Удар из прошлого (джен)

Мы дошли до того места, где штольня делала поворот, и откуда не было видно входа. Голоса гарпий стихли. До слуха доносились лишь падение капель воды и какие-то неясные шорохи.

Сантино прислонил светильник к стене, уронил мешок и, бросив на каменный пол подстилку, уселся рядом. Я тоже развернул облезлую шкуру неведомого зверя, которая на протяжении последних лет служила мне постелью. Место выбрал почти напротив варантца, но чуть ближе к выходу.

— Ешь! — протянул мне Сантино несколько адских грибов и пару сухарей — половину остатков наших съестных припасов.

Я взял из рук убийцы еду и вернулся на своё место. Ели молча. Друг на друга не глядели. Запивая свой скудный ужин водой, услышал, как Сантино делает то же самое, громко глотая из бутылки.

На некоторое время наступила тишина. Её нарушил варантец.

— Ты, наверное, хочешь спросить, за что я убил Гарпа? — словно через силу произнёс он.

— Да уж, объясни, будь любезен! — проворчал я в ответ. — Не хочется, знаешь ли, размышлять перед сном — проснусь я утром или ты ночью перережешь мне глотку!

— Брось, Граймс! Если бы я хотел тебя убить, ты давно был бы мёртв.

— А почему же ты тогда убил Гарпа только теперь? Мог бы прирезать неделю или месяц назад.

— Неделю назад у меня не было причины его убивать.

— А сегодня, выходит, она появилась?

— Не сегодня. В тот день, когда Аарона и Снайпса придавило камнями. Но убивать Гарпа сразу я не стал — пока мы искали выход из шахты, он был нужен...

— Но разве Гарп виноват в смерти Аарона и Снайпса?! — запальчиво воскликнул я.

— Разумеется, он был ни при чём. Дело не в их гибели, а в разговоре, который состоялся перед этим, — покачал головой Сантино.

— Разговоре? Каком ещё, к Белиару и всем его демонам, разговоре? — Я попытался припомнить, о чём шла речь перед тем, как мы начали разбирать роковой завал. — Постой... Так ты прикончил Гарпа только за то, что он назвал тебя «проклятым варантцем»?!

Я вдруг вспомнил, что и Аарон незадолго до своей гибели обругал призрака чёрными словами.

Сантино невесело рассмеялся.

— Нет, конечно. Меня здесь как только ни называли, — отмахнулся он. — Просто как выяснилось, Гарп — это тот человек, из-за которого умерли многие мои друзья и родственники. А те что выжили, оказались, как и я, в этой каторжной долине.

Я вовсе перестал понимать, о чём говорит Сантино. Так ему и сказал:

— Никак не возьму в толк, о чём ты...

— Сейчас всё объясню, но начать придётся издалека.

— Времени у нас навалом, так что рассказывай, — пожал я плечами.

Сантино помолчал, похоже, собираясь с мыслями, и начал:

— Я, как ты знаешь, родом из Варанта. Мы издавна имели дело с твоим народом — миртанцами, старина Снайпс. Воевали, торговали, заключали и нарушали договоры. Но ни ваши короли, ни наши правители никогда не пытались завоевать соседнюю страну целиком и установить там свою власть. До тех пор, пока на престол Миртаны не взошёл Робар Второй, — Сантино говорил таким тоном, словно рассказывал о ссоре соседей по Старому лагерю или об охоте на падальщиков. А ведь речь шла о событиях, которые, так или иначе, перевернули всё с ног на голову в нашей части мира и привели нас всех в колонию в Рудниковой долине. — Миртанские войска вторглись в пределы Варанта, но мы вышвырнули их оттуда. Мне в этом славном деле участвовать не довелось — слишком молод был. Но потом, когда наши вожди Гелон и Люкор стали собирать под свои знамёна всех мужчин, способных носить оружие, настал и мой черёд взяться за саблю. Мы начали устраивать набеги на южные рубежи Миртаны, грабить, сжигать фермы и угонять в рабство жителей. Однажды даже осадили какой-то замок, но от него пришлось отступить — пришла весть, что Робар собрал много воинов и идёт на помощь осаждённым.

— А вы надеялись, что он так и будет сидеть в Венгарде, пока вы разоряете его земли? — вставил я.

— Нет, конечно. Наши вожди рассчитывали выманить его на юг и разгромить, чтобы ни у кого больше даже мысли не появлялось завоевать нас. Главный удар по миртанскому войску решил нанести Гелон со своими людьми. А Люкор встал у самой границы, чтобы в нужный момент прийти на помощь. Поначалу удача была на нашей стороне, но потом всё пошло не так... — вздохнул Сантино. — Людей у Робара оказалось слишком много, и действовали они куда хитрее, чем в прошлый раз. Войско Гелона отрезали от Люкора и прижали к берегу залива, который далеко врезается в сушу между Миртаной и Варантом. С моря им помочь было невозможно, так как там были большие королевские корабли с пушками. В итоге всех воинов Гелона перебили или захватили в плен, а сам он погиб в бою.

— А ты в это время где был? — решил уточнить я.

— В войске Люкора. Мы не раз пытались пробиться на помощь Гелону, но ничего не выходило. Куда бы мы ни сунулись, везде нас ждали и били в ответ. Именно тогда я впервые услышал имя Ли. Это он вёл ту часть миртанского войска, с которой мы никак не могли справиться... — Сантино помолчал немного, а затем продолжил свой рассказ: — Когда пришла весть о разгроме Гелона, мы поняли, что дела наши плохи. И верно — миртанцы навалились всеми силами. Люкор приказал отступать в пустыню, заманивая врага в горячие пески. Думаю, мы смогли бы их разбить, если бы не кочевники. Эти грязные бродяги, которые пасут среди барханов свой тощий скот, переметнулись на сторону врага! Они служили миртанцам проводниками и лазутчиками...

— Погоди, но ведь они тоже варантцы? — на всякий случай спросил я.

— Да. Но кочевники издавна не любят нас, а мы их, — поморщился Сантино. — Так вот, нам пришлось отступать всё дальше в пустыню, устраивать внезапные налёты на врага, а потом скрываться в оазисах. Нам по-прежнему противостояли в основном отряды генерала Ли, а король тем временем рвался к Бакарешу. Но они не отрывались друг от друга слишком далеко и всегда могли объединиться. А сражаться со всем миртанским войском разом мы не могли — не хватало сил. Тогда Люкор решил разделить врагов. Он послал сильный отряд в тыл миртанцев, к самой их границе. Ли пришлось повернуть назад, а Робар остался на подступах к Бакарешу.

— Хитро!

— О, да! Люкор был великими полководцем. Это удивительно — ведь происходил он не из рода потомственных воинов, а из семьи торговцев. Однако боги щедро одарили его талантами и удачей. Лишь измена кочевников не позволила нам победить! — вновь помянул Сантино тех, кого считал предателями. — Я тогда был совсем молодым воином, но Люкор отметил мою храбрость и верность, стал посылать в разведку и гонцом — с важными донесениями... Именно я однажды заметил двух людей — миртанского паладина и подлого проводника-кочевника, которые двигались через пустыню от лагеря Ли в сторону древнего храма Бен Сала — неподалёку от него находилась походная ставка короля Робара.

— Вы на них напали? — спросил я, уже догадываясь, кто был этим гонцом.

— Нет. Двигались они медленно, я оставил двух бывших со мной воинов следить за ними издали, а сам поспешил к Люкору. Он выслушал меня, приказал одному из своих помощников возглавить войско и продолжать следить за лагерем Ли, а сам взял нескольких верных воинов и приказал мне вести его туда, где я встретил посланцев миртанского генерала. Удивление моё не имело предела, и я даже дерзнул спросить, почему великий полководец сам решил выслеживать какого-то паладина. Люкор не рассердился, а ответил, что ему был явлен знак — эти люди несут с собой нашу победу или поражение...

Сантино вновь замолчал, и я, не на шутку увлёкшись этой историей, поторопил его:

— Что было дальше?

— Дальше... Когда мы настигли вражеского гонца, солнце уже клонилось к закату. Сопровождавший его кочевник шнырял далеко впереди, а паладин остановился и ждал, когда тот вернётся. Люкор приказал схватить и прирезать кочевника, а тело спрятать в песке. Сказал, что этот человек ему не нужен. Его внимание приковал к себе паладин, — продолжил свой рассказ варантец. — Люкор долго наблюдал за миртанцем издали из-за скал. Потом велел нам оставаться на месте, что бы ни случилось, а сам оставил оружие и пошёл к паладину. Они долго сидели у огня, а когда стемнело, Люкор вернулся к нам очень довольный. Гонец генерала Ли остался лежать у костра...

— Это был Гарп, — уверенно сказал я. — А его друг детства, получается, Люкор?

— Да. Хотя в детстве он носил другое имя.

— А послание, которое он нёс? Что в нём было?

— Мольба о помощи. Ли писал королю, что его войска завязли в песках. Они будто бы нашли небольшой источник, но его не хватит, чтобы запасти воды на обратный переход. Дальше следовало подробное описание местности и даже нарисованная от руки карта. Люкор уверился, что враг попал в ловушку и велел собирать воинов. Это и в самом деле оказалась ловушка, только расставленная на нас! — с досадой проговорил Сантино.

— И вас победили...

— Да. Нас заманили в зыбучие пески. Никто из нас прежде не бывал в тех гиблых местах, там бродили только кочевники. Миртанцы засели на окрестных холмах и барханах, перекрыли пути отступления и принялись расстреливать нас из арбалетов. Тех, кто пытался вырваться, кололи копьями, рубили мечами или брали в плен. Я получил удар по голове и валялся без сознания. Когда очнулся, узнал от других пленных, что Люкор тоже попал в лапы миртанцев. А Варант оказался под пятой Робара. Сбросить его власть удалось лишь благодаря оркам. Но, боюсь, союз с ними окажется ещё хуже миртанского владычества... Теперь ты понял, почему я убил Гарпа? Именно он стал главным орудием для исполнения коварного плана Ли. Самого генерала мне не достать... Пока не достать. Но его подручному я отомстил.

Сантино умолк и опустил голову.

— А Люкор... — напомнил о себе я.

— От потрясения наш вождь немного повредился рассудком. Только поэтому его не казнили, а отправили на каторгу, как и большинство из нас. Теперь Люкор живёт в Болотном лагере, курит болотник и несёт бред про какого-то Спящего. Думаю, ты слышал о нём, — с неохотой ответил варантец.

Я молча кивнул.