настолько синхронна, что народ только и мог, что моргать и кивать в ответ.

— Можно посмотреть мои нарезки. Я их из снятого в школе видео делал, — Минамото состроил максимально непробиваемую физиономию, дескать, не хотите — не надо, но никого этим не обманул: оператору очень хотелось услышать наше мнение.

— Отлично! Спорим, я прекрасно выгляжу в кадре?

— Ха, я тебе не уступлю!

— Чего стоим? На выход, пора покорять горы! — Асахи, красный и смущенный проговариваемой чушью, погнал народ на выход, пока Есиока и Есида не поспорила в миллионный раз.

Вынесенный волной школьников, я потерял Куронуму из виду. Жаль, но надо было бегом собираться, закинуть еды в миски питомцев, уточнить у кого-нибудь из учителей, не влипли ли мы в какие-нибудь неприятности, не озарила ли чудные головы очередная безумная идея, которую одобрил Танака-сан, и не пора ли курорту искать новых лыжных инструкторов. Разумеется, какие бы квадратные глаза на нас не смотрели, персонал менять место работы из-за нашествия сумасшедших не собирался, в конце концов, мы тут только на неделю.

Лыжный спуск все так же вызывал волну восторженных писков, криков, но тот же Мизумачи уделял больше внимания снегу как таковому, крича о первом снеговике сноубордисте, Саотоме довела какую-то парочку второкурсников до панического бегства, а Санада же впервые правильно вспомнил мою фамилию и поинтересовался, не собираюсь ли я стать поваром. Кажется, я случайно нашел путь сохранения информации в его голове, он запоминает поваров, правда, не с первого раза. Интересно, связано ли это с семейным кафе, и собирается ли он унаследовать его? А как же старший брат?

— Прекрати строить планы по порабощению мира, — Дзю пихнул меня плечом, выбивая из мыслей. — Сам говорил, что проблемы с наскока не решают, вот и следуй собственному совету.

— Но мир сам собой не поработится, — наиграно трагично вздохнул в ответ. И ломанул вперед, пока Дзюмондзи не предложил помощь, ибо проблемы у меня нет, просто задумался, но ведь не поверит же.

— Кагами, — и тут же попался в руки сокомандников. — А что это ты сегодня такой красный был на завтраке?

— Что подарил имениннице?

Отделаться от их расспросов удалось не сразу, да и нечего мне было стесняться! Но как-то неловко было, я ведь даже мелкому не признался, что именно подготовил на день рождения Куронуме, хотя пытал меня братишка в компании Джента и Нигоу — почувствуй себя героем, называется. Откатавшись в свое удовольствие — по сравнению с первым днем, сейчас я уже не так переживал из-за толпы подростков и отдыхал наравне со всеми — уставшие, но довольные школьники расползлись по гостинице в ожидании позднего обеда. Я же в это время отправился проведать музыкантов, когда как Чиаки поспешил к танцорам: репетиции дело долгое и катание ребята пропустили, поэтому надо было удостовериться, что про обед они помнят.

— Обед? Какой обед? — вот не надо такие большие глаза! — Ах, обед… Он не созвучен с нашим ритмом!

— Силой накормлю.

— Это не шикарно!

— И инструменты спрячу до концерта.

— Холод…

— И к тому же скажу поварам, что вам их еда не нравится.

— А вот это уже удар ниже пояса.

Правдами-неправдами, уговорами, угрозами и натуральным шантажом я добился от музыкантов обещания прийти на обед, а после отдохнуть. Сам же отправился к Новаки-сенсею и Укитаке-сенсею за успокоительным. И себе, и тем, кто выступать будет.

— Успокоительное лучше дать за полчаса до выступления, а то после еще потребуется, — задумался школьный медик, проверяя свои запасы. — Ладно, я прослежу за этим, спасибо, что предупредил, Кагами.

— Может сейчас просто чай с мятой и медом? Он, конечно, не так эффективен как лекарства, но тоже может помочь, — чуть виновато улыбнулся Новаки-сан, соглашаясь со старшим коллегой.

— Это лучше чем ничего, — я, пожалуй, тоже чая хлебну, а то все травы Цубаки-сенсея использовал один трусишка.

Во время обеда казалось, что у детей по две головы или хотя бы рта, ничем иным объяснить нескончаемую трескотню во время еды я не мог. Подозревая нечто подобное, я тем не менее, сел с одноклассниками, а не с молчаливой компанией учителей, просто потому что заботливые друзья с боем отвоевали место напротив Куронумы, и отказываться от такого подарка я не стал.

— К-кагами-кун… — резкими жестами пояснив, что будет, если мне помешают услышать, что именно говорит Савако, я склонился к ней поближе. — Я… я хотела поблагодарить тебя! За торт…

— Всегда пожалуйста! Тебе понравилось?

— Да! Очень. Ты очень хорошо готовишь — она покраснела, затеребив подвеску. Подвеску? Подвеску! — И за подарок… тоже спасибо.

— Р-рад, что тебе понравилось, — еще чуть-чуть и у тебя рожа треснет, Тайга, возьми себя в руки! И перестань таращиться, можно подумать не насмотрелся, пока выбирал.

Но сконцентрироваться на адекватном поведении не удавалось, один только факт, что Савако настолько понравился презент, что она его в тот же день надела, выводил мозг на околоземную орбиту. Книги, конечно, лучший подарок, но злоупотреблять этим не следует, да и девушкам же нравятся украшения? И даже эти знающие и хитрые взгляды и переглядывания, подобные партиям в пинг-понг, не могли испортить мне настроения.

— Вот, попробуй это блюдо! Рекомендую, — усилием воли мозг все же вернулся на землю и заработал. — А еще вот этот салат, здесь его готовят с каким-то секретным соусом, вкус просто потрясающий.

— Ано… почему никто не ест? — Куронума растерянно огляделась, убеждаясь, что в ее окружении за еду взялись только мы.

— Э… А мы слушаем! — первой нашлась Есида, победно уставившись на меня, как на изрекающего незыблемую истину пророка.

— И это мешает вам обедать? — нет, так просто вы не отделаетесь, нельзя же так нагло пялиться, вдруг Савако подавится под таким пристальным вниманием.

— Мы слушаем рекомендации, что стоит попробовать в первую очередь — вывернулся и вытащил всех остальных Широ. Почти всех.

— Коки, а ты почему не кушаешь? — притворно заботливо поинтересовался у брата, игнорируя полный немых извинений взгляд. — Ты-то здесь уже был…

— Да ну тебя, Кагами, подумаешь, забыл! Что он, не человек что ли? — отвесил мне подзатыльник Дзюмондзи, намекая, что я раздражен на пустом месте. Ага, за ним бы так побегали с глазами навыкате, а что он сказал, а что она сказала, мигом бы заткнулся. — И вы тоже, хватит глаза мозолить, поесть спокойно не даете!

Дзю, ты мой лучший друг! После экспрессивной отповеди все как один уткнулись в тарелки, и минут пять царила тишина, прерываемая лишь звоном посуды. Конечно, долго такая тишина не могла продлиться, остальным было интересно, а чего это мы такие молчаливые, а почему у нас так тихо, а зачем… И этот поток расспросов был нескончаемым!

— А теперь в гостиную! — убедившись, что все поели и уже пошли опасные разговоры, например, построить пирамиду из стульев и устроить соревнования по скалолазанию, я погнал своих чертенят веселиться дальше.

Командуя парадом, я уже не замечал привычного веса Мизумачи, отмахивался от смешков Дзю и Широ, игнорировал камеру Минамото и частично пропускал мимо ушей выкладки Казамы по поводу обороноспособности гостиницы. В основном приходилось пресекать инициативу по созданию ловушек, установке камер скрытого наблюдения и так далее, иначе постояльцы бы разбежались, но некоторые его идеи могли найти в итоге отклик у администрации. Надо будет обсудить это с Некодзавой, он определенно знает к кому обратиться, да и прикинет, есть ли в этом вообще смысл.

— Аники, о чем ты весь день думаешь? — не успел я убедиться, что закусок, напитков и прочего хватает и что все это есть в непосредственной близости от Куронумы, как меня атаковал хмурый братишка. — И не отнекивайся, Дзюмондзи мне уже рассказал про твои зависания!

— Что-то случилось, Кагами-кун? — Куроко подкрался незаметно. — Нельзя нести в следующий год заботы, их надо оставить в прошлом.

— Да что вы прицепились-то?! Нет у меня забот, просто размышляю о всяком!

— О каком всяком? — сбоку подошел Широяма, за спиной появился Чиаки. Обложили. Я что просто задуматься уже не могу?!

— Просто о жизни, — беситься можно сколько угодно, но парни же не со зла, просто беспокоятся, что из-за учительского статуса я не смогу отдохнуть. Вот и бдят изо всех сил, доводя до белого каления. — Вот сейчас, например, я думаю, имеет ли смысл убирать куда-нибудь подальше тяжелые предметы или нет.

— Зачем?! — со всех сторон на меня смотрели глаза квадратной формы. Я один понимаю, что вообще мы собираемся смотреть? А, нет, не один.

— Логично, это ж Минамото, с него станется так видео нарезать, что придушить захочется, — фыркнул Широ, примериваясь к красивой декоративной вазе. — Так, вот такие предметы точно стоит убрать, иначе мы с Некодзавой до гроба не расплатимся.

— Меня радует, что ты сразу говоришь «мы», не оставляя варианта, что каждый будет сам оплачивать ущерб, — фыркнул Дзю, утаскивая в коридор огромный горшок с декоративной пальмой.

— Это не наш вариант в любом случае, зачем его рассматривать? — хохотнул Коки, пока напару с Куроко утаскивали небольшой стеклянный столик.

— Что вы делаете? — тихий голос Некодзавы застал меня врасплох с очередным гигантским цветком, чуть его не выронил.

— Да мы тут вспомнили, чьих рук дело собираемся смотреть…

— Решили обезопасить территорию…

— Просто перестраховка…

В общем, в гостиной осталась лишь тяжелая мебель и подушки. Много-много подушек, украденных или принесенных из других комнат, потому что иногда полезно выпустить пар и огреть кого-то напрашивающегося, а то, что оператор именно из этой категории лиц, не подлежало сомнению. Что эта зараза и подтвердил, первым же видео выведя ребят из себя, специально он что ли? «Не нарывайтесь», — приветствие Дзюмондзи из первого классного часа, сразу же Чиаки с его фирменным устрашающим взглядом и искренним желанием со всеми подружиться, а после все те же и я, только на стадии первой беседы, готовые к драке. С первых же сцен было ясно, что именно он из нас сделает.

— Это неправда! — Мизумачи возмущенно запрыгал прямо перед носом хохочущего Минамото, когда по идее «фильма» пальма выступил моим «противником».

— Да что ты вообще об этом знаешь! — рычал Дзю, удерживаемый Коки и Широ, пока я с отвисшей челюстью смотрел на их ссору с Куроко, закончившуюся дракой.

— Это воспитательный прием! Можно подумать у других учителей лучше! — защищал меня Коки, пока на экране я переворачивал спорщиков и возмутителей спокойствия одного за другим.

— Кадеты защищают учеников школы и поддерживают порядок, — жестко сообщил Казама, недвусмысленно вцепившись в любимый автомат, глядя как на экране выстроилась «моя личная армия».

— К-кагами-кун, Дзюмондзи-кун и Чиаки-кун не такие! — под конец, когда в сцене, снятой где-то на фестивале, я широким жестом указал на школу, но прозвучало «Вот мое королевство», на нашу защиту встала даже Куронума, отчаянно краснея, но пытаясь «опровергнуть» клевету одноклассника.

— Кагами, сделай же что-нибудь! Хватит уже ржать!

А я действительно смеялся, в кои-то веки, получая искреннее удовольствие от просмотра. Конечно, сначала было странно видеть в телевизоре собственное лицо, потом стало немного неуютно, показалось, что именно такими нас видит одноклассник. Но после стало очевидно, что он действительно сделал фильм. Никто же не считает бандитами и убийцами актеров, играющих злодеев? Вот и здесь надо относиться без обид и прочих глупостей, хорошо же получилось. Минамото в работе использовал видео снятые в нашем классе, но при этом прицепил к ним чужие звуковые дорожки, причем так ловко, что казалось будто это и правда мы говорим.

— Кажется, он рехнулся. Стресс, многочисленные обязанности как школьника и как взрослого — неудивительно, чудо, что так долго продержался, — Широ говорил как будто не мне, но все время косился. Пора успокаиваться.

— А что не так? Классный же фильм получился!

— Как и говорил Отовара-сэмпай, ты знаешь толк в хорошей работе.

Послушав объяснения, а также причины, почему они не могут растерзать оператора на десяток крошечных Минамото, одноклассники угомонились, но обиженно зыркать в сторону товарища с камерой не перестали. Тот же, не будучи дураком, но с явными мазохистскими наклонностями, поставил следующую нарезку, любовно-морковной тематики с Танивой и Фудзиварой в главных ролях, видимо, ему понравилась реакция на первое, откровенно провокационное видео. Тут заимствованных фраз было поменьше, но все равно страшно представить, сколько времени он убил, вырезая нужные ему слова из речи так, чтобы складно звучало. Провисы и недочеты были малозаметны, особенно после яркого взрыва эмоций Саотоме, смертельно обиженной за «роль» главной антагонистки и соперницы в показанном любовном треугольнике.

— Он не мог сделать это один, — негромко прокомментировал увиденное Дзю, пока в уголке фанатка седзё громогласно объясняла автору видео, где и почему он не прав.

— У него целый клуб таких же фанатиков, — пожал плечами Широ, уткнувшись в ноутбук, от которого оторвался ради просмотра. — Попросил о помощи, и получилось вот это. Главное, чтоб ему в голову не пришло это выкладывать в сеть.

— А почему нет? — вскинул голову Коки, пришедший в себя после первого видео и явно успевший проникнуться идеей «это не мы, это персонажи с нашей внешностью». — Надо только сразу написать, что это фильм, то есть все участвующие как бы актеры.

Пока парни спорили, имеет ли смысл выставлять на сайте что-то, показывающее нас с негативной стороны, а к Саотоме присоединилась Яно и Есида, я пересел ближе к Савако и тихо поинтересовался, как ей фильмы.

— Минамото-кун очень старался, но я не понимаю, почему он сделал такие фильмы. Если их увидит кто-то, кто не знает Кагами-куна и остальных, он может неправильно понять. Будет недоразумение…

— Я думаю, ему выразить идею было важнее, чем думать о последствиях для «актеров»! — хохотнул в ответ. — А вообще, ты не жалеешь, что согласилась на видео нашего штатного оператора? Может включить обычный фильм? Минут сорок еще можно посидеть, потом-то лучше лечь спать, часов так до десяти.

— Нет, Минамото-кун очень хотел показать нам свои работы, — заметила. Хотя чего тут удивляться, Куронума наблюдательная девушка. — Он смелый, Томо-чан смущается, когда показывает свои картины.

— О, ты видела ее работы? — когда успела-то, я вот их только мельком видел, на выставке на фестивале. — И как тебе?

— Очень красивые! Томо-чан любит рисовать людей, но не портреты, ей нужна идея. Она фотографирует эскизы, чтобы показывать Изуми-чан и Хару-чан, а после и саму картину. Она сейчас готовит очень большую картину на выставку молодых талантов, но никому не рассказывает, что изображает, и даже эскизы не показывает! — обсуждаемая художница нас явно услышала, так что пришлось спешно изображать крайний интерес к ближайшей стене.

— Даже так? — шепотом вернулся я к интересующей теме, краем глаза отмечая, что спорщики затихли, а Минамото включил следующее видео.

— Изуми-чан этому очень радуется, — тише продолжила Савако, мягко улыбаясь своим мыслям.

— Почему это? — Шибу беспокоила асоциальность подруги и ее замкнутость, это я точно помню.

— Она говорила, что это значит, что Томо-чан ей верит, — видя мое недоумение, Савако пустилась в пояснения. — Томо-чан знает, что Изуми-чан не станет постоянно ее расспрашивать или пытаться как-то узнать ее секрет, а просто подождет, пока она сама ей все расскажет.

— Вот как, — продолжать беседу дальше было невозможно: Савако увлеклась происходящим на экране, а я с запозданием понял, что это не фильм, а музыкальный клип. Причем нарезка-то из баскетбольных матчей!

Вот тут и я прикипел к экрану, вспоминая матчи Зимнего Кубка, из которых Минамото вырезал все куски, где мы веселились и издевались над соперниками, оставив самые яркие, запоминающиеся моменты. Тактическая борьба с Сеншинкан и противостояние с Ханагатой. Сверхдальние броски Мидоримы и атаки сработанной тройки Кимуры-Мияджи-Оотсубо. Разрозненная игра Тоо и их монстр Аомине. Титан Мурасакибара и хитровывернутые броски Химуро. Скоростная схватка с Кайдзе и копирование Кисе. И, как апофеоз всему — умопомрачительный матч с Ракудзан. На видео казалось, будто между матчами есть, по меньшей мере, пара недель, так как Минамото вставил и детали из обычной жизни, я же четко припоминал, насколько тяжело нам далась та треклятая неделя.

— Класс!

— Вот это другой разговор!

— Круто получилось!

— И даже не сразу вспоминаешь, как вы там молились и реверансы отвешивали.

— Вау! Я прям пересмотреть матчи захотел!

В итоге клипы ребятам понравились больше фильмов, хотя когда пошло видео с курсантами под имперский марш, одноклассники исполнили дружный вздох, хотя тот же Казама вообще не был в курсе, что такое звездные войны.

— А теперь последнее! — Минамото смотрел как-то странно, закусив губу, а после установки вообще встал возле двери, с ярко выраженной готовностью к побегу. — Если не понравится, лучше промолчите.

«Это мои друзья, они со мною рядом всегда…» — когда на этих кадрах показалась наша банда на одном из обедов, стало очевидно, почему оператор опасался нашей реакции.

«Прошли не мало дорог, прошли дожди», — о, я помню тот день, когда мы пытались уместиться под одним зонтом вшестером, вот смеху было по дороге домой!

«Оступится один из вас — как вы, руку подам и я», — неприятное воспоминание о костылях и множестве неожиданных сложностей, ими вызванных.

«Были ссоры, были споры, разногласия порой», — Дзю, схвативший меня за одежду, орущий Широ, разборка Дзю и Куроко, все мелькало кадрами, как фотографии, возможно, это они и были.

«Они со мною рядом так же, как и с ними рядом я», — а вот это наш дружный побег от Куросаки и Садахары, после проигрыша Чиаки, когда тот ходил с ножом по классам.

«Одной стеной нерушимой, как один за всех, так и все за одного», — оу, склоки с бестолковыми второкурсниками из-за Данте.

«Число наших идей растет, и наше время идет», — Дзюмондзи в форме игрока в американский футбол, Чиаки в спортивном кимоно, Широ, уткнувшийся в монитор, наша баскетбольная троица в форме. Стоп. А давно Куроко стал попадать в камеру???

«Ее куплеты пацанам, что не кидают и не забывают помогать в трудные минуты» — о, а вот и подготовка к школьному фестивалю. Навевает воспоминания.

«кто не отступит никогда назад, тот человек, которого я называю брат» — я с серьезным видом что-то втолковываю Коки, пока остальные ржут на заднем фоне. Когда ж это было?

«Их не много, знаю лица их, считаю всех по пальцам на одной руке» — Широ с видом «я все про вас знаю» сидел, отодвинувшись от стола, и наблюдал за очередной дискуссией.

«Это мои друзья, и каждому из них я благодарен» — Чиаки, облепленный нашей бандой, кажется, это было после того, как они с Яно стали встречаться.

Видео закончилось какой-то фотографией, мы на ней явно не позировали, шли из школы, но при этом кадр получился удивительно удачный: Коки над чем-то смеется, пока Широ что-то строчит в телефоне, я же о чем-то спорю с Дзю, пока Чиаки идет с краю, пытаясь нас успокоить, а Куроко с легкой полуулыбкой закатывает глаза.

— Я… — неожиданно хриплый голос меня подвел, пришлось прокашляться и продолжить. — Минамото, я хочу копию этого видео. И первого фильма.

— И чего переживал? — потянулся Дзюмондзи, вставая. — Отличный клип, я тоже хочу копию.

— Давайте на сайте выложим, — внес конструктивное предложение Широ, и одноклассников наконец-то прорвало.

— Стилиста, конечно, не хватает, одежда не шик и макияж как класс отсутствует, но идея!

— Хорошо подобраны кадры к песне, почти везде.

— Спорим, что это твой лучший клип?

— Нашла о чем спорить!

— Касание.

— Эм, Данте сказал, что его очень тронуло это видео.

— Классно! Минамото-о-о-о! — оператора из-под пальмы пришлось выкапывать.

— Так, ребят, до Нового года меньше пяти часов, расходимся по номерам и спим, если хотите и после обряда кутить!

— Да как уснуть сейчас-то?!