Гокусен (гет)

Утром, выйдя в гостиную, по пути оценив в зеркале опухшую небритую физиономию с синяками под глазами, Шин натолкнулся на сидящую там Кумико, которая, смерив его колючим взглядом, тут же демонстративно встала с дивана и вышла.

— Что, проблемы в личной жизни? — притворно-сочувственно протянул кто-то из другого угла комнаты, и парень вздрогнул от неожиданности. Он обернулся — там сидел Кудо, закинув стопу на колено другой ноги и держа в руках какую-то тетрадь.

— Не твое дело, — огрызнулся Шин, схватив со стола пачку сигарет и сделав через несколько секунд такую глубокую затяжку, что у него закружилась голова. Впрочем, если подумать, он не помнил, когда ел в последний раз.

— Х*рово выглядишь, Савада, — произнес Кудо, как тому показалось, с реальным сочувствием, вырисовывая в тетради какие-то закорючки.

— Без тебя знаю, урод, — он опустился на диван и закинул голову назад.

— А она, между прочим, не спала всю ночь, — отвлеченно протянул блондин, глядя в тетрадь.

— Кудо, только не говори, что моя девушка делиться своими переживаниями с тобой, — приподнял бровь Шин, зло уставившись на него.

— А с кем ей еще делиться, я ж ее лучший друг, — хмыкнул тот.

— Бл*дь, не нарывайся, и без тебя тошно, — парень прислонил ладони к глазам и снова откинул голову назад.

— Может, я так взываю к твоей совести, — тот продолжал, как ни в чем не бывало, рисовать в тетради.

— Кудо взывает к моей совести. Все, дожили. Пойду совершу харакири, — и, подхватив со стола пачку, Савада вышел из гостиной.

Он накинул куртку, проверил, с собой ли телефон, и вышел на улицу, под яркие и такие раздражающие лучи летнего солнца, после чего пошел вперед по дороге, меряя попадавшихся ему на пути людей таким тяжелым взглядом, от которого им казалось, что они столкнулись с василиском.

* * *

Шин подошел к особняку Тцуруве с саркастичной мыслью, что после дома Куроды это место может соревноваться по посещаемости им с ТоДаем.

Он собирался выяснить последний вопрос, который мог бы сделать его поход к Кавамуре ненужным — ибо этот источник был надежнее. Только как подойти к этому, стараясь быть наиболее тактичным, он не имел представления. Нервы были на пределе, внутри все кипело, и он боялся, что не сможет сдержаться, если Тцуруве-сан снова начнет сыпать своими глумливыми комментариями. Но, в любом случае, он решил, что не вернется домой, пока не выяснит правду — хода назад не было.

У двери встретил охранник, который провел его к кабинету босса.

— Савада-кун, это становится традицией, — слегка усмехнулся Рамоно-сан через минуту после того, как парень зашел и опустился на кресло перед столом. — Даже не знаю, насколько мне это нравится.

«Началось», — Шин прикрыл на секунду глаза, глубоко выдохнув.

— Я прошу прощения за эти странные визиты. Но я здесь снова по поводу вашей дочери.

— Савада-кун, — ехидно усмехнулся мужчина. — Если бы я не знал, что ты помолвлен, я бы отнесся к твоему интересу к моей дочери довольно положительно. Но я не могу сказать, что мне это импонирует в данном случае.

— Уверяю вас, мой интерес далек от романтических чувств, — холодно произнес Шин, глядя ему в глаза.

— Тогда в чем же дело?

— Я хотел спросить… — парень опустил голову, на мгновение прижав ладони к вискам. Вот оно и случилось. Он был в тупике. Он не мог спросить напрямую, и не знал, как подступиться издали. — Ээээ… как много вы знаете о ее… рождении? И детстве?

Босс Тцуруве нахмурился, смотря на своего гостя так, словно пришел к выводу, что в свое время весьма переоценил его интеллект.

— Ей занималась мать, а после смерти — нанятые няни. У меня слишком много дел.

— Я понял. А вы с женой… ведь… ждали этого ребенка?

— Ну, мне-то как-то все равно было, — хмыкнул Рамоно-сан. — Я бы предпочел пацана. Почему ты все это спрашиваешь?

Шин мысленно выругался. Он понял, что Тцуруве-сан ничего не знает, и, следовательно, он только зря тратит тут время и нервы.

— Я, пожалуй, пойду, — он поднялся с кресла, с вымученным видом потирая виски.

— Савада-кун, я надеюсь, это последний «странный» визит, — усмехнулся мужчина, вставая вслед за ним.

— Взаимно, — он открыл дверь из кабинета… и в следующую секунду встретился глазами с Миру.

— Я даже не успеваю по тебе соскучиться, — съязвила она, и Шин, прикрыв глаза и мысленно выругавшись, вышел из кабинета и прислонился к стене. — Ты же ко мне пришел? Нет? Что молчишь?

Тцуруве-сан вышел следом.

— Паааап, зачем он приходил? — провокационно косясь на Шина, обратилась она к отцу.

— Поговорить о тебе, — ухмыльнулся тот, и парень в шоке вскинул на него взгляд, а мужчина, как ни в чем не бывало, двинулся вперед по коридору.

— Вот как, — самодовольно улыбнулась Миру, приблизившись к парню.

— Это не то, что ты думаешь, — в бессильной ярости прошептал он.

— Серьезно? — ее милое личико снова исказилось гримасой гнева и одновременно непонимания. — Это уже не смешно.

— Да, это не смешно! — взорвался Савада, ударив по стене кулаком, и она, слегка вздрогнув, подалась назад. — Мне, мать твою, уже давно не смешно!

— Знаешь, как это называется? — улыбнулась Миру губами, но в ее глазах все также светилось отчаяние. — Ты влюбился. Ты хочешь быть со мной.

— Дурочка, — он схватился руками за голову, нервно рассмеявшись. — Все совсем не так.

— А как?! — зло воскликнула она. — Зачем ты тогда вчера пришел ко мне?! А сегодня? Почему ты так странно говоришь, почему шугаешься от меня? Ты просто идиот, который бегает от своих чувств — вот как я это вижу! Просто сделай то, чего мы оба хотим, — она подалась к нему, вцепившись в ворот рубашки, и в момент, когда их губы почти соприкоснулись, Шин резко скинул с себя ее руки. Выругавшись, он направился к двери.

— Если ты сейчас уйдешь, ты больше никогда меня не увидишь! — крикнула девушка вслед, и он остановился, не поворачиваясь и болезненно сведя брови. — Что, испугался? — Миру самодовольно сложила руки на груди. — Боишься больше меня не увидеть, разве не так?

Шин повернулся и смерил ее озлобленным взглядом.

— Дай мне время, — сквозь зубы прошипел он.

— Расстаться со своей невестой?

— Нет. Доказать тебе кое-что.

— Останься, Шин, — в ее глазах снова показались слезы, и он стиснул зубы и развернулся к двери, взявшись за ручку. — Что, так просто?! Просто свалишь?! А знаешь, хорошо, иди куда подальше! — в истерике кричала она вслед. — Как же ты меня бесишь, идиот!

Шин в остервенении дернул на себя ручку двери и вышел на пыльную и душную улицу, услышав, как в закрытую дверь с другой стороны ударило что-то явно тяжелое.

* * *

Через пару часов, перекусив все-таки в какой-то забегаловке, хотя кусок по-прежнему не лез в горло, но он решил, что негоже будет завалиться в обморок где-нибудь на улице, Шин пил кофе и пытался вспомнить, о каком храме рассказывала ему Кумико, куда она собиралась пойти, чтобы выяснить о Коске-сане.

«А у них есть кое-что общее», — скептически усмехнулся парень.

Он чувствовал себя немного получше. Может, из-за еды и кофе, который сейчас почему-то подействовал на него как глоток знатного виски, а может потому, что он знал, что скоро все закончится.

На безлюдной лужайке, которая освещалась красноватыми лучами уже начавшего заходить солнца, на ступеньках местного храма сидел древний старик, отложив в сторону трость и чиркая спичками, пытаясь поджечь курительную трубку. Кряхтя от неудачных попыток, он качал головой и что-то бормотал себе под нос, как внезапно к трубке откуда-то сверху притянулась рука и щелкнула зажигалкой.

— Спасибо, — удовлетворенно кивнул Кавамура, с наслаждением втягивая в себя дым. Он поднял голову, разглядывая подошедшего, и в его глазах замаячило приятное удивление. — О, кого я вижу. Красный Лев, да?

— Да, — опустился рядом с ним на ступеньки Шин, прищурившись глядя вперед.

— Слышал, тебя пророчат на нового кумичо Куроды? — заметил старик. — А я доволен… доволен выбором… Ты мне еще тогда понравился… Возможно, я даже помру счастливым, и все благодаря тебе.

— Господин, я польщен, — саркастически усмехнулся Савада. — Нет чести выше скрасить вашу смерть.

— Ну и что тебя привело в мою скромную обитель?

— Кавамура-сан, просто так получилось, что вы — моя последняя надежда… — он свел брови, собираясь с мыслями, а старик окинул его слегка удивленным взглядом. — Вы известны, как «живой словарь Семьи Курода», и никто больше вас не знает о клане, но… я подумал… Может, вы знаете и о других группировках? Ну, какие-то слухи, тайны… то, что обычно не выносят на люди.

— Я понял тебя, — старик с усмешкой вдохнул табак. — Говори уже, кто конкретно интересует?

— Тцуруве. Меня интересует Оджо клана Тцуруве.

— Охохо, — Кавамура рассмеялся, выпуская клубы дыма. — Что-то помимо того, что она не настоящая дочь этого увальня Рамоно?

Шин поперхнулся, и, когда старик повернулся к нему, он увидел, что парень заметно побледнел.

— Все в порядке, сынок? — хмыкнул он. — В чем дело-то? Влюбился чтоль в нее? Ты смотри, по-аккуратнее, я конечно не расскажу Кумико-чан, но ты только ребенка ей не заделай — вам-то молодежи все ничего, а нам потом лет через двадцать выясняй, кто тут кому настоящий отец и кто кому наследник.

— Настоящий отец… — прошептал Шин, до мозга которого кажется дошли только эти слова.

— Да-да, я уже за жизнь столько интриг насмотрелся, меня ничем не удивить, — махнул тот рукой, явно начиная получать от разговора удовольствие. Видимо, ему давно уже не удавалось с кем-то просто потрепаться. — Вот, к примеру, та же Кумико-чан. Все знают, кто ее настоящий отец, но никто не говорит вслух — типа, кодекс чести. Да к дьяволу их кодекс, если ребенку нужен был отец! Да, сынок? — разошелся Кавамура.

— Да… Кавамура-сан, вы знаете, кто ее настоящий отец? Тцуруве, — смотрел он нечитаемым взглядом на старика.

— А ты догадайся, кто, если это так тщательно скрывала ее покойная мать? — рассмеялся тот. — Рамоно-то сам поди не знает, что девка не его. Если б узнал, крышка была бы Такеве-чан, ее матери. Он конечно в любом случае прихлопнул ее, но если бы узнал, кто… вряд ли вынес бы такой позор. Застрелился бы скорее.

— Я… не понимаю… — сглотнул Шин, облизав пересохшие губы, но на самом деле уже все понял.

— Увалень тогда по больницам валялся, поэтому не видел ничего, а тот, другой… я не помню фамилии, но на тот момент он только вступил в свою должность. Поэтому и нашумела эта история. Конечно, мы шумели так, чтобы до Рамоно это не дошло, — заговорщически подмигнул Кавамура.

— Какую должность?

— Да ну тебя, сынок! — ругнулся тот. — Якудза ты или кто? Должен же знать, кто наш худший враг!!!

* * *

— Алло?

— Рей, привет.

— Шин? Какой сюрприз. Как поживаешь, братец?

— Неплохо, спасибо. У меня к тебе один вопрос, извини, если отвлекаю.

— Да нет, все в порядке. Что такое?

— Я думаю, ты должен знать. Кто был начальником полиции нашего округа, когда тебе было… 5 лет?

— Хм… Наш отец. Он тогда только вступил на эту должность. Да, точно тогда. Почему спрашиваешь? Алло?.. Шин? Алло?

— Да, да, я тут. Спасибо.

* * *

Был уже поздний вечер, когда он быстро прошествовал по всей протяженности дома Куроды, не обращая ни на кого внимания и торопливо зайдя в их с Кумико комнату, как вдруг увидел, что она стоит возле окна, не поворачиваясь.

— Ямагучи? — тихо позвал он, чувствуя, как сердце почему-то сжимается, словно замедляя свой ход.

Она, повернувшись с покрасневшими глазами, молча показала ему в направлении шкафа — он, нахмурившись, взглянул туда и увидел, что там стоит чемодан, набитый его одеждой.

— Что это? — спросил парень, поднеся руку к переносице и зажмурив глаза.

— А что, не понятно? — произнесла девушка. — Я, кажется, предупреждала тебя.

— Ты выгоняешь меня? — он облокотился на стену, горько усмехнувшись — больше от абсурда происходящего.

— Ты сегодня снова был в ее доме, — проговорила Кумико. — Да, может это кажется низким — следить за своим женихом, но, знаешь, я просто охренела с утра, когда после всего, что я тебе сказала, ты просто свалил из дома. Как оказалось, чтобы пойти к ней, — надрывно усмехнувшись, она протерла глаза, стараясь сохранить хоть какую-то видимость самодостаточности. — Что, не нагулялся, родной? Гормоны зашкаливают? Может, я и правда стара для тебя?

— Хватит нести х*рню… — прошептал Шин, болезненно сдвинув брови. — Ты не понимаешь…

— О, я все понимаю! — неестественно рассмеялась Кумико. — Толерантность просто зашкаливает. Знаешь, я ведь только сегодня вспомнила, что мне не давало покоя еще с того раза, когда вы с ней торчали в подсобке…

Он непонимающе свел брови, глядя на нее.

— От тебя воняло женскими духами, — пояснила она. — Когда ты обнял меня. Я уже тогда задумалась, а теперь все как пазл сложилось. Вряд ли ты бы пропах просто от нахождения с ней в одной комнате? — кривая ухмылка, и Шин в досаде прикрыл глаза. — Тебе следовало бы быть поосторожнее, милый. Когда в следующий раз решишь поизменять кому-нибудь, учти этот факт, — она пристально и холодно смотрела на него, но в глубине ее глаз было такое отчаяние, что ему стало чуть ли ни физически плохо. — Вот как давно это началось, да? Подозревала, да только верить не хотела.

— Ямагучи, просто выслушай меня, — со стоном выдохнул парень.

— Офигенно круто ты все-таки справился с делами Тцуруве: трахнул его дочь! — саркастично отозвалась Кумико. — Полагаю, теперь все дороги в их доме твои. Поздравляю! Действительно, много ли для тебя разницы: быть молодым господином Куроды или Тцуруве?

— Заткнись! — вспылил он.

— Сам заткнись, придурок! — крикнула Кумико, ударив кулаком по стене. — Мне просто интересно… скажи напоследок, удовлетвори любопытство. Зачем ты делал мне предложение, если помешался на другой? — она, внезапно всхлипнув, отвернулась — Шин, не в силах больше выносить этого, подался вперед, но девушка, повернувшись, с силой оттолкнула его — он ударился о дверь шкафа, со вздохом поднеся руку к голове. Дело явно принимало самый неблагоприятный оборот. — Иди, куда хочешь, делай, что хочешь! — сорвалась она на крик. — И с кем хочешь. Вздумал объясниться передо мной?! Какое благородство! Что ты хочешь услышать?! Благословляю вас! Так пойдет?! Или мне поприсутствовать на вашей свадьбе и подержать ее вымазанный помадой подол?!

— ОНА — МОЯ СЕСТРА! — неистово выкрикнул парень, от чего, казалось, воздух вокруг взорвался от шума, а в следующую секунду от наступившего звенящего молчания.

— Ч…чч…ччто?! — в шоке распахнула глаза Кумико.

— То… — смотрел он вперед горящими глазами, с некоторой злостью во взгляде приближаясь. — Я уже давно веду расследования по этому поводу… И я просто прошу выслушать меня, хорошо, родная? Все началось с того, как я пришел к отцу. У него была папка, полностью набитая ее фотографиями, и он отпустил меня, как только понял, что я увидел это, хотя до этого держал в наручниках. Он испугался… Я уже тогда заподозрил неладное… Прости, что не рассказал это тогда — я все объясню, в подробностях, позже… Потом я вспомнил, что она еще давно упомянула, что ее мать изменяла Тцуруве. Все как частички пазла, — передразнил он ее. — Я начал копать под нее… Да, для этого пришлось прийти к ней домой, да, я думал о ней, но не так, как ты это видела себе. Я пытался узнать что-то у самого Тцуруве, но это не принесло результатов… ты ненавидела эту тему, и к отцу я тоже не мог пойти… я был в отчаянии, я чувствовал, что прав, но у меня не было доказательств… Я пошел к Кавамуре, и тот подтвердил мне, что она — не биологическая дочь Тцуруве… Он намекнул, что ее отцом был коп. Я пытал его дальше, и он рассказал, что на тот момент этот человек вступил в должность начальника полиции… Я позвонил Рею, и он подтвердил, что это был наш отец. Прости.Меня… — он подошел вплотную к девушке, которая от шока едва успевала дышать. — Ямагучи… я всю жизнь… любил только тебя… И буду любить всегда. Не смей в этом сомневаться ни секунды, слышишь? Ты — все для меня, ты — смысл моей жизни, и я повторю это столько, сколько понадобится, — он наклонился и поцеловал ее в шею — она со вздохом откинула голову назад, придерживая его за плечи, словно все еще боролась со своим разумом. — Я просто должен был проверить… убедиться… я знаю, что поступал как последний мудак, но ты же тоже не захотела меня слушать… — он обхватил ее за талию, подтягивая к себе — а она смотрела на него с такой гаммой неописуемых чувств напротив. — Прости меня? — он исподлобья смотрел на нее, улыбнувшись. — Ну как… как ты могла хоть на секунду подумать, что я захочу кого-то, кроме тебя?

— Ты… серьезно?.. — казалось, все еще не веря, выдохнула она — и непонятно, о чем она спрашивала: о сестре или об отношении к ней.

— Я люблю тебя, малыш, — прошептал он, и она, глубоко выдохнув, вцепилась в его плечи — он прижал ее к стене, целуя и лаская: языком, губами, руками везде, где только подсказывал внезапно помутневший от страсти и охватившего возбуждения рассудок. Он только сейчас понял, как давно не чувствовал просто ее запаха и близости, и страсть захватила полностью, лишая остатков мозга. Кумико со стоном откинула голову назад, внезапно оттолкнув — он немного удивленно подался назад, но она тут же схватила его за ворот рубашки, в буквальном смысле разрывая ее и впиваясь поцелуем в его ключицы — Шин, горячо выдохнув, стянул с нее кофту и топик вслед за ней, оставив лишь лифчик. Кумико, дыша так, словно только сошла с беговой дорожки, потянула его на кровать, стаскивая свои и заодно его штаны вниз и обхватывая бедра ногами, прижимаясь ближе. Казалось, она была совершенно не в себе от переполнявших эмоций. И грех был бы этим не воспользоваться, проскользнуло в его воспаленном сознании. В конце концов, он действительно был должен ей, не так ли? И он готов был делать все, что она захочет, потому что именно этого и хотел всегда сам. Им обоим казалось, что такого накала эмоций у них не было никогда — воздух вокруг просто звенел от страсти.

— Ааах… сколько у нас не было? Неделю? Две? Больше? — в экстазе шептал Шин, целуя ее в шею и параллельно гладя рукой под трусиками.

— Заткнись… — она обхватила руками его лицо и целовала, лаская языком и прихватывая губы. — Это… правда? Ты… твою ж мать… я не верю…

— Я докажу это тебе, любовь моя… Просто позволь мне любить тебя… Я… так хочу… очень хочу, чтобы ты была моей невестой… моей женой… слышишь? — выдохнул он, со стоном опустившись вниз, стаскивая ее трусики и откинув их прочь, и впившись поцелуем ей между ног, от чего комнату огласил такой сладкий стон. — Как же я по тебе соскучился, девочка моя… — шептал парень, продолжая ласкать ее, и чувствуя, как родные ладошки инстинктивно схватывают его за волосы, как изгибаются бедра, пытаясь доставить себе еще большее удовольствие.

— Твоя… твоя, бл*дский ты засранец… — простонала она, лаская его волосы. Ему казалось, что он готов делать это несколько часов кряду — но спустя пару минут Кумико подтянула его к себе, дыша открытым ртом и неистово гладя спину вспотевшими руками. — Клянись, что все это правда.

— Малыш, глупенькая ты моя… — едва не рассмеялся Шин, глядя на ее попытки придать себе серьезный вид. — Клянусь.

Она со стоном опустилась на кровать, подтягивая его ближе, разводя ноги и обхватывая его бедра.

— Ты… такой засранец… Ты такой гандон, Шиничи… Я была уверена, что ты трахаешь эту девку…

Он с усмешкой выцеловывал ее шею.

— Не могу больше… — простонала Кумико. — Я хочу тебя… Быстрее… — она провела языком по губам, сдвинув брови от уже болезненного желания. — Трахни меня, засранец ты гребанный! Ну же!

Он вошел сразу и резко, хотя уж больших прелюдий по его мнению не требовалось абсолютно.

— Ненавиииижу тебя! — стонала Кумико, изгибаясь от кайфа. — Ненавижу, ненавижу… Я… я так люблю тебя! — она, вскинувшись, провела ногтями по его спине и впилась в бедра — он, рыча, натянул ее еще сильнее. — Сильнее! Еще, мой сладкий, еще! Я хочу тебя сильнее… хочу… Шиииин….

Он продолжал, сходя с ума от наслаждения, и ее комментарии возбуждали еще сильнее, как внезапно Кумико, резко вскинувшись вперед, снова оттолкнула его. Пару секунд на некоторое замешательство — и она положила одну руку на его талию, а второй обхватила член, взяв его в рот и двигаясь так интенсивно, чем абсолютно лишила его возможности соображать. «Ох*еть» — пронеслось в воспаленном от кайфа разуме… Никогда это не бывало настолько сильно…

— Ах… твою мать… Ямагучи… стой, — со стоном оторвал он ее, схватив за волосы и потянув назад. — Стой, малыш…

— Не стесняйся… — прошептала она, облизнувшись.

Он, наклонившись, поцеловал ее в губы.

— Нет, не так… Давай по стандарту, ха?

— Как скажешь, засранец ты гребанный… мой… только мой… — простонала она, разводя ноги шире и прижимая его к себе.

— Твой, сладкая моя девочка… Только твой…

Его язык на ее губах, переплетенные ладони, пот, стоны, потерянное где-то там сознание, еще пару минут блаженных вздохов, и она, откинув голову назад, застонала так сладко.

— Почти… сука, что же ты делаешь со мной… я не… больше не могу…

— Да…

Резко накативший кайф, и, толкнувшись в нее еще пару раз, он почувствовал, как мир вокруг остановился, а потом взорвался где-то так глубоко, одновременно в его члене и голове, не давая возможности вспомнить, как его зовут и что вообще происходит вокруг, кроме того, что он с ней… что он в ней… и чувствуя, как она сжимается и изгибается в спине в ответ…

— Секс после ссоры однако самый лучший, — прошептала Кумико спустя минуты с прикрытыми в экстазе глазами. — Самый ох*нный… Самый… аааахх…. Твою ж мать, Савада…

— Ага, ради такого я готов как минимум раз в месяц находить себе новую «сестру», — саркастически усмехнулся парень, ложась на спину и притягивая ее к себе.

— Шин! — она стукнула его в плечо.

— Надо же давать тебе повод показать себя во всей красе?

— Нет, я все-таки сильно ошибалась на твой счет, — притворно обреченно выдохнула Кумико. — Ты все тот же малолетний и не в меру самоуверенный засранец.

— А ты все та же глупенькая дурочка, — все ухмылялся он. — Мы идеальная пара.

— Ненавижу тебя, — со сладкой улыбкой прошептала девушка, гладя рукой по его плечам. — Когда мы уже поженимся?

— А я обожаю тебя, — он блаженно откинулся на подушку, прижимая ее к себе и прикрыв глаза. — Скоро.