Только не опять (гет)

С каждым своим появлением он чувствовал, как становится сильнее. Ему нравилась его жизнь с постоянными убийствами и упоением собственной властью, а единственное, что его огорчало — это невозможность покинуть Манчестер. Как он ни старался и какие меры ни предпринимал, но пересечь границы города по-прежнему оставалось невозможно. Неудачи, что поначалу лишь раззадоривали на новые попытки, теперь доводили его до бешенства. Бывало, он мог потратить целую ночь на обдумывание и разработку плана, а после, полный негодования от очередного провала, с особой жестокостью расправиться с очередным отбросом общества.

Впрочем, даже мелкие воришки перевелись в Манчестере очень быстро — кто-то сбежал, справедливо рассудив, что Мститель доберется до них рано или поздно, а остальные — не настолько умные или наоборот, слишком уверенные в своей неприкасаемости — уже были убиты. Всего за несколько месяцев маленький городок полностью очистился от преступности. Добропорядочных горожан такое положение вещей, естественно, устраивало, хотя полиция и не переставала уверять, что рано или поздно маньяк обязательно перейдет с преступников на невинных людей. Инспекторы, привлеченные из соседних графств, сбились с ног, но так и не смогли выяснить, кто скрывался за белой резной маской и просторным плащом. А он исходил лютой злобой. Его до чертиков злила тупость магглов, дурацкое прозвище, коим они его наградили, и то, что он никак не может покинуть этот жалкий городишко.

Злость и ненависть к этим людям буквально застилала глаза, и если бы не один идиот, решивший охотиться на него последние несколько недель и этим смешавший все карты, то предсказания полицейских вполне могли бы стать реальностью. По его мнению, безгрешных людей не было и в душе каждого обязательно есть то, за что следует убить с особым пристрастием.

А сегодня судьба внезапным образом подарила ему день вместо ночи. Сперва он даже не понял, почему вокруг так светло, и, оказавшись на улице, почувствовал себя неуверенно. Он не был вампиром, но всей душой ненавидел солнечный свет и все, что могло ассоциироваться с жизнью и радостью.

Бросив взгляд в одно из окон самого обычного дома в конце улицы, он внезапно испытал восторг, сравнимый лишь с тем, что чувствовал, убивая очередного глупого маггла. На столе в небольшой неубранной комнате стояло чудо. Украшенный рунами небольшой сундук буквально манил открыть его, и он не мешкая тот час поспешил оказаться рядом. Способный превращаться в легкую дымку, он знал, что его не мог остановить никакой замок в мире.

Парочка спящих на узкой кровати подростков совершенно не заметила чужого присутствия. Вглядевшись в расслабленное лицо юноши, он, снова приняв человеческий вид, скрипнул зубами, испытав дикую злость и желание расквитаться с предателем, но в ту же секунду скривился, осознав, что смерть парня может принести куда больше проблем. И все же искушение было слишком велико… Думая, что вместо убийства можно просто немного позабавиться, он взял со стола так кстати забытый владельцем серебряный нож и подошел к спящим. Узкое лезвие медленно скользило по бледной, никак не защищенной груди, и он уже был готов нажать на рукоятку в полную силу, но, мысленно выругавшись, отнял руку, не оставив на коже и легкой царапины.

А парень продолжал спать. Разомлевший от ласки лежащей с ним рядом девушки, он выглядел на редкость беззаботным и даже не подозревал о том, что секунду назад был помилован. Уткнувшись длинным носом в шею своей подружки, одной рукой парень нежно придерживал ее, не позволяя упасть с кровати, и не чувствовал ненависти, с которой на него смотрят глаза из-под полностью скрывающей лицо маски.

Положив нож на стол и невольно засмотревшись на обнаженную девушку, он вдруг испытал дикое желание разбудить ее и нарушить идиллию. Испугать, оставить отметины на этом манящем девичьем теле и заставить ее страдать. Рука, затянутая в черную перчатку, уже потянулась к ножу, но, бросив взгляд на поморщившегося во сне парня, он решил, что вырваться из тесного города куда важнее минутного удовольствия.

Его пальцы скользнули по резной крышке, и, закрыв глаза, он сосредоточился на желании и чувствах. Проведя рукой по рунным узорам на боках сундука, он тихо усмехнулся, уверенный, что глупый парень совершенно не представляет о еще одном уникальном свойстве артефакта. Сундук служил не просто корзиной, из которой можно было достать любую вещь: при должном умении через него можно было легко попасть в школу.

Долгие годы он копил знания, по крупицам собирая их, и теперь собирался использовать их по полной. Склонившись над отрытым и совершенно пустым сундуком, он представлял себе бесконечные коридоры, сырость стен в подземелье и ветер, что неизменно блуждает на Астрономической башне. Эта часть замка была для него особенной. Именно там, ранее, он впервые осознал себя. Именно там, чуть позже, он понял свою суть, и именно там ему было хорошо, как нигде на свете.

― Северус?!

Испуганный возглас, раздавшийся за спиной, заставил его вздрогнуть. Понимая, что времени практически не осталось, он за доли секунды вновь стал туманом и, ни капли не опасаясь, что может застрять где-то на полпути к замку, скрылся в сундуке. Деревянная крышка захлопнулась с глухим стуком, и этот звук стал для него слаще любой мелодии и песни. Совсем скоро он будет свободен.

* * *

― Северус! ― настойчиво позвала Септима.

Проснувшись от неприятного ощущения, она увидела, как возле стола маячит что-то черное, и почувствовала такую волну страха и ужаса, что смогла позвать Снейпа лишь несколько мгновений спустя.

― Что? ― сонно спросил Северус. Прямо сейчас ему снился прекрасный сон, вопреки обыкновению наполненный очень приятными эмоциями, и прерывать его совершенно не хотелось.

― Тут кто-то был, ― произнесла Септима, напряженно вглядываясь в то место, где еще секунду назад стояла фигура в черном плаще. ― Сев, да проснись же!

Понимая, что Снейп все еще спит, она с силой пнула его пяткой в голень.

― Нет тут никого, ― зашипев от боли, буркнул Северус, с трудом разлепляя веки. ― Тебе приснилось.

Он успокаивающе погладил ее по бедру, не желая нарушать идиллию. Лежать вот так, вдвоем, после долгой разлуки, было невероятно приятно.

― Посмотри в моей памяти, если не веришь, ― горячо возразила Вектор и, с трудом развернувшись в его объятии, уставилась в черные глаза. ― Возле сундука стояла черная фигура в плаще и исчезла, когда я тебя позвала! Проверь сундук хотя бы! ― взмолилась она, понимая, что Северус ей не верит.

― Когда мы вошли, я наложил на комнату чары. Никто сюда незамеченным не войдет, ― раздраженно ответил Снейп и, выругавшись, вылез из постели. ― Вот, ― он открыл крышку сундука и продемонстрировал, что тот абсолютно пуст, ― как видишь, никого в нем нет, и никто даже при желании не может там поместиться. Если бы в нем было что-то темное, думаешь, я не узнал бы этого раньше?

Все еще раздраженный, он отыскал в ворохе скомканных пергаментов волшебную палочку и сделал над сундуком несколько пассов рукой.

― Что и требовалось доказать, ― ехидно произнес он, ― сегодня им пользовались только ты и я. Тебе просто приснился кошмар, поверь. Наверняка это все из-за того, что я рассказал тебе о неудачной охоте на этого Манчестерского мстителя. Ты всегда была впечатлительной, Септима, ― добавил он более дружелюбно.

― Я про твоего Мстителя забыла уже, ― процедила Вектор в ответ. Приподнявшись, она села на кровати и закуталась в одеяло так, словно оно было способно защитить ее от нежеланного гостя. ― Тебе что, трудно залезть в мою голову и посмотреть? Раньше, помнится, тебе даже приглашение было не нужно.

― А я так надеялся, что хотя бы тут ты не будешь вить из меня веревки, ― деланно вздохнул Снейп и внимательно посмотрел ей в глаза, мысленно произнося заклинание.

Перед глазами Септимы привычно мелькали образы из памяти, пока Северус не нашел нужное воспоминание и не остановился. Словно несколько минут назад она снова увидела фигуру в черном плаще, внимательно вглядывающуюся в сундук, и снова почувствовала свой страх.

― По-прежнему уверен, что это сон? ― спросила она, когда Северус отвел взгляд.

― Нет, ― нехотя признался он и вмиг стал серьезным и собранным.

Нервно вжав губы, Северус обвел комнату взглядом и, взмахнув палочкой еще раз, принялся с удвоенной энергией искать следы незваного гостя. Наблюдавшей за ним Септиме казалось, что сейчас Снейп похож на паука, который чересчур расслабился и теперь спешно носится по паутине, пытаясь обнаружить брешь.

Не желая и дальше оставаться в постели, она наклонилась за одеждой и случайно обратила внимание на испачканные в чем-то половицы. Проследив цепочку темных капель, Септима медленно опустилась на колени возле самого большого пятна у правой ножки стола и протянула руку, желая дотронуться до странной субстанции.

― Совсем сдурела? ― рявкнул Северус и железной хваткой не дал ей завершить начатое. ― Всю жизнь твержу — не трогай того, в чем не уверена! Может, в моей комнате и бардак, но пролить я точно ничего не мог.

Грубо оттолкнув Септиму, Снейп трансфигурировал лежащий на полу носок в нечто похожее на большую ватную палочку и дотронулся ею до пятна. Белая вата мгновенно окрасилась красным цветом.

― Кровь, ― бесцветным голосом резюмировал Северус, уловив нотки металлического запаха.

Положив палочку в пустой стакан, стоящий на столе, он сел на кровать и, обхватив голову руками, то ли завыл, то ли глухо застонал в сомкнутые ладони. Сейчас ему было невероятно обидно и больно от мысли, что иллюзия новой, счастливой жизни разбивается на глазах, и с этим снова ничего нельзя сделать, а какой-то маггловский маньяк оказался очередным темным волшебником.

― Ты знаешь, кто это может быть? ― спросила между тем Вектор. Она тоже аккуратно понюхала ватную палочку и теперь смотрела на Снейпа с волнением.

― Без понятия, ― также глухо ответил Северус. ― Манчестерский мститель, чтоб его инферналы драли… Может быть, ну его, а? Может, просто сожжем этот сундук адским пламенем, раз он ему так нужен, и забудем, как страшный сон? Септима… ― произнес от слегка дрогнувшим голосом и, зажмурившись, вдруг резко ударил кулаком по подушке. Произнеся эти слова, Северус вдруг разозлился на самого себя за трусливое желание не встревать в очередные передряги.

― А вдруг это я виновата? ― спросила она после продолжительного молчания. Заметив несколько крупных кровавых следов рядом с кроватью, она снова испытала приступ страха и поспешила сесть рядом со Снейпом. ― Помнишь тот год, когда оказалось, что Квирелл стал убежищем для Того-Кого-Нельзя-Называть? Дамблдор тогда говорил, что до встречи с Квиреллом Сам-Знаешь-Кто был едва ли сильнее духа.

Северус медленно поднял на Вектор отчего-то покрасневшие глаза и криво усмехнулся.

― Думаешь, что вместе с нами в прошлое попал и Темный Лорд? ― хмыкнул он, и Септима виновато кивнула.

― Это первое, что пришло мне в голову, ― горько пояснила она, не в силах оторвать взгляд от следов на полу. ― Кровь, плащ, убийства магглов… Возможно, что во время дуэли с Поттером его смерть была лишь уловкой, и потом, когда меня завалило, он просто воспользовался случаем?

Септима уже едва не плакала, испугавшись собственных фантазий.

― Мне нужны все описания твоих дурацких обрядов, ― чуть помедлив, ответил Снейп, и Вектор поспешно кивнула. ― Но даже сейчас я практически уверен, что это не Лорд. На комнате защита, и я бы увидел отпечаток чужой ауры. Особенно его ауры. А это… Я ненавижу признаваться в подобных вещах, но я действительно не знаю, как такое может быть, ― горько произнес он. ― Даже присутствие призраков можно определить.

― Ты же вроде бы говорил, что твоя мать была очень хорошо подкована в темной магии. Что если у нее спросить? ― поинтересовалась Септима. Она нежно погладила Снейпа по ладони и против воли улыбнулась, когда он уверенно сжал ее руку в своей. Больше всего Вектор сейчас боялась, что Снейп прогонит ее, и тогда… А вот что будет тогда, ей даже не хотелось и думать.

Собираясь что-то сказать в ответ, Северус замер, а затем, прислушавшись к чему-то, быстро накинул на себя халат и практически выбежал из комнаты.

* * *

Предпочитающий теперь проводить все свободное время в лаборатории за книгами, Тобиас очень удивился, когда вдруг откуда-то сверху услышал громкую музыку. Еще больше он удивился, когда потолок над ним начал дрожать, словно в гостиную разом прибежало стадо слонов.

Так и оставив книгу открытой, Тобиас осторожно выглянул из подвала и остолбенел, не зная, как реагировать. С другой стороны комнаты точно в такой же, как и он, позе замер Северус, глядя на мать круглыми от удивления глазами.

А Эйлин, старательно делая вид или же действительно не замечая, что за ней наблюдают, скакала в диком танце, то и дело натыкаясь то на диван, то на кресло, то на журнальный столик.

Одета она была тоже весьма странно — старые рабочие брюки Тобиаса болтались на худых бедрах, а надетая сверху рубашка с винтажными рюшами была расстегнута и обнажала незамысловатое серое нижнее белье.

― Эйлин, Боже мой, ты чего? ― наконец-то произнес Тобиас и, бросившись к жене, схватил ее в охапку. Продолжая нелепо причитать, он стойко терпел, пока жена, явно недовольная, что ей мешают танцевать, яростно лупила его плечам. Не выдержав удара в ухо, Тобиас разжал объятия, и Эйлин, ловко выскользнув из рубашки, в одном лишь бюстгальтере продолжила свою дикую пляску. Северус, выйдя из ступора и стараясь по мере возможности не смотреть на мать, ловко поймал ее и повалил на диван, прижав собственным весом. Левой ногой он случайно что-то сшиб, и из-под журнального столика выкатилась пустая бутылка. Приблизившись к лицу матери, Северус даже отпрянул от незамеченного поначалу запаха алкоголя.

― Поверь мне, но такого не было никогда, ― сказал он отцу и отчего-то смутился, услышав голос Септимы. Все это время она молча наблюдала за представлением, стоя у входа в комнату.

― Типичные мужики, ― хмыкнула она и выключила приемник, как на зло игравший веселую мелодию. ― Вот про отца ты мне рассказал. А, стесняюсь спросить, миссис Снейп в курсе того, сколько лет ее сыну?

Эйлин, лежа на диване, уже не пыталась вырваться и, получив свободу, лишь тихонько всхлипывала, свернувшись калачиком. Тобиас с Северусом переглянулись и посмотрели на Септиму с таким видом, будто она сморозила невероятную ерунду.

― А это тут причем? ― хмыкнул Северус. ― Понимаешь теперь, почему я никогда не праздную свои дни рождения? ― спросил он у отца, раздраженно кивнув головой в сторону матери и выглядя при этом донельзя растерянным. ― Каждый раз случается какая-нибудь хрень!

Тобиас тем временем заботливо укрыл жену пледом и, присев рядом, нежно поцеловал в подрагивающее плечо.

― Что ты, Эли… Что не так? ― начал он, полный уверенности, что вопрос останется без ответа, но Эйлин вдруг перестала плакать и развернулась к мужу лицом.

― Все не так, ― икнула Эйлин и мутным взглядом обежала всех присутствующих в комнате. ― Подумаешь, жена какая-то. Мать… Мать же, она для чего нужна… Даже не знаю. Не нужна, наверное. А тебе, ― она остановила злобный взгляд на Тобиасе и с силой ударила его по руке, не давая погладить по обнаженному плечу, ― тебе от меня только постель нужна. А что, все здорово! Утром — работа, днем — учеба, вечером — сын и зель… еварни… зелья, ― наконец произнесла она, ― а ночью — тело. Сперва мне даже нравилось, ― сбивчиво призналась она и хихикнула, ― столько времени свободного появилось! Я столько всего сделать успела, а потом поняла, что вы меня вообще замечать перестали! Мне даже готовить вам не нужно. Ничего не нужно. И я не нужна, ― дрожащим от обиды голосом произнесла Эйлин. ― И ты еще, ― ткнула она пальцем в сторону Септимы. ― Вот к тебе претензий нет. Я тебя вообще не знаю.

Выговорившись, она расслабленно откинулась на диване и отстраненно улыбнулась.

― А так, у нас все отлично, ― пробормотала она, разглядывая паутину на старенькой люстре. ― Только вот огневиски закончился.

Северус с Тобиасом, все еще сидящие на коленях перед Эйлин, выглядели так, что Септиме даже стало их жаль. Закатив глаза, она поморщилась, так некстати вспомнив свое неудачное замужество с едва ли не идентичной ситуацией, и, направив на Эйлин палочку, произнесла отрезвляющее заклинание.

― Взрослые же люди, оба! ― сверкнула глазами Вектор, и Тобиас мигом почувствовал себя провинившимся школьником. Подойдя к Эйлин, она помогла ей подняться и протянула оброненную Тобиасом рубашку. ― А я еще думала, в кого ты такой узкомыслящий, ― фыркнула она, глядя на Северуса.

― Мне казалось, что все хорошо, ― нехотя признался он и, не в силах выносить обиженный взгляд матери, сдержанно попросил прощения.

Септима, справедливо решив, что всем троим Снейпам сейчас точно есть о чем поговорить, незаметно вернулась в спальню на втором этаже. Странный гость не давал ей покоя, а мысль, что в этом времени могло оказаться два Волдеморта, пугала до дрожи. Откинув крышку сундука, она еще раз провела палочкой по всем его стенкам, но результат проверки был тем же, что и у Северуса. Пребывая в слепом отчаянии и не имея никаких зацепок, Вектор решила сделать то, что умела лучше всего, и, взяв со стола первую попавшуюся тетрадь, принялась за расчеты. Цифры пришлось брать из головы, и оттого итоговые суммы плясали, показывая совершенную, с точки зрения арифмантики, глупость. Согласно расчетам, получалось, что обряд помог выжить двум с половиной жизням.

― Ерунда какая-то, ― фыркнула Септима, отбросив тетрадь с расчетами.

Проскользив по столу, тетрадь шлепнулась на пол и открылась на записях Снейпа о предстоящих событиях. Всмотревшись в даты, Вектор нахмурилась и, еще раз пробежав цифры взглядом, приступила к новым расчетам, не предчувствуя ничего хорошего.