Какой судьбы ты хочешь для брата своего? (джен)

Память — забавная штука. Мы можем не помнить того, что делали сегодня утром, но с легкостью расскажем, как вел себя каждый из гостей на юбилее тетушки лет этак десять назад. Стоило Шону оказаться в знакомой части коридора, как он сразу же узнал неровности кладки, которые подмечал в детстве, и вычислил положение всех известных комнат относительно его собственной. Помешать этому не сумели ни годы, ни разросшаяся по стенам паутина, ни тусклый фонарик вперемешку с узкими полосами света из щелей, часть из которых была предусмотрена зодчими замка, а часть прибавило к ним время.

Идти приходилось очень осторожно: бастард вовсе не был уверен, что его недавняя гостья — единственный человек Эрика, решивший поинтересоваться его делами, и столкнуться с одним из этих соглядатаев в узком проходе — не самая соблазнительная перспектива. Шон инстинктивно оглядывался каждую минуту, однако в коридоре по-прежнему не было никаких признаков активности.

Ренар дошел до развилки и внимательно осмотрелся. С места, на котором он стоял, по одному из трех ходов, идущему на север, можно было попасть в «четвертый сектор», откуда он пробирался в подземелье ребенком; самый узкий коридор вел к другой развилке, от которой можно было попасть либо в подвал каморки садовника, либо в небольшую пещеру в лесу неподалеку от замка; противоположный проход — самый широкий из трех — позволял попасть в часть дворца, занимаемую аристократами и их приближенными.

Принц ненадолго задумался. С одной стороны, ему нужны компоненты для зелья, а их безопаснее доставать за пределами замка, с другой — какой смысл делать зелье, если не знаешь, где искать того, для кого оно предназначено? Сначала нужно узнать что-то о Нике, а по итогам решения этой проблемы разбираться с вытекающими из нее. Однако отсюда следовала еще одна проблема — сомнительно, что он много узнает один, но обращаться за помощью к верным ему людям было опасно — то, что он не видел шпионов брата, совсем не означало, что их не было.

«Интересная дилемма — решать, кого лучше подставить», — усмехнулся Шон. Около года назад Эрик здорово подчистил свое окружение, и оставшихся своих людей бастарду терять совсем не хотелось. Решение пришло неожиданно, и принц, довольно улыбнувшись, исчез в широком коридоре.

Матиас Кляйн открыл глаза с твердым намерением тут же их закрыть — он терпеть не мог, когда его будили. Кто бы ни был тот грубиян, которому вздумалось стучаться посреди ночи, ему придется обождать до утра! Стук повторился, и старый шталмейстер с недовольным рычанием перевернулся на бок. Третью попытку привлечь его внимание он гордо проигнорировал, однако, услышав скрип открывающейся двери, не на шутку всполошился — дверь-то он точно запер, да и не скрипела она, он сам ее смазывал!

— Эй, кого это нелегкая принесла? — крикнул Кляйн, чуть не сорвавшись на визг. — Кто бы ты ни был, проваливай-ка лучше подобру-поздорову!

— Как невежливо, Матиас! — раздался из темноты смутно знакомый голос. — Мне казалось, придворные Эрика вышколены до крайности.

Старик потянулся к ночнику, и в тусклом свете появилась высокая фигура. Шталмейстеру понадобилось некоторое время, чтобы сообразить кто перед ним.

— Ваше в-высочество? — неуверенно проговорил он. — Что с вами приключилось?

— Часть хода, ведущего к твоей комнате, интересовала исключительно пауков по крайней мере последние лет пять, — ответил Шон, пытаясь стряхнуть липкие нити, окутавшие пиджак.

— Вы прекрасно выглядите даже с паутиной! — попытался польстить Кляйн, уже после произнесения сообразив, что именно сказал. — Ах, простите, я имел в виду — вы всегда прекрасно выглядите, и некоторая неопрятность ни в коей мере вас не портит! Более того…

Ренар взирал на него таким ледяным взглядом, что Матиас запнулся.

— Я пришел сюда по делу. Помнится, после одного случая в Америке ты уверял, что теперь мой должник по гроб жизни.

Кляйн вжался в кровать, в душе проклиная тот день, когда его угораздило бросить это обещание. Тогда почтенный коневод твердо решил, что в Новый Свет он больше ни ногой, а опальный аристократ вряд ли когда-нибудь наведается в Европу, и не видел в своих словах ничего страшного. И вот те на — его высочество здесь, и явно намерено истребовать должок.

— Я очень с… сомневаюсь, что такой маленький человек, как я, может оказать сколь-либо значимую услугу такому значительному человеку, как вы, но я, кончено, полностью в вашем распоряжении… — промямлил шталмейстер.

— Поверь мне — можешь, — спокойно отозвался принц. — Мой брат недавно испробовал действие нового яда, и мне необходимы его образцы. Я знаю, что труп объекта эксперимента он перевез в замок, но не знаю — куда. Полагаю, ты мог бы это узнать.

Волосы на голове Матиаса начали медленно вставать дыбом, благо, ночной колпак это скрывал. Даже самый мелкий и отдаленный чиновник при дворе знал, что Эрика Ренара лучше не злить.

— На тебя вряд ли кто-то подумает, да и тело я в скором времени верну. Мне нужно только чтобы ты выяснил, где мой брат хранит гроб, и помог на время вынести его из замка.

— Но ваше высочество, я присягал вашему брату, я просто не могу действовать подобным образом, — попытался выпутаться Матиас Кляйн.

— Уверен, проявление твоей верности в Америке он высоко оценил, — усмехнулся Ренар. — Но, судя по тому, что ты по-прежнему в числе придворных слуг, он об этом не знает. Пока.

Матиас прикусил губу — ну кто, кто тянул его тогда за язык?! Ситуация была безвыходной — зная нрав наследного принца, можно было не сомневаться, что как только тот узнает о невинных аферах с королевским имуществом, которые досточтимый шталмейстер пытался провернуть за океаном, жизнь его можно считать завершенной, но и при поимке на пособничестве кражи ничего хорошего ждать не приходилось — результат будет тот же. С другой стороны, если бастард и впрямь вернет тело, все может пройти благополучно. Королевская семья не хотела уродовать замок современными средствами наблюдения, так что о том, что он замешан в этом, скорее всего, не узнают.

— Но почему бы вам не взять образцы крови здесь, в замке? — неуверенно спросил Кляйн. — Может, и я мог бы это сделать, — ну о чем он опять думает? Хотя, это все-таки лучше и быстрее, чем попасться на краже у кронпринца.

— Этот яд остается только в печени. Если ты уверен, что сможешь провести соответствующую операцию… — глядя на позеленевшее лицо собеседника, Шон улыбнулся. — Вот и я думаю — лучше мне это сделать в соответствующих условиях.

— Я всего лишь заведую конюшней, — взмолился Кляйн. — Мне не сообщают о вещах, которые меня не касаются. Не могу же я явиться к кронпринцу и спросить: «Эй, где у вас тут ценный труп спрятан?»

Принц развернулся и направился прочь.

— Ты умный человек, Матиас, уверен, ты найдешь выход, — донеслось уже от камина, куда тусклый свет ночника не доставал. — У тебя один день, следующей ночью мы должны вынести тело.

Затем вновь раздался все тот же знакомый скрип, и в комнате повисла гробовая тишина. Бастард исчез в глубине черного хода, о котором хозяин комнаты даже не знал.

— Господи, ну за что мне это?.. — жалобно проговорил Кляйн.

День прошел ужасно — после бессонной ночи спать хотелось страшно, и даже несколько чашек эспрессо не спасали ситуацию. «Любящий» брат, крутящийся вокруг, тоже не способствовал поднятию настроения — даже в Венской опере, где Шон, несмотря на свою любовь к искусству, надеялся подремать, Эрик его такой возможности лишил. После очередного деланного диалога о семейном воссоединении бастарду удалось-таки отправиться к себе. Если у кронпринца и зародились подозрения относительно столь раннего ухода брата, то его шпионы благополучно их развеяли, ибо Шон действительно спал. По крайней мере часов до двух ночи.

Проснувшись, капитан быстро оделся и выскользнул в потайной ход. Он искренне надеялся, что шталмейстер узнал, где Ник — еще одного семейного дня он не выдержит. Нет, покидать Вену Шон не собирался, особенно теперь, когда узнал о планах Эрика, но следить за развитием событий он предпочел бы за стенами дворца.

Кляйн нервно расхаживал по комнате. Сегодня он не ложился, дабы принц не застал его в столь же неловком положении, что и вчера.

— Так вот как это работает… — растерянно проговорил он, глядя на отъехавшую со скрипом в сторону часть стены у камина. — Ой, простите… Здравствуйте, ваше высочество.

— Что ты выяснил? — бросил в ответ Шон, не обременяя себя приветствием.

— Не уверен, что это то, что вы ищете, но в кабинете вашего брата стоит дорогой гроб. Когда я посмотрел на него, его высочество ясно дало понять, что это не мое дело.

— Должно быть, это он, — заключил Шон. — Идем, у нас не так много времени.

— Но это кабинет принца! — испуганно воскликнул Матиас. — Он прекрасно охраняется!

— Изнутри или снаружи? — уточнил бастард.

— Снаружи, конечно! Никто не позволит себе совать нос в дела будущего короля. Но там регулярные обходы каждый час.

— Значит, надо успеть все сделать быстро. Пошли!

Ренард вновь скользнул в проем в стене, и Кляйну не оставалось ничего, кроме как последовать за ним.

— Что же такого важного в этом яде? — бормотал он себе под нос, пробираясь по грязному и темному лабиринту тоннелей.

Заросшие паутиной и почти что лунным слоем пыли, коридоры подземелья выглядели поистине жутковато. Даже Матиас, прекрасно осведомленный о существах, обитающих в мире, чувствовал себя ребенком, боящимся темноты. Через десять минут пути принц остановился и через небольшой глазок на стене осмотрел комнату. Теперь нужно было дождаться обхода. Ждать Кляйн не любил больше всего, особенно если ожидалось что-то неприятное и неотвратимое.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем принц шепнул: «Идем», — и нажал на один из камней рядом со смотровым отверстием. Гроб оказался очень тяжелым, что здорово тормозило ходьбу и, в свою очередь, нервировало шталмейстера. Машина, ожидавшая их у выхода из пещеры, немного взбодрила Матиаса, но совсем немного: быть остановленными дорожной полицией с гробом на заднем сидении — тоже не самая соблазнительная перспектива.

Дальнейшие события были как в тумане: ночная дорога, здание, от одного вида которого подгибались колени, и время, время, время, которое неумолимо текло, не желая хоть чуть-чуть помедлить. Назад он ехал как на иголках — до обхода оставалось меньше двадцати минут, и если они не успеют… Нет, об этом лучше не думать. Кляйн даже не удосужился спросить, удалось ли принцу получить искомый компонент, да его это и не интересовало. Вот то, что он может попасть в крупные неприятности — это действительно было важной темой для размышления. Никогда! Никогда больше он не будет давать необдуманных обещаний!

Когда огромная картина уже занимала свое обычное положение в кабинете кронпринца, Матиасу показалось, что дверь в комнату открывается. Взглянув в глазок, он убедился в своей правоте — охрана и впрямь появилась сразу после их ухода. Шталмейстер облегченно вздохнул, счастливый, что кара сильных мира сего миновала-таки его, и, обернувшись, обнаружил, что спутник его уже исчез.

За поиском дороги до своей обители Кляйн провел чуть ли не столько же времени, сколько ушло на всю предшествующую операцию. За это время он попомнил бастарда самыми постыдными словами, какие только знал, а неизвестно откуда взявшуюся мысль, что нужно бы было смотреть по сторонам, когда они шли сюда, с позором изгнал из сознания.

— Чертовы аристократы, — выругался он, обнаружив наконец свою комнату и путем долгих проб и ошибок вычислив тот несчастный кирпич, что служил ключом. — Ты ради них спину гнешь, жизнью рискуешь, и что в ответ? Хоть бы спасибо сказали.

* * *

При попытке открыть глаза их начало жечь, словно их смазали горчицей, да и в закрытом состоянии свет будто насквозь проходил тонкую кожу век. Мышцы задеревенели так, что он даже пальцев не чувствовал. Кто-то позвал его по имени. Ник Бёркхардт еще раз постарался приподнять веки, на этот раз более удачно — резало уже не так сильно, а через ослепительную белую пелену начал проступать темный силуэт, напоминающий очертания человеческой фигуры.

— Ник, ты меня слышишь? — вновь обратился к нему тот же голос, показавшийся знакомым.

— Я-а…кх, — прохрипел Бёркхардт. Язык двигаться отказывался, а горло напоминало Сахару, Калахари и Гоби вместе взятые.

Кто-то приподнял его голову и поднес к губам кружку с водой. гримм жадно начал пить, чувствуя, как с каждым глотком к нему возвращается жизнь и ощущение реальности. Зрение почти восстановилось, и он смог наконец разглядеть человека, говорившего с ним.

— Я слышу, капитан. — Ник с трудом приподнялся на руках и оперся спиной о стену.

Он находился в маленькой комнате, напоминавшей больничную палату, наполненной специфическими запахами медикаментов, которые полицейский сразу узнал.

— Мы в морге? — удивился он, но собрав последние воспоминания, сам понял причины своего местонахождения. — Смертоплюй достал меня.

Ренар кивнул.

— А остальные? Джульетта, Монро, Розали, что с ними?

— Они в порядке. Сейчас они с Хэнком разбираются с зомби в Портленде.

— В Портленде? — не понял Ник. — То есть, мы сейчас?..

— В Вене, — ответил капитан. — Мой брат перевез тебя сюда. Ты перебил большую часть посланных им людей, и он счел, что завербовать тебя будет эффективнее, чем убивать.

Детектив обреченно откинул голову. Он хотел пропутешествовать когда-нибудь в будущем, но несколько иначе себе это представлял.

— Как я оказался здесь?

На лице Ренара появилась улыбка.

— С помощью одного не очень чистого на руку конюха и старого патологоанатома — я часто гостил у него в детстве, — перехватив удивленный взгляд гримма, капитан усмехнулся еще шире. — Я никогда не боялся мертвых, опасаться нужно живых. Так вот, первый помог мне найти тебя и вынести гроб из замка, второй предоставил тело для замены. Матиас, правда, не знает, что тело подменили, так что его ждет неприятный сюрприз, но если у него хватит ума не пытаться бежать, на него все равно никто не подумает.

— Значит, нам лучше оказаться в Америке до того, как ваш брат обнаружит подмену, — заключил Бёркхардт.

— Тебе — да. У Эрика далеко идущие планы, и их лучше отслеживать с близкого расстояния.

— Он не знает о вашем присутствии? — удивился Ник

— Знает, но это не принципиально — в замок я возвращаться не собираюсь, а в городе достаточно мест, где не слишком любят принца и его лазутчиков.

— За двадцать пять лет многое изменилось, Шон, — вступил в разговор еще один голос — женский.

Обернувшись, Ник и принц увидели гостью, столь бесцеремонно вмешавшуюся в разговор. Она стояла в дверном проеме, облокотившись плечом о косяк, и без интереса рассматривала помещение.

— Кто это? — вполголоса спросил Бёркхардт, глядя на высокую женщину, представляющую собой странную смесь Софи Лорен и Мартиши Аддамс.

— Одна из тех, кого стоит опасаться, — так же тихо ответил Ренар. — Анна, я полагал, ты решила не вмешиваться в происходящее. Как ты нас нашла?

— Уж кто-кто, а я знаю, где тебя искать. В детстве у тебя был довольно странный круг друзей, — она мельком, немного свысока скользнула взглядом по Нику. — Похоже, над этой привычкой время не властно.

— Зачем ты пришла? — железным тоном осведомился принц.

— Я обдумала наш недавний разговор, — будто не заметив холодности продолжила женщина, — и пришла к выводу, что ты прав. Эрик вполне может использовать артефакт против других семей. И мне это не нравится. Я могу помочь тебе, но есть одна проблема — я тебе не верю.

— Не могу тебя в этом обвинить, — признал Шон. — И что же ты намерена делать?

— Отправиться с вами и проследить, чтобы то, что вы найдете, не досталось никому из членов королевских семей.

— Мы можем справиться и сами, — вмешался Бёркхардт, постепенно смекающий о чем идет речь.

Анна воззрилась на него с некоторым недоумением — она явно не ожидала, что гримм вообще будет говорить, а не то что спорить с ней.

— Полагаю, где найти два пропавших ключа, вы знаете? И как раздобыть четыре у Эрика — тоже?

— А вы знаете? — с сомнением парировал Ник.

— Да, — как ни в чем не бывало ответила собеседница.

— Откуда? — вмешался в назревающую перепалку Шон. — Эрик вряд ли стал бы делиться информацией…

— Если это не цена за магию, — прервала его женщина. — Я знаю, где искать ключи. Знаю имена гриммов, хранящих их. Эрик уже направил за ними своих вассалов, и очень скоро карта будет собрана целиком.

— Есть еще мой ключ, — напомнил Ник.

— И его высочество очень разочаровалось, не обнаружив его при тебе, — согласилась Анна. — Это не так важно. Он вышел на финишную прямую гонки, длящейся уже не одно столетие, и теперь не отступится.

— Что ты знаешь о гриммах, хранящих оставшиеся ключи? — Ренару назревающая склока между детективом и ведьмой не слишком импонировала, и он попытался вывести разговор на деловую волну.

— Первый — Фрэскуело Руис Качер, семьдесят три года, испанец. О нем почти ничего не известно, кроме последнего местонахождения, зафиксированного пару лет назад, и того, что Испанию он не покидал. Во время стычки с агентами феррат он не очень вежливо попросил последнего оставшегося из них передать семьям, что получить его им не удастся. Его мать, от которой ему передались способности гримма, была родом из Словении. Эрик, со свойственным ему юмором, уже приготовил для него гроб и документы на имя Войтеха Тука. За ним отправили Барона — он обладает некоторыми талантами и сможет выманить Фрэскуело из укрытия. О втором известно больше — Стивен Галбрейд, тридцать один год, живет в Тринге, графство Хартфордшир, Англия. Есть сестра, но, похоже, способностей гримма не унаследовала. Для него так же готовы документы, но наследный принц не отличается терпением, так что отправил за ним демонов.

— Не самый лучший выбор, — заметил Шон, — гриммы способны убить их, не говоря уже о том, что они их видят.

— Да, способны, — согласилась Бабенберг, — если знают как. К тому же, демоны еще и виртуозны во лжи. Они сумеют если не достать ключ и покончить с гриммом, то, по крайней мере, изрядно вымотать жертву перед приездом Барона. Думаю, нам лучше встретиться с ним — его легче будет найти.

— Нам? — переспросил Ник, которому снисходительный тон знакомой капитана страшно не нравился.

Женщина вопрос проигнорировала, продолжая обращать на гримма ровно столько внимания, сколько заслуживает предмет мебели.

— К тому же, — продолжила она, — если Барон добьется успеха в Испании, ключ все равно будут переправлять через Вену вместе с четырьмя другими. Перехватить их вместе будет легче, чем искать один, который повезут из Англии.

— Переправлять куда? — удивился Бёркхардт. — Разве принц не хотел собрать их у себя?

— Нет, если собирается использовать их, — ответил вместо ведьмы Ренар. — Кусок карты на твоем ключе был похож на средневековый германский — там крестоносцы сделали свой тайник. Кстати, я так понял, Эрик не сам собирается перевозить ключи?

— Не сам. Он хотел отправить ключи королю, а сам ненадолго задержаться, чтобы решить возможные проблемы с другими семьями. Прочее… — Анна обвела взглядом собеседников, — необходимое для открытия тайника он намеревался привезти сам.

— Прочее? — удивился Бёркхардт, которого это слово поставило в тупик.

— Мы, — без видимых эмоций произнес Шон. — Для плана Эрика нужны двое: один — гримм, другой — лицо королевской крови. То, что оба будут под действием зелья покорности, роли не играет.

Ник натянуто усмехнулся — паутина, плетущаяся в королевских умах, была слишком запутанной, детектив привык действовать куда прямолинейнее.

— Почему он сам не может открыть его, он ведь тоже лицо королевской крови. Зачем ему еще и вы?

На сей раз, к удивлению Бёркхардта, ответила Анна:

— Потому что он хочет, чтобы артефакт был активирован до того, как другие семьи смогут добраться до него. Эрик слишком ценит собственную жизнь. Активный артефакт черпает силы из своего хозяина.

— И он хочет, чтобы этим хозяином стал брат, находящийся под его полным контролем… — эта догадка, подтвержденная кивком собеседницы, ошарашила Ника. Воистину, цинизм королей не знал себе границ! На этом фоне капитан, пытавшийся убить его тетю, казался почти ангельски невинным.

— Когда планируется переправка ключей? — Шона планы брата ничуть не обескуражили. Или он уже догадывался о них?

Анна одарила принца высокомерной улыбкой.

— Прости Шон, но, как я уже сказала, я тебе не доверяю. Я отправлюсь с вами и буду сообщать важную информацию по мере необходимости. Как только тайник будет найден, а его содержимое надежно спрятано, мы разойдемся по разным берегам. В прямом смысле. — Ведьма достала из черного клатча конверт и протянула его Ренару. — Советую выехать этой же ночью. Я передала Эрику необходимое ему зелье и выполнила свою часть сделки. Завтра он попытается его использовать. Здесь ваши новые документы, адрес Галбрейда и место нашей встречи. Я присоединюсь к вам в Великобритании.

— Как же ты намерена объяснить моему брату свой неожиданный отъезд? — иронично поинтересовался принц.

— Я уже объяснила. Не все ингредиенты для зелий можно найти в Австрии. Особенно если у этих зелий нестандартные потребители. До скорой встречи, ваше высочество.

Бабенберг слегка поклонилась Шону, совсем уж незаметно — Нику, и выскользнула за дверь.

— Я ей не верю, — твердо заявил Бёркхардт, проводив женщину взглядом.

— Я тоже, — согласился капитан, — но она нам нужна. Бабенберги очень верны королевским семьям, если доказать ей, что мы действуем не против Эрика, а во благо всех королевских фамилий, она вполне может оказаться ценным союзником. Выбора у нас все равно нет — мои источники не достаточно осведомлены, так что придется рискнуть.

— А как же испанец, мы просто принесем его в жертву Барону? — Нику подобное отношение к человеческой жизни откровенно противило. — Мы можем разойтись — вы отправитесь в Англию, а я — в Испанию. Так мы сможем достать оба ключа, и, даже если не перехватим те четыре, что у вашего брата, не позволим королям открыть…

— Ник, — прервал его Ренар, — во-первых, если демоны уже добрались до Галбрейда, убить их сможешь только ты; во-вторых, найти в Испании человека, который не хочет быть найденным, крайне сложно; в-третьих, в тебе сейчас говорит жажда мести — не самое разумное чувство. Барон однажды обхитрил тебя, может сделать это и еще раз, а я не для того мчался из Америки, чтобы ты опять отправился прямиком к моему брату.

Напоминать Бёркхарду о своем личном интересе в этом предприятии капитан не стал.

— Так что, просто дадим убить его и устроить еще одно нашествие зомби? — недоверчиво переспросил детектив.

— Не факт, что такой человек позволит легко захватить себя, — попытался объяснить Шон. — А если и так — это своего рода война, жертвы здесь неизбежны. Анна права — мы должны лететь в Англию.

У Ника на этот счет было другое мнение, но с последним он был вынужден согласиться.

Интересно, как Монро отреагирует на предложение отправиться в Испанию?