Кагами Тайга. Не только баскетбол (джен)

Под шумок — сокомандники неприкрыто хвастались, как весело и «весело» живется в школе, будто заманивали — я пролез к имениннику, продолжая держать Савако за руку, и жестами подозвал наши шайки:

— С днем рождения, Куроко! — рявкнули мы с парнями, воспользовавшись тем, что фантом что-то пояснял Такао. Тот, кстати, нас видел, ястребиные глаза все-таки, но ни жестом, ни взглядом не сдал, только чуть шире ухмыльнулся и задал еще какой-то вопрос. Наш человек, сразу ясно.

Вид испуганного фантома, отпрыгнувшего на полметра в сторону, с глазами на пол-лица, стал наградой за все те моменты, что эта зараза пугал нас незаметностью, а уж обиженное выражение лица так и просилось на фотографию. Мат и крики испугавшихся остальных — особенно громко возмущался Аомине — стали вишенкой на торте, а уж когда Яно с коварной улыбкой сообщила, что засняла реакцию, месть стала идеальной. Сейриновцы на эти вопли только плечами пожали, дескать, чего орать, не стреляют же.

— Не пугайте меня так. А не то я разозлюсь, — угу, по глазам видно было, что угрожает всерьез, но понимает, что не ему жаловаться.

— Пугайте, парни, у нас нет фотографии злого Куроко! — Айда с Яно и Нодой внимательно рассматривали получившийся кадр, пока Савако взволнованно теребила праздничную ленту на девичьем общем подарке. Как-то так получилось, что вместо подарков «по парочкам», получилось «мальчики налево, девочки направо», и это до сих пор немного обескураживало всех. Как так вышло-то?

— У меня есть, — похвастался Огивара. — В младшей школе, когда мы только учились играть в баскетбол, он частенько злился, когда не получался тот или иной прием.

— Меняемся? — выскочил как чертик из табакерки Коганей, пока Куроко справлялся с нервным тиком от «предательства» друга детства. — И мы еще фотки с Сейрина можем обменять, у нас их куча!

— Я тоже хочу фотографии Куроко-ччи! Предлагаю фотографии с тренировок Тейко! — Кисе не мог не влезть, но вот это уже никого не удивило.

— А у меня несколько из повседневной жизни! — тут же подскочила Момои-сан

— Рёта, не мог бы ты…

— Конечно, я поделюсь, Акаши-ччи! И с Момои-ччи! — прочирикал Кисе, будто не заметив, как онемели остальные радужные, что он осмелился перебить их «императора».

— Ки-чан ты лучший, — дрожащим голосом рванула на защиту модели аналитик, решив, что лучший выход в данной ситуации проигнорировать ее. — Дай-чан, а я поделюсь ими с тобой!

— Может вам открыть фан-клуб Куроко? — тут же поддержал игнор Коки, явно бдительно следящий за Акаши, как бы тот не выкинул что-то нестандартное. При всех прогнозах, моделях поведения и прочем, нам было не дано знать, что у капитана Чудес в голове, но пока он казался адекватным и на выходку Кисе среагировал обреченным вздохом и доброжелательной улыбкой.

Щелк! Айда-сан продемонстрировала изумительную реакцию, запечатлев лицо фантома, оглушенного идеей личного фан-клуба, еще до того как мы ее заметили. Чую, фото войдет в будущую коллекцию будущего фан-клуба. Первым над надувшимся призраком заржал Такао, а дальше сдержать смех получилось лишь у мастера масок Акаши и почти такого же Мидоримы.

— Я обиделся, — наконец отмер Куроко, но в этот раз он точно блефовал.

— П-прости, Куроко-кун! — ну конечно. Савако приняла комментарий призрака за чистую монету и теперь отчаянно мельтешила перед ним, пытаясь понять, как исправить ситуацию.

— Савако, все в порядке, это чудо в перьях еще и не такое заслужил за фокусы с исчезновением, — притянув девушку к себе, я попробовал ее успокоить, не обращая внимания на возмущенное фырканье Куроко.

— У меня нет перьев, Кагами-кун. И я на самом деле не обижаюсь, Куронума-сан, это была шутка.

— Ты подаешь им идеи, — хохотнул Огивара, уже полностью придя в себя после внезапной встречи с Поколением Чудес. — Что? Насколько я понял, в Сейрине учатся ребята, которые могут и перьями его покрыть, и чешуей.

— Ты предлагаешь облить его сиропом и обсыпать птичьими перьями? — протянул Кавахара. — Нет, это слишком скучно.

— Я сомневаюсь, что мы сумеем так изменить его биологию, что он сам покроется перьями, — Широ деловито что-то печатал в ноуте. Он когда-нибудь с ним расстается? Хотя бы в ванной?!

— Я могу принести со съемок костюм птенчика, уверен, Куроко-ччи он очень подойдет! — Кисе ненавязчиво вклинился в нашу бредятину, будто так и должно быть, вот это я понимаю — талант.

— Можно нашпиговать его стрелами, оперение вполне сойдет за перья, — под подозрительными взглядами сейриновцев и испуганными остальных Нода расхохоталась. — Я просто шучу!

— Ты не шути так, Киоко, — чуть смущаясь, попросил Дзю. — В Сейрине это могут воспринять буквально: после Казамы, Тююмы и прочих у нас специфический взгляд на окружающий мир, границы дозволенного и уровень здравомыслия. Хотя я до сих пор не понял, зачем Куроко перья?

— … — взмах вверх, расправил руки в сторону и активно закружился на месте. Глаза тех же радужных стали стремительно увеличиваться в размерах.

— А Митобе дело говорит, — одобрительно кивнул капитан.

— Вы не можете быть так жестоки, капитан. Айда-сан, пожалуйста, запретите им, — а вот теперь фантом всерьез занервничал, больно спокойный вид был у Хьюги. Будто на него просветление снизошло, и никакие слова жертвы не спасут от намеченного плана. — Киеши-сэмпай, помогите!

— Будет весело! — ну, а чего еще ждать от этого смайлика на ножках? — Не бойся, Куроко, мы арендуем страхующую конструкцию у администрации!

— Это ты про ту штуку, на которую приземляешься после того как взбесишь заместителя директора? — задумался Цучида. И делая вид, что не замечает квадратных глаз, продолжил. — Надо бы сначала опробовать, а то лично я из окна учительской еще не летал. А ты?

— Я летал! — как на уроке задрал руку вверх Кавахара. — Когда ходил в учительскую за учебными пособиями, накатило вдохновение, и Горо вышвырнул меня за устроенный беспорядок.

— Кагами-ччи, а что сказал твой сэмпай? — тихо-тихо спросил Кисе, пока остальные оценивающе рассматривали Куроко. — Прости, я ничего не понял из его жестов, и остальные говорят загадками.

Заверив друга, что не понимать Митобе-сэмпая совершенно нормально, я пояснил, что второкурсник предложил сделать рабочую конструкцию, имитирующую крылья, потому как просто костюм и перья неинтересно, а вот если он сможет хотя бы планировать, это сразу выведет задумку на иной уровень. И в первую очередь всех заинтересовал не возможный вид конструкции, а полевые испытания — откуда Куроко будут скидывать, чтобы проверить работу механизма. О том и загомонили: откуда, когда, как страховать и так далее.

Разъяснил и про милую привычку Горо-сана выкидывать из окна доставших его учеников, на Кисе напала икота, когда как Такао зашелся нервными смешками под треск кое-чьих стекол. Пока говорил, заметил, что объяснения не слушала только команда, и даже немного погордился — какое у нас взаимопонимание! А ведь летом мы бы все только глазами похлопали и попросили перевод у Коги-сэмпая. Прервал веселье, разумеется, сам именинник:

— Сейчас я испытываю очень сильное желание выгнать вас всех, а в качестве моральной компенсации забрать подарки. Не надо так.

— Точно! — только я могу забыть про подарок, держа его в руках. — Подарки! Куроко, это от нас!

Вежливый и традиционный до мозга костей Куроко с самого начала попросил права раскрывать подарки, так что члены его личного фанклуба держали наготове камеры, запечатлевая реакцию на каждый подарок. Я надеюсь, что наш подарок лучше, чем одеяло и подушка, которые подарили брату Дзю и Чиаки, ибо фантом получил кухонный комбайн. При правильном использовании подарка призрак сможет не умереть с голоду и при этом не покалечит себя и окружающих — я никогда не забуду взорванные яйца, это такой же абсолютный анти-талант, как у меня в рисовании. Что-то подсказывает мне, что первым, что друг приготовит, будет ванильный коктейль. Надеюсь, упрямый горе-повар им не ограничится, а не то скручу и утащу к Цубаки-сенсею и да помогут ему ками.

Девушки же подарили серию мистических детективов иностранного писателя с настолько дурной репутацией, что большинство японских издательств не согласилось бы публиковать его переведенные труды ни за какие деньги, «Полдень» так точно, так что найти их было своего рода подвигом. Баскетбольная команда вручила пару фирменных кроссовок под цвета нашей формы вместе с домашним печеньем от Айды, на которое призрачный игрок уставился в суеверном ужасе.

— Не беспокойся, Куроко, оно нормальное, я сам дегустировал и, как видишь, еще жив, — с легкой улыбкой сообщил капитан, одновременно взглядом остановив все возмущения юной тренерши, которой еще не раз придется доказывать свое право находиться на кухне не в качестве главной угрозы всему живому.

— Скажи честно, сколько попыток потребовалось для получения приемлемого результата? — искренне поинтересовался Киеши.

— С учетом первой попытки, в буквальном смысле обратившейся пеплом? — Хьюга сделал вид, что серьезно задумался, подсчитывая. — Семь попыток до варианта, который можно съесть и не рухнуть от боли в животе, и еще пять до действительно удачного результата. Не так уж и много.

— Меня больше радует, что Айда-сан теперь может готовить не только карри, — с ностальгической улыбкой протянул Фукуда, вспоминая осенний тренировочный лагерь. — А то я тогда буквально физически ощущал, как превращаюсь в индийца.

— А… как это выражалось? — затаив дыхание, Савако уставилась на Фукуду такими глазами, что кажется, нам потребуется новый центровой, потому что этого я взглядом испепелю. Все понимаю, но ничего не могу поделать.

Видимо, нахмурившись, я поставил раздвоенные брови в действительно пугающее положение, так как в Савако тут же вцепилась Айда, жалуясь на колдобины на пути освоения кулинарного мастерства, а побледневшего Фукуду за шиворот спрятали за спины Хьюга и Киеши. Хрюкнувший за спиной Коки мягко пожурил за излишне ревнивый характер, в ответ лишь пожал плечами, нечего строить глазки Куронуме. Парад даров продолжался, чайная пара Кисе вызвала одобрительные комментарии ото всех присутствующих, хотя его и пожурили за излишнюю преданность баскетбольному делу: мог бы использовать фотографии из повседневной жизни, а не в спортивной форме. Огивара-кун подарил книгу, тоже детектив, но без мистики и, судя по искрам в глазах фантома — попал. Вот что значит друг детства, он не только все твои первые провалы и постыдные глупости помнит, но и детские мечты, а потому предугадывает ход мыслей лучше остальных.

Мурасакибара и Химуро подарили коробку конфет, и в данном случае это был не обычный картонный прямоугольник, разукрашенный как рождественская елка. Нет, они притащили из Акиты кубометр, забитый конфетами, как бы ни всеми их видами, какие только можно найти у них в регионе. Когда до остальных это дошло, Айду-сан перекосило, и что-то подсказывает мне, что уже завтра на тренировке она стребует с фантома клятву соблюдать диету, несмотря на это великолепие. Мне же было интересно, какой магией околдовали Мурасакибару, что он не съел подарок по дороге, из Акиты путь неблизкий, даже на синкансэне больше четырех с половиной часов. Благо, это интересовало не меня одного, и на вопрос именинника Химуро-сан, улыбаясь, поведал, что таких кубиков метр на метр было два. Сахарный диабет? Нет, не слышали.

Ахомине отдал предпочтение печатной продукции, но честное слово, лучше бы он этого не делал! Деревянное лицо Куроко, благодарящего за какой-то редкий экземпляр журнала для взрослых, массовые знакомства ладоней со лбами и истерики Момои, когда как остальные девчонки просто отошли от него подальше — вот к чему привела его дурость. И мозги-то вправить некому: Акаши онемел от изумления, Мурасакибара не догнал в чем проблема, а Мидорима уронил очки и спешно искал их до того, как кто-то сделает роковой шаг. Я же и не пытался рявкнуть на придурка, ибо спасал нежную психику своей девушки от знакомства с этой стороной мужских вывертов сознания. Ками, да кто станет тратить время и деньги на это, когда есть настоящая и любимая?

Черт, даже жаль Аомине, в кои-то веки.

Но это не помешало мне проворчать: «Так ему и надо» — когда Акаши, наконец, пришел в себя и с помощью Мурасакибары уволок старого друга на перепрошивку мозгов и закручивание извилин. Говорили они недолго, но явно результативно, извиниться перед фантомом за неуместный подарок он додумался. А вот промолчать, когда увидел домашний торт, подарок Момои-сан — нет, за что и огреб вторично, уже от разгневанной девушки, пока бледный до синевы именинник судорожно искал выход из ситуации с мышами и кактусом, потому как есть колючку очень не хотелось. В итоге догадался извиниться, что на сегодня сладкое уже есть, а подарок он увезет домой и съест без толпы троглодитов. Умно, мы даже похлопали изобретательности призрака, замаскировав все восхищением его трепетным отношением к девушке, у Момои-сан аж глаза заблестели от радости. Неловко получилось, но никто и глазом не моргнул на очевидный обман.

Такао и Мидорима вручили фантому баскетбольную игру-симулятор и … талисман сегодняшнего дня, куда же без этого? На сей раз звезды сошлись со знаком минус, и талисманом оказалась шляпа, большая широкополая шляпа, очень и очень похожая на сомбреро, не удивлюсь, если это именно она и есть. На кой леший она Куроко, никто не понял, включая самого обладателя, но он поблагодарил и чинно положил презент на шкафчик.

— Именинник, что там дальше по сценарию?

— Не хочу огорчать тебя, Кагами-кун, но многое из произошедшего, я не планировал. Но сейчас я предполагаю сесть за стол.

Несколько невысоких столиков пришлось катить из соседней комнаты, так как даже такой «наивный» парень как Куроко понимал, что всякое может произойти, правда, грешил почему-то на типичное безумие сейриновцев. Но зато благодаря такой предусмотрительности еда оказалась вне зоны доступа во время разборок и сохранилась в заранее установленном идеальном порядке. Если бы мы попытались составить из столиков один, эта кишка не поместилась бы в даже такой просторной комнате, так что решено было раскидать себя по группам. Поколение Чудес рвануло было на «баррикады», отстаивая право сидеть с Куроко за одним столом, вот только столкнулись с полным равнодушием остальных:

— Да не вопрос, мы все понимаем, — Дзю пожал плечами, глядя на настроившегося канючить Кисе, как на неразумного ребенка. Оно и понятно, мы-то с фантомом ежедневно обедаем за одним столом. — Вы ведь редко все вместе собираетесь, так что препятствовать никто не собирается.

Огивару, кстати, Куроко утащил к себе под бочок, и никакие возражения двухцветного собрата, что он с радужными за одним столом сидеть не собирается, в расчет не брались. С другой стороны к имениннику приклеилась Момои и все спортсмены в квартире не смогли бы ее от него оторвать. Старшее поколение баскетболистов Сейрина и Айда с Сакадзуки-сан устроились отдельно, причем Айда-сан старательно отследила, чтобы возле Изуки оказался Киеши, как человек, который точно не наденет шутнику на голову миску с салатом, доведенный неудачными каламбурами.

Коки, решительный как сто баранов, схватил за шиворот даже не пискнувшего Широ и утащил его к Фукуде и Кавахаре, чтобы потом уволочь за тот же столик Такао и Химуро. Я же уселся рядом с Савако за столик, который тут же назвали столом парочек. Ух, как Есида с этих слов загорелась, доказывая, что они с Санадой — братья! Чуть ли не пяткой в грудь себя била, никто даже вякнуть не рискнул, что девушка не должна называть себя братом. И только после рассадки грядок, то есть подростков стала очевидна некоторая неловкость — все разговаривали внутри своей компании, и кажется, кроме меня никто не счел это ненормальным. Ну почти никто, потому как минут через пятнадцать на меня упал Кисе:

— Кагами-ччи! Приветушки! Мы же не поздоровались нормально! — это верно, мы с братишкой приползли в раскаленную атмосферу, которую надо было спешно гасить, так что не то что поздороваться — познакомиться не удосужились, а ведь тот же Огивара нас и по именам не знает. Черт возьми, нехорошо вышло.

— Нормально — это ткнуть Кагами лицом в тарелку? — невинно поинтересовался Дзюмондзи, но не сдержался и заржал над моей перемазанной физиономией. — Я тоже хочу так здороваться! — и протянул руку, еле успел отбить выпад.

— Может это мне стоит так поздороваться? — с намеком, что руки у меня длиннее, реакция лучше, а потому ему не избежать возмездия. Пока я предупредительно бодался взглядом с Дзю, пытаясь разогнать пляшущих в глазах чертей, Савако успела слегка намочить платок и осторожным прикосновением выбить меня на околоземную орбиту. Я, кажется, не дышал, пока девушка осторожно чистила мое лицо, да и прикрытые глаза осознал только, когда Савако попросила их открыть. — Ох, спасибо, Савако! Я и не подумал сначала умыться, а потом уже некоторых строить.

— Мы заметили, — с такими довольными и коварными лицами им только в Ад на работу устраиваться, черти выйдут на загляденье. Да и Кисе подозрительно сверкал глазами, казалось, что у него сейчас от восторга прорежутся уши и хвост, и он им завиляет.

— Точно, вы же не все знакомы! — никому и никогда не признаюсь, с каким удовольствием представлял Савако как свою девушку. Этот секрет умрет со мной! А Кисе, зараза, тут же меня сдал со всеми потрохами. Друг называется.

— Кагами-ччи твою фотографию сбрасывал, хвастался!

— Кисе! — отвешивая радостно хохочущему радужному идиоту подзатыльник, я физически ощущал и горящие уши, и пылающую рожу. А уж когда к смеху присоединились остальные так и вовсе в факел превратился. — Вот же болтушка!

— Два помидора, — прокомментировал из своего угла Широ. Их компания неприкрыто пялилась на нас, не пытаясь спрятать шкодливые улыбки. Не стоило усаживать за один стол Широяму и Такао, вот печенкой, спинным мозгом, звериным чутьем чую, что не стоило — но почему интуиция только сейчас проснулась?! Уверен, что все услышанное будет записано и сохранено на память, а после еще и неоднократно повторено на бис. Шантажист со свитой, но в одном он прав, Савако тоже смутилась, только она при этом выглядит очаровательно. — Сотри с лица эту довольную улыбку, бесишь!

— Завидуешь? Так что ж сразу не сказал! Завтра же попрошу Саотоме помочь тебе, — еле успел договорить до того как в меня полетела подушка. — Эй, не кидайся во время еды!

— А мысль хорошая, — протянула Яно с таким выражением лица, что мужская половина компании синхронно нервно сглотнула. — К Саотоме точно стоит обратиться.

— Хей-хей, а кто такая Саотоме? Почему все так испугались? — вроде бы невинно поинтересовался ястреб, но вот чертей в глазах спрятать не сумел. Уже мозгует, где бы и как бы использовать, и можно ли будет неведомой фигурой напугать Мидориму.

— Вмешиваться в чужую беседу невежливо, вот что, — снайпер Шуутоку тоже словно почувствовал намерения друга и тут же точным выстрелом влез в разговор, за которым, оказывается, следили уже со всех столов. — Прошу простить моего товарища, он не всегда способен вести себя прилично в обществе, вот что.

— Да брось, Мидорима, ты же в курсе, какие из себя сейриновцы? Нас этим не проймешь!

— Особенно, когда поступил точно также, — магия очков, капитан ей владеет в совершенстве, сверкает ничуть не меньше чем радужный.

— Вот именно! И я нормально себя веду, не будь букой, Шин-чан! — пока парнишка не схлопотал снова, я поспешил переместить фокус внимания радужного игрока. Ну и не дать ястребу выведать, чем так страшна Саотоме-сан, на всякий случай.

— Кстати, Мидорима, как сестренка поживает? Такеши и Ютаро давно ее не навещали, родители ворчат, что незачем зимой ездить так далеко, хотя в одном же городе живем.

— Токио огромный мегаполис, поездка занимает почти полтора часа, для детей это слишком дальний путь, вот что, — маньяк гороскопов благосклонно отреагировал на мою попытку перевести тему. — Кроме того, они созваниваются ежедневно и занимают телефон по часу. Я понимаю, если бы она говорила с подружками, но у нее в друзьях только эти двое, вот что.

— А что не так с моим братом? — от ледяного тона хотелось сбежать куда-нибудь на Гавайи, включить там обогреватель и зарыться в гнездо из пуховых одеял. Я и забыл, что Нода рядом сидит. — И его другом?

— Нода Киоко-сан — старшая сестра Такеши, — пояснил я недоумевающему зеленому под хихиканье Кисе, которое тот даже не попытался скрыть. — И кстати… что не так с моими учениками?

— Все так. Но они мальчики, вот что, — он неловко поправил очки, смущенный присутствием Ноды. — Мне было бы спокойнее, если бы среди ее друзей были и девочки.

— И в чем проблема? — озадаченно спросила Айда-сан, не скрывая интереса, все же к озорным пацанятам, преданно и беззаветно любящим баскетбол, привязалась вся команда. — Она плохо сходится с людьми?

— К сожалению, — чтобы не повышать голос, зеленый снайпер пересел к нашему столику, будто не заметив вопросительный взгляд разноглазого капитана. Ясно, там с дружбой все очень глухо. Влезть, что ли?

— Не надо, Кагами-ччи, — шепот еле слышен, но оно и верно, не хватало еще, чтобы Мидорима или Акаши что-то услышали. — С таким надо разбираться самостоятельно. Я присмотрю, обещаю.

— А в чем проблема? Обычная же девчушка, читать любит, учится неплохо, в чем проблема-то? — еле кивнув Кисе, я обратил внимание на беседующих.

— Или ей неинтересно с девчонками? — неожиданно подала голос Есида. Под вопросительными взглядами она немного стушевалась, но с поддержкой Санады за спиной уверено посмотрела на снайпера и развернула мысль. — Она же с мелкими паразитами сошлась из-за баскетбола? И что, много девчонок в десять лет им интересуется? Ей повезет, если будет с кем поболтать хотя бы в средней школе.

— У Чизуру были такие же проблемы, — подал голос Санада, и Кисе брякнул «А что, он говорит?» Да, после Митобе-сэмпая можно и такое предположить, так что бейсболист лишь улыбнулся уголком губ и продолжил. — Чизу всегда дружила только с мальчишками, потому что ей были неинтересны девчачьи разговоры, но мне кажется, что здесь немного иная ситуация.

— Мидорима-сан, а ты сестре даешь талисманы Оха-Асы? — когда к нам подсел Коки, я не заметил, хотя присутствие того же Куроко за спиной ощущал очень отчетливо. Радар перенастраивать надо, баран.

— Конечно, — ответил с видом, будто сие есть наиболее глупый вопрос, что он слышал в течение жизни. — Залог удачного дня, и я как старший брат обязан проследить, чтобы она могла спокойно довериться судьбе.

— Учитывая, что талисманом с равной вероятностью может быть, как плюшевый розовый крокодил, так и газонокосилка, я не удивлюсь, если окажется, что девочку достают в школе, — Коки говорил, не глядя на Мидориму, с хорошо ощутимой печалью в голосе. Я вспомнил наших чудиков и их истории: да, Сане-чан в обычной школе может быть очень несладко.

— С чего бы? — с надменной холодностью спросил Мидорима, и единственной причиной, почему никто не отвесил ему оплеуху, было ясно видимое недоумение. Соперник из Шуутоку разбирался в негласных закона общества много хуже того же Акаши.

— С того, что люди не любят тех, кто от них отличается, — даже без Нигоу и Джента жалобный взгляд Коки сделал свое дело, и я впрягся в неблагодарное занятие по просвещению в тонкости детских внутригрупповых отношений. — С того, что дети жестоки, а взрослые равнодушны. С того, что мы в Японии, где принадлежность обществу ставится выше собственного «Я». Продолжить перечислять?

— Не надо, — упс. Перебор, Тайга, как есть перебор, вон парень взгляд от стола оторвать не может. — Но если так… почему я не заметил?

«Я ведь старший брат, я должен был увидеть. Или я плохой старший брат?» Спрятанные за очками глаза смотрели с каким-то знакомым отчаянием и надеждой, что вот сейчас все объяснят и все станет нормальным. Что скажут, что все хорошо, что он все делал правильно, что он не виноват. Эх, зеленый! Какой же ты зеленый на самом деле. Если дети не хотят грузить такими проблемами, то взрослому надо как бы ни пророком быть, чтобы заметить неладное, или обладать действительно большим жизненным опытом. Зацикленному на себе подростку не заметить, что творится в чужом внутреннем мире, слишком занят, наводя порядок в себе. Но это не отменяет нашей ответственности.

Я вот проморгал ситуацию с Мизумачи, несмотря на все сигналы, что подавал одноклассник. И только после вскрытия этого гнойника начал действительно присматриваться к окружающим меня детям. Что стоит за их поступками, когда не знаешь то ли уши надрать, то ли психиатра звать? Что они прячут в глазах, когда улыбаются до ушей? Насколько громко они кричат о помощи, когда их смех звенит по всей школе? Это невнимательность не делает никого плохим человеком. Ни меня плохим учителем-старостой-одноклассником. Ни тебя плохим братом. Мы просто люди, которые еще только учатся жить, мы не можем не ошибаться. Главное — как мы эти ошибки исправляем.

— Кагами-ччи, оказывается, очень хороший учитель, — закончив с тяжелой речью, к которой снова прислушивались все до единого, не смея прервать даже излишне громким вздохом, я ускользнул в ванную, дабы переждать первые метафорические тучи раздумий. Шикарный у Куроко праздник получается, сначала разборки чуть ли не на кулаках, теперь всех гнетет результат моего ораторского искусства. Прямо физически ощущаю, как всем нравится здесь находиться, настолько неприятное чувство, что даже Кисе не заметил.

— Вот только всякий раз как отвесит заслуженные оплеухи, идет и грызет себя, что слишком сильные получились, — и Коки я не заметил, слишком глубоко в свои мысли ушел, а тут нате, вся банда подошла, даже именинник.

— Прости, Куроко, какой-то невеселый у тебя праздник получается…

— А мне нравится, — пока я хлопал глазами, фантом тонко улыбнулся и продолжил. — Понимаешь, Кагами-кун, я, конечно, не проникся верой в гороскопы, как Мидорима-кун, но и считать все в жизни совпадением и случайностью уже не могу. Я думаю, что если какие-то слова сказаны — они сказаны именно там, где должны быть сказаны, чтобы их услышали те, кто их должен услышать. Вот сейчас Кагами-кун говорил с Мидоримой-куном и даже не заметил, как эти слова подходят ко всем. У каждого есть в прошлом моменты, за которые нам стыдно, проступки, за которые мы несем ответственность, а вместе с ней и вину — и каждому надо этот груз принять. Тогда и нести его станет реальным.

Должны услышать, да? Не только Мидорима, для которого я все это говорил. Не только я сам, которому надо было услышать эти же слова хоть раз, жаль, не нашлось никого, кто бы их сказал, и пришлось озвучить самому. Но и тот же Куроко, раз за разом оказывавшийся недостаточно хорошим другом, прежде чем столкнулся с Сейрином и изменился. Лентяй Аомине, из-за собственной гордыни поставивший свое будущее под угрозу. Манипулятор Акаши, по незнанию наломавший столько дров, что хватило бы на три новогодних костра во имя Кагами-ками-сама.

Упрямец Дзюмондзи, которого на неделе ждет «семейный» ужин, где он, наконец, нормально познакомится с матерью и ее новой семьей и, может быть, попробует простить ее прошлые ошибки. Или хотя бы сделает первые шаги к этому прощению. Тихий омут Чиаки, который все еще партизанит, не рассказывая, на какой вопрос ищет ответ, лишь отнекивается его неважностью и несрочностью. Хьюга-сэмпай, только-только переставший терзать себя виной за колено Киеши.

«Братец» Химуро, который все еще косится на меня как на восставшего покойника и хочет, но не знает, как заговорить об общем — уже похороненном — прошлом. Услышать надо было многим. Но кто действительно услышал, покажет лишь время, и это уже не моя проблема.

— Как думаете, будет странно предложить сыграть в «Правду или Вызов»? — будничным тоном прервал мои раздумья Куроко.

— Тебе не кажется это немного неуместным в данный момент?

— А когда в таком случае? Сейчас всех надо переключить с промывки мозгов на что-то совершенно иное, потому что над твоими словами лучше будет подумать позже, в тиши родного дома. Когда остаешься один, находишь время познакомиться с собой, — капитан подошел почти бесшумно. Когда успел научиться-то? — Пойдемте уже, вас остальные ждут.

— Вау, — тихо прошептал Кисе, пока остальные покорно отправились в комнату. — У вас и капитан не промах, да, Кагами-ччи?

Угу, не промах. И когда успел вырасти? Ведь, казалось, совсем недавно разгневанный подросток орал на непуганых идиотов так, что стены ходуном ходили, раздавая подзатыльники, как Санта-Клаус подарки. А сейчас я и не упомню, когда он в последний раз повышал голос… А нет, помню! Когда Киеши чуть врачебный режим не нарушил на тренировке, собираясь показать Фукуде какой-то прием центрового. Вот тогда капитан орал чуть ли не матом, даже Айда-сан его испугалась, хотя и поддерживала взбучку всей душой.

— Вы с ума сошли? Не буду я это петь!

Ревел Аомине взбешенным гризли, отказываясь исполнять какую-то попсовую песенку, которую на вызове бросил ему Кисе. А я и не знал, что моделька умеет так гнусно хихикать. Впрочем, после того как его самого заставили проползти вокруг столиков по-пластунски под постоянные вопли про откляченную пятую точку, можно и не так захихикать, устраивая милую сердцу маленькую гадость давнему сопернику. Петь Ахомине, конечно, будет. Не сможет не спеть, только не после того как Его Императорскому Величеству по воле вызова пришлось десять минут ходить по комнате с подушкой на руках, укачивая ее как будто младенца. Я не знаю, чем думала Айда-сан, давая такое задание, но после озвучивания, я какое-то время всерьез рассматривал вариант, что Акаши ее испепелит взглядом. А учитывая, как быстро Хьюга спрятал за спиной пискнувшую второкурсницу — не я один. Но грозный подросток принял вызов, как подобает императору, с честью, и тут же вытащил номер своей жертвы.

Кавахара, поглядев на разноглазого подростка, выбрал правду и сознался, что до старшей школы боялся лягушек чуть ли не до икоты. На вопрос же, почему не боится сейчас, танцор взглянул на Акаши как на идиота и заявил, что после Сейрина боятся лягушек просто не получается. Товарищ, перед тем как вытащить бумажку с номером, исполнил чуть ли не шаманский обряд и, судя по воплям, был нагло обманут. Скромно улыбающейся Сакадзуки-сан было невозможно загадать что-то вызывающее или смущающее, так что она просто рассказала хокку, балансируя на стуле на одной ноге.

Момои-сан, следующая жертва безумной игры, выбрала правду и ответила, что видит в Ахомине непутевого братишку, изрядно расстроив тем Куроко. Шепотом фантом признался, что очень надеется и неистово верит, что однажды эта парочка найдет друг друга и отстанет от него. Фукуде пришлось все те же злосчастные десять минут изображать собаку и даже побегать на четвереньках за мячиком. Не знал, что аналитик Тоо так фанатеет от собак, познакомил бы ее еще осенью с Нигоу, дабы устранить шпиона силой щенячьих глазок. Братишке пришлось отдуваться молитвами во имя Кагами-ками-сама. Мстительный у нас центровой и злопамятный, надо запомнить.

Морально уставший я тоже предпочел правду, хотя если бы спрашивавшим был не Коки, я бы десять раз подумал и, наверное, выбрал бы вызов. Мелкий меня по-родственному пожалел и по-дружески подставил, попросив перечислить мои повседневные дела и обязанности. К концу списка неотвисшими челюсти были только у брата и Широ, даже Дзю и Чиаки выглядели малость пришибленными — что я регулярно переписываюсь с главами клубов, где состоят одноклассники, парни не знали. Про остальных и не упомнить, кто не знал про методички, кто про издательство не ведал — да я сам, пока перечислял, тихо впадал в каплю, где ж я на все это время находить умудряюсь? Под этой растерянностью и предложил выбравшему вызов Кисе поизображать кадета на полосе препятствий. А он вон, на Аомине отыгрался.

— А ничего поет, душевно, — еле протолкнул слова сквозь смех Такао. Душевность видимо выражена в протяжности завываний, ибо английский у Аомине был не ахти, слов он не знал и читал через одно, а пропуск заменял воем. Да, душевно.

Злой от стыда и смущения Ахомине вытащил бумажку с номером, и все затаили дыхание: кому не повезет попасть под его удар?

— Номер семь! — дикая, кровожадная пантера огляделась, выискивая добычу, которая тут же сдала себя перепуганным оханьем. Савако?!

Я думал, что атмосфера была накалена, когда мы зашли? Нет, накалена она стала теперь, но не только моими усилиями, за Савако придурка порвут на британский флаг почти все сейриновцы и то — потому что не все успеют поучаствовать.

— Дайки.

Холодная сталь в голосе Акаши немного отрезвила, а проблеск здравого смысла в глазах Аомине привнес еще больше ясности в мысли, но бдительности я не терял, кто знает, что может выкинуть этот сумасброд. А девушка, будто не понимая подоплеки происходящего, выбрала вызов. Ну что Аомине, будешь опускаться на дно, пытаясь достать меня через Савако, или поступишь по-мужски?

— Тьфу, — и только после этого я позволил себе расслабиться, ибо борьба в сознании соперника закончилась. — Расскажи страшилку, что ли, "Ямамура".

— Это грубо, Аомине-кун, — но глаза фантома блестели, а на губах играла довольная и совсем чуточку гордая улыбка.

Ну да, грубо, но когда Савако нервничает, она действительно становится похожей на Садако, так что даже Яно с Есидой ограничились несильными пинками Ахомине. Вот же чудаки, хоть сейчас всех к окулисту отправляй: Савако всегда милая, а когда нервничает — вдвойне.

— Ты странный, Кагами.

Савако милая. Настолько, что страшилки ее совсем не страшные, и даже Коки не трясется в ужасе, а тихо обсуждает с Кисе проблему с финалом романа. Ждать от Савако подвоха не приходится, но ее подружки, советующие с двух сторон, совсем другое дело, а потому Такао с преувеличенным хныканьем принимается за отжимания на пальцах под счет девчонок, которым жизненно необходимо сравнивать нас между собой — зачем? А когда уставший ястреб разлегся на полу, чуть ли не мурлыча, Есида его припечатала:

— Вот пока сотню не сможешь сделать, девчонки тебе не видать.

Ну кто ж знал, что эта зараза ответит?

— А зачем? У меня Шин-чан есть.

Тогда-то я и узнал, что помимо могильной, предвкушающей и предгрозовой тишины бывает и такая — когда обработка информации в головах всех присутствующих идет медленно-медленно. Я лично только после вопля Кисе сообразил, что меня не закоротило, мне не приглючилось и я не ослышался. Да уж. Нет, я, конечно, слышал, что всякое бывает, но почему-то не мог не посочувствовать обоим, ибо что педантичному Мидориме, что суматошному Такао будет очень непросто с таким… партнером.

— Может продолжим?

Как голос капитана возвысился над гамом ошарашенных подростков, я не знаю. Но он возымел эффект и ястреб полез за номером. Сомбреро все же нашло своего носителя, а Мидорима — еще одну причину придушить напарника, но сложно было воспринимать всерьез испепеляющие взгляды от человека с такой шляпой на голове. Хорошо, что зеленый слишком хорошо воспитан и не стал срываться ни на ком, кроме самого Такао, и хорошо, что Киеши-сэмпай решил отличиться и выбрать правду. Предупредительные взгляды команды тут совершенно точно ни при чем.

— Ой, Шин-чан, только не спрашивай про его знак Зодиака!

На этот подзатыльник ястреб давно нарывался, так что никто не удивился ни удару и шипению рассерженного Мидоримы, поносящему болтуна на чем свет стоит. А вот вопрос — не жалеет ли сэмпай, что выбрал Сейрин — застал нас врасплох. Как впрочем и ответ — раз в неделю минимум.

— То есть как это, жалеешь?!

— Почему раз в неделю?

— Теппей!

И только заметив, наконец, шкодливую ухмылку, подпрыгнувшая с мест команда успокоилась, закидав шутника подушками и пообещав тому полноценный игнор на неделю, начиная с понедельника. Конечно, от этой идеи мы отказались, но не раньше, чем Киеши потешно выпросил прощение, параллельно пригрозив с горя нарушить врачебное предписание. Только сейриновец может что-то вымолить угрозами, остальные знакомы с логикой чуть лучше. Игра продолжалась, а придурь сейриновская перестала сдерживаться, ибо после Мурасакибары с неудачной попыткой повторить «лунную походку» и Химуро, станцевавшего вальс с подушкой, которую еще Акаши качал — остались только свои и Огивара, в которого искренне верили. Небезосновательно: Химуро попросил его изобразить лихого наездника на швабре, а парнишка лихо пробежал три круга по гостиной с криком, что вот-вот поймает снитч. Ну как после такого не принять его как своего?

— Он точно такой же чудик, как и вы, — авторитетно заявила Нода, глядя на сонного и замученного Санаду, прыгающего через шарф как через скакалку, пока Огивара с Есидой активно за него болели, тряся шапками с помпонами.

У спокойного и непоколебимого Санады совершенно не получается придумать что-то из ряда вон и тогда Есида собирала пирамиду из стульев и заявила, что задача Изуки — штурмовать эту крепость. Орел и на секунду не замешкался, рванув к креслу, дабы оттуда буквально перепрыгнуть прямо на вершину пирамиды, еле успел перехватить его в полете, тогда как Санада отвесил Есиде легкий щелбан и засчитал испытание.

— Не хочу, чтобы кто-то закончил в больнице, — на все возмущения недосмотренным зрелищем у меня был один ответ: раз — и перевернул.

А после даже немного пожалел о поспешном вмешательстве: Изуки выдал Дзюмондзи блокнот своих шуток с заданием прочесть любые десять из них. Под конец у друга дергался глаз, вокруг него лежали подростки с закрытыми ушами и только орел изображал, что утирает слезы умиления и восторга. Зараза пернатая. Злой лайнмен — это серьезная угроза, поэтому Митобе благополучно выбрал правду и убил остальных, плохо с ним знакомых, пантомимой.

Рука вверх, выписать полукруг и резко дернуть вниз, другая сложила молитвенный знак, потом провести одной рукой по воздуху будто гладя, а другой показать знак мира — сэмпай больше всего на свете хотел, чтобы наша команда держалась вместе, и таким простым и безыскусным признанием превратил дюжину подростков в помидоры. Переводить ответ никто не стал, слишком личное дело, но Дзю даже не настаивал, за что ему отдельное спасибо. А вот Митобе выпал капитан, и когда молчун выдал задание, тот чуть не рухнул в обморок. Но вызов дело чести, а потому сгоряча пообещав Митобе пятнадцать кругов вокруг школы в присядке, капитан, пламенея ушами и щеками, поцеловал тренера в щеку под улюлюканье большинства присутствующих.

— Не ожидал от вашего молчуна такого задания, — Широ, вот выпадет тебе вызов, упрошу забрать твой ноут до конца дня! Глаза посадишь же, песец бестолковый.

— В тихом омуте сам знаешь кто водится.

— Волдеморт?!

Пока остальные продолжали изгаляться над второкурсниками, я удалился на балкон подышать свежим воздухом, все равно пока первый круг не закончен мне присутствовать необязательно. После безумных сейриновских будней игра казалась не особенно забавной, хотя были и неожиданные моменты. Но сейчас мне надо было остаться одному, потому как кому-то явно требовалось поговорить:

— Тайга… я могу присоединиться?

— Конечно, Химуро-сан, — и нет, я не собирался облегчать его участь. Нехороший я человек, как есть нехороший.

Постояли, помолчали, глубокомысленно любуясь городом с высоты двенадцатого этажа. Красивый вид, кстати, интересно, как Куроко получил возможность устроить празднование в этой квартире? У него самого дом, как бы ни меньше моего собственного, так что вопрос остается открытым.

— Я не знаю, с чего начать, — волнуясь, он беспрестанно сжимал и разжимал пальцы, глядя ровно перед собой, но я сомневаюсь, что Химуро видел хоть что-либо. — Я очень виноват перед тобой, Тайга. Я знаю, что не должен был завидовать твоему таланту, не должен был злиться и отталкивать тебя тогда. Я был неправ. Прости меня, если сможешь.

— Не смогу, — ответ сорвался прежде, чем я всерьез задумался. А задумавшись, понял, что действительно не смогу. — Невозможно простить, если не ощущаешь обиды. Пойми, Химуро, я не помню ничего. Я не помню, какими были наши отношения, знаю лишь со слов Алекс и твоих. Я не обижаюсь на тебя. Поэтому прощать мне нечего — я ничего не помню. И я не тот Тайга, которого помнишь ты. Поэтому сделай одолжение себе и мне — отпусти его. Пусть прошлое покоится в прошлом.

Я не хочу впускать его в свою жизнь. Просто не хочу. Я не могу верить человеку, однажды повернувшемуся спиной к тому, кого звал братом, это не укладывается в мое представление о правильном. Но и просто отвернуться, сделав вид, что не вижу поникших плеч и не слышу прерывистого дыхания, будто его ударили под дых, не могу.

— Мне кажется, что тебе стоит простить себя и позволить этим отношениям уйти в прошлое. Особенно учитывая, что тебе есть о ком заботиться. Тот, кому действительно нужен старший брат, кого надо направить, поддержать и отвесить подзатыльник, когда он свернет с верного пути.

Так будет лучше. Гигантскому ребенку, только-только начинающему понимать настоящие ценности, кто только-только делает первые шаги в такие сложные межличностные отношения, очень нужен присмотр. Чтобы когда он наломает дров, был тот, кто скажет: «О, отличный будет костер». И Химуро, ошибившийся однажды и горько сожалеющий о сделанном безвозвратном шаге, будет ему хорошей опорой. Потому что помнит, как облажался, и потому что сумел вынести из этого урок.

— Хорошо… Кагами-сан.

Химуро ушел, не оборачиваясь, и столкнулся в дверях с Коки. Я и не думал, что братишка оставит меня одного в такой момент, особенно учитывая, какими ругательствами он покрывал одну одноглазую голову после рассказа Гарсии, как мы рассорились.

— Не пожалеешь?

— Возможно. Но маловероятно.

— Думаешь это правильно, оставить Мурасакибару-куна на Химуро? — даже «-сан» опустил. Не нравится мелкому соперник из Йосена, ой как не нравится.

— Время покажет. Но мне кажется, они составят хороший тандем, особенно когда их отношения станут действительно братскими. Химуро, несмотря на прошлые ошибки, нужен кто-то о ком он будет заботиться, это часть его натуры, а Мурасакибаре, сам понимаешь, будет сложно выжить без такой опеки. И ведь не сказать, что у него есть какие-то отклонения, просто ему будто лень взрослеть.

— Очень точно сказано, Кагами Тайга.

У меня что, приемный день? Вправим мозги всем желающим, в честь дня рождения скидка? Но вслух я ничего не сказал, Его Императорское Величество выглядело отнюдь не величественно, а как очень уставший человек, которому нужна помощь. Видимо это было очевидно не только мне:

— Акаши-сан, почему Мурасакибара-кун такой? — угу, начнем колоть орех с этой стороны.

— Сложно сказать. Ацуши самый младший в семье с пятью детьми, причем даже с четвертым ребенком у него существенная разница. О нем всегда заботились, и он к этому просто привык.

— А его инфантильная манера поведения никак не связана с тем, что его задирали в детстве? — Коки, котенок, откуда ты это знаешь? Журналисты ничего такого не сообщали.

— Не буду спрашивать, откуда ты это знаешь, — Акаши попробовал препарировать брата взглядом, но тот вовремя спрятался за моей спиной. — В какой-то мере, это, несомненно, так. Ацуши был высоким, неуклюжим и довольно неумелым, а дети, как сказал Тайга, жестоки к тем, кто не похож на них.

— Но если человек не прячет свои недостатки, а напротив выпячивает их, к нему сложнее подобраться, — защитная реакция, как она есть. Кто-то замыкается в бункере, а кто-то выставляет зенитки. — А в случае Муры-куна все сложилось в кучу, и получился тот, кто получился.

— Поэтому ты поручил Химуро присматривать за ним? — вот как человек с такими умными глазами мог совершить ту феерическую дурость? Или правду говорят, что дураки ошибаются постоянно и по мелочи, а умные — редко, но глобально?

— Я никому ничего не поручал, я не на работе, — отмахнулся от размышлений, задумавшись, какого черта на самом деле нужно от меня Акаши. Или от Коки? Или он просто к соперникам присматривается? — Просто объяснил, что не имеет смысла так зацикливаться на прошлом, когда есть настоящее и даже будущее. Химуро уже повесил на себя обязанность присматривать за кохаем, просто еще не осознал, что вырос достаточно, чтобы не озвучивать братские привязанности как в младшей школе.

Тогда-то он напрямую сказал Тайге Стивенсону, что будет ему старшим братом. Кольца опять же эти, распроклятые, купил и нацепил. Сейчас ничего из этого уже не нужно, достаточно хотя бы одному понять, какие обязанности он на себя взвалил неосознанно, а второй — ему и без слов все ясно, Мурасакибара уже привык к новой «нянюшке» и даже воспитывать себя позволяет. Оплеуху Химуро ему закатил тогда знатную, я уже думал, что второкурсника на месте прибьют, а ничего, мозги вправились, на игру они вышли обновленными.

— Акаши-сан, может хватит ходить вокруг да около? О чем ты хотел поговорить? — Коки высунул нос из-за моей спины ровно затем, чтобы вернуться на исходную позицию от одного лишь взгляда императора. — Я могу уйти, если мешаюсь.

— Возьмешь тот стул, как щит, и проскользнешь? — насмешка в голове не была обидной, напротив, Акаши будто расслабился после того, как его напряг тот комментарий братишки про центрового Поколения Чудес. — Не мешаешь, напротив, мне кажется, что ты тоже имеешь к этому отношение.

— К чему? — тут уж и я не утерпел, тоже интересно, чего от нас надо финальному сопернику.

— Кагами Тайга, почему ты разослал предупреждения про Зону? — не понял. Разве это не очевидно? — Я понимаю, что не хотел, чтобы мы вошли в это состояние, но вопрос не «зачем», а «почему».

— Потому что аники не мог поступить иначе, — пока я соображал, как вежливо сообщить Акаши, что он идиот, и промолчать в такой ситуации было бы подлостью, мелкий взял беседу на себя. — Потому что Тайга не может не помочь, когда знает о проблеме и может что-то сделать.

— Потому что победа, полученная такой ценой, хуже поражения, — даже та победа над Тоо было тяжелой. Мы предупредили, мы не виноваты, но я никогда не забуду, как врач тащил Аомине буквально на спине, потому что тот не мог идти без опоры. — Ну и про будущее надо было подумать, вдруг кто-то из вас всерьез займется баскетболом и пройдет в сборную, лишать страну молодых талантов было бы непатриотично.

— Да, не патриотично, — тонкая улыбка, будто Акаши только что доказал одну из задач тысячелетия. — Что ж, спасибо за ответ, Кагами, Фурихата.

— Пожалуйста. А теперь давайте вернемся, я почти заледенел — ворчливо ответил я, пробираясь внутрь теплого помещения. Нет, на балконе хорошая изоляция, просто я был там разгоряченным куда дольше, чем стоило бы.

И уже возвращаясь, услышал:

— Я прочту твой роман.

Рухнувший за спиной братик сюрпризом не оказался, так что, подхватив мелкого, почему-то чрезвычайно напуганного заявлением Акаши, я на полной уже громкости сообщил, что второй том выйдет на весенних каникулах. Куроко же будто растерялся от моих слов и выронил мандаринки, которыми явно пытался жонглировать. Вызов?

— Эй, так нечестно, десять минут еще не вышли, давай заново!

Наше отсутствие заметили все, но тактично проигнорировали, потому что, как сказал когда-то Чиаки: «лезть в дела Кагами-сенсея дураков нет».

— Здесь что, Тююма пробегал?

Взрыва не было, его бы мы услышали точно, но вот состояние комнаты оставляло желать лучшего. Разбросанная посуда, часть из которых еще и разбилась при попытке сыграть ими в фрисби, перевернутая мебель, ибо хватило ума поставить баррикады от летающих тарелок, Широяма без ноутбука, кому бы спасибо сказать — все это выглядело слишком знакомым, пусть и совершенно другим.

— Ясно, Сейрину в Правду или Вызов играть нельзя, — прячущаяся за Аомине Момои-сан активно закивала, пока Кисе выбирался из-под столика, а Мурасакибара, сгруппировавшийся в удивительно компактный шарик, вытащил одну руку и искал чего-нибудь сладкое заесть стресс.

— Зато весело было! — а вот наши, тоже прячущиеся, испуганы не были ни на грамм. Ну да, огнестрела, бомб, химических реактивов нет, и не страшно уже. — А когда Чиаки стал с ножом бегать!

— Снова?!

— Как это, все уже прошли? И Айда? Она ведь первая задание давала, теперь крайняя выполняет!

И зачем об этом вспомнили? Куроко, хитро сверкая глазами, предложил Айде-сан выбрать фильм, который мы всей толпой посмотрим, и голову на отсечение даю, сговорился с ней о выборе заранее! Потому что никак иначе объяснить свою рожу на экране не могу. Нет, это не тот боевик, которым Минамото угостил нас на Хоккайдо, это крайняя работа видеоклуба, с завтрашнего дня объявят условия их конкурса, так что они спешно завершали все-все проекты к сегодняшнему дню. И фильм о поездке в горы — тоже. Именно его и поставили на просмотр, а ведь его и сами сейриновцы не успели посмотреть!

— Черт, Кагами, ты действительно курица-наседка! — бил себя по лбу Ахомине. — И вот этому я проиграл?

— Аомине, ты Ахомине, если думаешь что проиграл мне!

— Черт, она правда на тросы полезла? Есиока, бестолочь!

— Это так в Сейрине веселятся? Я уже даже не удивлен тем, во что вы превратили комнату.

— Я тоже так могу!

— Не вздумай, Чизуру.

— Она наверняка захватила с собой талисман дня, поэтому и не пострадала.

— О, они вставили это в фильм! Танака-сан их убьет!

— Как много вкусняшек…

— Хуже, он не станет препятствовать остальным учителям.

И только на видео с обряда ребята угомонились. Как впрочем и я сам, впервые видя себя в полноценном амплуа бога огня.

— Это правда я?

При свете ламп, под хохот Садахары-сенсея костюм казался неудачным карнавальным изыском, а я в нем больше походил на национального клоуна, но при свете костра все менялось радикально. Медленные, текучие движения — таких от нас добивается Гайтору-сенсей на тренировках ВОКС. Гордо поднятая голова, фигура полная собственного достоинства, но при этом не ощущалось и грамма высокомерия. И весь облик, будто пронизанный огнем, словно сам я состоял из него, из огня и света, что было попросту невозможно. Да, теперь я понимал, почему даже друзья, всегда готовые посмеяться над моим статусом и подначить магиков, застыли каменными изваяниями. Я и сам застыл, глядя как на экране некое божество снизошло до людей.

Прозвучавшая молитва эхом отдавалась в ушах, а видя, как люди стройными рядами, без улыбок и насмешек, кладут, нет, возлагают в огонь свои благодарности за прошедший год, я осознал, что и друзья мои в тот момент прониклись обрядом так глубоко, что и мысли не допускали о шуточках.

— Это было… внушительно, Кагами-ччи.

— Ага, сам в шоке. Со стороны оно смотрится просто поразительно.

— К-кагами-кун был просто потрясающим! то есть… ты всегда такой… но тогда… и…

— Явление синьора Помидора, серия сто первая.

— Вот, теперь и до него дошло!

— Не все. Спорим, аники все еще не понял, чем это ему грозит?

— Чем?

— Увеличением паствы Кагами-ками-сама!

И снова в издевательских поклонах рухнуло два, а нет, уже четыре тела: песец не смог удержаться от веселья, а Такао и не пытался. Вот же мартышки проказливые!

— О, концерт Падших Ангелов!

— А костюмами занималась Накагава-сан?

— Угу, девчушка явно стилистом станет, уже колледжи присматривает.

— Это ваши учителя? Дерутся? Кагами, подобное поведение совершенно недопустимо, вот что.

— Ты главное им этого не скажи, а то Шуутоку недосчитаются одного атакующего защитника.

Да, фильм получился длинным, потому как режиссеру Отоваре явно хотелось и то, и то показать, и пятое, и десятое. И пусть хронологию они соблюдали постольку-поскольку, получилось очень ярко. И хорошо, что так: пусть прошло меньше месяца, но поездка уже стала казаться сном, чем-то, чего не было, а тут такое весомое доказательство, что проигнорировать невозможно.

— Ой, уже так поздно! — ахнула Айда, глядя на экран телефона безумными глазами. — Папа уже семь раз звонил!

Айда Кагетора — это серьезно, с него станется прискакать с пистолетом и палить без разбору, так что тренера спешно отправили успокаивать отца, пока капитан вызывал такси для девчонок, наотрез отказавшихся от сопровождения. Решили, самостоятельные наши, что нам слишком долго будет их провожать и возвращаться домой, и переупрямить ту же Савако было ничуть не проще, чем меня самого!

— Я уже боюсь представить, какими баранами будут мои племянники, — хитроумный братишка прервал наши споры одной только фразой, отправив обоих в нокаут. За-ши-бись.

Но прежде чем мы разъехались по домам, Акаши попросил немного внимания, сказав, что желает вручить подарок имениннику. Куроко, похлопав глазами, озадаченно сообщил, что квартира, которую мы так ловко разгромили, принадлежит Акаши, и подарком была именно возможность отпраздновать в ней день рождения. А потому он никаких других подарков не примет, и Акаши-куну стоило бы это учесть. Император загадочно улыбнулся, переглянувшись почему-то с Кисе, и сообщил, что учел эту возможность, и от такого подарка Куроко отказаться не сможет.

Возражения фантома были прерваны ни много ни мало — салютом. Да, от такого подарка захочешь — не откажешься, ибо от самого именинника не зависело ровным счетом ничего, только и оставалось, что всей толпой смотреть, как над нами в ночном небе расцветают звезды, вспышками разлетаются кометы и кружит хоровод сереное сияние. Думать не хочу, сколько средств должно уйти на такой салют в Токио, где каждый чих надо согласовывать с вышестоящими инстанциями, но не сомневаюсь, для наследника семьи Акаши это не проблема.

— Знаете, ребята… Это мой лучший день рождения…