Домой (гет)

— Славное платье.

Зоря поглядела на заговорившую с ней женщину. Та снисходительно улыбнулась и прикрыла рот круглым шелковым веером. Взгляд ее был полон лукавства и недоброго, азартного интереса.

— Спасибо, — ответила Зоря слабо — и почему-то подумала, что платье на ней не такое уж и красивое.

— Мы, кажется, прежде не встречались? — продолжила женщина. — Я мать Рэна Тао. Пришла посмотреть, как мальчики тут устроились… Ах, знаешь, я совершенно не привыкла к таким приемам. Может, ты немного побудешь со мной? В одиночестве мне очень неспокойно…

— Вы — госпожа Ран? — произнесла Зоря не слишком охотно. — Кажется, Билл мне о вас рассказывал…

— Верно. А вы чудесная пара. Никогда бы не подумала, что этот страшный человек может быть таким добрым любящим мужчиной. Совсем иначе представлялся мне верный последователь Хао.

Зоря вздрогнула, услышав это имя:

— Не понимаю, о чем вы говорите. Теперь Билл служит вашей семье…

— Как не понимаешь, моя девочка? — Ран растянула в улыбке темно-красные губы. — Разве ты не знала, как сильно он предан своему мастеру?

— Мне не нравится, когда меня обманывают, — насупившись, проговорила Зоря.

— Зачем мне тебя обманывать?.. Люди Хао были в отчаянии, когда мой сын взял их к себе. Им, отверженным и лишенным всего, было некуда идти. Но даже тогда они не отказывались от своих идеалов.

— Хватит! — потребовала Зоря. — Зачем вы всё это говорите?!

Ран сочувственно покачала головой:

— Бедная девочка… Не веришь мне, так спроси у него сама. Думаю, тебе сразу же станет ясно, если он захочет что-то от тебя скрыть.

…

— Иди к гостям, — мягко, но строго произнес Билл, обернувшись к ней. — Не волнуйся. Я обсужу дела с друзьями и сразу вернусь.

Зоря набралась смелости:

— Неужели правда, что ты… служишь Хао?

— А она не знает, Билл? — изумился Блокен.

— Что я должна знать? Скажите!

Зан-Чин смущенно почесал в затылке и глянул в сторону, где несколько мгновений назад стояла Ран:

— Ох уж эти мне Тао с их интригами… — и безнадежно попытался выгородить приятеля: — Ну и придумают же, хе-хе?

Билл неотступно смотрел на Зорю. Только на неё.

— Это правда… Зоря.

* * *

Лишь дома им удалось остаться наедине.

— …Чего ж тебе не хватает? — вздохнула Зоря. — Разве мы плохо живем?.. Кому же ты всё мстишь?..

Он долго не отвечал. Наконец на лице его возникло подобие улыбки:

— Я и не думал… что это так тебя расстроит.

И выжидательно глядел на Зорю, должно быть, надеясь, что она сейчас тоже улыбнётся. Но она всё встревоженно молчала, стоя над ним, сидящим на диване. Страдальческая морщинка залегла между её нахмуренных бровей.

Билл уронил на грудь тяжёлую голову, с утративших улыбку губ его сорвался странный невесёлый смешок.

Зоря села напротив Билла, опустила руки на колени. Всмотрелась в родное лицо, будто надеялась отыскать в нем ответ, и тяжело, с отчаянием снова вздохнула:

— Я вот всё думаю… в Россию вернуться.

Он обратил на неё свой угрюмый взгляд:

— Зачем?

— Истосковалась я по родным местам. Тяжко мне на чужбине. Туго…

Сердце дрогнуло у Билла в груди, наполнилось ядом боли и гнева. «Решила вернуться в эту нищую, богом забытую страну, которая тебя искалечила?» — подступили к горлу желчные злые слова.

Но Билл произнёс спокойно и сухо:

— Если ты так решила…

Весь вечер из спальни доносился стук швейной машинки. Даже ужинать Зоря не вышла — продолжала работать…

…В спальне, в свете маленькой настольной лампы, за заваленным скарбом швейным столом, Зоря плакала. Вдруг, глянув вполоборота на дверь, вздрогнула, закрылась от Билла рукой и, наверное, вынуждая себя, проговорила тихо, устало и холодно:

— Да?..

— Не уезжай, — произнёс он. — Я не смогу без тебя…

Она тяжело вздохнула. И горькие слезы вновь полились из её глаз.

— Ладно, Билл, — сказала наконец Зоря. — Никуда не уеду… А это просто… расстроилась. Тосковала сильно. Ты и сам по дому тоскуешь поди?

Билл приблизился к ней, положил руки ей на плечи и с беспокойством всмотрелся в её лицо.

— Да и… — продолжила она тише, — не выживем мы там.

* * *

Рэн залепил Биллу пощечину.

— Сколько раз тебе повторять, — проговорил Рэн, — что все налоговые отчёты должны проходить непосредственно через мой офис.

Билл молчал, не поднимая набрякших от бессонницы век. Молчали и Блокен, и Зан-Чин. Рэн, не глянув на них, вышел из кабинета. Униженный, дрожащий от злобы, Билл вернулся на место в этой гнетущей тишине. Какое-то время он сидел за своим столом, сгорбив огромную спину, закрывшись ладонями.

— Даже маленький ребенок давно бы понял, что следует делать с этими отчётами, — невозмутимо сказал Блокен.

Билл вскинулся. И злобно, рыча, одним взмахом могучей руки повалил на пол все, что лежало на столе.

— Ты бы поаккуратнее, — деликатно посоветовал Зан-Чин, — а то опять рассердишь его.

— Плевать я хотел.

— Ладно, ладно… Как там Зоря? У вас всё нормально?

Помедлив, Билл ответил:

— Она беременна.

— Наверно, ты теперь очень счастлив, — произнёс так и сочившийся желчью Блокен.

— Вы уж простите, — продолжил Билл, — но больше на меня не рассчитывайте. В Африку я с вами не поеду.

— А-а, ясно. Теперь она всё знает и не пускает тебя. Вот такое оно, счастье супружеской жизни, видишь, Блокен? Никакой свободы!

— Она ничего не знает. Я сам так решил.

— Поздновато ты опомнился, — фыркнул Блокен. — Неужели забыл о своей клятве? Ведь только и бредил тем, как вновь начнёшь сражаться ради Него.

— А если… — осторожно проговорил Зан-Чин, — Он всё здесь уничтожит?

— Значит, мир получит то, что заслуживает. — Билл невесело хохотнул. — Но мне всё равно, что будет с миром. Я не могу ничего ему дать. И не хочу. Он и без того забрал у меня слишком много.

— Хе, — Зан-Чин осклабился, — а я уж боялся, что ты станешь рассказывать, как просветлел от высокого чувства и больше не можешь водиться с такими, как мы, чудовищами.

— Если ты всё так же предан Хао, — озадачился Блокен, — какой смысл тебе уходить?

— Как ты не понимаешь? Ни Хао, ни людям я не нужен. Только ей. Я люблю её и хочу увидеть, как растет мой ребенок…

— Это лишь бегство от правды жизни.

— Может быть. Но всячески искать свою смерть и надеяться, что Он смилостивится, позволит остаться подле него в Великом духе — такое же бегство. Как долго мы за это цеплялись…

— В конце концов, Блокен, — хихикнул Зан-Чин, — Хао тоже практически твой ребёнок. Войди в положение.

— Ладно, — сдался Блокен, — делай как знаешь.