Просто держи меня за руку (гет)

Гермиона, испробовав все известные ей методы релаксации и не добившись нужного результата, металась по площадке на вершине северной башни. С одной стороны, позиция была удобной — она видела большую часть территории вокруг замка до самой кромки Запретного леса и один из внутренних дворов. С другой стороны… Внизу творилось что-то странное. Она видела непонятные ей перемещения статуй по периметру. Видела засветившееся ярче внешнее заграждение. Видела, как акромантулы, до этого момента упрямо пытавшиеся взять барьер количеством, внезапно отпрянули и убрались глубже в лес. По стенам замка зазмеились синие молнии.

А через мгновение по всей территории начали раздаваться хлопки аппарирования — эльфы забирали всех внутрь.

Посреди площадки с треском возникли Рон и Гарри в сопровождении Добби. Гермиона бросилась к ним:

— Наконец-то! Что происходит? Я ничего не понимаю.

— Уж если ты не понимаешь, то мы и подавно, — буркнул Гарри, выглядывая в узкое окошко. — Люпин только что чуть не сломал себе шею, когда попытался сам спуститься в Большой Зал, не дожидаясь эльфа. Лестница почти скинула его вниз. Кингсли едва не попался таким же лианам, как те, что задушили Фенрира. Он спасся от них каким-то чудом. В теплицах орут мандрагоры, слышно даже сквозь стены, так что приближаться к ним опасно. Все двери запечатались. В Большом Зале погасли все светильники и больше не зажигаются, как бы Макгонагалл ни старалась. Но при этом все, кто здесь учится, включая почему-то и нас троих, беспрепятственно везде проходят. На что это похоже, по-твоему? И каких еще сюрпризов нам ждать?

— Ну, как сказала Макгонагалл — замок перешел в автономный боевой режим и решил, что все взрослые — враги, — пробормотала Гермиона, кусая губы. — Но я не могу понять, почему. Если это переключение было вызвано каплей крови, то…

— В целом-то логично, нет? — вмешался Рон. — Замок и так был в режиме глухой обороны. На территории пролили кровь ученицы. Вот он и переключился. А в этом твоем свитке ничего об этом не было?

— Про автономный режим, который включается таким образом — нет, ни слова, — Гермиона прикрыла глаза, вызывая в памяти текст и схемы. — Основатели не тестировали эти чары в ситуации, когда действующий директор внезапно покидает территорию или… не знаю… без сознания? Может, даже убит.

Губы у нее задрожали. Гарри, заметив это, обнял ее за плечи:

— Ничего он не убит. Он же сильнее нас всех, вместе взятых. Гермиона, он выкарабкается, даже если его схватили. Felix не даст ему погибнуть.

— Где Драко? — спросила она, просто чтобы отвлечься на что-то другое.

— В Большом Зале, изучает Карту.

— Может, нам лучше эвакуировать всех взрослых из замка? Эльфы ведь могут всех переместить за периметр?

— Могут, но ты же помнишь, что за периметром еще остались Вольдемортовы прихвостни? Мы не всех обезвредили. Большой Зал закрыт со всех сторон, там им будет безопасно.

— Не знаю, я…

Договорить она не успела. Стены замка засветились ярче. Казалось, каждый камень испускал отдельный луч света, и лучи, переплетаясь в плотную сеть, накрыли территорию за стенами от края и до края.

Гарри вскрикнул и рефлекторно зажал уши ладонями, когда в голове начали наперебой вопить все связные.

— Гарри, блок! — крикнула Гермиона, отчаянно пытаясь сосредоточиться, чтобы заглушить крики. Рон, оглушенный, привалился к стене и тер виски обеими руками.

— Что там случилось? — Гарри, худо-бедно выставив заслон, заметался от окна к окну, всматриваясь. Сияющая сеть тем временем опала на землю и погасла.

— Профессор Макгонагалл? Кингсли? Драко? Кто-нибудь!..

Некоторое время в эфире стояла полная тишина. Гермиона повернулась к Добби, свернувшемуся клубком у стены и руками прижимавшему уши к голове:

— Ты что-нибудь слышишь? Кого-нибудь из других эльфов? Тебя никто не зовет?

— Добби не слышит, мисс, — пробормотал домовик, поднимая на нее огромные перепуганные глаза. — Добби никто не звал.

— Да ответит мне кто-нибудь или нет? — взвыл Гарри. — Что происходит?

— Я вас слышу, Поттер, — несколько заторможенно ответила Глава Гриффиндора. И добавила после небольшой заминки: — Хогварц, кажется, решил, что учителя тоже опасны. Мы вынуждены покинуть территорию, в противном случае не доживем и до утра.

— А что вам подсказывает Felix?

— Как раз это и подсказывает. Ученикам здесь безопасно. Нам — уже нет.

— Профессор, что случилось? Вы отправили эльфов забрать всех с территории и этажей?

— Не все успели.

Гермиона похолодела. В ужасе уставилась на Гарри:

— Ч-что?..

— Кто? — спросил тот, бледнея.

Еще одна долгая пауза. Затем им ответил Кингсли:

— Хагрид и Гроуп.

Гермиона прижала ладони к щекам:

— Они… они ранены?

— Они мертвы, Гермиона. Эльфы не сумели их переместить. Похоже, их магия не работает с… такими, как Хагрид. Но мы об этом не знали. Никто не знал.

Гарри медленно, как в тумане, отвернулся от окна и посмотрел на Рона. Тот стоял, вытаращившись в темноту за узким окошком башни.

— Они что, не выпили Felix?..

— Это снадобье не действует на гигантов и полугигантов, мисс Грейнджер, — скорбно отозвалась Макгонагалл.

— Кто еще?

— Профессор Спраут. Она была в теплицах и не смогла выбраться. Кроме того, мы потеряли десятерых старших членов Ордена. Тех, кого не успели забрать с улицы. И все пленники, кто лежал вдоль заграждения, тоже мертвы.

— А кентавры?

— Они не пострадали — их переместили обратно в Лес вместе с Фиренце. Они не пожелали идти в замок.

— Я не понимаю, — Гарри поднял глаза на Гермиону, в полном ступоре смотревшую на него. — Все профессора и те, кто выходил на передовую, выпили зелье. Почему оно не сработало?

— Я не знаю, Поттер. Послушайте меня. Вы нужны нам. Мы все здесь взрослые люди и знали, на что идем. Я знаю, Хагрид был вашим другом, но вам нельзя отвлекаться. Сосредоточьтесь. И сразу сообщайте, как только заметите что-то подозрительное. Все, мы уходим из замка. Остаются только ученики. Эльфы вернутся в Большой Зал, как только выведут нас.

Эфир снова затих. Гермиона осела на пол, заламывая руки. По ее лицу бесшумно катились слезы:

— Мерлин… Это я виновата… Если бы я не запустила лей-линию…

— Не глупи, — внезапно ожив, отрезал Гарри. — Если бы ты ее не запустила, у нас бы не было этой защиты. Орден и остальные учителя могут о себе позаботиться. А нам надо решить, что делать дальше. Если в замке еще есть Пожиратели с блокираторами, то замок их не видит, следовательно, не сможет уничтожить. Они могут быть где угодно. Нашим опасно выходить из Большого Зала.

— Гарри…

— Гермиона, прекрати. Не сейчас. И так плохо.

— Фенрир сказал, что Лорд не заходил в замок вместе со всеми, он был в Воющей Хижине, — напомнил им Рон. Гарри прислушался, прикрыв глаза. Потер лоб:

— По-прежнему пусто. Значит, я пойду туда.

— Гарри, нельзя. Змея еще жива. Мы понятия не имеем, сколько их там.

— Они не знают о проходе под Дракучей ивой. Проберемся по нему. Я тут прихватил игрушку, — Гарри вытащил из кармана конфискованный у оборотня блокиратор. — Флитвик разобрался, как это работает, так что я могу это включить и выключить по желанию. Даже если он попытается нащупать меня ментально — ничего не найдет.

Гермиона открыла было рот, чтобы возразить, но тут где-то за периметром со стороны Хогсмида прогремел оглушительный взрыв.

— Что это? — вскрикнули сразу несколько голосов. — Откуда звук?

— Снаружи, возле Хогсмида, — ответил Гарри, всматриваясь в темноту. — Гермиона? Смотри…

И указал на катившиеся мимо деревни волны черноты, пронизанной мелкими алыми искрами. Вероятно, без «ночного зрения» это выглядело не так впечатляюще, но благодаря снадобью ночь переливалась десятками оттенков черного.

— Что это за хрень? — скривился Рон. — Оно опасное?

— Очевидно, да.

Волны облизали защитную оболочку замка и рассеялись, оставив вдоль пути следования разбитые в щепки стволы деревьев, растаявший снег и пару десятков дохлых акромантулов. Неподалеку от деревни в небо поднимался столб черного дыма.

— Мне кажется, это Воющая Хижина, — упавшим голосом пролепетал Рон. — Вы же не думаете, что…

Гермиона в одно мгновение сцапала обоих друзей за руки:

— Добби, к Дракучей иве.

— Ты же только что говорила, что нам туда нельзя!

— Если в окрестностях был хоть кто-то из Пожирателей — сейчас они все уже мертвы.

— Откуда ты знаешь?

— Это был выброс, — чуть дрогнувшим голосом сообщила она. — Выброс темной силы.

— И что?

— Беллатрикс нашли мертвой на седьмом этаже. Я догадываюсь, кто ее убил. А раз он ее убил, то этот выброс может исходить только от него.

— Ты хоть что-нибудь понял? — спросил Рон у Гарри. Тот наморщил лоб:

— Гермиона, ты думаешь, что это… Снейп?

— Я уверена. Добби, к Дракучей иве. Бегом!

* * *

Снейп не знал, сколько прошло времени. Он смутно осознавал, что лежит на обуглившемся полу Хижины лицом вниз, а в голове эхом отдается голос Гермионы, зовущей его по имени. Одежда на нем дымилась и неприятно липла к телу. Все артефакты и снадобья, которые были у него в карманах, очевидно, разнесло в пух и прах. С него градом катился пот. Но жжение в венах уже утихало, уступая место очередному приступу слабости. Ему казалось, что он выжат до предела.

— Неплохо, — констатировал Вольдеморт где-то высоко над ним. Снейп приоткрыл глаза и увидел слабое свечение. Тело Темного Лорда окружал такой же кокон, как и защита вокруг Нагини. — Я бы даже сказал — замечательно.

Вот же тварь… Подготовился и закрылся, чтобы наблюдать шоу из партера и при этом не получить ни царапины, хотя даже такой выброс не убил бы его, ведь два крестража еще целы.

Снейпу невероятно, просто-таки отчаянно хотелось открыть рот и выдать поток грязнейших ругательств, от которых у любого обитателя Лютного уши бы свернулись в трубочку. Делу бы это не помогло, но, по крайней мере, отвел бы душу.

По полу гулял ледяной ветер, сверху летел снег. Хижина, похоже, частично или полностью разрушена. Снейп попытался приподняться на руках, но не сумел даже пошевелиться. Мышцы не слушались, но это не внешнее воздействие и не заклинание — всего лишь полное обесточивание.

В следующую секунду его снова вздернули вверх, и он, наконец, смог немного осмотреться.

Увиденное впечатляло. От потолка и стен остались лишь груды горелых, изломанных досок. Насколько Снейп мог видеть в темноте, земля вокруг Хижины была выпалена в радиусе многих десятков ярдов. Он лишь надеялся, что там не оказалось никого из «своих» и что ударная волна не достигла Хогсмида. Вольдеморт выглядел довольным: он, кажется, считал, что наконец-то заполучил себе нечто вроде ручного обскура, который будет превращаться в магическую бомбу по приказу.

— Северус, — звук его имени напоминает легкий шелест страниц старой книги. Гермиона уже не кричит. Ее голос в его голове практически неотличим от его собственных мыслей. — Северус, отзовись! Пожалуйста… Замок словно взбесился! Я не знаю, что мне делать! Северус!..

Он пытается сделать хотя бы слабенькое мысленное усилие, чтобы ответить ей — и не может. Мозг будто распух и перестал помещаться в черепной коробке. Любое усилие причиняет боль — не настолько острую, чтобы ее нельзя было вытерпеть, но довольно мучительную, прежде всего потому, что он ничего не мог сделать, чтобы перестать обращать на нее внимание. Не мог переключиться.

Совсем рядом раздалось несколько хлопков аппарирования.

— Мой господин! — это, кажется, Мальсибер. — Что здесь…

— Молчать! — оборвал его Вольдеморт. — Где остальные? Разве я не велел вам оставаться в замке?

— Малфой, Долохов, Макнейр и Лестранж пытаются добраться до Большого Зала. Мы слышали, что все собрались там. А потом с замком произошло что-то странное, и он убил всех, кто оставался на территории снаружи. Всех… взрослых, кто был внутри периметра. Включая всех, кого захватили эти мелкие выродки. Мы потеряли больше полутора сотен людей меньше чем за минуту.

Вольдеморт прошипел несколько ругательств, которые Снейп не разобрал. Возможно, это был серпентарго, и понимала их одна Нагини.

В затылке что-то неприятно заскребло. Какое-то нехорошее предчувствие. Что само по себе было глупо — в его положении каждая молекула сигнализировала о смертельной опасности. Здесь уже нет места невнятным предчувствиям.

— К замку снаружи не подходить, — отрывисто приказал Вольдеморт. — Отозвать всех, кто остался снаружи. Свяжитесь с Малфоем. Вернитесь внутрь через шкаф. Пленных не брать. Убейте всех, кто попадется. И найдите уже, где держат остальных! Эйвери, Селвин, Кэрроу, Торвардс, Джагсон — где они все?

— Но мальчишка сказал вам, что…

— Мальчишка солгал! Найдите их! Пошли прочь!

Снейп вздрогнул, когда мимо него полетел зеленый луч. В кого бы он ни был пущен, мишень увернулась и дезаппарировала. Жаль.

Драконье дерьмо! Как же предупредить ДА?

— Северус, — опять позвала Гермиона. — Ты меня слышишь?

Он-то слышал. Но ответить почему-то не мог. Словно канал связи стал односторонним.

Вольдеморт пристально разглядывал его. У его ног яростно била хвостом Нагини в своей зачарованной защитной оболочке. В затылке снова заскребло, по коже продирал мороз. Странно, что Вольдеморт не мерзнет. Или его волшебная, накачанная зельями тушка вообще ничего не чувствует?

— Ну-с, порадуй меня, наконец, Северус. Как ощущения? Мне нужно, чтобы ты вернулся в замок и деактивировал всю защиту. У меня больше нет желания играть в эти игры. Я должен найти Поттера как можно скорее.

Снейп едва успел подумать о том, чтобы снова солгать, притвориться «своим» — и успешно вернуться в школу к остальным, но Вольдеморт вывел уже знакомую энергетическую схему и уставился на нее. А затем на Снейпа.

И если Снейп правильно расшифровал то, что видел — вожделенной бомбы Темный Лорд так и не получил.

Глаза Вольдеморта нехорошо сверкнули. Лицо, и без того обезображенное, стало еще страшнее и еще гаже. Нагини угрожающе зашипела.

— Вот, значит, как, — опустив голос до едва слышного зловещего шепота, выговорил Лорд. — Выходит, я ошибся. Я ошибся во всех своих предположениях насчет тебя. Ты для меня теперь абсолютно бесполезен!

Мерлин, да это уже просто смешно.

Снейп попытался шевельнуться, но Вольдеморт снял заклинание, удерживавшее его в воздухе, и сбил его обратно на пол. А затем снова принялся мерить шагами пространство вокруг своей жертвы.

— Все мои планы… Все мои расчеты… Я считал тебя самым преданным слугой, — заговорил он, и по его рваным интонациям Снейп понял, что он начинает звереть. — Ты был слишком ценным, чтобы не попытаться вернуть тебя обратно. Но теперь…

Другого и не ждали. Значит, можно не церемониться.

— Как это, должно быть, досадно — не увидеть того, что делается прямо перед глазами, — негромко, почти безразлично проговорил Снейп, тщательно регулируя дыхание. — Так хочется удержать все под контролем, но все вокруг рассыпается. Я давным-давно служу не тебе. Дамблдор все спланировал. До своих крестражей ты больше не доберешься. Кто у тебя остался? Жалкая кучка неудачников, не способных даже захватить школу? Твою охрану обезвредили меньше чем за пять минут.

Красные глаза сузились. Вот теперь Вольдеморт, похоже, действительно разозлился. Хватит ли этого, чтобы он захотел просто избавиться от бывшего слуги — быстро и безболезненно?

— Жаль, Северус, — наигранно-скорбным тоном отчеканил его бывший хозяин. — Жаль, очень жаль. Ты в самом деле оказался предателем. И даже не ради каких-то благ, которые ты не мог получить от меня — я дал бы тебе что угодно.

— У тебя нет того, что мне нужно.

— Узнаю идеи старого маразматика! — зло усмехнулся Лорд. — Что же такого дал тебе он? Может, наконец-то признал твои заслуги? Или хоть зарплату повысил? Я слыхал, на хогварцевские зарплаты не разживешься. Дамблдор может считаться великим волшебником, но на самом деле он всегда загребал жар чужими руками. Ты выполнял за него всю грязную работу и ничего не получал за это. Или, может, у тебя появился какой-то новый… стимул? Еще одна маггловская подстилка, возможно? Legilimens!

Снейп знал, что не остановит атаку. Просто не сможет. У него нет на это сил. Но заклинание каким-то чудом прошило его насквозь безо всякого эффекта.

Знать бы еще, почему это происходит.

— Хочешь убить меня? — губы сами складываются в гадкой ехидной полуулыбке, которую так ненавидели и ученики, и Пожиратели. — Пыточное проклятие? Imperio? Как… предсказуемо. Подкуп, пытки, убийства и шантаж. Безусловно, действует… на некоторых… не особо одаренных интеллектом.

«Северус! — простонала Гермиона в его голове. — Северус, тебе надо уходить!.. Пожалуйста, ответь мне! Скажи, что мне сделать! Если ты в Воющей Хижине — тебе надо уходить, немедленно! Не дай этому случиться!..»

Ее видение, вспомнил он, понимая, что вот теперь уже точно — всё.

Этого следовало ожидать. За такую беспечность и самонадеянность всегда следует расплата. Всегда. Как предсказуемо — тот, кто раздает советы другим, неизбежно попадется на тех же ошибках.

Но ведь в видении Гермионы Хижина была цела…

— Ты порядком подотстал от моих разработок, Северус, — Вольдеморт, снова вклинившись в его мысли, уже не говорил, а шипел. — Я, разумеется, убью тебя. Но я хочу, чтобы ты понял, прежде чем умрешь. Я хочу увидеть это в твоих глазах. Вам не выиграть.

В грудь ударило неизвестное заклятие, и Снейпу показалось, что сердце разорвали на несколько частей и заживо тащат наружу острыми ледяными крючьями.

Мне не больно. Этой боли не существует. Это иллюзия.

— Как… же… ты… жалок… Том, — процедил он, стиснув зубы и впиваясь ногтями правой руки в запястье левой, чтобы отвлечься на реальную боль. — Ты… не можешь… изобрести… ничего… нового.

— Мало? — усмехнулся Вольдеморт. — Не проблема. После твоих дивных снадобий сил у меня хоть отбавляй. Ты сам вырыл себе могилу.

Следующее заклинание проникло глубоко внутрь и растеклось по венам жидким холодом. Еще одно вспороло и без того потрепанные окклументные щиты, которые, как казалось Снейпу, давно уже перестали работать, но он ощутил их только тогда, когда Вольдеморт начал рвать их на куски — грубо, чистой силой, безо всяких изысков. Так же, как он взламывал могилу Дамблдора.

Как он ухитрился держать заслон столько времени, невзирая на полную потерю контроля?..

Сквозь брешь сплошным потоком хлынули воспоминания. И ни одно из них не было приятным.

«Чудовище, урод! — орет отец, брызгая слюной и дыша ему в лицо перегаром. — Мерзкое ведьминское отродье!»

Мать, закрыв лицо фартуком, молча плачет на кухне. Ее плечи вздрагивают. Рядом валяется ее сломанная пополам волшебная палочка.

«Вы только гляньте на Соплюшку! Что это он на себя напялил?»

«Я не нуждаюсь в заступничестве грязнокровки!..»

«Кто хочет посмотреть, как я сниму с Соплюшки трусы?..»

«Сожалею, мистер Снейп, мы не можем вас нанять, у вас нет ни одного рекомендательного письма».

Пустой семейный сейф в Гринготтсе. Ни единой монетки. Все ценности, оставшиеся от матери, давно проданы.

Ядовито-розовое снадобье в маленьком котле. Он знает, что варить и продавать такое — мерзко. Но спрос на это зелье просто… невероятен. А галлюциногены отлично ему удавались еще со старших курсов.

Бесконечная вереница лиц и мертвых тел. Он не знал их имен, но вот лица — запомнил все до единого.

Жгучая боль в левой руке.

«На исходе седьмого месяца… Разве у Поттеров не родился сын в конце июля?»

«Все что угодно».

Взорванная крыша двухэтажного коттеджа. Двор усыпан обломками.

Длинные спутанные рыжие пряди, разметавшиеся по полу.

«Северус… Я ничего не мог сделать. Их предали…»

Тишина. Темнота. Алкоголь. Целая батарея бутылочек, баночек и коробочек, содержащих всевозможные средства, чтобы забыться. И чтобы никогда не проснуться.

«Гриффиндор!» — верещит Шляпа-Сортировщица. Маленький худенький первокурсник с неряшливо взъерошенными волосами сползает с табурета, присаживается на краешек скамейки за столом своего Дома и впервые глядит на учителя зельеделия. Снейпу кажется, что он проваливается в прорубь. Легкие заполняет ледяная вода.

Глаза Лили на лице Джеймса. Под дурацкими круглыми очками, точь-в-точь такими, как у Поттера-старшего. Гены порой непредсказуемы. И безжалостны.

Алые буквы на стене в коридоре. Его Дом, похоже, проклят.

Сириус Блэк.

Ремус Люпин. Полнолуние и оскаленная пасть, из которой капает слюна. Одной капли, попавшей в кровь, достаточно, чтобы обратить человека в вервольфа. Навсегда.

Каркаров.

Нарастающее жжение глубоко под кожей.

Пустые зеленые глаза под заляпанными грязью и кровью круглыми стеклами. Мертвый Диггори, распростертый у самого края квиддичного поля. И бравурный победный марш, уже начавший распадаться на диссонирующие аккорды, едва первые ряды музыкантов увидели, чем кончился турнир.

«Ты опоздал, Северус».

Ночной Запретный лес. Из-за деревьев на него глядят тестралы. Бездонный ужас. Треклятого мальчишку в очередной раз угораздило нарушить правила. Где его искать — непонятно. Чертовы дети, думающие, что они разбираются во всем лучше взрослых.

Стремительно чернеющая правая рука Дамблдора и блестящее у него на пальце кольцо с треснувшим по центру камнем. Старик силится его снять — и не может. Снейп испускает невнятный вопль, одним рывком сдирает кольцо с пальца вместе с полоской кожи и отшвыривает прочь как ядовитое насекомое.

«Ты должен убить меня, Северус».

«Ты поможешь защитить Драко? Ты дашь мне Нерушимую клятву?..»

«Да. Мальчик должен умереть».

Падающее через парапет тело в шитой серебром мантии.

Сколько еще?..

Боль в груди становится острее с каждым новым воспоминанием. Почему он вспоминает только плохое? Наверное, Вольдеморт действительно в чем-то прав. Когда в тебе скопилось столько тьмы, вырваться из нее невозможно.

Его память продолжает разворачиваться как старая, истертая кинолента, выбрасывая все новые и новые эпизоды. Но троицы ни в одном из них нет. Ни палатки, ни лей-линий, ни его разговоров с Дамблдором. И Гермионы нет. До него смутно начинает доходить, что его подсознание, очевидно, расценило эти воспоминания как светлые, раз они отсутствуют в этой бесконечной круговерти кошмаров.

Дожили. Впору посмеяться над самим собой. Глава Слизерина получал удовольствие от общения с тремя гриффиндорцами. Или, если уж быть совсем точным — с одной упрямой, дотошной магглорожденной гриффиндоркой.

— Что это? — вдруг спрашивает Вольдеморт. Снейп без движения валяется на обледеневших досках, невидящими глазами глядя в небо. Его будто выкачали до самого дна. Новый взмах палочки над головой… проклятая штуковина, знал бы он раньше, кому она принадлежала и какую силу в себе несла, давно вырвал бы ее из рук Дамблдора еще при жизни оного и растер в труху…

— О, — тон Темного Лорда снова становится вкрадчивым и воркующим, словно ему предложили какое-то изысканное лакомство. — Как… захватывающе. Что это, Северус?

Еще один завиток, нарисованный в воздухе — и перед мысленным взором Снейпа разворачивается видение Гермионы. Во всех красках.

Обрушившийся замок и множество трупов.

Смертный знак в небе над руинами.

Мертвый Гарри Поттер.

И он сам… в луже крови… Мертвый.

— Это не ночной кошмар. И не результат… гм… каких-нибудь стимуляторов, — Вольдеморт, судя по всему, крайне заинтригован. — Что это? Еще одно пророчество? Кто его сделал? И ты пытался скрыть это от меня? Скрыть то, что предвещает… мою победу?

Только бы эта мразь ползучая не догадалась посмотреть, чьими глазами он все это видит.

Жуткая картинка все крутится и крутится в голове. Падающие стены. Рвущееся из окон пламя. Зеленый луч, пронзающий мальчишку. Снейп всегда ненавидел этот оттенок зеленого. И в особенности — потусторонний бледный свет, на краткий миг озарявший пространство, когда заклинание творили в темноте.

Под закрытыми веками снова и снова полыхает Убийственное проклятие.

По телу ползет вымораживающий холод.

«Хватит. Хватит-хватит-хватит!..»

* * *

Гарри и Рон, осторожно пробиравшиеся по узкому, частично обвалившемуся проходу, ведшему от Дракучей ивы к Воющей Хижине, вынуждены были остановиться, когда Гермиона вдруг издала какой-то непонятный звук и упала на колени, обеими руками схватившись за грудь.

— Нет, — прохрипела она. — Нет… Не надо… Хватит! Хватит!.. Нет!..

— Гермиона! — Гарри бросился к подруге. — Гермиона, что?..

Ее тело неестественно выгнулось, словно кто-то применял к ней Crucio. Несколько секунд она судорожно хватала воздух открытым ртом, задыхаясь. Рон упал рядом с ней и схватил ее в объятия, пытаясь зафиксировать, чтобы она не сломала себе что-нибудь:

— Что это с ней?

— Я не знаю! Гермиона! Гермиона, очнись!..

Девушка впилась пальцами в застежку мантии на груди, будто хотела разорвать все, что на ней было. Гарри попытался перехватить ее руки, чтобы она не могла причинить себе вред, но быстро понял, что это бесполезно.

— Обездвижь ее!

— Petrificus Totalus.

Помогло. Секунд на двадцать.

Гермиона сбросила оцепенение. Почти так же легко, как Гарри сбрасывал заклятие подвластия. Ее глаза затуманились и поблекли. После третьей попытки заклинание перестало действовать совсем.

— Ее надо вырубить, — Рон обхватил ее со спины, крепко прижимая к себе, поймал за руки, скрестил их у нее на груди и сжал, чтобы не дать ей бесконтрольно биться в судорогах. — Думаю, она нашла его. И погрузилась слишком глубоко.

— Нельзя, если она сейчас в контакте со Снейпом и что-то делает или говорит, мы можем все испортить. Ему, должно быть, сейчас… не очень хорошо. Может… может, она сумеет помочь ему. Нам надо добраться до Хижины и посмотреть, что там. Давай, поднимаем ее.

— Мы не можем тащить ее туда в таком состоянии.

— Здесь оставить тоже не можем. Мы почти пришли. И она нам нужна.

— Гарри, если они там — нас услышат!

Гарри, спохватившись, направил палочку на подругу и успел наложить заглушающее заклинание за секунду до того, как Гермиона начала кричать.

* * *

Хлопок аппарирования.

— Мой п-повелитель… с ними нет связи… мы не можем войти… не можем найти мальчишку…

Вспышка. Крик боли.

— Бездари. Ничтожества. Жалкие пародии на волшебников. Я все сделаю сам!

— Мой господин… н-не надо… прошу… пощадите!..

Еще одна вспышка.

Кто-то жалобно подвывает. Шелестят складки плаща.

«Северус! Нет!..»

Проклятье. Почему он не может ей ответить? Ведь блокиратор уничтожен.

— Похоже, у меня действительно не остается других вариантов, Северус, — почти поет Вольдеморт, просмотрев так восхитившее его воспоминание еще несколько раз, чтобы изучить все детали. — Ты ведь уже все видел. Ты знаешь, чем все закончится. Кажется, ты даже… боишься этого. Неужели шпионская жизнь ничему тебя не научила? — Лорд укоризненно цокает языком. От звуков бьющего об пол хвоста гигантской змеи мороз продирает по коже, и Снейп уже с трудом различает, где реальность, а где видение.

Вот тебе и мастер окклуменции.

— Что ж, это все упрощает. Мы просто… сделаем так, что все это сбудется. От начала и до конца. И начнем с тебя. Ты! — внезапно вскрикивает Вольдеморт и тычет палочкой куда-то в сторону. Там кто-то задушенно охает, когда его швыряет оземь. — Ты будешь свидетелем. Ты увидишь… что ждет предателей. Он был полезней и сильней всех вас, вместе взятых. Но это его не спасло. Так что смотри. Смотри внимательно. А потом мы отправимся к замку и выиграем эту войну.

Краткий, отрывистый, шипящий приказ.

Его окутывает мерцающее голубое сияние оболочки, в которую заключена змея.

Гермиона. Надо перекрыть связь. Она все видит. Чувствует все то же, что и он. Нельзя допустить, чтобы она это почувствовала. Нельзя позволить ей это видеть. Если она не найдет его здесь и вернется в замок — у них есть шанс. В замке слишком много дестабилизирующих факторов, которые могут на корню убить любое пророчество, как бы сильно в него ни верили и сколько бы точек невозврата ни было пройдено. Да, для него, похоже, все сбудется. Но это не значит, что должно сбыться и все остальное. Он сам виноват, что не принял Felix. Позволил заимствованной силе опьянить его. Не услышал голоса разума. А Гермиона еще может все изменить.

Просто нельзя дать ей испугаться.

Сознание плавает в густом сером тумане. От самоконтроля остались одни ошметки. Но в самый последний момент ему все же удается сконцентрироваться настолько, чтобы ощутить, как в голове что-то сдвинулось. Боевая медитация работает не только с другими. Ее можно использовать и на себе самом. Прекратив все попытки прорваться наружу и установить связь с остальными, он ныряет глубоко внутрь себя. Проходит все защитные слои, один за другим. И находит в самой глубине скопление крохотных золотистых искр. Зацепиться за них. Сосредоточиться. Еще чуть-чуть и…

Острая боль в шее. Под воротник течет что-то горячее.

А затем внутри вихрем раскручивается последний резерв. Ровно столько, чтобы обрушить тяжелую плотную переборку и отрезать связь.

Из взломанной памяти всплывают новые эпизоды, но предназначаются они уже только ему одному.

Северус ждал, что сейчас польется все то, чего не увидел Вольдеморт. Те воспоминания, которыми он раньше пользовался, чтобы вызвать Заступника. Яркий, заливистый девичий смех на берегу грязной речушки. Единственная конфета, поделенная на двоих. Ослепительно-рыжие пряди, танцующие вокруг плеч. Он не хочет это видеть. Только не сейчас. Да и вообще никогда. Все это можно выбросить вон. Эти воспоминания ему больше не нужны. У него есть нечто более ценное. Более живое. Приносившее ему гораздо больше радости, не омраченной никакими мыслями о том, что все это было лишь иллюзией и существовало исключительно в его голове.

На его счастье, то, что еще осталось от его сознания, отфильтровывает все лишнее, выполняя его последнее желание.

Жар в кончиках пальцев, когда он впервые берет в руки волшебную палочку, и она откликается на прикосновение.

Первое идеально сваренное сложное снадобье, о котором второкурснику не полагалось даже думать.

Упоительное, захватывающее ощущение, когда ему наконец-то удался полет без метлы. Кажется, нет ничего лучше. Хотя, на самом деле есть.

Теплые руки на его шее.

«Спасибо, профессор».

Кудрявое облако каштановых волос. Горячее дыхание на его губах.

Океан.

Его качает на мягких волнах, манит, затягивает в глубину. Невесомость.

Она сильная. У нее все получится. Этот океан никому не подчинить. Она просто еще не осознала свою силу.

— Вам не победить, — шипит Вольдеморт.

Снейп закрывает глаза и беззвучно смеется, пока его кровь собирается в лужу на полу.

Он уже победил. А Золотая троица довершит остальное. У них все есть для этого. Что-то подсказывает ему, что через час-другой все закончится. Никаких сомнений.

Вольдеморт может отнять у него жизнь. Но ему не отнять свет, который все это время скрывался под завесой тьмы.

* * *

Гарри и Рон, притаившись за грудой горелых досок и с трудом удерживая бившуюся в их руках Гермиону, во все глаза смотрели, как Вольдеморт ударил чем-то одного Пожирателя, поставил на колени второго, велев наблюдать, а затем махнул палочкой еще раз. Светящийся защитный кокон вместе со змеей поплыл к Снейпу, проворачиваясь в воздухе как какая-то жуткая пародия на аттракцион в парке развлечений.

Сердце запинается в груди, замирает, а затем начинает стучать с ужасающей медлительностью, больно бьет под ребра, тяжелым гулким эхом прокатывается по всему телу.

Гермиона издает безмолвный вопль, придавленная заклинанием немоты, и хватается за шею. И кричит, и кричит, пытаясь вырваться.

— Гарри, — голос Рона абсолютно неузнаваем от ужаса и шока. — Гарри… их надо разъединить. Она слишком глубоко погрузилась. Гарри…

Гарри будто прирос к земле. Он не в силах пошевелиться. Не может вспомнить ни единого заклинания. Не слышит криков остальных связных, что по всему замку наблюдаются бесконтрольные выбросы энергии. Он даже не помнит, что он волшебник и что у него есть палочка. Время остановилось. Воздух сгущается — не вдохнуть. Во рту — привкус меди и золы. Рон смотрит на него пустыми, мертвыми глазами и лишь крепче сжимает в объятиях Гермиону, которая вдруг перестает дергаться, обмякает и невидяще смотрит куда-то в одну точку, словно ее отключили от источника питания.

Вольдеморт склоняется над распростертым у его ног Снейпом, пытающимся зажать рану на шее. Из-под пальцев Мастера зелий тонкими струйками течет кровь, но на губах играет едва заметная издевательская улыбка. Похоже, Вольдеморт так и не сумел сломать своего шпиона. Остается лишь убить.

— Вам не победить, — шипит Лорд.

И, отступив на несколько шагов, исчезает вместе со змеей, оставляя после себя выжженную землю, дымящиеся обломки Воющей Хижины и несколько мертвых тел.