Просто держи меня за руку (гет)

They are finding faith in me

And they believe

I'm the one

To set them free

Dream Theater

You stained my life and painted everything

In black and blood

Lacuna Coil**

— Я кое-что достала, и вам это не понравится.

Гермиона, на ходу снимая плащ-невидимку, зашла на кухню, где Кричер уже сервировал обед для Гарри и Рона. Эльф, отставив кастрюльки, поспешил к ней, чтобы взять у нее плащ. Оба парня синхронно подняли головы от тарелок и посмотрели на нее. Гарри поднял брови:

— Что-то из министерства?

— Нет. Но не менее гадкое, — Гермиона выудила из сумочки толстую книгу и швырнула ее на стол, едва не сбив стаканы. — Уже продают. Я думала, что кто-нибудь вмешается и заблокирует выход этой дряни, но, кажется, это вполне вписывается в новую политику министерства — облить Дамблдора грязью.

Рон первым дотянулся до книги и уставился на обложку:

— Это та писанина Скитер, про которую недавно было в «Пророке»?

— Она самая.

— Тогда вряд ли это будет приятное чтение. Отрывки были просто фу.

— Никто и не спорит, — Гермиона села за стол и сложила руки на коленях. — Но если источником информации для этого… опуса и впрямь является Батильда Бэгшот, то какая-то доля правды здесь точно есть. Фотографии явно настоящие. И еще там есть письма Дамблдора. И они… э-э-э… не очень хорошие.

— В смысле? — Гарри потянул руку за книгой, но Рон уже лихорадочно перелистывал страницы, ища фотографии. Гермиона поджала губы:

— Ну… он был очень молод, когда писал их. Ему было примерно столько же, сколько нам сейчас. В общем, если судить по этим письмам, в молодости Дамблдор хотел… вывести колдовское сообщество из тени. И править магглами. Он говорил, что это «ради всеобщего блага».

— Он что?! — удивился Гарри. Но Рон уже нашел нужную страницу с копией письма и сунул ее другу под нос. Гарри схватил книгу, всматриваясь в текст с такой жадностью, будто от этого зависела его жизнь. Затем поднял глаза на Гермиону:

— Но это же… Это не может быть правдой. Дамблдор всегда защищал магглов. И магглорожденных.

— Гарри, само по себе письмо ничего не значит, — возразила Гермиона. — С тех пор прошло много лет, и Дамблдор наверняка поменял свое мнение по данному вопросу. Меня гораздо больше заинтересовало, что в то же время он дружил с Гриндевальдом.

— Он что?! — теперь уже и Рон, и Гарри таращились на нее. Гермиона отвела взгляд:

— Да. Дружил с Гриндевальдом. Они строили грандиозные планы, но потом все разрушилось, Гриндевальд сбежал и… И много лет спустя Дамблдор сражался с ним и победил.

Рон потрясенно уставился на книгу. На его лице было написано глубочайшее разочарование. Еще бы, репутация его кумира только что полетела под откос. А ведь Дамблдор для многих был кумиром.

— Только не забывайте, что это написано Ритой Скитер, — напомнила Гермиона, увидев их лица. — Даже если что-то из этого — правда, там наверняка было множество нюансов, которые…

— Гермиона, ну какие нюансы, — расстроенно проговорил Гарри, перелистывая несколько страниц, чтобы посмотреть фотографии. — Даже если в этой истории и были какие-то нюансы, их дружба, похоже — подтвержденный факт. Во всяком случае, на фотографиях они вместе.

— Ну и что? Они тогда были подростками. Мало ли кто с кем дружил в детстве.

— Мы тоже подростки, — тихо произнес Рон. — Гермиона, кто из наших ровесников, известных тебе, думает о том, как подмять под себя всех магглов? Ну, кроме, может быть, Драко Малфоя.

— Ты сомневаешься в том, что Дамблдор мог измениться?

— Я сомневаюсь, что он вообще сказал мне хоть слово правды, — ответил Гарри вместо Рона, сцепляя руки на коленях. — По сути, что мы о нем знали? Ни-че-го. Я не знал ничего из того, что мы прочли в отрывках в «Пророке». Он жил в Годриковой лощине — и ничего мне не сказал. У него были брат и сестра — а он никогда не говорил о них. Ни о своей матери, ни о том, что его отца посадили в Азкабан за нападение на магглов, ни… Да вообще о своей жизни ничего не говорил.

— И что с того? Много ли ты сам ему рассказывал о каких-то личных вещах?

— Много. Очень много. Мне кажется, он знал обо мне практически все… пожалуй, кроме моих отношений с девушками, — Гарри тяжело вздохнул и отодвинул книгу подальше от себя. — Гермиона, я не уверен, что смогу сейчас это прочесть. Ты… не могла бы сама? У тебя лучше получится. Я не могу судить об этом трезво. Скорее всего, я просто начну психовать. Я сейчас не в том состоянии, чтобы читать подобное. Может, позже, когда я успокоюсь…

— Я прочту, конечно.

— А в остальном какие новости? Ты же дежурила возле министерства?

— Ничего нового. Амбридж у входа не было. Наверное, она пользуется каминной сетью или аппарирует напрямую, как мы и предполагали.

— Ладно, понаблюдаем еще. Но, как по мне, можно было бы идти хоть завтра. Мы вряд ли будем подготовлены лучше, чем сейчас.

— Гарри, нет. Нельзя вот так бросаться туда, пока мы не выяснили все детали.

— Рон, а ты что думаешь? — Гарри повернулся к другу. Тот пожал плечами:

— Мне страшно, как и вам. Но если ты решишь идти, я пойду с тобой.

— Гарри, пожалуйста, послушай, — Гермиона потянулась через стол, чтобы взять его за плечо. — Давай понаблюдаем еще хотя бы несколько дней. Единственное, что мы знаем наверняка — это то, что ее кабинет находится на первом этаже. Этого слишком мало, чтобы туда идти. А если она окажется там?

— Оглушим ее, обыщем и сотрем память, — не моргнув глазом, ответил Гарри. Рон ухмыльнулся:

— Отличный план, ага. И потом туда сбежится полминистерства. Я хоть и не силен в планировании, но мне кажется, что нам надо придумать что-нибудь… понадежнее.

— Куда уж надежнее. Выпьем Оборотное зелье, превратимся в кого-нибудь из служащих — и все. Мы ведь уже говорили об этом.

— И все-таки я предлагаю понаблюдать еще несколько дней, — настойчиво повторила Гермиона. — Я тут порылась в книгах…

— В тех, про крестражи? Есть что-нибудь новенькое?

— Помимо того, что нам уже известно — нет. Даже если мы добудем крестраж, у нас все равно остается проблема — как его уничтожить? Никакие физические или магические действия не причинят ему вреда, на крестражах всегда ставятся очень сильные проклятия, которые защищают физическую оболочку от разрушений. Нужно что-то такое, что снимет это проклятие или нарушит его, тогда можно разрушить объект любым обычным способом.

— Ты вроде говорила, что таких вещей немного. Яд василиска, кажется, да?

— Да. Или Адское пламя. Есть еще несколько заклинаний, но все они относятся к темной магии, и я никогда не рискну их испробовать.

— Значит, придется найти способ проникнуть в Хогварц и спуститься в Тайную комнату, — резюмировал Рон. — Дохлую тушку наверняка оттуда так и не убрали.

— Пока там Снейп и целая толпа Пожирателей? Вряд ли нам это удастся.

— А если связаться с кем-то из наших? У нас же есть те галлеоны ДА для связи.

— Даже если так, то как они откроют вход в Тайную комнату без змееуста? Змееуст у нас один, кроме Вол… черт… Сами-Знаете-Кого, — Гермиона слегка покраснела. — Простите. Никак не могу переучиться не называть его по имени.

— Ну, так что ты там вычитала, раз это не про крестражи?

— Скажем так, это не совсем про крестражи. Но я нашла заклинание, которым можно проверить помещение или предмет на наличие темной магии.

— Думаешь, в случае с Амбридж это нам сильно поможет? — усмехнулся Гарри. — Да эта жаба — одно сплошное зло. Вместе со своим кабинетом.

— Очень забавно, — фыркнула Гермиона. — В общем, заклинание полезное. Мы сможем проверить ее кабинет, если всего лишь зайдем туда. Не надо будет рыться вручную. А если медальон на ней и спрятан под одеждой — заклинание все равно его покажет.

— Отлично, это и правда может пригодиться. Ты бы на всякий случай проверила дом, мало ли что тут осталось. Вдруг отсюда еще не все утащили.

— Я уже проверила, — произнесла она с самым серьезным выражением лица. — В библиотеке есть пара десятков нехороших книг, но, думаю, если не трогать их руками, то ничего плохого не будет. Я их пометила. На всякий случай. Кричер, можно мне тоже что-нибудь съесть, пожалуйста? Умираю с голоду.

— Да, мисс Гермиона, — проскрипел эльф, чинно ожидавший в уголке, пока хозяева обсудят свои дела. — Луковый суп? Жаркое?

— Давай жаркое. И кофе, если есть.

После обеда мальчишки отправились наверх, расчищать очередную комнату, а Гермиона, прихватив книгу Скитер, вернулась в библиотеку и достала блокнот. Раньше ей как-то не доводилось вести дневник. Поначалу она решила записывать только результаты своих исследований, но постепенно процесс захватил ее, и теперь она писала в этот блокнот все, чем не могла поделиться с Гарри и Роном, когда выплеснуть навязчивые мысли очень хотелось. Потягивая кофе, она сидела над раскрытым блокнотом, задумчиво почесывая нос кончиком пера и перечитывая последнюю запись. Может, когда-нибудь кто-то захочет опубликовать историю их приключений, подумалось ей. А что, получилась бы интересная книга. Жаль, что она не вела хронологию событий прошлых шести лет.

По-прежнему никаких новостей об Амбридж. Если в ближайшие несколько дней нам не удастся выведать ничего нового, Гарри непременно реализует план, и нам придется пойти туда самим. Иначе медальон не достать. Я до сих пор не нашла, как уничтожить крестраж, раз у нас нет ни яда василиска, ни Адского пламени, так что даже если мы добудем медальон, это только половина проблемы. Поверить не могу, что Дамблдор отправил нас вот так блуждать в темноте… Хотя, теперь, когда я увидела некоторые страницы из книги Скитер, пожалуй, я могу поверить во что угодно. И даже в то, что Снейп тоже стал жертвой какого-то не самого удачного плана.

Гермиона потянулась за чашкой, сделала еще глоток…

…и увидела, как на странице блокнота, прямо под ее записью, проступают написанные убористым угловатым почерком слова.

Мисс Г., я признателен за доверие, но дневник не резиновый. Прекратите писать всякую чепуху, переходите к делу, если у вас есть что сообщить.

Чашка выскользнула у нее из рук и с грохотом разбилась об пол.

Сверху раздался топот двух пар ног.

— Гермиона? — позвал Гарри с лестницы. — Гермиона, все в порядке?

— Д-да… Да! — выкрикнула она, хотя это сложно было назвать криком. Скорей, полузадушенный писк. — Я просто… Я уронила чашку! Я в порядке.

И уставилась на надпись, прижав руку ко рту.

Первой мыслью было — «я сошла с ума».

Второй — «это еще один крестраж, и я уже несколько недель изливаю ему душу».

Третьей — «кто-то прочел все, что я писала. Все, включая секретную информацию».

Четвертой — «какая же ты дура, Грейнджер!»

На этом мысленный поток застопорился. Гермиона в страхе оттолкнула блокнот от себя, вскочила и забегала по библиотеке, нервно заламывая руки.

«Так, прекрати паниковать. Надо выяснить, кто это пишет. Ну же, Грейнджер… ты Гриффиндор или нет? Сам по себе этот блокнот ничего не сделает. Ты проверила всю эту комнату на наличие темной магии и кроме нескольких книг на полках ничего не увидела. Если бы блокнот был проклят, ты бы сразу узнала. И тебе его дали в кабинете Дамблдора».

Вот именно.

Она остановилась, прожигая раскрытый блокнот пристальным взглядом. Блокнот лежал в свертке вместе со «Сказками» и прочими книгами. Значит, его туда положил Дамблдор. Но зачем? Кто это написал ей в ответ? И как он это сделал? Может, это сам Дамблдор и есть?

Гермиона вернулась к столу и вчиталась в запись. Нет, вроде бы на почерк Дамблдора не похоже. И формулировки тоже не его, он бы так никогда не сказал.

Кто из знакомых ей волшебников может так выражаться?

Я признателен за доверие.

Строчкой выше она писала о том, что Снейп тоже мог стать жертвой интриг директора.

Нет, не может быть.

Но ведь проверить можно только одним способом, не так ли?

Она села обратно на свой стул, взяла перо и написала чуть ниже:

Профессор Снейп?

С: Я назначил бы вам взыскание за тупость, если бы мог. Как можно в вашем положении вот так слепо доверять каким-то записям в блокнотах? И вообще записывать куда-либо секретную информацию? Или вы совсем из ума выжили от страха? Не ожидал от вас подобного легкомыслия.

Она чуть не расхохоталась. Это было странно, но на мгновение ей почудилось, что она слышит его голос. Кто еще мог выдать такую тираду? Но проверить не помешает.

Г: Если это в самом деле вы, то вы должны знать, что произошло в Воющей Хижине, когда вы поймали Сириуса Блэка. Кроме нас троих, вас, Блэка и Люпина там больше никого не было. Блэк мертв, и вы точно не Люпин.

С: Может, я Петтигрю.

Он тоже ее проверяет. С другой стороны, если он сейчас директор и находится в кабинете Дамблдора, то наверняка продолжает общаться с ним через портрет. Они оба, должно быть, в курсе всех текущих дел. И Дамблдор, возможно, велел ему приглядывать за ними, раз Снейп действительно остался на их стороне.

«Грейнджер, ты точно с ума сошла. Что ты творишь? А если это не он? А если он действительно предатель, и ты все это придумала?»

Ага. И тринадцатую сказку тоже. Вместе с подписью Дамблдора.

Г: Отвечайте на вопрос.

После пятисекундной паузы ниже заструился текст, и Гермиона невольно залюбовалась узкими угловатыми буквами, плавно проступавшими на пергаменте одна за другой.

С: Вы, Поттер и Уизли ударили меня тройным Экспеллиармусом, швырнули в стену и разбили мне голову. А когда я пришел в себя и выбрался наружу, на меня набросился оборотень. И я еще и зачем-то пытался закрыть вас троих собой. Удовлетворены?

Г: Откуда вы знаете, что это именно я?

С: А кто еще может столько писать о Поттере и Уизли? Дамблдор сказал мне, что второй блокнот забрали вы.

Ах, вот оно что. Блокнотов два. Наверное, на них наложены Протеевы чары. И почему она сама до этого не додумалась? Ведь на монетах много текста не уместить, а здесь можно писать сколько угодно!

Гермиона прикусила губу и с чувством глубокого раскаяния посмотрела на уже исписанные страницы. Она потратила больше четверти блокнота на свои глупые записи. И Снейп их все прочел!

Отчаянно желая провалиться сквозь землю, она написала:

Г: Мне очень жаль, сэр. Что мы разбили вам голову тогда.

С: За это вы еще когда-нибудь ответите. Что у вас происходит?

Г: Нам нужна помощь. У нас серьезная проблема, и я не знаю, как ее решить.

С: Я уже понял. Вы уверены, что крестраж у Амбридж?

Г: Почти стопроцентно. Флетчер сознался, что утащил его из дома Блэков, а потом медальон у него конфисковала Амбридж. Но где именно она его держит, мы не знаем.

С: Как он выглядит?

Г: Он довольно крупный. Золотой. Возможно, чем-то украшен, но я плохо помню. Я не рассмотрела его, когда держала в руках, это было почти два года назад, и мы тогда ничего не знали о крестражах.

С: Когда Поттер собирается идти в министерство?

Г: Он хотел завтра. Я отговорила его, попросила подождать еще несколько дней.

С: Задержите его в доме. Ни в коем случае не позволяйте ему выходить. Я попытаюсь узнать. И без глупостей, вам ясно?

Гермиона помотала головой, затем ущипнула себя за руку в надежде, что ей все это снится. Потому что это чистый сюр. Она сидит в библиотеке Блэков и переписывается с Северусом Снейпом.

С: Мисс Г., Поттер знает?

Можно было даже не спрашивать, что он имеет в виду. И так понятно.

Г: Нет, сэр. Я не сказала ему. Пока. Не придумала, как. Боюсь, он мне не поверит.

С: Как тогда поверили вы?

Г: Дамблдор оставил мне подсказку. Довольно прямолинейную, как только мне удалось понять, что именно искать.

С: Поттер занимается окклуменцией?

Г: Он старается.

С: А вы?

Г: Я над этим работаю.

С: Пока он не сможет поставить хотя бы простой блок, не говорите ему. Если меня раскроют, я уже ничем не смогу вам помочь. Занимайтесь с ним интенсивнее.

Г: Как вы планируете добыть крестраж, сэр?

С: В отличие от вас, я могу открыто приходить в министерство. Сидите дома и не высовывайтесь. И откройте портрет Финеаса Блэка. Он на вас жалуется. Если понадобится срочная связь, зовите его. Он готов помогать.

Г: Я могу спросить, что происходит в Хогварце?

Последовала довольно долгая пауза. Гермиона уже подумала было, что он не ответит, но он все же написал:

С: Ничего, что вас обрадовало бы. Ваши друзья продолжают свои глупые детские игры в ДА. Если у вас есть способ связаться с ними и уговорить их прекратить — сделайте это. Ради их же блага.

Гермиона похолодела. Если она правильно поняла, остатки ДА взялись за старое и решили попортить новому директору кровь. И их на этом ловят. И наверняка наказывают. Как именно наказывают, ей было страшно даже представить. Наверное, это была идея Невилла и Джинни. Возможно, Луна с ними. И еще несколько человек из Гриффиндора и Равенкло. Из тех, кто был посмелее.

Пока она над этим размышляла, Снейп добавил еще несколько строк.

С: Конец связи, мисс Г. Я напишу, как только что-то узнаю. И найдите себе другой блокнот для дневника. Сюда писать только по делу. Наложите на обложку пару защитных заклинаний, чтоб его никто не открыл, кроме вас.

Она помедлила, занеся перо над страницей. Это рискованно. Гарри точно убил бы ее, если бы узнал. Как она может быть уверена на все сто, что Снейп — не предатель?

«Грейнджер, прекрати. Он уже несколько недель читает твои записи. По ним и так ясно, что Гарри в доме Блэков. Снейп не может рассказать, где находится дом, но ему самому войти сюда не проблема. Он бы давно пришел, если бы хотел сдать вас всех Вольдеморту».

И это правда.

Гермиона шумно выдохнула и написала:

Г: Спасибо, профессор. Я рада, что вы с нами.

Снейп долго смотрел на последнюю фразу, до боли сдвинув брови к переносице.

Глупая девчонка. Писать о крестражах и планах грабежа в блокнот, в который может залезть кто угодно.

Я рада, что вы с нами.

Внутри что-то дрогнуло и сжалось, но тут же отпустило.

Если бы хоть кто-то из Ордена Феникса хоть раз сказал ему что-то в этом духе — он был бы готов горы свернуть. Он сделал бы что угодно. Нет, дело было не в благодарности. И даже не в признании каких-то заслуг. В конце концов, они все на войне, все идут на смертельный риск. Нет, он хотел лишь услышать, что… Что он хоть кому-нибудь здесь дорог. Не как ценная рабочая единица, а как человек. Что хоть кто-нибудь окажет ему поддержку, если что-то пойдет не по плану. Снейп знал, что не пользовался в Ордене никаким особым уважением. Пожалуй, уважительно к нему относилась лишь Молли Уизли, да еще Минерва. Муди его на дух не переносил. Люпин — бывший Мародер, об уважении тут не могло быть и речи, хотя Снейп исправно варил для него Волчьелычное зелье последние два года. Кажется, Тонкс относилась к нему неплохо, но только потому, что он готовил ее драгоценному волку лекарство. Остальные воспринимали его лишь как инструмент. Пусть незаменимый, пусть нужный, но… лишенный каких-либо чувств и потребностей. С ним обращались вежливо, но довольно прохладно. Словно ждали, что он, однажды уже сменивший сторону, может сделать это снова.

И теперь, благодаря «гениальному» плану Дамблдора, все были уверены, что это наконец-то произошло. Он оправдал их ожидания от и до.

По большому счету, он недостоин того, чтобы ему кто-то верил. А особенно — эта троица. Для них Северус Снейп — занудный, мстительный, мрачный, придирчивый преподаватель, который только и ждет, как бы снять с них баллы и наказать построже. Он сам приложил все усилия, чтобы его возненавидело как можно больше людей. Чего теперь жаловаться?

Снейп захлопнул блокнот, запрятался в кресло поглубже и задумался. Один из крестражей, предположительно, попал к Долорес Амбридж. С Поттера станется пробраться в министерство под плащом или даже под Оборотным зельем, если Грейнджер найдет из чего его сварить — на втором году учебы девчонка угодила в больничное крыло, неудачно превратившись в кошку, и Снейп сразу понял, что ингредиенты из его личного шкафа были украдены не просто так. Но даже если Золотая троица действительно проникнет в кабинет Амбридж — сомнительно, что им удастся выбраться. На многих кабинетах стояли дополнительные защитные и сигнальные чары, и Снейп сам не рискнул бы соваться в них без предварительной проверки. Ждать подобной бдительности и паранойи от троих подростков не приходилось.

Он откинулся затылком на спинку кресла и закрыл глаза. Первая неделя прошла относительно спокойно, если не считать мелкого инцидента на уроке маггловедения. Чего он не ожидал, так это того, что возмутителем спокойствия станет Невилл Лонгботтом, который на любых уроках обычно вел себя тише воды, ниже травы. Алекто Кэрроу предсказуемо приложила его чем-то болезненным за дерзость, после чего шокированные ученики больше не отваживались на открытую конфронтацию. В Большом Зале во время трапез было почти тихо. Преподаватели не издавали ни звука, а дети лишь перешептывались. Снейпа это устраивало. И было бы глупо надеяться, что ему не начнут мстить. На первом же завтраке директор обнаружил слабенький яд в своей чашке с кофе. Похвалив себя за мудрое решение ничего не есть на общих трапезах, он снял с учеников Silencio и отправился завтракать к себе в кабинет. И едва не довел до истерики домовиков, которые были приставлены обслуживать директора. Увидав, как Снейп проверяет еду на наличие яда, несчастные создания принялись горестно стенать и выкручивать себе уши за то, что не угодили господину, раз господин им не доверяет. Дамблдор многозначительно и почти весело смотрел с портрета, Финеас едва сдерживал язвительные комментарии, а Снейп, ругаясь на чем свет стоит, велел эльфам прекратить рыдать и не обращать внимания на «директорские причуды». Через день или два кто-то из гриффиндорцев попытался наложить на него Язвенное проклятие в коридоре, которое благополучно отскочило от зачарованной мантии и едва не попало в горе-заговорщиков. Снейп, скалясь в обидной ухмылке, взял реванш, отправив провинившихся вручную драить туалеты и лишив Гриффиндор двухсот баллов, чем едва не вызвал у Минервы сердечный приступ. Дети только проверяли его. Вне всяких сомнений, они станут более изобретательны, и это было бы почти интересно, если бы не шатающиеся по школе Пожиратели, от которых надо было скрывать все эти убогие попытки учеников насолить директору. В остальном Хогварц функционировал почти как в старые времена. Пока что.

Что же делать с Амбридж? Встречаться с этой жабой у Снейпа не было ни малейшего желания. Но если это не сделает он — Поттер точно ворвется в министерство. Мальчишке наверняка не терпится начать действовать. Сидеть на месте и не рисковать жизнью для него, должно быть, смерти подобно, если он даже в школе не мог не встрять в какую-нибудь опасную аферу. Грейнджер не сможет удерживать его в доме Блэков вечно. Надо поторопиться, пока все не сорвалось.

Снейп наложил защитные и запирающие чары на обложку, выбрался из кресла и сунул блокнот в нишу за портретом Дамблдора. Старик с любопытством смотрел на него:

— Есть новости? Впервые вижу, чтобы ты что-то туда писал. Ты все же решил… установить контакт?

Снейп медленно отступил к столу и присел на край, не сводя глаз с портрета. Порой ему казалось, что весь смысл жизни Альбуса заключается в том, чтобы усложнять жизнь всем остальным — недоговорками, секретами и интригами. И попутно прикрыть все это легендой о всеобщем благе. Иначе директору жилось до того скучно, что он начинал хиреть мозгами и доходить до полного маразма. Снейп стиснул зубы. Каждый раз, когда он думал, что Дамблдору больше нечем его шокировать — старик ухитрялся выкинуть такой фортель, что все предыдущие достижения попросту меркли.

А ведь когда-то он тоже верил, что у Дамблдора есть ответы на все вопросы. Едва попав в Хогварц, Снейп сразу увидел, что авторитет директора был вполне заслуженным, хотя слизеринцы относились к нему скептически в силу своих давних предубеждений. Однако после несчастного случая в Воющей Хижине на пятом курсе он полностью утратил все свои иллюзии. Каким образом директору стало известно о том, что натворили Мародеры, Снейп понятия не имел. Он даже не успел дойти до слизеринской гостиной, как его уже вызвали. Он стоял тогда перед Дамблдором, все еще трясясь от ужаса и шока, а тот смотрел на него поверх приспущенных очков, и на долю секунды Снейпу показалось, что сейчас он услышит хоть какие-то слова утешения и заверения в том, что подобного больше не повторится, но когда Дамблдор заговорил, то сказал совсем не это.

— Мистер Снейп, мне очень жаль, что вам довелось стать участником столь неподобающего происшествия. Уверяю вас, все это было непреднамеренно.

— Непреднамеренно? — он едва не задохнулся, непроизвольно сжимая руки в кулаки. — Сириус Блэк знал, кто скрывается в Воющей Хижине! Он знал, что там оборотень! Он знал, что меня разорвут на части, он заманил меня туда специально!

— Мистер Снейп, я, признаться, считал, что уж вам-то, с вашим выдающимся умом, ни за что не попасться на подобный розыгрыш, но, похоже, ваше любопытство сыграло с вами злую шутку. Разве вам не было ясно, что ситуация с мистером Люпином полностью под контролем преподавателей?

— Но это же… это… В школе живет оборотень, и вы вот так спокойно об этом говорите? Он сожрал бы меня, если бы Поттер не струсил в последний момент!

— Так на кого же вы злитесь на самом деле, мистер Снейп? — голубые глаза директора стали холодными, как лед. — Мистер Люпин не выбирал это. Мы приняли все необходимые меры, чтобы он мог получить надлежащее образование, как и все прочие дети волшебников. Другим ученикам ничего не грозило. Это именно вы подняли шум и начали лезть не в свое дело. Мистер Поттер не знал о случившемся, пока мистер Блэк не сказал ему. Он спас вам жизнь.

— Спас? Да он просто испугался за свою шкуру! Что бы с ним сделали, если бы Люпин меня убил?

— Это уже неважно, мистер Снейп. И поскольку все это уже произошло, я не вижу смысла в дальнейших обсуждениях данного инцидента. Вы поклянетесь молчать о том, что случилось сегодня. В противном случае я вынужден буду принять… более жесткие меры.

— Значит, им это просто сойдет с рук? — Снейп в бессильной ярости вонзился ногтями в ладони. — Значит, им можно творить в школе что угодно, потому что Джеймс Поттер звезда квиддичной команды, Блэк — из влиятельной семьи, а Люпин — бедный-несчастный оборотень?

— Вы забываетесь, юноша. Поклянитесь, что будете молчать, и я прослежу, чтобы они вас больше не трогали. За сегодняшнее они все понесут соответствующее наказание.

— Наказание, как же… Когда это их останавливало? Или вы думаете, что это происходит впервые?

— Вы даете мне обещание? — Дамблдор сверлил его пронизывающим взглядом, и Снейпу казалось, что тот видит его насквозь. Видит все, что у него в голове и на душе. И это было еще унизительней, чем весь этот разговор.

— Я никому не скажу, — буркнул он, избегая прямого зрительного контакта, затем повернулся и ушел из кабинета. А на следующий день нашел в библиотеке книгу, в которой упоминались ментальные техники для защиты разума от проникновения извне, и начал тренироваться.

Кто бы что ни думал, таким сильным окклументором он стал именно благодаря Дамблдору. Даже Темный Лорд не до такой степени пугал его своими навыками легилименции. Позднее, уже после того, как Снейп вынужденно перешел на сторону Ордена Феникса, Дамблдор сам вызвался потренировать его и с некоторым изумлением обнаружил, что его шпион ставил такие щиты, разбить которые можно было, наверное, только длительной и особо изощренной пыткой. Они работали только над созданием убедительных ложных воспоминаний. Все остальное Снейп уже отточил самостоятельно.

И, наверное, отчасти поэтому ему так тяжело сейчас находиться в этом кабинете. Давние подростковые обиды и разочарование не позволяли ему относиться к Дамблдору мягче, но и приступы ненависти не могли длиться долго. Когда Снейп снова начинал злиться, память услужливо подкидывала ему воспоминания о том, что именно благодаря Дамблдору он сумел избежать Азкабана и найти работу. Что именно он обеспечил молодому зельевару относительно спокойную жизнь и дал ему второй шанс. А теперь сам же этот шанс и забрал. После этого убийства Снейпу уже никогда не отмыться. Второй раз он вряд ли найдет поручителя.

— Любопытные вещи происходят, Альбус, — наконец, процедил он, изо всех сил стараясь держать свой гнев под контролем. — Сначала ты ведешь себя со мной так, словно я — всего лишь разменная монета. Ты был готов пожертвовать мной в любую секунду, и я в итоге с этим смирился, я ведь это заслужил. Ты годами требовал от меня максимум усилий, чтобы защитить Поттера, а затем сообщил мне, что усилия были напрасны, потому что Поттер все равно должен умереть. Ты практически уничтожил все, что у меня еще оставалось. Как думаешь, меня это мотивирует?

— Ты сам сказал мне, что делаешь это не ради мальчика, Северус. И я не понимаю, чем ты недоволен. Ты хотел знать, чем занят Гарри. Я исполнил твое пожелание.

— Ты никогда бы этого не сделал, если бы у тебя не было очередного далекоидущего плана. Почему бы тебе сразу не объяснить мне, чего именно ты от меня хочешь? Я не хочу играть в твои игры, Альбус. Я хочу успешно выполнить свою миссию и выжить при этом. Но ты понял, что мне не хватает мотивации. Для чего ты подкинул Грейнджер этот блокнот и загадку? Хотел, чтобы я ощутил дополнительную ответственность за этих детей? Боишься, что я сорвусь с крючка в неподходящий момент?

— А ты был на крючке? — с живейшим интересом полюбопытствовал Дамблдор, сдвигая очки на кончик носа. — Я и не знал. Что мешало тебе уйти в любой момент?

— И ты еще спрашиваешь? — взорвался Снейп, рывком отталкиваясь от стола. — Да как ты смеешь?

— Тише-тише, — бывший директор поднял руки в успокаивающем жесте. — Я сейчас говорю не о причинах твоего перехода на нашу сторону.

— А о чем, по-твоему, мы говорим? Весной я сказал тебе, что больше не хочу этим заниматься. Я не могу делать это вслепую. Я достаточно рисковал своей жизнью, Альбус, и я хочу видеть хоть какой-то вменяемый план.

— Я сказал тебе тогда, и повторю сейчас — все, что тебе нужно знать, ты уже знаешь. И ты знаешь, почему я не хотел говорить тебе о крестражах.

— Тебе следовало бы понять еще тогда, что я подготовился к ситуации, в которой меня могут расколоть, — с каменным лицом сообщил ему Снейп. — Или ты считаешь меня идиотом? Если бы Темный Лорд что-то и узнал, то точно не от меня. Что еще ты передал Грейнджер?

— Северус, послушай…

— Что еще?

Дамблдор тяжело вздохнул. Пожевал губами, погладил пальцами бороду.

— Я отдал ей книги о крестражах, — наконец, произнес он.

— Да ты рехнулся! — прошипел Снейп, вконец теряя терпение. — Отдать эту гадость заучке, которая проглотит любую книгу, до которой дотянется!

— В этом плане девочка куда мудрей тебя, Северус. Она никогда не станет изучать темную магию с целью ее применения на практике. Но эти знания ей необходимы. Иначе Гарри не справится.

— Он давно справился бы, если бы ты с самого начала рассказал нам обоим все! Проклятье, Альбус! Один из крестражей все эти годы лежал в гостиной Блэков, прямо у всех на виду!

Дамблдор осторожно присел на краешек кресла, словно его больше не держали ноги. Наблюдать за портретом было довольно странно. Будто смотришь в другое измерение. Даже немного жутковато. Нарисованный директор вел себя точно так же, как и при жизни, словно еще не осознал того, что умер.

— Выходит, настоящий медальон выкрал кто-то из Блэков… Кто?

— Регулус, — буркнул Снейп. — Глупый мальчишка… Он прозрел еще раньше, чем я. Но, должен сказать, у него оказался железный хребет. Он пошел против всех. Добыл медальон и умер на месте.

— Но как, в таком случае, медальон попал в гостиную их фамильного дома? — изумился Дамблдор.

— Он взял с собой домового эльфа. Тот унес медальон домой, не осмелившись нарушить приказ хозяина, пытался уничтожить, а когда не смог — просто оставил его валяться в шкафу вместе со всем прочим барахлом. Грейнджер сказала, что помнит этот медальон. Они делали уборку или что-то в этом роде. Никто не смог его открыть, и они выбросили его, но эльф выкрал его из мусорного мешка и перепрятал. А затем эта грязная крыса Флетчер обчистил дом. Альбус, мы потеряли тучу времени и можем вообще никогда его не найти.

— Мисс Грейнджер удалось связаться с Флетчером?

— Удалось, но текущее местонахождение медальона — пока лишь догадки. Черт возьми, Альбус, он был практически у нас в руках! Если бы ты сказал мне раньше…

— Никто из нас все равно не догадался бы, что это крестраж, — возразил Дамблдор, постукивая пальцами по колену. — Еще год назад я понятия не имел, насколько далеко зашел Том в своих стремлениях стать бессмертным.

— Я давно мог бы что-то разузнать, если бы ты доверял мне! Если даже Регулус узнал… Он и в ближний круг не входил, одному Мерлину известно, как ему это удалось.

— Ты бы тоже погиб, как он, если бы попытался. Северус, ты должен признать — у меня были причины не разглашать всю информацию. Ты нужен мне совсем для других целей.

— Да, я уже понял, что ты сказал мне только потому, что я пригрозил все бросить. Ну, а сейчас? Или ты до сих пор мне не доверяешь?

— Я доверяю тебе полностью и безоговорочно, и ты это знаешь.

— Доверяешь настолько, что уже не боишься, что я сейчас возьму этот дневник и отнесу его Темному Лорду? — ехидно прищурившись, медленно выговорил Снейп. — Или отправлюсь на площадь Гриммо и выволоку оттуда Поттера за ухо? Если я стал героем в кругу Пожирателей, убив тебя, представляешь, что будет, если я приведу Лорду твоего Избранного?

— Я знаю, что ты этого не сделаешь. Хогварц принял тебя в качестве директора. Если даже замок тебе доверяет, то я и подавно.

— Но для чего нужен меч Гриффиндора, все равно не скажешь. И для чего ты дал Грейнджер подсказку?

— Не скажу. Пока что.

Снейп долго смотрел на портрет, и его лицо каменело все больше с каждой секундой.

— Альбус, я окончательно перестал тебя понимать, — произнес он почти шепотом. — Сначала ты приказал никому ничего не говорить, а теперь сам сообщил этой троице о том, какую роль я сыграл в твоей смерти.

— Ты боишься, что они проболтаются? — поднял брови Дамблдор. Снейп тяжело повел головой из стороны в сторону:

— Проболтаются они или нет, но ты никогда бы этого не сделал, если бы не придумал новый план, о котором не хочешь мне говорить. А это значит, что ты снова хочешь меня использовать вслепую. Надеюсь, ты понял, что Поттер сам не справится. Даже если у Лорда не будет крестражей, он все равно остается одним из сильнейших магов. Даже я не уверен, смогу ли победить его один на один, а ты хочешь бросить против него неопытных подростков. В эти твои басни про силу любви я никогда не верил. Или ты сказал мне не все?

— Северус…

Снейп сокрушенно покачал головой. В его голосе слышалась неподдельная горечь:

— Как я должен служить тебе, Альбус, если ты лжешь мне на каждом шагу? Я и так выполнил бы все, что бы ты ни потребовал. Если бы ты рассказал мне все с самого начала… Знаешь, пожалуй, с меня довольно.

— Северус, ты мне обещал. Ты дал клятву.

— Я не собираюсь от нее отступать. Я сделаю все, что обещал. Но… по-своему.

— Северус…

— Я больше не хочу это обсуждать. По крайней мере, не сейчас.

Кипя от злости, Снейп призвал с вешалки свой плащ и, на ходу заворачиваясь в него, быстрым шагом покинул кабинет, оставив портреты недоуменно переглядываться между собой. Разговаривать с мертвыми директорами у него все равно не очень получалось.

Значит, пора заняться тем, что он умеет лучше всего.

* * *

Кабинет Долорес Амбридж находился на первом этаже. Снейп, брезгливо морщась, несколько секунд разглядывал таблички на двери. Ведьма явно хорошо выслужилась. Теперь она была не только старшим секретарем министра, но и главой комитета по регистрации магглорожденных. Неприятно удивило и то, что прямо в этой самой двери торчал волшебный глаз Аластора Муди. Не то чтобы Снейп испытывал привязанность к старому аврору, но вырвать из мертвого тела глаз и прикрутить его на дверь, чтобы подглядывать за сотрудниками? Отличный… декор в поддержку нового режима. А главное — функциональный.

Думать ему пришлось недолго. Едва он стукнул в дверь один раз, как она тут же открылась.

— Директор Снейп! — сладко улыбнулась ему жаба, почти неразличимая на фоне стен в жутких розочках. — Как это мило, что вы решили нас навестить.

— Добрый день, госпожа секретарь, — Снейп растянул губы в ответной улыбке, заранее зная, что это выглядит мерзко. — Не соблаговолите ли уделить мне несколько минут?

— О, разумеется, присаживайтесь. Не желаете ли чаю?

— Нет, благодарю, — он несколькими размашистыми шагами пересек кабинет и уселся в одно из кресел перед столом Амбридж. От этого интерьера у него сводило зубы. Ее кабинет в Хогварце и то не был таким отвратительным. Вспоминать пребывание жабы в школе было в некотором смысле приятно — учителя и ученики отчаянно состязались, кому удастся больше всего ей напакостить, а уж какой фейерверк закатили Фред и Джордж Уизли! Снейп даже тайком приобрел себе пакет побольше, когда фейерверки появились в продаже в новом магазине близнецов. Славные времена, закончившиеся не менее славным исчезновением Главного Инспектора в Запретном лесу в компании целого стада кентавров. Весь преподавательский состав тогда гадал, что же такого кентавры с ней сделали, что она до сих пор впадала в истерику, едва слышала цоканье копыт.

— Я все собиралась лично поздравить вас с назначением на пост директора, Северус, — пропела Амбридж, кокетливо передвигая по столу какие-то безделушки. — Я слышала, что вы буквально революционизировали процесс обучения и добились необычайных успехов в поддержании дисциплины.

— Да, похоже, мне удалось то, что не удалось вам, Долорес, — оскалился Снейп, не удержавшись от ехидства. — Ученикам Хогварца нужна… жесткая рука. Дамблдор давно потерял хватку. Я премного благодарен министру за возможность вернуть школе былое величие.

— Несомненно, несомненно. Так что я могу для вас сделать?

— Мне нужны списки магглорожденных учеников. Все досье, хранящиеся в Хогварце, находятся в ужасном беспорядке. Я подумал, что, если обращусь к вам, справлюсь быстрее.

— А-а, — кажется, улыбка жабы стала еще приторнее. — Боитесь, не пропустили ли кого-нибудь случайно?

— Есть у меня кое-какие подозрения, — кивнул Снейп, стараясь не рассматривать ее слишком навязчиво. Еще подумает что-нибудь не то. На шее жабы виднелась какая-то цепочка, но шея и грудь были почти полностью скрыты уродливым розовым шарфиком, и что именно висело на цепочке, Снейп не видел. Теперь надо поосторожнее… Он выждал, пока Амбридж повернется к нему спиной, чтобы достать из картотеки нужную папку, молниеносно извлек из рукава палочку и наложил Imperio, хоть и знал, что чуть позже ему придется за это расплачиваться. Долорес обернулась к нему и с сияющей физиономией абсолютной дурочки протянула папку.

— Снимите шарф, Долорес, — велел он ей, забирая папку и откладывая ее на край стола. Она послушно подняла руки, украшенные безвкусными кольцами, и размотала розовую тряпку. Снейп еле сдержался, чтобы не выругаться. На шее главы комитета по регистрации магглорожденных висел медальон Салазара Слизерина. Ошибки быть не могло. Тяжелый с виду, размером с куриное яйцо, и украшенный изумрудами, выложенными изящной буквой S. Если это, конечно, не подделка.

— Отдайте мне медальон.

Амбридж тут же расстегнула цепочку и уронила реликвию в его протянутую ладонь. Снейп едва не зашипел, когда медальон коснулся кожи. Смертный знак на левой руке обожгло как огнем. Похоже на сигнал вызова, но неприятные ощущения длились всего мгновение. Не подделка. Точно не подделка. В самом деле тяжелый. И если прислушаться, кажется, что внутри бьется крохотное металлическое сердце. Будто отсчитывает секунды чьей-то жизни.

Что ж, похоже, Поттеру только что крупно повезло.

Подавив желание выбросить эту пакость куда подальше и вымыть руки, Снейп сунул медальон в карман сюртука. Помедлил, наставив палочку на Амбридж. Можно, конечно, полностью вытереть ей память, чтобы она даже не помнила, что носила медальон, но кто-нибудь мог запомнить его у нее на шее и спросить, куда он подевался. Лучше перестраховаться. Он ограничился тем, что подтер последние несколько минут и внушил ей, что медальон она попросту потеряла. Затем снял проклятие подвластия и помахал у нее перед носом папкой:

— С вами все в порядке, Долорес? Вы так побледнели.

— Ах, это, наверное, от нехватки воздуха. Порой здесь бывает душновато, — жаба, отчаянно жеманясь, несколько раз кашлянула. — Это все, или у вас ко мне еще какое-нибудь дело? Я бы хотела пойти пообедать.

— Это все. Благодарю за помощь, Долорес, — Снейп поднялся, отвесил ей легкий полупоклон и, прихватив с собой папку, вышел из кабинета. Списки магглорожденных ему не нужны были и даром, но для конспирации сойдет, если Вольдеморту вдруг приспичит поинтересоваться, для чего его ручной директор покидал школу без разрешения. Задержавшись у двери, он прикинул, не забрать ли и глаз Муди. Но нет, пожалуй, добрых дел с него на сегодня достаточно. Спешно изобразив на лице традиционное угрюмое выражение, он зашагал по коридору, не переставая размышлять о том, как он докатился до такой жизни, чтобы среди бела дня грабить министерских чиновников.

Отличное дополнение к послужному списку истинного Пожирателя.

В кабинет директора он вернулся только поздно вечером, причем, в состоянии такого бешенства, что впору было устроить в кабинете погром или кого-нибудь убить. Несколько часов ушло на то, чтобы лично обойти самые темные и сомнительные закоулки — патрулям он не доверял ни на йоту. Слагхорн в учительской жаловался, что из шкафа в классе зельеделия пропала целая куча ингредиентов. Флитвик невинным тоном сообщил, что ему нужны новые учебные пособия для отработки нескольких заклинаний на старших курсах. От идиотки Трелони опять разило вишневым шерри, и она так и рвалась ухватить директора за руку, чтобы предсказать ему скорую смерть. Амикус возмущался, что кто-то изгадил дверь в его апартаменты какой-то вонючей и несмываемой слизью, но виновника найти так и не удалось. За ужином в Большом Зале стояла тишина, нарушаемая только бряцаньем столовых приборов о тарелки, а вся посуда, стоявшая перед Снейпом, была смазана еще одним плохо сваренным многокомпонентным ядом. К еде он, разумеется, не притронулся.

«Очередная жалкая попытка, мелкие выродки. Пора бы уже включать мозги».

Замок, на удивление, подчинялся ему с полуслова, иногда даже с одного прикосновения. Тайные проходы открывались и закрывались по требованию, лестницы услужливо подъезжали к его ногам и переносили куда надо, а Плакса Миртл прекратила затапливать весь этаж. Но сегодня вечером Снейпа это не радовало. Он устал, был жутко голоден и злился на глупых детей, пытавшихся отследить его перемещения по коридорам, чтобы проклясть. Может, стоило бы дать Кэрроу наказать кого-нибудь, для острастки? Хоть отстали бы на какое-то время. Он добрел до гаргульи, сторожившей вход в директорскую, заблокировал проход за собой и махнул палочкой, зажигая огонь в камине. Пока он снимал плащ, Дамблдор упорно сверлил его глазами со своего портрета. Снейпу вдруг страшно захотелось прицепить на раму занавески вроде тех, что прятали портрет миссис Блэк в доме на площади Гриммо. Полагая, что показывать Альбусу крестраж сегодня не стоит, но заранее предвкушая шок на лице старика, он плюхнулся в кресло спиной к портрету и позвал домовиков, чтобы принесли ему ужин.

Финеас демонстративно кашлянул:

— Директор, у нас тут было небольшое происшествие.

— Какое?

— Несколько студентов пробрались на кухню и попытались уговорить эльфов отравить вас.

Снейп раздраженно мотнул головой и закатил глаза:

— Похоже, все мои усилия по обучению этих бестолочей азам зельеделия были потрачены впустую, раз никто до сих пор не понял, что травить зельевара бесполезно. А травить Мастера — тем более. Жаль. Я рассчитывал, что мои… подопечные проявят более изощренную фантазию. Что им ответили эльфы?

— Что постараются сделать все возможное, — лукаво прищурившись, ответил Финеас. — Вы ведь велели им делать вид, что они вас ненавидят.

— Велел, но не был уверен, что у них для этого хватит актерского мастерства. Что ж, неплохо — за ужином все, что передо мной стояло, опять было отравлено. Но всем пора бы уже заметить, что я не прикасаюсь к еде во время общих трапез. Что-нибудь еще?

— Несколько драк в коридорах. Макгонагалл скрыла зачинщиков и отправила их в больничное крыло. Ничего серьезного.

Снейп ощутил легкий озноб. Похоже, скоро начнется обратный отсчет. Но пока не начался, надо успеть сделать еще кое-что. Он открыл нишу за портретом, сунул туда медальон, стараясь сделать это как можно незаметнее, достал блокнот и уселся обратно за стол. И понял, что, убрав крестраж подальше, почувствовал себя заметно лучше.

Интересно. Надо запомнить и проверить.

С: Мисс Г., в министерство вам идти больше не нужно.

Прошло минут пять-семь, прежде чем девчонка ответила. Он как раз успел расправиться с ужином и размышлял, не пропустить ли пару глотков виски, а если пропустить, то будет ли алкоголь сочетаться с его чудо-снадобьем.

Г: Вы нашли его, сэр?

С: Да. Задержите Поттера в доме еще на сутки. Завтра ночью я передам его вам.

Г: Вы хотите прийти сюда?

С: У вас есть другие предложения?

Г: Нет. Но как скрыть это от Гарри? Что я ему скажу?

С: Давайте доживем до завтрашней ночи.

Г: Как нам его уничтожить?

С: Это вы мне скажите. Книги по крестражам у вас.

Г: Я все прочла. Но у нас нет ничего из того, что там предлагается. Нужен яд василиска или Адское пламя. Еще есть несколько заклинаний, но они все темные. И сложные.

Снейп в душе выругался. Конечно, чего еще следовало ожидать? Уничтожить эту черную дрянь можно только другой черной дрянью. Он уж подумал было о том, не притащить ли Поттера обратно в замок, чтобы тот открыл Тайную комнату, и тогда можно было бы запастись клыками дохлого фамильяра Слизерина, если яд еще не высох. Увы, риск того не стоил.

Что ж… Одним приступом больше, одним меньше, уже без разницы. Запас зелья пока позволял об этом не задумываться.

С: Поговорим об этом завтра, мисс Г. Наблюдатели все еще на месте?

Г: Да. Меняются каждый день.

С: Я дам вам знать, когда соберусь. Придумайте способ отделаться от Поттера и Уизли. У вас есть сонное зелье?

Г: Сэр, это подло.

С: Это менее травматично, чем Сногсшибатель. Или тройной Экспеллиармус.

Г: Я же уже извинилась.

Ему показалось, что он услышал ее голос, произнесший это вслух. Он даже на секунду-другую вообразил себе, будто различил в этой фразе укоризненные нотки.

«Давай, Северус, только слуховых галлюцинаций не хватало для полного счастья. Визуальными ты себя уже обеспечил».

С: Это был сарказм, мисс Г. И если он вас до сих пор задевает, значит, вы так и не повзрослели.

Г: Я подумаю, что можно сделать. Как вы обойдете защиту на входе?

С: Она на мне уже сработала. Большего вреда не будет.

Если девчонка что и подумала, то решила оставить все свои мысли и вопросы при себе. Снейп вообще удивлялся, как это дневник до сих пор не пестрит списком вопросов длиной в милю. На Грейнджер это совершенно не похоже. Не могла же она так сильно измениться всего за пару месяцев? Или могла?

Все. Пора.

С: Конец связи, мисс Г.

Г: Спокойной ночи, сэр.

Да чтоб ее, эту девчонку. Ему было бы привычнее, если бы она вела себя как…

Как кто? Запуганная студентка? Малолетняя дурочка? Или как заучка Грейнджер, страшно бесившая его своей вечно поднятой вверх рукой, длиннющими эссе и идеально сваренными зельями?

Да, пожалуй, все вместе.

Переписка выходила донельзя странной. Но, может, так и должно быть. Раньше он таким способом никогда ни с кем не общался. Тем более, на такие темы.

Снейп вернул дневник в нишу за портретом. Оглядел кабинет напоследок, надеясь, что до утра в школе не произойдет ничего такого, что потребует его участия, и отправился в спальню. Альбус что-то пробормотал ему в спину, но Снейп не стал вслушиваться. Он все еще сердился. И затевать новый разговор на ночь глядя желанием не горел.

Переодевшись в пижаму, он забрался под одеяло и призвал из шкафа сияющий флакончик. Знакомое покалывание на языке и стремительный полет то ли вверх, то ли вниз под замедляющийся ритм пульса.

— Лили?..

Она качает головой. Легкий ветерок шевелит рыжую прядь на шее.

— Все никак не справишься с самим собой?

— А надо?

— Можешь ли ты вообще обойтись без этого? Это самая настоящая зависимость, Северус.

— Без разницы.

— Неужели это все, чего бы ты хотел в жизни?

— Мне больше ничего не нужно. Просто... просто держи меня за руку.

Она безмятежно улыбается и сжимает его пальцы в своей ладони на несколько секунд. Он дотрагивается до ее плеч, проводит ладонями по ее шее, скользит пальцами по щекам. Она теплая и мягкая, хоть и ненастоящая. Можно вполне гордиться собой: он создал настолько реалистичную иллюзию, что мог бы вообще не всплывать в реальный мир. Но даже эта иллюзия не делает всего, что он хочет. Она в принципе не исполняет никаких его капризов, если не хочет сама.

О чем это говорит? Что он не властен даже над собственными фантазиями?..

— Лили… Мне страшно, — в Мерлин знает какой раз произносит он. Она обнимает его за шею, трется щекой о его щеку:

— Тебе все время страшно. Либо живи с этим страхом, либо научись его отпускать.

— У меня не получается. Мне нужен хоть кто-то… Кто-то, кто прикроет мне спину. Я постоянно жду удара.

— У тебя уже есть все, что тебе нужно, Северус. Вопрос в том, сумеешь ли ты это сберечь.

Пока он обдумывает ее слова, она гладит его по спине, а затем выталкивает обратно.

Уже проваливаясь в сон, Снейп все еще чувствовал, как по его спине скользят две теплые ладошки. Жаль, что ненастоящие. Жаль, что не случившиеся.

Не пора ли уже примириться с этим раз и навсегда? У него все равно нет власти и сил это изменить.

Примечание к части

Они начинают верить в меня,

И верят, что я тот,

Кто освободит их.

Dream Theater

Ты запятнал мою жизнь и раскрасил все

Чернотой и кровью

Lacuna Coil