Космоолухи OSF (джен)

Капитан решительно крутанул вентиль душа. Видимо, зря — смеситель опять глюкнуло, и вода резко потеплела, став почти горячей. Он потянулся к переключателю и замер.

В стену кто-то ритмично стучал. Не дверь — стену. Внешнюю.

Из душа лилась кровь. Горячая, с металлическим запахом и солёным привкусом, каплями стекая на поддон, оседая на стенках и шторках.

В одно движение капитан выскочил из кабинки, чуть не врезавшись в раковину, и обнаружил, что от крови нет ни следа — обычная холодная вода. Кожа от неё покрылась мурашками, только и всего.

Тщательно растирая кожу докрасна, он вытерся насухо, пытаясь отделаться от мыслей про странное видение. Стоило ему выпрямиться, как глаза выхватили надпись, сделанную на запотевшем стекле.

"Никого".

Ритмичный стук. Со стороны обшивки.

Стоило моргнуть, как надпись исчезла. Что ещё за шуточки с утра выкидывает сознание? Или так и выглядит старческое безумие?

Во рту пересохло, но любая попытка что-то выпить не давала результата — вода словно исчезала, не достигая его рта. Всё это было очень странно. Надо бы к Веньке...

Медотсек пуст. Каюта Веньки, всё каюты пусты.

Кроваво-красная надпись, на краю поля зрения, появившаяся и пропавшая:

"Никого".

И снова ритмичный стук. Теперь не угасает.

Свет на корабле мигает и гаснет. Отключился машинный отсек, и Стас почему-то это знает. Он торопится покинуть жилой и едва успевает — за секунду до того, как происходит разгерметизация.

Пультгостиная. Осталась только она. Надо её удержать. Странная мысль — как именно удержать? Но он должен держаться. Ради ребят.

Становится очень холодно. Он забирается в своё кресло, и снова видит это слово, висящим в воздухе.

"Никого".

Ритмичные удары замедляются. Ему страшно и холодно. Но надо держаться.

Запоздало он осознаёт, что эти удары — его собственное сердцебиение.

"Венька, кого задело?"

"Никого, Славик! Всё хорошо! Никого!".

Криокамера захлопнулась, и Вениамин устало провёл ладонью по крышке. Держись, Славик!

Благодаря тебе, не задело никого.