Два матча (джен)

Драко недоверчиво смотрел на Гломова, который заслонял проход. Гуня ковырялся пальцем в носу и не давал слизеринцу пройти. Гойл с Крэббом оказались не способны сдвинуть с места эту гору и едва держались за стенки, стараясь как-то скрыть лица, разукрашенные фингалами. Гломус-вломус работал безупречно…

— Да пропусти ты, авада-кедавра, — наконец вспылил после бесплодных попыток Малфой. С медного кольца с тёмным камней отделилась спаренная красная искра и потухла. На блондина прямо с потолка стала литься болотная вода. Непростительное заклинание благополучно не сработало.

— Ах так, круциатус… Пха, что это такое? — Драко выплюнул возникшее во рту золотое яйцо. Больше он не стал рисковать, а местных боевых заклинаний он не знал, хотя… что-то всё же удалось подслушать:

— Искрис-фронтис.

Гуня гыгыкнул и произнёс тушильное заклинание: искра светлого мага зажгла на английском госте одежду. Малфой только сдержанно ругался на английском языке.

— Аааа… Вот вы где… — радостно произнёс Баб-Ягун, подойдя к магам, — а вот Семь-Пень-Дыр вас уже обыскался… Говорит, что хочет что-то интересное показать.

— Что? — Драко вовсе не хотелось куда-то идти в компании местных волшебников, без разницы светлых или тёмных. Он уже попался несколько раз на заклинания Поклеп Поклепыча и запуки Клоппика.

— А вот что — не говорит, сам узнаешь, — хмыкнул внук Ягге и просочился сквозь стену, точнее скрытую магией арку, но на слизеринцев и это произвело впечатление.

Гломов подтолкнул тройку магов в зелёных мантиях к другому тайному ходу, и тем пришлось подчиниться.

В тайной гостиной тёмного отделения слизеринцев уже ждали. На старом колченогом стуле сидел Семь-Пень-Дыр. Горьянов расстреливал красными искрами нарисованную на стене то ли кровью, то ли просроченной красной краской мишень. На небольшом продавленном диванчике разлеглась Гробыня, заняв почти всё место. На одном из пуфиков сидела Рита Шито-Крыто.

— А вот и наши гости… — улыбнулась девушка с разноцветными глазами и поднялась с лежбища, словно в стремлении обнять слизеринцев распахнув руки:

— Что же вы к нам не заходите, всё за мячиками гоняетесь, а?

— А вам какое дело, мы и оказались здесь из-за вашего драконбола.

— Как не вежливо, хотя казалось, воспитанный мальчик, — издевательски покачала головой Гробыня.

— Какая может быть вежливость. Если вы нас «так» пригласили? — суть было не закричал Драко, а его приятели начали чесать синяки.

— Нуу… — протянула Склепова, — может Гуня несколько переборщил, но мы хотели показать вам более интересную игру, чем драконбол.

— Игру для настоящих, наследственных магов, — немного подумав, добавила она. За то недолгое время, что провели гости в Тибидохсе, о них удалось узнать достаточно благодаря оперативной разведке Пупсиковой и Попугаевой.

— Как насчёт бешеного родео? — вклинился в разговор Семь-Пень-Дыр. Слизеринцы до самого конца не должны были знать, что их разыгрывают оба отделения и гриффиндорские шутники Уизли.

— Какие правила? — всё ещё настороже спросил Драко и уселся на словно бы специально поставленную для этого скамью.

— Элементарные: как можно дольше удержаться на ожившей скамейке. Буййнус палатис, — крикнул Сень-Пень-Дыр и тут же ласточкой нырнул за диван. Девушки тоже спрятались за спинкой, а Гломов и Горьянов схватили Крэбба и Гойла. Тузиков безо всяких заклинаний оказался на шкафу.

Скамейка под Малфоем сбрыкнула один раз, другой и понеслась вскачь.

— Ччттооо эээтттооо тттааакккоооеее…. — Драко распластался на деревянном сидении и старался удержаться на сумасшедшей мебели. Скамья же пыталась избавиться от наездника. Поворот два прыжка. Резкое торможение и такой же стремительный старт. Предмет мебели двигался по самым невероятным траекториям, порой даже игнорируя закон всемирного притяжения, но слизеринец держался крепко. Ему не улыбалось окончить свой жизненный путь под ножками какой-то деревяшки, скамейка словно собиралась превратиться в памятник Малфою.

Драко не видел, как в комнату заглядывали ухмыляющиеся рыжие головы и лопоухий Ягун комментировал битву слизеринца с мебелью, а Клопик запустил ещё несколько запуков, что за скамьёй бросились несколько забытых стульев, табуретка и гренадёры на толстой подошве, сначала отпинав и вновь загнав на шкаф своего хозяина — Кузю Тузикова.

Наконец Малфой не выдержал и свалился со скамейки. Скамья, одержимая буйным духом была готова вот-вот раздавить волшебника, как кто-то, Драко так и не смог определить кто, сказал:

— Ну всё, хватит. Кондовус руализмус.

Скамья безжизненно упала в сторону. Взъерошенный светловолосый слизеринец с трудом поднялся и поддерживаемый своими подпевалами скрылся из негостеприимной гостиной. Вслед им прозвучал дружный смех.