Выпускники (джен)

Нерия Сурана, задыхаясь и отфыркиваясь, останавливается и упирается руками в колени, пытаясь выровнять дыхание. Алистер, возмутительно свежий, даже дыхание не сбилось, прислоняется к стволу дерева и лукаво улыбается.

— Ты выдающаяся бегунья, — говорит он.

— Издеваешься?

— Ничуть. У тебя действительно потрясающие данные.

— Ага, и это говорит парень, пробежавший шесть миль, даже не запыхавшись, — возмущается она, заставляя себя дышать ровно.

— Нерия, я все-таки Серый страж.

— Я тоже, вообще-то.

— Ты еще нет.

— В смысле? Намекаешь, что после принятия присяги я тоже так смогу?

— Не намекаю. Именно так и будет.

— Хм, и что еще делает кусочек пластика с твоей фоткой, на котором написано, что ты Серый страж? Дает способность читать мысли? Разбивать лбом бетонные стены? Или, может, действует вместо пилюль для потенции? То-то я после нашего первого раза сутки в раскоряку ходила.

— Кхм… Дело не в кусочке пластика, — Алистер густо краснеет.

— Серьезно? А в чем?

— В посвящении.

— В смысле, в присяге? Это что, какая-то магическая формула, которая превращает рекрутов в половых гигантов?

— Нерия, мне неловко.

— И кого мы стесняемся? — она демонстративно оглядывается. — Мы в лесу. Одни.

— Никого… просто неловко. Я…

— Ой, Алистер, хватит уже скромничать. Тебе — что, никто до меня не говорил, насколько ты хорош?

— Вообще-то… — он зажмуривается и замолкает на миг. — Вообще-то ты у меня первая.

— Серьезно? Охренеть! Никогда бы не подумала. Прости. Не то чтоб это было чем-то плохим, просто… ты не был похож на девственника. Сам ко мне подкатил, еще там, в Кинлохе.

— Потому что ты мне ужасно понравилась. Даже если бы ты не решила вступить в Орден — я все равно бы попытался познакомиться с тобой поближе.

— Слушай, ты меня сейчас просто… — Нерия привстает на цыпочки и обнимает его за шею. — Просто размазал своим признанием.

С этими словами она легко, едва касаясь, целует его и отстраняется.

— Так что там насчет посвящения?

— Вообще-то я не должен тебе рассказывать.

— Почему?

— Это тайна. Мы клянемся не разглашать ее.

— Нифига себе. А ничего, что я уже вроде как своя?

— Ты не «вроде как». Ты своя. Но мне нельзя рассказывать тебе о сути посвящения. Не переживай, скоро сама все узнаешь.

— И как скоро?

— Ну… я не знаю. Обычно рекруты числятся в учебке минимум год. Но иногда бывает быстрее, если намечается крупная операция. Пойдем завтракать?

— Хорошо, — соглашается она, направляясь вслед за ним в сторону базы. — Но учти, я от тебя не отстану, пока не вытрясу все о посвящении.

— Хорошо, — улыбается он в ответ. — Но учти, я буду сопротивляться.

— Ха! Сопротивляться он будет! — Нерия победно улыбается. — Ты просто меня еще недостаточно хорошо знаешь.

— И надеюсь узнать получше.

* * *

В полупустой столовой — насколько Нерия успела убедиться, стражей на базе совсем немного, хорошо если сотня человек наберется — они с Алистером садятся за столик в углу и принимаются за еду. Нерия в очередной раз поражается тому как Алистер умудряется умять за раз две порции блинчиков, омлет с овощами, пять сосисок и два круассана с шоколадным кремом.

— Вот это я понимаю — здоровый аппетит, — уже привычно шутит она, глядя как он расправляется с остатками круассана, запивая его кофе со сливками. — Не связан ли он тоже с посвящением?

Алистер загадочно улыбается, тщательно жует, мотает головой, словно намекая, что ей не удастся вытянуть из него ни слова. Нерия допивает свой апельсиновый сок и выставляет посуду на поднос, когда к ним подходит один из стражей — пожилой эльф в униформе целителя.

— Рекрут Сурана? — деловито осведомляется он.

— Да, — она удивленно кивает.

— Вам надлежит явиться в медчасть. Вот направление.

С этими словами целитель, словно утратив к ней всякий интерес, разворачивается и выходит из столовой.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спрашивает она у Алистера.

— Дай-ка, — он протягивает руку и, взяв ее направление, изучает его. — Похоже, тебе не придется вытрясать из меня информацию о посвящении. Думаю, ты пройдешь его сегодня.

— Серьезно? — она чувствует небывалое воодушевление. Либо намечается что-то крупное, какая-то важная операция, как говорил Алистер. Либо командование сочло ее достойной досрочно — она ведь здесь меньше года. — Тогда пойдем скорее. Я хочу успеть принять душ.

Выйдя в коридор, они направляются в сторону жилых помещений и, проходя через главный вестибюль наблюдают странную картину. Десяток полицейских вводят в здание трех мужчин в тюремных комбинезонах и наручниках. Страж с сержантскими нашивками на форме расписывается в бумагах, которые держит один из полицейских, после чего кивает арестантам и, больше не глядя на них, направляется вглубь здания. Арестанты, ошарашенно озираясь, топают за ним в сопровождении уже не полицейских, а еще троих стражей.

— Нифига себе! — вырывается у Нерии. — Ты видел? Это же Давет Браун, грабитель банков. Его по телеку показывали. Остальные двое, похоже, тоже серьезные чуваки. И что они здесь делают?

— Не знаю, — задумчиво говорит Алистер, нервно потирая шею. — Вообще у Ордена с момента создания есть право призыва. Теоретически мы можем призвать в стражи любого, хоть короля, хоть осужденного преступника. Но я впервые вижу, чтобы Орден этим правом пользовался.

— Как интересно, — говорит она. — С чего бы это они.

— Не знаю, — искренне отвечает он. — Пойдем?

* * *

Приняв душ, и переодевшись в чистые спортивные штаны и футболку с эмблемой Ордена, она направляется в медчасть. Пройдя гулкими пустыми коридорами через половину базы, она толкает дверь с красным крестом на стекле, и сталкивается нос к носу все с тем-же эльфом-целителем.

— Сурана? — осведомляется он, не глядя на нее и помечая что-то в документах, которые держит в руках.

— Да. Вы дали мне направление.

— Дайте, — он берет ее направление и, черканув что-то поверх, возвращает. — Яйцеклетки на криоконсервацию сдали?

— Да.

— Тогда идите в третью процедурную. Вам нужна сестра Долорес Тейлор. Отдайте ей направление и следуйте ее указаниям.

С этими словами он, снова уткнувшись носом в бумаги, обходит ее и поспешно выходит за дверь.

Пожав плечами, Нерия бредет по длинному коридору, изучая таблички на дверях. За одной из дверей она слышит возмущенный мужской голос.

— С какой радости мне участвовать в вашей благотворительности? Можете у меня отсосать! Вам надо, вы и сдавайте сперму. А я не желаю.

— Учитывая, при каких обстоятельствах вам заменили пожизненный срок на вступление в Орден, у вас отсутствует право решать эти вопросы. Считайте, что вы до сих пор в федеральной тюрьме, просто обстановка более комфортная, — отвечает другой голос.

— Такой херни в тюрьме не требуют.

— Не требуют. Но вы теперь рекрут и обязаны выполнять приказ старшего по званию. Вам приказано сдать семенной материал. Выполнять!..

Третья процедурная обнаруживается в небольшом закутке. Постучав, Нерия толкает дверь. Внутри, за столом с компьютером на нем, сидит симпатичная брюнетка чуть за сорок и заполняет какие-то таблицы, поглядывая на экран.

— Сестра Тейлор? — Нерия входит и закрывает за собой дверь. — Меня прислали к вам.

— Отлично, — улыбается сестра. — Направление у вас?

— Да. Вот оно.

Сестра Тейлор берет ее направление, сворачивает окно с таблицами, открывает другую программу и в развернувшимся окне Нерия видит свое фото. Сестра вводит код с направления в специальное окно, поднимается и, достав из металлического шкафа наполненный жидкостью пакет в шуршащей фольге, свернутые трубки и иглу в упаковке, кивает Нерии.

— Пойдемте.

Со все возрастающим недоумением Нерия, вслед за сестрой Тейлор, возвращается в коридор и, пройдя еще немного, заходит в комнату, оказавшуюся типичной больничной палатой — кровать с кучей оборудования вокруг у стены, рядом кресло для посетителя, на противоположной стене выключенный телевизор.

— Переодевайтесь и устраивайтесь поудобнее, — Тейлор кладет на одеяло свернутую больничную рубашку и подкатывает к кровати стойку на колесиках.

Нерия подчиняется. Сложив свернутую одежду в кресло, она натягивает рубашку и укладывается в кровать, взбив подушки поудобнее.

— Поздравляю вас, — с легкой улыбкой говорит Тейлор. — Сейчас вы пройдете посвящение в ряды Серых стражей. Давайте руку.

Нерия протягивает руку и наблюдает, как Тейлор ловко вводит иглу ей в вену, и, подсоединив гибкую трубку к принесенному из процедурной фольгированному пакету с непонятной маркировкой, следит как трубка заполняется чуть мутноватой жидкостью.

— Что это? — Нерия заинтригована.

— Посвящение, — отвечает Тейлор. — Не пугайтесь непривычных ощущений, это нормально. Возможно головокружение, сонливость, ощущение жара и покалывания и некоторые другие симптомы. Это нормально.

— Хорошо, — Нерия заставляет себя устроиться поудобнее и расслабиться, пока жидкость вливается в ее кровь.

— Чувствуете что-нибудь? — Тейлор заинтересованно смотрит на нее.

— Кажется… Да, чувствую.

— Что именно?

— Слегка кружится голова, окружающие предметы немного расплываются перед глазами. Очень хочется пить.

— Жажда. Это хорошо. Тогда продолжим, — Тейлор кивает каким-то своим мыслям, встает очень прямо, словно готовится отдать честь, и, сделав глубокий вдох, начинает говорить очень торжественным тоном, — Присоединяйтесь к нам, братья и сестры. Присоединяйтесь к нам, сокрытым тенью, где мы бдим неусыпно. Присоединяйтесь, ибо на нас возложен долг, от которого нельзя отречься. И если суждено вам погибнуть, знайте — ваша жертва не будет забыта. И однажды мы все присоединимся к вам.

На последних словах в глазах у Нерии резко темнеет. Она проваливается в душную, вязкую темноту, словно тонет в озере нефти. Неизвестно сколько времени она плавает в этой темноте, невесомая и недвижимая, не чувствуя даже собственного тела, прежде чем пытается пошевелиться. Тьма вокруг идет рябью, сминается словно бумага, светлеет. Словно сквозь туман вокруг проступают очертания чего-то огромного, похожего на горную гряду. Очертания медленно увеличиваются, потом снова сменяются темнотой, но уже не такой как в самом начале — не абсолютной. Нерия замечает что-то, похожее на искры, мелькающее вдалеке и, попытавшись приблизиться, словно летит вперед, по-прежнему не чувствуя своего тела. Искорки превращаются в светлую точку впереди, по сторонам мелькают очертания каменных стен, словно Нерия оказалась в пещере. Скорость возрастает, точка впереди разрастается до сияющей алым светом неправильной окружности, потом заполняет горизонт светящимся морем и, наконец, Нерия словно вылетает из темного туннеля на открытое пространство. Своды огромной пещеры возносятся ввысь и теряются в сгущающейся тьме, дрожащий свет оказывается отбеском тысяч факелов, текущих далеко внизу огненной рекой. Нерию, по-прежнему бестелесную, подхватывает течением этой реки и несет вдаль, где свет становится ярче и насыщеннее. Одновременно с этим Нерия чувствует приближающуюся опасность. Она не смогла бы сейчас даже четко определить причину этого ощущения, но оно растет, ширится, заполняет собой всю ее. Двигаясь все быстрее и быстрее, она окунается в колышущееся море света впереди и все пространство перед ее взором занимает нечто чудовищное, похожее на голову огромного ящера, покрытую гниющей черной чешуей.

Чувство опасности взрывается в голове, завывая как пожарная сирена, когда чешуя на двух уродливых наростах приходит в движение и ползет вверх, открывая два горящих глаза, полных ярости. Нерия пытается заставить себя двигаться назад, убраться подальше от источника ужаса, пожирающего ее. Ей удается заставить себя двигаться в обратную сторону, прочь от чудища, но слишком медленно — словно она плывет в густом, вязком киселе. Чудовище шевелится, выдыхает из ноздрей сизый дым и вздымает голову на длинной шее высоко вверх, возвышаясь над Нерией, словно небоскреб. Раскрываются огромные кожистые крылья, открывается гигантская пасть, полная острых как кинжалы зубов, и из глотки вырывается жуткий рев, сотрясающий стены. Многоголосое эхо откликается откуда-то снизу, а потом в пасти зарождается, закручиваясь, смерч темного пламени и охватывает Нерию. Она горит. Кричит дико и страшно, от невыносимой боли, но не может издать ни звука. Жуткое пламя пожирает ее, а потом наступает темнота.

* * *

Нерия открывает глаза и судорожно втягивает воздух сквозь зубы. Боль исчезает мгновенно, изгнанная реальностью, но память о ней никуда не денется.

— Ты очнулась, — знакомый голос заставляет ее повернуть голову, и встретиться взглядом с Алистером, сидящем в кресле у кровати. Его улыбка возвращает Нерии чувство реальности.

— Пить хочется, — хрипло говорит она.

— Держи, — Алистер протягивает ей баночку лимонада.

Нерия дергает за кольцо, срывает мягкую металлическую заглушку и жадно присасывается к открывшемуся отверстию в крышке. Осушив банку в три огромных глотка, она чувствует себя достаточно хорошо, чтобы снова попытаться что-то сказать.

— Что это было? — спрашивает она уже почти нормальным голосом.

— Ты прошла посвящение. И справилась блестяще. Те трое уголовников еще валяются в отключке, одного даже откачивать пришлось, а ты уже вернулась.

— Долго я была без сознания?

— Всего три часа. Насколько мне известно, это рекорд.

— Серьезно?

— Ага. Я провел в таком состоянии почти сутки.

— Ну, теперь-то ты мне расскажешь что это за хрень вообще? Меня мучили кошмары. Я словно летела сквозь какие-то пещеры и там было чудовище.

— Архидемон.

— Что?

— Ты видела архидемона. Начинается Мор, Нерия.

— В каком смысле «мор»? Я думала, это что-то вроде сказок про ведьм, живущих в диких землях Коркари и похищающих младенцев.

— Ты разве не учила историю в школе?

— Учила конечно. Но сложно относиться к чему-то, случившемуся тысячу лет назад, как к реальности. И, вроде, тогда наши победили?

— Наши победили, — он улыбается, но улыбка быстро гаснет. — К сожалению, не окончательно. Порождения тьмы… они ищут древних богов, и когда находят — заражают скверной. Тогда начинается новый Мор.

— Хорошо. Допустим. Но какое отношение это имеет к тому, как меня накрыло от этой штуки, которую мне влили в вену.

— Самое прямое. Ты спрашивала что делает нас Серыми стражами. Скверна в крови.

— Погоди… Хочешь сказать, все здесь присутствующие добровольно позволили заразить себя скверной? А зачем?

— А вот это я тебе сейчас объясню на практике. — Он подает ей одежду. — Собирайся.

Отлепив датчики, отчего монитор на стене разражается паническим писком, Нерия натягивает штаны и футболку, когда в палату врывается запыхавшаяся сестра Тейлор.

— Ох, хвала Андрасте, вы в порядке. У меня сработал сигнал от вашего монитора. Как вы себя чувствуете?

— Хорошо. Все в порядке. Можно мне уйти?

— Да, конечно.

— Отлично.

* * *

Вслед за Алистером она покидает медчасть. Они идут лабиринтом коридоров, спускаясь все ниже и ниже и, наконец, выходят к лифту в бетонной стене. Алистер прикладывает свой пропуск к считывателю, лифт открывается. Вместо ряда кнопок с номерами этажей, внутри еще один считыватель, который загорается зеленым, в ответ на прикосновение Алистерова пропуска. Двери закрываются и лифт медленно ползет вниз. Едва они опускаются на пару ярдов, Нерию накрывает странным, доселе неизвестным чувством — словно что-то неприятно скребется внутри. С каждой секундой это чувство усиливается, ввергая Нерию в панику.

— Алистер, — она берет его за руку, чтобы хоть как-то успокоиться. — Ты ничего не чувствуешь?

— Например? — спокойно откликается он.

— Я не могу объяснить. Какое-то очень нехорошее чувство, словно впереди опасность.

— Потерпи немножко. Сейчас сама все увидишь.

Лифт останавливается. Двери открываются и впереди оказывается длинный темный коридор. Странное чувство резко усиливается. Нерии кажется, что еще немного, и она забьется в ближайший угол, трясясь и рыдая от ужаса. Алистер, между тем, щелкает выключателем на стене. С резкими щелчками загораются флуоресцентные лампы под потолком, освещая коридор впереди. Нерия, по-прежнему вцепившись в руку Алистера, следует за ним мимо массивных металлических дверей по обе стороны коридора. Наконец, свернув направо, Алистер открывает своим пропуском еще одну дверь — такую же массивную, как и прочие, и пропускает Нерию вперед.

Едва шагнув внутрь, она чуть не падает — чувство опасности взрывается внутри, лишая воли, заставляя повернуться и бежать прочь, но вместо этого она медленно идет вперед, пока не оказывается перед стеклянной стеной, за которой открывается что-то вроде тюремной камеры. В углу копошится какая-то черная куча. Нерия морщится от странного, неприятного запаха, похожего на вонь испорченного мяса. Она делает еще шаг, подходя к стеклу почти вплотную: протянуть руку — и можно коснуться его, когда куча в углу вдруг вырастает и одним движением кидается вперед, словно размазываясь по прозрачной преграде. Нерия отшатывается в ужасе. Существо в камере одновременно похоже и не похоже на человека. Словно некромант выкопал полуразложившееся тело и заставил его двигаться. Кожа существа влажно блестит от мерзкой черной слизи, застывающей крупными каплями, в огромной пасти видны заостренные зубы, руки — или скорее лапы — вооружены острыми когтями. Глаза, затянутые плотной серебристой пеленой, должны быть слепы, однако чудовище совершенно точно видит ее, следит за ее движениями, ищет возможности напасть.

— Охренеть! — вырывается у Нерии. — Что это за мерзость?

— Порождение тьмы, — отвечает Алистер, вставая рядом с ней. Они кажутся неразумными, ведомыми только жаждой убийства и разрушения, но это не так. У них есть некое подобие организации. Они способны действовать сообща. И они, находя спящих древних богов, заражают их скверной, превращая в архидемонов. Когда орды этих тварей высыпают на поверхность — начинается Мор. Что он из себя представляет ты читала в книжках по истории.

— Алистер, ты уверен, что там дано точное описание? Все-таки тысяча лет…

— Можешь не сомневаться. Серые стражи бережно хранят всю информацию о Морах и всем, что с ними связано.

— Но это же… ужасно, — Нерия замолкает, вдруг осознав, что неприятное чувство, терзавшее ее, вдруг отступило, сменившись ощущением найденной цели. — Уфф. Меня, кажется, отпустило.

— Это потому что ты увидела его, — Алистер кивает на беснующуюся за стеклянной стеной тварь. — Стражи, позволяя скверне правильным образом проникнуть в свою кровь, становятся иммунны к заражению и приобретают возможность чувствовать порождений тьмы. Правда, тут есть и другая сторона — порождения тьмы тоже чувствуют нас.

— То есть, нам предстоит бороться с Мором? А вдруг я ошиблась. Вдруг это просто влияние скверны на мой мозг вызвало галлюцинацию об этом?

— Ты же не думаешь, будто я опираюсь только на твои слова? Мне Дункан сказал, пока ты была без сознания. Так что да, нам предстоит остановить Мор. Правда, это будет не сегодня и не завтра. Хочешь уйти отсюда? Или полюбуешься еще?

— Да, давай уйдем. Мне нужно как-то переварить это все.

* * *

Они возвращаются к лифту и, поднявшись наверх, идут обратно по лабиринту коридоров.

— Кстати, теперь ты сможешь без проблем пробежать двадцать миль, даже не сбив дыхание.

— Серьезно? Дело в этом?

— Да. Скверна меняет нас. Делает более выносливыми, более сильными.

— Наверняка есть побочные эффекты.

— Даже не сомневайся. Например, резкое снижение, хм, плодовитости. Даже если только один в паре — страж, завести ребенка становится очень сложно. А если оба — практически невозможно. Поэтому перед посвящением рекруты сдают семенной материал или яйцеклетки для заморозки. Чтобы, если тебе захочется завести детей, у тебя была такая возможность.

— Хм, а мне сказали, что это благотворительная программа.

— Программа тоже есть. Невостребованные материалы передаются на благотворительность. Услуги банка спермы стоят дорого. Донорские яйцеклетки и того дороже. Орден помогает тем, кто хочет детей, но не имеет возможности заплатить за это, в обмен на разрешение получать информацию о развитии и состоянии здоровья родившихся детей.

— Дети тоже рождаются с иммунитетом к скверне?

— Нет. Совершенно точно нет. Это выяснили уже давно. Но продолжают по привычке собирать информацию.

— И это все побочные явления?

— Нет, не все. Сейчас стражи живут почти тот же срок, что и все остальные, плюс-минус лет десять в зависимости от разных причин. Но раньше, до того, как были созданы препараты, снижающие влияние скверны, с момента посвящения, если страж вообще переживал его…

— В смысле?

— В прямом. Древние стражи, буквально, пили кровь порождений тьмы, смешанную с кровью архидемона. Выживала после посвящения в лучшем случае треть рекрутов. Поэтому теперь посвящение проводится в больничных условиях.

— Кошмар. И что дальше?

— Дальше с момента посвящения стражу было отпущено максимум лет тридцать. Потом скверна брала свое и страж медленно превращался в подобие порождений тьмы. Начинал слышать зов. Тогда он уходил на глубинные тропы, чтобы убить как можно больше порождений тьмы, прежде чем сам будет убит ими. Но теперь большинство стражей не доживают даже до зова, умирая от естественных причин в очень пожилом возрасте.

— Ты меня здорово успокоил, — бурчит Нерия, которую немедленно настигает приступ ипохондрии.

— Это теперь моя обязанность. Дункан назначил меня вашим инструктором. Твоим и тех трех парней, что привезли сегодня.

— То есть я теперь должна говорить тебе «сэр»?

— Только в официальной или боевой обстановке, — улыбается он.

Остаток пути до ее комнаты они проходят в молчании. Открыв дверь, Нерия резко останавливается на пороге, не веря своим глазам. На столе стоит здоровенное ведро мороженого — ванильно-шоколадного с орехами пекан в карамели и с карамельной прослойкой. Нерия оборачивается и встречает веселый взгляд Алистера.

— Я приготовил тебе подарок, — улыбается он. — Правда, если бы ты не очнулась в ближайшее время — пришлось бы съесть его самому, чтобы не растаяло, а тебе купить еще.

— Спасибо, Алистер! Это охренительно! — она привстает на цыпочках, чтобы обнять его за шею, и благодарно чмокает в губы, после чего вооружается лежащей на столе ложкой и, содрав крышку, принимается поедать восхитительно вкусное, слегка подтаявшее мороженое. Только слопав половину, она понимает насколько была голодна. Алистер сидит рядом, с улыбкой наблюдая за ней.

— Хочешь? — Нерия пододвигает мороженое к нему.

— Не откажусь, — он берет ложку и, зацепив огромный ком мороженого, отправляет в рот.

— Это мое любимое мороженое, — говорит она.

— Я жнафю, — отвечает Алистер, жуя.

— Откуда?

— Ты сама сказала, пока мы ехали в Денерим из Кинлоха. Очень вкусное, — он зачерпывает еще.

— Нифига себе. И ты запомнил.

— Я фе… — он глотает и втыкает ложку в остатки мороженого. — Я же говорил, ты мне сразу понравилась. Очень.

— Хм… Я тут припомнила наш утренний разговор, — она чувствует, как ее губы сами расползаются в улыбке. — И хочу проверить одну гипотезу. Запри дверь, пожалуйста.

Алистер, резко покрасневший, встает и, заперев дверь, возвращается к столу. Нерия, поднявшись, усаживается ему на колени. Его лицо так близко — щеки пылают, зрачки расширены настолько, что, кажется, в них можно утонуть. Она чувствует его ладони на своей заднице и улыбается еще шире.

— Я планирую устроить секс-марафон, — шепчет она, склонившись к его уху. — Поможешь мне?

— С огромным удовольствием, — отвечает он.